Текст книги "Свет мой далекий"

Наталья Меркушова
Свет мой далёкий
Стихи и проза

© Меркушова Н. С., 2020

© Научно-издательский центр «Логос», 2020

* * *

Памяти отца Тетерина Сергея Васильевича и свёкра Меркушова Владимира Фёдоровича, прошедших через ад концлагерей

Урок мужества

Наша

Дождь прошёл и земля задышала

Всеми порами, силою всей.

Показалось ей этого мало, –

Дымкой нежною лес обнимала,

Обмирая, ждала и взывала:

– Я вас жду, приходите скорей!

Семена приготовили, знаю,

Так бросайте, пора подошла. –

Зарождается новое в мае.

…В мае наша Победа была.

Весь мир

Цветущий май, и смена поколений.

И правнуки стоят в одном строю

(Редеющим с годами, к сожаленью)

С не дрогнувшими в праведном бою.

Красива, как Победа, Вероника,

В военной форме, с шариком в руке.

Победа – означает слово Ника.

И в День Победы будет Вероника

Весь мир держать в зажатом кулачке.

Все мы дети войны

З. Королёвой

Все мы дети войны:

Кто отца потерял, кто не видел…

С нерастраченной болью поныне живём.

Все мы дети войны:

Мы фашизм всем нутром ненавидим,

И гордимся Великим и праведным Днём,

Днём Победы.

У кого?

А после войны эта улица опустела, а у меня только одна подружка и три дружка, потому что им не у кого было родиться.

Вера Орлова

У кого им было родиться,

Детям послевоенных лет?

Пал один отец на границе,

А другой в сорок первом – в плен.

Третий в газовом чаде сгинул,

И четвёртый… десятый… пал,

Где земля вперемежку с ними

Улеглась в «бомбовой» отвал.

У кого им было родиться?

Мало кто не погиб в плену.

До сих пор потомкам не спится,

Ощущая свою вину.

Хоть прямой вины в этом нету,

Поисковый отряд опять

Вышел «в поле», чтоб всю планету

От Великой беды спасать.

Накануне

Вот опять над нашей башней,

Над источником воды,

Красный флаг победно машет. –

Он сигнал, но не беды.

Накануне Дня Победы,

И уже не первый год,

Свой привет отцам и дедам

Неизвестный житель шлёт.

О, как славно рукоплещет

Красный флаг, который год!

Сердце вздрогнет, затрепещет

От любви, за наш народ.

На белой скатерти стола

Из дальней маленькой деревни,

(Так Ломоносов шёл в Москву)

Был путь давно проложен верный

На Ленинград, и на Неву.

Я стала забывать их лица…

Немало всё же земляков

Красоты Северной столицы

Сманили с тихих берегов.

На лето в гости приезжали

К соседям нашим и тогда

Рассказы слушали, вздыхали.

– Далёко эти города…

– А зонт в руках для них привычный –

В любой момент настигнет дождь!

Что летом, что зимой, различий

В погоде ихней не найдёшь!

Потом соседка нам сказала,

Что дочка замуж собралась,

И вышла, в гости приезжала.

Достался ей ну просто князь!

Красавец, житель Ленинграда,

В квартире жили всей семьей.

Его родные всю блокаду

Пробыли там, на Моховой.

Был хлеб для них священной пищей.

Картина та во мне жила:

Мужчина крошки хлеба ищет

На белой скатерти стола…

Никогда

В. Антонову

Ему рассказывал отец,

Как до смерти навоевавшись,

Зашли в заброшенный сарай

И спят, к поленнице прижавшись.

Не знали в этот миг бойцы,

Что утром каждый ужаснётся. –

Поленница была из тех,

Кто никогда уж не проснётся.

Памяти

Памяти узников концлагерей

Почти умирающих – кости да кожа,

Союзники в мае спасли.

Кормили, лечили, потом осторожно

Такой разговор завели:

– Зачем возвращаться домой после плена,

Там ждёт разорения крах.

Мы вам предлагаем совсем не измену, –

Свободу, но в наших краях.

Спокойную, сытую жизнь без заботы,

Решайтесь на это скорей.

…Что их ожидало? Наверно, работа,

Что кормит и поит людей.

Не знаю, и знать не хочу, для чего же

Хотели спасённых забрать.

Но бывшие пленные – кости да кожа,

Вернулись страну поднимать.

Урок мужества

Весеннее бездонное и чистое,

Наполнено озёрной синевой.

Весеннее бездонное лучистое…

О, небо! Синий рай над головой.

Подходит время майское победное,

Цветёт сирень, и всё вокруг цветёт.

И снова полыхает даль рассветная.

Бессмертный Полк по улицам идёт.

А небо и доверчиво, и бережно

Вбирает нескончаемый поток.

Бессмертный Полк, величие безбрежное,

Бессмертия и мужества урок.

Идут
Триптих

Это возродилась и окрепла

В медном гуле праведная кровь.

Это жертвы ожили из пепла

И восстали вновь…»

Слова из песни «Бухенвальдский набат»

1

Идут Бессмертные полки:

Идут танкисты и пехота,

Десантники и моряки,

Идут солдаты из штрафроты.

Погибшие на рубеже,

В аду концлагерей бездонных,

И в партизанском шалаше…

Все рядом – воины и вдовы…

Они восстали и пришли,

Настал их час напомнить гневно:

– Не нарушай покой Земли,

Единственной во всей Вселенной!

2

Идут Бессмертные полки –

Идёт бессмертная эпоха.

О, как их души высоки,

О, как близки они, до вздоха.

И поступь грозная полков

Ни только землю сотрясает.

Она незримая, но в мае

Встаёт из жизненных оков.

3

В День Победы нас намного больше. –

Миллионный и Бессмертный полк

Вышел на бесчисленную Площадь

Под знамённый шелестящий шёлк.

Долгий путь с войны

Ещё один солдат пришёл с войны,

Был долог путь его к родному дому.

Никто не ждёт. В объятьях тишины

Застыло время. Всё здесь по-другому.

Деревня Серединовкой звалась,

Сейчас – село, названье сохранилось.

И болью в сердце весть отозвалась,

Солдат вернулась. Что же с ним случилось?

Пропал. И до сих пор никто не знал,

Где он, солдат? Фамилия – Романов.

А он в селе Алексино лежал, –

Не пережил зловещей смертной раны.

С врагом большая битва здесь была,

Был в госпиталь с передовой доставлен.

Спасти и медицина не смогла,

Смоленская земля приютом стала.

Прошло с тех пор немало мирных лет,

Солдат опять в свои края вернулся.

Войны великой не заросший след

Большой дорогой к дому обернулся.

Код поколений

Поэтам военных лет

И с винтовкой в руках и с бесценным пером,

Вы такие одни в целом свете.

Так писали стихи, что нельзя топором

Выбить строки чеканные эти.

Помнишь тракт на Смоленщине,

                             Днепр и Дунай,

Стёртых с лика земли поселений?

Помнишь ласковый, злой и ликующий Май?

Помнишь? Помню! Как код поколений.

Высшая награда

За каждый дом,

За каждый вздох,

За каждый шаг,

За каждый миг,

Солдат погиб под Сталинградом.

Навек умолк.

Бесценный шёлк –

Знамён поток

Лежит у ног.

Солдату высшая награда.

Нет

Уходят годы, жизни унося,

Но свет от них останется в потомках.

… И вновь увидеть белый свет просясь,

Блеснёт солдатский медальон в раскопках.

Поднимут из безвестности его

На жизнь неравнодушные ребята.

– Дождутся ль мужа, сына своего?

– Его дождутся правнуки солдата.

И кажется, приблизилась война.

Забудется когда-нибудь она?

Светла

О. Алексеевой

Ах, Ольга Тимофеевна, певунья и плясунья,

К тебе сегодня бережно о брате песнь несу я.

Ушёл в войну, без времени на польской пал чужбине.

Ах, Ольга Тимофеевна, ты плачешь и поныне.

Ушли ещё три родненьких, отец ушёл и сгинул.

И плачешь ты и молишься:

– За что тогда покинул?

Легко ль быть безотцовщиной?

                             … Опять скрипит калитка…

Всегда за мир ты молишься, светла твоя молитва.

Песнь несломлённой земли

Я слушаю милые песни Победы,

Впитались они в мою кровь с малых лет.

Их пели отцы, подпевали им деды.

Поют и сейчас, не тускнеет их свет.

В них роща дымится, и медная кружка

По кругу идёт, пламенеет закат,

Светло воспевается верная дружба,

Летят журавли в них, летят и летят…

Летят миллионы, укрыли всё небо,

Как вы далеки, как близки, журавли…

Я слушаю милые песни Победы,

Я слушаю песнь несломлённой земли.

Кто?

Кто раскачал Планету?

Кто? И кому так надо?

Знать не хочу ответа.

Снова она, Гренада.

Войны идут без боя,

Тихие, кобры вроде.

Нет никому покоя.

Лучше бы о погоде

Темы простые были…

Снова сирены взвыли…

Как бесценные медали

Отцы не говорили о войне.

Как хорошо, что дедушки сказали.

И проросли на давней целине

Рассказы, как бесценные медали.

Три сына

Из Сретенки, деревни маленькой,

Ушли три сына на войну.

На сапоги сменили валенки.

Один в аду побыл – в плену,

Другой без вести сгинул, сразу же,

И третий – в первый год войны.

Давно такое было, скажете…

Но нет забвению цены.

А как родителям, как вынесли?

Три сына – и ни одного…

Вернулся старший. Да уж нет семьи. –

Жена не дождалась его…

И снова горечь. Ждал ли этого,

Из ада возвратясь назад?

Да сколько бед ещё изведал он,

С войны вернувшийся солдат…

Кукуруза

В. Самойлову

Убранное поле кукурузы.

Но и тут есть польза для людей.

Бабушка склоняется над грузом

Кукурузных высохших стеблей.

Печка ненасытная зимою,

Ждёт очередной подачки рот,

Так ворона жадная с тоскою

Взглядом провожает бутерброд.

По дороге трое, словно тени,

Сгорбившись, тихонечко бредут.

– Далеко ли, тётя, до деревни?

– Недалёко!

– Ноги не идут…

Беженцы, идём из-под Смоленска.

– Господи! Да как же вы… Пешком?!

Бабушка решила: мало места,

Но ещё троих приветит дом.

Так и жили, в тяготах военных.

Фронт ушёл на запад, и тогда,

Вырвалась смоленщина из плена,

И вернулись беженцы туда.

… А пока… горела кукуруза

Жарким, согревающим огнём,

И остатки горестного груза

Исчезали, выстрелами, в нём…

Свой путь

У него свой путь домой –

Путь из ада.

Был он на передовой,

Пуля – рядом.

Зацепила – и упал,

В плен забрали.

В сорок первом в ад попал.

Адом звали

Эту «жизнь». Как смог? Живой…

Не забылось,

Как тогда, над головой,

Птица билась…

Вчерашние студенты

Вчерашние студенты… Был поставлен

Вам памятник, – оставшимся в войне,

Из закалённой нерушимой стали.

Вас стали БТР не защищали,

Сгорели вы в немыслимом огне.

По списку третий Саша Артамонов,

По списку первый сгинул за Афган.

И не слышны гитары переборы,

Студентов нескончаемые споры,

И не звенит студенческий бокал.

И как вчера, тебя я снова вижу:

Гитара, подоконник и друзья.

Не дальше ты становишься, а ближе,

Твой голос и гитары голос слышит

Далёкая афганская земля…

Вчерашние студенты… Ты… И я…

Наследники

Следы жестокой гибельной Войны…

Окопы зарастают и траншеи,

И вот уже воронки не видны.

Земля врачует раны и… забвенье.

Врачует, если болен тем народ,

Что забывает доблесть и отвагу,

Что был победный сорок пятый год,

И был призывный клич: – «Назад ни шагу!»

Неблагодарность ширится, растёт…

Поляки, венгры, югославы… и славяне.

Наследники… Совсем другой народ…

Ведь вас спасал и …погибал…

                             защитник Ваня.

Надёжней скалы

Голубое небо

Вспоминаются яркие даты

В личной жизни и в жизни страны.

…На посту остаются солдаты,

На посту оставаться должны.

Прохожу я по нашему парку,

Два солдата на страже стоят,

После ЗАГСа счастливые пары

Поклониться солдатам спешат.

Тут и дети смешливой гурьбою

И гуляют, и просто шалят,

Видят небо, оно голубое

Под защитой бессмертных солдат.

Юбилей

Люблю тебя, мой край родной,

Не устаю тобой гордиться.

Ты юбилей встречаешь свой, –

История в знакомых лицах.

И это счастье, коли так. –

«Там где родился, там сгодится.»

И эта фраза – не пустяк.

Тамбовский край – моя столица!

Здесь от полей в душе светло.

Хоть лес не Брянский, стать другая,

Он есть у нас. Мне повезло

Прожить в тамбовской «волчьей стае».

Не так уж волчьей… что же я…

Сильны тамбовские устои.

Мы до сих пор – одна семья,

И беззаветно любим волю.

Да кто не любит… Всё же я

К тому склоняюсь, что дороже

Всего на свете та земля,

В которой корни – корни множат.

Возвращается храм

Возрождается храм, возрождается,

Жизнь былая к нему возвращается.

Возвращается куполом, святостью,

Жизнь во все времена этим связана.

С колоколен кресты были сброшены,

Заметало метелью – порошею.

Устояли в веках стены древние,

Укрепляясь корнями-деревьми. –

Укрепляли тебя, а не рушили.

Был всегда для людей ты послушником. –

Засыпали зерно, клали яблоки.

И стоит до сих пор школа рядышком.

Возвращенье твоё не кончается,

Жизнь к тебе, милый храм, возвращается.

Тамбову – 380

О, как ты изменился, город. –

Прекрасный солнечный цветник!

А ты уже не так и молод…

Ты просто молодой старик!

Старик? – Почётно это званье,

Немало лет прошло с тех пор,

Когда ты получил признанье,

Когда здесь застучал топор.

Рядами стройными тюльпаны

На площадях твоих стоят,

Есть место в скверах ветеранам,

И улиц красочен наряд.

И украшение Тамбова,

Конечно, берег милой Цны.

К тебе я возвращаюсь снова,

Когда в мои приходишь сны.

Душистая герань

Герань душистая окошко украшала.

Чудесный аромат! Я в детстве им дышала,

Потрогав яркие зелёные листы.

Не быстро время быстрое бежало,

Хотелось знать, что дальше ожидало,

С цветком душистым связаны мечты.

…В горшке из глины, гордая, стояла,

Неповторимый запах источала,

Как источают лавр и эвкалипт,

Как аромат свечей среди молитв.

…Что за цветок! – Уютный, самый добрый.

Потрогаю, услышу запах Дома…

Только от ягод

Мечутся, мечутся серые стаи,

Полными ртами рябину глотают.

Нетерпеливы, быстры и жадны.

Алые капли на белом видны.

Пусть будет розовым снег от рябины.

Только от ягод – не лютой годины.

Вне времени

Когда уходит человек,

Звезда на небе гаснет.

Звезды сгоревшей долог век,

Он не напрасен.

…Откуда этот дивный свет,

Идущий много лет? –

Звездой погасшей он рождён

Вне времени и вне времён…

Старый и новый Тамбов

Тамбов поделился на старый и новый.

Кварталы московские, новые школы:

И школа футбола, и Сколково школа.

Высотно-красиво, стремительно-ново.

А что нам покажет наш милый и старый?

По берегу ходят влюблённые пары,

И заросли старых уютных дворов,

Вот что предлагает нам старый Тамбов.

А если зайдёте с Советской поглубже,

Вас встретят глубокие вечные лужи,

Они здесь с далёких-далёких веков,

Когда зарождался заставный Тамбов.

Но есть и достоинства старого тоже,

В театре всегда не свободные ложи,

Старинные храмы и монастыри,

И крест колокольни высотной горит.

По Цне водят утки с весны хороводы,

Покровская ярмарка – море народа,

И песни над Цною задорно звучат,

Павлиньим хвостом – из реки водопад.

Мне старый Тамбов бесконечно милее.

Пять лет институтских стрелой пролетели.

И выросли дети, и внуки растут,

И в старом и в новом Тамбове живут.

Завтра

А завтра весь посёлок соберётся

У памятника павшим на войне.

И будет ослепительное солнце,

Как в Тот победный год, как в Той весне.

Война была бездушной и жестокой,

Почти полмира погибало в ней.

А небо и бездонно, и высоко.

И в небо выстрелы… Как дань войне.

По мотивам легенды

От топота тысяч копыт

Родная земля содрогалась.

Над Русью стервятник летит,

О, сколько ей горя досталось!

Раскинуло войско шатры,

Костры запалило у речки.

Кровавые чуя пиры,

Лило безудержные речи.

У хана Батыя жена

В шатре на своей половине

Страданий безмолвных полна. –

Её на Руси захватили,

И в жёны отдали в Орду,

Батыю досталась добыча,

И русскую стать-красоту

Держал при себе он обычно.

– О, милая Русь, всё же я

Спрошу у Батыя пощады!

Батый, умоляю тебя,

Назад, за реку, возвращайся!

Свирепо взглянул на неё,

Жестокою плёткой ударил.

А сын заступился, копьём

Отца ненароком поранил.

Взъярился правитель Орды,

Убить повелел их обоих.

А в небе слетались орлы,

Кружась у селений убогих.

Курган погребальный как встарь

Стоит в чистом поле доныне.

Селенье назвали Эксталь,[1]1
  Эксталь – Аксинья.
  Эксталь – село в Тамбовской области.


[Закрыть]

По имени русской рабыни.

Многочисленное братство

Ночью тихою, морозной,

Звёзды на небе видны.

О, какие это звёзды! –

Свет ясней, чем от луны.

Многочисленное братство

Неопознанных огней.

Надо очень постараться

В этом братстве разобраться:

Где Телец, и где Персей,

Андромеда, Водолей…

Это звёздное богатство

Ждёт признания людей.

Наутро выпал снег

Природа создаёт свои законы,

И подчиняет их себе самой,

Поставит на пути зимы препоны,

Попробуй, обойди их стороной!

А новый год приходит непременно,

Ведь он не снег, обманчивый, шальной,

Что иногда, в пылу, не зная меры,

Идёт сплошной немыслимой стеной.

Ах, Новый год! Ты новое начало

И ожиданье сказочных чудес…

…О, как луна загадочно молчала,

Укутав в серебро поля и лес…

Наутро выпал снег…

А завтра станут прежними

А суп сегодня праздничный –

И жёлтый и зелёный,

Цвета весенней радости,

И радости влюблённых.

Готовьте угощение

С открытою душою,

Сегодня воскресенье,

Хорошее такое.

И солнце улыбается, –

Сияет день погожий.

Старается понравиться

Попутчице прохожий.

Ой, их же два! – Прохожие! –

На облака похожие,

Такие же безгрешные.

А завтра станут прежними…

Поймёт

Тринадцать лет сражений,

Один лишь без войны.

О, сколько поколений

Для битвы рождены!

Стремится к миру каждый,

И каждый мира ждёт.

Что сеется на пашне,

То к осени взойдёт.

Тринадцать лет… Так много,

Так непосильно, но

Ещё, ещё немного,

И вызреет зерно.

Прозреет и незрячий,

Увидит солнца свет.

Поймёт «зелёный мячик»[2]2
  Зелёная планета Земля


[Закрыть]–

Милее мира нет.

Отсюда начинается рожденье

Библиотеке № 14, Тамбов

ДК «Знамя труда»

Сто двадцать лет вагонным мастерским.

Сто двадцать заводской библиотеке.

А ход времён уже необратим. –

Муниципальной стала в этом веке.

– Вы приходите, горожане, к нам,

Любители поэзии и прозы.

И не сидите, люди, по домам,

Вас ждут здесь в зной и в сильные морозы.

Согреет душу музыка стихов,

И Кучерявый[3]3
  Вячеслав Кучерявый


[Закрыть]голосом чудесным

Споёт вам про любовь и про Тамбов,

От восхищенья чувствам будет тесно.

Когда-то платным был абонемент,

И книг в нём было несравнимо мало,

Сейчас бесплатно и в любой момент

Вам предоставят, что вас занимало.

А как удобно добираться к нам! –

Жд. вокзал, вот местоположенье.

Прислушайтесь к далёким поездам,

Отсюда начинается рожденье.

…На перекрёстке жизненных путей

Стоит ваш дом, знакомый и приметный.

Пройдёт ещё немало лет и дней,

Читатель не забудет путь заветный.

Чайки летят над городом

Александру, моему попутчику

Чайки летят над городом,

Молча, сыто летят.

Словно злодеи – вороги

Шлют свой первый отряд.

Крыльями машут только лишь,

Нет у них куражу.

Чаек люблю, но эту тишь

Взглядом не провожу.

Сказал мне тогда попутчик мой:

– На свалке для них обед.

На море летят, к себе домой.

– Да разве там корма нет?!

Подумала тут невольно я:

Все ищут простых путей.

А чайки-то, птицы вольные, –

Туда же! Как у людей…

Проходит и пройдёт

Опять, опять я слышу

Неслышные шаги.

Они всё ближе, ближе…

О, Боже, помоги!

Спаси от наводненья

Потока лживых фраз,

И дай отдохновенья

На день, на миг, на час…

И море затихает,

И всё живое в нём,

Тихонечко вздыхает

Безмерный водоём.

И всё закономерно.

Проходит и пройдёт…

И волны бьются мерно,

Приветствуя восход.

Своё

Катера неспешно ходят

По каналу речки Цны.

Утки в древнем хороводе,

Не уходят от волны.

Ах, Тамбовское ты море,

Маломерные суда.

Кто на юг поедет вскоре,

Не торопится сюда.

Мне ты всех морей милее: –

Свой простор, своя печаль.

Ну же, водная аллея,

Маломерный флот встречай!

Первый шаг

Как широка была река.

Как долги были километры.

За книгой шла издалека,

Я помню путь мой самый первый.

…Зима. Открытия ждала.

Пришла владычица сокровищ,

Топить печурку начала –

Простейший жизненный источник.

Ждала. И вот уже огонь

Стал с хрустом пожирать поленья.

Она сказала мне: – Не тронь

Ни книжечки без дозволенья.

Бери вот в стопочке пока,

Возьми хоть эту, интересно!

А я взяла б наверняка

Со стеллажей, где книгам тесно.

Так первый шаг был сделан мной,

За ним последуют другие.

Богатство книг, в печи огонь…

Воспоминанья дорогие.

Стремленье

Река несёт стремительное тело

К большой воде и трепетно, и смело.

– Прими меня, о море, в твой простор,

В твоё безбрежье без скалистых гор.

Я на пути их много повстречала,

С большим трудом дорогу пробивала.

Теснились скалы, заграждая путь,

Но я рвалась в глаза твои взглянуть,

Они синее неба, ты опасно,

Но быть твоею пленницей согласна.

Бунтует тихая река

Бунтует тихая река,

Мосты уносит в Анлантиды…

А строить надо на века

Как храм, дворцы и пирамиды.

Основу с льдинами смешав,

Несёт река соединенье

Трёх жителей своих «держав»

С большой землёй. Опять плененье.

Реки несдержанный порыв

Разрушил всё до основанья,

Дорогу жизни перекрыв,

Лишил простого пропитанья.

…Река вернётся в берега,

И к людям ласковою станет.

Сейчас они, как на врага,

Глядят и горько, и устало.

Фёдоровка – Зайцево

В. Тереховой

Деревня Зайцево – в большом лесу,

Он тянется к Моршанску и Тамбову.

В деревне этой делали красу –

Из глины утварь нужную для дома.

Игрушки мастерили и свистки,

Поющие ну просто соловьями!

Они красивы были и легки,

В печном огне закалку получали.

Здесь делали игрушки, шла молва,

Мол, есть деревня, Фёдоровкой звали.

Она ещё и Зайцево была!

И там игрушку знатную рождали.

Два имени, но первое звучит, –

В нём имя Фёдор накрепко впиталось.

И только об одном оно молчит. –

Что мастеров почти что не осталось.

И вот, пронзив пучину долгих лет,

Пришло ко мне об имени прозренье,

И вспомнился один такой сюжет,

Из мира детства чудное явленье.

…Волы угрюмо по дороге шли,

Я раньше и не видела такое.

Да и увидеть это не могли, –

Идут волы, впряженные, как кони!

У нас ведь так впрягали лошадей!

А тут быки. Ух, как они рогаты!

Подумала, а вдруг из дикарей

Те люди? А встречали их богато!

Несли им деньги, а они горшки

Из сена, что в телеге, доставали.

Махотки разбивались в черепки,

Поэтому их часто покупали.

Горшки – махотки – детище огня,

И обливные были, и простые.

Сюжет из детства сохранила я.

И мастерство хранится и доныне.