Текст книги "Ладони ветра. Сборник стихотворений"

Колесникова Наталья
Ладони ветра

© Наталья Колесникова, 2017

© Интернациональный Союз писателей, 2017

Об авторе

Родилась 5 октября 1977 г. в городе Знаменске Астраханской области.

В 2000 г. окончила Астраханский Государственный педагогический университет по специальностям: педагогика и методика начального обучения; ИЗО и черчение.

В 1996 г. была принята в Союз писателей России.

Лауреат литературной премии им. К. Холодовой (Астрахань, 2000 г.)

Автор поэтических сборников: «Прозрение» (Астрахань, 1996 г.), «Капелька дождя» (Астрахань, 1998 г.), «Чаша снов» (Астрахань, 1999 г.), «Звездные тени» (Астрахань, 2004 г.), «Твоя жена ведьма…» (Москва, 2009 г.)

Публиковалась в коллективных сборниках г. Астрахани: «Астраханский Парнас» (2001 г.), «Ойкумена» (2002 г.), «За грани века» (2003 г.), «Мосты» (2003 г.). А также в местной и российской прессе: «Дебют», «Орбита», «Дэкор», «Надежды», «Волга», «Телесемь», «Пульс Аксарайска», «Комсомолец Каспия», «Хлебниковская веранда», «Астраханская литература», «Литературная Россия».

Была членом жюри детских литературно-музыкальных и художественно-краеведческих конкурсов г. Астрахани.

В 1997–2003 гг. – работала в должности старшего научного сотрудника при литературном Доме-музее им. Велимира Хлебникова.

Художественный редактор газет «Астраханская литература» (2003–2006 гг.) и «Хлебниковская веранда» (1998–2013 гг.)

Работала в жанре иллюстрации детских книг и поэтических сборников: «Миражи провинциального города» Евгения Ефремова (1998 г.), «Детский рюкзачок» Марии Шапошниковой (2000 г.), «Неотправленные письма» Ларисы Сатаровой (2000 г.), «Светлячок» Анны Евгеньевой (2002 г.). А также иллюстрировала газеты: «Дебют» (1998–1999 гг.), «Дэкор» (1998–1999 гг.), «Хлебниковская веранда» (1998–2007 гг.)

В 2004 г. состоялась первая персональная фотовыставка «Современная девушка: профессии и лица» (г. Астрахань)

В 2007 г. – фотовыставка «Пепел памяти. Астраханские кладбища» в рамках европейского фестиваля «Мистика и спецэффекты» (Чехия, г. Падебрады).

В 2008 г. – фотовыставки «Астраханская ведьмочка» (Чехия, г. Падебрады) и (Россия, г. Астрахань)

В 2010 г. – фотовыставка «Гламурное оружие» (г. Астрахань)

Я выпала из времени традиций

 
Я выпала из времени традиций,
Статичных форм и тихого движенья,
Но, проходя сквозь стены униженья,
Я только здесь хотела бы родиться.
Где каждый день я чувствую спиною
Суровый взгляд обиженных столетий,
Холодных ливней камерные плети
С небес свисают тусклой пеленою.
Когда опять кидают в мои двери
Пустые слухи, мелочные сплетни,
Я вспоминаю тёплый ветер летний
И, сбросив плен ненужных суеверий,
Иду бродить по улицам знакомым,
Заплаканную память взяв в подруги.
И льётся колокольный звон упругий,
Мечты и чувства выводя из комы.
Устоев старых празднуя паденье,
Мятежный дух дробит лучами площадь,
И свежий ветер облака полощет…
Я в мир вхожу, как в первый миг рожденья.
 

Детство

 
Вспоминая детский лепет,
Нежно-сладкое дыханье,
– Ощущаю в сердце трепет,
Начинаю жить стихами…
 
 
Детство – солнечные блики,
Любопытство глаз весёлых,
Пальцы в пятнах от клубники,
Босоногость в летних сёлах.
Визги, крики, смех знакомый,
Лёгкий взлёт ресниц пушистых.
Вязко-горький след оскомы
От черёмухи душистой.
Куклы, зайчики, скакалки,
Плюшевые тени в детской.
Змеи – ленты, шпаги – палки,
Жесты вместо речи светской.
Чудо бабушкиных сказок,
Колыбельный тёплый ветер,
Яркий мир цветочных красок,
Каждый день лазурно-светел…
 
 
Вспоминая детский лепет,
Нежно-сладкое дыханье,
Ощущаю в сердце трепет,
Начинаю жить стихами.
 

Колыбельная

 
«На деревьях снег, снег,
Бьётся в окна снег, снег.
На комоде – снег старинный,
На столе – бумажный снег.
Тает вечер мандаринный.
 
 
Утром будет свет, свет,
Чистый, чудный свет, свет —
Сказки самое начало.
Засыпай, мой ясный свет».
 
 
Нежно мать дитя качала.
 
 
«Звёзды видят сон, сон,
Мыши слышат сон, сон.
Над подушкой – сон голубки,
Под подушкой – чёрный сон.
На полу – луны скорлупки.
 
 
Утром будет свет, свет,
Чистый, чудный свет, свет.
Дни бегут оторопело…
Ты уже уснул, мой свет?»
 
 
Мать у колыбели пела.
 

Просто ребёнок – как это ловко придумано

 
Просто ребёнок – как это
                           ловко придумано.
Какая сноровка – дурачить людей
                     ясноглазыми всплесками;
Красиво входить
                    под светлую музыку
                                               Шумана,
Наивно, беспечно шалить,
                         как ветер шалит
                                        с занавесками.
 
 
Просто ребёнок… А если
                          не просто, а сложно так.
Душа научилась взбираться на кручи,
                               огнём светозарствовать.
Глаза, словно окна,
                  настежь открыты…
                                         Возможно, там,
В незримой стране
                   васильковых звёзд,
                   суждено детям царствовать!
 

У неба есть время – Синее

 
У неба есть время – Синее,
С жемчужным пятном на краю.
В большой кувшин Абиссинии
Я Жёлтое время налью.
Фантазии детства – яркие:
Их время – Оранжевый сон,
Когда раздают подарки и…
Цвет грусти совсем невесом.
Зелёное время отдано
Траве, и стремятся весной,
Как бабочки, верноподданно,
Надежды к поляне лесной!
Но осень, лишаясь бремени,
Бросает в оконный проём
Листву. Лишь Любовь – вне времени —
В цветном королевстве моём.
 

Ты алеющую радость

 
Ты алеющую радость
На губах своих принёс —
И стареющее небо
Лепестками облетело.
И рассвет казался звонким
От незримых тёплых слёз,
Звёзды трепетно мигали.
Розовело в дымке тело
Каждого цветка на ветке
В завитках слепящих брызг.
Надо мной смеялось солнце,
Белкой прыгая по стенам.
Ты поймал её подарок —
Золотой орех – разгрыз,
И шалеющие блики
Спрятались в шкафу почтенном.
Ты торжественно и важно
Окна бледные открыл —
И чарующая нежность
Белой бабочкой влетела.
Всколыхнулись вдруг гардины
От дыханья тонких крыл…
На губах моих весенних
Твоя радость звонко рдела.
 

Испытание дорогой – дорогое наказанье

 
Испытание дорогой —
Дорогое наказанье.
Звёзды льдистыми глазами
Наблюдают за тобой.
По спирали закрутилось
Стародавнее сказанье:
То, что было лунной пылью —
Стало пламенной судьбой.
 
 
Ожиданье плавит свечи
И протягивает нити
Золотистых сновидений
Между телом и душой.
И тревога отступает
По следам твоих наитий,
Но дрожат тихонько веки
В свете грусти небольшой.
 
 
Так торжественно и плавно
Обволакивают тени.
Чувства – словно продолженье
Детских лучезарных слёз.
Встречи созданы из смеси
Счастья, веры и смятений…
Ты сегодня в путь далёкий
Мои сны с собой увёз.
 

Я тебя дорогам не отдам

 
Я тебя дорогам не отдам, –
Пусть, как волки, воют на луну
И глотают горькую слюну, –
На их шкурах не бывать следам…
Золотые и стальные дни,
Чередуясь, расчертили путь,
Чётко зная, что когда-нибудь
Не минуешь этой западни.
Вырвешься на волю, сбросишь быт,
Вызовом наполнив каждый шаг…
Но однажды загрустит душа
О Судьбе, вместившей две судьбы.
Ты очнёшься, от дождя седой.
Прожитое время не простит
Всех дорог. Не сможет прорасти
Твоя юность влажной резедой.
Горизонт покажется чужим,
Не согреет солнечный рассвет…
И тогда ты вспомнишь о родстве
Наших душ. Но чёрные чижи
Унесут к заброшенным садам
И любовь, и счастье, и покой…
Не хочу Судьбы для нас такой –
Я тебя дорогам не отдам!
 

Ветер, ветер, не гарцуй

 
Ветер, ветер, не гарцуй
Над грустящими мостами
И холодными устами
Не сцеловывай пыльцу
С тополей, что не успели
Слёзы высушить у зданий.
Дождь неспешными следами
Затуманил дни апреля.
Тучи, тучи… и ажур
Горделивых старых арок…
Этот город, как подарок,
На ладонях я держу.
Фонари устало прячут
Тихий свет от глаз случайных.
Грязный цвет напитком чайным
По стенам домов незрячих
Пробежался и … затих
Под скамейками у сквера.
Безразличье – это вера
В то, что счастье позади.
Небо вырваться не может
Из знобящего запоя.
Буйный дождь в запале боя
Город мой в безумии гложет.
 

Есть цитаты – с запахом цитрина

 
Есть цитаты – с запахом цитрина,
Есть цитаты – запах ацетона…
Раньше солнце пряталось в витринах,
А теперь из окон дым и стоны.
 
 
Гоголевский образ Украины —
Звонкий смех красавицы Оксаны —
Поглотили страшные руины.
Не поют там ангелы «осанну».
 
 
Пламенные всполохи на поле
Площади, засеянной телами.
Снайперские пули, крики боли!
Эти игрища задуманы не нами!
 
 
У политики оскал смертельный:
Цель оправдывает средства – старый
Лозунг… Я целую крест нательный —
Господи, спаси свои отары!
 
 
Как из жуткой сказки, крест когтистый
Катится по сердцу Украины!
Вешняя страна в венке цветистом,
Не поддайся натискам звериным!
 
 
Чтобы правда, шедшая с экранов,
Радостной была, как в полдень море!
Чтобы дети не взрослели рано,
Видя из-за штор войну и горе!
 
 
Есть цитаты – с отблеском цитрина.
Есть цитаты – запах ацетона…
Раньше солнце пряталось в витринах,
А теперь лишь смерть и стоны.
 

Май 2014 г.

Есть мир, где воздух солнцем не согрет

 
Есть мир, где воздух солнцем не согрет,
Поля не помнят радости цветения,
Не видят дети радости в игре…
Входя в тот мир, меняюсь местом с тенью я.
Коварный мир, расчётливо немой,
Засасывает дни в воронку узкую.
И хочется кричать: «Ты – мир не мо-о-ой!»
Но вороны всё так же битвы лузгают.
Не в бой, а в небо армии идут:
Как зомби – отрешённо и доверчиво…
О, если б только вычеркнуть беду
Из жизни каждой куклы гуттаперчивой!
Сердца наполнить нежностью, такой,
Чтоб даже звёзды впали в изумление…
Тогда тот мир откупится тоской,
И солнце вспыхнет в новом поколении!
 

Давайте споём о главном

 
Давайте споём о главном,
Давайте споём о вечном
И, двигаясь в танце плавном,
За светом пойдём беспечно.
 
 
И к небу подняв ладони,
И ветру подставив губы,
Забудем, что встречи тонут
В прощаньях безмолвно-грубых.
 
 
Давайте расправим плечи,
Представив, что сзади крылья,
Поверим, что время лечит,
Следы посыпая пылью.
 
 
Наполнив себя любовью,
Заполнив собой пустоты,
Вольёмся в многовековье
Ликующе-звонкой нотой!
 

Солнечные зёрнышки

 
Солнечные зёрнышки
я сжала в кулачке
и шагами лёгкими
песок поцеловала.
Письмена из паутины
взяв на чердачке,
я прочла прибоя имя
звуком камневала.
Падали, пенились
морской воды слова.
Стайками вдоль берега
взлетала чаек пена.
Стуком сердца – волн разбег.
Кружилась голова.
Вальсом солнечным плыла
ликующая Вена.
Водопадом, волнопадом
шорох моря пал.
Каменистый берег звал
в подарок дал монисто.
Знойным сгустком лета
в руки мне упал опал.
 
 
Волосы запутал ветер —
буен и неистов.
Я ракушку бережно
зажала в кулачке,
словно бездну синюю
в себя влила ковшами.
Поплыла по волноводью
в пенном челночке.
Солнечные слоники
мне хлопали ушами.
 

Лето

 
Лето влетело в тело столетий
Тёплой молитвой листвы паутинной
И отворило тусклые клети,
Выпустив таинства стаи утиной.
Переболело небо парное
Ранними песнями пряных рассветов.
Травам и трелям – Лето виною,
Что затаилось от пыльных наветов.
Ветром на ветви, тюлем на плечи
Юное Лето незримо спустилось.
Тенью поспешной в поле кузнечик
Вспрыгнул повыше – прославить светило
Одой медовой дальнего дола,
Ладаном дали, миндалиной следа…
И опустили голову долу
Дети былого пред голосом Лета.
 

След Золотой Орды

 
Что же за той чертой,
За горизонтом тем?
Солнца ли шар литой,
Прошлых веков ли темь?..
 
 
Звёзды зовут к себе —
Кони уходят прочь
В край золотых степей.
Их поглощает ночь,
 
 
Их не пугает гром.
Кони уносят день…
Что же за тем бугром —
Жизнь или смерти тень?..
 
 
Звёздные искры глаз,
Топот копыт и пыль
Мгла поглощает враз.
Кланяется ковыль.
 
 
Вечность плетёт венок.
Капает в травы ртуть.
Жизнь – это сила ног.
Не ограничен путь:
 
 
Вправо – степной песок,
Влево – песок степей.
Ветер стучит в висок.
Прошлое?.. Нет, теперь
 
 
Не возвратить табун
И не взрастить травы!
Кони подняли бунт…
Может, они правы?
 
 
Может, и вправду нет
Чёткой сплошной черты,
Где бы кончался след
 
 
Их Золотой Орды?..
 

Мне сегодня приснились кони

 
Мне сегодня приснились кони:
Солнцеглазые, тонконогие.
Там, где ветер травинки клонит,
К небу шли они, одинокие.
Одичалые, вечер пили,
Тихо ржали, тянулись мордами
К заколдованной звёздной пыли.
Были кони безумно гордыми.
Теплотою ржаной дышали,
Чуть косясь на тени кудлатые.
Кони прятались в чёрной шали
И считали себя крылатыми.
Быстроногие недотроги…
Вспоминая преданья старые,
Ветер гривы сплетал в дороги,
По которым ушли усталые,
Мои сны – неземные кони.
 

Вглядываясь в сонные глубины

 
Вглядываясь в сонные глубины,
Отражаясь в памяти ничейной,
Коломбина с Книгой Голубиной
Загрустила в тишине ручейной.
Замечталась – вышептала имя,
Словно гладью вышила на глади
Озера. Льняная берегиня
Спелой боли и поющей лади.
Выплеснула имя – Миловэллэр
И в ладони ветра лоб склонила.
Покатились по щекам новеллы.
Коломбина Книгу уронила:
Развернулись длинный страницы,
И запели пламенные руны,
Раскрывая образ милолицый.
Зазвенели арфовые струны,
Заметались звёзды, замигали
Яркой пылью с солнечной короны.
И исчезли тени, что слагали
Сумрачный портрет небесной кроны.
 
 
И века замёрзшие проснулись,
Заструились росными слезами.
Призрачные двери распахнулись —
Лунный рыцарь на пороге замер.
«Миловэллэр…», – травы прошептали,
Вглядываясь в сонные глубины…
 
 
Две души в немую даль взлетали —
Две страницы Книги Голубиной.
 

Любимая тень от любимых ресниц

 
Любимая тень от любимых ресниц
Большим мотыльком на щеке затаилась.
И юная ночь, звонко падая ниц,
Нашу любовь приняла, словно милость.
Пророчащий шелест взволнованных трав
Впитали озёра и пылкие губы;
И руки твои, как морские ветра,
Жаждали плоти нежности грубой.
Полынная горечь грядущих утрат
И чудо восьмое пришедшего счастья
Поили, ласкали сердца до утра.
Мир разделился на яркие части,
Мозаикой звёздной мерцая в глазах.
Тебя я поймала в пленительный невод
Небесных глубин, где смеялась слеза;
Ритм облаков затихал в глубине вод…
Любимая сказка любимого сна
Опять завершилась – светло и печально:
Начало мелодии спела весна —
Песни торжественной, песни венчальной.
 

Хочется выбежать в час фонарей на тихую улицу

 
Хочется выбежать в час фонарей
                               на тихую улицу.
Пусть из распахнутых настежь дверей
                                     торшеры сутулятся,
И удивляются стулья, столы
                                 нежданному подвигу,
Пусть возмущаются скрипом полы…
                                   Бетховену Людвигу
Я бы открыла все тайны свои,
                                  сокрыв всё нетайное.
Были бы слёзы одни на двоих,
                                  а небо – сутаною
Нас укрывало. И россыпи звёзд
                          звенели б над городом.
Птицы бы пели о счастье из гнёзд,
                                 и пели бы горы о том.
Пили бы чёрные бабочки нас,
                                     но мы бы не таяли.
Вы бы владели теплом моих глаз,
                                   совиными стаями,
Людвиг Бетховен!.. Распахнута дверь —
                                       торшеры сутулятся.
Дом одинок. Утопает в листве
                                    забытая улица.
 

Вы уходите? Ну что же, вам никто не запрещает

 
Вы уходите? Ну что же,
Вам никто не запрещает.
Только – лезвием по коже —
Лёд ненужных обещаний.
Ваше сердце плачет… Знаю —
Грустно расставаться с прошлым.
Оставайтесь! Заклинаю!
Мир рыдает – Вами брошен.
Вопль цепляется за стены,
Пробивает тяжесть крыши,
И летит стрелой с антенны
В небо луч безумно-рыжий…
 
 
Параллельность, полосатость
Уводящей Вас дороги.
Где же чувств былая святость?!
След остался на пороге…
Жизнь рассыпалась звёздной
Пылью под ногами. Раны
Те оплакивать уж поздно.
Возрождать – пожалуй – рано
Души… Прочь скупые слёзы!..
Уходите!.. Вы – свободны!..
Только… память сном белёсым
Серебрит мой дом холодный.
 

Пустота

 
Обещаний и прощаний
пустота.
Не пишите завещаний
просто так.
Не беснуйтесь от избытка
чувств и сил
(Как смешон порыв холодный,
мёртвый стиль).
Отречение – защита
от толпы:
Прикрываем веки,
закрываем лбы
От ударов пальцами
дрожащих рук.
Рвётся сердце на свободу:
тук… тук… тук…
Падает гранитной глыбой
смех веков
На минуты и мгновенья.
Так легко
Заблудиться, затеряться,
кануть в ночь,
Расколоться на кусочки.
Не помочь
Плачущему отраженью
в зеркалах:
Разлетится мир на части.
Крикнешь: «Ах!»
И уже бессильным шёпотом:
«Постой…».
Отзовётся сердце
хрупкой пустотой.
 

За окном, за огромным оком – вороньё

 
За окном, за огромным оком —
вороньё.
Отрекаться от звёзд жестоко.
                  Всё – враньё.
Прозреваем мы, умирая
навсегда.
Спросят зори: «Достойны Рая?»
Крикнем: «Да!»
И предания станут роком,
разодрав
Жизнь романтика ненароком.
Руки трав
Обречённо хватают ветер
за полы
Рваной рясы. В грустящем свете
спит полынь.
Обретая черты рептилий,
жалкий страх
Превращает огонь идиллий
в бренный прах.
И ревущее море ранит
ступни ног…
Мой герой у последней грани
о-ди-нок.
 

Посмотри, богиня Гера

 
Посмотри, богиня Гера,
Твой сынишка черномазый —
Просто мусорщик на свалке
Ржавых жизней, жалких судеб;
Просто накипь на посуде,
Труп, лежащий в катафалке,
Посох Вечности безглазой,
Слёзы старого партера.
Твой детёныш слишком грязен
Для больших дворцовых кресел,
Слишком облачен и светел
Для промозгло-липких сплетен.
Его подвиг мимолётен,
Словно лёгкий летний ветер.
Но, возможно, в колкой прессе
Вспомнят о герое в рясе.
«Прожуёт» его читатель,
Поперхнётся и… забудет
О жонглёре на канате,
О заброшенном артисте.
Станет мир ещё цветистей,
Слово выучит «пинайте!».
Но в иудовой простуде
Обессиленный мечтатель
Вдруг заплачет о Герое.
И воскреснет некий символ,
Предначертанный богами
На границе чёрно-белой.
Мусорщик оторопело
Снова меч возьмёт руками…
Скажут: «Умер он красиво…»
И в степную пыль зароют.
 

Коварный ветер стреляет в спину

 
Коварный ветер стреляет в спину.
У солнца в небе круги под глазами…
Ваш грустный взгляд чуть тревожно
                                                 вскинут.
Ваш мир незримо пред выбором замер…
Ладони листьев к ботинкам жмутся:
Им так надёжнее, может, теплее.
Проплыли тучи (ещё вернутся,
Приклеят лужи тоскливые клеем).
Больные окна, не видя света,
Седые тени кладут на прохожих.
Стекают капли с колючих веток
На тротуар…
                        Вы на призрак похожи.
В большом кармане стальные гвозди —
Причина ран на ладонях шершавых.
А сердце просится к небу в гости:
Там нет сомнений, от времени ржавых.
Не кошки плачут – рычат тигрята,
Когтями сердце отважное раня…
Себя в себе вы устали прятать
И находить – на краю хрупкой грани.
 

Кто сказал, что герои не плачут

А.Б.

 
Кто сказал, что герои не плачут,
Что их жизнь ничего не стоит?
Что страданья приносят удачу
Тем, кто в сердце хранит святое…
 
 
В день, когда желтоглазая осень
Острижёт золотые косы,
Для героя весь мир в вопросе:
Честь жива? Или – вниз, с откоса.
Знак «равно» между «быть» или «не быть»,
Как начало извечной драмы.
Бесконечность нетленного неба
Кто-то вставил в смешные рамы.
И напрасно бесцветные окна
Солнце тянут в свой тихий омут.
Все герои под ливнем мокнут —
Их учили совсем иному:
Пить шампанское, петь серенады
Даме сердца, ловить драконов.
И винить их за это не надо
(Романтизм разрешён законом…)
 
 
Но опять, убивая святое,
Дождь осенний по лицам скачет.
Жизнь героев чего-то да стоит.
И герои, конечно, плачут.
 

Я нарисую ваш портрет

 
Я нарисую ваш портрет —
На нём вы будете счастливым…
Мелькнёт задумчивый берет
В саду, где зацветали сливы
Давным-давно. Когда клялись
Всегда идти за облаками,
И в ритме вальса падал лист,
Ловимый нашими руками.
Когда в заснеженных полях
Искрился зимний день от смеха,
Забыв о царствах и царях,
Мы слушали шальное эхо.
Мы падали в траву реки,
Не соблюдая ложных правил.
И звёзды были велики,
Вмещая тысячи Аравий.
И защищал от мира лес,
Зовущий в сказочную небыль,
Где в ласку превращалась лесть,
Лаская ландышами небо…
На зарубцованной коре,
Когда пройдёт холодный ливень,
Я нарисую ваш портрет —
На нём вы будете счастливым.
 

Тёплый полдень погремушкой рыжей

 
Тёплый полдень погремушкой рыжей
Простучал под окнами зимы.
Хмурились растроганные крыши…
Строчками стихов дышали мы.
За спиной шептались тихо стены —
Мудрые седые старики.
Из каких-то неземных растений
Лёг кораблик на пролив руки.
И ракушкой хрустнул под ногами
День, зовущий в солнечную даль.
В небо мы ушли, за облаками,
Не оставив бренного следа.
Пролетали пчёлами печали.
Ландыши ликующих земель
Ароматом радости встречали…
Мы ушли, не вспомнив о зиме.
 

Астраханские витражи

 
Зовущая спелость ягод рябины
Наполнена страстью жаркого лета.
Мосты интригующе выгнули спины,
Похожие чем-то на лебедя Леды.
Тобою любуюсь снова
                               и снова,
К тебе возвращаюсь нежностью жгучей.
Осенние всхлипы ветра сквозного
Не смогут разжалобить былью плакучей
Ни сердца, ни взгляда.
                                        Звонко смеются
Горячие листья клёнов и вязов.
И в облаке каждом черты узнаются
Лица твоего.
                               Новый век не навязан,
А связан из ярких сказок и песен;
И солнце целует рыжие чёлки
Задумчивых ив.
                             Поднебесно-чудесен
Мой город цветочный, где прячутся
                                                     пчёлки;
Где пляшут фонтаны брызгами строчек,
Слышны голоса истории давней.
Где край горизонта звездой оторочен,
Шаманят старинные двери
                                                и ставни.
Восточные ткани. Западный ветер.
Чешуйками света сотканы сети…
Жемчужнее города нету на свете.
Янтарнее край не придумают дети.