Текст книги "Крылья ветра. Ледяная королева"

– Не думай, что я не пытался найти выход. Я искал, ищу и буду искать, – сказал король, но я ему не поверила.

Я снова посмотрела на падающие звёзды. И подумала, что сейчас мне как никогда нужно научиться думать. Нужно разобраться в этой истории и вовсе не потому, что я боюсь умереть, а потому, что я чувствовала, что за всеми, казалось бы, верными рассуждениями короля прячется что-то очень лживое и страшное. Но главное, я не хотела верить, что Рэута нет. Возможно, ему сейчас необходима моя помощь, чтобы вернуться.

Я встала с кровати и взяла короля за руку, он поднял на меня прозрачный взгляд хрустальных драконьих глаз.

– У меня есть просьба.

– Всё что хочешь, Дная.

– Скажи, что стало с Брынем?

– С Брынем, при чём здесь он? – удивился король.

– Я должна увидеть старика.

– Зачем?

– Впереди меня ожидает смерть, я должна раздать долги.

Я чувствовала, как заныли шрамы на спине, они складывались в новое слово. И слово это было вовсе не смерть. Это было слово «королева».

Глава 5
Правда

Ключ со скрежетом повернулся, лязгнули петли, и я переступила порог камеры. Старый актёр сидел на полу на том месте, где лунный след просочился в небольшое оконце, чтобы разлиться мутным пятнышком на грязном каменном полу.

«Он скучает по Пути, – подумала я. – Не так сильно, как скучала бы я, но достаточно, чтобы ощущать боль вдвойне от этого заключения. Как интересно».

– Брынь, – попыталась сказать я, но вышло какое-то бульканье. В горле? В сердце?

Старик поднял голову и прищурился.

– Ты призрак, что меня тревожишь? Зачем явилась ты теперь?

Я поняла, что это слова из какой-то пьесы.

– Брынь, – пробормотала я более внятно, – это я, Дная.

– Ты умерла?

– Нет.

– Тогда что ты делаешь здесь?

Я упала рядом с Брынем на колени:

– Прости меня. Я действительно думала, что Создателем масок был ты.

– Ты говоришь правду? – удивился Брынь.

– Неужели ты думаешь, что я указала бы на тебя, будь это не так?

– Я думал, что ты спасаешь Вика. Когда любят, способны принести любые жертвы, лишь бы спасти любимого.

– Брынь, о чём ты? Я же никогда не любила Вика.

– Чушь. Я помню девочку и мальчика, которые были счастливы вместе… Как же мне хотелось увезти вас прочь на своём фургоне. Но я понимал, что такое возможно только в сказках и пьесах.

– Это было в детстве.

– Что изменилось?

– Тех детей больше нет. Детство быстро проходит, Брынь.

Брынь долго молчал, потом прошептал:

– Это я виноват. Я убил их. Мне надо было их спасти, увезти, как я и мечтал. Иногда надо сделать глупость, чтобы сохранить настоящую сказку.

– Из этого ничего бы не вышло. И возможно, я просто никогда не любила Вика. Я любила путь, пыль с которого он приносил, любила ветер, запутавшийся в его волосах, любила себя ту, которой я однажды стану.

– Я не мог ошибаться. Любому, кто видел вас, становилось ясно…

Я вспомнила блики солнца на воде, вспомнила мелодию…

– Брынь, – сказала я жёстко, – как бы там ни было, это дело прошедшее. То, чем стал Вик, я полюбить не могу. Кроме того, я люблю совсем другого человека.

– Рэута? Менестрели правы?

– Да.

«Рэута нет!» – услышала я хохот ведьм и едва не зажала уши. Но разве это поможет, когда голос звенит внутри твоей головы?

– Я ошиблась, Брынь, виноват Вик, – вернулась я к реальности, – а наказание несёшь ты.

– Мы спасли Вика, Дная. Это главное. Я старик, а у мальчика вся жизнь впереди. Я надеюсь, что он поймёт свои ошибки и исправится. Скажи мне, что он осознал свои ошибки.

– Вика лишили магии. И да, я думаю, что-то он всё же осознал. Я давно его не видела. Я бросила его под надзором…

– Это хорошо, Дная, что Вика лишили магии. Это хорошо. Не всем нужно ей владеть. Не всем. Вик не понимал, что магия, как и талант, должна быть для чего-то и это что-то вовсе не должно приносить разрушение. Иначе твоя же сила обернётся против тебя самого, а потом иссякнет. Я видел многих таких, как он. Талант и магия так похожи. Я думаю – это по сути одно и то же. И то и другое может помогать людям, а может приносить вред. Стать чудовищем проще. Поэтому многие идут по лёгкому пути. Не стоит осуждать, Дная, кто знает, как обернётся жизнь. А Вик, он слабый, когда он нашёл те проклятые дневники, они подчинили его себе. После твоего ухода я спросил Вика обо всём, и он сознался. Мальчик плакал, Дная. Я забрал у него дневники и сжёг их. А потом пришли ученики главного королевского мага, и я взял всю вину на себя. Они поверили мне, потому что думали, что так всё и есть.

– Брынь…

– Тут, в камере, у меня есть только одно развлечение – вспоминать. И я вспоминаю, – перебил меня старый актёр. – Иногда, оглядываясь назад, многое начинаешь видеть по-другому. Знаешь, что меня пугает?

– То, что воспоминания закончатся?

– Нет, – Брынь почему-то рассмеялся, – меня пугает то, что всё ужасающе логично, словно кто-то заранее написал пьесу, по которой мы играем. Нам кажется, что наша жизнь бессмысленна, или что мы мечемся по ней, или что изо дня в день носим воду в решете, но, оглядываясь назад, понимаешь, что это не так. Всё ради чего-то. Я говорю запутанно, наверное, непонятно.

– Я понимаю, я очень хорошо тебя понимаю. – Мне вспомнился узор на камне во Дворце Короля.

– Лучше бы это было не так.

Меня больно ущемила прозвучавшая в его голосе жалость.

– Тебя отпустят, Брынь. – Я заговорила о том, зачем пришла сюда, мне хотелось покончить с этим делом и бежать из камеры прочь. Стены темницы давили на меня.

– Кто так решил? – удивился старик.

– Я скоро буду королевой, Брынь. – Я постаралась произнести это без капли горечи и страха. Меня унижала жалость этого несчастного старика.

– Ты королевой? Ох, Дная! Ты не заслужила…

– Заслужила, Брынь. Как и ты, я часто оглядываюсь назад и вижу, что все пути вели меня именно к этому моменту. Но оставим философские рассуждения для мыслителей и лентяев. Оставим жалость и слёзы для слабых. Мы не такие, Брынь. Мы с тобой умеем приносить жертвы, но не быть жертвами сами.

– Ты хочешь бороться? – Брынь внимательно посмотрел мне в глаза.

– Что ты знаешь об этой истории?

– Я знаю, что королева всегда умирает.

– Это известно всем, даже мне. Я пришла к тебе потому, что бродячие актёры собирают все сплетни, все истории и сказки. Так что же тебе известно из того, что не знают остальные? Не думай, что я хочу спасти свою шкуру, точнее говоря, я хочу спасти не только свою шкуру. Я чувствую, что в этот раз не ограничится смертью одной королевы. Война началась, и она не закончится просто так. И она началась задолго до того, как умер старый король. Я бродила по этим дорогам, я чувствовала, как меняется этот мир. И мне было страшно, Брынь. Поэтому я спрошу тебя ещё раз. Что ты знаешь о Королеве Тёмных?

Старый актёр помолчал, словно раздумывая, стоит ли мне доверить тайну, наконец в его глазах что-то мелькнуло, и он решился:

– Есть одна история, Дная. – Брынь снова задумался, точно взвешивая все за и против того, чтобы продолжить рассказ. И похоже, что за оказалось больше, а может быть, актёр в нём не выдержал немоты. – Я расскажу тебе её, но обещай, что она останется между нами.

– Обещаю.

– Эх, сейчас бы сюда кувшин кваса, промочить горло, – вздохнул Брынь мечтательно.

На дощатом настиле, служащем Брыню постелью, появился кувшин и глиняная кружка.

– Дная, я…

– Мне не имеет смысла экономить силу.

– Силу всегда имеет смысл экономить. – Брынь облизал губы и налил кваса. – Хорош, – улыбнулся он, отхлебнув.

– Вот видишь, я потратила силу не зря. Иногда приятные мелочи важнее большого чуда. Начинай рассказ.

– Сейчас представлю себя в трактире, – старик снова сделал глоток, – красота! Ну, теперь слушай. Однажды я купил необычную маску.

– Я просила рассказать тебя о Королеве Тёмных.

– Я могу тебе рассказать известные всем сказки, может быть, ты даже не слышала одну или две из них. И Королева эльфов будет их героиней. Но я хочу рассказать тебе историю, которую не слышал никто и никогда, и героем её являюсь я сам, а Королева Тёмных в ней лишь тень на декорациях, что ты выбираешь?

– Хорошо, рассказывай свою историю, Брынь.

Старик усмехнулся и начал рассказ заново:

– Однажды я купил необычную маску. Её предложил мне бродяга. Грязный такой старик, как сейчас помню, от него ужасно воняло. Так пахнет несчастье, Дная. Вначале я хотел прогнать продавца прочь, такие, как этот бродяга, могли торговать лишь масками, выкопанными из могил. Мёртвые маски несут на себе проклятия и для тех, кто выроет их, и для тех, кто их купит, и уж тем более для тех, кто осмелится выйти в них на сцену. Я уже собирался дать ему хорошего пинка, но старик развернул ветхую тряпицу, скрывающую маску… И я увидел… свет. В тот момент я впервые понял, что такое красота. Маска была частичкой иного мира, прекрасного и совершенного. Я подумал, что это одна из легендарных масок, что сделали сами боги. И я не смог отказаться от неё, это было выше моих сил. Я купил её. Я не должен был этого делать, но устоять не смог. Так что, девочка, я тоже виноват в том, что натворил Вик. Это я принёс проклятие в нашу труппу. Цена за маску была огромная, и я отдал всё, что у меня было, но после так никогда и не выпустил эту маску на сцену. Я даже не показал её никому.

– Почему?

– Возможно, если бы маска была мужской, я решился бы выйти на сцену в ней сам, но она была женской. И я не хотел причинять зло никому из труппы. Признаться, я уже через час горячо пожалел о сделке, но было поздно. Маска стала моей. Я нашёл старика, который мне её продал, он зарабатывал на жизнь тем, что копал могилы на кладбище отверженных – проклятое место. Но старик сделал вид, что даже не знает, о чём я говорю.

– Почему ты решил, что эта маска обязательно причинит вред?

– Я это чувствовал. Это как видишь собаку и знаешь, что она обязательно укусит. А ещё этой маски не было в Книге. Ты ведь понимаешь, о какой книге я говорю?

– Да, понимаю. Ты говоришь о Книге Масок. Но как ты узнал, что этой маски в ней нет? Вряд ли в эту книгу может заглянуть любой желающий?

– Попросил показать мне книгу главу бродячих актёров. Тутуран мой друг. Я надеялся увидеть в книге название маски и прочитать её историю. Но, перелистав всю книгу дважды, я не нашёл там этой маски.

– Когда мы встречались с Тутураном, он не говорил, что вы знакомы, хотя я уверена, что Рюк упоминал о тебе.

– Тутуран вообще не болтлив, – пожал плечами Брынь, – а возможно, вы просто не спрашивали.

– А возможно, он понимал больше, чем говорил. Мы просто забыли, что глава тоже актёр и играет для нас некоего болвана. Ну что ж, если так, то он оказался значительно лучше меня тем, что не предаёт друзей.

– Ты поступила правильно, что указала на меня.

– Я ошиблась. Вик должен был ответить за то, что он сделал, это было бы правильно. Речь ведь идёт не о детской шалости.

– Об этом говорить уже поздно. Я заплатил за проступок Вика, и мне решать, что правильно, а что нет. Тем более что я сам специально заморочил тебе голову, ведь я наврал и про то, что хотел денег, и про Гринана. Давай забудем раз и навсегда. К тому же ущерб для меня, как видишь, вышел не таким уж серьёзным. Я провёл несколько месяцев в этом месте. И что? Тут кормят, есть крыша над головой, защищают от тварей, тюремщик со мной не груб, мы часто болтаем с ним о разных пустяках, и у меня было время подумать о жизни. И оказывается, я не из тех, кто боится одиночества.

Я не стала говорить о Пути, о сцене, о зрителях, о лунном свете и том, что понимаю, как ему тяжело. Одно было верно. Королевская тюрьма, в которой сидел Брынь, находилась в подвалах Дворца и была отлично защищена. В те дни, когда Великий город осаждали твари, из неё не выбрался ни один заключённый и ни один зверь не проник внутрь. Если бы Рюк держал свою коллекцию здесь – в городе было бы меньше жертв.

– Вернёмся к маске, – продолжил Брынь. – Я не нашёл в Книге Масок того, что там должно было быть, но я обнаружил то, чего там быть не должно. Внимательно просматривая книгу второй раз, я обнаружил след от вырванной страницы.

– Вырванной страницы? – насторожилась я. – В Книге Масок?! Да это всё равно что вырвать страницу из Книги Судеб!

– Ох, Дная, не удивлюсь, если в Книге Судеб тоже изрядно страниц не хватает.

– Ты спрашивал своего друга, почему исчезла страница?

– Нет. И даже ничего не сказал ему об этом. Книга прошла через множество рук. Она такая же древняя, как актёрское братство. И было заметно, что лист был вырван очень и очень давно. Возможно, Книга сама показала мне свою рану, потому что я искал нечто связанное с ней.

– Значит, ты ничего не узнал?

– Узнал, – старик поманил меня к себе и зашептал мне на ухо, – лист был именно там, где я и думал, среди масок, сотворённых богами. Знаешь, как они делали маски?

– Как? – спросила я, хотя эта легенда была мне известна. Но иногда, чтобы узнать новое, нужно повторно взглянуть на старое.

– Боги превращали в маски тех, кто их заинтересовал. Они начинали процесс превращения, когда жизнь любимого персонажа подходила к своему концу, то есть в момент его смерти.

– Это легенда.

– Но, так или иначе, того, кто удостоился передать образ маске, уже нет среди живых. Это ещё одно правило.

– И что же?

– Дная, я готов поклясться, что знаю, чья это маска.

– Говори… – Мне стало отчего-то страшно.

– Это маска Королевы Тёмных эльфов, – прошептал Брынь.

– Но она жива и ждёт меня в Замке Полуночи.

– А разве Замок Полуночи существует?

– Он…

– Замок Полуночи был уничтожен. Во время войны с эльфами он уцелел, именно в нём укрылась Королева Тёмных эльфов, покинув Дворец. Но когда люди пришли покорять эти земли повторно, Замок Полуночи разрушили до основания.

– Но я…

– Что ты?

– Я была в этом замке!

– И ты знаешь место, где он стоит?

– Нет, он меняет своё местоположение.

– Разве замки так могут? Подумай сама, Дная. Ты можешь легко убедиться в моих словах: отправляйся в то место, где был Замок Полуночи на самом деле, посмотри на его развалины. Многое поймёшь.

– Я так и сделаю. А что ты сделал с маской?

– Похоронил.

– Где?

– Дная, я не хочу, чтобы ты была проклята.

Я рассмеялась:

– Брынь, разве есть более проклятый человек, чем я? Одним проклятием больше, одним меньше, такая ерунда, особенно для будущей королевы.

– Девочка…

– Где ты её похоронил?

– Этого я тебе не скажу. Будешь пытать?

Последняя фраза Брыня настолько обидела меня, что я тут же покинула камеру, не прощаясь.

– Отпусти Брыня, – потребовала я у короля, когда вернулась из тюрьмы во Дворец.

Король разбирался в бумагах, за его спиной стоял Рюк.

– Повежливей, Дная, и потише, – посоветовал маг.

– Я говорила не с вами, главный королевский маг! – зарычала я. Брынь здорово разозлил меня.

– Прекратите! – Король поднял руку, и мы затихли. – Вы нужны мне, и я не хочу, чтобы вы грызлись друг с другом по каждому поводу. Дная, почему я должен отпустить Брыня?

– Он не… – начала я и мысленно послала себя к эльфам, если я сниму вину с Брыня, мне придётся сказать правду о Вике. Вот этого Брынь мне точно не простит. – Брынь не опасен теперь.
– Но он погубил людей! Использовал магию во зло, – возразил главный королевский маг.

– Просто отпусти старика, Рюк, – устало махнул рукой король, – он больше не причинит нам неудобств, и нам сейчас не до него. А в свете того, что после смерти старого королевского тела разбежалась по городу твоя личная коллекция чудовищ, это вообще никого не должно волновать.

Лицо Рюка сделалось бордовым. Неужели он правда думал, что никто не узнает, как живые экспонаты его коллекции разгуливают по столице?

– Да уж, – подлила я масла в огонь. – Парочка этих монстров едва меня не убила.

– Но это не значит, что нужно выпускать на свободу убийцу, – настаивал на своём Рюк.

– Королева просит, значит, я так и сделаю, – махнул рукой король.

– А если она у вас вашу же голову на подносе попросит? – Рюк зло смотрел на меня, точно это я разорила его коллекцию.

– Прикажу отрубить и принести ей! – огрызнулся король.

– Дная. Не теряйся, – посоветовал мне Рюк, – проси! Можешь, например, гору золота попросить.

– У вас такое скверное воображение, Рюк. К чему мне эта гора? – Я вдруг почувствовала усталость, и спорить с главным королевским магом мне расхотелось.

– Зато в плане манипуляций тебе нет равных.

– Мне? Я в двух шагах от смертельной короны.

– Ты… – начал было Рюк, но король рявкнул на нас:

– Прекратите немедленно! Я отпущу Брыня. А теперь позвольте мне заняться делами королевства. И хочу побыть один.

Мы с главным королевским магом склонили головы и покинули кабинет короля.

– Во Дворце имеется отличная библиотека, – сказал мне Рюк, – советую найти там книгу по душе и отправиться с ней в зимний сад. Я всегда так делаю, когда мне выпадает свободная минута.

– С чего вдруг такая забота? – удивилась я. Как только за нами закрылась дверь в кабинет короля, Рюка точно подменили.

– Да так… Подумал, что ты такая непредсказуемая. Вдруг сумеешь вернуться из Замка Полуночи? Мне ведь потом жить рядом с такой королевой, придётся как-то научиться тебе нравиться.

Я рассмеялась:

– Рюк, вы мне уже нравитесь. Правда.

– Позволь тебе не поверить, а главное, пусть в это не верят все остальные, для нас это будет выгоднее. – Рюк поклонился и ушёл.

А я сразу же последовала его совету. Библиотека восхищала. Но, обойдя её, просмотрев с десяток книг, я решительно поставила их на место. У меня не было времени на чтение, у меня вообще не было времени. Я прошла прямиком в зимний сад. Такого великолепия я не видела никогда. Сочная зелень всех оттенков и форм завораживала и освежала, многие из растений цвели, и их аромат буквально сводил с ума, яркие цвета ослепляли. Я бродила по дорожкам сада, поминутно замирая и любуясь то тем, то другим растением. Перед одним из них я остановилась надолго. Этот цветок был не просто красивым: в центре соцветия танцевали крохотные человечки. Когда я подошла к ним, они поклонились и продолжили свой танец. Я любовалась ими, забыв обо всём вокруг.

– Этот цветок хитёр, – услышала я рядом с собой голос короля. – Знаешь, как он называется?

– Нет. – Я вздрогнула, точно меня пробудили ото сна.

– Это трупоед. Он гипнотизирует свою жертву, заставляя её забыть обо всём на свете. Зачарованный трупоедом человек может стоять так часами и умирает, отравленный ароматом цветка, и служит ему удобрением, потом на запах разложения слетаются мухи, которые опыляют данное растение.

– Зачем же этот цветок растёт в твоём саду?

– А разве он не прекрасен?

– Но он опасен, он, – я поискала нужное слово, – он отвратителен!

– Если знать правду о нём, то нет и опасности. Ты тоже выделила этот цветок за красоту, не обратив внимания на действительно полезные, но скромные растения. Даже если ты опасен, но при этом красив, тебе будет больше внимания, чем полезным, но уродливым или просто незаметным. Я знаю, что Рэут учил тебя распознавать полезные растения, но ты прошла мимо.

– Не говори так.

– Как?

– Не говори о Рэуте так, словно он – это не ты.

Король молча смотрел на танцующих человечков, а потом произнёс:

– Дная, я велел отпустить Брыня. И сам присутствовал при его освобождении.

– Где он?! – вырвалось у меня, почему-то меня испугало то внимание, которое король уделил старому актёру.

– Думаю, что уже далеко от Великого города. Актёр велел передать тебе, чтобы ты его не искала и никому не рассказывала о том, что он жив и на свободе. Старик хочет, чтобы все думали, что он умер, и мне это тоже по душе. Брынь хочет, чтобы его труппа не искала встречи с ним и оставалась под руководством Вика.

– Значит, так.

– Он велел передать, что ему нравится история со смертью на сцене, к чему портить такую чудесную сказку. Брынь решил, что больше не вернётся в театр и проведёт оставшиеся годы в тишине и спокойствии. Я дал ему денег на дорогу и спокойную старость. Надеюсь, он найдёт место, где будет счастлив, хотя сейчас это сложно.

– Брынь ничего больше не передал для меня? – спросила я почти без надежды.

– Он сказал ещё очень странную фразу.

– Какую?

– Просто пробормотал, уходя. Я даже не понял, для меня эти слова или нет. Скорее всего, это отрывок из какой-нибудь пьесы.

– Так что он сказал?

– Истина там, где синий камень на проезжей дороге. Тебе что-то говорят эти слова? – поинтересовался король.

– Нет, ничего. Брынь любит говорить фразами из пьес. – На самом деле слова Брыня были для меня настоящим подарком, но иногда молчание – это и впрямь золото.

– Что я смогу ещё для тебя сделать? – Король внимательно вглядывался в моё лицо.

– Прогуляйся со мной по городу, – улыбнулась я королю. У меня был повод для радости – Брынь получил свободу, а ещё у меня появилась крохотная ниточка, за которую я могла уцепиться.

Мы с королём шли по тёмным, пустым улицам в полной тишине, только под ногами скрипел снег. Нас не сопровождали ни охранники, ни маги. Мы покинули Дворец тайно. Да и разве был кто-то сильнее короля? Ведь рядом с ним всегда был его снежный дракон, которого теперь не имело смысла скрывать. Дракон парил в небе, и я время от времени поднимала голову, чтобы полюбоваться хрустальным отблеском звёзд на его крыльях. Нам не встретилось ни одной твари, ни одного зверя, порождённого городом, должно быть, дракон пугал их больше, чем моя магия. А может быть, покидая город, беженцы унесли зверей с собой. Я содрогнулась, представив, во что превратится их путь и кем они станут для других сёл и городов. Эти люди бежали от бед и напастей и тащили на своих подошвах заразу и зверей в своих душах. Убегая, нельзя найти что-то: так не ищут, так теряют. Я это знаю, как никто другой.

Мне было зябко и страшно, хотя, казалось бы, чем можно было напугать меня ещё сильнее, чем скорой смертью? Город заставлял меня дрожать от холода и безнадёжности. Дома были наглухо заперты или разрушены, то тут, то там виднелись следы битвы, фонари не горели, и в темноте сновали крысы. Крысы вернулись в город, это было хорошим знаком. Я остановилась у одного из фонарей и зажгла его своей магией. Хрупкое чудо. Себя я чувствовала таким же хрупким дрожащим огоньком. Его так легко задуть.

Король молча смотрел на пламя фонаря, оно отражалось в его глазах. И я гадала про себя, значит ли для него что-то этот огонёк или нет.

– Как тебя зовут на самом деле? – спросила я. Наверное, это следовало сделать давным-давно.

– У меня больше нет имени, Дная. Всякий раз, меняя тело, я становлюсь другим человеком, но сохраняю свою память. Это очень тяжело, Дная. По сути, я – никто. Я хуже даже Безликих. Я ничто.

– Тогда ты не против, если я буду называть тебя Рэутом?

– Я уже не могу менять возраст, не могу жить так, как мне хочется, не могу спасать тебя. Какой же я Рэут?

– Когда-то у тебя не было памяти, и ты пытался её вернуть. Твоё желание исполнилось, ты от этого не перестал быть другим. – Не знаю, кого я убеждала, себя или короля. Мне очень не хотелось терять Рэута. Признать, что его нет, было выше моих сил. Я цеплялась за любую надежду. И любила его ещё отчаяннее. Особенно когда появлялось нечто, как этот огонёк, что напоминало мне о любви к нему.

Я шагнула к королю и прижалась лбом к его груди.

Все фонари в округе вдруг засверкали яркими огоньками. И это сделала вовсе не я. Он помнил, а значит, Рэут был со мной сейчас рядом.

– Дная. Беги, – вдруг сказал король, сжав мои плечи, – беги и никогда не возвращайся. Я найду другую королеву, я сделаю всё, чтобы никто не разыскал тебя.

– Нет! – Я сделала шаг назад и заплакала от счастья. Рэут не исчез, Рэут был рядом! Но всё ещё пытался меня спасти. Или это только иллюзия? Или это ловушка, чтобы я, забыв обо всём, пожертвовала собой?

– Ты ужасно упрямая!

– Да. – Я улыбнулась сквозь слёзы.

– Не понимаю, чему ты радуешься.

– Когда мы шли по городу, я думала о тех, кто покидает свой дом. И решила, что ни за что не последую их примеру. Сейчас я радуюсь тому, что мне есть за что бороться. У меня есть ты.

Король устало покачал головой:

– Дная, как бы я хотел, чтобы ты поняла. Рэут если и есть ещё во мне, то его скоро не станет. А вот королева умрёт наверняка.

– Рэут, а кто сказал, что всё должно быть как обычно?

– Что ты имеешь в виду?

– Кто сказал, что королева обязательно должна умереть? – Я всё же попалась в ловушку, но не могла молчать, даже осознавая это.

– Но все…

– У них не было моей магии, моего опыта, моего желания бороться. Ты сам не однократно говорил, что я равна по силе тебе и Рюку.

– Да, но…

– Кто из королев был наделён подобной магией, кто из них вообще был магом? И, кроме того, я бродячий маг.

– Дная, ты хочешь сказать…

– Я не собираюсь сдаваться. Не собираюсь умирать! Я брошу вызов Королеве Тёмных! – В эту минуту я действительно верила, что могу победить.

– Ты предлагаешь открыто нарушить договор? – Король посмотрел на меня так, что я испугалась.

– Нет, нет, ты прав. – Я прикусила язык, пожалев о своей откровенности, у меня была тысяча причин не доверять королю.

– И как же ты хочешь победить?

– Не знаю, – пролепетала я. – Я просто боюсь, вот и всё. И не хочу умирать.

– Дная, я же предложил тебе бежать, и ты отказалась.

– Я не оставлю тебя одного.

– Бедная моя девочка, что я могу для тебя сделать?

– Я хочу, чтобы мы зашли в дом с синей кошкой, там так спокойно.

– Я и сам хотел тебе это предложить.

Король взял меня за руку, и мы отправились по улицам, освещённым фонарями. Эти фонари точно вернули городу надежду. То тут, то там появлялись люди, они осторожно выходили из домов, выглядывали из окон. Всё-таки кто-то в этом городе смог выжить. На одной из площадей я увидела единорога, хранителя городских врат, он превращал снег в цветы и тут же съедал их. Я улыбнулась. Кто бы что ни говорил, а жизнь всегда будет сильнее смерти. А свет сильнее тьмы. И если об этом помнить, то жизнь станет лучше. Если мы будем помнить об этом, то перестанем создавать монстров.

Уходя, я обернулась и вздрогнула от недоброго предчувствия, рог единорога был испачкан в крови.