Текст книги "Щенок из цилиндра"

Змея и шланг

Выступление Индийского факира нравилось публике, и он остался в цирке ещё на некоторое время. Бартоломей был этому очень рад, ведь вместе с факиром осталась и змея-танцовщица Зита.

У циркового щенка было много дел – он помогал гардеробщику дяде Васе, выступал со своим номером «Бюро находок» и был членом цирковой пожарной команды. Но всё же находил время поболтать с Зитой, в основном тогда, когда нёс вахту у пожарного стенда. Зита облюбовала пожарный щит для отдыха и, после своих выступлений, сворачивалась кольцами рядом с пожарным гидрантом и дремала. Ворчал по этому поводу только цирковой пожарный Иван Степанович Ферзиков:

– Артистам место в гримёрке. Перепутаем в суматохе брандспойт со змеёй – тогда и узнаете!

Все отмахивались от Ферзикова, говоря, что кроме Бартоломея никто Зиту с пожарным шлангом не спутает.

Однажды Ферзиков пришёл на работу пораньше, даже раньше директора цирка.

Когда на работу пришёл директор, он увидел, как Ферзиков, обмакнув кисть в ведро с жёлтой краской, дописывает на спине спящей Зиты слово «змея», слово «шланг» на пожарном рукаве он уже написал. Директор только руками развёл:

– Ну и ну!

– Я хотел ей бант на шее завязать, но бант сползает, а краска держится, – объяснил Ферзиков. – Теперь не спутают!

Приближалась зима, змея стала много спать. Всё бы ничего, но сон сваливал её в самый неподходящий момент и в самом неподходящем месте: на проходе к сцене, под стойкой циркового буфета и даже на деке оркестрового контрабаса. Оттащить спящего питона в сторону – задача не простая – весила Зита немало. Жалобы со всех сторон посыпались на директора.

– Хорошо, хорошо, я что-нибудь придумаю… – он вздохнул и пошёл разыскивать факира.

– А что я могу сделать? Даже самый умелый индийский факир не в силах изменить ваш климат!

Факир продолжал свои выступления, а спящая Зита продолжала доставлять неудобства труппе.

В конце ноября Бартоломей помогал садовнику в парке возле цирка выкапывать цветы, пересаживать деревья и увидел замечательную садовую тележку для поливочного шланга, с большущей катушкой.

– Ты – чемпион по перекапыванию, просто – экскаватор! – За работу садовник подарил Бартоломею эту тележку, букет цветов и окаменевшую кость, которую нашёл прошлой осенью.

– Спасибо! Тележка очень нужна змее, цветы я подарю тёте Зое, нашей уборщице, а кость оставлю себе! – Бартоломей забрал подарки и побежал в цирк.

В цирке пёс вручил букет уборщице, потом нашёл спящую Зиту, накрутил её на катушку и покатил. Зита даже не проснулась.

– Здорово придумано! – навстречу Бартоломею шёл директор цирка. – Теперь каждый сможет отвезти питона на место!

Директор протянул билет в кино:

– Держи, это – тебе, фильм про розыскных собак! Беги, а то опоздаешь!

– Спасибо! – Бартоломей побежал в кино, а директор покатил садовую тележку со змеёй дальше.

– А это что такое? – он остановился перед лужей на красной цирковой дорожке.

– А это в подвале трубу прорвало! – пояснил пролетающий по коридору факир, он умел видеть сквозь пол и стены.

– Понятно! – кивнул директор и пошёл звонить сантехнику. А тележка со змеёй осталась возле пожарного стенда.

В кинотеатре Бартоломей смотрел, как хитрый похититель спрятал в коробке с пазлами «Египетские пирамиды» кусочки золота, сел в машину и усмехнулся в приклеенные усы: «Ловко я всех провёл!» Похититель не знал, что поисковый пёс Буран уже взял его след, поэтому не переживал. А Бартоломей знал – он уже смотрел этот фильм. Но всё равно – очень переживал!

Директор писал отчёт в своём кабинете, но прекрасно представлял, что сейчас происходит в цирке. Конечно, он не умел видеть сквозь стены, как индийский факир, но…

«Тум-тум-тум» – это слонёнок Тим возвращается после своего выступления. «Топ-топ, топ-топ, топ-топ» – весело стучат копытца пони Тиффани – она бежит на поклон. «Уффф» – вздохнул бегемот Арчи в вольере, «дзинь-дзинь» – позвякивают стаканы с вишнёвым соком в буфете. Директор перестал писать, прислушался… и ничего не понял. Тогда он отложил ручку и вышел в коридор.

По коридору на своём ковре летел факир, то взмывая к люстрам, то падая к самой дорожке. Эти взлёты и падения сопровождались искрами и всполохами огня – факир явно нервничал. За факиром едва поспевал Ферзиков с огнетушителем наготове.

– А что случилось?

– Да у него снова змея пропала, а ему выступать! – сказал пожарный. – Ищем.

– Понятно. А пожарный шланг на месте? – уточнил директор.

– Так точно! А где ж ему ещё быть? – ответил Ферзиков.

– Послушайте! – обратился директор к факиру, – возьмите шланг. И начинайте выступление. Помните, как Бартоломей на стадионе? Вместо шланга у него была змея. И никто не догадался. А вы, – директор кивнул пожарному, – бегите за Бартоломеем, он Зиту отыщет.

А в кино розыскной пёс Буран шёл по следу похитителя золота. Похититель подъехал к реке.

– Собаки же не могут взять след на воде! Он уйдёт! – забеспокоился сосед Бартоломея.

– Не уйдёт! – заверил мальчика пёс. И добавил: – Я этот фильм уже три раза видел – всё время догоняет!

И тут Бартоломей услышал свисток Ферзикова и побежал на выход.

Зрители встретили факира громкими аплодисментами.

Директор задержался возле кулисы, чтобы посмотреть, как факир начнёт выступление.

– На змеюке, читали, что написано? «Шланг»! Неплохая шутка, да? – сказал директору ковёрный клоун. – Надо будет запомнить.

Директор хотел что-то ответить клоуну, но у него зазвонил телефон, звонил сантехник.

– Ага, починили трубу. Очень хорошо. Конечно, воду тоже надо откачать. Спасибо. – И директор пошёл дописывать отчёт – представление продолжалось, жизнь налаживалась – всё шло своим чередом.

Бартоломей взял след Зиты, с того места, где он намотал её на катушку от садового шланга.

– Вот тут меня встретил директор. Дальше он покатил тележку сам, – объяснял пёс Ферзикову. – Здесь директор поставил тележку. Ещё тут пахнет факиром.

– Да уж! – согласился Ферзиков. – У нас не факир, а целый пороховой склад – за версту унюхаешь!

– Подошёл ещё кто-то, взял тележку с Зитой, – заволновался пёс, уткнув нос в ковёр. – Бежим!

И они рванули по следу. След привёл их в подвал. И оборвался…

– Заешь тебя мышь! Да тут вода! – возмутился Ферзиков. – Я ботинок промочил! И ничего не вижу, темно!

Перед Бартоломеем моментально пронеслись кадры из фильма про похитителя золота. Конечно, вода отбивает все запахи. Но ведь есть ещё уши. Бартоломей прислушался.

– Вон он, справа. Окружаем! – шепнул пёс.

Когда глаза привыкли к темноте, стали видны знакомая тележка, и Зита, с жёлтой надписью на спине и усатый похититель. Он разматывал змею с катушки.

– Сдавайся! Мы тебя поймали! – под ноги злодею кинулся Бартоломей.

Тот, не ожидавший нападения, шлёпнулся в воду, не выпуская хвост Зиты из рук.

– А ну, отдай змею! – Ферзиков потянул хвост Зиты на себя.

– Змея! По-по-помогите… – успел прошептать похититель и потерял сознание.

– Да это ж – сантехник, Борис! – пригляделся Иван Степанович. – Побрызгай-ка на него водой!

Брызгался Бартоломей так же здорово, как и копал.

Он отряхнул воду со своей шерсти, и через десять секунд мокрый сантехник открыл глаза:

– Где я?

– Да в цирке! – сказали Бартоломей и Ферзиков.

Когда Ферзиков и Бартоломей принесли Зиту к кулисам – факир уже заканчивал свой номер. Шланг в его руках плясал, как настоящий живой питон.

– Жаль, что он скоро уезжает – так ловко обращается с брандспойтом, из него со временем вышел бы неплохой пожарный! – сказал Ферзиков.

Зрители провожали факира овацией, совершенно не заметив подмены. За кулисами факир положил пожарный шланг на место и устало сел на пол:

– Уф! И как только Ферзиков справляется с этим брандспойтом? Из него вышел бы хороший укротитель змей.

Главный инструмент в оркестре

Чтобы выступления проходили без сбоев и ошибок, цирковые артисты много репетировали, делали специальную гимнастику. У каждого она была своя, ведь кому-то нужно было тренировать мышцы рук, кому-то – ног, а Бартоломей тренировал нюх. Пёс сидел или ходил по цирку с завязанными глазами, угадывая, что происходит. Самые сильные и приятные запахи доносились из кухни и из циркового буфета. И эти запахи всё время менялись. А вот оркестровая яма пахла всегда одинаково. Но зато там менялись звуки!

На репетициях маэстро Суриков взмахивал дирижёрской палочкой и инструменты начинали звучать. Сначала все вместе, безо всякой мелодии, и становилось просто шумно.

– Инструменты пробуют голос, – объяснял маэстро.

Бартоломею это было понятно – каждое утро он рычал и лаял, чтобы проверить – не разучился ли он это делать за ночь?

Постепенно одни инструменты затихали, другие звучали громче, и появлялась музыка. Пёс хотел бы научиться играть на каком-нибудь инструменте, но не знал – на каком? Ему нравились и контрабас, и скрипка, и рояль…

– А какой инструмент в оркестре главный? – спросил пёс.

Маэстро задумался:

– Даже и не знаю, всё зависит от мелодии…

Прозвучал второй звонок, зрители заполнили зал, а артисты готовились выйти на сцену. У Бартоломея сегодня был выходной, и пёс остался в оркестровой яме. Он сел в сторонке и наблюдал за работой музыкантов.

У барабанщика Вити был очень хороший слух. Когда Витя не бил по барабану – прикладывал к нему ухо. «Наверное, чтобы слышать зрительный зал» – решил Бартоломей и тоже стал прислушиваться. В первом ряду сидели первоклассники Петя и Вовка и, несмотря на интересное представление, говорили, что в буфет привезли вкусное мороженое.

Бартоломей знал, что барабанщик очень любит мороженое, и в антракте принёс Вите восемь стаканчиков. В оркестровой яме было жарко, мороженое стало капать, поэтому съесть его надо было быстро. И вдруг Витя, не доев седьмой стаканчик, похолодел и рухнул на барабан.

– Буммм! – сказал барабан.

– Скорую! – крикнул маэстро.

– Ну-ка, пропустите! – к барабанщику шёл цирковой ветеринарный врач. Он посмотрел на Витю, пощупал пульс:

– Всё ясно! К медведям!

Оркестранты ахнули. Но ветеринар всех успокоил:

– Отогреваться! Медведи спят, и мех у них тёплый – они с двух боков нашего Витю отогреют. Но про барабан забыть на неделю! И про мороженое.

Барабанщика унесли, в цирке началось второе отделение.

Вовка и Петя сидели на своих местах и ждали номер с тигром. Заиграла музыка, Харитон выбежал на арену. Тигр ходил на задних и на передних лапах, возил на спине обезьянку Шу, перепрыгивал с тумбы на тумбу. Зрители аплодировали, а Петя и Вовка ждали финального прыжка Харитона через горящий обруч.

И вот, тигр запрыгнул на высокую тумбу, укротитель поднёс пламя к обручу, обруч вспыхнул, зрители притихли… Тигр стоял на тумбе и не прыгал, как будто чего-то ждал.

– Испугался! – сказал Вовка.

– А ты бы не испугался? – Петя переживал за Харитона.

Харитон постоял немного, спустился с тумбы и ушёл за кулисы. На сцену выбежали акробаты.

– Понимаешь, я не боюсь, – говорил после представления тигр Бартоломею. – Я уже столько раз это делал, ты же знаешь! Просто мне чего-то вдруг не хватило… не знаю, чего… И я не смог прыгнуть! Я растерялся!

– Барабанная дробь! – сказал дирижёр. – Она всегда была перед твоим прыжком.

– А сегодня я накормил Витю мороженым, и он заболел! Прости меня, – Бартоломей был очень расстроен и виновато постукивал хвостом по полу.

Дирижёр прислушался:

– А что? Очень даже неплохо!

На следующий день директор созвал совещание – надо было срочно найти замену барабанщику. Оказалось, что барабанная дробь необходима воздушным гимнастам, силачам, акробатам и даже кролику Помпону – без неё он отказывался появляться из цилиндра.

– Эффект не тот! – заявил Помпон.

Директор оглядел всех собравшихся:

– А где маэстро?

Директор посмотрел на часы – маэстро Суриков опаздывал.

И тут двери директорского кабинета распахнулись – вошёл дирижёр:

– Опоздал, простите, репетировали всю ночь. Барабанщик нашёлся.

Харитон вышел на арену, не спеша прошёлся на задних лапах, потом – на передних, попрыгал через скакалку. Петя и Вовка сидели в первом ряду на своих местах, Бартоломей провёл мальчишек по вчерашним билетам. Пёс хотел, чтобы они увидели прыжок тигра и не думали, что Харитон – трус.

Тигр с грацией большого кота, прыгал с тумбы на тумбу, потом станцевал чечётку и посмотрел в зрительный зал на Петю и Вовку.

– Смотри, он нам подмигнул! – толкнул Вовка своего друга.

Харитон глянул в оркестровую яму – там, между двумя барабанами, поставленными на бок, сидел Бартоломей. Тигр подмигнул Бартоломею. Пёс кивнул и посмотрел на дирижёра. Маэстро взмахнул палочкой, и Бартоломей замолотил хвостом по барабанам, высунув от усердия язык. Зазвучала прекрасная, звонкая барабанная дробь. Зрители замерли.

Дрессировщик поджёг обруч, Харитон прыгнул и пролетел сквозь него. Потом развернулся и сделал обратный прыжок.

– Ну, на сегодня всё! – Ферзиков повесил огнетушитель и свернул брандспойт. Но дробь не стихала. Иван Степанович посмотрел на арену – Харитон опять готовился к прыжку.

– И как это понимать? – удивился пожарный.

– Один прыжок – за вчерашнее представление, один – за сегодняшнее! – ответил директор.

Кто съел кролика?

– Ура! Снег! – в дверь влетел радостный Бартоломей.

– Зита! Проснись! Снег выпал! – Пёс тормошил спящего питона.

– Очень хорошо, – зевнула змея-танцовщица. – А теперь дай мне поспать…

И Зита потуже стянулась кольцами на садовой тележке.

Бартоломея это не остановило: раз он решил показать снег, он это сделает. Пёс метнулся на улицу, схватил зубами снежок и прибежал обратно.

– Вот, шмотри! – Бартоломей хотел выплюнуть круглый белый снежок перед змеёй, но вместо этого глотнул ледяной воды – снежок растаял…

– Фу! Ну что ты брызгаешься! – часть воды всё-таки попала на Зиту.

Тогда пёс схватил тележку и покатил её к выходу:

– Ты сегодня улетишь домой, в свою Индию и так и не увидишь нашу зиму! И снег! А он такой белый и пушистый!

На улице падал снег, но Бартоломею показалось этого недостаточно. Он сгрёб лапами побольше снега и подбросил его вверх. Снег осыпал его и змею.

– Салют! Весело, правда? Эй! Да что с тобой?

Пёс не ожидал, что на зимней улице змея моментально и крепко уснёт – Зита отключилась. Бартоломей схватил тележку и помчался обратно в цирк. В гардеробе его встретил дядя Вася:

– Обморозилась? Так надо снегом потереть…

– Да вы что? Каким снегом? Она, хоть и танцовщица, а всё ж змея! А на холоде змеи в спячку впадают. Надо укутать потеплее, – посоветовала уборщица тётя Зоя. Её внучка училась в шестом классе, и как раз недавно делала доклад про змей.

– Укутать – это мы мигом! – дядя Вася скинул на змею несколько висящих с краю шуб и пуховиков. Бартоломей приложил ухо к куче одежды.

– Аа-пчхи!

– Ну вот и очухалась! – обрадовался дядя Вася.

– Это я, – сказал Бартоломей.

– Шли бы вы, ребятки, в тепло, – покачала головой тётя Зоя. – Что тут на сквозняке-то стоять. У Альберта – самая тёплая гримёрная, ты давай змею к нему вези.

– Аа-пчхи! – согласно чихнул пёс.

– А потом – бегом ко мне, чай со зверобоем пить!

– Можно? – Бартоломей постучал лапой в дверь и чуть приоткрыл её. Альберта в гримёрке не было.

Пёс подкатил тележку со змеёй к батарее:

– Давай, просыпайся скорее. Аа-пчхи! Если что – я у тёти Зои! Ты слышишь меня?

Он вздохнул, взял карандаш и написал: «Жду тебя у тёти Зои». Прикрепил записку на самом видном месте – на большом зеркале и убежал.

– И о чём только ты думал? – ворчала тётя Зоя, наливая чай Бартоломею.

– Ты ж не простая собака, ты ж – артист! Выйдешь на арену и как начнёшь чихать… весь номер – псу под хвост!

Бартоломей виновато повесил голову, отхлебнул чай и посмотрел на свой хвост. «Интересно, при чём тут – хвост?» – подумал он, но ничего не спросил. Когда тётя Зоя ругалась, лучше было помалкивать.

– Помпон! – в гримёрную, насвистывая марш оловянных солдатиков, вошёл фокусник Альберт. Он вынул из кармана большое красное яблоко.

– Ну, иди сюда, глупый ты кролик! Я тебе яблоко принёс.

Но кролик не появился. Альберт заглянул под стол, поискал кролика в шкафу и за ширмой, и, наконец, увидел записку.

– Ага! Вот ты где! – сказал фокусник и отправился к уборщице. А яблоко оставил на столе.

– Привет честно`й компании! Помпон у вас?

Тётя Зоя и Бартоломей переглянулись.

– А где же он? Я записку на зеркале нашёл, вот! – Альберт показал листок.

– Это я Зите писал, – пробормотал Бартоломей. – Я её у вас в гримёрной оставил отогреваться…

Все кинулись в гримёрку фокусника. Возле батареи стояла пустая катушка от садового шланга.

– Батюшки мои! Съела! Пригрели змею… А ещё – артистка… – заохала тётя Зоя

– Нет, она не могла! Она же – цирковая! А цирковые друг друга не едят! – Бартоломей выбежал из гримёрной.

– А я яблоко ему принёс… – вздохнул Альберт. – Что ж теперь… Угощайтесь! – он посмотрел на столик. Яблока там не было.

Бартоломей отыскал Зиту на пожарном стенде. Она спала, свернувшись кольцами, совсем, как домашняя кошка.

– Зита! Ты Помпона не видела? Кролика! – пёс потрогал змею лапой. Она не проснулась. Тогда пощекотал её – змея боялась щекотки.

– Белый… пушистый… такой мягкий… – заворочалась и пробормотала она во сне.

– Я не верю, что ты Помпона… да проснись ты! Эх! Бесполезно. – Бартоломей махнул лапой и снова помчался в гримёрку фокусника, чтобы взять след кролика.

Бартоломей обнюхал комнату Альберта, выбежал в коридор, сделал круг – след вёл его обратно. Но в гримёрной кролика не было.

– И яблоко тоже пропало… – грустно вздохнул фокусник.

– А где оно лежало? – спросил пёс.

– Тут, на столике.

Пёс втянул в себя воздух, постоял с закрытыми глазами:

– Большое, красное. И очень сладкое!

Бартоломей выбежал в коридор.

– Куда это он? – спросила тётя Зоя.

Альберт ничего не ответил и тоже выбежал. Тётя Зоя посидела некоторое время в пустой гримёрке. А потом побежала догонять собаку и фокусника.

Директор цирка сидел в своём кабинете и смотрел на дверь. Он скучал.

– Да что ж это такое? – удивлялся он. – Никто меня не беспокоит. Не влетает со всякими вопросами. За всё утро – ни одного звонка!

Директор слышал за дверью шаги, разговоры, смех… Но дверь его кабинета ни разу не открылась.

– Невероятно! – он вышел из-за стола, походил по кабинету, посмотрел в окно. Потом подошёл к двери и решительно её открыл. Мимо него промчался Бартоломей.

– Привет! Всё в порядке? – крикнул директор.

– Да! – обернулся пёс. – Всё хорошо! Помпон пропал.

– Или съеден… – за Бартоломеем бежал фокусник.

– Это ещё доказать надо! – на бегу прокричала директору тётя Зоя.

– А куда вы все бежите? – директор догнал Бартоломея.

– По следу, – ответил пёс.

– По следу Помпона? – уточнил директор.

– По следу яблока! – сказали хором тётя Зоя и Альберт.

В обратную сторону мимо директора торопливо шли грузчики. Они несли к машине сундук индийского факира – факир и змея-танцовщица уезжали.

И тут Бартоломей резко затормозил. А вот Альберт затормозить не успел. И тётя Зоя тоже. И директор… Со стороны казалось, что тут играют в «Кучу-малу», и Бартоломей оказался в самом низу этой кучи.

– Вперёд! – он выбрался наружу и бросился в обратную сторону.

– То есть – назад! – подхватил директор. Ведь он был на самом верху. А за ним побежали тётя Зоя и Альберт.

Тем временем сундук факира погрузили в грузовик. Грузовик посигналил и, тихонько урча, поехал.

– Стойте! Подождите! – закричал Бартоломей. Грузовик набрал скорость, и за шумом мотора водитель ничего не услышал.

Так быстро Бартоломей ещё не бегал никогда! И никогда ещё так не прыгал.

– Прямо, как в кино! – восхищённо сказала тётя Зоя, глядя как пёс догнал грузовик и запрыгнул в кузов.

– А куда они едут? – спросил Альберт.

– В аэропорт, – ответил директор. – Факир улетает в Индию.

– А Бартоломей? – ахнула уборщица. – Он, тоже что ли – в Индию?

Директор вынул из кармана телефон:

– Алло! Соедините меня с директором аэропорта. Срочно!

Бартоломей сидел в грузовике, на сундуке факира. От сундука пахло яблоком и кроликом.

– Ты тут? – спросил пёс, постучав по крышке сундука.

Сундук тяжко вздохнул.

– А ну выходи!

Сундук опять вздохнул.

– Все думают, что тебя Зита съела! А ты в Индию зайцем собрался!

– И ни в какую Индию я не собирался… – услышал пёс тихий голос кролика.

– Ну так выходи!

– Я не могу! Меня закрыли…

В директорском кабинете сидели тётя Зоя и Альберт. Директор стоял, он говорил по телефону с аэропортом:

– Что значит – мы вам цирк устроили? Да вы ещё в цирке не были! – директор бросил трубку.

– Ну что? – осторожно поинтересовался Альберт. Директор не успел ответить – в дверь кабинета заглянул индийский факир, Зита шарфом обвивала его шею, положив голову на чалму.

– А мы – попрощаться! Хорошие были гастроли. И публика у вас прекрасная! Спасибо вам за всё! – поклонился факир.

А Зита спросила:

– Вы не знаете, где Бартоломей? Мы хотели проститься с ним, но не нашли…

– Бартоломей искал Помпона. И тоже – не нашёл! – строго посмотрел на Зиту Альберт.

– А потом запрыгнул в грузовик с вашим ящиком и уехал в аэропорт! – сказала тётя Зоя.

– Ах! – воскликнула Зита. Тёте Зое даже показалось, что змея упала в обморок.

– В этом сундуке остался Помпон! Как я могла про него забыть!

– Так ты его не… Ах, ты моя хорошая! – тётя Зоя расцеловала змею в обе щеки. – Я всегда это знала! Ты ж – цирковая! А цирковые друг друга не едят!

– Но зачем кролик забрался в сундук? Что он там делает? – спросил Альберт.

– Думаю, скоро все выяснится! – сказал директор. – Давайте немного подождём.

В кабинете было тихо. Только фокусник Альберт нервно барабанил пальцами по столу марш оловянных солдатиков. Так бывает в цирке – перед самым опасным трюком раздаётся барабанная дробь.

Прошло полчаса. Дверь распахнулась, и вбежал Бартоломей. А за ним грузчики внесли большой сундук факира:

– Заказ в один конец был. Платите двойной тариф, а то обратно унесём!

Зита с удивлением посмотрела на них и чуть потянулась вперёд, как будто не расслышала. Грузчики моментально сбросили сундук на пол и выскочили в коридор. От удара крышка открылась, и все увидели пушистого белого кролика.

– Помпон! Что за странные фокусы? Как же я переживал… – схватил кролика на руки Альберт.

– И ты на меня не сердишься? – поинтересовался кролик.

– Да за что же?

– Я съел всю морковку из твоего цилиндра… и ещё… – кролик вздохнул, – прогрыз в нём дырку. Вот. – Помпон достал из сундука и протянул цилиндр с прогрызенным донышком. – Я боялся сказать тебе и спрятался. Но я не хотел улетать. Прости меня, я больше не буду…

– Глупый ты кролик! – Альберт покрепче прижал Помпона к себе.

Тётя Зоя, чтобы не расплакаться от этой трогательной сцены, вертела в руках цилиндр:

– И как теперь с таким выступать? Тут и заплатка не поможет…

– Вот, возьмите на память, – факир снял с головы чалму и протянул Альберту. – Ну-ка, посмотрим, как ты сможешь появляться из чалмы?

Кролика не надо было упрашивать – он мигом нырнул в чалму факира и пропал.

Альберт сделал пассы. Все замерли.

– Барабанную дробь, пожалуйста! – попросил Альберт.

Бартоломей забарабанил всеми четырьмя лапами по паркету.

– Але-оп! – Альберт извлёк из чалмы… не кролика, а букет цветов и преподнёс его Зите.

– Батюшки… – прошептала тётя Зоя, – не работает эта штука…

– Але-оп! – Альберт держал за уши улыбающегося Помпона.

– Вот, что значит – настоящий цирк! – сказал директор.