Текст книги "Арийская Гиперборея. Колыбель Русского Мира"

История вопроса

Сначала, как водится, древние греки (и египтяне) – все согласно требованиям научного подхода. Если о древностях, то непременно на консультацию к древнегреческим историкам, которые все обо всем знали.

Удивительно, признавая их высочайшую осведомленность, современная история, тем не менее, умудряется выхватывать из их многочисленных сочинений только то, что вписывается в её собственные жестко установленные рамки. Что не вписывается – немедленно классифицируют как миф, за который, как водится, никто не в ответе. Кто же с мифами спорит или на них опирается? Фольклор он и есть фольклор, нельзя же серьезно относиться к битве титанов и богов, к полетам Аполлона на Крайний Север или добыче Гераклом гиперборейских яблок из сада Гесперид и многому другому?

А мы вот возьмем и отнесемся, потому как гиперборейского в древнегреческих мифах и в работах древнегреческих историков, вовсе не склонных шутить или преувеличивать, пруд пруди!

Вот всего лишь несколько примеров:

– мама Аполлона богиня Лето жила на Севере в Гиперборее, к ней раз в 19 лет летал сам Аполлон, оттуда присылали вполне реальные богатые дары;

– Персей бился с горгоной Медузой на Севере, после чего и получил прозвище Гиперборейский;

– знаменитый храм Аполлона в Дельфах построили гиперборейцы, но по своей привычке из дерева, после пожара его пришлось повторить в камне;

– Геракл бывал в Гиперборее (в землях за спиной у ледяного Борея);

– даже Пифагор и тот Гиперборейский (за мудрость прозван, правда, сам на Севере не бывал, все недосуг);

– Геродот, Пиндар, Павсаний, Диодор Сицилийский, Плиний, Гесиод, Гомер, Аристотель, Помпоний Мела, Платон, Птолемей, который даже карты соответствующие чертил… Полный перечень всех, кто писал о Гиперборее и её благословенном народе, можно продолжать еще долго.

При этом египетские жрецы укоряли греческого мудреца Солона, что греки, словно дети, не ведают о том, что творилось давным-давно. Значит, в Египте были знания куда более глубокие о временах куда древнейших? Сами египтяне выводили историю своих далеких предков с северной территории.

Не одни греки, «Махабхарата», «Ригведа», множество мифов и легенд самых разных народов Евразии повествуют о прародине на Севере и о сказочной жизни предков.

Но на смену античности пришли совсем другие времена, загадочная Гиперборея, земля обетованная не на небесах, а где-то во льдах Приполярья, не вписывалась в новую историю появления человека, и о ней надолго забыли.

Одним из первых нарушителей спокойствия оказался француз

Жан Сильвен Байи (1736–1793).

Жан Сильвен Байи известен в двух ипостасях – как астроном, рассчитавший орбиту кометы Галлея и написавший внушительную «Историю астрономии», и как активный политический деятель Великой французской революции.

В первом качестве он был членом всех трех Французских академий (трижды бессмертным) и иностранным членом Шведской академии наук.

Во втором – президентом Национального Учредительного собрания Франции и мэром Парижа. Правда, недолго, Байи повел себя недостаточно революционно, пост мэра сдал и удалился в поместье для написания мемуаров, где и был вскоре арестован якобинцами, приговорен к смертной казни и тут же казнен (неграмотные революционеры не знали то ли о том, что академиков не убивают, то ли что Байи академик, а вероятней – им было наплевать!).

Байи широко известен изданными до начала трагической политической карьеры «Письмами об Атлантиде Платона и о Древней истории Азии», адресованными Вольтеру, с которым у него тянулся многолетний научный спор. «История астрономии» и особенно «Письма…» были пощечиной сухой академической науке того времени, таковыми во многом являются и сейчас.

Байи, проведя анализ древнего эпоса народов Евразии, осмелился не только утверждать, что все культуры имеют единый корень, но и «поселил» начало человеческой мудрости на севере Евразии, что противоречило устоявшемуся мнению о Египте как древнейшей цивилизации.

Постреволюционную Францию мало интересовали вопросы какой-то северной прародины греческих богов, и в Европе тема, в общем-то, заглохла на целое столетие.

Следующим серьезным вызовом оказалась книга Уильяма Уоррена «Найденный рай на Северном полюсе». Уоррен был первым ректором Бостонского университета, в политику не лез, потому его тапками не закидали, но и на щит северорайскую теорию тоже не подняли. Книга интересная даже сейчас, конечно, приходится делать поправки на время издания (1885 год).

Не стоит думать, что искали только иностранцы и только теоретически.

В послереволюционной России нашелся человек, поверивший в цивилизацию гипербореев на Кольском полуострове и в невиданные возможности этой цивилизации, —

Барченко.

Александр Васильевич Барченко родился в 1881 году в Ельце, что в Орловской губернии, в семье нотариуса окружного суда. С ранней юности предметом его увлечений стали оккультизм, астрология, хиромантия. В те времена граница между оккультизмом и естественно-научными дисциплинами была еще в достаточной степени зыбкой, поэтому для углубления своих знаний Александр решил заняться медициной, отдавая предпочтение изучению паранормальных человеческих способностей – феноменам телепатии и гипноза.

В 1904 году Барченко поступил на медицинский факультет Казанского университета, а в 1905-м году перевелся в Юрьевский университет.

«Существует предание, что человечество уже переживало сотни тысяч лет назад степень культуры не ниже нашей. Остатки этой культуры передаются из поколения в поколение тайными обществами. Алхимия – химия угасшей культуры».

«Золотой век, то есть Великая всемирная федерация народов, построенная на основе чистого идейного коммунизма, господствовала некогда на всей Земле, – поучал моряков Барченко. – И господство ее насчитывало около 144 000 лет. Около 9000 лет тому назад, считая по нашей эре, в Азии, в границах современного Афганистана, Тибета и Индии, была попытка восстановить эту федерацию в прежнем объеме…»

В 1920 году Барченко был приглашен выступить с научным докладом «Дух древних учений в поле зрения современного естествознания» на конференции Петроградского института изучения мозга и психической деятельности (Институт мозга). Там судьба свела его с еще одним замечательным и талантливейшим человеком эпохи – академиком Владимиром Михайловичем Бехтеревым.

Академик Бехтерев и Александр Барченко не могли не сойтись. С 1918 года Институт мозга под руководством академика занимался поиском научного объяснения феноменов телепатии, телекинетики, гипноза. Наряду с клиническими исследованиями в Институте мозга велась апробация методов электрофизиологии, нейрохимии, биофизики, физической химии. Барченко работал здесь над созданием нового универсального учения о ритме, одинаково применимом как к космологии, космогонии, геологии, минералогии, кристаллографии, так и к явлениям общественной жизни. Позднее он назовет свое открытие «синтетическим методом, основанным на древней науке». В сжатом виде это учение будет изложено в его книге «Дюнхор».

30 января 1920 года на заседании ученой конференции института по представлению академика Бехтерева Александр Барченко был избран членом Ученой конференции на Мурмане и командирован в Лапландию для исследования загадочного заболевания «мерячение», наиболее часто проявляющегося в районе Ловозера.

Ловозеро, расположенное в самом центре Кольского полуострова, тянется с севера на юг. Вокруг тундра, заболоченная тайга, местами сопки. Зимой тут властвует глухая и ледяная полярная ночь, летом не заходит солнце. Жизнь теплится лишь в маленьких поселках и стойбищах, в которых живут лопари, промышляющие рыбалкой и пасущие оленей. Именно здесь, в этом вымороженном пустынном краю, было распространено тогда необычное заболевание, называемое мерячением (или арктической истерией). Им болели не только туземцы, но и пришлые. Это специфическое состояние, похожее на массовый психоз, обычно проявляющийся во времена справления шаманских обрядов, иногда возникало и совершенно спонтанно. Пораженные мерячением люди начинали повторять движения друг друга, безоговорочно выполняли любые команды.

Барченко пробыл на Севере около двух лет. Работал на биостанции в Мурмане – изучал морские водоросли с целью их использования в качестве корма для крупного и мелкого рогатого скота. Вел работы по извлечению агар-агара из красных водорослей. Выступал с лекциями, в которых горячо пропагандировал употребление в пищу морской капусты. Кроме этого, занимал должность заведующего Мурманским морским институтом краеведения – изучал прошлое края, быт и верования лопарей. Это стало частью подготовки к экспедиции в глубь Кольского полуострова (основной целью этой экспедиции А. Барченко ставил поиск наследия Гипербореи).

Экспедиция, снаряженная при участии Мурманского губэкосо (губернского экономического совещания), началась в августе 1922 года. Основной задачей экспедиции было обследование района, прилегающего к Ловозерскому погосту, населенному лопарями или саамами. Здесь находился центр русской Лапландии; почти не исследованный учеными Русский Север давно уже привлекал к себе внимание Барченко. В романе «Из мрака» (1914) он пересказал древнее предание о племени чудь, ушедшем под землю, когда чухонцы завладели его территорией. С тех пор чудь подземная «живет невидимо», а перед бедой или несчастьем выходит на землю и появляется в пещерах («печорах») на границе Олонецкой губернии и Финляндии.

О чуди Барченко услышал вновь по пути к Ловозеру от молодой лопарской шаманки Анны Васильевны: «Давным-давно лопари воевали чудь. Победили и прогнали. Чудь ушла под землю, а два их начальника ускакали на конях. Кони перепрыгнули через Сейдозеро и ударились в скалы, и остались там, на скалах, навеки. Лопари их называют “Старики”».

Уже в самом начале экспедиции, во время перехода к Ловозеру, ее участники натолкнулись в тайге на довольно странный памятник – массивный прямоугольный гранитный камень. Всех поразила правильная форма камня, а компас показал к тому же, что он ориентирован по странам света. В дальнейшем Барченко выяснил, что, хотя лопари поголовно исповедуют православную веру, втайне они поклоняются богу Солнца и приносят бескровные жертвы каменным глыбам-менгирам, по-лопарски – «сейдам».

Переправившись на парусной лодке через Ловозеро, экспедиция двинулась дальше в направлении близлежащего Сейдозера, почитавшегося священным. К нему вела прорубленная в таежной чаще прямая просека, поросшая мхом и мелким кустарником. В верхней точке просеки, откуда открывался вид одновременно на Ловозеро и Сейдозеро, лежал еще один прямоугольный камень.

Александр Кондиайн записал в своем дневнике: «С этого места виден по одну сторону в Ловозере остров – Роговой остров, на который одни только лопарские колдуны могли ступить. Там лежали оленьи рога. Если колдун пошевелит рога, поднимется буря на озере. По другую сторону виден противоположный крутой скалистый берег Сейдозера, но на этих скалах довольно ясно видна огромная, с Исаакиевский собор, фигура. Контуры ее темные, как бы выбиты в камне. Фигура в позе “падмаасана”. На фотографии, сделанной с этого берега, ее можно было без труда различить». Фигура на скале, напомнившая Кондиайну индусского йога, – это и есть «Старики» из лопарского предания.

Участники экспедиции заночевали на берегу Сейдозера в одном из лопарских чумов. Наутро решили подплыть к обрыву скалы, чтобы лучше рассмотреть загадочную фигуру, но лопари наотрез отказались дать лодку.

Всего у Сейдозера путешественники провели около недели. За это время они подружились с лопарями, и те показали им один из «подземных ходов». Однако проникнуть в подземелье так и не удалось, поскольку вход в него оказался завален землей…

На обратном пути Барченко и его спутники попытались вновь совершить экскурсию на «запретный» Роговой остров. Парнишка, сын местного священника, согласился перевезти членов экспедиции на своем паруснике. Но стоило им только приблизиться к острову, как поднялся сильный ветер, отогнал парусник и сломал мачту. В конце концов путешественников прибило к крошечному, совершенно голому островку, где они, дрожа от холода, и заночевали. А утром уже на веслах кое-как дотащились до Ловозерска.

Участники Лапландской экспедиции вернулись в Петроград глубокой осенью 1922 года. 29 ноября Кондиайн выступил на заседании географической секции Общества «Мироведение» с докладом о результатах своей поездки, который назывался «В стране сказок и колдунов». В нем он рассказал о сделанных экспедицией удивительных находках, свидетельствующих, по его мнению, о том, что местные жители-лопари происходят «от какой-то более древней культурной расы».

Исследования Барченко заинтересовали власть, и вскоре он получил приглашение к сотрудничеству от видного чекиста Глеба Бокия.

…одно из подразделений службы Бокия оборудовало «черную комнату» в здании ОГПУ по Фуркасовскому переулку, дом 1.

Исследования и методика Барченко применялись и в особенно сложных случаях дешифровки вражеских сообщений – в таких ситуациях даже проводились групповые сеансы связи с духами.

Барченко привнес в жизнь Бокия метафизические теории и уговорил видного чекиста вступить в тайную оккультную организацию «Единое Трудовое Братство», изучающую Древнюю науку (Дюнхор), которая якобы превосходила современное знание, но принципы которой были утрачены с течением времени.

Для передачи эзотерического знания наиболее достойным представителям большевистской партии Барченко при участии Бокия в конце 1925 года организовал в недрах ОГПУ небольшой кружок по изучению Древней науки.

В свою очередь Бокий на допросах показал: «Барченко выдвигал теорию о том, что в доисторические времена существовало высокоразвитое в культурном отношении общество, которое затем погибло в результате геологических катаклизмов. Общество это было коммунистическим и находилось на более высокой стадии социального (коммунистического) и материально-технического развития, чем наше. Остатки этого высшего Общества, по словам Барченко, до сих пор существуют в неприступных горных районах, расположенных на стыках Индии, Тибета, Кашгара и Афганистана, и обладают всеми научно-техническими знаниями, которые были известны древнему обществу так называемой “Древней науки”, представляющей собой синтез всех научных знаний. Существование и Древней науки, и самих остатков этого общества является тайной, тщательно оберегаемой его членами.

Это стремление сохранить свое существование в тайне Барченко объяснял антагонизмом древнего общества с римским Папой. Римские Папы на протяжении всей истории преследовали остатки древнего общества, сохранившиеся в других местах, и в конце концов полностью их уничтожили. Себя Барченко называл последователем древнего общества, заявляя, что был посвящен во все это тайными посланцами его религиозно-политического центра, с которыми ему удалось однажды вступить в связь…»

Помимо чтения лекций и отбора медиумов для Спецотдела оккультист Барченко пытался применять Дюнхор в повседневной практике. И Бокий его в этом поддерживал. Например, эти двое предполагали управлять погодой!

16 мая 1937 года был арестован Глеб Бокий. Уже на первых двух допросах 17 и 18 мая Глеб Иванович «покаялся» следователям в своих прегрешениях. Сообщил об организованной в 1925 году вместе с Барченко «масонствующей» ложе. «Органы» отреагировали на последнее заявление Бокия серией арестов. Один за другим с небольшими интервалами под стражу были взяты Барченко (22 мая) и другие бывшие члены «Единого Трудового Братства» в Ленинграде и Москве: Шишелова-Маркова (26 мая), Кондиайн (7 июня), Шварц (2 июля), Ковалев (8 июля). Та же участь постигла и наиболее высокопоставленных «учеников» Барченко, входивших в московскую группу, – Москвина и Стомонякова.

Обвинительная формула Барченко звучала совершенно стандартно: создание «масонской контрреволюционной террористической организации «Единое Трудовое Братство» и шпионаж в пользу Англии». Что касается Кондиайна, то его обвинили в том, что он являлся участником «контрреволюционной фашистско-масонской шпионской организации и одним из руководителей Ленинградского отделения ордена Розенкрейцеров, связанного с заграничным центром масонской организации “Шамбала”».

Для обвинения Барченко и его «сообщников» руководство НКВД разработало следующую легенду. На территории одного из восточных протекторатов Англии – какого именно, в деле не указывалось, – существует некий религиозно-политический центр «Шамбала-Дюнхор». Этот центр имеет широко разветвленную сеть филиалов или ячеек во многих азиатских странах, а также в самом СССР. Его основная задача состоит в том, чтобы подчинить своему влиянию высшее советское руководство, заставить его проводить угодную центру политику.

С этой целью Барченко и участники созданного им «филиала» восточного центра пытались получить доступ к советским руководящим работникам, активно занималась сбором секретных сведений и подготовкой терактов – против тех же самых советских руководителей! Согласно этой легенде следователи НКВД без особого труда квалифицировали как акт шпионажа получение Кондиайном от профессора Данилова работы о волновой природе погоды «с последующей ее переправкой за границу».

О сущности учения Дюнхор речь на допросах почти не шла, поскольку эти темы для следователей большого интереса не представляли. На вопрос, к чему сводятся идеи древней науки, Кондиайн ответил, очевидно, по подсказке следователя: «Наша нелегальная организация пропагандировала мистику, направленную против учения Маркса – Ленина – Сталина».

И Бокий, и Барченко, и его «ученики» были по окончании следствия приговорены к высшей мере и расстреляны. (с сайта www.dopotopa.com).

Через много лет на эти же земли ценой любых потерь пыталась прорваться гитлеровская армия. Представителей знаменитой Анненербе очень интересовал Кольский полуостров и вообще все российское побережье Северного Ледовитого океана.

Нашли ли они то, что искал Барченко, или опередить небезызвестное ГПУ не смогли?

Ни попасть на Шпицберген и Новую Землю, ни захватить Кольский полуостров немцам не удалось. Есть свидетельства, что советские разведчики активно пользовались тайными ходами в скалах Кольского полуострова и наносили немалый ущерб даже там, где фашисты смогли закрепиться. Найти входы в эти подземные лабиринты немцы не сумели, хотя некоторые галереи и огромнейшие пещеры все же использовали.

Прошли годы, на Кольский полуостров снова отправились экспедиции. Девять раз их возглавлял Валерий Никитич Демин – академик и энтузиаст, твердо верящий в Гиперборею и наследие гиперборейцев. С 1997 года он изучал Кольский полуостров, но найти вход не удалось, а когда казалось, что разгадка близка, случалось что-то непредвиденное.

Две последние экспедиции Валерий Никитич провел на Таймыр, планировал и следующую в 2006-м, но не успел – почувствовал себя плохо и просто сгорел в одночасье. Видно, приблизился к разгадке и был остановлен таким страшным способом.

У саамов Кольского полуострова есть легенды о великанах, живших в этих местах и помогавших местным жителям, а также о племени низкорослых людей, ушедших под землю. Есть те, кто утверждает, что знает вход в подземелье, но никому никогда не скажет, поскольку поплатится за излишнюю болтливость жизнью, пострадают и его близкие.

Может, и Валерий Демин заплатил за знание? И Светлана Жарникова тоже?

Это люди, которые слишком близко подошли к разгадке Гипербореи и выбрали верное направление?

Они верили в то, что согласно карте Герарда Меркатора на Северном полюсе существовала Арктида-Гиперборея – Земля за Северным ветром, где жили люди, обладающие знаниями, до которых человечество пока не доросло.

А теперь Меркатор и его детище на Северном полюсе

Кровь закипает во мне всякий раз, когда я вспоминаю о бессовестном обмане, в который мы были введены этой неверной картой.

С. Ваксель (помощник В. Беринга)

Он своей картой Гипербореи кашу заварил, ему и отвечать.

Сначала два слова о заслугах знаменитого картографа.

Помните физические карты времен школьных уроков географии? Ничего не имею против, но на них вверху огромный ледяной массив Северного Ледовитого океана, а внизу расползшаяся белым пятном Антарктида. Впечатление, что остальная бедная суша зажата не только голубыми и синими океанами, но и вечными льдами.

Но когда на глаза попадалась карта самого Северного Ледовитого океана, оказывалось, что от Новой Земли до полюса не так уж далеко, как и от него до островов Канадского архипелага. Это ничуть не умаляет подвигов исследователей Северного Ледовитого океана, но заставляет задуматься…

Еще большее потрясение я испытала, когда в юном возрасте нашла на глобусе Антарктиду, потом сравнила Гренландию с Австралией… На глобусе Гренландия оказалась раза в три меньше Австралии, а на карте наоборот.

Прав глобус: площадь Гренландии 2 130 000 км², площадь Австралии 7 692 024 км². Для справки: площадь Антарктиды 14 000 000 км², а всего Северного Ледовитого океана 14 750 000 км².

Гиперборея тут ни при чем, нас еще в школе учат, что плоскую карту шарообразной Земли точно нарисовать невозможно, она даже на глобусе искажена. Чтобы не изображать целые континенты разрезанными на лепестки от самого экватора (для наибольшего соответствия действительности пришлось бы резать на 180 лепестков выше экватора и столько же снизу – по числу меридианов), на картах с малым масштабом тоже принято некоторое искажение. Если помните, меридианы никто не трогает, пусть себе сходятся в полюсах, а вот параллели, хоть и параллельны согласно своему названию, но расположены друг от дружки не на равном расстоянии (на карте, конечно). Чем дальше от экватора, тем это расстояние больше.

К чему это приводит, тоже помните: все, что ближе к северу, несколько вытянуто по вертикали и увеличено в размерах. Поэтому даже на карте «Гугла» Гренландия больше Австралии.

На глобусах удается немного поправить ситуацию, но и там искажений хватает.

У картографов просто не было иного выхода, особенно у тех, что чертили карты для мореплавателей и купцов, не таскать же путешествующим с собой двухметровые глобусы? Исказили расстояния, зато все углы и направления остались верными, а карта плоской. И даже не одна, а много, ведь не обязательно все расстояния выверять по огромной карте мира. Найдя нужное направление, моряки просто открывали следующий лист атласа, где на другой карте рассматривали местность в большем масштабе с минимальными искажениями.

При чем здесь достопочтенный Герард Меркатор? А он все это и придумал. Вовсе не Гиперборея на Северном полюсе была его главным достижением, а искажение расстояний на картах мира ради сохранения верных направлений. И сборник карт именно он назвал атласом в честь титана, держащего на своих плечах весь земной шар.

Хоть поверьте, хоть проверьте…

У Меркатора есть еще одна весьма интересная для нас карта: «Россия и её соседи», изданная в 1580 году.

Весьма вероятно, что это результат экспедиции англичанина Ченслора, который, как известно, побывал даже в тайном хранилище драгоценностей московского царя Ивана Васильевича Грозного. Восхищенный длинной бородой Ричарда Ченслора, прибывшего из Англии в поисках новых рынков сбыта и морских путей из Европы в Азию (кстати, изображают его обычно без этой бороды), царь Иоанн всячески потворствовал моряку и англичанам вообще. До тех пор, пока не убедился, что ответной приязни ждать не стоит.

Но речь не о грозном царе и бородатом Ченслоре. Просто его данные помогли начертить береговую линию Белого и будущего Баренцева (так его назвали позже) морей.

На этой карте есть интересная подробность, даже две.

Первая – Лукоморье. Такая надпись существует справа в излучине Оби (вероятно, это Обская губа так расползлась справа), надпись «заползает» за край карты.

Вторая – странные очертания Новой Земли. На Новой Земле русские не просто бывали задолго до умершего там Баренца, но и оставили кресты на могилах своих погибших товарищей. Получить данные о Новой Земле от Баренца Меркатор не мог, тот «открыл» давно освоенные русскими острова в 1593–1594 годах, но почему сами русские не дали такие карты Ченслору? Доверие не распространялось дальше царской сокровищницы или решили, что с англичан и устья Северной Двины хватит?

Но нас интересует карта (даже две) Гипербореи. Между прочим, сам Меркатор её Гипербореей вовсе не называл, звал Арктидой, и гору Меру в центре не помещал, там у него просто обозначение Северного полюса, вернее, Черная скала.

Эту карту не изучал только ленивый и с нынешними на экране компьютера не совмещал тоже. Все признают: сходится! Гренландия (правильно начерченная или увеличенная) красиво «ложится» в качестве одной из четырех частей Гипербореи.

Россия и её соседи. Карта Меркатора 1580 г.

Увлеченный профессионал способен убедить своих читателей и слушателей в чем угодно. В Атлантиду Платона верили миллионы людей в течение многих веков, не имея никаких документальных подтверждений. В Гиперборею Меркатора тоже поверили очень многие. Так хотелось найти тот самый идеальный мир на макушке планеты!

Мы не знаем, откуда Герард Меркатор взял данные об Арктиде (сам он утверждал, что пользовался картами Плиния), но то, что этой карте не стоило верить уже во времена самого Меркатора, сомневаться трудно.

Попробуем разобраться. Предвижу недовольство твердо убежденных в существовании горы Меру именно в центре нарисованного Меркатором содружества четырех островов на Северном полюсе, но вынуждена констатировать факт: для конца XVI века они выдумка гениального картографа. Сейчас тем более.

Сначала о самом Меркаторе.

Герард Меркатор родился в 1512 году в Рюпельмонде, тогда входившим в состав Нидерландов. Седьмой ребенок в многодетной семье имел мало шансов получить образование, но после смерти отца детей разобирают на воспитание родственники, и 14-летний Герард оказывается у кюре Гизберта Кремера. Благодаря Кремеру Герард получает образование сначала в гимназии (всего за три с половиной года), а потом в Лувенском университете, тогда лучшем в Северной Европе.

В это время Герард меняет фамилию Кремер (лавочник) на Меркатор (купец). Его увлекает картография, Меркатор становится учеником знаменитого картографа, астронома, математика и врача Фризиуса. Начав с гравировки карт, он постепенно переходит к созданию особо точных инструментов для измерения, астролябий, глобусов… получая заказы от самого императора Карла V. Когда за критику неточностей в Библии Меркатор попадает в тюрьму, именно император Карл выручает своего гениального создателя инструментов и незадачливого критика.

Переехав подальше от инквизиции в Дуйсбург, Меркатор посвящает себя созданию новых методов картографии и целых атласов, его страстью становятся карты. С 1564 года Меркатор работает над картографическим произведением, включающим разделы «Сотворение мира», «Описание небесных предметов», «Земля и моря», «Генеалогия и история государств», «Хронология».

Он разработал прием, названный меркаторской проекцией. Суть её в следующем. Представьте себе земной шар, помещенный в цилиндр из бумаги. Если внутри шара зажечь свечу, то материки отбросят на бумагу тени. Обведя эти тени, можно получить силуэты суши. Конечно, этот чертеж будет далек не только от совершенства, но и от реальности – чем дальше от экватора, тем более вытянутыми окажутся тени, но направления, что в картографии того времени было важней самих пропорций суши, получатся верными. А размеры можно уточнить на более детальных картах.

В 1571 году Меркатор завершил свой труд, названный им «Атлас, или Картографические соображения о сотворении мира и вид сотворенного». Само полное издание «Атласа…» состоялось через год после его смерти в 1595 году.

Похоже, именно намерение Меркатора задокументировать на карте сотворение мира сыграло злую шутку с современными исследователями.

Увидев на какой-то из доступных ему древних картах арктический архипелаг (вершины ныне подводного хребта Ломоносова?), Меркатор соотнес его с описанием Атлантиды и на своей карте точно это описание повторил. Действительно, почитайте Платона с его Атлантидой. Все как по писаному: внешняя гряда гор, четыре реки (у Платона – канала), в центре озеро с горой.

Но если гора в центре расчудесного материка, то этот центр должен быть непременно в центре мира – на Северном полюсе.

В XVI веке, не имея возможности плавать в Азию даже через Средиземное море, страны Северной Европы стали снаряжать одну за другой экспедиции для поисков северного пути. Конечно, для судов того времени это оказалась непосильная задача, пример – экспедиция Баренца, но по крайней мере до Новой Земли все было исследовано.

Посмотрите на карту Меркатора.

На ней юго-восточный остров Арктиды точно повторяет очертания Гренландии, которая южней. Гренландия практически примыкает к Арктиде. Архипелаг Шпицбергена тоже «через дорожку», как и Новая Земля. Вернее, на карте все острова южные, поскольку вокруг полюса. Придется их обозначить как-то иначе, например: верхний левый, верхний правый, нижний левый и нижний правый.

Во времена Меркатора у картографов считалось признаком хорошего тона создавать не просто карты, а портуланы – карты с примечаниями и даже рисунками прямо на них. Именно такой картой пользовался Христофор Колумб, когда плыл «открывать» Америку.

В связи с этим вопрос: если Колумб заранее знал, что плывет к огромному континенту на западе, но почему старательно пудрил мозги даже собственной команде, мол, не робей, ребята, за поворотом Индия, еще по паре зубов из-за тухлой воды и солонины потеряем, и все. Вот это конспирация! Команда практически ножи точила, чтобы капитана на шашлык пустить (солонина уже надоела), а он не унывал, обещая индусов на горизонте через пару дней путешествия. А потом еще через пару… и еще…

Испанская королева тоже не подозревала о подоплеке экспедиции или была в сговоре, картинно хлопая глазками:

– Ах, синьор, привезите поскорей горстку перца из этой вашей Индии!

Вернее, подоплека была куда более серьезной, но об этом разговор в следующий раз…

Такая же карта была создана турецким адмиралом и по совместительству картографом-любителем с мастерством профессионала Пири Рейсом. Кстати, именно он «заложил» потомкам Колумба, обвинив того в использовании тайных знаний об Америке.

В общем, картинки и надписи на картах были делом привычным и никого от самого плавания не отвлекали, напротив, знакомили с возможными обитателями «неоткрытых» материков и живностью, которая в этих «неизвестных» землях водилась, чтобы плыли героически открывать «неизведанное» во всеоружии знаний о нем.