Текст книги "У принцессы век недолог"

– Злой Судьбы?

– Да, так переводится его название.

– Какой же идиот назовет так свой замок?

– Один его прежний владелец... вероятно, ты о нем слышала. Он выстроил свой замок вдали от столицы. Дорога туда длинна, и на ней поджидают неведомые опасности. Оно тебе надо?

– Хочешь сказать, что можешь этот путь сократить?

– Именно так.

Я не стала уточнять, как она собирается это сделать. После полета на овце особо привередничать не стоило. Летать так летать, как бы ни было это противно. Правда, для перемещения в пространстве есть и другие способы...

– Говоришь, замок Потка далеко от Торговища? И все же ландграф Ужоснах был в крепости Бобоану полдня спустя после того, как я поломала его игрушки. – Когда брат Удо исчез, я предположила, что колдун выстроил временный портал переноса, подобно тому, как это сделал недоброй памяти Анофелес. Но, если им удалось выстроить постоянные врата, дело обстоит гораздо хуже. Маг, обладающий достаточной квалификацией, через одни такие врата может дотянуться до всех существующих. Не зря Баба-Яга меня предупреждала, чтоб я ими не пользовалась.

– Да, у наших врагов есть большие возможности, внушающие страх жителям Сильватрансы. Но они есть и у меня.

– Охотно в это верю, – вежливо отвечала я, глядя на женщину-медведицу. – Я даже не прошу использовать их мне в помощь. Достаточно будет, если не станешь вредить.

Она улыбнулась. Кажется, мои слова ей польстили. Ибо звучали так, словно я склоняюсь перед ее могуществом. Ничего, ради того, чтоб добиться своего, я еще и не то скажу (кстати, до сих пор непонятно, на каком языке).

– Об этом не беспокойся, – услышала я. – А теперь отдохни. Ты проделала долгий путь. До утра осталось недолго, но время еще есть. Приляг и поспи, а я буду беречь твой сон.

Должно быть, в ее голосе была какая-то чародейная власть, потому что бессонница, томившая меня с вечера, сменилась сонливостью. Слышала я о чем-то в подобном роде. Хочется верить: если Авестите нужно, чтоб я скорей попала в замок, она не станет усыплять меня на пару столетий. Тем более что на красавиц, спавших зачарованным сном, я ничуть не похожа.

– Так и быть, госпожа Авестита. Если, ты говоришь, что надо спать, возражать, полагаю бесполезно. – Я улеглась на расстеленных шкурах, положив под голову сумку, а под руку – арбалет. – Вздремну, пожалуй. А ты не забудь разбудить меня, когда взойдет солнце.

– Будь уверена – ты проснешься вовремя.

Солнце меня и разбудило. Столь яркое, что никак не могло попасть под своды пещеры. И ветер, гулявший над моей головой, не был пещерным сквозняком. И щеку мою щекотала трава, а не меховая подстилка.

Как только я это осознала, то мгновенно открыла глаза и подняла голову.

Так и есть. Никаких признаков пещеры. Я лежала на земле, вернее, на лугу. Где-то поблизости журчала вода. Солнце стояло высоко, и посему искать Авеститу не имело смысла – я уже поняла, что при дневном свете она не появляется. Тем не менее все мои вещи были при мне, и оружие, и деньги. Удостоверившись в этом, я села, и взгляд мой тут же уперся в замок, близ которого расстилался луг. Дракона мать! Я никогда не бывала в этих местах, но замок когда-то уже видела. Конечно, я за свою жизнь немало повидала замков, могла перепутать, но... нет. Определенно видела. Только тогда его освещала луна, а не солнце.

Точно. Этот замок обрисовался на другой стороне портала, сотворенного братом Удо в Доме-у-Реки.

Вот оно, значит, как. Все сходится.

Авестита не накормила меня ночью ничем, кроме туманных разглагольствований. Но она доставила меня непосредственно к вражьему логову – не знаю уж, по воздуху, через врата или на собственных закорках, но спасибо и на этом. И если это тот самый замок, то злую судьбу я его обитателям обеспечу.

Замок был старый. Что бы там ни говорили про новодельные традиции – он был самым старым из всех, что мне удавалось увидеть за последние годы, не исключая крепости Торговища и замка Каданс. Но видно было, что не так давно его изрядно подновили и укрепили, так что штурмовать его в одиночку не имело смысла. Но зачем штурмовать, если я могу просто войти внутрь?

Все складывалось не так плохо. Может, я и потеряла в – крепости Бобоану лишние сутки, но зато обзавелась официальным приглашением.

Правда, есть проблема – если брат Удо в замке, он может меня узнать. Однако такие напыщенные типы, как он, обычно считают ниже своего достоинства обращать внимание на женщин. Будь он шерамурцем по рождению, еще стоило бы опасаться, но он же из империи. Да и кого видел епископский викарий в Мове-сюр-Орер? Расфуфыренную (кроме последнего случая) княгиню Поволчанскую, а не пропыленную странницу в обгорелой безрукавке. Итак, вперед.

На башнях я видела часовых, не сомневаюсь, что по мере приближения к воротам и они увидели меня. Но ворота отпирать никто не спешил. Оно и понятно, я бы перед подобной личностью тоже ворота не распахнула. По пути я пересекла каменный мост над рекой, бурливой и достаточно широкой, хотя с великими судоходными реками, такими как Волк, Надуй или Орер, этот Авжеж сравниться не мог. Зато мог послужить естественной водной преградой. Имелся еще и подвесной мост, который в настоящий момент был поднят.

Орать у меня не было желания, я предпочла заложить пальцы в рот и свиснуть. Этому меня тоже научили в охране.

– Кто здесь? – крикнул часовой с воротной башни. У него был имперский акцент, и ответила я по-имперски.

– Передай – прибыла домна Райна по приглашению хозяина замка.

Некоторое время в башне царило молчание, затем мост со скрипом опустился. Сработало!

Ворота приоткрылись, и я прошла внутрь, будучи настороже как никогда в жизни. Или как всегда...

Внутри этого замка Путного, или как его там, можно было ожидать любой ловушки – от магической до механической, а я уж повидала ловушек в своей практике. Могли и не выделываться, а просто сбросить сверху крепкую сеть – в моем походном наборе имелся нож специально для таких случаев. Резал даже металл. Если кто-то начнет с порога на меня колдовать – пристрелю на месте. Если выпустят дракона – это хуже, но попробуем как-нибудь договориться. С нормальными драконами это обычно удавалось. Но, судя по ночному явлению на площади, вряд ли здесь можно встретить нормального дракона.

Однако никаких драконов во дворе замка не наблюдалось. Если там ждала засада, то засела она очень хорошо – я не могла ее заметить. Стражники, правда, во дворе имелись, но все они были заняты обычными делами. И все это были люди, не уроды монструозные. Единственное, что в них было примечательного, – на местных не смахивали. Типичные наемники, скорее всего из империи, ибо та – кладезь и поставщик наемников для всех стран Ойойкумены.

А двор был как двор, с хозяйственными пристройками, большими и отнюдь не древнего вида, что подтверждало предположение, будто здесь недавно провели капитальный ремонт.

Человек, приближавшийся ко мне по двору, явно не относился к военному сословию. Он был горбат с двух сторон, хром, и шея у него была словно вывернута набок. Он был в черном, а в руках держал жезл, навершие которого украшала какая-то жуткая рожа.

– Мадам, – обратился он ко мне, – меня зовут Трибунале, и я провожу вас к хозяину замка.

На сей раз я отвечала по-шерамурски.

– Следую за тобой, любезный. Ты кто будешь – шут хозяйский?

Он вздохнул.

– Теперь, можно сказать, и шут. Но большею частью исполняю обязанности дворецкого. А кем был раньше – лучше не говорить... Рад слышать, мадам, что вы изъясняетесь на благозвучном языке Шерамура, родины любви.

«И красоты», – чуть не добавила я, но вовремя прикусила язык. В присутствии инвалида это было бы бестактно.

Однако ж сколько дворецких попадается мне в последнее время! Раньше кругом были принцессы, теперь – кругом дворецкие. Сорти дю Баль, Кор де Балет... теперь вот этот. Притом что дворецкие есть неотъемлемая часть каждого порядочного дворянского дома. Впрочем, один из перечисленных был по совместительству убийцей и шпионом, другой – служил прикрытием для жены колдуньи... какие сюрпризы преподнесет горбун?

Мы поднялись по парадному крыльцу главной башни, и оказались на мраморной лестнице, устланной коврами из Аль-Кадавра, Топчи-Майдана, Этрофа и других восточных городов. Да уж, на ремонт здесь денег явно не жалели. Что-то мне это напоминало... Дом-у-Реки? Но даже там средь бела дня не горели факелы.

– Зачем огонь, Трибунале? Утро на дворе.

– А как же стиль, мадам? Никак нельзя не придерживаться стиля.

Спорить с таким утверждением было бесполезно.

– Все должно быть готично...

Однако развить свою мысль Трибунале не успел. На вершине лестницы, на широкой площадке воздвиглась еще одна фигура в черном. Но, в отличие от дворецкого, без признаков горбатости. Напротив, человек наверху был строен и костюм носил элегантный, с искрой, при плаще с высоким воротником, накрахмаленным жабо, поверх которого красовалась лента с неизвестным мне орденом. У него было длинное аристократичное лицо с вислым носом и маленьким подбородком.

– Рад приветствовать вас, сударыня, в моем замке, – провозгласил он.

– Вашего? – тупо переспросила я. – А как же фон Ужоснах?

– Господин фон Ужоснах живет здесь и пользуется большим авторитетом. Но он – гость. А владелец замка – я, граф Дрэкула. Надеюсь, имя вам знакомо?

– Это уж конечно. Только, как я слышала, воевода Дрэкула давно умер. И вроде бы он никогда не был графом.

– Я все разъясню в застольной беседе. Вы не откажетесь позавтракать со мной?

Я помедлила с ответом. Кажется, за пару суток я имела шанс откушать со всей правящей верхушкой Сильватрансы.

– Благодарю, граф. Но учтите – вина я не пью. Обет такой. Ужоснаху об этом известно.

– Отлично. Трибунале, распорядись.

Может, это и была ловушка, которой я опасалась? С другой стороны, от меня не потребовали сдать оружие... В подобных размышлениях я последовала за настоящим – или мнимым – хозяином замка.

Зал, куда привел меня Дрэкула (он назвал его «Малым обеденным», хорошо хоть не Малым каминным), в корне отличался от того, где я трапезничала накануне. Он был скорее выдержан в западном стиле. Высокие открытые окна украшали витражи, через которые почти совсем не проникал солнечный свет, из-за этого дальняя сторона помещения терялась во мраке. Стены были обшиты дубовыми панелями и увешаны портретами. Держу пари, мэтр Кобелье раскритиковал бы их за отсталую манеру, но, по-моему, фамильные портреты и принято рисовать так, чтоб персонажи выглядели как можно более угловатыми, деревянными, с выражением лица, напоминающим о проглоченном фунте лимонов.

– Это мои благородные предки, – сообщил Дрэкула, заметив, что я рассматриваю портреты. – Когда мы познакомимся поближе, я расскажу вам о них подробнее. Пока же присядьте к столу.

К столу были придвинуты глубокие кресла, каждому из которых позавидовал бы епископ Кавардак. Я разместилась в одном из них, хозяин – напротив.

– Итак, вас, насколько я понимаю, пригласил в замок Потка Вульф-Фрик фон Ужоснах? – По крайней мере, он не безнадежный идиот и решил выспросить все, что можно. – Справиться у него лично я не могу – он вчера вынужден был отбыть в Торговище.

– Я в курсе. Именно в Торговище, в крепости Бобоану, мы и встретились. Откровенно говоря, я думала, что ландграф уже вернулся.

– Вероятно, что-то задержало его. У него есть некоторые деловые интересы за пределами замка Потка и Торговища. Но позвольте узнать – если вы встретились у Бобоану, каким образом вам удалось уже сегодня утром оказаться здесь?

– А это мой маленький женский секрет, – если бы у меня был веер, я бы стукнула графа по пальцам и глупо захихикала. Обычно данную фразу сопровождают эти действия. Но веера не имелось, кинжал его заменить не мог, и полностью выдержать стиль не удалось. – Я же не спрашиваю, каким образом преодолевает большие расстояния господин Ужоснах.

– Разумеется. – Дрэкула сделал многозначительное лицо.

Я перешла в наступление.

– У вас часто бывают гости, граф?

– К сожалению, нет. В последние месяцы мы здесь никого не видим, кроме деловых партнеров Ужоснаха и... – он осекся. – В общем, никого.

Ишак-Мамэ! С налету узнать ничего не удалось. Впрочем, брат Удо вполне может сойти за делового партнера. Тогда Гверн, увы, должен считаться пленником.

– Что ж, времена сейчас беспокойные... – начала я, желая свести разговор к боевым действиям и захвату пленных, но Дрэкула не дал мне продолжить.

– Увы, в Сильватрансе всегда такие времена. Наш род узнал об этом лучше других.

Возникший в зале Трибунале стал расставлять по столу блюда и супницы, покрытые крышками. Я приоткрыла одну из крышек и обнаружила под ней цветные брикеты непонятного происхождения. Ни на рыбу, ни на мясо, ни на хлеб продукты не были похожи. Я вернула крышку на место. Вдохновленный собственной речью, Дрэкула не обращал на это внимания.

– Моему прославленному предку, великому воеводе, удалось было навести порядок в этой стране. Он избрал радикальный метод борьбы с преступностью...

– Да, золотая чаша у фонтана и все такое.

– Ах, чаша – это мелочь. Женщин, дурно чинивших одежду своих мужей, он сажал на кол за то, что они неряхи, а заодно и мужей – за то, что распустили жен. Тем, кто не успевал снять перед ним шапку, он прибивал шапку к голове гвоздями. Представьте, какое идеальное государство он создал бы, пробудь у власти чуть дольше! Но это сейчас в Сильватрансе все тоскуют о золотых временах воеводы Дрэкулы и чтут его, как великого героя, а тогда... Лицемеры! Они любить умеют только мертвых! Собственные солдаты отрубили ему голову, а скорбящей семье сказали, что так и было! Мой предок принадлежал к этой семье... к младшей ветви (заминка, которую сделал повествователь, позволила предположить, что предок был незаконным сыном). Опасаясь за свою жизнь, он вынужден был бежать далеко за пределы Сильватрансы.

– В империю? Все всегда бегут в империю.

– Отнюдь! Он не мог доверять тогдашнему императору, не поддержавшему воеводу в его борьбе. Нет, он отплыл в Заморскую Олигархию. Тамошние аборигены слабо разбираются в наших титулах, и посему они стали называть его графом. Так с тех пор и повелось. Наш род долго жил в этой гостеприимной стране. Меня же интерес к наукам подвиг на путешествие в столицы новейших знаний, такие, как Монстердам Многоканальный и Парлева. Там, во время своих ученых штудий, я свел знакомство с фон Ужоснахом и другими замечательными деятелями на ниве сокровенных знаний. К тому же я узнал, что Сильватранса вновь обрела независимость, а великого Дрэкулу там почитают как национального героя и рады будут вернуть его наследство. Занявшись реституцией, я с новыми друзьями отправился сюда и восстановил родовой замок.

– Какая захватывающая история, – вежливо сказала я. Хотя интересно было другое – какой процент правды в этой истории содержится.

– О, да вы ничего не едите! – спохватился Дрэкула.

Он был прав. Злость из-за того, что я не могу отыскать Гверна, совсем отбила у меня аппетит.

– Ты курила?! – раздался каркающий голос из мрака. Спрашивали по-шерамурски, с акцентом, который я затруднялась определить.

– Нет, не курила, – честно ответила я.

Из кресла на противоположном конце стола высунулся старец странной внешности. Авестита не ошиблось – этот обитатель замка был черным, но не ошиблась и я – черным он был не по инфернальным причинам, а в силу происхождения с Прожаренного континента. У него была жиденькая седая бороденка, волосы заплетены во множество длинных косичек, как у красавиц из восточных гаремов, – только гаремные красавицы не вплетают в косы мелких косточек. Ожерелье из подобных косточек, птичьих черепов, лягушачьих лапок, звериных когтей и зубов украшало его шею. Облачен он был в линялую хламиду, некогда бывшую ярко-красной.

Он протянул мне трубку.

– Вот, миз, угощайся от чистого сердца. Такой травы, как у старого Лапуту, нигде не найдешь. А ты, Дрэки, свой shit лопай сам.

– Позвольте мне представить вам, сударыня, еще одного из моих гостей – Лапуту Мамбуру, – потомственного хунгана и бокора высшего посвящения, – ледяным голосом произнес Дрэкула. – Я познакомился с ним в Заморской Олигархии, и, хотя сферы наших интересов весьма различны, пригласил его сюда.

– Хунгана?

– С тех пор как мои предки не по своей воле покинули чудесную нашу родину, далекую Какумею, и были увезены за море, мы, служители Великого Барона Пятницы, просвещали бледнозадых, как умели. Первым хунганом, научившим тупых тамошних жителей ловить кайф и отрываться по полной, был легендарный Харе Мамбуру. За ним последовали незабвенный Румба Мамбуру и Самба Мамбуру. Всех нас посещали лоа...

– Духи, – подсказал Дрэкула. – Они приходят к избранным.

– Но такого прихода, как я, не достигал никто!

Я в этом сомневалась. Насмотрелась я на любителей тирьяка, банджа и анаши на Ближнедальнем Востоке, в Даун-Тауне разрешено употреблять все, что не содержит вредной химии, а мак и конопля ее не содержат, на окраинах принципата Ля Мой в ходу зелье из кактусов, так что ничего оригинального старикан не достиг.

– Спасибо, дедушка, не употребляю. Да и рановато – с утра обкуриваться.

– Рано, поздно – все едино. Только так достигается истина, небожители сходят на землю, а мертвые поднимаются из земли.

– Вы можете мне не верить, мадам, но его познания и впрямь весьма велики. – После этих слов Дрэкула весьма непоследовательно бросил в адрес Лапуту: – Опять с ужина задрых за столом, старая сволочь! Голубь вторую смену сидит!

– Да лучше за столом дрыхнуть, чем жрать то, что ты творишь! Миз, ты его не слушай. Этот большой белый парень из-за моря сбежал, потому что денег совсем не стало. Он и у лягушатников держался сперва только потому, что белому шаману своего слугу продал для опытов.

– Неправда, я добровольно вызвался! – возразил Трибунале.

Я слушала с большим интересом. Старик выдавал некоторое количество полезной информации, с помощью которой можно было отредактировать рассказ Дрэкулы. Однако откуда же у Дрэкулы взялись деньги на реставрацию замка, и не малые? Живут здесь на широкую ногу, факелы совсем не экономят...

Кроме того, важен был еще один момент. Кое-что слышала я про этих бокоров – служителей Барона Пятницы. Кроме наведения порчи, изготовления разных зелий и прочей травки для народа, они славились еще умением поднимать мертвых.

– Дедушка Лапуту, а зомби ты делать умеешь?

Мамбуру не ответил – он уже снова спал в кресле. За него разверз уста новый персонаж, появившийся в зале. Он был ненамного моложе хунгана, но выглядел полной его противоположностью. Бледный, с квадратным подбородком, пронзительными серыми глазами под кустистыми бровями, он был облачен в некое подобие университетской мантии, но та была не черной, а белой.

– У мадам здоровое научное любопытство, что весьма несвойственно вашему полу.

– Я просто чрезвычайно невежественна, оттого и спрашиваю.

– Мадам Райна прибыла по приглашению нашего друга фон Ужоснаха. – С этим типом Дрэкула разговаривал совсем иным тоном, чем с Мамбуру. – А это – высокоученый доктор Бланко.

Лучше не показывать, что я уже слышала это имя.

– Вы тоже из Заморской Олигархии, доктор?

– Никогда не бывал, – отрезал он, усаживаясь за стол. – Я начинал свою научную карьеру в Монстердаме. Моим учителем был профессор Франкендфунт – полагаю, вам знакомо это имя?

– Нет, но чего ждать от женщины?

По-моему, ему понравился мой ответ. И, кстати, я не кривила душой. Я в университетах не обучалась и мало что смыслила в трудах кабинетных ученых.

– Гений, великий ученый, намного опередивший свое время. К сожалению, его уже нет с нами. Но я развил, расширил и углубил его идеи... Трибунале, подавайте на стол. И блюда не должны быть из лаборатории графа. Я ведь в любом случае распознаю.

Я мысленно поздравила себя с тем, что не прикоснулась к угощению.

Дворецкий послушно уковылял из зала.

– Но почему вы покинули Монстердам, доктор?

– Там нет того размаха, который необходим для моих исследований. Поэтому я перебрался в Парлеву.

– Там мы и познакомились с доктором Бланко, – вставил граф Дрэкула.

Но доктор проигнорировал его слова.

– Нынешний король Шерамура покровительствует наукам, а премьер-министр Сомелье укрепляет армию. – Я насторожилась. Неужто Сомелье и его команда все же здесь замешаны? – У меня были все основания надеяться, что они поддержат мои фундаментальные исследования. Случись так, король Мезанфан имел бы возможность заполучить в свое распоряжение самую непобедимую армию в Ойойкумене.

– И что же?

– Нет предела людской подлости и зависти! Гнусный выскочка, имперский перебежчик Халигали, у которого и диплома университетского нет, обошел меня со своим проектом создания големов из нержавеющей стали, и Мезанфан отказался финансировать мои исследования!

Хорошо, что я, как говорят в Поволчье, прикинулась валяной обувью (понятия не имею, что это выражение означает, но звучит хорошо). Если бы Бланко узнал, что мы с доктором Халигали знакомы и в приятельских отношениях, вряд ли это послужило бы мне в замке Потка удачной рекомендацией.

– И потому вы решили принять приглашение графа и перебраться в Сильватрансу?

– Графа? – Он посмотрел на меня так, словно не понимал о ком речь. – Ах, да! Короче, здесь я продолжаю независимые исследования. Правда, периодически возникают проблемы из-за нехватки материала. В Шерамуре с этим было бы проще. Импорт, экспорт, казни постоянные... С другой стороны, у Сильватрансы есть свои преимущества. Эта страна всегда была крайне запущена в магическом отношении. Благодаря чему здесь сохранилось и то, что в развитых странах давно уничтожено. Исследования и преобразование местных традиций также предоставляют богатые возможности для настоящего ученого... Однако я увлекся. Вы хоть поняли, о чем я говорил?

– Нет, по правде сказать, – смиренно созналась я.

Лапуту Мамбуру перестал храпеть и поднял голову.

– Смерть-в-Жизни и Жизнь-в-Смерти. Мертвая Жизнь и Живая Смерть, – прохрипел он и принялся копаться в кисете – несомненно, ощутил насущную потребность в травке.

– Простите, господа, мое невежество, но закатные страны, сдается мне, имеют давние традиции по этой части. Вампиры... призраки...

– Вчерашний день некрософии, – отрезал доктор Бланко. – Вы еще вспомните пресловутую Армию Теней, которую беспрестанно поминает этот выскочка Халигали!

Мне было что вспомнить об Армии Теней. Поскольку именно я отправила ее туда, откуда она явилась, а доктор Халигали, по мере сил, в этом споспешествовал. И это были не самые приятные воспоминания в моей жизни. Поэтому я предпочла промолчать.

– И традиционный вампиризм себя изжил, – подхватил граф Дрэкула. – Новые формы, нужны новые формы!

– Вы о доктрине Края Света? – осторожно осведомилась я.

– Среди нас есть такие, кто ответил бы «да», но у нашего хозяина есть собственное мнение на сей счет, – в голосе Бланко слышался яд.

– Вы станете отрицать, что моя лаборатория работает плодотворнее, чем ваша?

– Плодотворнее? В каком-то смысле это верное слово. У вас-то, Дрэкула, недостатка в сырье нет!

Я была озадачена. Вместо гнездилища сектантов в замке Злой Судьбы функционировал какой-то научный центр. И не могу сказать, что это меня обрадовало. Мне уже приходилось общаться с колдуном, пытавшимся поставить магию на научную основу, и этот Дубдуб доставил массу неприятностей множеству людей. А ведь он был один, Ядрена Вошь, теперь же приходится общаться с целой компанией.

– Что задумалась, миз? – окликнул меня Мамбуру.

– Так... ландграф Ужоснах, приглашая меня, ничего не рассказал о том, какие исследования здесь проводятся.

– Нам он о вас тоже ничего не рассказывал, – резко произнес доктор Бланко. – В чем заключаются ваши умения, молодая дама? Вы сами заявили, что ничего не смыслите в науке. И вы не похожи на других особ женского пола, посещающих этот замок.

– Вот уж в чем не сомневаюсь, – проворчала я.

– И я не слышал, чтоб сегодня сработала магическая сигнализация. А она настроена на людей, обладающих чародейскими способностями.

– Я и не говорила, что обладаю ими.

– Так зачем же вас прислал сюда Ужоснах?

– Не в качестве материала для вашей лаборатории доктор. Как видите, кое в чем ландграф был со мной достаточно откровенен.

Не так уж он был откровенен, но нужно же и свою голову иметь!

– Вы, господа, – я говорю о присутствующих, о других не знаю – сами заявили, что работаете в области Жизни-в-Смерти и Смерти-в-Жизни. Но ведь не всегда эксперименты заканчиваются так, как бы вам хотелось, верно? Так вот, я – специалист по ликвидации отходов вашей деятельности.

– Ликвидации отходов? Это в каком смысле? – заинтересовался граф Дрэкула.

– Вечно ты, Дрэки, о своем... – захихикал Мамбуру.

– В прямом. Как я понимаю, вы придаете мертвому свойства живого, а живому – мертвого. А я, в случае необходимости, восстанавливаю статус-кво...

Мамбуру продолжал хихикать – должно быть, решил, что я сказала что-то крайне непристойное. А может, просто травка оказывала свое действие.

Зато доктор Бланко пристально взглянул на меня.

– Значит, это вы уничтожили опытные образцы, работавшие в городе?

Настал момент истины. Или хотя бы ее щепотки.

– Да, я.

Бланко гулко расхохотался, но не тупым бессмысленным смехом курильщика дури, а вполне радостным.

– Великолепно! Замечательно!

Признаюсь, эта реакция была не той, которую я ожидала.

– Ландграф фон Ужоснах уверял меня, что вы огорчитесь.

– Я уважаю ландграфа, но Вульф-Фрик – не человек науки. Истинно исследовательский дух ему чужд. Я все гадал, какие у моих созданий недостатки. А эти жалкие недоумки, которых подсылал местный правитель, не давали возможности это выявить. Вы мне все расскажете, дорогая леди?

– Ну... – у меня не было никакого желания выдавать свои маленькие секреты.

Но доктора уже захватила новая мысль.

– Кроме того, эта здешняя охрана – такие идиоты, что местные, что наемники! Мои воспитанники не могут вечно сидеть под замком, я должен время от времени выпускать их погулять. И каждый раз с кем-то из придурков-часовых случается истерика, а то и что похуже. А воспитанники мои – существа с тонкой нервной организацией. Если их потревожить, они начинают вести себя несколько неадекватно.

– Да уж, – Дрэкула раздвинул губы в улыбке, продемонстрировав белые зубы – говорят, только в Заморской Олигархии умеют делать такие. – В прошлый раз пришлось заново отстраивать восточную башню и вдвое увеличить охрану.

– Какой прок от количества охраны, если качество никуда не годится? – возразил Бланко.

– Да и зомби всякие попадаются, – с неожиданной трезвостью сообщил Мамбуру. – Такие бывают бойкие – никак обратно не уложишь.

– Но зачем поднимать мертвых, если все равно укладывать их в могилу? – съязвил Дрэкула.

– Уж вам-то, мой молодой друг, беспокоиться не о чем, – ответ Бланко был еще язвительнее, – разве что коллектор рванет...

– Не вижу смысла в этом разговоре, – насупился граф.

– Я тоже не вижу. – Бланко отодвинул тарелку и встал из-за стола, – К чему откладывать? Пройдемте в виварий, сударыня и убедимся, не напрасно ли Ужоснах призвал вас в замок.

– Ничего иного я и не хочу, – я последовала его примеру.

Так оно и было. Я должна была проверить самые худшие свои подозрения, возникшие после вчерашнего разговора с Ужоснахом, и в которых я до нынешнего момента боялась себе признаться. Этот ублюдок изготовляет своих тварей из разных существ, в том числе из людей. Если Гверн попал ему в лапы... Мне еще никогда никого не приходилось пытать до смерти, но все когда-нибудь происходит в первый раз.

Дрэкула и Мамбуру не пошли с нами, а оружие было при мне. Впрочем, в виварии тоже могла быть ловушка. Вряд ли там одни ночные твари. А если есть летучие...

– Меня впечатлили ваши создания, доктор. Мне довольно много приходилось путешествовать, но нигде я не видывала ничего подобного.

Доктор самодовольно усмехнулся.

– Да, такого не увидишь нигде. Подумать только, даже необразованная женщина в силах это понять, а короли – нет! О, если бы не завистники в Парлеве!

– Ужоснах упоминал, что вы испытываете трудности с исходным материалом, и оттого посылаете в Торговище за пленными.

– В каком-то смысле он прав. Но людей можно добыть везде. – Мы покинули главную башню и вошли в длинный крытый переход. Я думала о том, как бы удержаться и не пришибить доктора немедленно. Право же, очень хотелось. Но пока нельзя. Вечно приходится отказывать себе в маленьких радостях. – Именно с людей и начинал мой учитель, доктор Франкендфунт. Да еще с мертвых. Он, конечно, пошел дальше бокоров и традиционных вампиров, соединяя части тел различных людей. Но всего лишь людей! А это далеко не предел! И удобнее работать, пока в телах наличествует жизненная сила!

Он разглагольствовал, пока мы продвигались по стене к укрепленной башне. Видно было, что кладка в стенах новая. Должно быть, это та самая восточная, о которой упоминал Дрэкула.

– Многое я понял уже здесь. Местные стригои применяют любопытные методики. Они называют это «поцеана». Термин, конечно, варварский. На самом деле это соединение магии с хирургией... впрочем, вы вряд ли что поймете. Но объединение поцеаны с методом доктора Франкендфунта приводит к изумительным результатам!

Ясно. Покрал и у тех, и у других, и выдаст за собственное великое открытие.

– Но главное – не стоит замыкаться в пределах одной лишь человеческой расы! Нужно компилировать материал из разных рас! Живых и мертвых! Разумных и неразумных! К сожалению, здесь трудно добыть что-либо, кроме людей и традиционных вампиров...

– А как насчет призраков?

– Призраки! – Он презрительно фыркнул. – Какой прок от того, что не имеет тела?

Одной проблемой меньше. Но все же, если он доэкспериментировался с чем-нибудь летучим...

– А драконов вы применяете, доктор? Там, в Торговище, вроде был один... но какой-то не такой.

– Вот именно! Я, может, и принял приглашение Дрэкулы оттого, что наслышался, будто в Купатских горах и Полканах до сих пор гнездятся настоящие дикие летучие драконы – балавры. Но это оказались антинаучные бредни. Никаких балавров не обнаружилось. Единственное, что удалось добыть с помощью старых связей Мамбуру, – варана с острова Серванта. Усилив его некоторыми качествами минотавра, я постарался довести объект до кондиции подлинного дракона. Но, судя по тому, что вы живы, а он нет, это не вполне удалось. Но ничего. Мамбуру по своим каналам заказал партию крокодилов, а Популеску через шоломонаров обещал продолжить поиски балавров.

Вот еще какой-то незнакомый персонаж упомянут. Впрочем, и без того ясно, что к столу появились не все обитатели замка. Хорошо хоть, что крокодилы не летают. По крайней мере те, которых мне приходилось видеть.