Текст книги "Юбилей"

Наталья Резанова
Юбилей

Печатается с дозволениiя Начальства. Справочная книга «Нижегородскiй край» на 1901 год.

…апреля 1997 года. Из Нижнего Новгорода – в Тай-Бэй, по электронной почте.

Милостивый государь, любезный друг Артемий Николаевич!

Не далее, как два часа назад завершилось расширенное заседание городской думы, на котором я имел, наконец, возможность представить дорогой нашему сердцу проект. Сразу замечу: огорчать Вас не буду, но и радовать мало чем придется. Сперва расскажу о том, кто, собственно, присутствовал, помимо непременных гласных. Его превосходительство, как обычно, не удостоил нас своим посещением, однако прислал чиновника для особых поручений – Карл Кириллович Вольфенштейн, Вы должны его помнить, он сопровождал губернатора во время конгресса на Бермудах. Епархиальный викарий и кафедральный протоиерей отец Никодим, тем не менее, откликнулись на приглашение, равно как и губернский ахун Хуснетдинов и казенный раввин Борух Заходер-младший. Ксендз Венгржановский отстутствовал, сославшись на нездоровье. Засим присутствовали представители земства, и Колюнин, председатель ярмарочного комитета, а также пара репортеров с дальновидения, без которых я предпочел бы обойтись, К моему сообщению, что ввиду приближающегося двойного юбилея – славного нижегородского ополчения 1612 года и восьмидесятилетия конституции российской, следовало бы восстановить историческую справедливость, и вернуть созданный на пожертвования нижегородцев памятник Минину и Пожарскому туда, где ему и положено пребывать – на площадь перед Спасо-Преображенским собором, было встречено без энтузиазма. Колюнин заявил, что в перерасчете на нынешние цены перенести памятник встанет дороже, чем заново его отлить, и поинтересовался, есть ли в городской казне такая сумма; что я мог ему ответить? Вольфенштейн заявил, что подобные вопросы решаются не на городском, и даже не на губернском уровне, и возможно, потребуется высочайшая резолюция. Преподобные отцы Илиодор и Никодим согласились, что подобное событие весьма споспешествовало бы украшению города, но все же отец благочинный (а уж его-то это должно было касаться больше, чем кого-либо) подчеркнул, что первейшей заботой епархии остается попечительство о призрении бедных. Хуснетдинов произнес пылкую речь о том, что граждане магометанского закона всей душой сочувствуют благородной идее, но при этом умудрился неким непостижимым мною образом связать перенос памятника с затянувшимся ремонтом соборной мечети. Реб Заходер, по обыкновению, воздержался от высказываний. Общий итог – никто не против, но средства, милостивые государи, извольте изыскивать сами. И если бы дело было только в средствах…

С искренним к вам почтением

Погуляев.

…апреля. В Нижний Новгород – с борта самолета.

Глубокоуважаемый Михаил Гурьевич!

Ваше сообщение и удручило меня, и внушило определенные надежды. Ежели Вы помните, мы и не ждали, что губернские власти станут оказывать нам поддержку. Достаточно, чтобы не мешали. Для начала огорчу Вас еще сверх меры. Генерал Поляницын, губернатор первопрестольной, внезапно вспомнил, что управляемый им город в текущем году также справляет юбилей, и под сим предлогом намерен в дни конституционных торжеств провести в Москве грандиозные народные гулянья – случайно ли? Бездельник Вольфенштейн – да простит меня барон, что я подобным образом отзываюсь о чиновниках его канцелярии – должен был бы уведомить Вас об этом. Худшим, чем равнодушие властей, может оказаться безразличие общественного мнения. На него благотворным образом способна повлиять церковь, но насколько я понял из Ваших умолчаний, преосвященный владыка Мелхиседек пока не принял определенного решения. Поведение прочих наших почтенных религиозных деятелей также не вдохновляет. Я могу понять ахуна, но господину Заходеру пора бы и повзрослеть, не ограничиваясь переложением с английского детских стихов и сказочек. Вы не упомянули о также о позиции дворянского собрания. И что пресса?

А. Н. Бугров.

…мая. Нижний Новгород, городская управа – в Юго-Азиатскую контору «Корпорации Бугров», по факсу.

Увы, Артемий Николаевич!

Ваше сообщение о действиях Поляницына несколько запоздало – об этом уже широко известно. Что касается Вашего вопроса относительно Дворянского собрания – ничего утешительного. Князь Буилович заявляет, что подобные материи ему неинтересны. И это говорит один из тех, кто призван считаться солью земли русской! Поневоле начнешь сочувствовать некоторым выступлениям либералов. Но ненадолго.

В «Нижегородском листке» – гнуснейшая статья «О чем болит голова у городского головы?», полная пошлого ерничества и зубоскальства. В «Волгаре» – подвал, где проблема рассматривается подробно, но столь скучно, что непонятно, за что, собственно, ратует газета. «Губернские ведомости»… но это рупор канцелярии губернатора. Зато дальновидение нас поддерживает, каковое обстоятельство и «Листок», и «Ярмарка» и тому подобные издания приписывают тому, что старик Зворыкин был компаньоном Вашего батюшки.

Владыка Мелхиседек выступил с посланием, но ни к творению Мартоса, ни к грядущему юбилею оно отношения не имеет, а предупреждают об опасности умножения иноплеменных сект. Безусловно, это связано с намерением преподобного Муна открыть у нас свою церковь, К тому же в городе вновь появились последователи пресловутой Богородицы-Шакти-Шивы, а полиция отделывается замечаниями, что они не нарушают общественного спокойствия, и не нищенствуют вовсе, а зарабатывают на жизнь уличным музицированием. Впрочем, это мои заботы, а не Ваши, замечу лишь, что представители всех традиционных вероисповеданий поддержали владыку.

Таковы-то наши дела, почтеннейший Артемий Николаевич!

Примите и проч., Погуляев.

… мая. Из Аннама – в Нижний Новгород.

Вы не правы, глубокоуважаемый Михаил Гурьевич! И, хотя преосвященному не до нас, я также разделяю его озабоченность. Как предприниматель, в деятельности преподобного Муна, я вижу лишь разновидность глобальной промышленной экспансии Великой Кореи. Со своим «Быстро, дешево и много» они совсем задавили бедных американцев, а теперь через Китайский протекторат прорываются и на наш рынок.(На выставке в Тай-Бэе много об этом говорилось.) Не знаю, как удалось этому проходимцу получить разрешение на постройку церкви у Ея Величества, о том же, как получил он лицензию у барона, знаю, но лучше умолчу. Что касается Богородицы-Шакти, не к ночи будь помянута, то когда я вижу на улицах российских городов этих маньяков в белых балахонах, то просвещенный промышленник и либеральный гражданин умирает во мне, и просыпается сермяжный предок, хватавшийся в таких случаях за дубье. Но – довольно о них. Как я понимаю, на помощь благородного сословия рассчитывать нам не приходится, и все расходы как обычно, лягут на плечи купечества. Я уже связался с нашими клубами – Коммерческим и Торгово-Промышленным, они проявили интерес, но благотворительных фондов обоих едва встанет на часть оплаты транспортировки. И. как Вы справедливо изволили заметить, если бы все упиралось только в деньги!

Что касается наших борзописцев, то, прежде чем бранить Зворыкиных, лучше бы подумали, что стало бы без их изобретения с так называемыми СМИ! Да что, там право слово… Завтра отбывю в Питер, а оттуда – в Москву.

Напрасно, почтеннейший Михаил Гурьевич, не пользуетесь Вы МежСетью! Оно и быстрее, и удобнее.

…мая. Из Нижнего Новгорода – в Санкт-Петербург.

Благодарю, Артемий Николаевич. Я уж лучше по старинке, по электронке, а то и вовсе обычною почтою. Боюсь я этих ваших штук, и сколь не уверяй меня, что взломать защиту и прочесть писания мои куда как труднее, чем вскрыть конверт, ничего не могу с собой поделать.

Читали ль Вы статью в «Биржевке», без сомнения, инспирированную Поляницыным? Слыхано ли: памятник – не только неотчуждаемая собственность первопрестольной, но без него как бы и юбилей Москвы не юбилей! Впервые узнаю, что Москву основали Минин и Пожарский! Неужели соперничество Москвы и Нижнего, длящееся более полувека, переместится и в область политическую? Здесь, конечно, не последнюю роль сыграл Николай Николаевич, незабвенный родитель ваш. Вы не помните, Вас и на свете не было, а я был ребенком, какова была картина в обществе, когда он начал сворачивать прежние свои предприятия, вложив деньги в изобретение Зворыкина и так далее – и это в годы, когда тяжелая промышленность была в мире идолом номер один! Как потешались над ним, как поливали грязью! Но он первым в России угадал, что будущее за счетными аппаратами, высокими технологиями и всем, чему они служат. Немногие имели смелость последовать за ним, но все же последовали, иначе бы мы уподобились Северо-Американским Штатам, где построили без счета сталелитейных да машиностроительных заводов и верфей, которые ныне простаивают без дела. Впрочем, вы это знаете лучше меня, и простите мою стариковскую болтовню. но Вашему семейству многие простить не могут, что штаб-квартиры компаний Зворыкина, Бродского, а теперь и МежСети находятся не в Москве. Или я преувеличиваю? Но уж слишком задела меня «Биржевка». «Настойчиво муссируемые в провинции слухи не имеют под собой не малейших оснований…» Стиль-то каков, а? Ах, Третий Рим на семи холмах! Уж если в этом предмет гордости, то мы то стоим на всех семидесяти холмах, а то и поболее.

Грустно сие, Артемий Николаевич. Неужели придется искать заступничества у Государыни?

… мая. Экспресс Санкт-Петербург – Москва.

Друг мой, не стоит обращаться к Ея Величеству. Государыня Софья Константиновна не станет сейчас вмешиваться во внутренние губернские дела. Она нездорова (что поделаешь, возраст), и, как известно из иноформированных источников, вновь поговаривает об отречении. Но, конечно, после развода Великого Князя Димитрия об этом пока и помыслить невозможно. Мы не какая-нибудь Англия, где подобное может пройти безболезненно.

Относительно прочего: Вы безусловно правы в том, что Поляницын ведет собственную политическую игру, но вряд ли причиной здесь зависть к Нижнему Новгороду. Поляницын – первый московский генерал-губернатор, не принадлежащий к высочайшей фамилии, и ему не устают об этом напоминать как друзья, так и противники. Меж тем он – человек великого честолюбия, и отыскивает любой предлог для поднятия своей популярности. И кто знает – не увидим ли мы вскорости Поляницына в кабинете министров?

… июня. Нижний Новгород – Москва.

Ну, Артемий Николаевич, ну, сударь мой, не знаю, что и сказать! Памятуя о Вашей всегдашней энергии, я надеялся, что Вы найдете выход из положения, но, честно говоря, не слишком в это верил. И вот – заявление Поляницына: «Нижний – Москве сосед ближний» и тому подобное. Скоро же Вам удалось добиться своего! И ведь известно, что в России ничего не делается быстро, всероссийский праздник, совпадающей с днями нашего юбилея – блестящий тому пример. Государь Николай Александрович вступил на престол в 1881 году, но лишь в предпоследний год жизни свой, 1917, решился дать империи конституцию – а ведь о ней помышлял еще родитель его, Александр Освободитель. Иные до сих пор корят государя за излишние мягкость и слабоволие, и уверяют, что будь на престоле младший брат его, Великий Князь Александр Александрович, он с большей решимостью следовал бы курсу реформ, благодаря чему империя могла бы избежать жестокого экономического кризиса, постигшего нас в царствование Константина Николаевича, но кто может знать? Однако я вновь отвлекся. Поневоле хочется отвлечься. Репортеры словно взбесились. И ладно бы только местные! Вчера увидел огромный заголовок в одном из питерских таблоидов: «Сколько Бугров заплатил Поляницыну?» Но я, будьте уверены, Вам этого вопроса не задам.

…июня. В Нижний, по приемнику Бродского.

Ценю Вашу деликатность, Михаил Гурьевич. Но это случай, когда я охотно отвечу на вопрос, оставшийся незаданным. Приватно. Сколько я заплатил Поляницыну? Ни копейки. А также не оказывал ему никаких услуг иного рода. Вы можете согласиться – я, мол, по природе неспособен давать взятки. Увы, способен. Но не в данной ситуации. Поляницын, при всем своем честолюбии, а может, и благодаря ему, взяток не принимает. Более того – я вообще не сообщался с Поляницыным. Но дело в том, что, как всякий политик, особливо популист, генерал-губернатор вынужден опираться на самых разных союзников. Одним из них, как вы, несомненно, слышали, является князь Анджапаридзе, вице-президент Академии живописи и ваяния. А честолюбие Поляницына – бледная тень честолюбия сиятельного скульптора. Мы встретились с ним в «Яре» и за обедом я обрисовал ему, насколько украсил бы сердце первопрестольной монумент его работы. Единственное, что портило бы картину и нарушало гармонию – устарелая и обветшалая скульптура допотопного ваятеля Мартоса. Как удалось князю убедить Поляницына очистить место для его будущего творения – знают лишь князь и его высокопревосходительство. Князь, безусловно, понимает, что я преследую собственную выгоду, но его это нисколько не волнует. Он лишь взял с меня честное купеческое слово, что я не обнародую содержания нашего разговора. Посему сообщаю о нем лишь Вам, и то, используя одну из разработок нашей корпорации, по которому сообщение по прочтении немедленно уничтожается. Как Поляницын станет отделываться от обвинений в коррупции, пусть думает сам. Я мог бы ему помочь, но слово есть слово, сами понимаете.

Без даты. Из городской управы. Передано с посыльным.

Поляницын употребил не ту поговорку. Есть более уместная: «В Нижнем домы каменные, а люди железные».

… октября. Из городской управы – в штаб-квартиру «Корпорации Бугров».

… Праздники отгремели, почтеннейший Артемий Николаевич, и как осадок после вина, остался вопрос: а для чего мы старались? Вы проявили чудеса дипломатического таланта, вложили, как и Ваши друзья по клубу, немалые суммы в транспортировку памятника, но его все равно не успели доставить в срок (ибо в России по-прежнему ничего не делается быстро!), и то, что подрядчик Чунькин обещает установить его на площади перед собором до Пасхи – утешение маленькое. Как всегда, во всем винят городские власти и вашего покорного слугу лично. Газетчики уже считают, во что обошелся праздник городской казне, причем дотошно, будто деньги были вынуты из их собственных карманов, и более ничьих иных, и возвещают, что на сумму, затраченную на военный парад и маневры десантного училища им. графа Аракчеева, можно было провести ремонт всех городских богаделен и сиротских домов, или выстроить новый корпус городской читальни, обещанный ей аж с 28 года (и Вас с МежСетью приплели, хотя, ей-Богу, семь десятков лет назад ни Вас, ни МежСети еще не было). В конечном счете, выиграл один Поляницын. Ловок, ничего не попишешь. Он и обвинения в коррупции (ложные, как мы знаем) употребил себе на пользу. Мол, на пышный юбилей основания первопрестольной не ушло ни копейки городских средств, а откуда сии средства взялись – гадайте сами! И вот – он герой, а вы? Попомните меня, еще выйдет вам боком ваше честное купеческое слово.

Да-с, милостивый государь. Я-то могу отговориться тем, что должность моя неблагодарна, и словно бы судьбой предназначена служить мишенью для зубоскальств и обвинений. Но Вы приняли на себя эту ношу добровольно. И что в благодарность? Насмешки и клевета. Потомство оценит? Возможно, но памятника, подобного монументу князю Шаховскому на Театральной площади, Вы вряд ли дождетесь. Прошли те времена, когда радетелям о городе ставили памятники. Разве что переименуют какой-нибудь Глухой Узкий переулок, что меж Гребешком и Жандармским оврагом, в Меценатский…

Вчера по пути в присутствие я отпустил служебный мотор, и прошел в Кремль пешком. Площадь перед собором была заполнена обычной гуляющей публикой – барыньками, вояжирующими по пассажам, биржевыми маклерами, поспешавшими в банк, аракчеевцами в камуфляже, юнцами и юницами с заглушками в ушах, технифицированных очках и с приемниками Бродского. Из подворотен, куда их перед праздниками загнали городовые, выглядывали подозрительные личности неопределенного пола в белых балахонах. И над всей этой суетой попытался я представить поднятую в благословляющем жесте бронзовую длань нашего великого гражданина. Но это потребовало от меня слишком больших усилий.

Единственное утешение – следующий праздник подобного рода, юбилей основания города, состоится лишь четыре года спустя. А это уже новое тысячелетие. К тому времени я уже выйду в отставку. Но разве Вы сумеете отставить себя от дела?

Остаюсь с благодарностью

городской голова Погуляев.