Текст книги "Щенок из цилиндра"

Наталья Викторовна Козловская
Щенок из цилиндра

© Козловская Н. В., 2022

© Бордюг С. И. и Трепенок Н. А., ил., 2022

© ООО «Издательство АСТ», 2022

Бартоломей появляется в цирке

В цирке шло представление. Фокусник Альберт показывал свой любимый номер – доставал белого кролика из пустого чёрного цилиндра. Зрители замерли, фокусник запустил руку в цилиндр, потянул, и…. из цилиндра показались рыжие уши! Альберт удивился, но он должен был довести номер до конца – до поклона и аплодисментов.

Все закричали: «Браво!» и захлопали в ладоши, когда из цилиндра вместо кролика высунулся нос щенка. Фокусник поднял щенка, улыбаясь и раскланиваясь.

«Вот так фокус!» – Альберт сунул щенка под мышку, пошарил рукой в цилиндре, надеясь достать из него кролика – но кролика там не было! Альберт перевернул цилиндр, потряс – кролик не вывалился. Тогда он надел цилиндр на голову и ушёл за кулисы.

За кулисами к щенку подошёл умный цирковой пудель, обнюхал и спросил:

– Здравствуй! Ты откуда?

– Из шляпы.

– Понятно, – кивнул пудель. – Давай знакомится. Я – Артемон!

– А я не знаю, как меня зовут… – вздохнул щенок.

– Надо дать тебе имя. А то так и будешь говорить всем: здравствуйте, я из шляпы!

Пудель минуту подумал:

– «Бартоломей!» – вот как тебя зовут! А что ты будешь делать, Бартоломей?

Щенок не знал, он почесал за ухом: может быть, выступать в цирке, как Артемон?

Пудель несколько раз подкинул носом разноцветный мячик:

– А ты так можешь? А так? – он прошёлся на задних лапах.

– Нет… – покачал головой Бартоломей, – не могу…

Тут он увидел цилиндр фокусника:

– А я могу появляться из шляпы! – подбежал к цилиндру и попытался влезть в него.

– Эй! Полегче! Раздавишь! – из цилиндра высунулся недовольный кролик. – Прямо слон какой-то!

– Простите! – смутился Бартоломей. – Я не знал, что там кто-то есть.

– Тут всегда есть я – Помпон! Но меня не видно. – Кролик Помпон ткнул лапкой в этикетку, пришитую внутри. – Видишь, тут нарисованы мои уши?

– Но меня только что достали из этой самой шляпы…

– Ну да, знаю! Я бегал в гости к одному знакомому зайцу и опоздал. Иногда, понимаешь, так надоедает сидеть в цилиндре! Хочется размять лапы, побегать по лесу… Так что, извини, но появляться из цилиндра – это мой номер! – Помпон нырнул в цилиндр и пропал.

– Эй, подождите! А как же я? – Бартоломей заглянул в цилиндр.

– Не знаю! Придумай что-нибудь! – послышался голос из пустого цилиндра.

– Ты вообще был когда-нибудь в цирке? – спросил щенка Артемон.

– Нет… я вообще нигде ещё не был…

– Ну, пойдём, я покажу тебе цирк. Если ты придумаешь какой-нибудь номер – ты станешь артистом и будешь выступать, как я и Помпон, и все остальные.

– Посмотри – это мартышки! Видишь, как ловко они карабкаются по канатам?

Бартоломей потрогал лапой канат, но не смог обхватить и вскарабкаться по нему, как обезьянки.

– А это – слон! Он подбрасывает хоботом тяжеленную булаву!

Бартоломей даже присел от удивления – вот это великан!

– Я так не смогу – у меня и хобота такого нет! А это кто?

– А это – морские котики… – Артемон хотел рассказать Бартоломею о котиках, но щенок перебил его:

– Слышишь? Кому-то нужна помощь!

– Не-ет, ничего не слышу… – ответил Артемон, а Бартоломей уже мчался по коридору в сторону цирковой арены. Перед занавесом стоял дирижёр циркового оркестра маэстро Суриков:

– Что происходит? Ничего не понимаю… я сейчас сорву выступление… зрители разойдутся! Какой ужасный день!

– Вам помочь? – щенок ткнулся носом в его руку.

– Ну чем ты сможешь мне помочь? – Вздохнул маэстро. – Что-то случилось с моей дирижёрской палочкой! Вот, посмотри! – он взмахнул палочкой, и с пюпитра взлетели ноты и закружились в воздухе.

– Оркестр ждёт! Зрители ждут!! Это провал!

Бартоломей обнюхал дирижёра, обнюхал палочку:

– Но это не ваша палочка! Я сейчас! – и умчался в глубь цирка.

Щенок бежал мимо слонов, медведей и дрессированных тигров туда, куда вёл его нос. А нос привёл его к гримёрной фокусника Альберта.

– А, это ты… заходи…, – грустно сказал Альберт. – Не везёт мне сегодня – чудеса не получаются… Сначала вместо Помпона появился ты. Теперь не работает моя волшебная палочка!

Фокусник взмахнул палочкой над пустой вазой.

– Видишь?

– Что? – не понял Бартоломей.

– В том-то и дело, что – ни-че-го! Ничего не выходит.

Бартоломей потянул носом:

– А вы уверены, что это ваша волшебная палочка?

– Я уже ни в чём не уверен… пойду собирать вещи и уйду на пенсию…

– Подождите, не уходите! – Бартоломей схватил в зубы палочку и помчался к дирижёру.

– Вот! Вы это ищите?

Маэстро Суриков взял свою палочку, расцеловал щенка, занавес открылся и через секунду раздалась музыка. Выступление продолжалось!

А Бартоломей помчался к фокуснику, осторожно держа в зубах волшебную палочку.

«С такими штуками надо быть очень осторожным, – подумал Бартоломей, – а то ещё взлетишь под потолок!»

Пёс аккуратно положил волшебную палочку перед фокусником. Альберт взмахнул палочкой над вазой, и из вазы появился букетик аппетитных косточек.

– Это – тебе! – он протянул лакомство щенку. – Пожалуй, я ещё поработаю фокусником! А ты? Ты останешься в цирке?

– Нет, – покачал головой Бартоломей. – Я не умею делать ничего такого… чудесного…

– Ты умеешь помогать друзьям! А разве это не чудесно? Оставайся, а там решишь – станешь ты артистом или нет.

И Бартоломей остался в цирке.

Свой номер

Щенок Бартоломей, появившись однажды из цилиндра фокусника, остался в цирке. Ему здесь всё нравилось – весёлые клоуны, умные собаки, молчаливые лошадки, шумные зрители – всё! И он очень хотел выступать со своим номером, чтобы ему аплодировали и бросали цветы. Но своего циркового номера у щенка не было.

Бартоломей смотрел, как собаки-артисты прыгают с тумбы на тумбу, ходят по тонкой перекладине, складывают и вычитают, танцуют вальс… Он пробовал повторить их трюки, но с перекладины сваливался, до тумбы не допрыгивал, цифр не знал. И с вальсом ничего не вышло.

– Ты неуклюжий, как наш медведь! – сказал цирковой пудель Артемон.

– Собачий вальс вот как танцуют! – Артемон лихо запрыгал на задних лапах, с поворотами и подскоками.

Да, Бартоломей так не мог!

– Не отчаивайся, брат! – ласково гладил щенка дядя Вася. – Жизнь переменчива! Вот подрастёшь немного, пойдёшь в школу, а там – и артистом станешь!

Василий Петрович Ручкин работал в цирке гардеробщиком. Он принимал одежду, аккуратно развешивал её и выдавал номерки.

– У вас – номера, а у меня – номерки! – говорил он артистам. – Всякое дело надо как следует делать, с душой!

На рабочем месте у дяди Васи был порядок. В ящичках лежали пуговицы, нитки, иголки, одёжные щётки и обувной крем. Принимая одежду, Василий Петрович сразу замечал все, как он говорил – «недочёты». И к концу представления их исправлял. А зрители получали назад свои куртки, пальто и шубы с пришитыми пуговицами, хлястиками и петельками.

– Выйдет зритель после представления – весёлый, довольный, – говорил Василий Петрович, – а я ему – пальто с оторванным хлястиком – «получите!» Нет уж – пришёл в цирк за хорошим настроением – и уйдёшь с ним!

Директор цирка только качал головой, глядя на это, но ничего не говорил. А что он мог сказать? Вроде бы – не положено гардеробщику во время представления одежду ремонтировать. Но ведь цирк – место особенное. И дядя Вася делал доброе дело.

– Только бы он как-нибудь ненароком одежду не перепутал, – вздыхал директор.

Во время зимних каникул на представление привели сразу несколько младших классов. Василий Петрович намётанным глазом прикинул количество «недочётов» – оно превышало все прежние показатели!

– Зашиваюсь! Один не справлюсь! Надо просить помощника. И швейную машинку. И парогенератор… – дядя Вася завязал узелок, перекусил нитку, отложил готовую курточку в сторону. Возле него справа и слева возвышались холмики разноцветной одежды – слева – починенной, справа – ещё не готовой. Всё разложено, как всегда – аккуратно и согласно номеркам. У дяди Васи во всём была система!

Пока гардеробщик ремонтировал одежду, Бартоломей учился прыгать. Он много раз видел этот номер: цирковые собаки в жилетках перепрыгивают с тумбы на тумбу, меняясь местами. «Это – простой номер, – решил Бартоломей, – я тоже так смогу!». Пёс посмотрел на тумбы – красные, жёлтые, зелёные – они оказались выше, чем он думал. И стояли далеко друг от друга. Бартоломей вздохнул, разбежался и запрыгнул на первую тумбу.

– Получилось! – он посмотрел на следующую тумбу, постоял минуту, набрал побольше воздуха, как будто он собирался нырять, а не прыгать, потом зажмурился, оттолкнулся задними лапами и…. БАХ! Шлёпнулся на пол, не долетев до цели.

– Надо найти что-нибудь мягкое! – Бартоломей не собирался сдаваться, он побежал по коридору, заглянул к дяде Васе. Гардеробщик был занят – ремонтировал молнию на синей курточке. Пёс посмотрел на сложенную в кучи одежду, сгрёб всё лапами и убежал.

– Падать будет не больно! – Бартоломей приоткрыл один глаз: куртки, пуховики и шубы толстым слоем лежали между тумбами. А тумба – вот она, не так и далеко. Если Бартоломей до неё допрыгнет – цирковые собаки возьмут его в свой номер. Тогда он тоже будет носить жилетку с цифрой на спине, а зрители будут ему хлопать! – пёс подумал про всё это и – РАЗ! – приземлился прямо в центр красной тумбы!

– И зачем я всегда закрывал глаза? Наверное, от страха…. Главное – видеть, куда прыгаешь! И не бояться! – он ещё раз оттолкнулся и у него опять всё получилось.

– Дядя Вася! Я научился прыгать! И я больше не боюсь! – Бартоломей положил одежду туда, где он её брал.

– Молодец! – гардеробщик развешивал всё по местам. – Я тоже всё успел! Как раз вовремя! – он показал на большие цирковые часы.

Представление закончилось. Весёлые и радостные зрители, обсуждая представление, шли в гардероб. Бартоломей побежал искать Артемона, чтобы показать ему свой прыжок, а Василий Петрович начал выдавать одежду публике. Сначала – папе с дочками-близнецами. Потом милиционеру и старушке. Старушке пришлось помогать – пальто было тесноватым, и старушка застряла в рукаве.

– Простите! – к Василию Петровичу подошёл папа близнецов. – Это точно – наше?

– Ну, конечно! В моём гардеробе – всё точно!

– Но мама одевает их всегда одинаково… А тут, посмотрите! – папа показал на близнецов. Девочки были одеты не то что – не одинаково, а явно не в свои вещи – мужское пальто и спецовку циркового пожарного, которая должна была висеть в подсобке.

– Уважаемый! – милиционер протянул Василию Петровичу рыжую шубу. – Это вот – не моё!

В гардеробе собралась очередь. Василий Петрович растерялся – ведь он всегда вешал всё правильно после починки… Сейчас зрители начнут переживать, а значит их хорошее настроение улетучится. Что же делать?

«Бартоломей! – осенило дядю Васю. – Вот кто мне поможет! У него есть нюх!»

– Все номерки складывайте, пожалуйста, вот сюда! – Василий Петрович протянул зрителям пустую коробку.

– Сегодня одежду выдаёт стажёр Бартоломей! Он никогда не ошибается! Сейчас увидите!

Пёс прошёлся на задних лапах вдоль очереди, обнюхал детей и взрослых и начал работать. Сначала он принёс пальто старушке. Потом нашёл шинель милиционера, потом – одежду близнецов… Публика смеялась, шумела и аплодировала. Всем было очень весело, и зрители не торопились расходиться. Умный первоклассник Вовка сказал своему другу Пете:

– Знаешь, почему пёс всё выдаёт правильно? У него – нюх! Он по запаху чует, кому что отдать!

Умный Петя подумал и ответил:

– А давай – ты наденешь мой свитер, а я – твой! Перепутает он тогда наши куртки или нет?

Вовка и Петя быстро переоделись и ждали, что принесёт им Бартоломей. А Бартоломей не ошибся!

– Это потому, что куртки – подписаны. Вот тут метка! – сказал умный Вовка.

– Думаешь, он и читать умеет? – засомневался Петя.

– Бартоломей говорит, что свитера у вас перепутаны! – подошёл к мальчикам Василий Петрович.

– Видишь, он ещё и разговаривает! – сказал Вовка. – Цирковые всё умеют!

В гардероб, привлечённый шумом, спустился директор:

– Что это за цирк вы тут устроили? Когда закончите – зайдите ко мне, оба!

– Ну, вот… – вздохнул Василий Петрович, – придётся, видно, теперь искать другую работу.

Он выдал последнее пальто и закрыл гардероб.

– Ну, что ж – пойдём к директору?

– Дядя Вася! Это я перепутал вам всю одежду, – Бартоломей виновато повесил голову.

– Ну при чём тут ты? Ты, наоборот, помог мне! А напутал – я. Мне и отвечать за всё.

Бартоломей рассказал дяде Васе про свои тренировки – ведь он взял шубы и куртки, чтобы ему мягче было падать!

– Да… Это могло бы стать «смягчающим» обстоятельством, – улыбнулся дядя Вася и потянул за ручку двери директорского кабинета.

– Дядя Вася – не виноват, это всё я! – начал с порога Бартоломей. – Это я всё ему перепутал! Меня и ругайте.

Директор не успел ничего ответить, как дверь снова распахнулась, и влетел взволнованный дрессировщик медведей:

– Топтыгин лёг спать! Сказал, чтобы до весны не будили! Пропал номер! Нужна срочная замена, а её нет!

– Есть замена – номер «Бюро находок»! И артисты тут! – директор показал на дядю Васю и Бартоломея. – Или вы не хотите выступать?

– Хотим! – обрадовался Бартоломей.

– А как же гардероб? – спросил дядя Вася.

– А гардероб – в свободное от работы время. До и после номера. Согласны?

– Согласны! – хором ответили артисты.

Так Бартоломей стал выступать на сцене вместе с дядей Васей. Зрители клали в коробку какие-нибудь мелкие предметы, а пёс безошибочно находил того, кому это принадлежит. Заодно он раздавал забытые в буфете и фойе игрушки, шапки и варежки. Номер Бартоломея очень нравился цирковой уборщице тёте Зое:

– Теперь фантики ребята на пол не бросают – наш Бартоломей по фантику узнает – кто мусорит. Отыщет и выведет перед всем цирком. Стыд-то какой!

Факир

У Бартоломея был теперь свой номер в цирковой программе: «Бюро находок». А когда пёс не был занят на арене, он находил и раздавал зрителям потерянные вещи. Однажды Бартоломей нашёл зажигалку. От неё пахло так же, как от циркового пожарного Ивана Степановича Ферзикова. Пёс отнёс зажигалку ему.

– Опасная штука! – сказал Ферзиков и подвёл Бартоломея к ящику с песком:

– Если найдёшь ещё – клади сюда!

В песке лежало много зажигалок и коробков со спичками.

– Это всё вы потеряли? – удивился Бартоломей.

– Это всё – я нашёл! – с гордостью ответил пожарный. – Предотвратил возможное возгорание!

Иван Степанович Ферзиков любил свою работу и любил цирк. Но считал, что некоторые номера очень опасны. Таких номеров было два: в одном – братья Земляничные жонглировали огненными булавами, а в другом – тигр Харитон прыгал через горящий обруч. К этим номерам Ферзиков готовился особенно тщательно. Всё у него было под рукой: пожарный гидрант, два огнетушителя, ведро с песком, багор и лопата. Директор цирка считал, что Ферзиков проявляет излишнюю бдительность, но не вмешивался. «Каждый должен делать свою работу – пожарный отвечает за пожарную безопасность, а я – за интересную программу!» – директор посмотрел на большие часы – вот-вот должен был приехать факир. Настоящий факир, из Индии – гвоздь новой цирковой программы.

Иван Степанович тоже ждал факира и к этому дню специально нарисовал плакат. На плакате он изобразил блестящую каску пожарного, уложенный кольцами брандспойт, ведёрко с песком и языки пламени. А рядом написал фамилии и имена членов добровольной пожарной команды цирка. Список был внушительный – факир, всё-таки – это вам не горящая булава! Говорили, что факир легко извлекает огонь из пальцев. И это особенно настораживало Иван Степановича: «Эдак он нам весь цирк спалит! Пойди-ка, уследи за ним!»

Поглядев на список Ферзикова, директор покачал головой – кто ж у нас тогда выступать будет, если все в пожарные пойдут? И оставил в команде двоих – щенка Бартоломея и слонёнка Тима. Причём, Тима разрешил привлекать только в случае, если из строя выйдет пожарный шланг.

– Теперь мы – команда! Пожарная! – говорил щенку Ферзиков. – А в команде главное – взаимовыручка и слаженность!

Бартоломей согласно кивал, но не очень хорошо понимал, что он должен делать?

– Как – что? – удивился Иван Степанович. – Приходить на помощь! Главное – не паниковать и не теряться в любой ситуации. Действовать спокойно, как говорится – с холодным носом!

Пока Ферзиков и Бартоломей вешали плакат на стену, дверь директорского кабинета приоткрылась и в кабинет вплыл ковёр. На ковре в позе лотоса сидел факир. Следом грузчики внесли деревянный ящик.

– Приветствую вас в нашем цирке! – чтобы удобнее было разговаривать с факиром, парившем возле люстры, директор встал на стул. – А багаж можно сразу отнести в вашу гримёрную.

– Это не багаж. Я привёз с собой танцовщицу.

Директор не удивился – в цирке он повидал всякого! «Видимо, она небольшого роста, раз поместилась в таком ящике. Или – очень гибкая. Но вообще-то, не очень любезно – перевозить женщин в ящике», – неодобрительно подумал он. А вслух сказал:

– Пойдёмте, я покажу вам гримёрные.

Директор слез со стула, прошёл под ковром и открыл дверь пошире. Ковёр с факиром выплыл в коридор.

Представление было назначено на завтра.

Утром директор пришёл на работу с огромным букетом цветов – он хотел вручить цветы индийской танцовщице. «Пусть знает, что в нашем цирке есть ещё учтивые мужчины! У нас, правда, фокусник тоже засовывает женщину в ящик. Но только на время номера!». Телефон на столе зазвонил. Директор снял трубку и привычно ответил:

– Сожалею, но билетов нет! Полный аншлаг в связи с выступлением индийского факира.

– Спасайте! Горим! – кричали из телефонной трубки.

– Но это – цирк! А не пожарная команда…

– Вот именно!!

– Да что происходит?

– Происходят всемирные соревнование пожарных «Мистер огнетушитель»! А в команде от нашего города не хватает одного пожарного! Выручайте!

– Ну, хорошо, – сказал директор, – я посмотрю, что можно сделать.

– Срочно! Начало через пятнадцать минут! На городском стадионе.

Ферзиков каждое утро читал местную газету. Сегодня новостей было две: выступление факира и соревнования пожарных. Горожане не знали, куда им идти – в цирк или на стадион?

– Я бы пошёл на стадион, – сказал Бартоломей. – В цирке я и так каждый день.

– Иван Степаныч! Бросайте всё!! – к ним подбежал директор.

– Да что за пожар? – Ферзиков отложил газету.

– Не пожар, а соревнования пожарных! Начало через пятнадцать, нет, – директор посмотрел на часы, – уже через двенадцать минут!

– Настоящий пожарный собирается быстро, пока горит спичка! Бартоломей! – скомандовал Ферзиков.

Бартоломей снял пожарный шланг, сунул его в вещмешок. Потом потёр лапой и без того блестящую каску и надел её на голову. Иван Степанович оглядел помощника, подтянул лямки вещмешка:

– Молодец!

– Не подведи нас, Бартоломей! – директор пожал псу лапу.

– Пожарный Бартоломей к выполнению задания готов! – пёс вильнул хвостом и помчался на стадион.

– Ну, а мы с вами посмотрим выступление индийского гостя, – директор посмотрел на часы, – его выход через пять минут.

Но факир появился раньше.

– Зита пропала! – гость из Индии бежал по коридору, а ковёр неспешно парил над его головой.

– Кто пропал? – не понял директор

– Моя танцовщица!

«Сбежала! И я бы сбежал, если бы меня запирали в ящике!» — подумал директор, но вслух сказал:

– Не волнуйтесь, это же не иголка – найдётся. Нет ли у вас, случайно, её фотографии?

Факир оглянулся:

– Вот! – Он ткнул в пожарный шланг – вылитая Зита!

– Так ваша танцовщица – змея! – ахнул директор.

– Надо спасать Бартоломея! – сказал Ферзиков.

– Зита – совершенно безобидная…

– Да я не о том! У Бартоломея же нет брандспойта!

Факир схватил пожарный шланг, закинул его на ковёр.

– На стадион! – скомандовал он, и ковёр вылетел в открытое окно.

– Не опоздал бы! – сказал Иван Степанович.

– Да… – кивнул директор. – И к Бартоломею и к своему выступлению!

А Бартоломей в это время бежал по полю стадиона в лихо сдвинутой на затылок каске. Он вскарабкался на пожарную вышку, съехал вниз по шесту и помчался к брандспойту. На пятки Бартоломею наступал пожарный из Сенегала – он бегал так же быстро. К следующему этапу они пришли буквально нос к носу. Теперь пожарным надо было в считанные секунды раскрутить шланги. У Бартоломея это всегда получалось особенно хорошо. Пёс вытряхнул брандспойт из мешка, наступил на его конец и стал толкать носом. Шланг не раскручивался. Бартоломей потянул конец шланга – кольца лежали плотно, будто склеенные! Тогда он упёрся задними лапами в землю и потянул сильнее. «Прямо как подменили» – Бартоломей был в отчаянии. Трибуны свистели и топали ногами… И тут Бартоломей поймал на себе чей-то взгляд. На него смотрел брандспойт…

Нос Бартоломея от волнения стал сухой и горячий. «Всё делать с холодным носом! – вспомнил пёс наставления Ферзикова. – Хорошо, что я не тянул шланг зубами – ей бы это не понравилось!»

– Але-оп! – Бартоломей сказал волшебное цирковое слово.

Змея распрямилась и вытянулась во весь рост на зелёной траве стадиона.

– Але-оп! – Она затанцевала на кончике хвоста, заколыхалась волнами…

Потом Бартоломей держал Зиту за хвост, а она скручивалась кольцами, раскручивалась и обвивалась вокруг Бартоломея. Это было великолепное зрелище! Зрители аплодировали.

– Следующий этап соревнования – тушение пожара! – объявили по громкоговорителю.

– Бар-то-ло-мей! Бар-то-ло-мей! – кричали трибуны, заглушая громкоговоритель.

– Всех участников соревнования просят пройти…

– Бар-то-ло-мей! Вперёд! – подбадривали зрители.

Но Бартоломей продолжал стоять, ведь тушить пожар ему было нечем. И тут, как будто с неба, упал брандспойт. Бартоломей поднял голову – над ним покачивался ковёр факира.

– Спасибо!

– Але-оп! – скомандовал факир. И Зита сложилась кольцами у его ног на ковре:

– До встречи в цирке!

Ковёр, как большая птица, исчез в облаках, а Бартоломей схватил брандспойт и побежал на исходную позицию. Он быстро подключил конец брандспойта к крану. «Да что ж это такое сегодня?!» – вентиль не крутился ни в какую сторону. Бартоломей оглянулся на соперника – сенегалец тоже бился с краном. «Двадцать четыре, двадцать пять…» – отсчитывал время судья.

Тогда Бартоломей повернулся к огню хвостом, чтобы не опалить нос и быстро заработал передними и задними лапами. И, пока соперник пытался открыть вентиль, на месте костра вырос солидный земляной холм.

– Не по правилам, – сказал судья. – Но эффективно! – так сказал директор.

Факир играл на флейте, а Зита танцевала.

Зрители отбивали такт ладонями и уже отбили свои ладони, аплодируя артистам. Это был последний номер сегодняшней программы.

Из-за кулис выступление смотрели директор, Иван Степанович и Бартоломей.

– Как танцует! Я подарю ей букет, – сказал директор.

– А я – вот это! – Бартоломей вынул из пакета блестящий кубок.

– «За артистизм!» – прочитал Ферзиков.

– Цирк да и только! – развёл руками директор.