Текст книги "Брачные игры банкиров"

Глава 7

Утро для меня началось довольно рано. Зверски хотелось спать. Но растянутая накануне нога ныла до такой степени, что о спокойном сне не могло быть и речи. Я долго возилась, не открывая глаз, старалась уложить ступню поудобнее, на какое-то время мне это удавалось, но вскоре тупая навязчивая боль возвращалась и мучила меня снова. В конце концов я не выдержала и села в кровати. Потом осторожно спустила ноги на пол и попробовала встать. Как и обещал Николай, ходить я смогла вполне сносно. Правда, слегка прихрамывая, но это уже мелочи. Как ни странно, боль при этом не усилилась, а скорее, наоборот, стала терпимее. Я неторопливо оделась, тщательно причесала волосы и, стараясь не шуметь, отправилась на кухню. Я решила сегодня в благодарность за вчерашнюю заботу и внимание поразить нового знакомого моими выдающимися кулинарными способностями. Обдумывая по дороге приблизительное меню легкого, но достаточно сытного завтрака, я ковыляла мимо плотно закрытой двери в гостиную, когда на глаза мне попался телефон. Я сняла трубку и торопливо набрала номер Татьяны. Беспокойство за подругу ни на минуту не покидало меня и вчера вечером, и сегодня утром, но, честно говоря, в глубине души я все равно не верила, что с Таней могло случиться что-то трагичное и непоправимое. Я волновалась, куда пропала эта сумасшедшая, но вместе с тем злилась, так как подозревала, что она запросто по пути из дома могла встретить, например, «мужчину всей ее жизни» и, потеряв голову, ринуться за ним следом. Я даже допускала, что она просто-напросто решила симульнуть и отмазаться от уборки разгромленного вагона… Мысль, конечно, абсурдная, но намного более вероятная, чем какой-либо несчастный случай или еще того хуже – нападение… Я даже речь в деталях продумала, которую ей придется выслушать от меня, когда все выяснится и эта поганка начнет, как обычно, виновато потупив глазки, объяснять мне свое безобразное поведение. Но уж в этот раз я ей спуску не дам. Сколько, в конце концов, можно проверять мои нервы?! Я тоже, между прочим, живой человек и требую элементарного уважения к себе. Мало того что я уже практически постоянно вынуждена выполнять ее работу, врать и краснеть за нее перед начальством, так теперь она и дома не дает мне спокойно спать. Ведь именно из-за ее причуд я вчера чуть ногу не сломала, падая с табуретки…

– Алло. – Я даже вздрогнула, неожиданно после почти десятка длинных гудков услышав в трубке незнакомый мужской голос. – Я вас слушаю.

– Позовите, пожалуйста, Татьяну, – вежливо попросила я.

– А кто ее спрашивает? – не менее вежливо поинтересовался голос.

– Молодой человек, боюсь, это не ваше дело. Я же не вам звоню, в конце концов. – Хоть вопрос мужчины прозвучал вполне безобидно, но меня он почему-то здорово взбесил. Я даже трубку хотела бросить. В принципе, я уже убедилась, что у подруги, похоже, все нормально. Она, по обыкновению, проводит время в обществе представителя противоположного пола.

– Все-таки я попросил бы вас представиться, – продолжал настаивать голос в трубке.

– Крылова Надежда Викторовна, – со вздохом сообщила я. Все-таки для порядка и окончательного успокоения мне хотелось услышать голос Татьяны, да и сказать ей пару ласковых непосредственно сейчас было бы вовсе не лишним. – Устраивает? Или еще прописку и паспортные данные прикажете продиктовать?

– Этим попозже займемся, – деловито сообщил невидимый собеседник. – Когда вы подъехать сможете?

– Куда? – тупо поинтересовалась я. – И зачем?

– Опознавать тело гражданки Петровой, – бесстрастно отозвалась трубка. – И документики прихватить, кстати, не забудьте.

– Что с Таней? – почему-то шепотом спросила я. А может, мне только так показалось, и голос просто заглушили частые, какие-то неистовые удары сердца. Кажется, оно вдруг застучало везде. И в груди, и в ушах, и даже в кончиках пальцев, ставших внезапно влажными и холодными как лед. – Она жива?

– К сожалению, нет. – В голосе собеседника появился какой-то оттенок сочувствия. – Татьяну Андреевну убили около суток назад ударом тупого предмета по голове. Прямо в прихожей ее квартиры. Нас вызвал ее муж. Кстати, он уже сознался в убийстве…

– Кто, Владимир?! – Изумление на несколько мгновений вытеснило из головы все остальные чувства. – Он признался, что убил Татьяну?!

– Именно так. В принципе дело уже раскрыто, но для порядка все-таки стоит провести опознание…

– А муж что, ее опознать не мог?

– Гражданин Петров находится в не слишком… как бы поточнее выразиться… Короче, стресс у него. Шок от того, что натворил. Бормочет что-то бессвязное…

– Но вы же только что сказали, он признался в убийстве? – нервно перебила его неторопливую речь я. – А теперь говорите, несет что-то бессвязное…

– Единственное, на чем он категорически настаивает, так это на том, что гражданку Петрову убил он. Что ее смерть на его совести, и все в этом духе… Это запротоколировано в присутствии свидетелей и понятых. От ответов на остальные вопросы Петров упорно уклоняется…

– Куда мне приезжать? – снова перебила я милиционера. Слушать его размеренную речь с каждой секундой становилось все невыносимее. – На квартиру Татьяны?

– Лучше прямо в отделение часика через полтора, на улицу Коммунистическую. Мы тут сейчас все быстренько закончим. Тело уже увезли в морг, Петрова тоже на предварительное освидетельствование медицинское отправили… Так что делать вам тут нечего. В отделении капитана Кравцова спросите. Вас ко мне проведут…

– До свидания! – Я с необъяснимой ненавистью бросила трубку на тумбочку. Как будто это именно она вместе с незнакомым мне капитаном Кравцовым были виновниками того кошмара, о котором я не подозревала еще каких-то десять минут назад.

Я опустилась прямо на пол прихожей и заплакала. Вернее, слезы сами без моей команды крупными каплями покатились из глаз, а голова при этом продолжала лихорадочно соображать, никак не желая смириться с только что полученной информацией. Этого просто не может быть! Почему? Да просто потому, что этого не может быть никогда!!! Я не могла представить веселую, энергичную и жизнерадостную подругу мертвой. Просто не могла, и все. Ведь если поверить этому бессердечному милиционеру, то получается, Таньки на этом свете больше нет. И где она тогда, интересно?! На небе? Или еще где-то?

– Что случилось?! – Дверь гостиной распахнулась, из нее выскочил Николай. – Тебя кто-то обидел?

Я уставилась на него во все глаза. Хотела что-то сказать, но не услышала собственного голоса… Я только простонала что-то невнятное и, кажется, махнула ему рукой. Дальше я не очень отчетливо помню, как снова оказалась в собственной постели. Судя по тому, что в комнате одуряюще пахло валерьянкой, квартирант пытался успокоить меня подручными средствами из моей аптечки. В какой-то степени ему это удалось.

Я села на кровати и потерла виски руками. В ногах со стаканом в руке примостился Николай. Он с тревогой смотрел на меня.

– Что это было? – убедившись, что я окончательно пришла в себя, осторожно спросил он. – Ты так кричала…

– Я кричала? – вяло удивилась я. – Не помню…

– Даже не кричала, а скорее выла… или что-то типа того… Я, честно говоря, испугался.

– Не бойся, – попыталась я изобразить на лице улыбку. – Я не буйная… Я сама не знаю, что со мной произошло… Просто мне по телефону сказали… сказали… – Слезы снова стали стремительно заполнять глаза. – Скажи, что это неправда… – всхлипнула я и неожиданно даже для себя самой прижалась к обнаженной груди квартиранта. – Это не может быть правдой. Наверное, мне это приснилось, да? – Я подняла глаза и просительно заглянула в лицо Николая.

– Я не знаю… – смутился он. – Я же не слышал, что тебе сообщили. – Он явно не знал, как вести себя в подобной ситуации. Я прижималась к нему все крепче, поливая грудь горькими горячими слезами. Он вздохнул и осторожно погладил меня по волосам. – Ты расскажи мне, что там у тебя случилось, а потом вместе подумаем, как быть дальше…

– Да что тут думать? – снова всхлипнула я. – Думай не думай, поправить уже ничего невозможно… Представляешь, мне только что сказали, что Таню убили… Помнишь, я вчера вечером тебе рассказывала…

– Это ее мужа телефон ты пыталась найти, когда со стула упала, да?

– Да, Володин… А оказывается, это он ударил Татьяну каким-то там тупым предметом по голове. Представляешь?

– Ну, в принципе, так бывает иногда… – продолжая поглаживать меня по волосам, осторожно начал Николай. – Он, может, и убивать не хотел, просто она чем-то его достала…

– Не говори ерунды, – перебила я. – Хотя ты ведь Володю не знаешь, тебе не понять, что это абсурд просто, думать, что он мог женщину по голове ударить… К тому же не какую-то там абстрактную дамочку, а Таньку. Он же ее любил. Да что там любил! Он боготворил ее просто. Всю жизнь ей посвятил.

– Что же они развелись тогда? Значит, не все так уж прекрасно в их супружеской жизни было…

– Много ты понимаешь! – сердито воскликнула я и оттолкнула его руку. Потом встала с кровати и подошла к окну. – Хотя, конечно, ты прав, не все в порядке у них было в отношениях. Татьяна хотела внимания повышенного, она так представляла счастье, а Володя не умел ей этого дать. Он полагал, что и так делает все для ее безбедного существования, заботился больше, чем о себе, выполнял все капризы… И злился, что жена этого не ценит и даже не понимает, как непросто дается ему их семейное благополучие… Понимаешь, он никогда о себе не думал, только бы Тане хорошо было… А показать это не мог. Стеснялся, что ли… Или действительно не умел… А может, это Танька все надумала себе от скуки. Не знаю. В принципе, это их дело личное. – Я снова повернулась лицом к Николаю. – Но я не могу поверить, что он мог ударить ее по голове. Притом еще и предметом каким-то. Он помириться хотел. Да и она тоже, хоть и хорохорилась для порядка…

– Это могло случайно получиться, – пожал плечами квартирант. – Мало ли что там у них произошло.

– Ты прав, – печально кивнула я. – К тому же он сам признался…

– Ну вот. Тем более. Раз сразу признался, значит, не планировал заранее ничего подобного… Иначе подготовился бы.

– Да хватит тебе. О чем ты говоришь! – Я потерла руками виски. – Таньки больше нет, а мы тут сидим рассуждаем о ее браке…

– А что еще мы можем? Если уж все так случилось, то пытаться что-то поправить поздно.

– Мне капитан Кравцов велел в отделение явиться через полтора часа. Который сейчас час?

– Да где-то полчаса прошло, приблизительно… А ты бы не торопилась идти-то. Тебе нужно в себя прийти окончательно, а то второго такого шока твоя нервная система может и не выдержать…

– Да что ей будет! – отмахнулась я. – Ты извини, что так получилось. Ты уж, наверное, сто раз пожалел, что сунулся в эту квартиру. У нас, как назло, все кувырком в последние дни идет. Кстати, ты представляешь, как все чудовищно совпало? Накануне на Таню какие-то придурки прямо посреди улицы напали, потом ее вагон разгромили, а теперь вот даже ее убили… Как раз в тот момент, когда она со мной на встречу собиралась… Ужас!

– Погоди-ка, – насторожился Николай. – Что это еще за история с нападениями? Ты не рассказывала.

– А почему я должна была что-то тебе рассказывать? – удивилась я. – Ты же не знаком с Таней… Да и вообще к тебе эти проблемы в принципе не имеют отношения.

– Ничего себе! Да я по уши увяз в этих самых проблемах. Второй день только ими и занимаюсь.

– Я же извинилась… Просто так получилось…

– Ну, так и рассказывай, раз получилось, – не обращая внимания на мои извинения, скомандовал он. – Я слушаю. Начни с того, откуда вы вчера приехали с подругой…

– Да как обычно. Нам Юрьев рейс на южное направление выбил. Сейчас-то он так, ничего особенного, зато летом это золотое дно. Всех отдыхающих до Ростова, Краснодара, Туапсе, Сочи развозим… Ну и до Адлера, конечно… Позавчера сначала все было как обычно. Я домой вполне спокойно добралась, а вот у Тани как-то сразу все наперекосяк пошло…

Мой рассказ произвел на квартиранта довольно сильное впечатление. Чем дальше я говорила, тем больше он хмурился, а взгляд его становился сосредоточеннее и серьезнее.

– Господи, – наконец вздохнул Николай. – И почему Бог лишил женщин элементарного житейского разума? Скажи на милость, горе мое, неужели ты сама не видишь, насколько серьезно то, что ты мне сейчас рассказала? Да вам еще вчера тревогу бить нужно было вовсю, а не дожидаться, пока случится то, что случилось… А ну-ка, быстро вспоминай, во что вы вляпались с подругой за последние пару-тройку дней?

– А я-то тут при чем? – Его серьезный, озабоченный тон снова заставил мое сердце забиться в усиленном ритме. – На меня вроде никто не нападал…

– Пока, – жестко перебил Николай. – Но в квартиру уже пытались проникнуть. И в вагоне все перевернули, сама же говоришь…

– А при чем здесь…

– Вот я и пытаюсь понять. Ты не спорь, ты думай, что ищут у вас?

– Да что искать у нас можно? – все больше нервничала я. – Нет у нас ничего. У меня точно, а у Тани… Да и у нее тоже. Она бы мне рассказала, если что…

– Говоришь, на твою подругу напали, когда она шла с работы? А потом туда же, в смысле на работу, вернулись… Наводит на размышления. Такое впечатление, что у твоей подруги что-то в последнем рейсе произошло… Ну, вспоминай, что ты на меня смотришь и глазами хлопаешь? – сердито прикрикнул он. – Думай! С кем из пассажиров Татьяна контактировала, может, ругалась или, наоборот, подружилась…

– Ни с кем, – устало ответила я. – Она не контактировала ни с одним пассажиром в этом рейсе.

– Ну, такого, положим, быть не может. Сколько дней вы были в пути? Неужели ни одного скандала или хотя бы претензии пассажиры не высказывали?

– Всю дорогу зудели. Все нервы измотали… Только мои. А Таню они не трогали по одной простой причине: ее в составе вообще не было.

– Это как так? – изумился Николай. – Я не понял…

– И не старайся, – вздохнула я. – Понять сложно. Но я объясню. Теперь смысла скрывать нет… Все равно все узнают, да и кредит Таньке теперь не понадобится. – Я отвернулась, чтобы скрыть вновь покрасневшие глаза. – И дом ей теперь тоже не нужен… Короче говоря, вместо Петровой в этом рейсе работала я, а Таня… Она в это время свою личную жизнь налаживать пыталась…

– А за тебя кто работал? – вытаращил глаза квартирант.

– Тоже я. Я сразу в двух вагонах трудилась… Поэтому и устала зверски, а пассажиры все равно всю дорогу жаловались. Дергали из стороны в сторону, все нервы измотали, да еще проверка эта дурацкая…

– Что за проверка?

– Да так, ерунда… Просто кто-то слух пустил, что ревизия подсядет в состав. Розыгрыш оказался первоапрельский, но я как-то не сразу поняла в запарке… Да и вообще, в рейсе начисто забываешь, какое число, какой месяц… Хорошо хоть, год помнишь… Короче, понервничали все изрядно. Даже начальник поезда купился. Всю контрабанду под откос пустил с перепугу.

– И кто же это, интересно, такой шутник у вас оказался? Выяснили?

– Нет вроде… Мне, если честно, не до этого было. У меня пассажиры, как назло, косяком повалили, а после я забыла как-то… Да и потом, это же просто шутка. Первого апреля принято всех разыгрывать. Что в этом особенного? Я и сама бы что-то придумала, если бы вспомнила. Только кредит этот Танькин все мысли спутал…

– При чем здесь кредит? – перебил мой путаный рассказ Николай. – Расскажи по порядку, что ли…

– Так нечего рассказывать. Татьяне обещали в нашем банке дать беспроцентный кредит на покупку дома. Но для этого нужна справка о зарплате за последние полгода и поручительство от непосредственного начальника… Если бы Юрьев узнал о ее проделках, то уж точно ничего не написал бы… Он даже грозился ее уволить, если еще хоть один выговор заработает. Два уже есть… в смысле были. – Я на пару секунд закрыла глаза и сосчитала до десяти, чтобы успокоиться. – Никуда бы он ее не выгнал, естественно. Если всех увольнять, работать некому будет. Он Игорька Афонова уж сколько лет терпит, хотя тот даже в рейсах не просыхает. Просто у нас работа такая, что найти замену не так просто…

– Такая тяжелая? – посочувствовал Коля.

– Не слишком легкая, – вздохнула я. – Но дело не в этом. Мы же дома как в гостях появляемся. Обычно один к двум. В смысле две трети месяца в пути, одна треть – дома… Бывают случаи, когда прямо из одного рейса в другой уезжаем… Летом особенно. Ну и соответственно домом, детьми, семьей заниматься некогда… Вот и получается, что проводники сплошь люди одинокие, бесшабашные… многие пьют. Такие работники, как мы с Татьяной, для любой бригады настоящая находка. Юрьев сам сто раз говорил, что вся работа на нас держится. Так что уволить ее он ни за что не решился бы… А вот поручительство из вредности точно не дал бы. А к Тане тетка приехать должна из Израиля. Что-то там у нее не заладилось среди соотечественников, и она решила в конце лета вернуться. В квартире у нее доля в собственности осталась, так что жить им пришлось бы вдвоем. А если учесть, что Капитолине Захаровне около семидесяти и характер у нее просто ужасный, то ты представляешь, как Татьяна обрадовалась такой перспективе… К счастью, Капитолина всю жизнь мечтала быть поближе к земле и с удовольствием поселилась бы в деревне. Теперь эта проблема исчезла… Совсем.

– А почему она в этот рейс не смогла поехать? – торопливо поинтересовался Николай, видимо опасаясь, что я снова разрыдаюсь. – Если уж ей так нужен был кредит… Заболела?

– Хуже, – вздохнула я. – Встретила очередного «мужчину своей мечты». И увлеклась так, что просто-напросто опоздала к отправлению поезда. Позвонила в последний момент и умоляла заменить ее в этой поездке. У нас и раньше такое случалось пару раз… У меня не было возможности отказаться. Понимаешь? Хотя у меня на душе так погано было, как будто я знала, чем все это кончится. Правда, с поездкой все вроде обошлось.

– Неужели начальник так и не понял, что ты одна на двух фронтах разрываешься?

– Ни он, ни остальные… Никому и в голову такое не пришло. Интересовались, конечно, некоторые, что ее не видно. Я насчет больного желудка историю сочинила… В общем, выкрутилась. А она к прибытию подскочила и уже все документы проездные сама подписывала. Теперь ты понимаешь, что она никак не могла что-то с пассажирами намудрить? Уж они-то знали, кто у них в вагоне был проводником. Они Петрову и в глаза не видели…

– А что за документы она подписывала после рейса? – продолжал скрупулезно вникать в детали квартирант.

– Да все как обычно. По прибытии положено акт составлять на каждый вагон. Сколько белья израсходовано, сколько сахара, заварки. Жалобы, замечания, поломки если были в пути, вещи оставленные. Ну, короче, краткое описание поездки. По пунктам, указанным в анкете. Эту анкету для внутреннего пользования придумало начальство из резерва проводников, чтобы проще было учет вести. Ерундовая бумажка. Главное – никому не нужная, многие ее игнорируют, но Юрьев скрупулезно выполняет все распоряжения начальства. Сам по всем вагонам бегает и выясняет, галочки ставит.

– На этот раз все было как обычно?

– Абсолютно. Происшествий ноль, поломок ноль, вещей забытых тоже ноль… ну почти ноль, если уж быть точной.

– В каком смысле? – насторожился собеседник. – Ноль он и есть ноль. Почти не бывает.

– У нас всегда какую-нибудь мелочь забывают. Ложки, стаканы, подгузники… не перечислишь всю ерунду. Если все указывать, с ума сойдешь. Положено акт на каждое наименование составлять. Потом оформлять его в конторе, а там часы приема очень неудобные…

– И как вы поступаете, чтобы избежать всей этой бухгалтерии?

– А никак. Возим с собой эту лабуду с месяц. Потом выбрасываем, если никто не обращается. А вообще если вещь нужная, то люди к следующему убытию или прибытию к вагону подходят и спокойно получают то, что забыли. Конечно, если находка ценная, приходится бюрократией заниматься. Слава богу, редко такое случается. Может, в полгода раз. Не чаще. Кстати говоря, люди все равно сначала в любом случае к проводнику бегут свои вещи разыскивать. Откуда им знать, где наше бюро находок находится?

– Логично, – кивнул Николай. – Но я так и не услышал, что вы с подругой нашли после этой поездки?

– Да я же сказала, мелочь… В Татьянином вагоне в последнем купе на третьей полке у кого-то, видимо, из сумки вывалились диски…

– Что за диски? – Глаза квартиранта мгновенно стали темными и какими-то колючими.

– Обычные… музыкальные вроде. Я вообще не очень разбираюсь в этих делах. Диски как диски, названия на упаковках иностранные, новомодные какие-то и рисунки непонятные… – Внезапно мне стало неуютно под внимательным взглядом квартиранта. – Что ты так смотришь? Неужели ты думаешь, что…

– Где эти диски? – спокойно спросил он. – У Татьяны?

– Н-н-не помню… Я как-то не обратила внимания, куда они делись…

– Постарайся вспомнить, – все так же спокойно попросил Николай.

Я задумалась.

– Сначала они лежали на столике в последнем купе… Потом мы перешли в соседнее… А диски… они куда-то делись. – Я растерянно посмотрела на Колю.

– Их кто-то забрал? Вспоминай, кто заходил в вагон…

– Вспомнила! Их никто не забирал, я сама их в карман сунула. Чтобы стол протирать не мешали… А уже потом Юрьев пришел, за ним электрик… Еще кто-то… Да поезд – это вообще такое место проходное, постоянно люди туда-сюда циркулируют. К тому же штабной вагон в составе прицеплен как раз после Татьяниного… За ним ресторан…

– Ясно, – перебил меня Николай. В его глазах появился азарт. – Где они?

Я растерялась, лихорадочно вспоминая, куда могла задевать эти проклятые диски… Судя по всему, они так и остались в кармане рабочего халата. По крайней мере, я не помнила, чтобы еще хоть раз держала их в руках.

Спустя пару минут я принесла три диска в пластиковых прозрачных коробочках. Как я и ожидала, они спокойно лежали в кармане моего скомканного рабочего халата. Из-за усталости и неожиданного появления квартиранта я так и не успела разобрать сумку, в которой лежал пакет с грязным бельем.

Николай буквально вырвал диски из моих рук.

– …«Limp Bizkit», «Sistem of a Down», «Papa Roach»… – Он быстро просмотрел названия и задумался.

– Ты эти группы слышал когда-нибудь?

– Что? – Николай с видимым трудом вынырнул из своих мыслей. – Группы? Да слышал пару раз… Если это, конечно, они.

– Что значит «если»? – удивилась я. – Написано же…

– На заборе знаешь что пишут…

– Ты считаешь, что на них может быть записано что-то другое, не музыка? – поинтересовалась я. – А что тогда?

– Все, что угодно. От плана переправки наркотиков через границу до точных координат места, где закопан клад пирата Джона Сильвера, – усмехнулся Николай.

– А мы с Таней думали, что на них музыка. Обычные диски… С чего вдруг у тебя такие мысли появились странные?

– Вполне возможно, – кивнул Николай. – Даже вероятнее всего.

– Как это? – растерялась я. – Ты же только что говорил, что все из-за этих дисков с Таней случилось…

– Если бы все было так просто, – вздохнул квартирант. – Если бы все дела решались в одно мгновение… К сожалению, эти диски всего лишь одна из версий… Мое предположение, понимаешь? Просто это первое, на что мы с тобой наткнулись, начав разбираться, что к чему… Скорее всего, диски действительно вполне безобидные. Сама подумай, если бы они что-то значили для их владельца, валялись бы они просто так без присмотра на полке вагона?

– Они выпали, наверное, когда хозяин какие-то другие вещи вытаскивал…

– Тем более. Ни один идиот не положит ценные вещи так, чтобы они могли запросто вывалиться. Согласна?

Я подавленно кивнула и внимательно посмотрела на собеседника. Меня вдруг насторожило то, с какой легкостью он манипулирует моим сознанием. Подумать только, за какие-то пятнадцать–двадцать минут сумел внушить мне кучу всяких вещей… Обо всем рассуждает так уверенно и рассудительно, что ему невольно хочется верить и слушаться его беспрекословно. Я так увлеклась этим импровизированным расследованием, что на какое-то время даже забыла о том, какая трагедия произошла с моей лучшей подругой. И потом, откуда такая заинтересованность моими делами? Я же видела, как загорелись глаза моего квартиранта, стоило ему услышать о дисках… И вообще, все несчастья и странности начали происходить в моей жизни именно тогда, когда я познакомилась с этим непонятным человеком. Видимо, в моем взгляде отразился такой откровенный испуг и замешательство, что Николай неожиданно улыбнулся.

– Не надо себе ничего придумывать, – с усмешкой посоветовал он. – Я, конечно, не подарок, не стану душой кривить, но к твоим проблемам ровным счетом никакого отношения не имею. Поверь на слово.

– С какой стати я, интересно, должна доверять первому попавшемуся человеку, к тому же так бесцеремонно влезающему в мои дела?

– Я могу и не вмешиваться, если тебе неприятно, – пожал он плечами. – Честно говоря, у меня в этом городе и своих дел по горло, так что, в принципе, мне есть чем заняться. Твоя история меня заинтересовала… Я даже сказал бы, заинтриговала… Но не более того. Если ты считаешь, что моя помощь тебе не требуется…

– Тебя слишком сильно заинтересовала, как ты говоришь, эта история. Мне непонятно, зачем тебе добровольно влезать во все это дерьмо? Тем более что оно может оказаться очень даже опасным, ты не можешь этого не понимать… Со мной ты познакомился только вчера, причем приятным это знакомство никак не назовешь… Татьяну ты и вовсе ни разу не видел… Что тебе от меня надо? Ведь ты не просто так появился именно сейчас и именно в моей квартире? Да?

От дурных предчувствий у меня просто похолодела спина.

– Честно? – Николай задумчиво посмотрел на меня. – Ты поверишь, если я честно тебе все расскажу? – Я подавленно кивнула, хотя была совсем не уверена, нужно ли мне слушать его признания. – Так вот. Я познакомился с твоим мужем совершенно случайно. На вокзале, где он стоял с табличкой в ряду многих других, предлагающих квартиры внаем… Вся моя вина перед тобой заключается в том, что среди алкоголиков и пенсионеров, из которых в основном и состоял этот ряд, я выбрал именно твоего благоверного, а не кого-то другого. Уж извини, что так получилось… Что еще? Ты хочешь, чтобы я съехал с твоей жилплощади? Да ради бога, хоть сейчас. У тебя и правда становится не слишком безопасно. Вчера сюда уже пытались проникнуть какие-то злоумышленники… Не дай бог, им снова взбредет в голову прийти к тебе в гости. Как-то не хочется заводить такие сомнительные знакомства… Пожалуй, ты права. Лучше мне в гостиницу переехать, да и тебе так спокойнее будет. Одной головной болью меньше. Правда? – Я снова автоматически кивнула. – Ну, вот и славненько. Все решили полюбовно. Так-то мне неудобно было женщину без помощи бросать, но раз ты сама просишь… Короче, я вещи собирать пошел.

Николай встал и, спокойно насвистывая, отправился в гостиную. Поразительно, но он опять с легкостью сумел внушить мне то самое чувство, которое, судя по всему, и хотел, – чувство стыда за сказанные мною в его адрес слова и плюс острое сожаление по поводу его ухода из этой квартиры и из моей жизни навсегда. Я торопливо поднялась и метнулась в гостиную. Николай неторопливо и сосредоточенно собирал вещи. Большая спортивная сумка, расстегнутая, стояла посреди комнаты, на диване возвышалась аккуратная стопка одежды.

– Тебе уже даже неинтересно, что записано на этих дисках? – примирительно спросила я.

– Интересно. Но я не привык насильно влезать в чужие дела. Ты права, меня это не касается… – не оборачиваясь, но вполне дружелюбно ответил он.

– Я не хотела тебя обидеть… Ты же понимаешь, какое сейчас смятение у меня в душе… Я не то что не знаю, кому верить, а даже дышать в полную силу и то боюсь. – Николай никак не отреагировал на мои слова, продолжая спокойно складывать в сумку рубашки. – Я даже представить не могу, что делать, если я останусь одна. – К глазам снова подступили предательские слезы. – Я очень боюсь. Сама не знаю чего. И от этого боюсь еще больше. Ну, ведь ты же мужчина, в конце концов! – Не видя с его стороны никакого отзыва, я в отчаянии выкрикнула: – Ты должен быть смелым и женщин защищать!

Мои последние слова все же заставили его обернуться.

– С ума сойти. Ты даже заметила, что я мужчина… Слава богу, а то я уж опасался, что перестал производить впечатление на слабый пол. Ты все это время смотрела на меня так, как будто я не мужик, а что-то вроде предмета интерьера…

– Не говори ерунды! – От досады я даже, кажется, слегка покраснела. – При чем тут это? Я о помощи тебя прошу, а не о том, о чем ты подумал…

– А откуда тебе знать, о чем я подумал? – Он хитро прищурился и улыбнулся. – Может, ты сама об этом подумала, а?

– Да кто тебе право дал… – Я не находила слов, чтобы выразить мое возмущение.

– Никто, – легко согласился он и, бросив в сумку свитер, подошел ко мне. – Мир?

– Мир. – Я опустила голову. – Прости меня, ладно?.. Я сама не знаю, что говорю… Мне очень тяжело сейчас.

– Понимаю, – неожиданно серьезно проговорил Николай и снова вернулся к своей сумке. Он задвинул ее ногой в угол за кресло и сел на диван. – Я знаю, как тяжело терять близких… Знаю. И знаю, как тяжело при этом оставаться наедине с самим собой.

– У тебя тоже кого-то убили? – тихо спросила я. – Друга? Или родственника? Давно?

– В таких делах понятия «давно» не бывает… – поднимаясь, ответил он. – Пойдем, что ли, и правда посмотрим, что за музыка записана на этих твоих дисках…

– Они не мои, – поежилась я. – И я не знаю, как их можно посмотреть… Мой музыкальный центр только обычные CD принимает, а на этом написано MP3.

Николай взял в руки один из дисков, осмотрел со всех сторон и пожал плечами:

– Элементарно. На компьютере можно послушать. У тебя есть компьютер?

Я отрицательно покачала головой:

– Зачем проводнице компьютер?

– Тоже правильно. Тогда узнать, что записано на дисках, будет сложновато.

– Может, в салон какой-нибудь сходить?.. Ну, где детишки играют в стрелялки разные… – нерешительно предложила я. – Там компьютеров полно.

– Думаю, и без этого обойдемся. – Николай снова вытянул из-за кресла сумку и достал из нее черный блестящий ноутбук. Открыл крышку, нажал пару кнопок, и экран приветливо засветился. – Давай-ка сюда твое сокровище.

– Они не мои! – снова повторила я, послушно протягивая Николаю диски.

Блестящий кружок мгновенно бесшумно исчез во внутренностях ноутбука, после чего на панели замигали веселые зеленые огонечки. Через несколько секунд динамики буквально взорвались громкой агрессивной музыкой. Николай поморщился и торопливо убавил звук.

– Ну вот. Что и следовало ожидать. Обычная музыка… – разочарованно протянула я.

– Я не стал бы утверждать это на сто процентов, – не отрываясь от экрана, заявил Коля. – Посмотри вот на это.