Текст книги "Три тысячи тонн над Москвой"

Наталья Редреева
Три тысячи тонн над Москвой

* * *

© Редреева Н. С, 2024

* * *

Я благодарю писателя, публициста и литературоведа Яна Владимировича Мищенко за оказанную помощь в работе над текстом этой книги

От автора

Когда мы говорим о великих инженерных проектах прошлого, часто первыми вспоминаются знаменитые архитектурные шедевры, мосты, заводы, электростанции, автомагистрали или даже целые города. Однако есть один уникальный проект, успешно завершенный два десятилетия назад – в далеком 2004 году, который, на мой взгляд, стоит наравне с ними по масштабу и сложности, но остался незаслуженно забытым. Сегодня многие даже не знают о нем – это подъем здания Московского планетария на высоту шесть метров.

Я решила написать книгу, чтобы рассказать об этом событии, которое стало важной вехой не только в жизни моей семьи, но и в истории Москвы и даже строительной отрасли в целом. Я поделюсь техническими деталями, фотоматериалами этого сложного проекта, а также историями и философией, которые сформировались в процессе его реализации.

Все описанное в книге стало возможным благодаря энтузиазму и созидательному подходу в достижении целей моего отца – Редреева Сергея Егоровича. Он собрал вокруг себя специалистов высокого уровня, которые под его началом сумели реализовать авантюрную идею архитекторов, что стало настоящим триумфом инженерной мысли и техники, достойным восхищения! Работа над проектом превратилась в творческий вызов и потребовала от всех участников максимума сил, знаний и страсти к своему делу, применения нестандартных подходов.

Я горжусь тем, что была причастна к этому проекту и знакома с его участниками. Он стал для меня не только источником вдохновения, но и поводом задуматься о том, насколько важно иметь и развивать профессиональные знания и навыки в любой сфере, – тогда мечта становится реальностью, а трудности – возможностями для роста.

Эта книга написана для тех, кто интересуется строительством, инженерией и архитектурой, а также для тех, кто ищет вдохновение в историях о невероятных достижениях человеческого разума и духа. Мы вместе пройдем путь от первой линии на чертеже до последнего камня в фундаменте этого уникального здания. Добро пожаловать в мир, где творятся настоящие чудеса!

Н. С. Редреева

Вводное слово

В мире архитектуры существует множество фантастических проектов, которые поражают воображение своей красотой и инновационными решениями. В 2024 году исполнилось 20 лет со дня подъема здания Московского планетария в процессе его реконструкции.

Я хочу выразить искреннюю признательность автору, которая сделала все возможное, чтобы передать читателям величие этого проекта. Она собрала информацию, проанализировала ее и предоставила нам возможность узнать все подробности и технические моменты этого удивительного события.

«Три тысячи тонн над Москвой» – это книга, которая рассказывает о том, каким образом удалось поднять целое здание на шестиметровую высоту. В ней подробно описаны технологии, использованные при подъеме, а также сложности, с которыми столкнулась команда архитекторов и инженеров в процессе реализации этого проекта.

Для меня эта книга стала приятным открытием. Оглядываясь на прошедшее время, понимаешь масштаб и значимость проделанной работы. Можно только вообразить, какие огромные усилия и техническое мастерство потребовались, чтобы совершить подъем здания на такую высоту без вреда для его конструктива. Одним из наиболее удивительных аспектов этой книги является понимание того, какие новые возможности открываются перед архитекторами благодаря таким технологическим решениям. Подъем здания Московского планетария не только сохранил уникальную архитектурную достопримечательность, но и позволил использовать пространство под зданием для различных целей, таких как организация выставок или добавление новых помещений.

Я выражаю огромную благодарность и признательность людям, которые активно участвовали в реализации проекта подъема здания планетария, своей семье за помощь и оказанную мне неоценимую поддержку, что безусловно придавало уверенность в себе и веру в успех. А также архитекторам, которые доверили нам выполнить эту уникальную работу.

Сотрудники ИТЦ треста «Гидромонтаж» внесли неоценимый вклад в разработку технико-экономического обоснования и реализацию проекта. Профессиональное и безупречное исполнение!

Инженеры с блеском выполнили работу по подготовке технической документации, согласованию, защите в большом количестве согласующих организаций. Осуществляли контроль за состоянием конструкций здания планетария и механизмов в процессе подъема.

Прорабы, монтажники и сварщики умело и с высоким качеством изготовили, смонтировали металлоконструкции и оборудование механизма подъема, а затем выполнили уникальную работу – подняли здание планетария, тем самым реализовав мечту архитекторов. Это был результат слаженной и точной работы всего коллектива. Отдельную благодарность хочу выразить субподрядной организации ООО «Офипс» и ее генеральному директору Хандусенко Валерию Михайловичу за внедрение винтовых свай, неизвестных в строительстве в то время, и директору МЭМП в г. Можайске М. О. Бергеру Виктору Исаковичу за изготовление специального гидравлического оборудования – гидродомкратов и маслонасосной установки. В заключение хочу еще раз выразить свою благодарность автору за проявленный интерес к этому событию. Я рекомендую всем, кто интересуется архитектурой и уникальными технологиями в строительстве, прочитать эту книгу и открыть для себя удивительные возможности инженерной мысли.

С. Е. Редреев

Три тысячи тонн над Москвой

Каждый хоть раз в своей жизни складывал домик из игральных карт. Так просто, забавы ради, убить время. Один этаж, два, а может, и больше. Вполне прочная конструкция, если найти правильный угол наклона карт и иметь твердую руку.

А теперь представьте себе, что вам нужно поднять такой домик. Предположим, на пару сантиметров. Даже не делая этого, можно догадаться, что это как минимум сложно, а скорее – невозможно. Такой трюк под силу разве что фокуснику, который, конечно, уже подменил карты на склеенные. Однако не только иллюзионисты могут сделать это. Есть люди другой профессии, способные совершать большие чудеса. Это инженеры.

Представьте себе сооружение весом три тысячи тонн. Между прочим, это три миллиона килограммов с высотой тридцать метров. Позовите инженера и предложите ему поднять такую конструкцию на шесть метров. Настоящий инженер спросит только одно: «Какие сроки?» Однажды история с таким невероятным подъемом случилась в Москве. Но стоит рассказать обо всем по порядку. Давайте перенесемся на девяносто семь лет назад, в беспокойное начало двадцатого века.

1927 год. Прошло всего пять лет с тех пор, как закончилась тяжелейшая для России Гражданская война. В это трудное и опасное для молодого государства время новая власть остро чувствовала необходимость подъема уровня образования и культурного воспитания своих граждан. Гражданину новой страны необходимо было сознательно участвовать в социальной и политической жизни государства, а для этого он должен быть грамотным, образованным. По всей стране массово открывались школы, техникумы и институты. Печатались учебники для всех возрастов. Становилось постыдным не уметь читать и считать. Начальное образование стало обязательным с восьми лет до пятидесяти.

На волне ликвидации безграмотности в Москве принимается решение о строительстве научно-просветительского учреждения нового типа – планетария, призванного «вознести» простого рабочего или крестьянина к самим звездам. К тому времени в мире насчитывалось всего двенадцать подобных сооружений: десять в Германии и по одному в Австрии и Италии. Московский планетарий должен был превзойти их по всем параметрам. Больше, интереснее, лучше, современнее, доступнее! Молодая Страна Советов соревновалась тогда со всем миром.

И вот на немецкой фирме «Carl Zeiss AG», построившей свой планетарий всего три года назад, заказывается проекционный аппарат под названием «Планетарий», а под него возводится одноименное здание. К работе над его проектом привлекаются молодые архитекторы, члены объединения современных архитекторов (ОСА): Михаил Осипович Барщ и Михаил Исаакович Синявский. Молодыми их можно считать не только по возрасту (Барщу к тому времени было двадцать три года, а Синявскому едва перевалило за тридцать), но и по дерзкому, свежему взгляду на архитектуру как искусство. «Форма соответствует функции» – вот девиз новаторов-архитекторов того времени, работавших в новом направлении, которое называется «конструктивизм». И здание планетария полностью отражает идею, заложенную в девизе конструктивистов, – сошедший на землю купол неба. Простота формы, обусловленная функцией здания, без излишеств и не имеющего практического применения украшательства. Конструктивно и даже идеологически выверенный проект, соответствующий максималистскому духу того времени. Долой излишества! Да здравствует функция!

1929 год

Планетарий был построен всего за один год, и 5 ноября 1929 состоялось его открытие, которое стало незаурядным событием для Москвы. Певец революции Владимир Маяковский, вдохновившись увиденным, писал:

 
«Должен каждый пролетарий
посмотреть на планетарий…»
 

Стремление архитекторов к соблюдению стиля привело к созданию строения, ставшего впоследствии памятником архитектуры, объектом культурного наследия народов Российской Федерации и одновременно проблемой для тех, кто это здание эксплуатировал.

В планетарии кипела жизнь. Всем известными массовыми лекциями не ограничивалась деятельность его сотрудников. При планетарии создавались и развивались астрономические кружки. Многие посещавшие их мальчишки и девчонки посвятили впоследствии свои жизни науке. Необязательно астрономия становилась их делом жизни, выросшим из детского увлечения.

Среди бывших кружковцев есть и физики, и математики, и инженеры, и даже художники. В подвалах планетария моделировали макеты планет и даже строили ракеты. Настоящие ракеты, которые в тридцатые годы в разобранном виде на трамваях возили на полигон в Нахабино, где проводили испытания. Так планетарий стал колыбелью отечественной космонавтики. Но для этой важной деятельности катастрофически недоставало места. Видимо, не могли архитекторы предусмотреть такой активной жизни своего творения. Почти сразу планетарий стал «обрастать» различными пристройками, вносились изменения в конструктив здания; пришлось организовать в подвале котельную, а над куполом здания взметнулась ее утилитарная труба. Появился вход в подвал и хранилище для угля. Чуть позже главную лестницу пришлось дополнить на уровне второго и третьего этажей необходимыми, но не предусмотренными проектом вспомогательными помещениями. Сзади к основному залу была пристроена небольшая кинопроекционная, сильно исказившая выверенный фасад со стеклянной винтовой лестницей. Все эти жизненно необходимые изменения превращали монументальное здание во что-то неказистое.

1930 г. После открытия Планетария

Считалось, что построена только первая очередь сооружения, и проблема его развития становилась все острее. Спустя всего десять лет после открытия, в 1939 году, в архитектурной мастерской М. Синявского был создан проект реконструкции здания с принципиальными изменениями. Но проект так и остался нереализованным – началась Великая Отечественная война, и планетарий вместо реконструкции встал под ружье.

Планетарий – это не только стены и сложные аппараты, но и люди. Больше половины мужчин-сотрудников ушли на фронт. Из пятнадцати вернутся только двое.

А те из «планетарников», кто остался на своем «звездном посту», продолжили работу. За весь период с 1941 по 1945 год планетарий не закрывался, и об эвакуации речи не шло. Слишком сложное и хрупкое для транспортировки оборудование, а серебристый купол не укрывался камуфляжем. Хорошо видимый ночью, он стал ориентиром для летчиков, как защищавших Москву, так и вражеских. Именно по этой причине немцы его не бомбили. Уж очень приметное здание.

Помимо обычных массовых лекций в годы войны в планетарии начали проводиться специализированные курсы военного цикла. Слушателями их стали летчики и разведчики. Для них были разработаны программы лекций, в ходе которых военные могли научиться ориентироваться по звездам. При помощи сконструированного сотрудниками планетария передвижного аппарата проводились и выездные лекции в госпиталях, воинских частях, в агитпунктах противовоздушной обороны.

Закончилась война. Страна, пережившая самую страшную в мировой истории катастрофу, возвращалась к спокойной жизни. Отслужил и планетарий.

И мысль о реконструкции такого важного для города просветительского центра вновь возродилась.

В 1960-х годах в мастерской Моспроекта под руководством архитектора Зиновьева уже без участия Барща и Синявского был сделан проект расширения планетария со строительством нового круглого корпуса посредине участка на месте астрономической площадки. Этот проект многим не нравился, в том числе и авторам. И о нем вскоре забыли. Но идея расширения планетария и оснащения его новой современной техникой не умирала.

Шли годы. Москва жила и развивалась. Менялись мода, вкусы, поколения. Менялись и стили в искусстве и, в частности, в архитектуре. Еще в тридцатых годах на смену аскетичному, прагматичному конструктивизму пришел величавый неоклассицизм, впоследствии получивший прозвище «Сталинский ампир». Такие изменения в Стране Советов спускались «сверху» в виде распоряжений, что приводило порой к нелепицам. Здание, начинавшее строиться как конструктивистское, в процессе возведения приобретало черты неоклассицизма, становясь переходным звеном между стилями. На смену напыщенному неоклассицизму вновь приходит простота модернизма с его лаконичными линиями и в который раз отказ от излишеств. Модернизм сменяет его естественный продолжатель постмодернизм с историзмом и театральностью, отдающий должное эмоциональному восприятию зрителя. Немногие уцелевшие здания, возведенные в двадцатые годы архитекторами-конструктивистами, переходят в ранг памятников архитектуры. Планетарий, возможно, не самый дерзкий, но точно самый известный их представитель. За долгие годы существования вокруг него выросли деревья, которые теперь скрывали здание за своей кроной. Его окружили подступившие вплотную жилые дома и зоопарк, разросшийся территориями. Звездный театр теряется во дворах Москвы, ветшает и тихо уходит из облика города.

Так и не дождавшись реконструкции, в 1994 году планетарий закрывает свои двери для посетителей. Построенный в тяжелые годы становления Союза Советских Социалистических Республик, он пережил его всего на три года. Тогда могло показаться, что это печальный конец «звездного дома». Бесхозяйственность, запустение, медленное разрушение – вот самый реалистичный сценарий развития событий. Но судьба приготовила ему другой путь. Путь к небу.

1995 г. Нет окон под козырьком. Утрачено первоначальное ограждение козырька

Оглянемся назад и посмотрим на то, как наша страна приводила себя в порядок после окончания Великой Отечественной войны. Снова Советский Союз, пострадавший от войны больше, чем кто-либо, вступал в напряженное соревнование с остальным миром. Помимо восстановления разрушенного, важно было развивать новое, внедрять современные технологии, осваивать земли. Индустриализация, необходимая для существования любого современного государства, шагала по стране. Советская власть по-хозяйски осваивала бесконечные просторы республик. Наш народ ставил перед собой невероятные задачи и героическим трудом решал их. Повсюду возводились заводы и фабрики, разрабатывались месторождения природных ископаемых, строились многочисленные объекты социального значения, вокруг которых зарождались, росли и развивались новые города. Для всего этого требовалось главное – электричество. Много электричества! Еще больше электричества!

Исторически аграрные республики преображались до неузнаваемости. В самые дальние их уголки дотянулся неминуемый прогресс.

В Узбекистане, на реке Амударья, строится Тюя-Муюнская гидроэлектростанция, близ Ташкента растет Ново-Ангренская ГРЭС. И на всех этих объектах трудятся инженеры. Без знаний, смекалки, опыта, а порой и отваги этих людей невозможно проделать работу, достойную титанов. Колоссальные масштабы социалистических строек, и как подчеркивание их величия и значимости – устремляющиеся в высь трубы. Триста метров, уходящих в небо. Для сравнения стоит сказать, что это высота современных небоскребов «Москва-Сити». И вот, стоя на самом верху такой трубы, руководит строительством молодой тогда еще инженер Сергей Редреев. Никто, и уж точно он сам, не знает и даже не может предположить, что через четверть века не будет СССР, Узбекистан станет заграницей, а он в другой стране, в Москве, на Садово-Кудринской улице, будет стоять перед трехтысячетонной махиной планетария, планируя с уверенностью, подкрепленной многолетним опытом, поднять это здание на шесть метров. И нисколько не смущало инженера Редреева, что раньше никто ничего подобного не делал.

Нет, здания, конечно, двигали и раньше. Еще в 1455 году, в средневековой Европе, Аристотель Фиораванти, будущий архитектор Успенского Собора Московского Кремля, передвинул на тринадцать метров колокольню в Болонье. Это был первый достоверно известный опыт передвижения зданий. И с тех пор то тут, то там по всей планете дома стали менять адреса. В девятнадцатом веке в США была даже создана фирма, которая занималась именно такими видами инженерных работ. В России же впервые передвинули крупный кирпичный дом 7 августа 1898 года. Инженер Иосиф Маркович Феодорович осуществил проект передвижения двухэтажного и, что немаловажно, кирпичного здания. Дом тогда перемещали по дуге: передвинуть по прямой не было возможности, мешало другое здание. К тому же при перемещении требовалось «перешагнуть» глубокий ров. Но проект и подготовительные работы были выполнены настолько тщательно, что домкраты понадобились только в самом начале, чтобы сдвинуть дом с места. Дальше хватило и лебедок. Фельетонист «Русского Листка» Р. Менделевич написал по этому случаю:

 
Нельзя сказать, чтобы проворно,
Но все ж единственный пример!
Дом продвигается упорно,
И торжествует инженер!
 

Прошло больше ста лет со дня переезда этого дома, но его до сих пор можно найти на Каланчевской улице.

А в тридцатые годы двадцатого века в Москве случился настоящий бум переездов домов. Улицы растущей столицы требовали расширения. Однако старая застройка мешала этому, и советские инженеры, как на салазках, двигали дома по всей исторической застройке, иногда даже приподнимая их над землей на пару метров. Московские строители набили в этом деле руку так, что не приходилось даже выселять жильцов и обрезать коммуникации. Двигали прямо со спящими в своих квартирах людьми. У замечательной детской поэтессы, классика детской литературы Агнии Барто есть стихотворение, которое называется «Дом переехал». Оно посвящено передвижению дома на улице Серафимовича:

 
Тихо едут стены эти,
И не бьются зеркала,
Едут вазочки в буфете,
Лампа в комнате цела.
 

Но одно дело – передвижение по горизонтали, а другое – вертикальный подъем, да еще и на шесть метров. Для чего же понадобилось вознести «звездный театр» к небу?

Анисимов Александр Викторович – автор идеи подъема

Автор концепции реконструкции планетария Александр Викторович Анисимов вспоминает, что когда ему предложили подумать над реконструкцией «звездного театра», в его голову пришла идея сохранить уникальное здание. Но он долго не решался говорить о задумке даже своим сотрудникам. Уж слишком авантюрной и трудоемкой она казалась. Фактически Анисимов хотел поднять планетарий в воздух, а под ним возвести еще одно здание, глубоко уходящее под землю. Такой вариант решал сразу множество задач, самая главная из которых – сохранение уникального памятника конструктивизма, известного во всем мире. При этом шестикратно увеличивалась полезная площадь, которую можно использовать и под служебные помещения, и под парковки для машин посетителей, и для создания музеев и дополнительных площадок, кафе, нормальных туалетов и, наконец, банального и столь необходимого гардероба. Ведь в зимние месяцы посетители присутствовали на лекциях в верхней одежде, а после разгоряченные выходили на мороз.

Чернов Юрий Алексеевич – главный конструктор

Еще один плюс, не сразу понятный не посвященному в архитектурное искусство: за семь десятков лет своего существования когда-то хорошо видимый с Садового кольца купол планетария буквально потерялся среди выросших вокруг него жилых домов и деревьев. Подняв его на «постамент» и убрав все поздние пристройки, архитектор возвращал узнаваемый силуэт в профиль города. В результате чего Москва получала современный, комфортабельный научно-образовательный, культурный центр, смешно сказать, с горячей водой, которой в нем не было с момента постройки.

По признанию Анисимова, он поделился своей идеей с человеком, далеким от архитектурной науки, бизнесменом, новым генеральным директором планетария Игорем Микитасовым, и тот, выслушав архитектора, убедил его в правильности, казалось бы, фантастической идеи, найдя в ней нечто мистическое, что-то снизошедшее свыше. Анисимов, человек практичный и рациональный, понимая всю «литературность» такого хода, однако, сознался, что эти слова подействовали на него так, что с тех пор он перестал даже думать о других вариантах.

Десять лет потребовалось для составления проекта и его «продавливания» сквозь бюрократические препоны. Была проведена серьезная исследовательская работа, доказывающая не только архитектурную, но и историческую ценность московского планетария, необходимость его сохранения для города. А смелая идея подъема купола над городом, которая сначала вызывала ироничные ухмылки, прижилась, и, более того, в итоге проект реконструкции Московского планетария в 2000 году получил премию и диплом первой степени Союза архитекторов России.

Семенова Ольга Сергеевна – главный архитектор проекта

Дорога к началу работ была открыта. Настало время появиться на сцене тому самому Инженеру, на плечи которого будет возложена миссия подъема, без чего проект неосуществим.

Схема подъема здания планетария. Разрез поперек купола.

Схема подъема здания планетария. Разрез вдоль пандуса

Сергей Егорович Редреев вспоминает, как в 2001 году ему позвонил старинный друг Анатолий Илларионович Ярославский, директор подразделения Спецгидроэнергомонтаж, когда-то вместе они работали на строительстве Ново-Ангренской ГРЭС в Узбекистане. Позвонил и спросил, не хочет ли он заняться подъемом купола Московского планетария?

«Я согласился, – вспоминает Сергей Егорович, – и вместе с моим заместителем, Николаем Ивановичем Кильдышевым, мы приехали в Моспроект-4. Разговор с Анисимовым носил предварительный, ознакомительный характер. Мы хотели уточнить техническую задачу, а Александр Викторович – услышать о наших возможностях.

Первоначально задача выглядела следующим образом: надо было поднять лишь купол планетария на шесть метров, опираясь на его стены. Учитывая жесткость конструкции купола (тонкостенная жесткая в форме яйца), задача выглядела решаемой.

Получив от Анисимова необходимые чертежи, мы пошли разрабатывать концепцию подъема. Я выполнил необходимые предварительные расчеты, которые и были показаны Анисимову и его сотрудникам, в том числе архитектору Ольге Сергеевне Семеновой.

В процессе обсуждения способов и методов подъема Анисимов поинтересовался, можем ли мы поднять здание целиком. Нам эта идея понравилась, и мы принялись разрабатывать технологию подъема всего здания.

Никаких сомнений в том, что мы справимся с заданием, не было, несмотря на то, что подъем существующего здания планетария и сохранение при этом его состояния и прочностных характеристик является чрезвычайно сложной инженерной задачей. Опыт предыдущей работы на объектах энергетики, связанный с монтажом оборудования и металлоконструкций весом в тысячу тонн и габаритами сорок метров с применением системы блоков и гидравлических домкратов, позволил грамотно подойти к решению этой непростой задачи». Планировалось, что в первую очередь будет поднято старое здание, а уж потом под ним и вокруг него вырастут новые корпуса. Но в итоге все вышло иначе.

Монтаж опорных металлических конструкций – столиков и обшивки из листового металла

Убран старый фундамент. Здание планетария вывешено на сваях – временных металлических конструкциях

Первоначально архитектурно-планировочным решением предусматривалось после подъема здания на б метров не углублять пол подвала, а только усилить старые бутовые фундаменты, на которых в дальнейшем предполагалось возвести новые железобетонные стены под поднятое здание планетария.

В дальнейшем, в процессе проектирования, исследования грунта основания фундаментов и по требованию ведущих специализированных научно-исследовательских институтов НИИЖБ[1]1
  НИИЖБ – Научно-исследовательский, проектно-конструкторский и технологический институт бетона и железобетона им. А. А. Гвоздева (НИИЖБ) – один из крупнейших в СССР и России специализированных институтов в области строительства.


[Закрыть], ЦНИИСК[2]2
  ЦНИИСК им. В. А. Кучеренко – Центральный научно-исследовательский институт строительных конструкций, один из ведущих институтов России в области строительства.


[Закрыть] и НИИОСП[3]3
  НИИОСП имени Н. М. Герсеванова – научно-исследовательский институт строительного профиля.


[Закрыть] общая концепция обустройства подвала значительно изменилась.

Любая прикладываемая сила распределяется в две стороны. Это как выстрел из ружья. Пуля вылетает из ствола, а в плечо стрелка бьет отдача. Исследовав грунт, на который будут опираться домкраты, обнаружили, что песчаный грунт ненадежный – разуплотненный. Допустимая нагрузка на него не соответствовала требуемой.

В таком случае на помощь строителям приходит химия: если пропитать грунт специальными растворами, то можно уменьшить его подвижность. А для проведения работ необходимо выбрать зимнее время, когда земля промерзает.

Однако от этой идеи отказались и придумали другой вариант: углубить грунт на 7 метров и выполнить фундаментную плиту толщиной 2 метра, обеспечивающую отсутствие осадок во время подъема, а дальше возвести монолитные кольцевые стены, на которые будут установлены домкраты. Это позволит получить еще одно дополнительное помещение выстой 5 метров. Отказались также и от пропитки грунтов, потому что на более глубоких и плотных слоях это усиление уже не потребуется.

Изменения конструктивных решений привели к значительным корректировкам первоначального проекта. Было отменено не только химическое закрепление грунтов, но и цементация существующих фундаментов. Заново спроектировали основание для подъема существующего здания, выполнили новый проект свайных ростверков и изменили схему установки домкратов на кольцевые монолитные стены.

И инженеры опять принимались за новые расчеты.

Сергей Егорович выполнил расчеты гидравлической системы, которая должна была равномерно, осторожно поднять многотонный «карточный домик».

Удивительная сила жидкости, способная творить «чудеса». Так может показаться, если вы плохо учили физику в седьмом классе. Для инженера же это надежный, проверенный инструмент. Тридцать два гидравлических домкрата, расположенных под поднимаемой частью здания, должны были провести основную работу.

Сама конструкция симметрична, и вес здания распределяется относительно равномерно, по всему периметру. Однако планетарий «нажил» себе разнообразные пристройки, которые нарушали этот хрупкий баланс. Поэтому было решено отделить их от поднимаемой части здания. Для пущей уверенности добавили жесткости нижнему поясу здания, обшив его листовым металлом, создав металлическую раму, которая воспринимает вес всего здания – 3000 тонн и передает его на гидравлические домкраты.

С самого начала было известно и о низком качестве бетона, из которого сделан сам купол. Но и эта проблема была устранена с помощью специальных пропиток, которые почти вдвое повысили его прочность.

Казалось бы, что может сделать ветер со зданием весом три тысячи тонн? Но и его влияние было учтено инженерами. Вокруг планетария предусмотрели пилоны – мачты, которые специальными скользящими опорами удерживали здание от колебаний при порывах ветра. Расчетами металлоконструкций подъемного механизма и усилением элементов здания занимался Эдуард Михайлович Андреев, еще один инженер, принимавший участие в строительстве не одной гидроэлектростанции в России, Узбекистане и Вьетнаме.

2003 г. Выемка грунта под зданием Планетария на глубину 7 метров для устройства нового фундамента. Установлена «стена в грунте»

Новый фундамент готов. Фундаментная плита под зданием толщиной 2 метра. Таким образом расстояние от здания до фундаментной плиты составляет 5 метров

Монтаж пилонов перед подъемом

Домкраты перед подъёмом

Монтаж домкратов, насосной станции, труб обвязки домкратов на фундаментной плите

МНУ (маслонасосная установка) перед подъёмом. За пультом управления прораб Чуприн В. П. и Фураев А. А.

Перед подъемом. Вид со стройплощадки на высотку

Итак, подготовительные работы завершены, гидравлическая система размещена, установлены временные опоры, на которых, как избушка на курьих ножках, висит здание и дожидается подъема. Все готово к кульминации проекта реконструкции – подъему на шесть тысяч миллиметров. Обыватель привык мерить все в метрах, сантиметрах, километрах. Но Инженер или Строитель не удовлетворяется такими широкими единицами измерения. Ведь в каждом сантиметре – целых десять миллиметров! Ничтожный перепад в несколько миллиметров или в половину градуса влечет за собой серьезные, возможно, непоправимые последствия. Чтобы контролировать равномерность подъема, были предприняты все возможные меры. Множество различных датчиков следили за тем, чтобы здание не наклонялось, не шаталось, не кривилось, не трескалось. Следили как визуально, так и при помощи нивелиров, теодолитов и дальномеров. Сотрудники двух научно-исследовательских институтов постоянно присутствовали на площадке, контролируя работу механизмов и строителей. И, конечно же, особое внимание нужно было уделить синхронности работы тридцати двух мощных домкратов. Именно от безупречной слаженности их титанической работы зависела равномерность подъема.

Подготовка к подъему. Точка опоры для подъема здания

Посмотрите на список показателей, контролируемых при проведении работ, чтобы оценить тщательность подхода инженеров и степень их ответственности. Просадку опорных конструкций контролировали в сорока восьми точках. Напряжение в металле облицовки нижних поясов здания – в двенадцати. Напряжение в металле консолей и пилонов – в пятидесяти трех местах. Конечно же, измеряли температуру воздуха, силу и направление ветра. Деформации консолей, наружного и внутреннего кольца, пилонов, колец пристройки, опорных тумб в девяносто семи точках. Выдвижение штоков домкратов в тридцати точках. Давление масла в домкратах отслеживали по шестидесяти трем датчикам. Следили за вертикальным и горизонтальным отклонением здания.