Текст книги "Бриллианты для мышки"

Наталья Никольская
Бриллианты для Мышки

ГЛАВА 1

Игорь лежал на диване, курил любимую трубку, пуская затейливые кольца дыма, и предавался приятным воспоминаниям. Все-таки, он многого успел добиться за это время. Десятки раскрытых преступлений, несколько весьма запутанных дел, к которым неизвестно с какого конца было и подступиться. Но пришел успех, пришла слава, в лучах которой так приятно было погреться. К Костикову обращались за помощью, когда не надеялись на правоохранительные органы. Он старался работать оперативно, используя знания и появившийся опыт. Так говорил себе частный сыщик Игорь Костиков.

Что есть, то есть, а он и был главой частного агентства «ИКС» (Игорь Костиков. Сыск), имел лицензию и на законных правах занимался розыскной деятельностью. Хотя, если не грешить против истины, то неоценимую помощь ему оказывала Бабуся. Не будь ее, неизвестно, сколько дел удалось бы раскрыть.

Евдокия Тимофеевна всю жизнь прожила в деревне Вражино со своей сестрой, приходившейся Игорю родной бабушкой. Когда та умерла, то родственники предложили бабе Дусе пожить немного в Тарасове, чтобы отвлечься. Никто не мог и подумать, что старушка согласится приехать в город, но та оказалась шустрой и быстро собрала свои немудреные пожитки. Бабуся поселилась у Игоря, так как после обмена, совершенного матерью Игоря, ему досталась трехкомнатная квартира в центре. Именно здесь он теперь и обретался со своей гражданской женой Ириной, и, конечно же, Бабусей.

Старушка, чего греха таить, ангелом не была, напротив, имела скверный характер, любила совать свой остренький носик в чужие дела, не стеснялась в выражениях и к тому же обладала чудовищной привычкой нюхать табак.

Но эта привычка превращалась совсем в безобидную по сравнению с ее страстью к разным происшествиям и преступлениям. Бабуся на месте не могла усидеть, пока не разбиралась во всем до конца. Она была в этом отношении очень внимательной, замечала разные мелочи и обладала удивительной логикой. Все это делало ее незаменимым агентом по части розыска. Она умудрялась добыть такие сведения, обнаружить такие улики, какие не могли отыскать специалисты, имеющие юридическое образование. Но отсутствие образования не мешало бабе Дусе лезть в прямом смысле в любую дыру и вытаскивать на свет божий такие факты и вещественные доказательства, что преступник сразу скисал, и ему ничего не оставалось, как сознаться.

А Бабуся скромненько стояла при этом в стороне, как будто она и вовсе тут ни при чем, а все сделал он, Игорь. Вот и в последнем деле Бабуся, как всегда, себя проявила. Правда, чтобы разоблачить преступников, ей пришлось полночи просидеть в старой ржавой бочке, но старушка еще и не на такое способна. Ничуть не конфузясь, она заявила, что могла бы и в печную трубу залезть, благо, «телом мелковата, а прыти сколько хошь». Что правда, то правда, прыти бабе Дусе не занимать.

Встанет с утра пораньше, а не успеет встать, как начинает греметь на кухне кастрюльками и сковородками. И совершенно ее не интересует, что у людей выходной, и они просто хотели бы выспаться. Бабуся твердо уверена: «кто рано встает, тому Бог дает». И хотя сама была неверующая, но эту присказку повторяла постоянно. Вот и старалась встать пораньше, чтобы все дела переделать. «Сколько энергии, – удивлялась Ирина, – сейчас и молодые не все такие энергичные».

Игоря иногда раздражала Бабусина энергия, и он начинал злиться на шуструю старушку. И даже подумывал, не лучше ли бабке вернуться в свою деревеньку, чтобы они могли бы пожить спокойно и отдохнуть от нее. Но, через некоторое время, Игорь начинал стыдиться таких мыслей, так как без Бабуси был просто как без рук.

Сейчас они с Иринкой наслаждались заслуженным отдыхом. Бабуся, наконец-то, отправилась в свою деревню Вражино. Собрала свои нехитрые пожитки, сказала, что весна на дворе, огород сажать надо, и отбыла восвояси. У Ирины как раз был отпуск, который с отъездом Бабуси превратился в настоящий медовый месяц. Неделю уже наслаждались своим безоблачным счастьем, как раз и Игорь закончил со всеми делами, а за новые пока не брался. В конце концов, он может позволить себе небольшой отдых, а если придется заняться новым делом, то он вполне справится и без Бабуси, чай тоже не лыком шит, и кое-что может и сам.

Игорь сладко потянулся. Ирина убежала на рынок, чмокнув его на прощанье и пообещав принести что-то вкусненькое. Он еще разок потянулся, перевернулся на бок. Чудесно, все складывается просто чудесно!

Заскрежетал дверной замок.

– Ты уже вернулась, котенок? – крикнул он из комнаты.

Ответа не последовала. Раздались быстрые шаги, шуршанье, и на пороге возникла Бабуся собственной персоной в синеньком платочке с мелкими белыми цветами и темно-синем плаще. Увидев вытянувшиеся лицо Игоря, Бабуся улыбнулась:

– Что, Горяшка, не думал, что это бабка? Вы нас не ждали, а мы приперлися.

– Что вы, баба Дуся, – пытался справиться с собой Игорь, – просто мы… просто мы думали, что… вы… – он замолчал.

– Растерялся, соколик, во как оконфузился, – бабка шустренько пробежалась по комнате, – ты, Горяшка, не меняешься.

– Вы еще скажите, что валяюсь как пельмень на сковородке, – поддел Игорь.

Он уже оправился, пришел в себе и смирился с неизбежным: Бабуся вернулась.

– Да хошь, как колода в бочажине, мне то что. Валяешься и валяйся, а только лежа дела не делаются.

– Какие дела, Евдокия Тимофеевна? – застонал Игорь, – нет сейчас никаких дел.

– Как это нет? – Бабуся уже расстегнула плащ, стащила его с себя и водворяла на вешалку в прихожей. – Как это нет, если дело у тебя просто под носом валяется?

Игорь не понял, какое это дело «валяется у него под носом», как хлопнула входная дверь. «Ирина, – мелькнуло в голове у молодого сыщика, – что делать, она сейчас увидит Бабусю и…» Какой оборот примут события, додумать он не успел, как Ирина уже звала его. Игорь встал с дивана и поплелся в прихожую. Вот и начались неприятности, а все было так хорошо!

Ирина на кухне возилась с сумками, выкладывая на стол многочисленные шуршащие, промасленные, вкусно пахнущие пакеты.

– Ты только посмотри, что я принесла, – она развернула один из пакетов, – чувствуешь, как пахнет.

Игорь промычал что-то должное выражать его восторг, а сам оглядывался по сторонам. Вот так бабка! Уже успела улизнуть в свою комнату, ему, значит, предоставила все объяснения с Ириной. Чтобы все ее недовольство на него вылилось. Да, хитра старая. Только вот уж нет! Сама приехала, пусть сама и выкручивается как хочет.

Ирина посмотрела на задумчивое лицо Игоря:

– Что-то не так, милый?

– Все в порядке, – Игорь потер лоб, – только видишь ли, котенок, тут так получилось…

– Что такое? Да, говори же, – Ирина встревожилась.

Проклиная себя и бабку вдвойне, Игорь взял Ирину за руку и решительно сказал:

– Пойдем, я тебе кое-что покажу.

Ирина оставила свертки и послушно поспешила за Игорем. Он остановился у двери в комнату Бабуси, словно намереваясь постучать, но не сделал этого и распахнул резко дверь. Бабуся спокойненько сидела на краешке кровати и копалась в своей сумке.

– А, Иришка пришла, – проговорила он, – словно никуда и не уезжала, – а я вот что удумала… Сейчас весна, солнышко греет, а ветра все равно холодные. Как сиверко задует, тока держись. На тебе, Иришка, косыночку, чтобы не заболеть.

– Да что вы, – заотнекивалась Ирина, – ничего не нужно.

Игорь был поражен. Ирина, казалось, совсем и не удивилась бабкиному неожиданному возвращению. А та, совсем не слушая девушку, уже несла ей какой-то сверток.

– Ты тока глянь, прямо для тебя и сделано.

Бабуся развернула сверток и накинула на плечи Ирины тонкую белую шаль. Сплетенная из белых ниток, она казалась сотканной из морозных узоров, а была такая легкая, словно невесомая.

– Какое чудо, – проговорила девушка, поглаживая шелковистую бахрому.

– Носи на здоровье, – откликнулась Бабуся, – это у нас во Вражине Нюрка рукоделием занимается. Слепая вся, а все равно рукоделье свое не бросает. «Я, – говорит, – пальцами вижу, мне глаза ни к чему».

– Я не могу такое принять, – сказала Ирина, снимая белоснежное чудо.

– А я говорю, носи, – гнула свое бабка, – я для кого старалась, ноги старые била, в деревню пилила? Чтобы вот так нос потом воротили?

– Да нет, я рада, спасибо вам большое, – Ирина покраснела, не зная, как быть.

– Совсем старость не уважают, – ворчала старушка, – копаясь в своей сумище, – вот и делай людям добро, а все г…ом покрывается.

Бабуся всегда была верна себе и не стеснялась крепких выражений. Игорь тоже растерялся. Вот так бабка! Чтобы предотвратить скандал, притащила подарок, да не ему, а Ирине. И теперь ворчит, вроде сердится, а сама лукавыми глазенками то и дело на них поглядывает.

– Спасибо, – поблагодарила еще раз Ирина, расправляя шаль, – такая большая и такая легкая.

– Это потому что тонкая, как паутина. Раньше как проверяли работу мастериц: должна шаль сквозь обручальное кольцо проходить. Коль проходит, значит, мастерица молодец. Хотя наша Нюрка и так не подгадит. А были бы у вас обручальные кольца, так и сами могли бы проверить.

Ирина вспыхнула. Горбатого могила исправит, а Бабусю… Никогда не удержится, чтобы не задеть больное место. Но бабка, не обращая внимания на душевные страдания молодых, засеменила из комнаты.

– Чего застыли, – шугнула она их, – пошли чай пить с деревенским угощением.

– Как вы тут без меня обходились-то? – спросила Бабуся, уже прихлебывая ароматный чай.

Игорь и Ирина выразительно переглянулись, но промолчали.

– Нечего переглядываться. Небось, рады до беспамяти, что бабка убралась восвояси? Почувствовали раздолье? А то я вам мешала, как бельмо на глазу. Особенно Горяшке, когда он трубкой своей пыхтел и преступников ловил.

– Трубкой пыхтеть, не в бочке сидеть, – не удержалась и поддела Бабусю Ирина.

– А хошь и в бочке, – Бабуся пропустила подковырку мимо ушей, – а кой-кто только на диване лежит, кольца в потолок пускает, а дело под самым носом валяется.

– Опять – двадцать пять, – Игорь поставил чашку, – да скажите вы толком, что это за дело под носом?

– Вот и я толкую, что ничего вы не видите, ничего не знаете, а во дворе только про это и разговоры.

– Какие разговоры? – Игорь старался быть терпеливым.

– Такие, что камешки дорогие у Генеральши увели.

– Стоп! Какие камешки и у какой «Генеральши»? И вообще, я-то здесь при чем? Ко мне никто не обращался.

– Не обращался, так еще обратится, – резонно заметила Бабуся, намазывая на сдобную горбушку душистое варенье, – за энтим дело не станет.

– Расскажите нам, – мягко поросила Ирина, решившая, что спорить, возмущаться, ругаться с Бабусей неэтично, она как-никак привезла из деревни подарок, да и не практично, так как с ней спорь не спорь, как об стенку горох.

Бабуся налила себе новую чашку и начала рассказывать.

В соседнем доме проживала некая Жустьена Карловна Поспелова. Она была из известной профессорской семьи и получила прекрасное образование. Но по стопам деда и отца, известных химиков, она не пошла. Не привлекла ее и специальность матери – биология. Жустьена Карловна выбрала музыку и весьма преуспела. Много лет она преподавала в консерватории, а выйдя на пенсию продолжала репетировать на дому.

Игорь кивал – да, он иногда видел Жустьену Карловну. Величественная старуха, зимой закутанная в меха, а летом одетая в длинное строгое платье, привлекла бы чье угодно внимание. Передвигалась она не торопясь, опираясь на массивную дубовую трость. За осанку, величественный вид и манеры Жустьену Карловну во дворе прозвали «Генеральшей». А еще за то, что ее всегда сопровождала домработница. Да, Жустьена Карловна никогда не опускалась до того, чтобы самой мыть посуду, полы, стирать и гладить белье. Это всегда за нее делали другие,

Домработница Глафира или Глаша была не намного моложе своей хозяйки, но полненькая, бойкая, она каталась как шарик и везде успевала. Вот только по вечерам тянуло ее на лавочку, чтобы почесать язык с соседками. Те рассказывали ей о своем житье-бытье, а она им о жизни Генеральши. И теперь Глаша не утерпела, рассказала всем: «бриллиантики-то сперли, а как – непонятно. Все время то я, то хозяйка дома, шкатулочка-то на замке, а замок не взломан. Только камешки тю-тю. Кто это сделал и когда, непонятно».

– А что милиция говорит? – спросила Ирина.

– А ничего не говорит, – тут же откликнулась Бабуся, – Генеральша не хочет в ментовку обращаться. Ничего, мол, органы ихние ничего не найдут. Только нервы себе трепать.

– Значит, все так и останется? – спросил Игорь, а Ирина подхватила:

– Ей, выходит, свои драгоценности не жалко?

– Как не жалко? – вскинулась в возмущении Бабуся, – как не жалко! Вон Глаша говорит, что Генеральша сама не своя стала, не ест, не пьет, даже репиции свои поотменяла.

– Какие «репиции»? – удивилась Ирина.

– Такие, когда к ней разные студенты приходят, а она их в хвост и гриву гоняет, чтобы насобачились.

– Ну и выраженьица у вас, Евдокия Тимофеевна, – поперхнулся Игорь чаем и повернулся к Ирине, – все понятно, она их репетирует.

– Во-во, Горяшка, так и есть. Так что ты это зря. Еще как переживает, а в милицию не пойдет.

– Хорошо, – сдался Игорь, – а я здесь при чем?

– Как это? – удивилась Бабуся. – Так ведь я же сказала Глаше, что ты у меня сыщик и любую собаку найдешь. И телефончик наш для Генеральши дала. Теперя жди, когда позвонит.

ГЛАВА 2

Бабуся осталась мыть посуду и прибираться на кухне. Игорь и Ирина, не слушая ее причитания «развели грязищу», спешно укрылись в своей комнате. Игорь прилег на диван, Ирина пристроилась рядом, поглаживая его волосы.

– Что ты об этом думаешь? – спросила она.

– Сам не знаю. Вечно Бабуся что-нибудь отчубучит.

– Возьмешься за дело?

– Собственно, почему бы и нет? Я сейчас ничем не занимаюсь, мог бы вполне поработать на старушку.

– Хороша старушка, – фыркнула Ирина, – Генеральша.

– Понимаешь, котенок, интересно получается. Брюлики свои Генеральша хранит в шкатулке, запирает ее на замок. Ключ всегда носит с собой и никому не дает. Шкатулку не ломали, то есть замок был открыт ключом. Дома постоянно кто-то есть. То Генеральша, то ее домработница. А если они и уходят, то уверен, запирают квартиру не на один замок. А драгоценности все равно пропали.

– Так что же? – Ирина внимательно следила за рассуждениями Игоря.

– А то, что взять камешки мог только тот, кто бывал в доме и точно знал, где они лежат.

– А если сама Генеральша их куда-нибудь засунула?

– Не исключено. Я посмотрю все в комнатах. Потом спрошу с умным видом: «Это ваше, мадам?» и протяну ей пропажу.

– Игорек, ты чудо, – засмеялась Ирина и взъерошила своему Шерлоку Холмсу волосы, – так, скорее всего, и произойдет.

– Интересно, – Игорь посмотрел на часы, – во сколько же Генеральша позвонит? Надеюсь, нам не придется ждать ее целый день?

– А если придется?

– Ну уж нет, – воспротивился Игорь, – давай, котенок, плюнем на все дела, на все кражи, на всех преступников и пойдем куда-нибудь отдохнем.

– Ты это серьезно? – Ирина с удивлением посмотрела на Игоря – обычно нужно было приложить неимоверные усилия, чтобы стащить его с любимого дивана, где он предавался любимому занятию – размышлениям. – ты не заболел, дорогой?

– Я болен только тобой и выздоравливать не собираюсь. А чем тебе не нравится моя идея?

– Всем нравится, только все это так необычно.

– Так приятно делать сюрпризы. Ну что, идем?

– Идем. Я буду готова через полчаса, – и Ирина легко упорхнула с дивана.

Игорь поднялся, прошелся по комнате. Пусть Генеральша звонит когда захочет, он не обязан караулить ее звонок.

Через сорок минут они были готовы.

– Мы пойдем, Евдокия Тимофеевна, – прокричал Игорь, так как в комнате Бабуси неимоверно орал телевизор.

Та сразу возникла на пороге.

– Далеко ли, молодежь, намылились?

– Так, прогуляться.

– Ну-ну, гуляйтесь, пока гуляется. А на звонок, значит, мне отвечать.

– Что-то ваша Генеральша долго раздумывает позвонить, – не удержался Игорь, – так ее полгода, может быть, ждать придется. Хотите – отвечайте, хотите – нет. А мы ждать не будем, и отправляемся с женой гулять.

– С женой… – протянула Бабуся, – видали мы таких… жен.

Ирина не успела ничего ответить, как Игорь обнял ее за плечи и прижал к себе. «Не слушай, – шепнул он. Затем быстро открыл дверь.

– Это похоже на бегство, – констатировала Ирина.

– Бабка какую угодно гадость может сказать, зачем портить себе настроение. Давай на этот вечер забудем о ней совсем.

– Давай, – Ирина погладила Игоря по щеке, – давай забудем вообще обо всех.

– Только ты и я.

– Да, только ты и я. А остальных, как будто, совсем нет.

Молодой детектив и его спутница вышли из подъезда и направились к машине. Сегодня у них будет чудесный романтический вечер.

* * *

В воздухе стоял запах молодых распускающихся листьев. Этот запах будоражил и пьянил. Было уже поздно, но навстречу то и дело попадались парочки. Ирина, увидев, какая чудесная погода, решила, что им лучше не ехать в машине, а просто прогуляться куда-нибудь. Они медленно шли, поглядывая на наливающееся густой синевой небо, где проклевывались первые звездочки, на золотистую горбушку луны, поднимавшуюся из-за домов. Вот так идти куда-нибудь вдвоем, когда не нужно много говорить, потому что понимаешь друг друга с полуслова, можно было до бесконечности.

По дороге заглянули в маленькое кафе и раздумали искать что-то еще, настолько понравились декоративные деревянные светильнички в виде лесовичков, которые держали в корявых руках красивые витые свечки, да и сам интерьер кафе с презабавными рожицами лесных жителей на стенах был привлекательным. Посетителей было немного, шумных компаний не наблюдалось. Игорь и Ирина облюбовали себе столик в углу, за развесистым цветком с листьями похожими на мягкую хвою.

Светильник в виде бородатого старичка под мухомором также их позабавил. Игорь и Ирина договорились не говорить о делах и даже назначили шуточный штраф. Время летело незаметно. Чудесный вечер подошел к концу, надо было возвращаться домой.

– А Евдокия Тимофеевна там одна, – сказала Ирина, – и так неудобно сегодня получилось.

– Ничего неудобного, – запротестовал Игорь, – нужно было предупредить, что собирается в свою деревню ненадолго, а то является, словно снег на голову.

– Снег на голову – это точно про нашу Бабусю, – засмеялась Ирина.

– Не беспокойся, она нам еще не один сюрприз преподнесет.

Но Ирину с Игорем никто не встретил, Бабуся с сюрпризами почему-то не торопилась. Из ее комнаты не доносилось не звука, что само по себе уже радовало.

– Наверное, Бабуся легла спать, – предположила Ирина.

– Не торопись, – посоветовал Игорь, снимая плащ и проходя в комнату, – еще не вечер.

– Не вечер, – подхватила Ирина, – уже почти ночь, пора ложиться.

– Все равно завтра торопиться некуда, можно и продлить чудесный вечер, – проговорил Игорь, осторожно привлекая к себе Ирину.

Но не успел он поцеловать девушку, как заскрежетал ключ в замке.

– Бабуся, – ахнула Ирина.

– Бежим, – шепнул Игорь, хватая ее за руку, и они поспешили укрыться в комнате.

– Опять убегаем, – прошептала Ирина, когда они закрылись в комнате.

– Просто стратегический ход, – сказал Игорь плюхаясь на диван, – сделаем вид, что мы уже давно бай-бай.

– Если бабка начнет шуметь, то никакого бай-бай не получится.

Но Бабуся шуметь не стала, вместо нее зазвонил телефон. Игорь немножко поколебался, но все же взял трубку.

– Костиков слушает.

– Прошу прощения, – раздался низковатый хорошо поставленный голос, – мне очень жаль вас беспокоить в столь позднее время, но раньше вас не было дома.

– Простите, – Игорь немного растерялся от всего этого потока вежливых слов, – с кем имею честь…

– Жустьена Карловна, – послышалось в ответ, – извините, молодой человек, что не назвала вам своего имени, но обстоятельства сложились таким неблагоприятным для меня образом, что требуется ваша профессиональная помощь.

„Вот так маневр“, – подумал Игорь, а вслух сказал:

– Я слышал, что у вас в доме произошла кража…

– Это конфиденциальный разговор, – прервала его Жустьена Карловна, – не откажите в любезности встретиться со мной завтра по поводу данного происшествия.

– Хорошо, как скажите, – ответил Игорь, – вы можете прийти когда вам будет удобно.

– Нет, молодой человек, Игорь Николаевич, если я не ошибаюсь.

– Анатольевич.

– Простите, Игорь Анатольевич, но я выхожу не слишком часто. Вам же будет проще подойти ко мне, тем более, что вы сможете посмотреть все на месте.

– Хорошо, я подойду.

– Адрес…

– Адрес мне известен, – сказал Игорь, подумав, что он не знает адреса Генеральши, но Бабуся его точно уже вызнала.

– До завтра, – попрощалась Генеральша и отключилась.

Игорь стоял у стола, сжимая трубку в руке. Настенные часы показывали без пятнадцати двенадцать.

– Кто это был? – спросила Ирина.

– Генеральша собственной персоной.

– Она хочет, чтобы ты занимался ее делом?

– Она хочет завтра встретиться со мной.

– Возьмешься?

– Собственно, почему бы и нет?

– Ты же хотел немного отдохнуть?

– Знаешь, котенок, – Игорь сел на кровать и притянул к себе Ирину, – я без дела Генеральши вполне бы обошелся, но мне о нем рассказала Баба Дуся, она же ей и телефон наш дала. А раз Бабуся вмешалась, то теперь уже не отстанет.

– Хочешь – не хочешь, а заниматься придется? – спросила Ирина, ласково поглаживая волосы Игоря.

– Вот именно. Ты помнишь хоть один раз, когда бы наша бабка отступала от задуманного?

– Нет.

– Вот и я не помню. Так что пойду завтра к Генеральше. А пока давай все это забудем и будем думать только о нас.

Ирина теснее прижалась к Игорю. Все дела подождут.

* * *

Можно было и не сомневаться, что Бабуся поднимется ни свет, ни заря и тут же начнет греметь своими кастрюльками и сковородками. Гремела она не прекращая, но Игорь уже успел привыкнуть к бабкиным уловкам и не обращал на них внимание. Погремев всласть домашней утварью, бабка начала энергично шуровать на полочках и хлопать беспрерывно дверками шкафчиков. Ирина сонно прошептала Игорю, что Бабуся решила их выжить из комнаты утренним грохотом. Но молодой детектив решил проявить все свое упорство и все-таки не вставать.

Бабке вскоре наскучил и грохот. Стало, наконец-то, тихо. Вскоре в комнату проник аппетитный аромат пирога. Игорь уже всерьез подумывал о том, чтобы встать и проверить, что там испекла Евдокия Тимофеевна, но нужно было выдержать характер до конца. Ароматный сдобный запах сменился чадом подгорелой выпечки.

Ирина, не выдержав, села на кровати.

– Пирог, похоже, пропал, – проговорила она.

– Неужели Бабуся нам назло загубила пирог? – засомневался Игорь.

– Ты посмотри, какой чад, – показала Ирина на тонкие струйки сизого дыма, проникшие в комнату, – если сейчас не выйдем, придется вызывать пожарную команду.

– Ладно, – сдался Игорь, – идем.

Но на кухне Бабуси уже не было. Открытое окно, сквозь которое уходили последние струйки чада, свидетельствовало, что Евдокия Тимофеевна все же прекратила свою разрушительную деятельность.

– Понятно, – Игорь подошел к окну, чтобы прикрыть створки, – набедокурила и испарилась.

– Своего она все же добилась, мы встали.

– Тогда давай позавтракаем, и я отправлюсь к Генеральше. Чем раньше у нее все выясню, тем лучше.

Игорь и Ирина уже пили чай, когда хлопнула входная дверь.

– Чаевничаете? – спросила Бабуся проходя на кухню, – вот и ладненько, а я пирог испекла.

Игорь и Ирина переглянулись, последствия бабкиного кулинарства они видели, а запах до сих пор чувствуется. Но Бабуся, не обращая внимания на переглядывания, подошла к маленькому столику в углу и сняла салфетку с румяного пирога, лежащего на блюде. У Игоря вытянулось лицо: пирог, оказывается, все время преспокойненько стоял здесь и, похоже, совсем не подгорел. Отчего же стоял такой чад? Этот вопрос мучил и Ирину. Она уже хотела спросить, как Бабуся ее опередила.

– Коли вы уже начаевничались, то собирайтесь, да пойдем.

– Куда это? – Игорь уставился на шуструю старушку, которая снова прикрыла пирог салфеткой и теперь быстренько упаковывала его в бумагу.

– Как куда? – она повернулась к Игорю, – скажи еще, что ты с Генеральшей о встрече не договорился. Не смотри, Горяшка, как баран на новые ворота, а собирайся быстрее. И ты пойди причепурись, – Бабуся посмотрела на Ирину. – Коль пирог есть не стали, то я его с собой возьму, пригодится.

– Вы, конечно, тоже пойдете? – полюбопытствовала Ирина.

– А как же, куда же вы без меня-то. Вот так втрояка все и тронемся. Шустрей давайте, – подпихнула она их к выходу из кухни.

Спорить было бесполезно, пришлось идти собираться.

Бабуся чинно сидела на стульчике в коридоре. В руках у нее был тщательно завернутый пакет. Старушка выглядела столь торжественно, словно собралась на прием к губернатору. Игорь выразительно посмотрела на Ирину, она ответила ему таким же взглядом. Бабуся поправила платочек и легко поднялась со стула.

– Тронулись, что ли? – и первая вышла из квартиры.

Игорь с иронией думал о странной процессии, что появилась из подъезда. Впереди шла Бабуся, одетая в новый темно-коричневый плащ и коричневый шелковый платок с мелкими сиреневыми цветами по краю. В руках у нее был тщательно упакованный сверток. За Бабусей следовали Игорь и Ирина. День обещал быть теплым, и Ирина надела новый короткий плащ света морской волны, который очень выгодно подчеркивал ее гибкую тонкую фигурку, а короткие облегающие сапожки на высоком каблуке делали выше. На плечи Ирина накинула тонкий белый платок, чтобы сделать приятное Бабусе. Игорь залюбовался ею и подумал, что снова готов в нее влюбиться. Сам же Костиков предпочитал традиционный длинный черный плащ и черную шляпу. Ирина взяла его под руку, и они чинно шли за Бабусей, которая уверенно направилась к соседнему дому.

Бабуся спокойно шла, здороваясь со всеми бабками и дедками, облепившими лавочки, чтобы погреть старые косточки на первом весеннем солнышке. Игорь удивился, что всегда словоохотливая бабка не остановилась перекинуться с кем-либо хотя бы парой слов.

Бабуся остановилась перед массивной железной дверью с еле приметной пуговкой звонка и большими латунными цифрами „85“. Едва она тронула кнопку звонка, как дверь заскрипела и начала отворяться.

Через небольшую щелочку гостей разглядывали несколько минут, затем дверь распахнулась пошире. В коридоре стояла полная низенькая женщина с седыми волосами, собранными на макушке в аккуратный пучок. Женщина пропустила их в квартиру и закрыла тяжелую дверь. Она оглядела пришедших с ног до головы, сделала для себя какие-то выводы и проговорила:

– Проходите.

Игорь вошел в комнату, Ирина двинулась за ним. Бабуся отдала женщине свой сверток и начала ей что-то горячо шептать на ухо. Женщина степенно кивнула и пошла на кухню, Бабуся шустро двинулась за ней.

В зале почти все пространство занимал большой концертный рояль. Все остальные вещи жались по углам и казались незначительными. В кресле у окна сидела женщина с высокой прической. Когда-то она была очень красива, но годы и заботы разрушили ее красоту. Генеральша медленно поднялась с кресла навстречу гостям. Игорь понял, почему женщину за глаза называют „Генеральшей“. Была она высокой и держалась очень прямо. Неторопливость и величественность движений, а также некоторая властность во взгляде, безусловно, дали основание для прозвища, которое идеально ей подходило. „Действительно, генеральша“, – подумал Игорь.

– Рада, что зашли, Игорь Анатольевич, – проговорила Генеральша своим звучным голосом, – да еще с такой милой спутницей.

– Моя жена, – коротко пояснил Игорь.

– Прошу садиться.

Возле стены стояла узкая кушетка, покрытая толстым плюшевым покрывалом. Игорь присел на неудобное сиденье, Ирина опустилась рядом. Генеральша тяжело опустилась в кресло, вытянула ноги на небольшую скамеечку, стоящую возле кресла. Она молчала, рассматривая Игоря и Ирину. Молчание затягивалось, но Игорю не хотелось его прерывать.

– Вы знаете, – начала она, – зачем я просила вас прийти?

– Да, – Игорь согласно кивнул.

– Я предпочла бы встретиться с вами наедине, настолько это дело деликатного свойства.

– У меня от жены нет никаких тайн, – отрезал Игорь.

Генеральша вздохнула.

– Я предпочла бы, чтобы вообще не было никакого дела. Все получилось так скверно.

– Что вы имеет в виду? – поинтересовался Игорь.

– Видите ли, молодой человек, это долгая история и если у вас есть время…

– Есть, – Игорь попытался устроиться поудобнее.

– С чего начать… – генеральша потерла виски, – возможно, с того, что у меня пропали драгоценности. Нет, не подумайте, что я выжившая из ума старуха, которая не знает, что и куда она положила. Они все время находились в шкатулке, а ключ я постоянно ношу с собой. Надеваю я их редко, если только выхожу на концерты. Последние два года у меня стали отекать ноги, поэтому и выходить куда-нибудь стараюсь пореже.

– Вы часто открываете шкатулку? – не удержался Игорь.

– В том-то и дело, что не часто. Нет у меня привычки перебирать свои украшения. Но время от времени все же заглядываю.

– Когда это было последний раз?

– Недавно. На той неделе. Профессор Лещинский, ректор консерватории и мой старый друг, пригласил меня на концерт нашего воспитанника, дипломанта Московского конкурса пианистов. Я надела серьги, кольцо и брошь. Этот гарнитур – подарок мужа на десятилетие нашей свадьбы, я надеваю не часто. Но тут решила, что подойдет именно он. На одной из сережек замочек застегивался не очень плотно. Я все боялась, как бы сережка не расстегнулась. Концерт был в пятницу, сегодня понедельник. Вот я и решила послать Глашу в мастерскую. Открыла шкатулку, а гарнитура нет. Да и других драгоценностей тоже.

– Все пропало?

– Не все. Осталось несколько вещиц, но самые дорогие исчезли.

– Вы кого-нибудь подозреваете?

При этих словах губы Генеральши плотно сжались, вся она как-то напряглась. Тяжело поднялась и, опираясь на палку, подошла к окну.

– Подозреваю… – повторила она, – в том-то все и дело, – она вздохнула, что мне не хотелось бы никого подозревать.

Игорь увидел, что не смотря на осанку, величавость манер и властность, перед ним старая женщина, которая нуждается в помощи.

– Поясните свои слова, – попросил он.

Жустьена Карловна отошла от окна и снова опустилась в кресло.

– Конечно, – проговорила она, – я вам все поясню, но поверьте, мне страшно не хочется это делать.

Она снова потерла виски, собираясь с мыслями, вздохнула. Не успела она произнести и слова, как дверь распахнулась и в комнату стремительно вошла Бабуся. „Как не вовремя, – чуть не застонал про себя Игорь, – и умеет же выбрать момент“. Генеральша с удивлением уставилась на бабку.

– Моя помощница и сотрудник агентства, – вынужден был он объяснить появление бабу Дуси.