Текст книги "Эльфийский для профессионалов"

– Антарина, – позвал меня магистр.

Судя по сжатым губам, он с трудом сдерживался, чтобы не заявить мне о моем недопустимом поведении. А слышать подобное от человека… эльфа, которого я успела зауважать… уж лучше самой.

– Простите, магистр. – Голова сама опустилась. Взгляд нащупал носки чужих сапог. – Я виновата. И согласна понести наказание, которое вы мне назначите. Простите, что заставила вас быть свидетелем этой некрасивой сцены. Мне не стоило ввязываться в заведомо проигрышный спор. Следовало подумать головой, а не за… – Я вовремя прикусила язык, чтобы не сообщить, чем обычно думали нерадивые адепты в Заколдованных Горах. – Надеюсь, ваши отношения с лордом не окажутся безнадежно испорченными из-за моей глупости.

Сказала как на духу и замерла, ожидая вердикта. Но магистр молчал. Играла музыка, смеялись гости, где-то на грани слышимости и видимости Алест распекал Маркуса за излишнюю самонадеянность и громоздил товарища на свою спину. Не удивлюсь, если через пару метров они вдвоем будут лежать на клумбе и смеяться полной луне, но пока Алест отчаянно пытался казаться серьезным и старшим. И в присутствии разряженных господ ему это, к чести эльфа, удавалось.

– Вы невозможны, – устало выдохнул магистр. – Поднимите голову. – Я повиновалась, но тут же опустила взгляд, заметив печаль в глазах собеседника. Или это была тревога? – Антарина, дайте мне слово, гномье, настоящее, как вы привыкли. Пообещайте, что, перед тем как сказать Ардену хоть слово, вы три раза подумаете. Подумаете! И промолчите! Потому что, девочка… – Меня самым странным образом ухватили за подбородок, заставляя поднять голову. – Тари, я не хочу, чтобы с твоей головы упал хоть один волос. – Эльф медленно выдохнул, успокаиваясь, и добавил: – Если с тобой что-нибудь случится, Алест не простит этого никому. Ни мне, ни отцу, ни лорду, ни всему Лесу. Запомни это и не рискуй. Иначе следующий Владыка этой земли не будет отличаться хорошим нравом.

– Хорошо, я обещаю…

От растерянности слова стандартной клятвы вылетели из головы. И не только у меня. Магистр кивнул, принимая мое обещание, и даже не придрался к неверной в корне формулировке. Куда катится этот мир! Духи, ну вот за что вы так со мной? И словно бы в насмешку духи, а точнее, один определенный дух вспомнил о моем существовании.

– Простите, мне нужно уйти.

И, не говоря больше ни слова, я позорно сбежала от объяснений, разговоров и укоризны в глазах магистра, которых я не видела, но до боли четко представляла.

Аларис соизволил появиться, едва за моей спиной закрылась дверь комнаты общежития. Перстень потеплел настолько, что я едва удержалась от искушения выбросить его в окно, чтоб немного остыл. Но удержалась.

– Хорошо провела вечер? – ехидно поинтересовался эльф, материализуясь посреди комнаты. – Как? Уже ушла?

– Как видишь, – недовольно буркнула я, то ли сердясь на его неуместное ехидство, то ли от того, что вечер не удался.

– И кто же расстроил хозяйку? – сочувственно, словно ему было дело до моих моральных терзаний, спросил дух.

Вот только ухмылка на его призрачной морде выдавала крайнюю степень издевки. И это благодарность за все мои старания и приложенные усилия?!

Не говоря ни слова, я подошла к шкафу. Распахнутая дверца продемонстрировала ровные стопочки вещей, которые мне все же пришлось соорудить. Посреди всего этого вещного царства, у самой стеночки, рука нащупала небольшую баночку, полную соли. С чувством выполненного долга и удовлетворением сродни тому, что бывает после успешной сделки, я сунула туда палец с перстнем.

Духа перекосило. Пара мгновений – и о его пребывании в комнате ничто не напоминало. Вздохнув, я стянула с пальца кольцо и оставила его лежать в баночке. Пусть подумает о своем поведении. Конечно, завтра он мне устроит лекцию о недопустимости подобного обращения с духами, но это будет завтра. И возможно, я даже выслушаю все, что Аларис пожелает сообщить. Но не сейчас. Сейчас мне и без того плохо.

Кое-как разобравшись со шнуровкой и предполагая, что наутро платье окажется испорченным, я завалилась спать. Утром, все проблемы утром. А лучше – через неделю. И пусть список составят и очередность посещения. Да, именно так. Иначе не приму.

Глава 3
Три закона приворотных зелий

Грядки. Они тянулись сплошной полосой, уходя далеко-далеко за линию горизонта. Длинные, чахлые, пыльные. Со следами активности крота. С сорняками и без. Каких только угодий здесь не было! На одних вовсю колосились гиганты, на другие было больно смотреть даже мне. И вот за какие прегрешения меня сослали контролировать окучивание грядок? Чем я так провинилась перед духами? Обещали же нормальную работу!

Но куда там! Духи молчали. Эльфы молчали. И колоски наотрез отказывались сообщать мне о причинах бессрочной ссылки на дальние рубежи ботанических фронтов. Правда, имелось у меня маленькое утешение: где-то там, на бескрайних полях сельхозугодий, в поте лица махала тяпкой Аника. По крайней мере, схема участков утверждала именно это. Хотя подруги не было видно ни над растениями, ни под ними.

Я еще раз огляделась и сверилась с картой. Три поворота налево, один направо, по диагонали, вернуться на одну грядку назад, перейти на тропинку между картофельными рядами (зачем они только эльфам понадобились?) и уткнуться носом в табличку «Тупик».

В тупик, выполненный двухметровыми зарослями непонятной травы, я действительно уперлась, но таблички с сим гордым названием не нашла и начала всерьез подозревать диверсию. Не могли же мне просто так дать неправильную карту? Или мастер Ларос, секретарь его светлости, нарочно отправил меня посидеть под солнышком в шляпке? Ведь не зря выдал ее на прощание! Знал, куда посылает!

Где-то на грани слышимости раздался звон. Тихий-тихий, как будто его специально глушили. Впрочем, откуда звону взяться на поле? Или сбор каких-то редких растений предполагает музыкальное сопровождение? Что ж, на это нужно взглянуть и законспектировать. В двух экземплярах. А лучше – в трех, чтобы и для себя остались. Не одному же лорду Каэлю и магистру Реливиану, которому, как подсказывала интуиция, я была обязана внезапной ссылкой на дальние рубежи, читать о сборе кукурузы? Интересно, а она здесь тоже имеется?

Поразмыслив над этой глобальной проблемой, я решила, что если кукуруза не обнаружится, лично ее посажу. И опишу. Во всех известных подробностях. Зря нас, что ли, добрые гномы-воспитатели в кукурузный лабиринт запускали и учили на местности ориентироваться? Правда, это они нам так сказали, на деле все оказалось прозаичнее. Слишком активные детишки настолько утомили бедных пожилых воспитателей, что те решили потерять нас на пару дней. Родителям же сообщили, что у нас выездная поездка, совмещенная с обучением выживанию. Разумеется, только теоретическая. И как матушка в это поверила?! Хорошо, что я ей правду не выдала даже за посуленный набор колбочек.

Как бы то ни было, теперь я собиралась продемонстрировать приобретенные знания во всей красе. Вот только дайте мне кукурузу найти. И Анику. Или хоть кого-то из этих двоих. А лучше – обеих!

Звон повторился. На сей раз в нем слышался явный призвук металла. Как будто ритуальный серп для сбора урожая натолкнулся на другой такой же серп. Или ножик. Кто их разберет, что чем срезать нужно.

Сдавленное ойканье подтвердило незапланированность встречи. Вот только, судя по последовавшему шепотку, незваные добытчики эльфийских травок были знакомы. И весьма близко, ибо урожай добывать продолжили в четыре руки.

Моя законопослушная душа не выдержала произвола.

– Магистр Рейсталь, а вы не подскажете, для чего используется этот… куст? – громко, чтобы браконьеры услышали, вопросила я в воздух.

Шмяканье срезаемых растений тут же стихло. На смену ему пришел быстро удаляющийся шорох. Точно резали без разрешения!

Покачав головой, я полезла сквозь заросли смотреть, что же пользуется у эльфов такой популярностью.

Темно-бурые листья неизвестной травы в беспорядке лежали на грядке, окропляя соком землю. Их более везучие собратья трепетали на ветру. Запах от грядки шел…

Я зажала нос и быстро полезла за фильтром. С каждой секундой, проведенной вблизи разоренной грядки, дышать становилось все труднее. Наконец фильтр был извлечен и успешно надет. Жизнь вновь обрела яркие краски и порадовала отсутствием запахов. Но не звуков.

– Вредители поганые!

С криком, достойным баньши, на меня неслось нечто всклокоченное, очень злое и метлистое. То есть вооруженное длинной метлой, коей размахивало лучше флага. Признаться, я даже отступила на шаг, отдавая дань уважения скорости встревоженного субъекта. Правда, если бы он примчался раньше – пользы было бы не в пример больше. А теперь ищи этих браконьеров по всем угодьям…

Всклокоченное нечто остановилось у самого моего носа, в который и попыталось ткнуть грязным пальцем. Я вовремя отклонилась, избегая встречи, и проинформировала:

– Нарушители сбежали сто тридцать четыре секунды назад. Примерно вон в том направлении. – Я указала на следы ног на тропинке. – У вас еще есть шанс их догнать.

Благодарно кивнув, страж закинул метлу на плечо, едва не царапнув меня растопыренными прутьями, и бросился за сбежавшими преступниками. Я с облегчением вздохнула: не хотелось бы получить по носу, давая показания и сотрудничая со следствием.

– Поберегись!

Ну конечно, где один борец с браконьерством, там и второй. Всполошив всю улегшуюся после отбытия предыдущего борца пыль, у самого моего носа остановился еще один поклонник тяпки и метлы. И вот здесь мне стало не до шуток. Тяпка – вещь мощная. Тут если заденет – без целителя не обойдешься.

– Ироды! – всплеснув руками и бухнувшись на колени у разоренной грядки, плаксиво сообщил мне эльф. Бережно, как новорожденное чадо, приподнял обрезанные листочки и, прошептав нечто ласковое, унесся вместе с ними прочь.

Я осталась в гордом одиночестве. Правда, не без надежды встретить кого-нибудь еще, раз уж постепенно сюда стекались все заинтересованные лица. Такими темпами сюда и парочка браконьеров вернется. Как раз круг обегут и прискачут.

– Ты что тут делаешь?

Явление нового действующего лица произошло внезапно и ожидаемо. Интересно, с чем на этот раз пожаловали? Я обернулась на голос и радостно выдохнула. Ну хоть что-то хорошее.

Напротив, опершись на грабли, стояла Аника. В косынке, холщовых штанах и рубахе. Как есть гном на плантации. На лице и одежде не обошлось без следов недавней прополки: зелено-коричневые пятна превращали форму в настоящий камуфляж. На мгновение я даже захотела себе такой в коллекцию, но грядки, простиравшиеся до самого горизонта, отбили желание записываться в добровольцы.

– Тарь, ты что здесь забыла? – уложив грабли в проходе, поинтересовалась девушка.

Ее, как и предыдущих паломников, интересовала грядка. Правда, после явления эльфов от сорванных листьев мало что осталось. Впрочем, Аника и без того догадалась, что здесь произошло.

– Опять кому-то неймется! – раздраженно вздохнула она, поднимаясь с коленок.

– А что это?

– Ты не знаешь? – оборотница с удивлением посмотрела на меня. Так, будто в первый раз видела. – Хм, бывает же такое.

– Бывает. А что странного?

– Так это же флос аморис. – Не встретив на моем лице понимания, девушка уточнила: – Цветок любви.

– А почему так воняет?

Как-то до сих пор я думала, что только запах денег нужно игнорировать. А оказывается, и любовь не без душка.

– Не воняет, а благоухает, – задумчиво поправила меня Аника, а после хитро прищурилась: – А для тебя он именно воняет?

– Фильтр не видно? – Я ткнула пальцем в свой многострадальный нос. – Дышать невозможно.

– Хм, интересно. – Я требовательно вздернула брови, намекая на продолжение. – Флос аморис пахнет приятно практически для всех. Если сделать настойку и опрыскаться ею, соединив его и свой запах, то тот, кто почувствует этот запах, начнет испытывать к вам приятные чувства. От симпатии и до страсти. Тут от концентрации зависит, – пояснила Аника. – Но лишь в том случае, если жертва почувствует только один такой аромат. Если в помещении появятся два разных зелья с флосом, то смердеть будет… Поэтому приворотное с флосом используют только на свиданиях где-нибудь на природе. Подальше от окружающих. Чтобы накладочка не вышла. Это, кстати, первый закон приворотных зелий. Правильный выбор места охмурения.

– Там еще и законы есть? – хмыкнула я, размышляя над словами подруги. В том, что флос вонял, я не сомневалась. Значит, мне не так давно пришлось нохать еще один флос? Это что получается, приворотными зельями кто-то пользуется у меня под носом? И зачем?

– Есть, – девушка кивнула. – Закон времени. Большинство приворотных зелий имеют недолговременный эффект. И чем выше концентрация, тем быстрее будет проходить действие. Организму тяжело постоянно испытывать страсть, поэтому жертва быстро устанет, и эффект зелья сойдет на нет. Многие на этом и прокалываются. Выльют целый флакон на себя и думают: все, дело сделано. Жертва любовью пышет, отойти от тебя не смеет, но – увы, – Аника ухмыльнулась, – к утру от этой «любви» и следа не останется. Только глухое раздражение. Так-то. Особенно если жертва отличается повышенной устойчивостью к наведенным чарам. Здесь и возникает третий закон. Закон выбора объекта охмурения. Многое зависит от расы.

– Например?

– Например, флос аморис быстрее всего действует на людей и оборотней. Люди просто не отличаются устойчивостью, на них все что угодно действует в разы быстрее, чем на долгоживущие расы. А оборотни находятся в группе риска из-за обостренного обоняния. Вот драконам хорошо – в их ауре все сгорает. Правда, они практически не чувствуют запахов, а в истинном облике и все чары вокруг уничтожают. Поэтому с ними рыцари дерутся, а не маги. От мага там шашлык останется в считаные секунды. Так что если соберешься с драконом драться, то только в его человеческом обличье.

– Обязательно учту, – пообещала я, не покривив душой, и уточнила, чтобы увериться в своих выводах: – Таким образом, если флос для меня воняет, значит, я уже нюхала недавно состав, в котором он присутствует?

– Скорее всего. – Аника колебалась, будто имелось еще что-то, о чем она хотела, но раздумывала, говорить или нет. Она даже головой покачала, как я делала, отметая непрошеные мысли. На мой вопросительный взгляд только отмахнулась: – Нет, ничего, не бери в голову. Сомневаюсь, что это твой случай.

– Но все же?

Упускать хоть одну деталь из-за нежелания подруги выглядеть глупо… А мне каково будет, если окажется, что подозрения беспочвенны и я зря добропорядочных эльфов и полукровок оговариваю! На Анику я даже думать не стала, поэтому оборотни были вне опасности разоблачения.

– Четвертый закон приворотных зелий гласит, что если намеченный тобой объект уже влюблен, оставь всякие надежды. Зелья здесь бессильны – только темное колдовство. Перечеркнуть на корню настоящую любовь симпатия не способна. Но это же не твой случай, верно?

Я, помедлив, кивнула.

Подруга обиженно вздохнула:

– Ну вот. Да и вообще, может, у тебя аллергия на флос. Никто же не исследовал, как он на людей действует. А кто экспериментировал – не признается. За применение приворотных зелий наказание предусмотрено, но кого это останавливало… – Оборотница вздохнула и пожаловалась: – Это уже третья грядка за четыре дня. И ведь контур не поставишь – флос не терпит посторонних чар. Зачахнет – и больше не прорастет.

Я кивнула, больше по привычке, чем сочувствуя цветку. Ввиду поступления новой информации мне требовалось время для раздумий и справочник потолще. Все же четвертый закон не зря законом назвали: должен работать. А в аллергию я хоть и верила, но не спешила принимать на свой счет.

– Аника? – прервала я перечисление кар, должных постигнуть таинственных вредителей. Девушка обернулась. – А у тебя нет учебника по любви?

Оборотница подавилась воздухом и покраснела.

– Тебе плохо? Жар? Позвать целителя? – предложила я торопливо, недоумевая, какая хворь сразила еще недавно здоровую подругу.

– О каком учебнике ты говоришь? – медленно переспросила девушка.

Я пожала плечами: откуда мне знать, какие существуют. Но разве что…

– Не отказалась бы от парочки справочников, где описаны симптомы и способы лечения. Если таковых нет, подойдет и монография. Ты, главное, скажи, где искать. А то до сих пор изучать эту проблему мне не приходилось. – И призналась, вспомнив о брачных договорах (чего уж душой кривить, этого добра я начиталась вдоволь): – Только юридический аспект.

Аника с облегчением выдохнула.

– Тогда тебе не справочник нужен, а что-нибудь попроще и попонятнее.

«Что-нибудь попроще и попонятнее» на деле оказалось небольшой книжицей с некогда яркой розовато-персиковой обложкой, на страницах которой имелись пятна всего, чего только можно и чего нельзя. Я лично опознала не все ароматы, но въевшуюся на сорок третьей странице машинную смазку восприняла с облегчением. Не одни лишь люди и оборотни читали, без гномов явно не обошлось!

Памятуя о правилах настоящих гномов, прежде чем приступать к линейному прочтению, я пролистала первые тридцать семь страниц. И вуаля! Страничка со сбитой нумерацией обнаружилась. Воспрянув духом, я принялась с остервенением отсчитывать тридцать семь страниц в поисках наиболее ценной информации. Отсчитала и надолго задумалась. На пятьдесят шестой странице главная героиня сидела в мягком кресле, подобрав под себя ноги, и читала. На то, чтобы выяснить, какой трактат следует проштудировать следом за розовой брошюркой от Аники, мне потребовалось еще восемь страниц.

Тщательно законспектировав параметры освещения, позу и жесты образца поведения (героини), я переместилась еще на тридцать семь страниц. И замерла, раскрыв рот от недоумения и сочувствия. Представить себе, как голубые глаза будут двигаться по лицу, я могла. Разве что тролль-каннибал найдет в этом что-то приятное. Но, судя по обложке, героиня пала жертвой не тролля-маньяка, а своего соседа-полуэльфа. Хотя, если вспомнить историю Алариса…

Я серьезно задумалась. Странный учебник мне выдала Аника. Ни объекта исследования, ни предмета, ни методов – ничего научного в книге не содержалось. Зато имелось подробное описание шелкового покрывала, на котором следовало «предаваться разврату», предварительно выпотрошив розы и наверняка оказав себе первую помощь после битвы с шипами. На мой закономерный вопрос: а что делать тем, у кого аллергия на розы? – ответа так и не поступило. Пришлось внести в конспект новый пункт и обвести его кружочком, как аксиому.

Два часа своей жизни я потратила на ознакомление, еще три – на обдумывание и составление плана. На середине этого действа мне за плечо заглянула Саена, и процесс пошел быстрее. А уж стоило леди Матильде узнать, чем мы занимаемся… Меня, кажется, даже простили.

Итак, после коллективного мозгового штурма у меня появились четкие определения идеальной девушки и идеального мужчины. Девушка должна была отличаться идеальной фигурой (критерии идеальности мне, увы, выбить не удалось, как и соотношение габаритов с расой), идеальной прической (здесь мне предоставили три эскиза, которые я и подшила) и неидеальным вестибулярным аппаратом. Мои советницы слаженно протестовали против этого пункта, но я была неумолима и посчитала, сколько раз за выданный мне образцовый учебник героиня споткнулась на ровном месте, упала к ногам героя, упала с лошади, подвернула ногу, свалилась в объятия героя. По всему выходило, что стоять ровно идеальная возлюбленная не умеет. Или же весит настолько мало, что любой ветерок валит ее к ногам героя.

Идеальный же возлюбленный должен обладать следующими качествами: хроническим склерозом (чтобы продолжать ловить героиню и забывать посоветовать ей обратиться к врачу или хотя бы покушать для увеличения веса и сопротивляемости воздуху), мощными руками, мускулистыми ногами и обнаженным торсом (на этом настаивали советчицы), отсутствием аллергии на розы (чтобы бросать их к ногам возлюбленной каждое утро, помогая ей в очередной раз упасть от порыва ветра) и кожными наростами на ладонях (ибо настоящий герой не хнычет и не ранится, добывая эти самые розы). В моменты страсти он в обязательном порядке рычит, кусается и иногда подвывает, как оборотень в лунную ночь. Его же возлюбленная с радостью подставляет «аппетитные части тела» под его «грубые ласки».

На этом моменте мне пришлось остановиться, поскольку здравый смысл продолжил убеждать меня, что пособие предназначено если не для троллей, то для оборотней. И это вполне закономерно: книжку же мне Аника посоветовала. Пришлось уточнить у советчиц, но меня заверили, что разницы никакой. Смирившись, я продолжила работу.

А главная героиня пособия продолжила набивать шишки и выставлять себя на посмешище. Как будто ее основное предназначение было доставлять неприятности. А героя – решать их, демонстрируя свою мужественность и отсутствие здравого смысла. Ведь любой уважающий себя гном перестанет обращать внимание на такую размазню! Это ж надо – в долги влезть, поругаться из-за платья с подругой, прислугу распустить, договоры подписывать не читая и после этого смотреть большими растерянными глазами на своего бывшего врага! Почему-то именно враг рассматривался как лучший в будущем любовник и вторая половина героини.

Я задумалась, припоминая своих врагов. На всякий случай. Мало ли? Вдруг я что-то упускаю и нужно обратить на них пристальное внимание и действовать согласно инструкции? Падать, заламывать руки, смотреть на объект вожделения, выпучив глаза и работая насосом. Чем должны помочь в процессе влюбления в себя героя вздохи частотой один раз в секунду, я так и не поняла, но игнорировать рекомендацию не стала. Повздыхала минуту в рекомендуемом темпе, перед глазами помутнело от переизбытка воздуха, и я наконец-то поняла, почему героиня постоянно падала.

Что ж, тяжело, но может и получиться. Все же какая-то логика у составителей пособия была. Но вернемся к симптоматике. Глубокие частые вдохи, покраснение кожных покровов, тяжесть внизу живота, повышение температуры следовало толковать как влюбленность.

Я поспешила припомнить, было ли в моей жизни подобное, и память радостно подсунула воспоминание десятилетней давности. Целитель, правда, заверил меня и матушку, что это отравление с ин-ток-си-ка-ци-ей и прописал сутки голодать, а после – щадящую диету, но теперь я знала правду. Это было не отравление – это была влюбленность. По крайней мере, симптомы сходились. Оставалось только выяснить, кого же я тогда так неосмотрительно полюбила. И сильно, ибо внизу живота болело так, что целителя пришлось вызывать еще раз.

Духи, а может, ну ее, эту любовь? Брачным договором отделаемся? Духи непоколебимо промолчали, а я продолжила писать.

После возникновения влюбленности следовало принять ряд мер по ее усугублению. Зачем? Мне отказались объяснять. Пришлось продолжить работу. Целителя нельзя было звать ни в коем случае – его ни разу на страницах пособия не упомянули. Вместо этого рекомендовалось налегать на сладкое и пить успокоительные капли на ночь. Во время особенно мучительных приступов разрешалось усугубить ситуацию алкоголем и всю ночь жаловаться на жизнь подруге-наперснице.

– Отбой! – прокричал в коридоре кто-то благословленный духами, и я с радостью отложила ручку.

Взглянула на свои записи и тяжело-тяжело вздохнула. Стойкое желание удавить мерзавца, из-за которого со мной могла случиться эта «влюбленность», крепло с каждой новой записью. Узнаю, кто приворотным зельем балуется, – сам прочувствует, что такое «любовь» для бедной девушки!

Утро не задалось с самого пробуждения. Нехорошие полукровки, с которыми мне пришлось делить комнату, нагло переписывали мой выстраданный конспект. Хорошо еще, что метко брошенная подушка отвлекла их от дел писчих и наставила на путь истинный. Девушки мигом вспомнили о построении и попятились к двери. Одна лишь Матильда решила остаться.

Леди тяжело вздохнула и присела на край кровати. Моей. Отчего бедное ложе прогнулось и встретилось с полом. Повисла пауза, прерываемая лишь тягостными вздохами полутроллихи. Наконец она решила высказаться.

– Дура ты, Тарька, – отрезала она. – Умная, а ничегошеньки из книги не поняла. Там же что главное, в любви-то? Чувства! А у тебя одни тезисы и попытки объяснить необъяснимое. Сумятица одна.

Я промолчала. Признаться, о своих записях я была лучшего мнения, но допускала и вероятность упущения чего-то важного.

– Собирайся! – Кровать согласно скрипнула, когда троллиха решила избавить ее от своего веса. – Мы идем в город.

И так это было сказано, что любой спор угас бы в зародыше. Одна лишь осмотрительность робко подняла голову:

– Нужно сообщить магистру.

– Отпустит! – уверила меня леди и отправилась лично отпрашивать всю комнату.

Я покачала головой: сомнительно, что, получив внушение от магистра Реливиана (а никто другой не смог бы испортить мне начавшую было доставлять удовольствие практику), магистр Рейсталь или Каэль отпустят нас гулять по городу. Не пойдут же они с нами, в конце-то концов!

Почтенные магистры и не пошли. Вместо этого оставили бойкую Матильду в министерстве разбираться с собратьями, решившими сменить место жительства. А меня, ввиду особого расположения, сослали во дворец к Алесту, раз уж грядки по душе не пришлись. Кто доложил о нашей несовместимости, осталось для меня тайной. Возможно, все та же Матильда пожаловалась. Но даже если и так – я была ей благодарна. Во дворце все же куда интереснее, чем под палящим солнцем и с тяпкой наперевес. Особенно рядом с приворотными травками.

Благую весть о моем новом назначении принес лично Алест. Вошел, раздернул шторы и уселся на край стола. И никакого почтения к девичьей комнате. Напротив, эльф с интересом изучал забытую на комоде косметику. И, конечно, взгляд его не смог миновать моих записей.

Мягко и беззвучно, как шпион на задании, эльф добрался до столика и сцапал мои листы.

– Я посмотрю?

Я кивнула. Пусть смотрит. Все равно меня за эти записки уже обозвали. Так что… А вдруг Алест чего дельного скажет? Он эльф начитанный, не всегда чем-то полезным, но, может, здесь знает больше моего. Я с надеждой уставилась на друга, откладывая подушку подальше.

– Что думаешь об этом? – все же решилась спросить я после пяти минут непонятного бульканья со стороны друга. – Ты в порядке?

– В полном, – выдавил эльф и захрипел. Еще и покраснел от натуги. Неужели симптом? – Тарь, ты это кому-нибудь показывала? – Алест попытался восстановить дыхание, но получалось у него с трудом. Он то и дело срывался на подозрительный такой кашель, который под моим изучающим взглядом быстро перетекал в хрип. – Ты только дурного не подумай…

– В чем дело? – четко, едва ли не по слогам потребовала я ответа на вопрос.

– Ладно, – выдохнул друг и попросил: – Присядь, пожалуйста. И тяжелые предметы убери.

– Зачем?

– Чтобы я смог убежать в случае чего, – признался эльф.

– Говори уже, – вздохнула я, но послушно села. И даже подушку отбросила подальше. Раз уж Алест просит.

– Тарь, я, конечно, восхищен проделанной тобой работой, но это… Бред!

Эльф зажмурился и выставил руки, ожидая атаки. Я тоскливо вздохнула: приходилось признать очевидное. Если не одна Матильда, ознакомившись с выкладками, признала их неработающими, то, видимо, я где-то ошиблась. Но ничего: выясним, где вкралась ошибка, и все перепишем. Для благого дела стержня не жалко!

– Откуда ты только этого набралась? – продолжал негодовать Алест.

Я протянула ему книгу. Парень поморщился и едва не запустил ею в окно.

– Мне ее Аника дала! – обиделась за подругу я.

К тому же бросаться чужой собственностью… не по-гномьи это.

Алест проникся. Бережно уложив книжицу на письменный стол, он протянул мне руку и, не принимая никаких возражений, заявил:

– Мы идем в город. Возьмем дядю и отправимся. Думаю, он нам не откажет. Нужно же тебе показать, что такое любовь.

Признаться, я отнеслась к затее Алеста с легким (а может, и нет) недоумением. Куда он хотел меня отвести? К целителю? Посмотреть на его бедных пациентов? Нет уж, не пойду. Не хватало еще чем-нибудь заразиться. Так и самой придется на прием идти, а сколько за него берут чистокровные эльфы… Как будто ты платишь не за простенькое плетение, а за факт лицезрения их светлых очей.

Но Алесту было все равно. Он словно не замечал моего настроения, продолжая уверенно пересекать лужайки, проходить под арками и шагать по коридорам. Я успела опознать лишь один из них, где за правым поворотом располагалась приемная магистра Рейсталя, но мы шли не к нему.

У неприметной дверцы, похожей на ту, что предваряла кухню или иное рабочее помещение, Алест остановился и постучал особым образом. Я с удовлетворением опознала куплет гномьего гимна. Неплохой выбор. Вряд ли эльфы станут такие мелодии запоминать. Особенно – использовать в качестве шифра. Не в их это духе. Разве что представители дипмиссии знают эту мелодию. А вот Алест за семестр успел поднатореть и в музыке. Исполнил в лучшем виде и с гордостью на меня воззрился.

– Горжусь тобой, – похвалила я друга и душой не покривила. Мои успехи на поприще эльфийского были куда скромнее. До музыкальных пристрастий жителей Аори они так и не дошли.

Алест самодовольно фыркнул. Пальцы дернулись, будто собирались сжать рукоять молотка, но тут же ослабли.

– Прошу. – Друг придержал мне дверь.

А я решила не портить момент и не напоминать, что первым заходить должен хозяин. Проверить, не решил ли устроить в доме лежку какой-нибудь василиск. Все же гномы жизнь гостя ценили выше. Да и уходить ему было куда, в отличие от хозяина дома.

Помещение, в которое мы вошли, оказалось обычным коридором. Разве что пыли здесь было неограниченное количество. А вот паутина отсутствовала, намекая, что пользуются проходом частенько.

– Быстрее, – поторопил Алест, боязливо оглядываясь. – Не хотелось бы попасться на глаза отцу.

Мысль друга я полностью разделяла, а потому поддержала его пробежку и едва успела остановиться у арки перехода. На сей раз демонстрировать эльфийское воспитание эльф не стал: шагнул первым.

На той стороне прохода обнаружилась библиотека. Небольшая, уютная, с одним мягким креслом и дубовым столом в центре, на котором в границах ограничивающего артефактного круга кипела жидкость в колбе.

Я шагнула к столу, но Алест придержал меня за руку.

– Дядин эксперимент. Не подходи – взорвется, – предостерег друг. Я с умилением взглянула на эльфа.

– Все будет хорошо. Видишь ряд ограничителей? – Я ткнула в круг артефактов. – Если что-нибудь пойдет не так, пространство схлопнется, и взрыв не покинет пределы стола. Очень дорогая защита: драгоценные камни для артефактов, потому что обычный магический щит заставит практически любой состав сдетонировать, огранка, обработка, чары на грани шаманизма и рун… Знаешь, сколько сил нужно потратить, чтобы все это напитать? Даже если здесь есть природный источник – немало. А он определенно есть, иначе я бы не стала держать рядом редкие издания.