Текст книги "Увидеться через сто лет (сборник)"

Приехав домой тем же способом, на подземке, Виктория удивилась увидеть своего брата, маму и отца совершенно другими людьми. Однако, она не стала оспаривать внешний вид сорокапятилетних родителей, выглядивших ее возраста молодыми и подтянутыми, спортивного телосложения и улыбающимися. Брат не был похож на себя. Его сильно изменила прическа удлиненных волос, типа «каре», волнистые и шелковистые волосы, чуть более светлого цвета, чем русый цвет ее брата из 2016-го. Он не капризничал, не умолял ее, только что зашедшую в дом сестру, проверить математику или дописать конспект, а наоборот, предложил ей присесть и выпить сок. Морковный сок был густым и питательным. Еще какое-то время девушка таращилась на своих родителей, сравнивая их с прошлым веком, и реагировала отрешенно, словно глухонемая, на незначительные реплики и приветствия. Мать уехала на верхний этаж на встроенном в стену «эскалаторе», отец остался сидеть в гостинной, а Кирилл расположился с ней в просторной прихожей, на пуфике. Виктория украдкой сбросила туфли и запихала их под кушетку небрежным рывком.

– Где мы берем овощи? – спросила Виктория брата, отхлебывая из высокого прозрачного стакана. – Мы выращиваем их или просто генная инженерия производит их в пробирках?

– Заказываем с доставкой на дом, – уточнил брат. – Ферма далеко от города, но мы были там с мамой для поверхностного ознакомления. Они растут в земле, в освещенном месте. Человек пять работает на огромной плантации.

– Сажают вручную? – засомневалась сестра.

– Электрические тележки, комбилы, проезжают рядами и сажают и рыхлят и выкапывают для дальнейшей сортировки. Моется все в другом цехе.

«Большинство слов даже очень понятные», – удовлетворенно размышляла Виктория.

Отец предложил ей сыграть партию в шахматы. Игра мало чем отличалась от шахмат ее времени, те же фигуры, только материал был неизвестной породы. Шахматные фигуры были изготовлены из прозрачного мателиала, который на ощупь напоминал резину. Характерные бело-черные цвета были заменены на большую и меньшую степень замутнения прозрачности материала. Виктория ходила обдуманно и медленно переставляла свои фигуры. Отец, казалось, ходил наугад. Он был так скор и ловок в ходах, словно только один вариант был «правильным» в игре. Несмотря на это, он ни знаком, ни словом не поторапливал дочь. Ему казалось, что Виктория намеренно медлит: просто хочет поговорить с ним о чем-то важном. В процессе игры мать находилась в спальне и пела таким молодым и красивым голосом, что Виктория сначала не узнала, подумав на радио, а потом, когда сообразила, что мама прибирается в спальне и поет, выругалась вслух матюками из прошлого. Брат благо уже убежал гулять и не слышал. Виктория извинилась за грубость, и оправдалась тем, что слышала это «выражение» по радио. Отец переспросил, что она имела в виду? Виктория сказала, что ей нравится мамино пение и она хотела бы слушать ее целый день. Отец ответил на полном серьезе, что Клавдия, ее мать, откажется петь так долго. Виктория осознала, что в современном мире никто не шутит, значит родители смогут ответить на вопрос дочери с полной серьезностью.

– А какие у меня способности? Что я могу делать также хорошо, как мама поет?

Отец посмотрел на дочурку, словно видел ее впервые, и ответил:

– Ты всегда любила общение. У тебя много друзей, есть любимый человек, Парфирий. Ты интересный и эмпирический человек. Разве этого мало?

– А я работаю или учусь?

– Тебе не нужно работать, мы живем безбедно. Ты играла на флейте в оркестре. Иногда ты выезжаешь с концертами вместе с Парфирием. Кирилл будет испытывать судьбу на будущий год ему предстоит встретиться с социологом. Я думаю, что он выберет карьеру в своем подсознании и будет юристом.

– А как люди нарушают закон в подобных условиях? – на полном серьезе поинтересовалась Виктория.

– Воруют информацию онлайн.

– Хакеры?

– Как-как ты их называешь?

– А еще какие преступления возможны?

– Замалчивание о проблемах. Если ты пропала и не появлялась дома долее трех дней, например, мы должны позвонить в полицию. Отказ от доклада о проблеме приводит к наказанию.

– А каким образом правительство наказывает?

– Лишает тебя права голоса на целый год. Как правило, после такого стресса в следующую декаду человек умирает.

«О, слово «стресс» в ходу!» – подумала Виктория.

– А я совершала преступления за свою жизнь? – совсем уж глупый вопрос со стороны дочери.

– Нет, ты – законопослушная, мы с мамой благодарны судьбе, вы с Кириллом на удивление дружны и любимы в нашей семье. В ответ на это замечание из глаз Виктории просочиличь слезы, она прижалась к отцу и, вдруг, осознала, что любит его всем сердцем. Он выглядел молодым, ее возраста, и ей стало радостно, что они, словно друзья, могут поделиться сокровенным.

– Я хочу увидеть Парфирия.

– Он в твоей комнате. Наверное читает.

– А я сделала ему пересадку сердца?

– Нет, зачем? Он живой человек! – удивился отец.

– Я хочу увидеть его!

Виктория поднялась в свою спальню на, встроенном в лестничный проем, эскалаторе, который включался после нажатия кнопки и отключался автоматически, и зашла в комнату. На кровате, похожей на надувной матрасс, что американский видео-канал «Легкие продажи» рекламирует каждые три минуты, лежал молодой человек среднего роста, стройный, темноволосый. Он выглядел старше отца. Белокожий, серьезный, накаченные мускулы.

– Дорогой! – Виктория явно играла роль. – Давай вместе поужинаем!

– Вика, полежи со мной, я скучал. Где твоя подружка? Она несколько раз звонила и справлялась о тебе. По ее словам, ты выглядела бледной, а волосы и впрямь длинне нормы. У тебя пропала память? Ты случайно не заболела?

– Я здорова. Мне нужно немного любви!

– Закрой дверь…

Девушка прилегла рядом с Парфирием и закрыла глаза. Она ожидала его инициативы, прикосновений, красивых слов и признаний. Он дотронулся до ее руки, в облати запястья, словно проверяя ритм пульса у бездыханной жертвы, затем пощекотал ладонь одним мизинцем, и отпустил с чувством удовлетворения.

– Я тебе нравлюсь?

– Что за вопрос? Ты мне всегда нравилась. Даже если ты больна, я с тобой до конца декады. У тебя нет чувства удушья?

– И он снова припал ладонью к бьющейся жилке, только уже на шее, ближе к уху. Диагнозтика не выявила ничего опасного, и он успокоился и вернулся к чтению книги. В этот сказочный момент своей жизни девушка решила показать свои преимущества. Она обняла мужа за шею и прильнула к его губам – он отреагировал, но странным образом, без взаимности. Виктория взяла его руку и начала нежно целовать самую середину ладони, приговаривая что-то необъяснимое и глупое, типа «проснитесь». Гипноз не возымел ровным счетом никакого действия.

– Давай займемся любовью! – скомандывала Виктория с твердым намерением раскрыть тайну деторождения нового века практическим путем.

– Это опасно для жизни. Но если ты настаиваешь, и тебе не жаль своего времени…

– Мне это нужно, я хочу! – девушка почти кричала.

– Хорошо, только пентинг, без проникновений! – похоже он нашел компромисс.

– Расскажи мне, как мы провели отпуск в прошлом году? Мы ездили в другую страну? Или на другую планету?

– Мы были в Швеции. Летали на Марс всего на два дня. Посетили Гренландию на Новогоднюю Ночь. О чем ты хочешь поговорить?

– О Швеции. Где мы остановились?

– Мы ездили на яхте, в наше свадебное путешествие. Наш корабль ожидал нас в Сочи, оснащенный и ухоженный после зимнего периода. Мы сами закупили провизию на месяц, теплой одежды, напитков на каждый день. С нами отправились несколько близких друзей, тоже парами. Вика не поехала. Ей к тому времени еще не исполнилось двадцати одного года, и мать не отпустила её. Всю дорогу по Балтийскому морю мы пели и устраивали танцевальные конкурсы.

– В «медовый месяц» всегда так? – уточнила Виктория.

– Это скорее традиционно, ты права. Ты играла на флейте иногда. В целом нам приходилось работать, следить за направлением ветра и парусами, посменно, мы зависели от погоды.

– Яхта с настоящими парусами?

– Шелковые рапиры!

– А у других какие паруса?

– Менее надежные – «пластиковые простыни».

– Еще какие из ткани?

– «Треугольные поддувы» менее популярные, и используются только на короткие дистанции.

– Почему мы решили поехать в Швецию?

– Это была твоя идея. Мне хотелось посетить остров Парадайз. Однако до Голд Коуста (Золотого побережья) было приличное расстояние и нам бы пришлось выбрать другой вид транспорта. На нашей «Красавице» было бы трудно добраться до Австралии.

– Кто владеет Парадайзом? – задала девушка вопрос.

Последний раз, когда она читала статью об этом уникальном острове, он был выставлен на продажу с аукциона. К тому же на аукцион приглашали только биологов и зоологов со всего мира с ученой степенью и соответствующей для суровых условий физической подготовкой.

– Последние десять лет он существует как туристический курорт, бунгалы там без удобств, но с мебелью. Там активно пропагандируется рыболовство и игры с дельфинами. Уроки подводного плавания, пляжный теннис, скалолазание, пеший туризм, игра на местных инструментах, пожалуй, как на любом морском побережье.

– А мы были в Швеции? Плавали в море? Отдыхали на яхте?

– Само путешествие было интригующим. В открытом море под парусами! Несколько раз мы останавливались для экскурсий, посетили Кальмар (Kalmar). Тебе понравилась льняная фабрика, где производство не роботизировано, а работают живые люди. Мужчины посетили Кальмарский замок, женщины молились в Кафедральном соборе Кальмара. Им владеют потомки архитектора Никодемуса Тессина Старшего. Когда они выкупили это здание, то устроили полумузей-полуцерковь. Короче говоря, вход по предварительному заказу билетов. Красивый дизайн в стиле классицизма и барокко. После посещения церкви организм может продержаться без еды неделю без повреждений для здоровья.

Последнее замечание жениха, или мужа, вывело Викторию из блаженного оцепенения девочки, попавшей под гипноз волшебной сказки:

– И мы прямо неделю голодали? Только воду пили?

– Соки и минералку, – поправил он чуть более медленной интонацией, с сомнениями в голосе. – Родная, ты точно здорова?

– Я в порядке, продолжай, так интересно!

– Рассказчик из меня так себе! Ты уговорила нас съездить в город Виббле (Vibble) сходить в музей Вилла «Курица». Это дом, специально построенный для экранизации фильма, сюжет которого описан в книге Астрид Линдгрен «Пеппи Длинныйчулок». Это твоя любимая сказка из детства. Такой старомодный на вид дом, какие строили пару сотен лет назад, и сохранились только в некоторых странах, как музейная редкость: угловые крыши, крыльцо вместо входа, окна уж совсем смешные! – он зашелся громким смехом под воздействием воспоминаний. – Но мы все вместе весело провели время и много смеялись. А ты же знаешь, что стресс, даже положительный, не всегда на пользу. В Москве мы редко смеемся. Все спланировано заранее и предсказуемо.

– Знаю, знаю, – заверила Виктория.

– На обратном пути мы побывали в Фалькенберге, тоже на побережье, на реке Этран. Там проходил фестиваль пляжной моды. Мы все приняли активное участие, написали заявки и привезли свои костюмы для показа. Однако, выиграли местные аборигены! Наши упрощенные материалы – ничто по сравнению с купальниками из кожи фруктов и овощей. Они обвесили себя банановой кожурой, гроздьями винограда, связками цитрусов. Особенно красиво выглядели шляпы. Такое нагромождение цветов и запахов, что просто невероятно! Мы сами отдали свои голоса в пользу фруктовой идее! Из трехсот участников первые места взяли шведы, вторые места Голландия и последнее призовое место было у Болгарии.

– Мы танцевали? Как мы демонстрировали одежду?

– Мини-спектакль с танцами и пением – мьюзикл. За сюжет мы выбрали современную писательницу Карину Смету. Она очень веселая, всегда с шутками. Мы танцевали и читали слова по тексту, потом Савелия пела, Карпет читал лирику по-русски. Никто из зрителей не понял смысл, как ты уже поняла. Каждый выступал под музыку и на своем языке. Общее впечатление было интересным, но нужно было еще и смысл уловить.

– Да-да, конечно! Это я помню, – решилась поддержать рассказчика Виктория.

– А помнишь, как мы вместе иммитировали любовную сцену на большой кувшинке? Я думал, победа нам гарантирована! Когда цветок закрыл нас внутри, как в кабине, все апплодировали!

– Да-да, – менее уверенно добавила девушка. – Давай поговорим о Марсе! Я никогда не была… – хотела признаться девушка, но осеклась и добавила другую мысль – …так счастлива! А мы записали фильм на память? Могла бы я еще раз одним глазком просмотреть? Мне так хочется иногда понастольжировать!

– Настольжи..? – не понял Парфирий. – Нет, мы не записываем будни на видео! Только если нужно доказательство для раскрытия преступлений, в очень крайних случаях. У нас нет видеокамер, только фотоаппараты на телефонах. Снимки нужны тоже только для сканирования документов и законодательных правил, если ты находишься в другой стране. У меня есть кадр, правила поведения в Гренландии. Это резко от наших отличается!

– Расскажи о Марсе!!! – Виктория прижалась к мужу и обняла его торс. Ей вдруг показалось, что он может быть неживым человеком, а манекеном, адаптированным к человеческой жизни.

– На Марсе нет жизни, но она заселена роботами. Два года назад москвичи завезли туда нашего манекена для эксперимента. Имя первого мутивированного человека было Варлам. Он был оставлен на обслуживание местным роботам. Они поселили его в шалаш, и Варлам не выдержал резкого скачка температуры в ночное время, несмотря на экипировку и скафандер. Роботы не понимают таких тонкостей в обслуживании человеческих тел.

А мы просто погуляли по поверхности Марса, а ночевали в своем космическом корабле. Нас было около двухсот человек. Типичный туристический трип. Ничего не ели два дня, скафандры и костюмы не снимали. У тебя тогда еще была надпись на лбу вместо рисунка: «Виктория». А у меня слово «Парфирий» серебряной краской на лбу выведено: мы боялись не узнать друг друга в космическом прикиде.

– Да-а-а, – протянула блаженно Виктория.

Ей вдруг захотелось проснуться еще до того, как она влюбится в своего мужа 2116 года. – А Гренландия все еще принадлежит Дании?

– Я не уточнял, какая разница. Мы рванули за неделю до Нового года, накануне твоего дня рождения! Это был подарок родителей с твоей стороны. Они оплатили нам поезд и проживание в отеле. Но мы и сами не скупились, много путешествовали по острову на упряжках, запряженных собаками. Жили в прекрасном доме с газовым отоплением, камином и удобной напольной кроватью. Все-таки спать на жестком полезно и приятно!

– Да, именно полезно! – поддержала Виктория.

– Мы посетили местный сафари-парк с животными. Ты хотела зарисовать некторые пейзажи с ледяными айсбергами. Ведь ты мечтала стать художником в детстве, и рисовать для детских книг! Твои наброски все-еще здесь!

Парфирий встал на ноги и подошел к полупрозрачному шкафу, изготовленному из мутного стекла, нажал сверху на панель и достал из открывшегося ящика папку с рисунками. Он задумчиво пролистал работы, неспеша проговорил, словно уточняя для себя самого: «Мне тогда было интересно наблюдать за тобой и полярными животными». Также неспеша, протянул папку Виктории. Она открыла с нескрываемым любопытством и обомлела. Её представлению открылись ледяные картины в зелено-серых тонах, с белоснежными айсбергами в центре. Ледяные массивы напоминали космических чудовищ: открытая пасть дракона, сгорбленный ящер, леопард в прыжке. На некоторых зарисовках она узнала морских львов, отдыхающих на скале. Белый полярный медведь с очень близкого расстояния, словно бегущий навстречу своей медведице с полуулыбкой на лице. Не оставалось сомнений, рисование – ее призвание. Она даровитый художник. Если это еще взято снатуры, без творческого умысла…

– Красиво! Я рисовала с натуры?

– Да, или по памяти, сидя в отеле. Несколько работ ты оставила прямо там. Местные жители попросили подарить наиболее яркие работы. На одном был портрет местного жителя, в процессе ловли рыбы сетями. На другом кадре ты запечатлела ночное небо, северное сияние, и небольшой айсберг вдали. Они благодарили и приглашали приезжать на следующий год, в теплое время года.

– Как интересно вспоминать отпускные дни. А ты работаешь?

– Да. Я музыкант и композитор. Пишу музыку для фильмов и игр.

– Можно мне послушать?

– Я включу потом. Перед сном. Ты хотела поужинать.

– Давай поужинаем в спальне, наедине. Мне нужно еще кое-что расспросить. Заодно и музыку послушаем.

Парфирий двинулся к лестнице, дверь спальни автоматически отворилась при его приближении, он спустился на эскалаторе и поднялся через пять минут с подносом в руках.

«Не оспаривает мои просьбы», – удивилась Виктория.

На подносе лежали две порции мяса в круглых жестяных коробочках, стояли овощные соки и на отдельной салфетке лежали хлебцы светлого овсяного цвета. Из столовых приборов лежали только вилки с двумя зубцами. Они ели молча. Парфирий включил музыку собственного сочинения. Это была оркестровая фоновая музыка, из музыкальных инструментов лидировала флейта. Виктория догадалась, что они познакомились благодаря общим музыкальным наклонностям. Сначала она хотела выяснить, как случилась эта встреча, но потом решила не портить интригу. Если уж и суждено случиться этому в будущем, то лучше не знать всего заранее.

– Прекрасная музыка! Такая богатая и звучная! Неординарная!

Виктория искренне восхищалась, словно до этой встречи у них не было возможности обсудить его талант.

– Я вспомнила! Это основано на сказке, вернее сказочном норвежском сюжете о том, как родители не в состоянии были прокормить своих детей и вынуждены были отвести их в лес и оставить там одних. Один из детей, мальчик, набрал речных камешков, голышей, и выбрасывал их, по дороге в лес, помечаяя тем самым дорогу к жилому месту. Ночью, когда выглянула Луна, камешки начали отражать лунный свет, и как фонари, осветили дорогу детям, словно бы проводили их в безопасное место. Твоя музыка посвящена этому сюжету, называется «Секретный сад». Напоминает голоса ангелов. Скрипка плачет, флейта ведет, пианино создает ландшавт леса. Я слушала этот концерт давным давно, в прошлой жизни…

– Память тебе не изменила. Называется «Волшебный сал». Я имел в виду рай. Мне приходилось выезжать с концертами несколько раз, хотя я не играю на инструментах сам. Но публика иногда просит ответить на вопросы.

– Какой вопрос самый важный?

– Чаще всего спрашивают: Кому посвящено? Или для кого написано?

– Что ты отвечашь?

– Отвечаю то, что мой наставник мне рекомендует. «Написано для людей, желающих найти свой секретный сад, дорогу к дому».

– Я слышала это ранее.

– Ты не просто слушала, ты лидировала на флейте.

– Я? На флейте? Какая я способная! Можно мне мои рисунки? Я хочу забрать их с собой. И мою флейту. Мне нужно показать их, иначе я никогда не найду себя в жизни.

– У тебя жар! Ты словно бредишь. Ляг отдохнуть. Я постелю тебе на полу.

Парфирий не настаивал, но и не сомневался в своей правоте. Безэмоциональные слова, как рецепт доктора. Виктория легла на прохладный матрас, который он выкатил откуда-то со стены и накрыл цветным пледом. Девушка закрыла глаза, продолжая сжимать рисунки в руках. Ей страшно было подумать, что она может заснуть, а проснуться в другом времени, так и не поняв всего того, что будущее ей предвосхищает. Ей хотелось любви и признания Парфирия. Они живут вместе в этом будущем уже год, а она не услышала слов любви. Хотя забота о ее потерянной памяти тоже проявление любви. Прохладный матрас заставил ее мелко дрожать, и она уснула.

Наутро Виктория увидела молодую мать. Как они были похожи! На нее словно бы смотрела сестра-близнец, привлекательная молодая девушка с натуральными каштановыми волосами и голубыми глазами. Ее теплые руки гладили лоб дочери и озабоченная внутренними сомнениями по поводу здоровья дочери Ксения потрогала пульс в области запястья. Заметив папку с рисунками, Мать пыталась освободить дочь от жесткого покрытия, вытянув ее из-под одеяла. Точно те же манеры матери из прошлого: не спрашивать разрешения, а легкими и настойчивыми движениями привела в порядок комнату, открыла иллюминатор, протерла запотевшее стекло шкафов и зеркал, расправила накидку на кресле-пуфике и задвинула занавеску на круглое отверстие окна.

Все утро было опять наполнено сюрпризами. Завтрак состоял из стакана фруктового сока. По новостям передавали о пожарах. Самовозгорание в лесу было вызвано жарой и перегревом торфянников. Интересно было то, что на спасение лесных массивов никто не спешил. Телерепотер призывал всех жителей города сесть у алтаря и молиться за спасение зверья и птиц, кто мог бы пострадать при пожаре. После этого объявления все члены ее семьи, включая Кирилла, подошли к телевизору, опустились на колени и склонили головы в молитве. Виктория сразу же сориентировалась и повторила за ними, как уже знакомый ритуал. Она даже прикрыла глаза для большей убедительности. Пока все члены ее семьи шептали молитву, Виктория размышляла о том, что сила мысли сильнее физического вмешательства. Раньше ей такое в голову не приходило. Через час непрерывной молитвы, Виктория отлучилась, она решила позвонить Вике. Но прежде всего ей еще раз захотелост рассмотреть рисунки из Лапландии. На втором этаже девушка потерялась и оказалась в комнате отдыха. Она обнаружила ванну в комнате, но унитаз отсутствовал. «Наверняка, он выдвигается из стены, как матрасс для ночного сна». Девушка умылась, и причесалась. Потом ей показалось невежливым отличаться от жителей 2116 года и она заправила свои длинные волосы в хвостик, а потом в тугой пучок. Затем она решила подробнее рассмотреть свой гардероб. «Какие цвета в моде?» тенью она метнулась в противоположную комнату и попала в детскую, спальню Кирилла. Игрушки напоминали электронные приставки и модифицированные джойстики. Она невольно дотронулась до пульта и ужаснулась появившемуся изображению в центре комнаты. Оно напомнило ей ожившие мультфильмы. Словно бы сказочные персонажи появились для совместных ролевых игр. Ей нужно было только отдавать команды голосом. Однако девушка не знала их имен, и игра могла пойти против правил. Виктория вышла и задвинула дверь за собой поплотнее. Она была уверена, что мимикримы исчезнут сами собой. Войдя в спальню, она вспомнила, где должны были быть рисунки. В поисках своих творений, Виктория открыла шкаф и удивилась однообразию своей одежды. Она отметила для себя, что одежда почти не изменилась, те же костюмы, джинсы, куртки, капюшоны. Обувь спортивная, ибо трудно было держать равновесие в общественном транспорте. Вечерние платья отсутствовали, что огорчило ее и поколебало стремление приблизить будущее. Блеклые пастэльных тонов костюмы и темные классические, почти мужского покроя, брюки, водолазки, свитера с у-образным вырезом, блузки без узоров и ярких тонов. Береты из головных уборов и несколько цветных шалей, платков, шарфов. На дне шкафа она нащупала кожаную папку. Только она схватила папку, как кто-то позвал ее снизу.

В этот момент Виктория очнулась и оглянулась. На нее смотрела Амилия с самым серьезным видом.

– Просыпайся, милочка, вставай! Расскажи, что ты видела. Как выглядит будущее?

– Оно прекрасно, – сказала Виктория. – Мне хочется жить.

Виктория озиралась по сторонам в поиске папки с рисунками. Вот они на полу, кожаная корочка-обложка. Девушка потянулась и проговорила:

– Это мои рисунки.

Она боялась продемонстрировать их незнакомке. Рисунки представляли собой не столько материальную, сколько духовную ценность.

– Идите домой, вас ждет удача и исполнение любого вашего желания! Оплата пройдет автоматеически через телефонную линию.

– А вы сами бывали в будущем? – осмелилась девушка на вопрос.

– Нет, я не такая везучая, как ты. Я не выжила…

Виктория спустилась на лифте самым обыденным способом. Она не переобулась, старые мятые тапки походили на экспонаты из прошлого века, в восточном стиле с загнутыми вверх носами. Со страхом разочарования, Виктория раскрыла папку и приятно удивилась своим зарисовкам из Лапландии еще раз. Белый медведь смотрел живыми глазами, словно бежал ей на встречу. Это стоило показать маме и подругам, но ведь никто не поверит, что нарисовано ею! Стоило ли вообще описывать увиденное из будущего? – Примут за нервное перевозбуждение. Она достала свой телефон и начала обзванивать всех своих одноклассников, однокурсников и родных, кого не видела и не слышала сто лет. Ей хотелось в короткое время переговорить со всеми, словно именно сегодня она поняла значимость контактов и живого человеческого общения. Пока эмоции не влияют на нашу продолжительность жизни, нужно сполна ощутить всю ее гамму и разнообразие.

В парке было тепло, лето освещало зелень и чистое небо. Березы стояли парами, крупные стволы возвышались и шелестели ветками небрежно перекрещиваясь. Вдалеке виднелись клумбы с бархотками, они разносили еле уловимый горьковатый запах. Последний звонок пришелся на Кузьму. Один из ее бывших одноклассников работал в антикварном магазине. Он открыл магазин «Сохранность» в центральном районе сам и с гордостью поведал ей о том, какие выгодные сделки он провернул, объехав московские глубинки. Он активно звал ее посетить магазин, хотя бы просто ради любопытства. Виктория глянула на свои старые тапки и обомлела. В таком виде порявиться было бы верхом невежества. Но старый приятель звал так отчаянно, что она пообещала зайти по дороге домой.

Антикварный магазин «Сохранность» находился на безлюдной улочке вблизи площади Восстания. Виктория осторожно постучалась и заглянула внутрь. Её обозрению открылась просторная комната в двадцать квадратных метров, стекляные витрины, несколько старомодных шкафов с посудой и роскошная люстра под потолком. Именно на люстре она и задержала свой взгляд. Кузьма стоял за прилавком. Он радостно поприветствовал бывшую одноклассницу и пригласил ее войти. Старые штиблеты сразу бросились ему в глаза, но он не подал виду и продолжал одаривать ее приятными комплиментами и общами фразами. Девушка вошла с извинениями, сразу объяснив свою ситуацию со сломанным каблуком.

– А твоя обувь представляет некоторую историческую ценность, – подыграл он. – Я готов забрать твои туфли и оплатить такси до дома, прямо из магазина. Считай, что я их покупаю.

Виктории показалось это очень благородным с его стороны, и она совсем уж разоткровенничалась с ним за чаем об отсутствии работы и полной бездеятельности втечении почти полугода. Кузьма предложил ей чашку чая прямо в салоне магазина, за одним из антикварных столиков. Девушка вежливо согласилась. Они обсудили ее способности к продажам, знания и увлечения из области искусства и антика. Этого явно показалось недостаточным. Затем он обратил внимание на папку в руках.

– Можно мне прочесть твое резюме? Может быть ты просто написала мало о себе.

Она раскрыла папку, забыв на время, что там не только ее документы, но и рисунки. Кузьма сразу же был ослеплен красотой пейзажей со сказочным содержанием. Он затараторил что-то очень бессвязное о стиле написания картин, о том, какой материал она применила для выполнения его.

– Неплохо. Очень неплохо! Твои работы? – уточнил он для порядка.

– Мои, – соврала Виктория.

Ей хотелось отличиться и понравиться парню. Ведь можно ее уважать за талант, который она еще сама в себе не открыла.

– Я умею играть на флейте, – скромно напомнила она о себе.

В этот момент ей хотелось научиться этому во что бы то ни стало. Она даже мысленно представила, как она покупает музыкальный инструмент и записывается на частные уроки игры на флейте. Ей даже привидилось, как всю свою зарплату она тратит на это новое увлечение, и не жалеет об этом, а экономит на всем: на одежде, на походах в театр, дискотеки и другие развлечения. Может быть поэтому, силой мысли, Кузьма поверил ей и предложил ей работу в своем магазине, помошником продавца. При этом он пообещал выставить на продажу ее рисунки, ибо они тоже представляют историческую ценность.

– Они бесценны! – возразила Виктория. – Они не продаются. Это часть моего резюме.

– Скажи, если нуждаешься в деньгах и передумаешь, – деловито возразил антиквар.

Они условились встретиться на следующий же день для подписания договора. Он вызвал по телефону такси, как и обещал. Она сняла свои башмачки и вручила их с нескрываемой иронией. Ей самой показалось странным, что в будущем времени никто даже не обратил внимание на ее заношенную обувь и не предложили переобуться. Кузьма деловито написал новый ценник и выставил обувь на продажу за тысячу рублей, в то время как на такси он одолжил половину озвученной суммы.

– Покупатели вообще есть? – уточнила девушка.

– Я бы сказал, над этим нужно дополнительно работать. Есть пока только постоянные клиенты. Иногда мы работаем на заказ.

– Как?

– Клиент заказывает определенного художника, а я занимаюсь поиском интересующей его работы. Кроме того, я подумываю об организации аукционов. Поэтому мне нужна помошница, лучше девушка для демонстрации работы и описании при необходимости по телефону.

– Поговорим об этом завтра, – Виктория торопилась домой.

Босая, она запрыгнула на заднее сидение подъехавшей Волги и, помахав Кузьме на прощание, скрылась в потоке машин.

– Почему ты босая?

– Сломался каблук, и я выбросила туфли.

Декабрь 2016.