Текст книги "Дом над облаками"

4

Так она утром от будильника на телефоне и проснулась: с горящим светильником, в одежде, обернутая в покрывало. В доме было тихо. Он не ночевал?

Она быстренько умылась, приняла душ и спустилась вниз. По каким признакам можно понять, ночевал он или нет?

На кухне вроде бы все было так, как она оставила вечером. Или изменения были настолько незначительны, что она их не заметила. Творог, вспомнила она слова тети Ани. Надо посмотреть еду в холодильнике.

На первый взгляд в холодильнике ничего не изменилось. Но она ведь вчера не думала, что ей придется проводить сравнительный анализ содержимого, и не подготовилась. Казалось, что-то было не так, но ведь могла тетя Аня еще похозяйничать. Полотенце! Если оно мокрое, значит, он ночевал. Но ей как-то было не очень комфортно от мысли, что нужно обыскивать его комнату. Стоп! А какая разница, ночевал он или нет? Если ночевал, то что? Почему к ней не зашел, не разбудил? Тысяча вариантов. И что? И ничего. А если не ночевал? Другая тысяча. В любом случае что с этим сейчас-то делать?

Алина почувствовала, как она снова начинает ходить по кругу в своих мыслях. Хочешь что-то поменять – меняй. Не хочешь менять – не парься. И она постаралась выбросить все это из головы. Тем более что ее сегодня ждал полноценный рабочий день. И презентация перед потенциальным клиентом, один из ее любимых моментов в работе. Она будет смотреть, как скептически настроенный заказчик в процессе ее выступления превратится сначала в сомневающегося, а потом в заинтересованного клиента. Алина обожала магию этого момента.

Она выпила кофе и пошла одеваться. Ее любимая графитового цвета юбка с завышенной талией, отороченная полоской темно-серебряного кружева, сверху тонкая блузка стального цвета, туфли на высоком каблуке. В этом наряде она превращалась в фигурную хрупкую вазочку. Чтобы разбавить безупречность образа, она надела на шею несколько ниток серебристого бисера, все разных оттенков и длины, и выпустила из забранной наверх прически пару прядей. Эта легкая небрежность придала ей вид живого человека, а не девушки, сбежавшей с фэшн-съемки для глянцевого журнала.

Алине нравился этот образ. Он решал сразу несколько задач. Был достаточно строгим, чтобы при первой встрече внутренние сканеры клиента выдавали команду «свой» и ее начинали воспринимать как делового партнера. Красивым, чтобы в ней видели женщину и, проявив к ней интерес, частично и неосознанно переносили этот интерес и на ее выступление. И если было нужно, мог вызвать когнитивный диссонанс, легкий и неожиданный взрыв мозга, когда она, вся такая строгая и деловая, вдруг давала волю эмоциям, начинала яростно жестикулировать, что-то горячо доказывать, сверкать глазами и, пользуясь растерянностью аудитории, втягивала в живое обсуждение своих строгих слушателей. Этот шаг не всегда был необходим, часто это было шалостью, баловством, но Алине это нравилось, она получала удовольствие от этого маленького шабаша, и, возможно, клиенты это чувствовали, потому что всегда ей это сходило с рук и обычно помогало, а не вредило. По пальцам одной руки можно было пересчитать те презентации, где Алина осознанно отказывалась от этого буйства, но это была особая пуленепробиваемая аудитория, одетая в броню должностных инструкций и регламента. Как правило, и такие переговоры заканчивались подписанием договора, но работа обычно шла тяжело, встречала неизменное сопротивление персонала и требовала бесконечной переписки по решению любых мало-мальски серьезных вопросов. Единственное, что примеряло с этой враждебной действительностью, – это сумма контракта.

Но сегодня Алину ждал достаточно вменяемый клиент. Более того, по предварительным телефонным переговорам она почувствовала его заинтересованность. Так что ей остается только объяснить, как пошагово будет строиться их работа, что потребуется от каждой стороны, какие изменения ждать, и какой финансовый результат она даст. Сегодня ключ к ее успеху – это цифры, расчеты, логика.

На первый этаж спускалась уже другая Алина – строгая, деловая, погруженная в мысли о работе.

Офис клиента вместе с производством находился за городом – красивые корпуса на ухоженной территории. Алина любила хозяйское отношение к бизнесу, когда деньги вкладывались в такие не приносящие прямую отдачу вещи, как комфорт и красота: ровно подстриженные газоны, крашеные оградки, заасфальтированная парковка. Такой подход присущ европейскому бизнесу, но, как Алина смогла узнать из открытых источников, в учредителях состояли только наши. И похоже, у ребят были надежно прикрыты тылы, раз они так вольготно чувствовали себя. Земля в собственности, администрация в соучредителях, кроилова не будет, можно предлагать им полную программу и выставлять счет по максимуму.

Кроилова и не было. Но не было и презентации. Во всяком случае, в том виде, в котором планировала провести ее Алина. Четверо мужчин буквально на пятой минуте начали задавать конкретные вопросы, как будто они уже давно обо всем договорились, а сейчас от нее требовали готовых решений именно для их производства. Это обычно происходило на следующем этапе работы, но, раз клиент созрел так быстро, пришлось перестраиваться на ходу. Она отправила начальникам производства и складов формы с вопросами для сбора данных, на основе которых потом будет строиться вся работа, и юристам образец договора.

– Если получу эти цифры, пока буду еще здесь, смогу вам составить точную программу реорганизации.

И хотя эта машина запускалась после предварительной договоренности о сумме контракта, но она уже в который раз сегодня слышала фразу «По деньгам договоримся, давай по делу сначала». И Алина махнула рукой. По делу так по делу. Хотя Егорыч был категорически против нарушения последовательности в работе, Алина чувствовала, что они на самом деле договорятся по сумме, и решила рискнуть и нарушить инструкции.

– Мне надо увидеть производство, склады, погрузку.

Производство не выглядело таким ухоженным и праздничным, как территория снаружи, но все равно производило впечатление правильного хозяйства. Несколько небольших цехов отверточной сборки, электронной мелочовки, аудио– и видеотехники, производственные линии, электрокары, линии упаковки, складские помещения. Уже при первом осмотре Алина увидела слабые места.

– Какой процент возврата по браку? По механическим повреждениям? Сколько товара крадут? Постойте, ничего не говорите, я попробую угадать.

И она назвала цифры. Сопровождающая ее команда переглянулась. Они смотрели на нее, как на фокусника, будто она только что достала из рукава кролика. Но никакого фокуса не было, это были стандартные больные места таких производств. И размер потерь был у всех примерно одинаковый.

– После тренинга и небольшой реорганизации мы можем уменьшить эти цифры минимум в два раза. А сейчас, господа, пойдемте считать деньги.

Алина уже точно знала, какой счет им нужно было выставлять. Надо было только объяснить, за что они берут такие деньги. И получилось так, что теперь ей пришлось рассказывать о тех вещах, о которых она должна была говорить в самом начале встречи. Только сейчас она уже могла привлекать конкретные цифры, которые успела получить. В общем, все шло задом наперед, но шло в правильном направлении. И с какой-то немыслимой скоростью. Мало того, что они умудрились с ходу договориться по сумме, так еще и юристы успели утрясти договор, и теоретически сегодня его можно было подписать. Ей даже позвонил шеф, удивленный кипишем, который она подняла. Выйдя из переговорной, она коротко обрисовала ситуацию, и Егорыч дал добро, подписал договор и с курьером отправил его сюда. Маловероятно, конечно, что он будет сегодня подписан, но уж точно к понедельнику будет лежать на столе у руководства.

Алина чувствовала себя каким-то начальником оперативного штаба, чем-то между Шойгу и Жуковым. Она собирала данные, анализировала и составляла план действий, при этом вела переговоры и отдавала поручения. К концу дня был переделан объем работы, на который в спокойном состоянии уходила неделя в лучшем случае. Видимо, хозяева тоже почувствовали, что выполнили пятилетку за три года.

– Я считаю, надо отметить начало нашего сотрудничества, – сказал генеральный, толстый дядька лет пятидесяти, обращаясь к коллегам, – обед на рабочем месте – это часть производственного процесса. А хочется все же поесть. Поедемте, Алина Леонидовна, в славный ресторанчик. Это не ваши столичные заморские кухни, у вас в городе так готовить не умеют.

Отказаться Алина не могла, это бы осложнило ее дальнейшую работу. Тут закон простой: вместе отпахали, вместе надо отпраздновать. Если ты свой, значит, должен быть вместе с коллективом. А если честно, то Алина и не хотела отказываться. Она с удовольствием бы закончила этот тяжелый день в ресторане, потому что чувствовала, будто внутри ее заведенная пружина, которая все еще гнала ее к каким-то активным действиям, а надо было уже как-то мягко тормозить. Застолье как раз решило бы эту проблему. И она согласилась.

Ресторанчик стоял недалеко от трассы, большой бревенчатый домина. Портило приятное впечатление чучело медведя, стоящее на крыльце с подносом в лапах. Алина ожидала, что внутри будет такой же китч, но она ошиблась. Интерьер был выполнен в стилистике охотничьего домика, просто и добротно. Их провели в отдельную комнату, и сразу же вокруг засуетились официанты, принесли спиртное и закуски, не дожидаясь основного заказа. Видимо, ее клиенты в этих местах были завсегдатаями.

На момент приезда в ресторан в их рядах произошла замена. Коммерческий директор остался на хозяйстве, зато вместо него появилась белокурая красавица модельной внешности, которая оказалась девушкой сурового бугаеподобного молодца, чья должность звучала как консультант по общим вопросам. Похоже, консультант был смотрящим от хозяев, потому что в течение дня он интересовался только вопросами, связанными с деньгами. И несмотря на свою неинтеллектуальную внешность, в финансах он разбирался не хуже коммерческого директора. Консультант с блондинкой сели напротив, а места с боков от Алины заняли генеральный и исполнительный. Алина уже успела к ним привыкнуть и проникнуться симпатией. Мужики были настоящими умницами, все схватывали на лету и все вопросы решали быстро и изящно. Так что Алина настроилась на приятный вечер в кругу хороших людей.

От спиртного она отказалась в самом начале, несмотря на то что исполнительный отдавал ей своего водителя, чтобы тот отвез Алину на ее машине. А вот еду попробовала заказать в гомеопатических дозах, видя, сколько закусок уже было выставлено на стол. Но признаться честно, еда была отменная. Алина пошла по рыбе, так что смогла аргументированно отказаться от кролика в сливках и жаркого с белыми грибами, которые источали душераздирающие ароматы. Такие ароматы могли вывести из строя и заставить истекать слюной даже закаленный персонал кухни. Алине тоже стоило нечеловеческих усилий справиться с соблазном. В качестве компенсации за проявленное мужество она пообещала себе наведаться сюда еще разок отдегустировать нетронутую часть меню.

Было все очень душевно. Директора ухаживали за ней в четыре руки, внимательно следя за тем, чтобы ее тарелка не пустовала. В перерывах между работой вилкой Алина рассказывала разные смешные истории из своей практики, мужики веселились от души, благо тема была для них знакомая. В ответ она слушала о производственных казусах вперемежку с неприличными анекдотами, на которые она укоризненно качала головой, а они веселились, как школьники, которым удалось безнаказанно напроказничать.

В середине застолья появился человек с бумагами – привез договор из офиса, который Егорыч отправил с курьером. На нем стояла виза местных юристов, тем не менее генеральный бегло его просмотрел, достал из портфеля печать и расписался.

– Вот, Алиналидовна, – выпитое спиртное уже давало о себе знать, – ваш экземпляр. Так что с понедельника можете приступать.

Алина не скрывала удивления.

– Павел Юрьевич, – обратилась она к генеральному, – я, если честно, поражена. Первый раз вижу, чтобы работали с такой скоростью. С таким подходом в работе вы не то что первыми на российском рынке должны быть, вам как нечего делать первыми в Европе стать.

– Ну, дорогая моя, вы нам льстите. Мы сегодня друг другу кучу времени сэкономили. Нам удобнее один раз сесть и быстро проработать такой вопрос, чем на неделю растягивать, подгонять время, чтобы мы смогли все собраться. Да и вы сегодня оперативно сработали. Это, кстати, аргумент в вашу пользу. Если бы так легко все вопросы решались…

Алина решилась задать не дававший ей весь день покоя вопрос:

– Павел Юрьевич, у нас с вами контракт на большую сумму, а в бизнесе не принято быстро добро давать. В чем же дело, откройте тайну.

– А никакой тайны нет, – сказал до этого не принимавший активного участия в разговорах консультант, – мы навели справки, и хорошие люди сказали, что с вами можно работать. Только не спрашивайте у меня, что это за люди, они из ваших клиентов.

– Ой, как приятно, – совсем по-девчачьи сказала Алина и тут же засмущалась и поспешила исправиться: – Ну, будем надеяться, что, когда мы закончим работу, у вас тоже найдутся хорошие слова в наш адрес. И вам это не будет дорого стоить.

– Да, дорогая Алиналидовна, – сказал, смеясь, генеральный, делая упор на слове «дорогая», – это тот редкий случай, когда говоря женщине «дорогая», точно знаешь, о какой сумме идет речь.

Вот так, в веселой и непринужденной атмосфере они уже добрались до горячего, как вдруг у Алины на телефоне высветился номер Максима.

– Привет, можешь говорить?

– Могу. Что-то случилось?

– Нет, все нормально. Хотел поинтересоваться твоими планами на вечер.

– Пока нет никаких.

– Хотел тебя в ресторан пригласить. Но похоже, вы там уже гуляете.

– Ага, контракт подписали, не могу сказать, что обмываем, но точно заедаем его.

– Ладно, тогда в другой раз. Приедешь сегодня?

– Конечно.

– Хорошо. Пока.

– Пока.

Алина чувствовала, что это уже перебор. Слишком много хороших событий, так не бывает. Подписанный контракт, приятные и вроде бы адекватные заказчики, а тут еще Максим звонит и ждет ее. А ведь странно, она сегодня даже не вспоминала о нем. Хотя и неудивительно: когда бы она это успела сделать?

5

Домой она ехала не торопясь. Ей хотелось продлить предвкушение подарка, праздника, оттянуть момент, когда она этот подарок получит, когда увидит Максима. Она поймала себя на мысли, что соскучилась по нему. К тому же ей надо было немного отойти от застолья, от легкого ухаживания двух директоров. Суматоха сегодняшнего дня ее вроде бы отпустила, а вот отмечание в ресторане давало еще о себе знать игривым настроением. Ей не хотелось везти это настроение домой. Хотелось приехать пустой, чтобы вечер с Максимом не наслаивался ни на какие впечатления и настроения, чтобы это не путалось, не смешивалось. И ей это практически удалось. Она только не учла одного. К тому моменту, как она подъехала к дому, внутри ее уже все улеглось. Но стоило ей перешагнуть за порог, как на нее навалилась какая-то нечеловеческая усталость. Она присела на банкетку в коридоре и поняла, что сдвинуться не в состоянии.

Максим сидел на первом этаже, смотрел какую-то передачу. Увидев ее, выключил телевизор, подошел. Она протянула руки, зовя его подойти ближе, так, сидя, обняла его и уткнулась ему в живот. «Это уже становится традицией, – подумала Алина. – Сейчас вырублюсь».

Видимо почувствовав это, Максим отстранился и присел перед ней на корточки.

– Устала?

– Нечеловечески. Сама даже не ожидала, – каким-то извиняющимся тоном произнесла она, – еще и объелась.

– Хочешь ванну с гидромассажем? Или в бассейн? Там тоже гидромассаж есть.

– В бассейн хочу. Там так красиво у тебя. Только я там усну сразу же.

– Ничего, я буду за тобой присматривать, чтобы ты не утонула. Ты сегодня такая красивая.

Он осторожно снял с нее туфли и остался сидеть, глядя на нее снизу вверх, с теплотой и обожанием. Алина почувствовала, как по телу начала разливаться горячая волна желания, в животе образовалась пустота. Усталость не прошла, но ее будто переключили в другой режим и оставили где-то там, позади. Она ее по-прежнему чувствовала, но ее уже влекло вперед, к Максиму. И хотя разум говорил, что это перебор, надо отдохнуть, тело готово было всецело отдаться новому повороту событий.

– Я пойду тогда переоденусь.

– Я буду тебя ждать внизу, в бассейне.

Она быстренько разделась, забежала в душ, ополоснулась и, обмотавшись полотенцем, спустилась в бассейн.

Максим плавал быстро, красиво, мощно. Она встала и залюбовалась. Включена была только подсветка бассейна, поэтому тело Максима просматривалось все, как в контражуре. Он был голый, один сплошной клубок мышц.

Она скинула с себя полотенце и быстро вошла в воду, немного стесняясь своей наготы. Вода была прохладная, бодрящая. Она поплыла навстречу Максиму. Он, заметив ее, развернулся, и какое-то время они молча плавали рядом. Это было приятно, как-то совсем по-семейному. Как прогулка в парке, когда уже все друг другу сказано и полу чаешь удовольствие просто от того, что человек рядом. Алина опять почувствовала ка кую-то пугающую глубину этой близости, что-то незнакомое, затягивающее, и, испугавшись, занервничала, перестала плыть, остановилась, ушла вниз с головой, вынырнула, отфыркиваясь – не рассчитала и набрала носом воды. Как, наверное, со стороны по-дурацки выглядит… Максим тоже остановился рядом, но на воде держался превосходно и смотрел на Алину, не понимая, что она делает. Тонуть не тонет, не ныряет, не плывет, выделывает какие-то кульбиты.

– А где гидромассаж? – быстро спросила Алина, чувствуя, что сейчас могут последовать вопросы.

Максим позвал ее кивком за собой и поплыл к выходу. Ступеньки, по которым спускаешься в воду, уходили в сторону и образовывали заводь с полукруглым многоярусным диванчиком. Нижние ступеньки были сидячие, верхние – лежачие. Присмотревшись, в стенках и сиденье можно было увидеть форсунки разных размеров и форм.

– Куда лучше?

– Ложись наверх.

Алина забралась на верхнюю ступеньку, пристроив голову на уклоне как можно выше над водой. Тут же под ней забурлило, тоненькие острые струйки ударили в спину, под поясницей включился гейзер, такой же, только поменьше, заработал в районе шеи. Вода вокруг тела вспенилась и немного прикрыла ее наготу. Прислушавшись, она нача ла различать голос каждой форсунки, поерзала, находя для каждого гейзера болезненную мышцу или точку, зафиксировалась в этом положении и постаралась расслабиться. Стоило только полностью расслабить мышцы, как ноги и руки тут же всплыли и начали трепыхаться в волнах. Тело потянуло от бортика, казалось, чуть добавь мощности струй, и ее оторвет от лежанки и унесет в бассейн. Это было какое-то полукосмическое состояние, когда закон гравитации вроде как еще действовал, но сила тяжести уже стремилась к нулю. Алина наслаждалась этим состоянием невесомости, но какая-то часть сознания оставалась в реальности и следила за происходящим.

Максим сидел напротив нее. И хотя Алина его не видела – при любом повороте головы вода начинала заливаться в уши, – она чувствовала, что он смотрит на нее. Ее тела не было видно из-за пенных бурунов, только изредка, когда образовывался спонтанный отлив, из-под воды показывались соски. Это одновременно было и приятно, и смущало ее. Приятно было чувствовать, как после теплой воды воздух кажется холодным и от этого перепада грудь мерзнет, соски становятся твердыми, возбужденными. Приятно, что Максим смотрит на это. И это же смущало. Нет, она не стыдилась своего тела и никогда не испытывала комплексов. Конечно, ноги могли быть подлиннее, грудь побольше, талия потоньше, но и то, что было, по мнению хозяйки, было достаточно хорошо. Здесь же было смущение совсем другого рода, скорее похожее на смущение девственницы, которая первый раз обнажилась перед мужчиной. Чувство было абсолютно непривычное для нее. И она не смогла найти каких-либо разумных объяснений этому.

Максим пересел к ней в ноги. Поймал ее за ступню и начал осторожно массировать пальчики. Его движения были нежными и одновременно сильными. И вот уже все ее внимание сосредоточено на этих десяти санти метрах тела, на пяти пальчиках, к которым прикасались руки Максима. Ее сознание следовало за его движениями, как подсолнух чутко следует за движением солнца. Это было приятно, доставляло наслаждение, которое отдалось сначала разлива ющимся теплом внизу живота, а потом провалом в груди, легким сбоем в работе сердца. Наслаждение начало перерастать в желание, расползаться по кровотоку, сбило дыхание и сделало его учащенным. Оставаясь на грани невесомости, тело потянулось навстречу рукам Максима. Еще, еще, выше…

Видимо почувствовав эти изменения, Максим вытащил ее пальчики из воды и начал целовать. Он скользнул губами по ступне, дошел до пальцев, прижался к ним губами, задержался, обжигая горячим дыханием. Снова скользнул вниз, но теперь она чувствовала его язык, легкое прикосновение. Если бы она не была так возбуждена, ей было бы щекотно, но прежние реакции уже не работали. Что бы сейчас ни сделал Максим, все это только лишь усилило ее желание.

Его язык добрался до пальцев, нашел щелочку между средним и безымянным, пробрался туда. Горячо, скользко, мокро. Потом язык переместился к соседней паре, скользнул к подушечкам. Она почувствовала, как пальчики оказались у него во рту, сосущие движения, легкие, сводящие с ума. По телу пробежала горячая волна, одна, другая. Иди сюда. Она хотела подняться, но Максим остановил ее, положив руку на живот. Она взяла ее, потянула к себе. На удивление, он не стал сопротивляться, пересел ближе.

Она соскользнула со своей лежанки ему навстречу, оказалась у него на коленях, обвила его ногами, прижалась грудью, почувствовала животом его возбуждение. Он обхватил ее руками за попу, притянул к себе. Ее руки обвились вокруг его шеи, голова запрокинулась. Его губы уткнулись в ямочку рядом с ключицей. Стоило ему только переместить руки вверх, перестать ее прижимать, как она начала соскальзывать с его коленей. Она постаралась крепче обвиться ногами вокруг его талии, потому что было очень важно не терять контакт, прикасаться животом к его горячему, возбужденному желанию, чувствовать его пульсацию. К черту резинку! Она попробовала приподняться, чтобы впустить его, но Максим поймал ее. Он уперся руками в выступающие по бокам живота косточки, попытался отстранить ее, но она только сильнее сцепила ноги и руки, пытаясь сильнее притянуть его.

– Хочу тебя, хочу…

Максим перестал ее отталкивать, подхватил снизу и понес ее из бассейна. Не отпуская ее, сел на диванчик, пошарил в разбросанной на нем одежде, нашел, надел. Потом рывком поднял ее и осторожно стал опускать. Он входил медленно-медленно, она попыталась ускорить процесс, но он крепко держал ее, лишая возможности двигаться по своему желанию. Но в последний момент не удержался и резко прижал ее к себе, полностью опустив ее вниз и не оставив ни миллиметра свободного пространства между ними. Она вскрикнула, почувствовала, как по коже побежали мурашки. Они начали двигаться, пытаясь найти единый ритм. Через пару минут ее начало колотить. То ли она замерзла – она чувствовала, как мокрому телу становится холодно, – то ли ее трясло от возбуждения. Сексуальное желание было таким сильным, что, получи она с десяток оргазмов, это все равно не ослабит его. Это был странный парадокс: он был внутри ее, горячий, желанный, но ей было мало. Каждое его движение только усиливало желание, которое и так уже захлестнуло ее с головой. Это было похоже на то, как если бы она спускалась вниз с горы и при этом с каждым шагом оказывалась все ближе к вершине. Дрожь внутри ее разрасталась. Максим вдруг остановился, прижал ее нежно к себе, стал гладить по спине:

– Тихо-тихо-тихо… Успокойся… Тихо…

Она попробовала сделать глубокий и долгий вдох. Потом медленный выдох. Снова вдох. Тело начало успокаиваться. Она расслабила сначала пальцы, затем руки, объятия, живот. Тело обмякло, но Максим крепко держал ее. Дрожь начала проходить, потихоньку начал ослабевать и приступ острого сексуального желания. Осталась потребность прикасаться, прижаться щекой к его коже, чувствовать, как крепко и удобно держат его руки. Но одно маленькое, еле ощутимое движение внутри ее, и желание снова нахлынуло, сбило дыхание, погнало ее двигаться…