Текст книги "Ошибка Гофмана"

Наталья Литвин
Ошибка Гофмана

© Н. И. Литвин, 2021

Глава первая
Возможность

– Простите еще раз, как вас зовут?

Гость, который уже минут десять терпеливо рассматривал собственные пальцы, поднял брови и пожал плечами.

– Эрнст. Эрнст Гофман. Можно просто – Гофман.

– Эрнст? – Антон придвинул к себе ноутбук.

– Кристофорович, – улыбнулся гость. – Да оставьте вы в покое поисковик. Там первые страниц двадцать плотно оккупировал Эрнст Теодор Амадей Гофман. Кстати, мой тезка лишь частично, к тому же сказочник. И отца его звали Кристофом, а не Кристофором. И жил он более двухсот лет назад. Точнее, умер больше двухсот лет назад. В возрасте сорока шести лет. Так что я кое в чем уже обогнал своего земляка.

– Так вы из этих… – Антон с трудом сдержал гримасу, бросив быстрый взгляд на одетого с иголочки мужчину с моложавым лицом.

– Вы ведь имели в виду «из немцев»? – подмигнул Антону Гофман. – Берите глубже. Из пруссов. Да-да, уважаемый. Не из пруссаков, а именно из пруссов.

– Хотите к славянам примазаться? – неожиданно для самого себя буркнул Антон.

– Помилуйте, – укоризненно покачал головой Гофман. – С этакой фамилией? Да и сомнительно это все… Пруссы скорее были прибалтами. Вы щелкайте там, щелкайте. Где-то с десятой страницы. Место работы – корпорация «Пацифик». США, Канада. Научные публикации. Настоящие научные публикации! National Geographic, Science, Popular Science. Хотя, это все больше для дилетантов. Копайте глубже. Ищите публикации в American Journal of Physics. Надеюсь, их еще не удалили. Было бы обидно…

– Простите, – пробормотал Антон, закрыл ноутбук, поднялся и подошел к панорамному окну. За его спиной оставался опостылевший кабинет с огромным столом и странным посетителем за ним, а за стеклом, почти под ногами, жил Невский. Надо было заниматься работой, дела накапливались, имелись и тревожные звоночки, но из головы не выходила очередная утренняя ссора с женой. Где ты сейчас, Алина? Стоило тратить два года жизни, чтобы жениться на первой красавице города, если не страны, а потом ревновать ее как мальчишка… Тесть успокаивает, мол, век модели короток, и оглянуться не успеешь, как остепенится. Если бы… Опять журнальная обложка. И очередные рекламные контракты на подходе. Кажется, щебетала вчера что-то про Мальдивы. Снова лететь следом и приглядывать чуть не из-за кустов? Или из-за пальм. «Как низко я пала».

– Что вас беспокоит? – подал голос Гофман.

– Что вы забыли в России? – обернулся Антон.

– Я русский, – пожал плечами Гофман. – Что бы вы в это ни вкладывали.

– Вы ведь меня поняли, – пристально вгляделся в лицо гостя Антон.

– Вы хотите спросить, почему я – весь такой успешный и талантливый – бросил карьеру за океаном и приехал в эту вашу Тмутаракань? – улыбнулся Гофман. – Хотя, какая Тмутаракань? Один вид из вашего окна стоит дороже тысячи роскошных презентаций. Но дела у вас идут не то чтобы очень хорошо? Не правда ли?

– Я задал вопрос, – стиснул зубы Антон. Дела у него и в самом деле шли не лучшим образом.

– А я уже отвечаю, – развел руками Гофман. – И отвечал пять минут назад. Просто вы меня не слышали. Да, я кое-чего добился в Штатах, а потом тестировал изобретение в питерском НИИ. Его отметка на всех бумагах. Институт информатики и программирования.

– Это я уже слышал, – вернулся на свое место Антон.

– Мне не дали работать в Америке, – Гофман щелкнул пальцами. – Мое изобретение кое-кому показалось… опасным. Разработки прикрыли, документацию изъяли. Еще немного, могли и меня… изолировать. Считайте, чудом вырвался.

– Опасным? – не понял Антон.

– Показалось опасным, – уточнил Гофман. – Самая свободная страна давно бы обрушилась, если бы не имела внутри себя железобетонный каркас государственных институтов и традиций. Издержки. Вспомните, что стало с учеными, которые занимались клонированием, которые позволили себе вторгнуться в структуру человеческого генома. Кто-то успел добраться до Китая, а большинство сгинуло. И тем, кто просто остался без работы, еще очень повезло. Кстати, судебные разбирательства продолжаются. Но все бесполезно. Науку не остановить.

– И что же насторожило коллег в вашей разработке? – спросил Антон.

– Они не могли понять принцип ее действия, – расплылся в улыбке Гофман. – А я не счел нужным делиться с ними секретами. Всегда, знаете ли, нужно иметь позицию, на которую можно отступить. Никогда не показывайте всех козырей.

– Там, – Антон кивнул на ноутбук, – что-то говорится о таблетке счастья.

– Идиоты, – пожал плечами Гофман и вытащил из кармана портмоне. – Хотя, если представлять это как метафору…

Гость открыл портмоне и вытащил прозрачный блистер с десятком белых подушечек.

– Больше похоже на жевательную резинку. Но ни жевать, ни глотать ничего не нужно. Вот!

Гофман выщелкнул на стол белый чип размером в половину ногтя.

– С этой стороны клеевой слой. Снятие пленки активирует чип. Закрепляете его за ухом. И все.

– И все? – нахмурился Антон. – И что будет?

– Ничего, – твердо сказал Гофман. – Ничего, чего стоило бы опасаться. Все, что нужно деятельному человеку. Ясность. Уверенность в собственных силах. Твердость. Удача, наконец. Хотя, удача – это, скорее, производное.

– Нейролингвистическое программирование? – прищурился Антон.

– И вы туда же… – вздохнул Гофман. – Я уж не говорю о том, что это ваше НЛП из другой, как говорят, оперы. Нет, Антон Вадимович. Мое изобретение не нарушает границы.

– А что же оно делает? – спросил Антон.

– Ну, о подробностях я предпочту умолчать… – прищурился Гофман. – Но кое в чем могу уверить. Это что-то вроде психического дезодоранта. Средство против страха, неуверенности, нерешительности, слепой веры, недоверия, запальчивости, вспыльчивости, медлительности… Я мог бы перечислять и перечислять. Но (и это самое главное!) мой чип не уничтожает эти человеческие слабости. Даже нет, не слабости – свойства. Он их делает неощутимыми. Более того, он обнаруживает в носителе массу достоинств, которые подавляются его слабостями. Представьте себе талантливого актера, который всю жизнь страдал из-за панического страха сцены. Да что я вам объясняю. Вот! – Гофман подвинул на середину стола чип. – Надо пробовать.

– И вы пробовали? – спросил Антон.

– Хотите честно? – поднялся со своего места Гофман. – Если бы не этот чип, я не добился бы того, чего добился. И того, чего еще добьюсь… с вашей помощью или без нее. – Гофман прикрыл глаза, словно что-то вспоминая: – Знаете, вначале чип был размером с этот ваш роскошный кабинет, но… постепенно стал таким, – странный гость опустился на стул.

– И что же его питает? – спросил Антон.

– Сам человек, – сказал Гофман. – Тепла человеческого тела достаточно.

– И все-таки, – Антон в который раз поморщился, утреннее недовольное лицо жены не выходило у него из головы, – почему именно моя компания?

– Первое слово на вашем сайте – «инвестиции», – сказал Гофман.

– Но вы же говорите, что дела у меня идут не лучшим образом? – напомнил Антон.

– Вам нужен шанс все поправить, – сказал Гофман. – К тому же у вас неплохие площади, хорошие связи, возможности. Возможности – это самое главное. Да, и замечательный вид из окна. Вам не хватает лишь удачи. И она пришла к вам. В моем лице.

– Послушайте, – Антон потер виски. – Смотрите. Вы ученый с именем, который потерпел фиаско в стране, где успешные ученые строят карьеру. Вас едва не задержали, уничтожили оборудование, запретили, полагаю, аналогичные разработки, но вы как-то вырвались оттуда, даже сумели вывезти опытную партию этих самых чипов, зацепились за наше НИИ, продолжили работу. Неплохое резюме для авантюриста. Не находите? И никаких рекомендательных писем.

– Больше похоже на жевательную резинку. Но ни жевать, ни глотать ничего не нужно. Вот!

Гофман выщелкнул на стол белый чип размером в половину ногтя.

– С этой стороны клеевой слой. Снятие пленки активирует чип. Закрепляете его за ухом. И все.

– Никаких, – улыбнулся Гофман. – Они ничего не стоят, вы же это понимаете?

– Нет, – покачал головой Антон.

– Не понимаете? – удивился Гофман.

– Нет, – вздохнул Антон. – Дело в другом. Я вам не помощник.

– Почему? – прищурился Гофман.

– Поверьте чутью испытанного инвестора, – сказал Антон. – Это плохо кончится. Даже в нашей стране. Я бы сказал: тем более в нашей стране.

– Это не наркотик, – понизил голос Гофман. – Не какие-то соли, не двадцать пятый кадр, не НЛП. Это всего лишь чип. Не протез. Навесное оборудование для тела. Кенгурятник, если хотите, для вашей психической машины. Мы все рано или поздно станем киборгами. Пусть даже частично. Это эволюция. Судьба дает вам шанс подняться на ступеньку. Первым. Вы понимаете?

– Нет, – твердо сказал Антон. – Понимаю, но нет.

– Я оставлю визитку, – выпрямился Гофман.

– Оставляйте, – пожал плечами Антон.

– Спасибо, – поклонился Гофман.

– Удачи вам, – кивнул Антон.

– Вам удачи, – усмехнулся Гофман. – У меня она уже есть. И я всего лишь собирался ею поделиться. И к вам пришел лишь потому, что она вам нужна.

– Возможно, – сомкнул губы Антон.

– Я понял, – кивнул Гофман и ушел.

Странный человек лет пятидесяти, который со спины выглядел на тридцать. Сумасшедший. Без вариантов. Или жулик.

* * *

Алина ответила только на третий звонок. И сразу же начала выговаривать Антону, что она работает, что вокруг нее десять человек и ей некогда болтать. Она же не звонит Антону, когда он проводит совещания?

Антон, который вновь стоял у панорамного стекла и смотрел на питерские крыши, оглянулся и подумал, что уже давно не проводил никаких совещаний, да и не было повода, хотя дела и в самом деле шли неважно, и уже собирался сказать что-то важное, когда понял, что слышит в трубке гудки. Черт, она даже не была раздражена. Скорее – утомлена им. Или не им? Навсегда? Когда у них в последний раз был секс?

Чувствуя непреодолимое желание разбежаться, пробить головой стекло и полететь вниз, Антон отшатнулся от окна, подошел к панельному шкафу, извлек из холодильника минеральную воду и опрокинул в себя половину бутылки. Происходящее с ним в последнюю пару лет, в том числе и визит этого безумного ученого, все более напоминало какой-то затянувшийся морок. А ведь дела у него и в самом деле шли плохо. Совсем плохо. Если бы не помощь отца Алины…

Антон обернулся и посмотрел на стол, где лежала визитка Гофмана. Подошел, подхватил картонный прямоугольник, на котором не было ничего, кроме шести букв кириллицы, имитирующих готическую вязь – «Гофман» – и едва различимого имейл-адреса, разорвал его и бросил в мусорное ведро. Потом в который уже раз вернулся в кресло, растянул узел галстука и заметил на столе белую «таблетку».

Гофман оставил тот самый чип, который показывал Антону.

* * *

Антон просидел минут пять, не сводя взгляда с белесой штучки, которая и в самом деле напоминала уменьшенную подушечку жевательной резинки. Хотя нет, она была тоньше. Тоньше даже с двойным скотчем с одной стороны. И не белая, а скорее телесного цвета. А если ее прикрепить через какую-то пленку? Ну, мало ли, вдруг она что-то впрыскивает под кожу? Ясно же, что Гофман ее оставил не просто так. А если он оставляет по такому чипу в каждом кабинете, где пытается найти финансирование для своего проекта? Ведь обещает, стервец, все взять на себя. И рекламу, и логистику, и этот… паблик рилейшнз, будь он неладен. Даже финишная оснастка для конвейера у него уже есть. И ее тоже сумел вывезти? Ну, точно жулик… Или все же…

Антон перебрался на место Гофмана. Сел, опустил голову на руки и какое-то время смотрел на забытый чип. Потом протянул руку и, аккуратно подцепив его ногтем, поднес к глазам.

Края чипа были закруглены, вдоль них шел едва различимый, не толще волоса, бортик, а на стороне, обратной скотчу, были выдавлены четыре буквы – «E», «T», «W», «H». Антон рассматривал их одно мгновение, затем взглянул на ноут, но не стал вставать. Вытащил из кармана смартфон и вывел на экран имя сказочника. Ну, точно – Ernst Theodor Wilhelm Hoffmann. А ведь ты, Эрнст Христофорович не чужд мистификаций. Может, ты – современный граф Калиостро? Говоришь, что твой чип что-то вроде психического дезодоранта? Блокирует болезненные эмоции, лечит депрессию, избавляет от отчаяния и одиночества? Обещаешь решить одну из главных проблем современности – склонность к суициду?

Антон сбросил изображение сказочника и набрал Алину.

Прошептал, стиснув зубы:

– Возьми трубку.

Она отбила его звонок.

Тогда он содрал защитную пленку со скотча и прилепил чип за левым ухом. Через пять минут Антон полез в мусорное ведро и стал складывать из обрывков визитку Гофмана.

Глава вторая
Надежда

В третьей студии известного рекламного агентства, точно под вывеской с прошлогодней выставки с иллюминационной надписью White Horse Agency перед зеркалом стоял высокий черноволосый мужчина слегка за тридцать и сосредоточенно играл канцелярским ножом с максимально выдвинутым лезвием. Сначала приложил его к шее под правым ухом с золотой серьгой в виде крохотного широкого кольца. Потом к запястью, на котором мерцал стальной браслет с надписью «Александр». Потом к гортани. Потом почему-то к животу, если не ниже. После каждого жеста мужчина старательно растягивал губы в улыбке, но его глаза не смеялись.

– Репетируешь? – спросил невысокий парень с простоватым лицом, входя в студию.

– Стучаться надо, Николай Ильич, – меланхолично заметил мужчина у зеркала.

– Какое хорошее слово, Александр Васильевич, – буркнул коротышка, щелкая клавишей чайника. – Всего две буквы – «ся» – частица, можно сказать, и уже никаких отрицательных коннотаций.

– Представляешь сюжет? – спросил Александр. – Чувак готовится к самоубийству. И надевает самое лучшее. Можно рекламировать все что хочешь. Бритвенные принадлежности, ножи, костюмы, обувь, белье, книги, посуду. Кладезь.

– Не прокатит, – начал перебирать проспекты на одном из столов Николай. – Не ты ли меня учил, что мы рекламируем не барахло, а образ жизни? А это уже будет образ смерти.

– Смерть – это часть жизни, – заметил Александр. – Хотя проблемы будут. Но можно обыграть. Персонаж передумывает в процессе. Что там?

– Все как всегда, – пожал плечами Николай. – Принимает сногсшибательную блондинку. Хвастается пистолетом.

– Не понял, – Александр поднял брови.

– Наш шеф… – Николай плюхнулся на свое место, одновременно приподнимая его рычагом, – хвастается именным пистолетом перед посетительницей. Девушке лет двадцать пять, впрочем, не поручусь. Красоты – неимоверной. Но, боюсь, на голову выше меня. Тебе бы подошла. Но только по росту. Харизмы у нас с тобой для таких блондинок не хватает.

– Каким еще пистолетом? – нахмурился Александр.

– Это ты сам у Георгия и спроси, – пробурчал Николай, вглядываясь в монитор. – Он его в ящике стола держит. Думаю, поддельный. Реквизит какой-нибудь. Или травмат. А там… кто его знает. Вот почему у нас с тобой нет пистолетов?

– Они нам нужны? – спросил Александр.

– Чтобы застрелиться, – хмыкнул Николай. – Знаешь, что мне батя говорил про пистолет?

– Держать оружие в чистоте? – вздохнул Александр.

– Он был не по этой части, – ответил Николай и добавил, шевеля мышкой. – Он говорил, что у мужика что-то должно быть в штанах. Хотя бы пистолет.

– А шеф хранит его в столе, – скривился Александр. – Ты мне не ответил – что там?

– А вот ты бы, Саш, сам бы сходил и узнал! – процедил сквозь зубы Николай.

– Я сходил, – занял место за рабочим столом Александр. – Показал ролик. Потом запустил презентацию. Демонстрация проекта через неделю. Что ты на меня смотришь? Послушай, Ильич, мы это уже обсуждали. Если бы ты был руководителем проекта, ты бы послал меня, и я бы сходил. Поскольку просил бы не за себя. Но проектом руковожу я. Так что…

– Хрен нам, – скрестил руки на груди Николай. – Шеф сам поедет.

– То есть? – не понял Александр.

– Ну, Лидочку, наверное, возьмет из аналитического отдела, – снова уткнулся в монитор Николай. – Может, Вовку из представительского. Как всегда, впрочем.

– Это наш проект, – понизил голос Александр. – Мы его вылизывали и собирали два месяца. Я все на него поставил. Ты знаешь, что такое победа в этом конкурсе? Это имя и деньги.

– Да что ты говоришь? – удивился Николай. – И какого, скажи мне, черта Георгий должен отпускать тебя на этот конкурс? Зачем ему раскручивать Александра Пинуса и его проекты?

– Была договоренность, – не согласился Александр. – Мы должны были закончить с инди-колой и могли работать на конкурс. Колу мы сдали. Заказчик, кстати, в восторге. Георгий огреб бабла прилично.

– Нам что-то не перепало, – уныло заметил Николай.

– Неважно, – ответил Александр. – Ладно, перепало меньше, чем ожидали. Главное – конкурс. Наша заявка утверждена. У нас есть шансы, Коля. Это наш проект. Представлять на конкурсе проект должны мы.

– Это твой проект, Саша, – не согласился Николай. – Да, я приложил к нему руку. Но все идеи твои, картинка твоя, сценарий – твой. Вот только взнос за нас заплатил Георгий. Разве не так?

– Я же не открещиваюсь от него! – повысил голос Александр.

– Ага, – вздохнул Николай. – Рассчитываешь потом откреститься. Заработать себе имя, плюнуть владельцу фирмы на стол и уволиться.

– А говоришь, что не способен генерировать идеи, – усмехнулся Александр.

– Разве это идеи? – скривился Николай и с этой гримасой застыл.

– Не пробовали стучать… – обернулся Александр к дверям и замер с открытым ртом.

– Я не помешал? – спросил благообразный мужчина средних лет с седыми прядями в волосах. – Саша, есть срочная работа. Кстати, к вопросу о конкурсе. Не волнуйся, все будет в лучшем виде. Галина Анатольевна хочет с тобой поговорить. Есть наметки на неплохой заказ. Локальный, но срочный.

За его спиной, судя по всему, стояла та самая блондинка.

– Коля, ты не мог бы оставить своего начальника на полчаса?

– Без проблем, Георгий Валентинович, – пролепетал Николай и, проходя мимо Александра, подмигнул. – Я же говорил!

* * *

– Меня зовут Галина, вас зовут Александр Пинус, – сказала девушка, присаживаясь напротив, но не протягивая руки.

На столе щелкнул чайник.

– Чаю? – хрипло произнес Александр.

– Нет, – улыбнулась Галина. – Это вы сделали ту презентацию?

– Какую? – спросил Александр.

Черт возьми, а ведь Николай не преувеличил, а преуменьшил. Блондинка была не просто сногсшибательной. Она была убийственно хороша. Что с ее глазами? Это синие линзы? Такие глаза бывают? Черт… Вундерваффе!

– Что вы говорите? – спросила девушка.

– Какую презентацию? – прокашлялся Александр.

– Ну как же, – она снова улыбнулась. – Правда, Гоша сказал, что это его работа, но мне показалось…

– Гоша? – поморщился Александр.

– Георгий Валентинович, – сдвинула брови Галина. – Не берите в голову. Он мог говорить что угодно. Ваша работа? Презентация и сам ролик?

– Комната? – выдохнул Александр.

– Да, – кивнула она. – Комната, решенная в стиле минимализма. Линии и плоскости. Камера, которая словно залетает в открытое окно вместе с ветром. Подушка на полу. Узкая кровать с белыми спинками. Мятые простыни. Занавеска, которая как будто обрельефливает фигуру девушки. Девушки, которой нет. И мокрые следы босых ног на полу. Появляются и сразу же исчезают. Реклама кофе…

– Кофе нет в кадре, – сказал Александр.

– Но голос я услышала, – улыбнулась Галина. – Три секунды в самом конце. Мужской и низкий. С вопросительной интонацией. «Кофе?» Там еще что-то было?

– Нет, – мотнул головой Александр. – Там могло быть. Мог быть ответ невидимой девушки. Но я убрал его. Лишнее. Нужно убирать лишнее. Всегда.

– Что она должна была ответить? – спросила Галина. – Да?

– Нет, – ответил Александр. – Сначала я думал, что она скажет фразу, которая неизменно трогает меня. Скажет: «Иди ко мне». Потом нашел гениальное. Он спрашивает: «Кофе?»

Она говорит: «Нет». Ну и появляется логотип кофе. Все расплывается, а название кофе, наоборот, становится четким. В центре экрана буквы должны быть маленькими. Главное, чтобы ни пара от кофе, ни зерен – ничего не должно быть. И уж, боже упаси, чашечки или чего-то в этом роде. В самом лучшем варианте не должны быть и этого. Собственно, мы так и сделали. Только его вопрос, никакого ответа. И закончили ролик черным экраном. Эмблема кофе появляется через секунду с рингтоном эсэмэс.

– Это я и увидела, – она задумалась. – Ваш Гоша разглагольствовал, что ролик требует доработки. Нужен язычок пара.

– Не нужен, – твердо сказал Пинус.

– Не нужен, – согласилась Галина. – Но он вставит. Индикола – тоже ваша работа?

– Да, – кивнул Александр.

– Я так и знала, – она как будто задумалась. – И все лучшие работы за последние десять лет…

Александр пожал плечами.

– Почему это рекламное агентство называется White Horse Agency?

– Это был первый успех… – пробормотал Александр. – Мы делали рекламу для виски. Она была локальной, для нашего рынка, но потом пошла по всему миру. И Георгий Валентинович сделал ее визитной карточкой. Изменили шрифт, оставили только музыку. Этого хватило.

– И снова все пряники достались ему, – кивнула Галина.

– Что вы хотите? – спросил Александр.

– У меня есть два ответа на ваш вопрос, – после короткой паузы сказала Галина.

– Я должен буду выбрать? – догадался Александр.

– Возможно, – она задумалась. – Но я не буду вас торопить. Я открываю салон мод через три квартала от вас. Да, на Невском. Может быть, закажу у вас рекламу. В вашей «Белой лошади».

– Второй ответ? – прищурился Александр.

– Вам не надоело? – спросила она.

– Надоело – что? – не понял Александр.

– Вот это вся ваша третья студия?

Он окинула взглядом комнату, удрученно вздохнула.

– Это только офис, – заметил Александр. – Студия не здесь.

– Но ведь вы меня поняли? – посмотрела она ему в глаза.

– А что вы предлагаете? – спросил Александр.

– Большой проект, – ответила она. – На полгода, год. Хватит, чтобы открыть свою фирму. С солидным прибытком. С таким прибытком, что вам и думать не придется о всякой ерунде.

– То есть… – он потер виски. – Никакого салона мод и нет вовсе?

– Почему же, – она рассмеялась. – Есть, конечно. И реклама ему будет нужна. Но это не ваш масштаб.

– А мой… – не понял Александр. – Какой у меня масштаб?

– Для начала небольшой, – прищурилась она. – Миллионов десять. Не рублей, конечно. Но это что-то вроде задатка. Дальше – больше.

– Подождите… – Александр замотал головой, он не мог оторвать взгляда от лица Галины. – Это как-то связано с государством?

– Помилуйте, – надула она губы. – Я бы сказала, что это как-то связано со здоровьем. Душевным, прежде всего. И все это одновременно этакий условный… киберпанк. Нужна будет настоящая рекламная кампания.

– И вы пришли ко мне, потому что… – Александр взъерошил волосы на затылке.

– Потому вы лучший, – она стала загибать пальцы. – Потому что вам нужны деньги. И потому… что вы несчастны.

– Какая связь? – не понял Александр.

– Не спорите, уже хорошо, – засмеялась Галина. – Связь прямая. Технология, о которой пойдет речь, служит душевной гармонии и достижению счастья.

– Таблетки какие-нибудь? – поморщился Александр. Девушка была безумно красива, но тема ему не нравилась.

– Нет, – покачала она головой. – Никаких таблеток. Чип. Что-то вроде блокиратора. Хотя сравнений может быть много. Скажем так, электронное устройство, которое блокирует негативные эмоции.

– Принцип действия? – спросил Александр.

– Это вопрос к держателю патента, – улыбнулась Галина. – Хотя, технология настолько сложная, что я не уверена в патентовании. Главное – в другом. Чип просто приклеивается к коже человека, и он… обретает крылья. Конечно, в переносном смысле.

– Мне это уже не нравится, – заметил Александр.

– Вы не понимаете, – Галина задумалась. – Чип не вмешивается в личностную ткань бытия. Он работает с теми эмоциями, что уже… прозвучали. Как будто запускает подобные, но в противофазе.

– И это помогает? – удивился Александр. – И как насчет привыкания?

– Привыкания нет, – ответила Галина. – Собственно, не к чему привыкать.

– Я должен все испробовать на себе, – твердо сказала Александр.

– Обязательно, – кивнула Галина. – Еще какие-то пожелания?

– Я еще не согласился, – заметил Александр.

– И все-таки?

– Если я соглашусь, – Александр прищурился. – Мало ли… Вдруг договоримся? Если я соглашусь, Николая смогу взять с собой?

– Конечно, – кивнула Галина. – У вас будет целый отдел, который, думаю, станет основой вашей собственной фирмы. Руководитель проекта, а его зовут Эрнст Гофман, пришлет к вам своего помощника. И вы с ним все обсудите. Думаю, уже завтра. Хотя вашего ролика мне жаль. Он удивителен. В нем… была надежда.

– А если я откажусь? – спросил Александр.

– Значит останетесь ни с чем, – улыбнулась Галина, вставая. – Кстати. Как часто вы слышали в своей жизни эти слова: «Иди ко мне?» Можете не отвечать.