Текст книги "Ляся"

Тяжело дыша, раскрасневшаяся от бега и палящего солнца, Лена влетела на крыльцо дома Яны.

– Долго спишь, подруга, женихов всех проспишь! – крикнула Лена в окно и плюхнулась на лавочку у крылечка.

– Ну чаво орешь, полоумная, всех курей распугала, нестись теперь не будут! – Яна, зевая, вышла к подруге. – Рассказывай, шо? Влюбилась?

– С чего ты взяла?

Не смутилась Лена и скороговоркой выдала Яне все, что с ней приключилось.

– Ну, говорю ж, втюрилась, – хохотнула Яна.

– Да нет, Ян, он симпотный, конечно, такой, но я-то ему зачем нужна? Так, пообещала просто плавать его научить, – кокетливо улыбнулась Лена. – Ладно, подруга, побежала я, дел полон рот. – Лена подскочила с лавки, махнула Яне рукой и убежала.

– Беги, беги, подруга, учительница первая моя, – улыбнулась Яна вслед Лене.

* * *

Время будто остановилось, день тянулся, как теленок на поводу. Лена прибралась в доме, три раза сбегала за водой, искоса поглядывая на дом бабы Зины. Перемыла посуду, постирала свои вещи, помогла бабушке на огороде, на автомате перекусила, через каждые пятнадцать минут поглядывая на часы.

«Господи, закончится этот день когда-нибудь?»

Наконец Лена увидела деда, который гнал корову с пастбища. Сердце легонько ёкнуло – вот и вечер.

– Деда, давай я подою, давай, гони её на двор, ща ведро возьму, быстро подою, – будто оправдываясь за то, что не поможет с приготовлением ужина, Лена шустро метнулась в дом за ведром.

Приведя себя в порядок за пять минут, Лена отошла от зеркала. «Вроде девять? Что с часами», – не успела подумать Лена, как раздался стук в дверь.

– Ба, это ко мне, я открою, – радостно взвизгнула Лена и подбежала к двери.

– Лясь, ты идешь? – спросил Антон с порога.

– Да, пошли. Ба, я недолго. – Лена схватила приготовленный пакет с вещами и выскочила за дверь.

– Дед, кудой она? Ночь на дворе.

– А я почём знаю, – пожал плечами дед.

По дороге Лена обратила внимание на гитару, лежавшую на заднем сиденье «Запорожца».

– О, да ты играть умеешь?

– Ага, и играть, и петь, и вышивать… Вот только плавать не научился за двадцать три года, – весело подмигнул Антон.

Расстелив на берегу покрывало, Лена не спеша начала раздеваться. Антон, как заворожённый, смотрел на ее молодое, хрупкое, но весьма спортивное тело. Его взгляд медленно, немного оценивающе спускался от плеч Лены по груди, талии, бедрам. Слегка приостановился на ожоге, который пятном – как лужа, растёкся по ее ноге, Антон поймал себя на мысли, что он ей даже идет и нисколько не портит общей картины.

Лена кожей чувствовала его взгляд, и ей это нравилось, она нарочито медленно закончила процесс стягивания с себя сарафана, который держался на двух тоненьких бретельках, и при желании Лена выскакивала из него за полсекунды.

Наконец, поняв, что желаемый эффект достигнут («Один – один, – подумала Лена, – это тебе за вчерашний душ мне в лицо».), она, слегка виляя бедрами, пританцовывая, побежала к реке.

– Давай, сосед, чего расселся, иди сюда, вода и правда как парное молоко, – резвясь, прокричала Лена.

– Сейчас, подожди, костер разведу, холодно выходить будет, – ответил Антон, собирая хворост.

Лена поднырнула, перевернулась на спину и охнула от красоты ночного неба.

– Смотри, какие яркие звезды! В городе такого не увидишь, – восторженно прокричала Лена. – Кстати, а ты откуда?

Антон рассмеялся и сказал:

– Я даже затрудняюсь ответить. Родился в Нижнем, потом мы с родителями переезжали почти каждые два года. Отец военный. Везде пожили, на Дальнем Востоке, в Сибири, Забайкалье.

– А, ну теперь ясно, почему сюда не наведывался раньше. Я думала, у баб Зины нет никого, – выходя из воды, улыбнулась Лена.

– Ну, не только по этой причине, – ответил Антон, накрывая плечи Лены полотенцем. – Учёба не позволяла, поэтому до бабушки не получалось доехать. А пару месяцев назад отец попросил приехать сюда, помочь, приболела она, да и старенькая уже. Его с работы не отпускают. Вот приехал отдать долг старушке, заодно и отдохнуть.

– Понятно, – проговорила Лена, смотря на Антона через пламя костра.

* * *

Дни в деревне были однообразны. Просыпаясь от крика петуха и яркого солнечного зайчика, который каждое утро быстро бежал по подушке и будто нарочно останавливался на её левом глазе: «Пора, подруга, вставай» – здоровался лучик солнца и убегал по стене, до следующего утра. Лена сладко потягивалась в мягкой белоснежной постели, завтракала и шла помогать бабушке по хозяйству. Воды натаскает из колодца, грядки польет, прополет, кур накормит, яйца аккуратно в корзину соберет и все утро, до обеда, не присев, юлой по двору носится.

После обеда – с Яной купаться на речку. Девочки любили этот ежедневный ритуал. За пару часиков передышки от деревенских забот подруги успевали посплетничать, посмеяться, построить планы на вечер. Яна взахлёб, не умолкая, трещала про Коляна, своего ухажера:

– Лясь, ты представляешь, он вчера полез целоваться, я не успела глазом моргнуть, а его рука уже под подол тянется! Прикинь? Я как дала ему наотмашь по уху, а сама в дом! Вот сегодня возьму и буду с Толиком заигрывать, а то ишь, чё удумал! – хохотала Яна.

Лена слушала ее щебетание, а из головы не выходил Антон. Она видела его мельком. То ей некогда, то он уже усвистит куда-нибудь на своем драндулете. Антон не любил проводить свободное время с деревенскими. Держался особняком то ли в силу возраста – он был старше ребят, то ли интересы не совпадали.

Пару раз он даже снился Лене. Снилось, как будто прошло много-много лет и они на море. Плывут на яхте, Антон обнимает её, что-то говорит на ухо, а она смеется, подставляя лицо солнцу и морскому ветру. После таких снов Лена просыпалась счастливая, с испариной на висках, и только кукареканье петуха возвращало ее с небес на землю. Очень красочные были сны.

Вечером дедушка пригонял корову – вечерняя дойка, ужин и посиделки с ребятами у костра до позднего вечера. Иногда Лена ходила с дедом в лес по грибы, иногда – рыбачили. В общем, обычные деревенские будни, тем не менее весьма счастливые и радостные.

Сегодня у Лены был выходной от домашних дел: «Лясь, отдохни, я сама управлюсь, напашешься еще. Я в собес сегодня, на „автолавке“ доеду, в огороде дел нет. Вот дед пригонит скотину – подои, а может, к тому времени я ужо и вертаюсь», – дала напутствие бабушка и уковыляла.

Лена прибралась в доме и вышла на улицу в поисках «жертвы».

«Чем бы дитя не тешилось… о, Антон!»

Увидев копающегося в своем «Запорожце» соседа, Лена постучала по капоту:

– Классный автомобиль у тебя.

– Спасибо, отец подарил, – медленно выпрямился Антон и аккуратно заправил выпавшую прядь волос Лены за ухо.

Отчего её бросило в жар. Чтобы скрыть смущение, она хохотнула и перешла к противоположной стороне автомобиля.

– Ничего себе, какие подарки дарят! Видимо, отец тебя очень любит. В честь чего этот?

– В честь окончания военного училища. Я ждал, когда закончится учеба, как уголовники – освобождения.

– Почему? – удивилась Лена. – Это же так интересно, перспективы, и все такое…

– Ага, – ухмыльнулся Антон. – Питание по расписанию, подъем в шесть утра, зарядка на свежем воздухе – в любую погоду, потом обольют тебя ледяной водой вместо душа и отправят дежурить – кого на кухню, кого территорию драить, как тебе такая перспективка?

– Да уж… – поморщилась Лена. «Еще неизвестно, где „веселее“ – в казарме или с моими родаками», – подумала она.

– Ну ладно, самое страшное позади. Дашь покататься? – улыбнулась Лена.

Антон такого не ожидал, нахмурил брови:

– Ну, Лясь, не вопрос, дам, конечно, порулить, если покажешь педаль тормоза.

– Ой, подумаешь, тоже мне – тест на внимательность. – Лена уверенно ткнула ногой в педаль.

– Хорошо, умеешь ты уговаривать, поехали. Давай только до поля я сам, а там уж, на просторе, дам тебе порулить. Чтоб не смешить деревенских кур, – хохотнул Антон.

Доехав до поля, Лена шустро, не выходя из машины, перебралась на место водителя, при этом подталкивая Антона кулачком в бок:

– Давай, давай, солдат, шевелись, уступай место асу, – смеялась она. – Готов? Ну, держись! – Лена со скрипом перевела рычаг передач, слегка подергивая сцепление, двинулась с места.

– А ты где водить научилась, Лясь? – широко раскрыв глаза от притворного ужаса, спросил Антон.

– Отец научил, – крикнула Лена, пытаясь перекричать рёв мотора. – В прошлом году, на каникулах, поехали к его друзьям в область, так они все там перепились и давай меня учить. Мне понравилось! У меня тоже будет автомобиль, я так решила! Вообще, мне кажется, что отец не очень обрадовался, когда узнал, что у него дочь родилась, – засмеялась Лена. – Мама рассказывала, что он три дня отмечал рождение пацана. В роддоме с такой фамилией двое лежали, родили в один день, вот и перепутали, сказали отцу про сына.

– Притормози! – крикнул Антон. – Смотри, поляна земляники, сходит уже, пойдем наберем, поедим.

Он набрал целую горсть слегка перезрелой земляники, подошел к Лене:

– Держи, – высыпал ей в руки сочные ягоды.

От его прикосновения, оттого, что он так близко, Лену опять кинуло в жар, мурашки пробежали от затылка – по спине, ноги стали ватными, во рту пересохло, и она не могла выдавить из себя ни звука.

Антон тоже почувствовал неловкость, они стояли как вкопанные – смотря друг на друга.

– Ляся, – он нежно приобнял ее за бедра, – ты очень красивая, – заглядывая в глаза, хрипловатым голосом тихо произнес Антон.

Лена растерялась. Ее, конечно, обнимали одноклассники, один даже портфель таскал и в любви признавался, но это было другое. Над этим Лена смеялась и даже слегка издевалась над влюбленным мальчишкой.

Антон был взрослым парнем, он обнимал не как пацан, а как мужчина, которого у неё никогда не было. И чувствовала она к нему нечто иное, чем к своим сверстникам.

Лена замерла. Дрожь в коленах, стало трудно дышать, от этого – легкое головокружение.

Антон слегка наклонился, глядя ей в глаза, потянулся к губам.

Лена так растерялась, что выронила землянику.

Антон будто пришел в себя, отстранился от Лены, засуетился:

– Сейчас еще наберу…

Они резко разошлись в противоположные стороны поляны.

Лена в растерянности, не понимая, как реагировать на происходящее, мысленно ругала себя: «Что я как дура – дикая», запихивала в рот ягоду за ягодой.

Они еще долго катались, проезжая мимо цветущих полей, пасущихся коров. Когда они проносились мимо леса и наперерез им выскочила лиса, от неожиданности и радости Лена взвизгнула.

Рычащий «Запорожец» обколесил всю округу, пока Антон не заметил, что спидометр «печально лег», оповещая хозяина об отсутствии горючего. Пришлось возвращаться домой.

Медленно выруливая к дому, Антон притормозил, посмотрел на Лену:

– Я все-таки тебя поцелую, – произнес он и нежно взял Лену за подбородок.

* * *

Летние денёчки неумолимо приближались к осени. Как-то незаметно прошёл день Ивана Купалы, деревенские девчонки всю ночь прыгали через костер, пускали цветочные венки по реке, загадывали желания и гадали на суженого. Пролетел Ильин день.

«На носу – Медовый Спас, а там уж до Иоанна Предтечи рукой подать», – всегда говорила бабушка.

Яне становилось грустно от мысли, что скоро – домой. Что закончатся эти беззаботные деньки и начнется карусель – пьяные родители, учеба, слякотная осень. Единственное, что грело душу, так это мысль о колледже, в который она подала документы накануне отъезда. «Это шанс – свалить в общагу, я все сделаю для того, чтобы съехать от предков. Пойду на подработку – официанткой, посудомойкой, да хоть подъезды драить, но я свалю!» – каждый раз, как заклинание, повторяла про себя Лена.

* * *

– Янка, что же надеть? Помоги, я в последний раз на дискотеке была еще в школе. – Лена крутилась у зеркала.

– Лясь, давай быстрей, нам ещё два километра пешком чёпать, там ребята уже заждались, того и гляди, какая-нибудь доярка Коляна уведёт, – раздраженно отозвалась Яна.

– Ладно, не фыркай, – улыбнулась Лена, – губы подкрашу, и идем.

Взглянув на себя еще раз в зеркало, Лена вышла к Яне.

– Ну как? Пойдет?

– Ничё себе, сразу видно, что городская, – слегка с завистью отозвалась Яна. – На нашем рынке таких шмоток не сыскать…

На Лене были темно-синие джинсы клёш с заниженной талией, плотно облегающие бедра, белая шелковая рубашка с не до конца застегнутыми пуговками, узлом завязанная на талии. Распущенные, слегка подвитые волосы. Глаза Лена не подводила, а вот губы – жирно накрасила алой помадой (подарок матери на Восьмое марта: «На, спрячь только, при отце не малюйся, а то отберет, выкинет», – прошептала мать и сунула помаду дочери в кулак). Босоножки на танкетке завершали ее вечерний туалет.

С Яной в паре они смотрелись весьма негармонично. Для выхода «в свет» Яна надела яркие фиолетовые лосины, обтягивающие её выдающиеся формы, укороченный топ из коричневого бархата на бретельках, который так сжимал её пышную грудь, что, казалось, она вот-вот выскочит наружу. Ярко-синие тени, перламутровая помада и челка, стоящая колом, лаконично вписывались в образ «а-ля по-деревенски».

Дорога предстояла долгая, но веселая. Они шли, зацепившись друг за друга под локоток, распевая песни, со смехом обходя колдобины, оставленные недавно проехавшим трактором. На улице было уже темно, путь им освещала яркая луна, сверчки трещали наперебой, тем самым обеспечивая музыкальное сопровождение. Девочки не боялись встретить кого-либо на пути, смело, не прячась, дымили папиросами. Пройдя минут пятнадцать, они услышали смех пацанов.

– Вон и ребята, – ускорила шаг Яна.

– Ну чё, давайте хлопнем по стопарику, и в клуб?! – предложил один из них.

Минут за двадцать, не церемонясь, они распили пол-литровую бутыль самогона и, заметно расхрабрев, направились в сторону безудержного веселья.

Белое двухэтажное здание с обвалившейся штукатуркой, покрытое проржавевшими листами металла, некогда служившее штабом для собрания коммунистов. И поныне в нем собирались жители для заслушивания докладов председателя колхоза. По вечерам оно превращалось в клуб, для культурного досуга молодежи (чтоб не все в город разбежались). Рядом с клубом – неизменный памятник Ленину.

Из здания доносились хиты девяностых, в окнах сверкала светомузыка, по всему было видно, народа – битком. Собралась молодежь со всех деревень, от версты и ближе.

Зайдя в клуб, Лена огляделась по сторонам, в глаза били лучики от зеркального шара, подвешенного под потолком. В углу сидел парень – местный диджей, который переставлял кассеты и ставил медляки на заказ. В помещении, несмотря на то что все окна были распахнуты, – не продохнуть. К смеси табака, перегара, пота примешивался назойливый душок навоза. Ядреный запах никого не смущал, молодежь отрывалась на всю катушку.

– Лясь, – дернула за рукав Яна, – айда танцевать!

Алкоголь, папиросы, да и вся атмосфера придали движениям Лены легкость и беззаботность.

Она с таким удовольствием погрузилась в танец, что не замечала ничего вокруг. Прикрыв глаза, Лена повторяла движения, увиденные в каком-то американском фильме во время ночёвки у школьной подруги. Они смотрели по «видику» фильм для взрослых и, кривляясь, изображали из себя главную героиню – танцовщицу стриптиза.

Кто-то сжал её руку.

– Антон? – удивилась Лена. – Давай, присоединяйся!

В этот момент из кассетника загремело: «Атас, веселей, рабочий класс! Атас…» Лена начала весело прыгать в такт музыке.

– Пойдем отсюда. – Антон легонько дернул Лену за руку.

– Ну ты что, куда? – хохотала Лена. – Я хочу танцевать!

Народа было так много, что протиснуться между людьми, при этом волоча за собой упирающуюся девушку, было весьма проблематично. Недолго думая, Антон перекинул Лену через плечо и уверенной походкой вышел из клуба.

– Ты что? Опять пила? Забыла, как плохо было? – слегка брезгливо, но настойчиво спросил Антон.

– Да я немного, так, для веселья.

– Садись в машину! – скомандовал Антон. – Натанцуешься еще. – Подумав, добавил: – Со мной.

Он резко развернул машину, поднимая клубы пыли, и рванул в сторону реки. По дороге, закурив, он раздраженно поглядывал на Лену. Её немного веселило то, как он рассержен.

– Да что ты зыркаешь, сосед? Прям старший брат, не иначе, – смеялась Лена. – Лето заканчивается, понимаешь? Взял и увез, а я оторваться хочу напоследок, – теперь уже с легкой грустью проговорила она.

Они приехали на дальний берег.

– Проветрись немного, Лясь. Что стариков расстраивать? От этой сивухи такое амбре, что деду твоему и не снилось, – как бы оправдываясь за свой поступок, дружелюбно сказал Антон.

Он расстелил свою кожанку, и они вдвоем присели на берегу.

* * *

– Как же я буду скучать по этим звездам! – прошептала Лена. – И по тебе. – Опустив глаза, она слегка отстранилась он Антона.

Антон был напряжен, он нежно притянул Лену к себе и поцеловал в висок.

– Лясь, посмотри, какая луна! Когда тебе будет грустно, ты посмотри на неё и вспомни этот вечер, я обязательно почувствую тебя. Улыбнись, и тебе станет легче, – прошептал Антон Лене в ухо и еще раз поцеловал в висок.

У Лены покатились слезы. Эмоции переполняли, ей было грустно и страшно.

Конечно же, она читала в книгах и смотрела в кино – про любовь. Часто она скептично улыбалась, не могла поверить, что так бывает. Встретились, полюбили, пылают страстью… «Фи, прям любовь-морковь, куда деваться».

А сейчас, когда сама испытывала невероятную волну нежности, сердце сжималось, дыхание становилось прерывистым – до боли в солнечном сплетении. Её руки тряслись, щеки горели, мысли путались.

Лена уткнулась Антону в шею и поцеловала его – робко, неумело. Глубоко вздохнула, голову кружил его запах.

– Я не могу надышаться тобой, Антон.

Он приобнял ее и аккуратно положил на куртку. Наклонился и начал нежно целовать в лоб, губы, шею…

Она приблизилась к нему вплотную, прижавшись всем телом. От этого легкая дрожь пронизала его от головы до пят. Время для них остановилось. В голове Антона все мысли спутались. Он почувствовал, как Лена дрожит, её бедра плотно прижались к его бедрам, вызывая ещё большее желание своим прикосновением. Он просунул руку под её блузку и начал осторожно сжимать девичью упругую грудь. Она еле слышно постанывала.

Антон слегка отстранился от Лены, посмотрел ей в глаза, как будто хотел еще раз убедиться в ее согласии. Лена улыбнулась в ответ.

– Я боюсь, но я хочу, – шепнула она.

Тогда он опять придвинулся к ней:

– Ляся, все хорошо.

Антон снял с неё джинсы. В свете луны она лежала перед ним практически обнаженная.

– Я буду очень аккуратен…

Антон медленно начал входить в неё, делая при этом равномерные движения вперёд и назад всем телом. При каждом движении она тихо вскрикивала. Так продолжалось несколько минут. У Лены закружилась голова. Чувство блаженства, смешанное со слегка ноющей болью, заполняло её все сильнее. Вдруг девушка почувствовала, что в ней нарастает волна сумасшедшего удовольствия. Внутри появились легкие подергивания, приносящие невероятное чувство счастья. В тот самый момент в нём самом как будто что-то взорвалось.

Её глаза были закрыты. В окружающей тишине было слышно, как стрекочут кузнечики, в реке плещется рыба.

Лена прежде не испытывала таких чувств. Все тело пульсировало. Слезы текли из глаз.

– Ты плачешь?

– Я счастлива, Антон. Я просто счастлива. Я люблю тебя.

* * *

Придя под утро, Лена лисой, бесшумно, юркнула в дом. До рассвета не больше часа, бабушка, кряхтя, ворочалась во сне, ей скоро вставать – утренняя дойка.

«Уф, успела», – тенью скользнула в свою комнату.

Лена, так и не сомкнув глаз, лежала, уставившись в потолок. Раз за разом прокручивала картинку произошедшего накануне. Щёки пылали от счастья, смущения, поцелуев.

Она не хотела спать, она вспоминала всё, что произошло с ней этим летом, особенно то, что касалось Антона. Лена поминутно вспоминала их первую встречу, как ёкнуло сердце от его взгляда, как они катались на «Запорожце», как терпеливо, но настойчиво он отстранял её от компании деревенских парней. Букет полевых цветов, лежащий на пороге дома, и лукавую улыбку Антона при вопросе о цветах. Сочную луговую землянику, дурачества на реке, вечера, проведенные с Антоном под звёздным небом.

Первый взгляд, первая улыбка, первый поцелуй…

«Господи, я же уезжаю сегодня! Сегодня… А что, если я никогда его больше не увижу? А что, если он больше никогда не приедет? Не напишет? Я – умру», – мысли путались, сердце бешено колотилось в груди, в ушах шумело, бросало в дрожь.

«Соберись, успокойся, что за глупости, он меня любит, он сказал – любит. Всем влюбленным приходится расставаться, ненадолго, на время. Он обещал, он приедет». – Лена провалилась в глубокий сон.

Крик петуха подорвал Лену с постели. Вскочила, не понимая: где она, что случилось…

«Это был сон?.. Чёрт, какой сон?! Сколько времени?»

Лена хаотично перемещалась по дому, автоматически, неосознанно запихивая вещи в чемодан.

«Блин, надо было с вечера собраться», – ругала она себя.

– Лясь, Ляся, – позвала бабушка, – встала? Умничка, иди покушай. Да что ты мечешься по хате? Случилось что, али забыла чаво?

Лена подошла к бабушке и крепко её обняла.

– Все хорошо, ничего не забыла, боялась, что проспала, – улыбнулась Лена и расцеловала бабушку в обе щеки.

– Ты родителям передай, чтоб приехали, навестили, вот помирать не лягу, пока не приедут! – нахмурилась бабушка и погрозила пальцем.

– Ба, вот и не едут, продлевают ваши годы, – засмеялась Лена. – Я вас так люблю! Деда где?

– Да он на рыбалку уковылял, засветло, знаешь ведь его, не любит прощаться, – вздохнула бабушка и тайком смахнула слезу.

Позавтракав, Лена взяла вещи и корзину с гостинцами: «Это тебе на дорожку», – приговаривая, бабушка сунула ей внушительную корзину с провиантом.

– И это на, возьми, на сережки, купишь от нас с дедом, на память. – В кулаке бабушка сжимала плотно завернутую в носовой платочек внушительную пачку денег мелкими купюрами.

– Ба, да куда, ты что? Сами-то на что жить будете, не надо мне. – Лена отстранила её руку.

– Куда-куда, Лясь, дык мы пенсию и не тратим, поди, вовсе. – Бабушка развела руками. – Всё своё, домашнее, кудой нам тратить-то? А тебе в городе надо, в училище приодеться, не приведи господь, за учёбу еще вздумают деньги брать. – Бабушка тяжело вздохнула. – Бери, бери, кому, как не тебе, нужнее.

У Лены навернулись слёзы.

– Спасибо, бабуль, спасибо!

– Давай, шустри, поезд, Лясь. Вон, гляжу, сосед, не тебя ли поджидает? Завел свой драндулет, всех цыплят распугал. – Она подмигнула Лене. – Я вышла с утра, корову доить, гляжу, а он уже возится, починяет там всё что-то, как и не ложился вовсе.

Лена густо покраснела, отвернулась от бабушки, будто оглядывала дом – не забыла ли чего.

Они вышли на крыльцо, обнялись, Лена шагнула с порога. Бабушка перекрестила её вслед и, печальная, вернулась в дом.

Лена подошла к Антону.

– Привет, поехали? – Она закинула чемодан в багажник. – Пожалуйста, побыстрей, а то расплачусь.

Затушив сигарету, Антон с беспокойством взглянул на Лену, захлопнул капот и сел за руль. «Запорожец» взревел, рванул с места, подняв клубы пыли.

– Лясенька, как ты себя чувствуешь? Выглядишь не очень, бледная. Ничего не болит? – нахмурившись, поглаживая Лену по колену, спросил Антон.

– Все хорошо, не выспалась, – открыв «бардачок» и положив туда клочок газеты с адресом, ответила Лена. – Ты будешь мне писать? – Лена хлюпнула носом и посмотрела на Антона.

– Конечно буду, Лясь! Я приеду к тебе. Дам телеграмму. Вот отучишься, я сразу заберу тебя к себе, в Москву. А пока будем жить на два города, писать, звонить. Я буду тебя ждать, я тебя никогда не обижу. – Голос Антона дрогнул.

Лена отвернулась к окну, слезы сами текли по щекам, она ненавидела себя за это, но ничего не могла поделать.

Антон сжал её руку, слов не хватало у обоих, они молча, держась за руки, доехали до вокзала.

– Девушка, проходите, проходите, поезд по расписанию! Нам вас, отпускников, ещё по всей дороге до Ленинграда собирать – не соберешь! – Проводница нервно прикрикнула на Лену.

Лена вцепилась в куртку Антона так, что побелели пальцы. Она, как утопающий котенок, цеплялась за него, с жадностью вдыхая его запах, прижавшись носом к его шее.

– Ляся, иди. – Антон мягко расцепил её пальцы и аккуратно подтолкнул к вагону. – Ляся, я приеду, я обязательно приеду, обещаю, – спокойно сказал Антон.

Лена запрыгнула на подножку поезда, обернулась:

– Мы видим с тобой одну луну…