Текст книги "Сказка на ночь. Сборник психологических сказок"

Как Василий два раза на одной принцессе женился

1.

В некотором царстве, в некотором государстве жил простой молодец Василий. Вроде бы и работящий, всё у него в руках спорилось, а так холостым и оставался.

– Не нужна мне девка простая, в жёны возьму саму принцессу, – так на все вопросы отвечал он.

– На каждую принцессу есть свой принц, – скалились бабы в ответ. -Почто им такой простой работяга как ты? Не посмотрит принцесса на то, каков ты славный молодец.

Призадумался Василий над такими словами, посчитал всех известных ему принцесс и принцев – погрустнел: «Маловато принцесс будет». А от своего отступать не стал. Чаще его подле странствующих скоморохов стали видеть, выспрашивал у них что-то, выпытывал. Всё не доволен он, всё не то. И решил он, значит, грамоте обучиться, чтоб в книгах мудрых ответы найти на интересующие его вопросы.

И прочитал Василий в одной старинной книге, что есть где-то заколдованный замок, а в том замке зачарованная принцесса на хрустальном ложе лежит, суженого-ряженого ждёт. «ЭТА точно меня дожидается», – подумал Василий. Чтоб снять заклятье, нужно принцессу поцеловать в уста сахарные. «Целоваться – это мы умеем. В уста сахарные – сладость любим. Решено! Иду за принцессой в замок!»

Долго ли коротко ли блукал по полям, по лесам, по болотам, а от своего не отступал Василий. «Верной дорогой иду, – говорил сам себе молодец. – А что дорога трудная, так и не девку собрался в жёны брать! Саму принцессу! Не такое преодолевали!»

На заре проснулся Василий, протёр глаза и диву даётся: дворец каменный стоит пред ним, шпили в небо упираются, а вокруг ни души. Сразу смекнул Василий, что это тот самый волшебный дворец. Смело поднялся в светлицу царевны, а там, как и написано в книге мудрой, на хрустальном ложе сладко спит принцесса милая. Отёр Василий для чистоты рукавом своё лицо, да и прильнул к сладким устам красной девицы. Всё выполнил молодец как в книге читал. Принцесса открыла веки, посмотрела на красна молодца и полюбила его с первого взгляда.

Тут же и весь дворец ото сна пробудился: слуги забегали, кони заржали, из кухни жареным кабанчиком запахло. Вошли царь с царицей, увидели молодых да тут же и благословили их на свадьбу.

2.

Месяц Василий в царском замке проводит, второй, третий. Тоска его накрывать стала, вот он и говорит своей жёнушке:

– Душа моя, Любомирушка, отпусти ты меня в родное селенье. Совсем затосковался я тут.

– За родителями, небось, тоскуешь? Так ты только прикажи, мы тут же привезём матушку и батюшку твоих к нам во дворец.

– Это можно приказать, – обрадовался Василий. – Давай я… САМ приказ передам… Уж больно охота мне с тамошними мужиками стенка на стенку побороться. Плечи размять. У нас там знаешь какие молодцы? Орлы да медведи, не то что тут… кузнечики да стрекозы, руки пожать толком не могут. Тьфу на них. Отпусти, Любушка моя, отпусти, милая. Совсем тут измаялся. А вернусь… Ух, что будет… Пир закатим. Попразднуем.

Согласилась Любомира на отъезд Василия в родное селение, дала муженьку в путь-дорогу волшебных семян чернобрывцев-бархатцев да приказала по пути сеять, чтоб обратно дорогу быстро найти. «Да и мне спокойнее будет. Семена-то волшебные. Покуда всё с мужем в порядке – цвести и пахнуть будут, а коли что приключиться – так тотчас повянут».

3.

Идёт Василий по тропинке, семена засевает – тут же на этом месте цветы вырастают.

– Цветы красивые, а пахнут как!!! – восхваляется Василий. – Вот у меня жёнка, всем жёнам жёнка. О себе не думает, всё про меня, про мужа свого печётся, чтоб мне приятно и весело в пути было.

Тут слышит за кустами возня какая-то. Василий-то наш не из трусливого десятка! Ворвался сквозь кустарник на поляну с криком:

– Иду на помощь!

И что ж он видит? Черти между собой дерутся, пыль во все стороны летит. Топнул ногой Василий, черти и присмирели тотчас.

– Вы чего это тут, нечистые, лесных жителей баламутите? Говорите, почём спор у вас вышел?

Тут нечисть на попятную пошла мол, не помним из-за чего, просто так дерёмся.

– А коли так, окаянные, давайте я с вами стану стенка на стенку! Вы всей кучей, а я один против вас бороться буду! Дерёмся до первой юшки у МЕНЯ или коли всех ВАС не перешибу. Правила знаете? – черти закивали неуверенно. Василий разделся до рубахи, разулся, размялся в плечах и крикнул: – Тогда – начали.

Целый день бился Василий с нечистью, а к сумеркам их побеждать начал. Тут один чертёнок сзади подкрался, да и заехал добру молодцу по темечку палицей. Василий повалился на примятую траву, еле дышит, от головы тонкая струйка крови течёт, а черти радуются: «Первая юшка, первая юшка. Мы победили, молодца сгубили». Потом шасть… и все как один под землю провалились.

4.

Проснулась утром Любомира, видит – завяли цветы. «Знать, беда с мужем приключилась», – подумала она. Собрала свиту, сама собралась в путь-дорогу, прихватила травки целебные и отправилась спасать мужа любимого.

Прибыла Любомира на полянку, смотрит, муж её любимый лежит на травке примятой. Стонет да посапывает. Она к нему наклоняется, ласкает его, водицей лицо окропляет, а он всё палицу мнёт, обнимает, да её, эту палицу окаянную, милой жёнкой называет. Не стерпела такого предательства Любомира да в сердца и крикнула:

– Да будь ты проклят, сонная тетеря! Да провались ты со своей палкой-жёнкой ко всем чертям! Чтоб духу твоего не было слышно!

Сказано – сделано. Расступилась земля и поглотила Василия вместе с палкой, как Любомира и пожелала. Как ни билась, ни рыдала она опосля, да сказанного слова не воротишь! Дело сделано. Повернула назад, да и со свитой во дворец вернулась. Легла в своих хрустальных покоях и заснула. Все в округе тотчас снова крепко задремали.

5.

Долго спал Василий в подземном царстве, очень долго… а к вечеру проголодался и проснулся. Оглянулся – кругом темень стоит, хоть глаз выколи. Куда идти? Что делать? Как он тут очутился? Не знает. Помнит только как с чертями стенка на стенку стоял, да помнит, как один из них вот этой же дубиной ему коварно сзади по макушке и съездил. Разъярился, разгневился Василий, да как закричит-зарычит. Стал поперед себя палицей махать, машет и вперёд всё идёт, на пути своём деревья сшибает. Шёл-шёл докуда на избушку Бабы Яги не наткнулся. Как в книжках учат, стал Василий перед избушкой да как загорланит:

– Избушка, избушка, стань по-старому, как мать поставила.

Избушка повернулась, лесенку к ногам молодца выкинула, дверь открыла. Вошёл Василий в избушку смелой походкой, с бабушкой как положено поздоровался. Помощи стал просить:

– Истосковался я весь, бабушешка, по своей Любомирушке, по своей жёнке ненаглядной. Помоги на белый свет выбраться. Сгорю я тут без её ласки, без взгляда её карих очей.

– Голубых, – поправила Баба Яга.

– Что, «голубых»? – переспросил Василий.

– Глаза у твоей жёнки-то голубые.

– Вот проказница какая! Не жена, а сплошная загадка. Сколько раз её глазами любовался, а цвета так и не приметил.

– Так, поди, милок, чуть-чуть выше-то надо было любоваться… Ладно, помогу. Только ты сперва мне печку почини. Осень наступает, а там и зимы близко.

Василий не стал перечить, взял у Бабы Яги инструменты и за работу принялся. Быстро справился, починил печь, а ко всему в добавок, каждую щёлку заштукатурил, выкрасил печку да ещё и дров на всю зиму напилил. Яга дала ему огниво и рукой махнула: «Там, – говорит, – моя сестра живёт. Ты к ней ступай, у ней и спрашивай, как на белый свет воротиться. За печку – спасибо тебе».

Идёт Василий по тёмному подземному царству, в одной руке держит огниво, им дорогу освещает, второй рукой палицей машет: «Всегда надобно быть в отменной форме. Никогда не знаешь, где сила пригодится».

Дошёл до второй избушки, всё, как и прежде повторилось: приказал избушке – та повернулась и впустила Василия. Баба Яга не прочь помочь Василию да за помощь работу попросила его выполнить.

– Почини, – говорит, – мил человек, мне печку. Скоро зима, замёрзнуть могу.

На что ей Василий отвечает:

– Не гневись, бабушка, только печку тебе чинить не стану. Я только от твоей младшей сестры, так там ей печь мастерил. Коли и тебе починю, так вы опосля меряться начнёте, у кого печка краше вышла. Потом сами же меня с белого света достанете, да в этой же печи и испечёте. Оно мне надо?

– Правду говоришь, ох, правду!

– Я смотрю у вас давно в гостях славных молодцев не было. Давайте я вам… кровлю перестелю?

Сказано – сделано. Перестелил Василий крышу на избушке – краше прежнего стала. Пока Баба Яга работу принимала, Василий по дому ещё малёхо работы поделал: починил стол, лавки и табуретку новую смастерил: «Трон, так сказать, для знатных особ будет».

Дала ему Баба Яга за работу Волшебный Клубочек и сказала, что старшая Баба Яга знает, как на белый свет попасть. Василий со средней Бабой Ягой попрощался, расцеловался, после зажёг огниво, бросил Клубочек на тропинку и следом пошёл. Палицей машет, тренируется.

Вот и третья избушка. И снова топнул ногой, крикнул погромче. Старшая Баба Яга его уже на пороге встречает.

– Чаво криком кричишь аки ошпаренный? Знаю, всё знаю! Знаю, что ни печь чинить, ни кровлю стелить мне не станешь. Марш чинить мне колодец, покуда я думу буду думать, как тебя на белый свет переправить.

Василий – смелый, отважный молодец. Скинул лишнюю одёжу и нырнул в колодец в ледяную воду. Отвалившийся дикий камень поднял со дна да ровными кольцами ствол колодца выложил. Опосля выбрался на травку, обсушился, да и принялся вороток чинить. Где вороток, там и крышу новую срубил для колодца.

Баба Яга радуется не нарадуется новому колодцу. Позвала огромного Орла и приказала птице Василия на белый свет отнести, а в придачу подарила ему рубль неразменный.

– … а это, красный молодец, для твоей жёнушки подарки: колечко дивной красоты с редким камнем. Такого нет даже у Хозяйки Медной Горы… Теперь нет у Хозяйки Медной Горы, а есть у твоей милой Любомиры. Ха-ха-ха. И вот тебе ещё, возьми букет цветочков с моего палисадничка. После долгой разлуки муж к жене с цветами возвращаться должен… Да не жми ты их так! Помнёшь всю красоту. Дай, я тебе их в венок сплету. Вот. Держи.

Поблагодарил Василий старшую Бабу Ягу, взял все свои дары и палицу прихватил. «Путь далёкий. А тренировки никто не отменял». Оседлал красный молодец Орла и полетели.

Летят, летят, Василий чувствует, что Орёл слабеть начинает. Как быть? Он возьми и выброси свою палицу. Так сказать, сбросил лишний балласт. Палица полетела да прямиком в преисподнюю как раз тем трём чертям на голову и угодила, что с Василием давеча стенка на стенку стояли.

Летят дальше. Василий опять чувствует, что Орёл слабеть начинает, он возьми, да и бросил свою одежду птице. Орёл клювом схватил, напитался, да и дальше полетел.

Снова чувствует Василий, что птица слабеет, а выбросить уже нечего. «Подарки – помру, но не выброшу. Всё Любомирушке привезу. Пусть порадуется», – так думал молодец. Василий взял, да и скормил свои икры Орлу. Ещё немного и вылетела птица с добрым молодцем на белый свет через дупло в старинном дубе. Орёл – птица гордая. Развернулся Орёл и выплюнул перед ногами Василия его икры, а после всю его одежду. Похлопал добрый молодец птицу по клюву на том и распрощались.

6.

Воротился Василий во дворец, а его никто не встречает. Всё вымерло как в первый раз. Василий не растерялся, Василий знает, что нужно делать. У Василия память отменная. Поднялся молодец в светлицу к своей жене, видит, опять его жёнушка на хрустале почивает, сны волшебные смотрит. Он с дороги отёр лицо и руки рукавом: «Поди, может не узнать меня всего пыльного от радости». Поцеловал Любомиру в уста сладкие, жёнушка и проснулась ото сна. Тотчас со всех сторон шум-гам, вошли царь с царицей да и благословили опять на свадьбу свою дочь с красным молодцем. Василий перечить не стал. Торжественно вручил Любомире всё, что добыл из сказочного путешествия и молвил:

– Свадьба, так свадьба. Подкрепиться с дороги и на свадьбе можно.

Любовь Захара – цветок Любава

1.

Жили как-то в одном королевстве три брата: Остромир, Годобрат и Захарка. Старшие братья вели торговлю с соседними государствами. Большие караваны, гружёные сукном, отправляли они на продажу, а назад привозили жемчуга, каменья и редкие специи. Они жили в достатке и изобилии, что не скажешь про младшего брата. Захарку братья между собой называли «Блаженным», так как не по душе ему было торговлей заниматься. Он всё больше в садочке цветы выращивал да бабочек разводил.

– Вот, никакой пользы нет от него и его цветочков! Только и знать, что живёт на наши деньги! – зло говорили они.

Да и стыдно было кому сказать, чем их младший брат занимается.

– Шутка ли? БАБСКОЕ ДЕЛО полюбилось ему! – шипел Остромир.

Решили братья выселить Захарку из отцовского дома. Сказали Захару, что на месте его сада будут делать конюшню. Присмотрели для него заброшенную землянку подле леса и наказали:

– Сроку даём тебе три дня! Чтоб ни одного твоего лютика и духу не было! Всё затопчем! – пригрозил Годобрат.

Погоревал Захарка да делать нечего. Повыкапывал он с корешками свои цветы и стал возделывать у себя подле землянки новый сад. А бабочки полетели следом за цветами.

Как обычно Захарка работал подле землянки. Раз! Его лопата на что-то наткнулась. Немного покопав, он увидел древний сундук расписной лежит.

– Он такой огромный, что мне самому не вытащить, – прибежав к братьям, говорит Захарка. – Помощь ваша нужна. Подсобите молёхо!

Старшие братья больше из любопытства пошли посмотреть, что там за сундук такой.

– Нам самим негоже руки марать, а вот лошадь да верёвки дать можем, – молвил Остромир.

Вот так лошадь и Захарка вытянули сундук на ровную землю. А уж как открыли его – так все разом ахнули!

– Сколько торгуем, а таких самоцветов никогда не видывали! – воскликнул средний брат.

– Это ж сколько злата и серебра можно за них выручить! Сколько новых полезных связей завести!.. Да нас ко двору самого короля представят! – восклицал старший брат Остромир и каждый раз за сердце хватался.

– Ну, коли вы мне помогли верёвкой и лошадкой, – опосля молвил Захарка, – так и быть… Давайте делить поровну!

– Захарка, брат наш меньшой, – заискивающе заулыбался средний брат. – Почто тебе эти бабские цацки да кокошники? Мы возьмём сундук с собой…

– Как удачно мы с тобой, Годобрат, лошадь взяли да верёвки! – прошептал старший брат.

– …продадим всё по хорошей цене…

– А уж мы то торговать умеем! Ха-ха! – засмеялся старший.

– … тебе твою долю отдадим, – закончил Годобрат.

– Как это: «Тебе твою долю отдадим?» – вернулся из мечтаний старший брат. – Мы тебе из путешествия… о! цве-то-чек при-ве-зём! Диковинный! Идёт?

– Идёт! – согласился Захарка и блаженно заулыбался.

На том и порешили.

2.

Время шло. Остромир и Годобрат уже давно продали по наилучшей цене всё содержимое сундука, с помощью диковинных украшений подучили доступ к королевскому двору, а Захару ни цветочка, ни травинки так и не привезли.

– После!.. У тебя и так в огороде всего много! – отмахивались братья от Захарки.

– Наш Блаженный больно назойлив стал. Аки муха требует цве-то-чек! – между собой говорили братья и всё больше их злоба накрывала. – Нашо ты ему про то сказал, Остромир? Нам что теперь, в дорогих сапогах по лесам шастать, чтоб ему сорняк небывалый привезти?

– Ну кто ж знал, что он на одуванчик да на подорожник не согласится? – оправдывался Остромир.

– Так может и согласился бы на них, коли б ты этот окаянный подорожник да одуванчик на ЕГО глазах из ЕГО садочка бы не рвал!

– Ну так кто ж знал, что Захарка так быстро из землянки горшочек принесёт для…

– … «мо-е-го цве-то-чка!» – закончили одновременно два брата, передразнивая Захарку с той же интонацией и той же улыбкой.

– Да будь он неладен со своей травой! – резко пришёл в ярость Остромир. – Пусть пропадёт он со своими одуванами!

Остромир открыл ворота конюшни, стал хлестать кнутом коней и погнал их в сторону землянки младшего брата.

Когда вернулся Захарка из леса, он увидел вытоптанный сад. Это было месиво земли, переломанных стебельков, разорванных листочков, скомканных бутонов. И всё это перемешано с конским навозом. Бабочки порхали над тем местом, где ещё недавно красовался садочек. Они махали крылышками и как будто пытались воскресить хоть одно растение. Всё было тщетно.

Захарка не смог вынести ТАКОГО удара. Он склонил тяжёлую голову, развернулся и пошёл прочь.

3.

Долго ли коротко ли брёл Захар по лесу да наткнулся на избушку на курьих ножках. Топнул Захар ногой да крикнул:

– Избушка-избушка, стань по-старому, как мать поставила!

Заскрипела избушка, медленно потянулась, покачалась и спустила к ногам путника лестничку. Смело зашёл Захар внутрь, а там… мишутка малой сидит, а Баба-Яга его за ниточку привязывает к печке. Яга носом пару раз шмыгнула, исподлобья зыркнула на пришельца:

– Дело пытаешь или от дела лытаешь?

– Чего кричишь? Ты прежде напои-накорми, в баню своди, да после про вести и спрашивай!

Яга чуток подумала да говорит:

– Ладно, ладно, милок, будет тебе… Что ж так не везёт-то сегодня? Что ж не девка сюда забрела? Да делать нечего. Слышь, милок, мне тут отлучиться надо. К вечеру буду. Смотри мне за мишуткой моим. Может ещё что по хозяйству пособишь. Только чур, В ЧУЛАН НЕ ЗАГЛЯДЫВАТЬ! – гыркнула Яга. – Чуть что – из-под земли достану, живьём кожу сдеру… начну с плеч. После ножичком каждый пальчик поотрезаю да начиню травкой волшебной… Тюфу на тебя, окаянный, аж слюнки потекли! Да не боись – начинять пальчики не стану! Травка у меня чёт подзавяла… – а после рявкнула. – ОТРЕЖУ ПАЛЬЦЫ И ТАК СЪЕМ! Слышишь?!. Буду к вечеру! И чтоб всё моё имущество было ЦЕЛО! – хлопнула дверью и полетела.

4.

Захарка осмотрелся по сторонам и начал сперва лавку чинить, потом печку подмазал да затопил, после метлой сор из избы хотел вымести да услышал писк мышиный из чулана.

– Эт, окаянная, так она старухино добро погрызёт! Поди потом Яге докажи, что не я добро испортил. Съест, как пить дать съест!.. Сперва мышь съест добро бабулино, а после уж мной бабуля поужинает.

Открыл Захарка чулан – на него тотчас кочерга с метлой бухнулись.

– Сколько ж тут хлама! – удивился он. – Кыш! Кыш, проказница! – а после добавил. – Ну пожалуйста, иди к себе… Иначе меня Яга распотрошит и съест! Без специй съест! А ты того… приходи, когда меня уж здесь не будет. Лады? Вот тебе корка хлеба. Бери!

– За доброту твою совет дам, – пропищала мышка. – Знаю, что у тебя руки золотые. К какому растению не прикоснёшься – любое на поправку идёт. Так вот. Бабе-Яге один ухажёр цветочек заморский подарил, да вот только он у ней не приживается. Вот коли делу поможешь… – взяла корку хлеба, хвостом вильнула и была такова.

Захарка вышел на лужайку, нашёл тот цветочек заморский, который сморщенный стоял и начал над ним порхать. Тут смастерил навес от избыточного солнечного света, там подпорочку для стебелька сделал. После набрал водицы из колодца, поставил на солнышке греться, а уж после окропил тёплой водой цветочек – он и потянулся вверх, весь воспрял!

Где один цветочек, там и весь палисадник Бабы-Яги облагородил Захарка.

5.

Баба-Яга вернулась в сумерках. Сразу к мишане своему подошла, потрепыхала его по шёрстке, а после молвила до Захарки:

– Знаю, всё знаю, дорогой мой! Мне мишаня всё поведал. И как ты мне по хозяйству помог, как добро моё от мышей спас, как за цветочком ухаживал да как с сынком моим в прятки играл!

– А вот этого не было! – возмутился Захар. – Враки всё это! Не видал вашего сыночка!

– Так вот мой сынок названый, – усмехнулась Яга и в медвежью шерсть свою ручонку запустила. – Пойдём, благодарить тебя за службу буду. Одаривать по-царски! За цветочек – особое спасибо получишь!

Баба-Яга открыла чулан и стала из него выбрасывать разные вещи, приговаривая:

– Метла… мне самой пригодиться. Котёл… почто он тебе? Ложка? У каждого своя должна иметься… Платье царевны? Да… как это давно было… Жена имеется? – через плечо уточнила бабуля.

– Нет, не женат.

– Так, значит, слушай! Есть у меня одна царевна на примете… Нет, даже две! У Горыныча томятся. Значит так! Пойдёшь к Змею Горынычу, себе выберешь любую царевну.

– Как? Вот так просто? Пойти к Змею Горынычу и выбрать любую царевну?

– Да ты не боись! Я только от него. Он сам мне только что в уши лил, что надоели ему эти бабские сопли-вопли. «То она хочет, то она не хочет. То у ней иголочка крестиком не шьёт. То ей отдельную светлицу подавай. А как начтёт болеть: то пальчик уколет, то ножку подвернёт и постоянно голова да голова болит». Ему и метеостанцию приобретать не надо! Горыныч всегда с этой её больной головой знает, когда дождь будет!

– Так он же меня съест!

– Какой съест? – удивилась Яга. – Я – первая на очереди! – и захохотала. – Ну да, он такой, не съест, так только поджарить может… Как же быть? О! Меч-кладенец!.. Хотя, постой… – окинула оценивающим взглядом Баба-Яга парнишку, – чёт ты с ним делать-то будешь? Там же сила нужна. Богатырская!.. И не сметь обижаться на правду! – огрызнулась Яга на попытку Захарки возмутиться. – Так, что тут у нас есть? О! Шапка есть невидимка и палица-дубинка. Ты ей только прикажи – палица сама всю работу за тебя сделает. Так! На, возьми рубаху, приоденься понаряднее, – и на ушко шепнула. – Покуда в рубахе будешь – никто и ничто не одолеет тебя… Это тебе особый подарок. За спасение моего цветочка!.. Всё! Пошёл прочь! Чтот я больно щедра сегодня! И сентиментальна!.. Куда идти, спрашиваешь? От дверей и всё время прямо. – Яга прижала к груди платье царевны и погрузилась в воспоминания.

– Как молоды мы были,

Что мы с тобой творили,

Как на мётлах гасали,

Мирской люд мы пугали…

– Ты ещё ЗДЕСЬ? – рявкнула она. – ПОШЁЛ ПРОЧЬ! – топнула ногой Яга.

Тут же избушка распахнула двери, подпрыгнула на месте, Захарка и вылетел с дарами на полянку.

6.

И пошёл Захар в заданном направлении. Шёл он шёл и остановился в недоумении:

– Прямо, говоришь? Так тут же скала!

– Тут есть щёлочка! Тут есть щёлочка! – пропищал кто-то.

Увидел Захар щель, воздух из груди выпустил, весь сжался, да и протиснулся внутрь. А там уж он попал в просторную пещеру. Дальше пошёл он прямо, как Баба-Яга и советовала. Вышел из пещеры и увидел мост перед собой, а за мостом – дворец высокий. Надел шапку-невидимку, перешёл мост каменный, так и во дворец проник незамеченный.

Куда ему идти – сразу понял. Слышалась песня девичья печальная с верхней светлицы. По лестнице поднялся, тихонько в двери постучал и говорит:

– Красны-девицы, отоприте. Это я – Захар, славный молодец, пришёл вас от Горыныча вызволять.

Девицы открыли двери. Смотрит Захарка – две царевны стоят, Горислава да Любава, одна краше другой. Так сразу и полюбилась Захарке царевна Горислава. Пригласили сёстры молодца в светлицу да стали думать, как Змея победить. Горислава и говорит:

– В полночь пригласит Змей меня к себе в покои, чтоб я ему песни пела да танцы плясала. Вот я его и напою до смерти. А ты смотри, Захарий, не мешкай. Как только уснёт Горыныч – так сразу его и побеждай… а сейчас ступай, пока не пришёл кто.

И выставили за двери Захарку.

– Будет знать, окаянный, как жаловаться на меня всяким старухам, – зло прошептала Горислава Любаве. – «То она хочет, то она не хочет. То у ней иголочка крестиком не шьёт!» – передразнивала Горислава Горыныча. – Много ли я просила у него? Всего лишь изумрудное ожерелье, что носит сама царица Медной Горы!.. Жадина! – и ножкой топнула.

Так и случилось. Как совсем стемнело, Горислава в покои к Змею Горынычу пошла. Танцевала, песни пела и всё вином потчивала Горыныча доколе не провалился он в сон глубокий. Тут Захарка приказал палице поколотить Змея. Дубинка с первого раза по голове стукнула ящера так, что храп затих. Забрал с собой молодец двух царевен и отправился в обратный путь. А как прибыли в королевство, так тут же свадьбу и сыграли: славный молодец Захарка и прекрасная царевна Горислава.

7.

Время шло. Захар души не чаял в своей жёнушке. Для неё в царском парке цветник разбил. Цветы выращивал диковинные. Рвал цветочки, в венки плёл и одаривал ими Гориславу. Ему с цветами Любава помогала. Водичку в леечку подливала, рыхлила землю, окучивала коренья. Бабочки подлетали к Любаве, крылышками от солнечных лучей её глазки защищали. Нравилось ей с Захарием работать. А Горислава злилась день ото дня.

– Мужик так и останется мужиком! – жаловалась Горислава сестре. – Почто мне его цветочки да веночки? Только знай в своём садочке возится, червей изгоняет. От него навозом воняет!

– Землёй, сестрица, Матушкой Землёй, – поправляла Любава.

– Да мне всё едино воняет! Вот хоть бы подвиг какой за-ради меня совершил или подарок богатый подарил! Я вот колечко хочу… золотое… с камушком, чтоб на солнце сияло…

– Гориславушка, услада очей моих, – закряхтел голос за окном, – Как ты и хотела, я тебе добыл изумрудное ожерелье, что носит сама царица Медной Горы! Как ты и хотела. Всё как ты хотела. Прими в дар, моя хорошая, – стал протискивать в светлицу свои головы Змей Горыныч. – Возвращайся ко мне, а я тебя серебром и златом буду одаривать. Колечко тебе подарю с камушком.

– Ты ли это, Змей? – удивилась Горислава. – Так тебя же Захарка палицей-дубинкой пришиб.

– Да сколько у него силы-то? По-богатырски даже дубинке приказать не смог. Нет мочи у него победить меня, только сознание потерял я. От неожиданности. А так у меня силища! Во! – и стал красоваться, изгибая во все стороны свои шеи да пламя из голов пуская.

– Будет тебе, Горынушка, весь терем пожжёшь! – замахала на него руками Горислава. – Ты лучше меня освобождай. Совсем зачахла с этим муженьком. Он только цветочки свои поливать может, а за мной, за Королевой, так не ухаживает!.. Ах, вон смотри, возвращается Захарий мой.

Змей Горыныч высунул свои шеи из окна королевы и полетел на сражение. Любава с криком выбежала вон.

8.

Долго бились Захарка со Змеем, только Горыныч никак не может верх взять над молодцем. Всё упирался Захарка да ящера садовой лопаткой и лейкой избивать ухитрялся. Тут Любава Захару из окна палицу выбросила, что Баба-Яга подарила. Захарий приказал палице поколотить Змея Горыныча. Дубинка так хорошо с приказом справилась, что Змей насилу улетел.

За сценой наблюдали две девицы. Любава радовалась победе, а Горислава негодовала. «Ну как же так? Как мой муженёк смог опять Змея Горыныча одолеть?» – так возмущалась она. А вечером решила выведать секрет силы у Захарки. Она и нарядилась по-особому, и сытный стол приготовила, и хвалила его и ласкала. Тут не выдержал Захарка. Всё как на духу поведал он Гориславе про волшебную рубашку, что Яга подарила. Что, покуда в рубахе он будет, никто и ничто не одолеет его. «Как ни как, а жена моя, – так думал Захарка. – Она не выдаст».

Горислава дождалась, пока заснёт муженёк, сняла с него волшебную рубашку, да и порвала её на мелкие части. Под утро прилетел Змей Горыныч, да и придушил спящего Захара своей лапой.

– Как я его, моя милая? – хвастался Змей, – Одной левой! Летим ко мне во дворец! Будешь моей Королевой!

– Так зачем лететь, Горынушка, – ластилась Горислава, – мы здесь можем править ЦЕЛЫМ КОРОЛЕВСТВОМ! Сами! Только этого, – она пнула тело мужа ножкой, – убери с глаз долой.

Змей Горыныч отнёс бездыханное тело Захара на болото, бросил его в камыши. Полетал немного сверху, после опустился на землю и разорвал тело на мелкие части. «Так-то вернее будет», – ухмыльнулся Змей Горыныч своей смекалке и улетел.

Вернулся Змей Горыныч к Гориславе в светлицу, ударился о половицу и стал точь-в-точь похож на Захарку. Стали они много времени вместе проводить. Совсем завяли цветочки в саду. Любава сама не справляется, а слугам не позволяет работать в садочке. Сама за цветами ухаживает да диву даётся такой перемене Захарки.

Тем временем мишутка обходил владения свои, да и наткнулся на разбросанные части тела Захара. По запаху признал. Тотчас стал звать Бабу-Ягу на помощь. Яга прилетела, поохала, покряхтела да за дело принялась. Приказала мишутке собрать останки. После Баба-Яга окропила их мёртвой водой – срослись части как новые. Потом сбрызнула живой – и ожил Захарка. Руками-ногами шевелит и диву даётся:

– Вот надо же какой сон приснится!

– Вот малахольный, он и есть малахольный, – причитала Яга. – Хотя постой… Может ты того… блаженный? Ты что, совсем ничего не помнишь?

И тут Захарка вспомнил и про Змея, и про коварные ласки жены.

– Да я его… Да я ему… – размахивал кулаками в ярости Захарка. – Да я его голыми руками САМ задушу.

– Конечно, конечно, задушишь голыми руками, – поддакнула бабуля. – Рисковать в этот раз не будем. Должно крепко подготовиться. Вот, выпей водицы сильной. Возьми волшебные лук и стрелы. И заговор запомни:

Ты стрела моя шальная

Знай, меня не подведи,

Ты Кощея победи,

Прямо в сердце угоди.

– Бабушка, так я же с Горынычем сражаться буду!

– Фантазии – ноль, – вздохнула Баба-Яга. – Да ладно, чтоб не мучаться со стихосложением, говори так:

Ты Горына победи

Прямо в сердце угоди.

9.

Прибыл Захарка в королевство. Он был полон силы и решимости сражаться со всеми змеями мира и, в частности, со Змеем Горынычем. Стрелы слегка позвякивали в колчане за спиной, а молодец перебирал пальцами тетиву лука. Выходила удивительная мелодия. Захарка так заслушался как бренчат стрелы в колчане, что не приметил как пришёл на королевский двор. Очнулся он от того, что услышал вдалеке СВОЙ собственный голос. Повернувшись на звук голоса, Захарка увидел свою жену с самим же собой. Они мило прохаживались подле фонтанчика. Рука того Захарки обвивала талию ЕГО жены. Захарка от неожиданности выронил лук из своих рук. С металлическим стуком упал лук на плиты вымощенной дорожки. Горислава с «новым мужем» удивлённо обернулись на незнакомый звук. Поражены были все.

– Сестрица, посмотри какие цветы расцвели в нашем саду, – вбежала запыхавшаяся Любава.

Она остановилась и удивлённо переводила взгляд с одного Захарки на другого.

– Враг! К нам проник хитрый и коварный враг! – первым прервал молчание Змей Горыныч в образе Захарки. – Стража! Схватить и казнить этого колдуна!

На крик прибежали слуги и замерли в нерешительности. Кто из королей отдал приказ?

– Взять! Схватить! Казнить изменника немедля! – завопил Змей.

Стража нерешительно двинулась вперёд.

– Стойте! – закричала Любава и подбежала к настоящему Захарке. -ЭТО ВАШ КОРОЛЬ! – она прикрыла собой молодца от стражи.

Тут уж и Захарка очнулся от забвения. Подобрал волшебный лук с дорожки, выхватил волшебную стрелу из колчана, натянул тетиву и выстрелил в своего двойника со словами:

Ты стрела моя шальная

Знай, меня не подведи,

Ты Горына победи

Прямо в сердце угоди.