Текст книги "Свободная ведьма"

– Я хочу быть высшей чарой, и точка! – неожиданно разозлилась Тай. – Вот увидишь, я выиграю эти соревнования! И госпожа Чакла примет меня в ученицы…

– Кто-кто? – удивилась Каве. – Кто это – Чакла?

Тай посмотрела на нее с таким выражением, словно девушка только что свалилась с неба. Хотя, если опустить тонкости появления карпатской ведьмы в Чародоле, примерно так оно и было.

– Это самая знаменитая чародольская ведьма, – немного напыщенно произнесла Тай. – Говорят, она даже дружила с легендарной Мендейрой – матерью нашего дорогого правителя. Поэтому госпожа Чакла всегда посещает чаклунские состязания и отбирает лучших в ученицы.

– А учеников тоже отбирает? – заинтересовалась Каве. Интересно же, как в этих краях воспитывают магическую молодежь.

– Конечно нет! – фыркнула Тай. – Всем известно, что девочки и мальчики должны учиться отдельно.

Каве заулыбалась. Но решила, что не будет рассказывать о той же Кукушке – Карпатском университете интеллектуального волшебства. Еще позавидуют. Или наоборот – не поверят и будут смеяться.

– Как хорошо, если бы вместе! – будто бы угадав ход ее мыслей, мечтательно произнес Войтек. – Тогда бы я тоже пошел учиться на какого-нибудь колдуна.

– О, это несложно! – опять фыркнула Тай. – Многие из великих чародеев набирают себе учеников. А вот девчонок обучать не хотят.

– А кто обучает девчонок? – спросила Каве. – Великие ведьмы?

– Да, многие чары набирают себе учениц, – неохотно признала Тай. – Но это слишком дорого стоит… И преподают много всякой лабуды – танцы, манеры, этику чародейства, вежливые поединки… Темное и запретное волшебство не проходят… А вот Чакла – она самая великая! – Глаза у Тай вновь загорелись. – Она не берет деньги за обучение. У нее можно научиться высшему чародейству! Но попасть к ней почти невозможно… Она выбирает только лучших. Вот почему больше всего на свете я хочу быть ее ученицей.

– Ты так хочешь со мной расстаться, – поддел Войтек, вновь рассмеявшись. – Запрут тебя где-нибудь в горах – и привет.

Тай хмыкнула.

– Я буду сбегать к тебе иногда. – Девушка нежно потерлась щекой о плечо парня.

– Да разве я тебя отпущу, рыженькая?

– Да разве я буду спрашивать? – в тон парню поддразнила Тай. И тихо добавила: – Для меня это очень важно…

– А Чародольский Князь… – подала голос Каве. – Он тоже имеет учеников?

– Нет! И это великая загадка, – тут же оживилась рыжая чара. – При всех его нерядовых способностях у князя никогда не было даже одного ученика. Хотя по магическому уставу каждый чар должен иметь хотя бы одного, а лучше – дюжину.

– Наверное, не хочет делиться своими нерядовыми знаниями, – беззаботно пожал плечами Войтек.

Он зевнул. Кажется, тема колдовского обучения ему наскучила.

– Ну, до чего уже договорились? – К ним подошел Чернозуб. Судя по изрядно повеселевшей физиономии и доносившемуся от него характерному запаху спирта, рогатый земляк принял большую порцию чего-то крепкого.

С его появлением обсуждение предстоящей операции вновь пошло по кругу.

Изрядно утомившись от споров и разговоров по поводу будущей кражи, Каве вдруг вспомнила о Чертике – духе-мотыльке. Где он сейчас находится?

И тут же замельтешили у нее перед носом ярко-синие крылья. Дух-посланник всегда рядом, это хорошо.

Появление Чертика нарушило ход беседы. Войтек, рассуждавший о страже в Несамовитом замке, замолчал. Он с интересом рассматривал мотылька, присевшего девушке на плечо.

Тай, прижимаясь к Войтеку, склонила голову и вдруг вскинулась. Ее взгляд был направлен на шею Каве.

– Поддалась на моду? – Рыжая прищурилась.

Каве невольно ухватилась за цепочку. Как только они вышли из темницы, серебряная булавка вновь стала Золотым Ключом и девушка сразу же повесила его на шею. Обычно ключик прятался за вырезом платья, но вот случайно выскользнул.

– Куда ни глянь – все носят это дурацкое украшение, – осуждающе качая головой, продолжила Тай. – Ненормальная мода на золотые ключики. Я понимаю – с гордостью носить настоящий Чародольский Ключ. Ключ от Златограда… Послушай моего совета – выкинь эту подделку.

Каве наконец осознала, о чем говорит ее новая знакомая. Кажется, в Чародоле небольшой ключик на шее считается популярным украшением.

– Мне казалось, это оригинально, – осторожно произнесла она.

Тай прыснула:

– Ты что, издеваешься? Даже дети его носят. – Она хохотнула. – Эй, Мышка! – позвала она девчонку. – Иди сюда.

Мышка, сидевшая возле самого костра, тут же вскочила и подбежала к ним.

– А покажи нашему специалисту по иллюзиям свой любимый ключик. – Тай хитро сверкнула глазами.

Девчонка тут же с готовностью достала цепочку – блеснул в свете костра еще один золотой ключик. Он был поменьше и потоньше, но точно такой же формы.

– А теперь ты свой, – мгновенно попросила Мышка, разглядев украшение Каве.

Пребывая в большом сомнении, девушка все же сняла с шеи Ключ и передала малой, но не выпуская цепочки из рук.

Тай это подметила и пренебрежительно фыркнула:

– Не боись, Мышка не украдет твою драгоценность.

Лишь только Ключ очутился у нее в руках, девчонка тут же попробовала его на зуб.

– Золото, – авторитетно сообщила она. – Здорово, мой-то медный…

И Мышка, повертев ключик в руках, с сожалением вернула его обратно.

Вновь надев цепочку с Ключом на шею, Каве испытала невероятное облегчение. Кажется, Чародольский магический ключ можно носить, не скрываясь. Никому не будет интересно еще одно дурацкое женское украшение.

И она даже слегка улыбнулась.

– Ты знаешь легенду о Золотом Ключе? – осмелев, спросила она у Тай. – Как он появился?

Ведьма опять фыркнула.

– Вот пожалуйста! – Тай не скрывала своего презрения. – Ты даже не знаешь, что означает Золотой Ключ! А носишь.

– Так просвети.

Каве подумала, что любопытно было бы узнать официальную версию истории Золотого Ключа.

– Нет уж!

К сожалению, у Тай явно испортилось настроение.

– Тебе такие вещи знать ни к чему. Это чародейные секреты. Для посвященных.

Каве не выдержала и заулыбалась, не скрываясь.

К счастью, их позвали ужинать. На костре жарились на вертелах тушки неких мелких животных, и густой, аппетитный аромат, шедший от мяса, уже давно дразнил все воровские носы.

Глава 5
Золотой пояс

В самой главной гостиной Черного замка, где некогда Татьяна Окрайчик, а ныне Каве Лизард сдавала первый экзамен по магическому искусству, собрались избранные представители власти – старшие советники и их близкие помощники-консультанты. Несмотря на провал переговоров с Чародольским Князем, обстановка была если не праздничной, то все равно торжественной.

Ярко пылало, выстреливая золотистыми нитями, оранжевое пламя в жерлах двух огромных каминов, окаймленных по краю витиеватой черно-красной росписью. Красочно и помпезно сверкали каскады потолочных люстр из цветного стекла, разбрасывая на стены частые искрящиеся крапинки. Отсветы пламени прыгали и на хрустале бокалов, наполненных игристым вином, резвились на столовом серебре и даже падали на лица присутствующих – словно бы огонь, играючи, примерял людям хищные маски.

Но куда ярче горел и переливался в отсветах каминного пламени разложенный во всю длину на обычном кофейном столике массивный золотой пояс. Все взгляды были прикованы к нему – символу самого большого вместилища силы в Карпатском княжестве, знаку первого права власти, утвержденного согласно древнему закону о накоплении магической мощи человека. Стоило кому-либо из чародеев собрать в собственном магическом поясе большее количество силы, он имел право вызвать главу карпатского волшебного сообщества на поединок. Но такое вряд ли бы случилось, так как в распоряжении действующего Карпатского Князя находился Скипетр – один из трех главных символов власти, дарящий небывалое могущество. Поэтому охотников помериться силами с президентом обычно никогда не находилось. Лишь предводитель клана диких, Лютогор, оспаривал это право, но даже ему, хозяину второго символа власти – Карпатской Державы, тяжелого шара из чистого золота, окаймленного серебристыми побегами с вкраплением алых рубиновых точек, – даже ему не хватало силы.

– По праву дарения от отца к сыну, – разнеслось над склоненными головами притихших в глубоком почтении колдунов. – По праву кровных уз и по закону ведьмовского карпатского сообщества, с разрешения и одобрения Международного Совета ЕВРО – Европейской Волшебно-Родовой Общины, при поддержке союзников из Чародольского княжества, передается новому Князю Карпатскому, Алексею Мстиславовичу Вордаку, магический пояс силы. Храни и береги его и носи с честью.

Алексей, до этого бездумно смотревший на предмет всеобщего внимания – на столь знакомый ему с самого раннего детства отцовский пояс, моргнул, словно бы очнулся, и обвел всех советников растерянным взглядом.

Мгновенно подлетели два полупрозрачных духа и ловкими, аккуратными движениями бестелесных пальцев сняли с него рубашку, обнажив князю торс. На талии Вордака блестел его собственный пояс силы – намного тоньше отцовского, но тоже довольно приличный.

В следующий момент отцовский золотой пояс, сверкая и позвякивая кольцами, медленно поднялся в воздух. Словно живая змея, осторожно, но крепко обвил он магический пояс силы молодого Карпатского Князя – две золотые цепи переплелись в тесном объятии, навеки сливаясь в одно целое.

В тот же миг все наблюдатели, находящиеся при столь знаменательном событии, – каждый преклонил левое колено в знак уважения и подчинения возросшей в сотни раз магической силе юного президента.

– Я, перед лицом граждан карпатского сообщества, торжественно клянусь служить отечеству верой и правдой, – тихо, но четко произнес слова клятвы Алексей Вордак. – Клянусь быть преданным княжеству, соблюдать законы магического общества, способствовать развитию искусства интеллектуальной магии и всячески его поощрять. Клянусь защищать родину, чтить память погибших за наше магическое отечество бойцов, быть честным и стоять за правду до конца.

Лишь только отзвучали эти слова, клятва нового Карпатского Князя обрела материальный облик: перед его лицом появился свиток, с тихим шуршанием развернулся, на толстом желтоватом пергаменте проступили золотой вязью все слова до единого, и Карпатский Князь размашисто подписался под ними. Откуда-то появилась массивная печать и шлепнула на пергамент жирный черный оттиск ящерицы – древнего символа тайной печати. Если новый правитель нарушит клятву, то пробудит древние силы и мгновенно будет заключен в смертоносное кольцо саламандр, истинных духов огня.

Как только бумага была подписана, раздались редкие, негромкие аплодисменты.

И тогда в гостиной, выйдя из обычного овального зеркала, предназначенного для подобных переходов, показалась гостья. Девушка заметно нервничала, ее остренькое, сердечком, лицо было напряжено, черные миндалевидные глаза беспокойно оглядывали присутствующих. Она взглянула на Алексея Вордака, а после – на Шелла, стоящего подле нового князя, и немного расслабилась. Маг Виртус первым заметил новоприбывшую, стремительно приблизился к ней и, согнув локоть, предложил руку.

– Счастлив, дорогая Эрис, что вы откликнулись на наше предложение, – любезно произнес поляк. – Будем надеяться, вы принесли хорошие вести.

Девушка охотно оперлась на его руку и подошла к столу, встав напротив Карпатского Князя. Здесь маг Виртус оставил ее и, по обычаю, представил президенту как посла от ЕВРО.

Алексей Вордак с улыбкой смотрел на девушку:

– Здравствуй, Эрис.

Девушка улыбнулась в ответ и приветственно кивнула. Кажется, к ней вернулось присутствие духа.

– Моя наставница, госпожа Кара, – начала она официальным тоном, – в прошлом известная как глава Несамовитого ковена – Марьяна Несамовита… доверила мне исполнить важное поручение. Как вы понимаете, речь идет о Карпатском Венце.

Маг Виртус, выказывая большую заинтересованность, чуть подался вперед.

– Мы слушаем вас, уважаемая леди, – сказал он, и его голос слегка дрогнул.

Эрис продолжила:

– Согласно древней клятве, данной первой Ведьмой-хранительницей, – свято беречь главный из трех символов власти – Карпатский Венец, моя наставница госпожа Кара отдает его в руки новому Карпатскому Князю со всем уважением и почтительностью. На веки вечные.

Словно по мановению волшебной палочки, настроение присутствующих заметно улучшилось: на лицах замелькали слабые улыбки и ярче заблестели глаза, особо морщинистые лбы разгладились. Даже золотая серьга в ухе польского мага засверкала сильнее, чем обычно.

– Так как последняя из хранительниц Венца, небезызвестная собранию ведьма Каве Лизард, до сих пор не отозвала легендарную корону назад, предыдущая Хранительница произнесла требуемое заклинание освобождения. К сожалению, сама госпожа Кара по личным причинам присутствовать не может, поэтому передала столь великую честь мне, своей лучшей ученице… – Тут Эрис запнулась, ее щеки заалели, но она быстро справилась с собой. В руках девушки появился Карпатский Венец – изумруды на острых золотых зубьях короны рассыпали по залу яркие веселые искры.

– Теперь он ваш на веки вечные, – повторила Эрис и водрузила символ власти на голову Алексея Вордака.

Остальные в зале вновь преклонили колено, после чего почтили сей исторический миг торжественной минутой молчания.

И вот тогда гостиная взорвалась бурными аплодисментами и приветственными выкриками: люди поздравляли нового Карпатского Князя, поздравляли друг друга.

– Ну, теперь можно и с Чародольцем поразговаривать, – довольно улыбнулся князю маг Виртус. – Поздравляю, Алексей, судьба явно благоволит к тебе!

В этой суматохе Эрис еле успела попросить растерявшегося от многочисленных поздравлений младшего Вордака о небольшой аудиенции и конечно же получила на это разрешение. Шелл, присутствовавший при тихой беседе, был счастлив.

– Фу-у, – облегченно выдохнул Лешка, когда они с Шеллом очутились в его Башне, и с размаху плюхнулся на диван.

– Наконец-то прошла вся эта официальная шелуха и я могу расслабиться, – не открывая глаз, на одном дыхании сообщил он другу.

– А по-моему, все только начинается, – хмыкнул его приятель поляк. – Так что советую тебе не расслабляться, а, наоборот, напрячься. Лютогор затаился и ждет подходящего момента, чтобы напасть на тебя. Да, ты получил в наследство отцовский пояс – твоя магическая сила умножилась многократно, но главный дикий будет вечно маячить над тобою грозной тенью… Черным всадником в ночи, летучей мышью над твоим домом, хищной змеей, притаившейся в черном углу…

– Ты так лиричен, – по-прежнему не открывая глаз, произнес Вордак. – Может, начнешь сочинять стихи или, что еще хуже, петь романсы?

– А кто сказал, что я не пробовал себя в пении? – Шелл легкомысленно присвистнул. – Вот, например…

И Шелл затянул с надрывом:

 
Черный во-о-рон, черный во-о-рон!
Что ж ты когти распускаешь
Над моею головой?
Иль добычу себе чаешь?
 
 
Черный ворон, я не тво-о-ой!
 

– Слушай, перестань! – чуть не взвыл Вордак. – Мне эта песня еще в раннем детстве надоела. Отец часто напевал, когда хотел подурачиться… – Лицо Лешки застыло. На лбу прорезалась тонкая вертикальная складка.

– Тогда другое, – не сдавался Шелл.

 
Ты неси меня река,
Да в родные мне места,
Где живет моя краса-а-а…
Зелены ее глаза…
 

– Зелены? Или голубы? – Шелл задумался. – Вот зараза, подзабыл. Вордак, тебе какие глаза нравятся – зеленые или голубые?

– Фиолетовые! – рассердился Лешка. – Вообще одурел вдали от родины?

– Карпатский край и есть моя родина, – с гордостью произнес Шелл. – Хотя Виртус утверждает, что все маги ведут корни из славных чародольских родов. Наоборот случается в истории очень редко… Кстати, о Чародоле, – продолжил поляк. – У кого-то теперь два символа власти, я правильно посчитал?

Лешка еле заметно повел бровями. Со стороны казалось, что он заснул.

– У кого-то теперь два символа власти, – повторил Шелл, видя, что Алексей не реагирует. – Может, поделишься с лучшим другом своими ближайшими планами? Я понимаю, что ты недоволен свалившейся на голову властью… Вернее, обязанностями главы Карпат. Помнится, ты рассказывал мне, что хочешь продолжить обучение магии после Золотого Орла… Но от судьбы не уйдешь? Тем более что неплохо быть князем, разве нет?

Лешка за время этой тирады даже не шелохнулся.

Шелл притворно вздохнул:

– Ну, скажем, поделился бы планами по захвату Чародола… Или же планами по поимке опасной преступницы. Ну, может, и не совсем преступницы, но точно опасной – с таким-то артефактом, как Золотой Ключ…

Конечно, кто-то наверняка мечтал получить Карпатский Венец только из нежных белых ручек, – разглагольствовал далее осмелевший Шелл. – А не от старой карги… Ну ты же понимаешь, я не про прекрасную Эрис. Она девушка приятная и, к моему счастью, не в твоем вкусе. А та, что в твоем, ушла навсегда и скоро воссоединится с великим гадом полудухом. Будут они жить-поживать и всякие двери чудо-ключом открывать. И навеки исчезнет тонкая связь между тобою и этой чудной беловолосой ведьмочкой, бывшей Хранительницей…

В следующий миг пространство вокруг Шелла вспыхнуло жгучим зеленым огнем. Он был готов к нападению друга, но все же не настолько: не успев увернуться, поляк ожегся и заорал благим матом.

В тот же миг возле него засеребрилась фигура мага Виртуса.

Удостоверившись, что Шелл особо не пострадал, белоголовый колдун с укором обратился к Вордаку, по-прежнему лежавшему на диване:

– Я бы не разбрасывался на твоем месте даренной тебе силой. Сохрани мощь отцовского золотого пояса для нужных дел.

Лицо парня тут же перекосило – будто судорогой свело.

– Я так и знал, что подарки просто так не даются, – прокомментировал он. – Хорошо же обладать силой и не иметь права ее использовать без разрешения доброго дядюшки. – Он глянул на мага исподлобья.

Белоголовый поляк закатил глаза к потолку.

– Оставь свой юношеский максимализм для личного психолога… которого мы к тебе приставим в скором времени… Так положено! – жестко заключил он, откликаясь на гневное движение готового возразить князя. – А сейчас, раз уж разговор зашел о символах власти…

Вордак шумно вздохнул, но ничего не сказал. На лице его застыла крайняя степень досады.

– К счастью, Марьяна Несамовита оказалась сговорчивее внучки и отдала нам Венец. Считай, она поставила на тебя против Лютогора. Что неудивительно, ведь она жаждет смерти предводителя диких, чтобы заклятие его спало и старая ведьма смогла бы вернуться в Карпаты.

– Вот почему ты должен быть любезен с госпожой послом, некоей знакомой вам всем Эрис. А заодно расспросить девушку, не знает ли она о планах вашей общей подружки Каве Лизард, удравшей с Ключом в Чародол. – Виртус остро глянул на молодого князя. Тот ответил хмурым взглядом. – В любом случае этот вопрос можно оставить в покое и перейти к более интересному обсуждению.

– Куда уж интереснее, – хохотнул Шелл. Но, как всегда, сник под строгим взглядом белоголового родственника.

– Алексей, – вкрадчивым голосом начал маг Виртус, и молодой Карпатский Князь сразу насторожился. – Алексей, – повторил поляк. – Ты знаешь, твой отец всегда доверял мне в моих советах…

– Что не уберегло его от смерти!

Маг Виртус пропустил реплику парня мимо ушей.

– В силу непредвиденных обстоятельств, – продолжил он, – ты стал правителем. Эта честь выпадает немногим… особенно в столь юном возрасте.

– И что? – Лешка с вызовом глянул на хитрого поляка. – Прикажешь отказаться в твою пользу?

Маг Виртус усмехнулся, как ни в чем не бывало, и продолжил:

– Ты молод, и это прекрасно… Однако люди не доверяют тебе, твое положение шатко. Особенно после провала переговоров с Чародольцем. Маги шепчутся за твоей спиной, никто не хочет подчиняться юнцу… И многие, да, многие склоняются к Лютогору как к более достойному правителю… Возможно, нам придется договариваться с предводителем диких, если Чародольский Князь задумал худшее. Если в скором времени нам придется обороняться. Может, и хорошо, что Дверь в Скале пока закрыта.

Однако, – неторопливо вел маг Виртус, – вряд ли наш знакомец, наш дикий-дикий Лютогор захочет сотрудничать с нами…

– Да кто его будет спрашивать! – не выдержал Лешка. – Как только я увижу его, то сразу вызову на поединок! Чтобы он не смог действовать исподтишка… И убью его!

– Или он тебя, – холодно парировал поляк. – Вспомни об отце – он был сильным, хитрым и ловким. Но даже он просчитался… Ты стал его слабостью, извини за это невольное откровение. Надеюсь, ошибки отца послужат тебе уроком… Не допускай, чтобы тобою манипулировали, играя на твоих привязанностях и симпатиях.

Алексей Вордак отвел глаза в сторону и скривился. Однако щеки его слегка покраснели, а по шее пошли розовые пятна – точь-в-точь как бывало у отца. Парень что-то буркнул и сел на диван, скрестив руки на груди.

– Но вернемся к нашему особому делу. – Виртус глянул на Шелла, послав ему предупреждающе-строгий взгляд, и вновь обернулся к юному князю: – Тебе следует упрочить власть старинным, надежным и, если разобраться, довольно приятным способом. У тебя появится статус. Ты будешь выглядеть… солиднее.

– Неужели? – Лешка с недоверием прищурился, но, судя по кислому выражению лица, уже предполагал ответ.

– Тебе надо жениться.

Шелл тут же надулся, но не выдержал и громко фыркнул, словно резвящийся в чистом поле конь. После чего мгновенно закашлялся, повернулся спиной к Виртусу и, схватив кованую кочергу, принялся усердно ворошить угли в камине.

Лешка даже привстал – то ли от волнения, то ли от негодования.

– Ну уж не-э-эт! – выдохнул он с ужасом. – Этого не будет! – добавил он тверже. – Во всяком случае, не сейчас. Когда-нибудь, возможно, но не сейчас. Да я просто не хочу! Мне этого не надо!

Сребровласый поляк понимающе усмехнулся:

– Не стоит так переживать. Женитьба – не страшное дело, наоборот – простое, обыденное, хорошее. Кроме того, никто тебя не торопит. Ты можешь хотя бы сделать выбор. Просто укажи на знатную ведьмочку. Конечно, это должна быть только истинная колдунья, девушка из волшебного аристократического рода.

– Может, ту самую рыжую красотку? – осторожно подал голос Шелл. – Конечно, у ее тети плохой вкус, но сама-то… Сочетай приятное с полезным…

Вордак так зыркнул на него, что веселый поляк сник и вернулся к углям в камине.

– Ну как хочешь, – пробормотал он. – Я просто предложил…

– Я бы тоже советовал Кристину Соболь, – неожиданно поддержал Виртус. – Она на стороне врага, пусть и делает вид, что не особо дружна со своей изменницей теткой. Ни для кого не секрет – девушка неравнодушна к тебе. Эта Соболь была бы ценным союзником, она много знает. И, возможно, если мы со своей стороны предложим хороших невест сыновьям Лютогора, то все сможем жить в относительном перемирии. И таки объединимся против Чародола. Забудем о междоусобных распрях перед угрозой общего внешнего врага. Так что подумай о Кристине.

– Нет, – жестко произнес Вордак. – Если я увижу ее слишком близко, то, боюсь, пристукну на месте. Она красива, никто не спорит. Но зла, жестока, тщеславна. Она мне противна, как и ее глупая, расчетливая тетка. – Он поморщился. – Да и бесят меня рыжие.

– Ну конечно, не блондинки же, – фыркнул Шелл и предусмотрительно отошел за спину Виртуса. На всякий случай.

Белоголовый тронул в задумчивости серьгу-полумесяц в правом ухе.

– Ты должен осознавать серьезность ситуации, – веско произнес он. – Лучше быть женатым, но живым, чем мертвым и холостым.

– Мощно сказано, старик! – хохотнув, пробормотал Шелл.

Маг Виртус не выдержал и послал в спину родственнику короткий огненный дротик.

Парень обиженно рыкнул и взвился в прыжке над полом на добрых полтора метра.

– За что?!

– Как ты еще жив, – обернулся Лешка к другу. – Если я тебя не испепелю, то дядя Виртус точно добьется успеха.

– Сейчас к тебе заглянет Эрис, – не обращая внимания на стоны Шелла, напомнил белоголовый поляк. – Постарайся расспросить девушку как следует. Например, почему ее наставница Марьяна Несамовита, известная в Англии под именем госпожа Кара, решила стать нашим союзником. Тем более что старая ведьма всегда была дружна с Чародольским Князем, и даже весьма.

– Я бы выпил кофе, – грустно произнес Шелл и широко зевнул.

В то же мгновение перед ним и перед Лешкой появились золотые чашки с ароматным напитком.

– Вот это сервис! – обрадовался поляк и благодарно кивнул в сторону зеркала, где исчезали услужливые тени призраков.

Маг Виртус оглядывался со скептическим выражением на лице:

– Ты уверен, что хочешь и дальше оставаться жить в этой Башне? Ты можешь переселиться в центральную часть дома или переделать весь Черный замок по своему вкусу. Даже самые прихотливые пожелания по интерьеру и внешней архитектуре займут у наших мастеров не более двух-трех недель.

– Нет, я останусь здесь.

Белоголовый поляк вздохнул, поворошил носком сапога пушистый зеленый ковер, имитирующий траву.

– Ну как хочешь, дело хозяйское.

– Так сколько у меня есть времени подумать? – кисло спросил Алексей.

– Да что тут думать – соглашайся! Жена-красотка, каждый день халявный се…

– Шелл! – громыхнул голос мага Виртуса. – Ты можешь быть серьезнее?!

– Не могу!

– Я отошлю тебя назад, к твоей семье! Будешь пасти овец где-нибудь под Татрами, бездельник!

– Я буду писать тебе письма каждый вторник, добрый дядя! И приставлять копыто вместо печати и скреплять пергамент добрым куском овечьего…

– Ах ты ж гад! И эту сволочь я поил из молочной бутылочки – и вот выросла образина! Морда холеная!

– Попрошу мою морду не трогать! И не морду, а вполне приличное лицо – у меня даже веснушек нет! И прокола в ухе, в отличие от тебя…

– Ты еще пререкаться вздумал? Сегодня же отошлю к мамке, ирод!

– Хватит о моей внешности! Я хоть не седой, как от удара молнии…

– Что-о?! Да я поседел, когда тебя воспитывал, тюлень!

Лешка, решивший подождать, пока поляки вдоволь накричатся друг на друга, вернулся к столику и протянул руку к золотой чашке.

Но та вдруг исчезла, оставив после себя легкое, едва заметное искрящееся марево.

Парень нагнулся над столиком, внимательно разглядывая то место, где осталось золотое блюдце. Легко провел над ним ладонью, но кисть замерла на полпути…

В его глазах проскользнуло недоверие. Но уже в следующий момент сменилось пониманием. Он сощурился и улыбнулся краешком рта. После чего бросил быстрый взгляд на поляков – не заметили чего? Но те были так увлечены спором, что давно перешли на польско-русско-украинский – слушать их витиеватые речи было бы большим удовольствием (или извращением) для особо дотошного лингвиста.

Наконец, после обмена колкими речами и даже парой огненных дротиков, «дяди» угомонились.

– Ситуация серьезная! – мрачно напомнил Виртус. – А времени у тебя, – он ткнул пальцем в Лешку, – нет!

И, бросив еще один уничижительный взгляд на бедного Шелла, крутнулся на месте и исчез.

– Вот собака! – вновь выругался поляк. – Чертов родич, овцами пугать меня вздумал! Да лучше в Татрах пересидеть, пока здесь не устаканится!

– Тихо, успокойся. – Вордак насторожился, словно бы к чему-то прислушиваясь. – Мне только что сообщили по служебному мыслеканалу, что сюда идет наша хорошая знакомая, Эрис.

И верно: невысокая и хрупкая на вид девушка с приятным лицом сердечком легко выпорхнула из большого, в человеческий рост, овального зеркала в темной узорчатой раме. Сегодня в Круглой Башне было людно…

– Сколько лет прошло, сколько зим, – тут же расплылся в улыбке Шелл. – Ты все хорошеешь, совсем меня не щадишь.

– Извини, – чуть улыбнулась в ответ девушка. – Но что-то мне подсказывает – ты знаешь, как быстро лечить сердечную тоску.

Шелл сделал вид, что смутился, а Лешка не выдержал и широко заулыбался.

– Будешь кофе, Эрис? – предложил Вордак. – Или вино?

– Чашечку кофе, спасибо, – мягко поблагодарила Эрис. – Времени у нас мало, поэтому сначала о главном. Я пришла, чтобы подтвердить наше союзничество. Госпожа Кара горячо желает Лютогору скорейшей смерти, а вам, Карпатский Князь, долгого и счастливого правления.

Алексей на это лишь вздохнул. Да, о долгом и счастливом правлении пока приходилось только мечтать.

– И надеется, – продолжила Эрис, – что вы поладите с Чародольским Князем. Когда-нибудь…

– Вот этого точно не случится, – зло перебил Вордак. – Если я заполучу Державу Лютогора, то постараюсь, чтобы в Карпатах не шлялся ни один из чародольцев, особенно их правитель.

– Вряд ли вы сможете помешать Рику Стригою перемещаться между мирами, – тут же откликнулась Эрис. – И другим сильным магам. Например, госпожа Кара частенько бывает с визитами в Чародоле – неофициально, конечно.

– Зато он не сможет провести огромную армию, пока Дверь в Скале закрыта, – возразил Вордак. – Уж лучше и вправду с Лютогором нам объединиться… временно. – Вордак скривился, будто лимонной кислоты глотнул. – Хотя это самое последнее, чего бы я желал. Но этого хочет Виртус. И он чертовски прав…

– Значит, вы все-таки хотите пойти на это? – Красивое личико Эрис слегка нахмурилось. – Госпожа Кара против всякого сотрудничества с этим мерзавцем… Но если Рик Стригой отказался от мирного соглашения, то, возможно, стоит объединиться с дикими… Иначе Чародольский Князь может воспользоваться вашей междоусобицей и захватить все княжество.

– Мы все это знаем, прелестная Эрис, – немного резковато вмешался Шелл. – Но из двух зол предпочитаем выбирать меньшее…

Вордак дополнил:

– Эрис, передай своей наставнице огромную благодарность за подарок – Карпатский Венец. За поддержку и… веру. Второй из трех символов власти дает нам огромное преимущество… Но извини, я не хотел бы делиться с тобой какими-либо соображениями по поводу… не потому, что не доверяю вам, нашим союзникам. – Он улыбнулся. – А потому, что и сам не уверен в этих соображениях.

– В таком случае давайте оставим большие стратегические планы в покое. – Эрис шутливо взмахнула руками. – Я пришла поговорить о другом… О том, что меня волнует гораздо больше…

Шелл, опустившийся на зеленый ковер возле ее ног и внимавший англичанке чуть ли не с благоговением, придвинулся еще ближе. Буквально носом норовил в колени уткнуться, что все же привело невозмутимую Эрис в некоторое замешательство.

– Н-нет ли вестей от Каве? – немного запнувшись, произнесла она.

Лешка был готов к тому, что речь пойдет о Тане, однако все равно нахмурился:

– Могу задать тебе тот же вопрос.

Эрис прищурилась:

– И все же…

– Тебе не кажется, что со мной она свяжется в последнюю очередь? – немного резко спросил он. – Она ушла в Чародол и закрыла за собой Дверь в Скале. В эту минуту она наверняка сидит у полудуха во дворце и пьет его кофе… – Лешка тут и сам почему-то запнулся, словно бы его речь сбила какая-то мысль. Даже дернулся в сторону.

Шелл это заметил и удивленно поднял брови, но ничего не сказал.