Текст книги "Случайная мама"

Глава 9

– Я все! – сообщает Валерия, помахивая корзинкой со сладостями. – А как у вас?

– У меня тоже все, – говорю я, беря с полки однопроцентный кефир.

Пока Валерия бегала по отделу кулинарии, я стояла в молочном и настраивалась на то, что опять буду пить эту гадость.

Подготовка к свадьбе подруги не прошла для меня безнаказанно. Плюс два на весах. А это все шашлыки и поздние ужины с бокалом вина в хорошей компании. Ну или капуста, которой меня снабдили в резиденции Ярова, была чем-то напичкана, как куриные окорочка.

В любом случае разбираться с проблемой лучше на ранней стадии. Тем более что я уже купила платье на свадьбу. Три дня назад имела глупость его примерить и выслушала комплимент от бабули:

– Смотри, как бы вас с подругой гости не перепутали. Они-то знают, что невеста в положении, а на каком сроке – вряд ли. А ты же рядом с ней будешь.

– Не переживай, бабуль, – ответила я. – Если все они окажутся дальтониками и не отличат синее платье от белого, подумаешь – приеду вместо молодоженов с подарками.

Отбиться – отбилась. Но, взглянув на свое отражение, решила все же заняться собой. Уж очень платье красивое. Может, я и польстила себе, когда его выбрала, но не хотелось надевать абажур, который часто предпочитают свидетельницы.

Ничего, два дня продержалась, уже есть результаты. Еще несколько дней, и вернусь в свою форму. Главное, чтобы на работе пережили этот период: настроения ноль. Хотя я стараюсь помочь коллективу: то в налоговую уеду, то в другой наш ресторан, а в обед вот стараюсь прогуливаться. Мы уже такой километраж намотали по «Великану», что на сегодня можно заканчивать. Тем более что стоять рядом с корзинкой Валерии – то еще испытание. Я едва не похитила булочку!

– Возвращаемся? – спрашивает Валерия, когда мы выходим из продуктового отдела.

Я осматриваюсь по сторонам. Вокруг, как всегда, много людей, никто никуда не спешит.

– Может, выпьем по чашечке кофе?

Ее взгляд безошибочно находит кофейный автомат, но я уверенно сворачиваю к стеклянным дверям.

– Ничего себе цены, – шепчет Валерия, заглянув в меню. – Я думала, у нас самые высокие! А здесь же даже не ресторан! Может, уйдем?

– Я тебя угощаю. Тем более что сегодня вторая чашка кофе бесплатно.

Я киваю на мелованную доску, где об этом сообщается крупными буквами. Мы занимаем столик на втором этаже, но у моей сегодняшней спутницы кофе восторга не вызывает. Может, потому, что она хотела бы съесть к нему шоколадку, а тут я с унылой бутылкой кефира.

– Ну что, возвращаемся? – снова начинает она.

Жаль, что Натали с Лукой уехали на пару дней к ее матери. Мы бы с ней нашли чем заняться в этом центре. Бутики белья или магазины игрушек – нам вместе было бы везде интересно. Егор на работе, все мечту свою приближает. Эх, были времена, когда мы с ним в обеденное время подолгу чаевничали и много о чем разговаривали. А тут человек буквально страдает.

Я смотрю на часы. На недопитый кофе Валерии. Встречаю просительный взгляд. И решаю, что и правда лучше уехать. Ну и что больше в напарницы ее не возьму. Это была плохая идея. Как и вообще прийти именно в эту торговую точку. Есть же магазины поближе.

К концу рабочего дня заканчивается кефир и мое терпение. Наверное, этому способствует еще и десяток анкет, которые я без интереса просматриваю на сайте знакомств. Но больше осознание того, почему я уже несколько дней приезжаю за кефиром именно в определенный торговый центр. Ну и если я допускаю мысль о мужчине со скверным характером, который к тому же состоит в отношениях, это точно сглаз, не иначе.

– Валерия, – отзываю ее в сторонку после окончания своего рабочего дня, – помнишь, ты там что-то говорила про бабку, которая может снять порчу?

Глаза официантки сияют, она тут же записывает мне на листочек телефон бабки и адрес. Хотя и говорит, что записываться не надо: там обычно живая очередь. Летом прямо семьями или компаниями приезжают и ждут под воротами. Но сейчас осень, вечер, людей будет значительно меньше. А может, и вообще никого.

– Вы поедете? – спрашивает с надеждой.

Прочитав данные и увидев, что это даже не в другом конце города, а за сто километров от него, честно ей отвечаю:

– Вряд ли. Но все равно спасибо.

– Вы хотя бы попробуйте, – расстраивается она. – Машина у вас есть. А там только купить хлеб и три свечки. Ирина Викторовна, вот увидите, вы будете под впечатлением!

Так и не дав определенного ответа, я выхожу из ресторана. А мимо, как назло, прогуливаются влюбленные парочки, причем некоторые из дам куда старше, чем я. И мужчины при них довольно интересные.

Наверное, надо пресечь на корню эти мысли про занятых мужиков и все-таки съездить. Новые впечатления – это ведь прекрасно, не так ли?

– Бабуль, – звоню ей уже по дороге, – я сегодня задержусь, у нас совещание.

– О чем можно совещаться в ресторане? – недоумевает она. – На сколько обвешивать, что ли?

– У нас приличное заведение.

– Угу. Я вот сегодня зашла в приличный магазин возле нашего дома, сахар купила на развес, пришла домой и выяснила, что там тридцать грамм не хватает! Пойду сейчас восстанавливать справедливость!

– Ну вот пока ты будешь устраивать революцию в стакане воды, я и вернусь.

Так, ларек с выпечкой, церковь. Стараюсь не думать, что покупать свечи именно здесь и ехать с ними к бабке – это кощунство. Но в магазинах сейчас будут очереди, а мне и так часа полтора добираться при удачном раскладе. Открываю окно, чтобы не захлебнуться слюной от запаха сдобы, и, сама себе не веря, выстраиваю маршрут.

У меня уходит два часа, чтобы найти эту тьмутаракань. Такой маленький переулок, в который нужно свернуть с трассы, что я едва не пролетаю мимо него. Вернуться было бы проблематично: объезжать долго. Тем более в эту сторону машин практически нет, а в сторону города фуры гонят одна за другой.

Неприметный дом практически у дороги, других машин нет, очереди из порченых тоже не видно.

– Охо-хо, – прихватив с собой чудом уцелевший рогалик с повидлом, я толкаю калитку.

Собачий лай заставляет повернуть голову и взглянуть на псину на цепи. Может, рогалик для нее, чтобы она пропустила?

– Добрый день, – раздается женский голос. – Вы ко мне?

– Сомневаюсь, – отвечаю, рассмотрев незнакомку. – Мне бы к бабке.

– Пойдемте, – улыбаясь, она манит меня за собой, – не топчитесь у ворот, а то, пока я состарюсь, ждать еще долго.

«Боже мой», – проносится в мыслях. Она ведь примерно моя ровесница. И если так нас воспринимают со стороны, пожалуй, с визитом сюда я уже запоздала.

Она ведет меня не в дом, а в невысокую пристройку рядом с ним. Чтобы войти, приходится даже склониться, но на стенах висят иконы – так что, может, так и задумано. Здесь очень жарко и бедно. Стол с клеенкой, деревянные табуретки, диван, на котором плед с дырами. Такое ощущение, что в неприемное время там отдыхает собака.

– Присаживайтесь.

Куда конкретно, мне не подсказывают, но я, естественно, выбираю табуретку. Сижу, осматриваюсь. Нужно было подготовить вопросы заранее, и было же время! А теперь она молчит. Я молчу. Поймав ее взгляд, кладу на стол рогалик и свечи.

– Не замужем, – говорит она.

Я смотрю на свою правую руку без кольца и согласно киваю. Она улыбается, рассматривает меня и опять продолжает:

– Отношений сейчас нет. И давно нет. А те, что были… Ты понятия не имеешь, почему они разладились. Вроде бы все нормально, а не сложилось.

Ну, нетрудно догадаться, что люди, у которых все в порядке, по ночам в чужие дома с булкой не ломятся.

– Был у тебя мужчина, – говорит она.

– Да, – соглашаюсь, – было такое.

Она вновь улыбается.

– Был у тебя мужчина. Давно. Вообще давно. Не твой, а чужой. Такой, знаешь… – Она поднимает руку и проводит над головой, а у меня по спине бежит холодок, потому что я узнаю эту прическу. – Чернявый такой, глаза тоже темные.

А я уже не могу даже кивнуть. Но ей и не нужно.

– Семья у него была. Он того не стоил: ходок. Но жена его за него сильно билась, по многим бабкам ходила, на многое соглашалась. Вот всех, кто с ним был, этим и зацепило. Тебя – сильнее всего, потому что к тебе он собирался уйти. Хотя не думай: тебе тоже изменял. Натура такая, ну и печать, которую жена на него поставила.

Про измены не знаю. Вернее, про то, что жене изменял, конечно, я в курсе. А еще он сам мне рассказывал про своих бывших – наверное, хотел поразить, похвастаться. Мне тогда было двадцать, он – первый. О том, что женат, узнала постфактум, когда влюбилась как дурочка. О том, что есть ребенок, – значительно позже.

Ревность, желание, чтобы я постоянно была рядом, частые звонки, контроль – я задыхалась в этих отношениях. И долго не выдержала. Уходила – казалось, что совершаю ошибку, он ведь так любит, и я. А спустя время выдохнула свободно.

А самое паршивое, что я не хотела этих отношений. Он мне поначалу даже не нравился. Просто у меня не было опыта. Если бы не соблазнил, не знаю, когда бы я и решилась.

– Я не хотела, – признаюсь, хотя и понимаю, как жалко выглядит это признание.

– А это никого не волнует. – Бабка разводит руками. – Она свое забирала, ты стояла у нее на пути. Помнишь ее? Вы ведь встречались.

Память выбрасывает уже тусклый кадр: я стою у окна, вижу, как мимо дома проходит высокая черноволосая женщина. А он, стоя рядом со мной, говорит: «Это моя жена. Ищет меня». Я даже свои мысли в тот момент вспоминаю: «Боже, ей уже тридцать два! И она на что-то надеется?»

Теперь мне сорок, и я тоже на что-то надеюсь.

Все просто. Правило бумеранга.

– Понятно, – бормочу я и порываюсь уйти.

– Сядь! – женщина неожиданно повышает голос и переходит на «ты». – Меня зовут Оля. А тебя как?

– Ирина.

– Ну и куда ты рванула? – теперь она говорит мягко, как будто эмоции вырвались и отпустили. – Работать буду с тобой. То, что от людей пришло, сниму. Бежит она… Тебе еще деток рожать.

И взгляд у нее добрый, с улыбкой. Даже неловко ее расстраивать, но лучше сознаться. Один ребенок – куда ни шло, я очень надеюсь, что он все-таки будет. Но два?!

– Мне сорок.

Она начинает смеяться.

– Мне тоже, и что?

Дверь распахивается, и в нее вбегают две девочки: одна лет семи, вторая чуть старше. Под строгим взглядом матери, смеясь, выбегают за дверь.

– И то, что два, – это вряд ли. Я не успею.

– А ты что, куда-то сильно торопишься?

– Да вообще-то не очень. Но «там» обычно не спрашивают.

– Ну так и сама «туда» не напрашивайся. Ладно, хватит болтать! Приехала – так делом займемся!

Она берет мои свечи и зажигает их разом. Держит над какой-то тарелкой, что-то бормочет, пока капает воск. А я пытаюсь переварить информацию и подавить свои чувства. Двое?! Даже если в ближайшее время начать… плюс девять месяцев… потом хотя бы год отдохнуть… и когда они пойдут в школу, мне будет… а когда окончат… а если их засмеют?

Похоже, выбора нет – придется воровать у Матвея Сергеевича молодильные яблочки.

Громкое шипение спасает меня от приступа клептомании. Это баба Оля так громко свечи тушит. Ну и заодно будит клиентов.

– Так, – командует, – спиной поворачивайся.

Сажусь. Она кладет ладонь на мою голову, давит так, как будто пытается сделать меня чуть пониже, и начинает шептать. Я различаю только несколько слов, напоминающих молитву. Говорит очень быстро, неразборчиво, а потом вообще накрывает мои уши ладонями. И снова давит на череп.

– Поворачивайся, – разрешает минут через десять-пятнадцать.

Меня уже разморило от этой жары, да и от шепота, так что разворачиваюсь медленно. Глаза даже немного слипаются.

– Реакция может быть разной, – проводит она инструктаж. – Или морозить будет, или в сон клонить. Три дня из дома никому ничего не давай, если будут просить. Угощать можно, подарки можно дарить, принимать. А дома будешь жечь свечи: поставишь их в соль и жги по одной. Потом выбросишь под дерево – туда, где не ходят. В землю уйдет. А другую соль, щепотку, в воду добавишь и полы в доме по часовой стрелке вымоешь. Лучше руками. А, и знак тебе будет. Поняла меня?

– Да.

Я лезу в сумочку. Не помню, хоть убей, что Валерия говорила про оплату. Смотрю вопросительно на женщину.

– Кто сколько может.

Достаю первую попавшуюся купюру, кладу на стол.

– Это много.

– Ну вы ведь сами сказали: кто сколько может.

Она не спорит, вручает мне обратно мои свечи. Так, ну, наверное, пора уходить. И я уже поднимаюсь, когда она добавляет:

– Букет на празднике возьми. Букет твой. И да, желательно, чтобы ты еще раз приехала.

Букет. Свадьба. Свадебный букет – значит, нужно поймать его, и тогда…

– Я что, не только рожу, но и замуж схожу? – спрашиваю я недоверчиво.

Она начинает смеяться.

– Иди уже, – отпускает. – Пора тебе.

Я выхожу в темноту и пустынный двор с храпящей собакой. Везет псине: она уже дома. А мне еще два часа добираться.

Уже на дороге, в машине, я будто выныриваю из какого-то странного кокона и понимаю, что все это бред. Просто она кое-что угадала, а так я сама ей поддакивала. А по существу ничего не узнала. Ни про то, кто этот мужчина, от которого якобы я рожу. Ни про то, когда он объявится. С учетом скорости, с которой он спешит войти в мою жизнь, одного урожая молодильных яблок мне будет мало. Придется выкорчевать целое дерево.

Еду в полном недоумении: куда меня занесло? Как я докатилась до жизни такой? И какой знак она имела в виду? И вдруг…

Ой… ой… ой, только не это! Но сомнений нет: я уже узнаю этот хлопок! Ну и чувствую по машине: приехали, все!

Осторожно прижимаюсь к обочине. Прикрываю глаза, собираясь с духом, а потом все-таки выхожу. Осмотрев машину, вздыхаю.

Ну что ж, Валерия не обманула. Лес вокруг, темнота, мимо проносятся фуры, а у меня спущенное колесо. И запаски нет. Словом, я под большим впечатлением.

Вспомнив наставления, включаю аварийную сигнализацию, лезу в багажник, с грустью смотрю на ненужный домкрат, отбегаю от машины и выставляю знак аварийной остановки. Не зря ездила: сбылось предсказание.

Так, ладно, некогда унывать, нужно думать, что делать. Эвакуатор вызывать – других вариантов не вижу. Водители на дороге обычно помогают друг другу в таких ситуациях, но вряд ли они катаются с запаской к моей машине.

Достав телефон, открываю браузер, начинаю вбивать в поиск и… И с ужасом понимаю, что сеть здесь не ловит!

Ничего-ничего, теперь я знаю, что еще есть места, где нет интернета, и, когда вернусь, буду больше ценить данные городу блага. Нужно кому-нибудь позвонить, они вызовут эвакуатор, и все.

Простое решение. Которое оказывается сложным для выполнения. Натали и Лука не берут трубку – или стоит на беззвучке, или их просто нет рядом. У Егора срабатывает автоответчик. Наверное, чтобы не отвлекали от белочек. А больше и некому позвонить. Разве что шефу…

А потом у меня появляется гениальная мысль. Безумная, безнадежная, а потому гениальная.

– Костя? – говорю я, едва не прыгая, когда удается дозвониться с первой попытки. – Помнишь, ты мне рассказывал про один сайт, на котором можно заказать шины? Скажи, а у них правда доставка молниеносная?

А вот когда он начинает мне отвечать, я действительно подпрыгиваю на месте. Не удивляется, нет лишних вопросов, мою просьбу с эвакуатором игнорирует. Коротко интересуется: где я, поставила ли знак, прижала ли машину к обочине? По-мужски все. Особенно меня поражает его наставление:

– Теперь просто жди.

А ведь до этого он мне казался гораздо мягче, что ли. И не таким деятельным. Но я не в накладе.

Как назло, хочется в туалет. Но мне даже страшно подумать о том, чтобы углубиться в лес в одиночестве.

Две фуры останавливаются, выбегают водители, а у меня чуть ли не слезы в глазах от их доброты: была бы запаска, они бы мне помогли. И как я раньше не замечала, сколько вокруг настоящих мужчин?

– Спасибо, ребята, – благодарю их. – За мной уже едут.

Они меня подбадривают, улыбаются, желают побыстрее добраться к мужу, домой. Киваю. Пусть думают, что я замужем и кому-то нужна. Я и правда в эту минуту, на удивление, это чувствую: что я кому-то нужна.

И сижу в машине, и прохаживаюсь возле нее, и всматриваюсь в дорогу, и снова общаюсь с дальнобойщиками, которые поторопились на помощь. Нет, еще пара минут таких сильных эмоций – и я точно влюблюсь! Мне уже хочется расцеловать каждого за их настоящесть.

И именно в этот момент, когда я поясняю двум дальнобойщикам, что скоро меня спасут, неожиданно слышу:

– Ну?! Где ты тут, потеряшка?! А нет, прости, вижу, что ты не теряешься!

Мужики расступаются и, простившись, бегут к своим фурам. А я стою. И во все глаза смотрю на Матвея Сергеевича.

Моргаю. Нет, не мерещится. Рядом с ним Костя, за их спинами джип белого цвета.

Матвей Сергеевич осматривает машину, тяжело вздыхает и переводит взгляд на меня.

– Ну? – вопрошает он строго. – Чего ты так удивляешься? Мы ехали вместе, когда ты позвонила. Машина моя. Ты же не думала, что он меня высадит?!

Глава 10

Поверить не могу, что он приехал в такую даль из-за меня. С другой стороны, в то, что Костя мог его высадить, я верю еще меньше.

Черный костюм, рубашка, белизну которой высвечивает свет фар пролетающих мимо фур. Вот у кого, скорее всего, действительно было важное совещание. И вместо того, чтобы отдохнуть дома, он стоит на дороге.

Яров осматривает машину, бросает взгляд вдаль – мне кажется, я вижу в его глазах одобрение, когда он замечает выставленный знак на дороге.

– Все, как вы учили, – говорю я, подмазываясь.

Он многозначительно смотрит на переднее колесо.

– Просто курсы были слишком короткими.

Темная бровь от моей наглости слегка приподнимается, но я не тушуюсь. Мне теперь ничего не страшно. Хочется улыбаться – и я улыбаюсь.

– Ключи, – говорит Яров, протягивая руку, – и адрес.

Безропотно вкладываю ключи в его ладонь. Он передает их своему водителю.

– Мой адрес?

– Если хочешь забрать утром машину у своего дома, то да. Если у моего – адрес я знаю.

Он это всерьез? Думает, что я могу захотеть поехать в его загородную резиденцию и следить за тем, как он совершает на своем «летном поле» прыжки? Я называю свой адрес. Мне кажется, что Яров несколько разочарован моим выбором. Скорее всего, действительно просто кажется, но я все равно для чего-то ему поясняю.

– К ночевке в гостях я не готовилась. Мне для этого нужно больше вещей, чем вам.

– Я так понимаю, мое обучение про ночной отдых вообще прошло незамеченным, – комментирует он и командует: – Костя, займись.

Кивнув, тот вытаскивает из джипа два колеса, заимствует мой домкрат и приступает к работе.

– Поехали. – Развернувшись, Матвей Сергеевич направляется к своей машине.

– А может, я подожду? И тогда Косте не придется ехать ко мне и наматывать лишний километраж.

– То есть то, что его буду наматывать я, тебя не волнует? А я ведь за это даже денег не получаю!

Его ворчание заставляет меня рассмеяться. Я и сама не замечаю, как уже направляюсь к нему. Ловкий эмоциональный шантаж.

– Костя, – спрашиваю, обернувшись, – ты не обидишься?

Тот хмыкает и качает головой.

– Мужчины не обижаются, – раздается нетерпеливое замечание у меня за спиной. – Они делают выводы.

– Например, больше не поднимать трубку, если я позвоню?

– Например, дать тебе прямой номер для связи.

– Да я и думала, если с шинами не получится, вызвать эвакуатор, но… – В сердцах всплескиваю руками под тихий смех водителя, который поглядывает на свое руководство. – В общем, мне повезло. Костя, спасибо!

– А я и не за деньги, и не за «спасибо» мокну тут под дождем, – слышится у меня за спиной.

С неба и правда начинают падать первые капли, поэтому я тороплюсь подойти к Ярову. Обхожу машину, и… к моему удивлению, он распахивает мне пассажирскую дверь.

– Спасибо, – мой голос звучит слегка сипло от неожиданности.

– Поздно, – чеканит он. – Я уже сделал вывод и решил принимать благодарность чем-то другим.

Конечно, условия лучше обсуждать не после, а до. Но, заметив, как на его пиджак приземляется еще одна капля дождя, решаю не спорить. А то счетчик может взлететь до небес.

– Как тебя сюда занесло? – спрашивает Матвей Сергеевич, когда мы оба садимся в машину.

– По глупости.

Я отворачиваюсь к окну, чувствуя, что под его пристальным взглядом мои щеки снова меняют окрас. Может, это не смущение, а? Слишком часто в последнее время. Может, у меня климакс? А я тут по бабкам брожу.

– А конкретней? – упорствует Яров.

– За грибами ходила.

– Почему не за подснежниками? – смерив меня взглядом, интересуется он. – Результат был ты тем же, но по глуши бродить романтичней.

– Не напоминайте! У меня от этих подснежников детская травма. Я так надеялась, что она выйдет замуж за месяц Апрель! А она что? Подарки взяла, колечко взяла и уехала!

– В жизни так часто бывает.

– Да знаю теперь, подросла. – Я грустно вздыхаю. – Но в детстве хотелось же сказки.

– Свадьба – тоже не всегда сказка, – говорит он спустя долгую паузу.

Я разворачиваюсь к нему, хотя и знаю, что, как обычно, не увижу эмоций. Он всматривается в дорогу. Это и правильно: здесь участок не очень, я вот уже поплатилась.

Пытаюсь припомнить: он был женат раза три? Нет, кажется, два. Первый – на маме Луки. Второй – на Виктории, нынешней жене моего шефа. Можно ли считать Светлану третьей? Не знаю. В любом случае его опыт с моим не сравнить.

– Поверю вам на слово. Только Натали с Лукой об этом не говорите. Пусть сначала поженятся!

– Да уж, ловить внучку где-то по городу мне не с руки. Куда лучше, когда под присмотром.

– А вообще, мне кажется, что у них все хорошо будет. Счастливые браки ведь тоже бывают, когда живут душа в душу.

– У тебя есть пример?

Меня подкупает живой интерес в его голосе, и потому отвечаю:

– Есть. Мои мама и папа.

– И что, они до сих пор счастливы вместе?

Я рассматриваю, как бьется на спидометре стрелка. Совсем как пульс. И так же, как пульс, однажды она тоже может застыть навсегда.

– Мамы больше нет. Уже несколько лет. Но папа до сих пор ее любит.

Он не выражает сочувствия, не просит извинения, и я ему благодарна. Я так и не научилась правильно реагировать на эти слова. Он просто дает мне время успокоиться – не мешая, не пытаясь забить тишину пустыми словами.

Постепенно деревья на обочине начинают редеть, среди них мелькают уже какие-то домики. Заметив огни заправки, спохватываюсь. До города еще полчаса, может, даже чуть больше, а пока ко мне домой – тоже время. Нет, не выдержу.

– Мы можем остановиться?

– У нас бензина хватает.

– Хочу зайти в дамскую комнату, носик припудрить.

Он поворачивает ко мне голову.

– Согласен, – неожиданно кивает и сворачивает к заправке, – одно дело, когда грибник возвращается домой без машины и без грибов. Это все понимают, бывает. И совсем другое – без вечернего макияжа.

Сам он остается в машине, а я захожу в магазинчик. Первым делом действительно дамская комната. А вот вторым…

Нет, ну я честно боролось с собой и даже дошла до двери. А потом все же вернулась. Ни один грибник не идет в лес без еды – так кто я такая, чтобы портить им репутацию?

– Латте, американо без сахара и два хот-дога… – перечисляю я, рассматривая, как жарятся колбаски. Выбираю копченые, но я же грибник на диете, поэтому… – А булочки темные!

Хот-доги так пахнут, хотя и лежат в бумажном пакетике, что я с трудом преодолеваю до машины несколько метров. Джип стоит в стороне, чтобы другим не мешать заправляться. Я смотрю на два стаканчика у себя в руках, жду, когда Яров догадается и откроет мне дверь. Тщетно. А запах дурманит.

Обхожу и становлюсь напротив капота. Оказывается, он разговаривает по телефону. И, видимо, очень увлечен разговором: брови хмурит, говорит резко, я слышу только обрывки фраз. Чем-то он недоволен.

Я ставлю стаканчики на капот. Не хочу мешать. Наверное, дело серьезное. Сделав глоток латте, мурлычу от удовольствия и прикрываю глаза. Боже… спасибо тебе за то, что вывел меня из дикого леса!

Потянувшись за хот-догом, вижу, что Яров уже не общается по телефону. Сидит, откинувшись в кресле, просто сжимает руль. И наблюдает за мной. Я киваю на второй стаканчик, а потом спохватываюсь: да нет, это же сам Яров! А я тут с ним по-простому!

Но он толкает дверь и выходит. Кофе не берет, как будто не замечает. Просто вышел мне составить компанию?

– Угощайтесь, – предлагаю я.

Открываю пакет и протягиваю хот-дог.

– Знаете, Матвей Сергеевич, мне кажется, вы зря берете на охоту ружье – лишняя тяжесть. У вас иногда такой взгляд – как прицел: хочется или бежать, или сложить лапки, закрыть глаза и притвориться, что спишь. В спящего ведь стрелять неспортивно?

На его губах мелькает усмешка, и он все же берет стаканчик с кофе и хот-дог.

– Уверяю, – говорит он, делая первый глоток, – чего под моим прицелом точно не хочется делать, так это впасть в спячку.

И смотрит так, что от его взгляда кровь разгоняется и начинает бурлить. Непривычно и немного пугает.

– Вкусно? – спрашиваю, чтобы перевести тему.

– Нет. Поэтому, если ты рассчитывала, что это и станет платой, напрасно.

– Да? Тогда не мучайтесь, оставьте – я съем!

Это не я сорвалась и забыла, что на диете. Это всего лишь последствия снятия порчи – жор. Ольга ведь предупреждала, что возможна побочка.

– Н-да, сказывается долгое общение с Егором. – Матвей Сергеевич задумчиво смотрит в стаканчик с кофе. – Что здесь? Гастрит или язва?

Мне становится смешно, особенно когда он мужественно делает еще один глоток и приступает к хот-догу.

– Да уж, не сравнить с беляшами моей невестки, – ворчит он. – Ее угощение мне куда больше понравилось.

– Так беляши были домашними! Она же сама их пекла! Но будьте уверены, колбаски я нам выбрала лучшие!

– А сама ты печешь?

Не представляю, к чему ему эта информация, но и врать не хочу. Тем более на такой мелочи.

– Нет. Готовить – готовлю, но и то потому, что у меня бабушка.

– А как же – путь к сердцу мужчины…

– Ну вот как-то так, – развожу руками, – как видите. Трасса, поздний вечер и вы.

– И чем тебя моя компания не устраивает?

Задеть его мне хотелось меньше всего. Поэтому пытаюсь исправить возможное впечатление.

– Компания самая лучшая. И путь мы проделали долгий. Но речь ведь шла о пути к сердцу, а мы просто едем домой.

– Хот сдох.

Повернув голову, Яров находит мусорные баки и выбрасывает туда еду и стаканчик с почти нетронутым кофе.

– У меня есть минутка? – спрашиваю, когда возвращается.

Может, он и не голоден, а я так очень. Наверное, нужно было и правда взять два хот-дога себе, чтобы окончательно вытравить воспоминания о кефире. Лучше я на свадьбе живот втяну, чем и дальше так буду мучиться.

Матвей Сергеевич кивает. Вот и отлично. Да мне и немного осталось. В машину он не садится, стоит напротив меня. Его взгляд немного смущает, но, кажется, я уже приспосабливаюсь.

– Что там? – спрашиваю, когда он неожиданно поднимает руку и трет уголок моих губ.

– Горчица.

– Спасибо.

Улыбнувшись, доедаю хот-дог и допиваю кофе. Взяв бумажный пакет и стаканчик, Матвей Сергеевич вновь направляется к мусорным бакам. Я поглубже вдыхаю вечерний воздух: хорошо. Все хорошо: этот внезапный всплеск эмоций на дороге, невкусный кофе, самый быстрый в мире хот-дог, мужчина в костюме, который даже возле мусорных баков смотрится королем.

Хочется продлить этот вечер. Но когда Матвей Сергеевич возвращается, я первой и предлагаю:

– Едем?

Кивнув, он делает шаг ко мне.

В полной уверенности, что он открывает дверь, поворачиваю голову. И вновь смотрю на него, потому что его пальцы касаются моего рта.

Нет, не так. Они не касаются, они надавливают на губы, заставляя их чуть приоткрыться.

– Что вы…

– Кетчуп.

Он убирает руку, открывает мне дверь, мы едем по трассе. А у меня до сих пор такое чувство, будто он все еще ко мне прикасается. Чтобы сбить эти ощущения, отворачиваюсь к окну и облизываю пересохшие губы.

Так просто кажется.

И в самом деле, что здесь такого? Не ходить же мне с горчицей и кетчупом на губах? Ему самому вряд ли хотелось бы на это смотреть.

Успокоившись, я слушаю негромкую музыку. Мимо летят городские огни, проносятся чьи-то жизни. А наши причудливо пересеклись в одну линию. Ненадолго. Но ярко.

А потом меня осеняет!

Я разворачиваюсь на сиденье и всматриваюсь в спокойное лицо Матвея Сергеевича. Сказать – не сказать? И вдруг остро чувствую, что, если промолчу, пожалею.

– Не было горчицы.

Ноль реакции.

– И кетчупа не было. Я заказывала хот-доги без соусов, потому что я на диете.

– Судя по копченым колбаскам и тому, что про соусы ты вспомнила только сейчас, диета не особенно строгая? – интересуется он.

– Теперь уже нет.

– Отлично.

Минут через десять машина сворачивает к какому-то ресторанчику. И прежде, чем я успеваю спросить, Матвей Сергеевич все сам поясняет:

– Хочу показать тебе грибные места в черте города.

Взглянув на вывеску, чувствую, что улыбаюсь: «Тут есть грибы». Мимо никак не пройдешь, даже если грибник, как и я, новичок.