Текст книги "Эжени, Париж и танго"

Глава 3
Я все понимаю

Он понимал. Еще как понимал. Он очень хорошо помнил ту резкую, взрывную девчонку, которой Женя была когда-то. Птица с перебитыми крыльями, пытающаяся не взлететь, нет, просто выжить.

Резкой и взрывной она и осталась. Только, наверное, более терпеливой и мудрой. Возраст и опыт брали свое. И жить научилась, и себя нашла в этой новой жизни, и даже была счастлива, только вот больше не летала.

А теперь есть шанс взлететь, после всех этих лет вновь стать участником международных соревнований, вновь быть внутри этого мира.

– Я все понимаю, – ответил Дан, подходя к жене, вынимая из ее пальцев телефон и откладывая его на стол. – Иди сюда.

Женя оказалась в кольце его рук.

– Знаешь, ведьмочка, – прошептал Дан ей в макушку, – это твоя возможность показать всем кузькину мать.

Женя фыркнула:

– Прямо-таки сразу кузькину мать?

– А чего ждать? Ты же спец по матерям Кузьмы, я в курсе.

Он говорил это, улыбался и знал, что она тоже улыбается, хотя очень-очень нервничает.

– Вы же тут справитесь без меня, правда? – пробормотала Женя. – Вы самостоятельные.

– Мы самостоятельные, – заверил ее Дан.

А ночью, когда дочь все-таки уснула, они любили друг друга, долго и обстоятельно, словно продолжая свой разговор.

Все будет хорошо, не волнуйся. Я тебя люблю.

Я не волнуюсь.

Врешь.

Чуть-чуть. И я тебя тоже люблю.

Я знаю.

Если бы это был танец, то, наверное, самый обычный медленный. Когда надежно, успокаивающе и доверчиво, когда ничто не сравнится с чувством абсолютной близости любимого человека. И это самый лучший танец на свете.

– Что бы я без тебя делала? – шептала Женя, медленно проводя пальцем по щеке Дана.

– Даже не мечтай что-то делать без меня, Эжени, – ответил он, перехватив ее руку и поцеловав в раскрытую ладонь.

А через неделю Женя улетела в Париж.

Глава 4
Фиалки в сахаре

Мама улетела, и они с папой остались вдвоем. В принципе, Соня к этому привыкла.

Мама время от времени уезжала со своей группой на соревнования и сборы. Но никогда за границу и никогда на настоящий чемпионат Европы. Это, конечно, стало большим событием. Соня видела старые записи в Сети, она знала, что в прошлом ее мама была чемпионка. Естественно, Соня очень этим гордилась. Но та жизнь была у мамы очень давно, еще до рождения Сони и даже до встречи с папой, а вот теперь появилось чувство, что прошлая жизнь возвращается. Соне так казалось.

Мама выезжала из дома на рассвете, а они с папой ее провожали. Папа поцеловал и сказал, что все будет хорошо. Он всегда им с мамой это говорил. А Соня пообещала почти всегда ходить со скрещенными пальцами на удачу и распрямлять их только тогда, когда надо будет что-то писать или рисовать.

– Привези мне засахаренных фиалок, – попросила она на прощанье.

– Если найду, то привезу, – пообещала мама.

Засахаренные фиалки ей недавно дарил Антон. На новогодние каникулы он ездил с родителями во Францию кататься на горных лыжах, а потом два дня провел в Париже и привез ей в подарок коробку настоящих макарун «Ладури» и засахаренные фиалки в красивой жестяной баночке с Эйфелевой башней. Коробку из «Ладури», перевязанную розовой шелковой лентой, Соня принесла домой, а вот фиалки она съели на перемене с Людой Чалых. Люда – новенькая девочка в их классе, она пришла только осенью, и так получилось, что в их классе, где учились дети состоятельных родителей, Люду не приняли в свой круг из-за того, что она была из менее обеспеченной семьи. А Соне новая девочка понравилась как раз этим – Люда не была зациклена на брендах, новых гаджетах и рассказах, кто где отдыхал летом. Зато с ней было интересно просто болтать, обсуждать фильмы, книжки и смеяться над забавными мемами. А еще Люда ходила в театральный кружок и рассказывала про него очень много интересного. Соня же с упоением рассказывала про художественную школу и показывала свои рисунки. С Людой было так же интересно, как с Антоном. Хотя то, что с Людой интересно, Соня не скрывала, а вот что касается Антона… тут все было не так просто. Соня почему-то часто его задирала. А почему – и сама не знала, хотя ничего плохого Антон ей не делал, даже наоборот – помогал. Но быть с ним такой же, как с Людой, у Сони не получалось.

Может, потому, что он был отличником и вообще слишком умным? И Соня чувствовала, что ей никогда такой не стать? Если Соня в свободное время смотрела сериалы, то Антон играл в компьютерные игры, и не простые стрелялки, а какие-то стратегические. Он строил империю, говорил, что это развивает логику. А Соня отвечала:

– Ты душнила. Дашь списать английский?

И он давал. Причем не только давал, но и еще пытался по ходу что-то объяснить.

Это было удивительно – Соне сложно давался английский язык. Разговорный еще туда-сюда, но вот грамматика… А ведь папа у Сони был настоящий полиглот. Он занимался компьютерной лингвистикой, разрабатывал программы для иностранцев по изучению русского языка и сам в совершенстве знал английский, французский и немецкий. Казалось бы, ребенку по генам должна перейти способность отца, а вот ведь… То, что у Сони в итоге по английскому были четверки и пятерки, – заслуга занятий с папой и помощь Антона. А еще память Сони. Пожалуй, оценки по английскому у нее были честными, но доставались они непросто.

Весь день после отлета мамы Соня была рассеянной. Это заметили не только учителя, когда получали ответы невпопад, но и Антон.

– Что случилось? – спросил он шепотом, пока географичка что-то показывала на карте.

– Мама улетела в Париж на соревнования. Настоящие, которые по телевизору будут показывать и в Сети.

– Круто!

– Воскресенская, о чем я только что говорила? – раздался голос учительницы.

И конечно, Соня не смогла ответить.

– Очень плохо, садись и слушай внимательно. Итак, продолжим…

Вот Антону никогда не делали замечаний. Он же отличник. Обидно.

А вечером папа устроил грандиозный сюрприз. Они ужинали, гадали, заселилась ли мама в гостиницу или еще нет, ждали ее звонка, как вдруг папа сказал:

– До начала соревнований танцоров остается два с половиной дня.

– Да? Тогда почему они так рано улетели?

– Сегодня только устроятся в гостинице, два дня уйдут на тренировки, спортсмены привыкнут к местному льду. К тому же им повезло, что разница во времени незначительная, а то еще была бы акклиматизация.

– То есть мы сможем увидеть соревнования только в четверг? – уточнила Соня, доедая спагетти.

– Да. – И тут папа хитро улыбнулся. – Причем вживую.

– Это как?

– Я купил билеты в Париж, забронировал гостиницу, и мне удалось достать билеты на соревнования. Правда, места не самые лучшие, но какие остались.

– Папа! – Соня вскочила на ноги. – Ты не шутишь?

– Нет, – ответил он, и в глазах напротив появилось такое знакомое и любимое Соней лукавство. – Завтра буду отпрашивать тебя из школы. Но маме, когда она позвонит, об этом молчок.

В итоге маме они ничего не сказали, зато узнали, что в гостиницу она заселилась. Оказалось, что от отеля до спортивной арены недалеко, а погода в Париже промозглая и противная.

– А мы в какой гостинице будем жить? – спросила Соня, когда телефонный разговор закончился.

– А мы будем жить в гостинице около Лувра, – ответил папа.

И вот как после таких новостей можно уснуть?

Соня долго ворочалась в кровати, постоянно гуглила места в Париже, где хотела бы побывать, хотя понимала, что времени у них будет немного, но все же… Потом стала думать, какую книгу взять с собой в самолет: «Собор Парижской Богоматери» или «Королеву Марго». Да, в свои неполные тринадцать Соня почти простилась с детской литературой, она обожала подростковую и уже начинала переходить на взрослые книги. Во всяком случае, «Айвенго» понравился очень. В результате Соня решила закачать в электронную книгу и «Собор», и «Королеву», а там видно будет. На этой мудрой мысли она и заснула ближе к половине второго ночи, а утром еле встала, но при воспоминании о предстоящем путешествии снова пришла в возбуждение.

Конечно, держа будущую поездку в секрете от мамы, Соня не могла не поделиться новостью с Людой.

– Я завтра улетаю в Париж! – сказала она подруге на первой перемене, не в силах скрыть собственный восторг.

– Шутишь?

– Нет! Это правда! Папа сегодня меня отпросит из школы, и мы завтра летим с ним во Францию, – стоять на месте было невозможно, поэтому Соня три раза подпрыгнула, а потом сделала оборот-пируэт.

– Вот это да! – Люда смотрела на подругу, раскрыв рот. – Обалдеть!

– Ага. Я привезу тебе в подарок фигурку Эйфелевой башни.

К сожалению, этот разговор услышала стоявшая рядом Маша Пеночкина и тут же разболтала всем в классе о предстоящей Сониной поездке.

– Ты правда едешь в Париж? – спросил Антон, когда прозвенел звонок и они ждали появления учителя русского языка и литературы.

– Правда.

– Когда?

– Завтра.

– А почему ты мне об этом не сказала? – Антон выглядел слегка обиженным.

– Я сама узнала только вчера вечером.

Тут в класс вошла Надежда Петровна, и разговор прекратился. А урок тянулся медленно и скучно. Ну какие правила, какие упражнения, когда надо успеть собраться, решить, что взять с собой, не забыть захватить карандаши и скетчбук, а еще…

– Воскресенская, где витаем? – вмешался в ее мысли голос учительницы.

– В облаках, Надежда Петровна, – ответил за Соню Слава Лебедкин, и все засмеялись.

– Мы это сейчас исправим, – сказала Надежда Петровна. – Соня, к доске. И Слава, раз уж ты у нас такой активный, тоже к доске.

– А я-то тут при чем? Я не витаю!

– Я жду.

Под дружный смех класса оба отправились к доске писать словарные диктанты. У Сони в итоге оказалась одна ошибка, а у Славы две. Оба получили по четверке. Но даже словарный диктант не смог сбить Соню с радостного предвкушения предстоящей поездки, и практически весь день в школе прошел в мечтательной атмосфере.

Настроение резко упало на последней перемене, когда Соня, возвращаясь из буфета, проходила мимо группы одноклассниц и услышала слова стоявшей к ней спиной Маши Пеночкиной:

– Вот пусть и едет в свой Париж, это очень здорово. Я как раз к Антону сяду. А то заняла около него место и не сдвинуть. Вот увидите, когда Воскресенская вернется, ей придется искать себе новую парту.

– Около Люды Чалых, – подсказал кто-то, и девочки захихикали.

Соня сжала ладони в кулаки и быстро прошла мимо, но настроение сразу испортилось. Маша в последнее время так и крутилась около Антона, то задаст вопрос по истории, то попросит помочь с английским, и Соню это ужасно злило. Просто ужасно. Других отличников у них в классе, что ли, нет? Вон Ника Серова, староста и всезнайка, спрашивай у нее! Но Маша постоянно приставала к Антону, даже пару раз подсаживалась к ним за столик в буфете. А теперь вообще решила занять ее, Сонино, место!

Антон, конечно, зануда и душнила, но это ЕЕ зануда и душнила, а не Пеночкиной!

Последним уроком было рисование, Соня водила фломастером по бумаге, изображая зимний пейзаж, а сама представляла, как вернется из Парижа, а ее место занято Машей насовсем. И это Маше теперь Антон будет привозить ракушки с моря и перевязанную бантом коробку «Ладури» из Парижа. Это ей он будет слать клипы из Тиктока и рассказывать про стратегические игры (скукота какая). Но Соня не хотела отказываться от этой скукоты! Ни за что! Антон ее друг и больше ничей!

Когда прозвенел звонок и ребята, быстро собрав альбомы и фломастеры в рюкзаки, покинули класс, Соня долго возилась, пытаясь впихнуть альбом между учебниками, но у нее ничего не получалось.

– Давай я, – предложил ждавший ее Антон.

Он поправил учебники в ее рюкзаке, и альбом вошел легко, даже осталось место для фломастеров.

Вот всегда так! Почему у него все легко получается?

Соня посмотрела на Антона и, не сумев скрыть обиду в голосе, выдала:

– Маша не сможет тебе раскрашивать контурные карты так, как я.

Антон ничего не понял и посмотрел на Соню недоуменно:

– А при чем тут Маша?

Но Соня уже смутилась. Схватив свой рюкзак, она бросила Антону: «Дурак» и выбежала из класса.

Ну и пусть сидит с кем хочет, зато она летит в Париж!

Глава 5
«Берси», я вернулась

Теперь это место называлось «Аккор Арена», но Женя называла его по-старому – «Берси». Легендарный парижский дворец спорта, где проходили соревнования по фигурному катанию, хоккею, волейболу, гандболу, легкой атлетике, а также устраивались различные шоу и концерты звезд первой величины.

Женя была здесь много лет назад, выступала. И даже завоевала медаль. Как это было давно… Тогда Женя была совсем юной, влюбленной в своего партнера и уверенной в том, что однажды они с Сеней станут лучшими во всем мире и победят на Олимпийских играх. А иначе ради чего все это? А еще она верила в то, что Сеня ее судьба.

С тех пор в Париже Женя не была. Жизнь вела ее по другим городам и странам, и вот теперь судьба сделала виток, приземлив самолет с их делегацией в аэропорту Шарля де Голля.

Город встретил гостей ветром и хмурым небом. Все вокруг казалось серым и неприветливым. Да еще сам полет прошел не в самой теплой компании. Вместе с ними летели Екатерина Гранина и Максим Воробьев – та самая пара, которой Вася с Петей уступили на чемпионате России, и, как шептались в кулуарах, именно на них сейчас делала ставку федерация. Тренер пары, Маргарита Летун, умела налаживать контакты с начальством в отличие от Елены Осиновой. Не получалось у Елены Станиславовны вести хитроумные политические игры. То, что она смогла продавить вопрос поездки Жени на чемпионат, – настоящее чудо и победа. А может, наверху просто подстраховывались. Ведь ставку можно делать на кого угодно, но как в реальности выступят спортсмены, никто не знает. А нам нужна золотая медаль. При условии, что основные соперники – французы, хозяева чемпионата. В таких случаях судьи всегда негласно тянут хозяев вверх.

Любой чемпионат – это не только соревнования между участниками и их результат, но и шахматная партия закулисья.