Текст книги "Держись подальше"

Держись подальше
Автор: Наталья Семёнова

Каждая девочка мечтает о плохом мальчике, который будет хорошим только для нее. Каждый мальчик мечтает о хорошей девочке, которая будет плохой только для него.

(с) интернет

Глава 1. Лиза

Я оборачиваюсь на здание аэропорта: в свете сумерек его архитектурные детали напоминают огромные паучьи лапки, и тут же слышу, как мама меня поторапливает:

– Лиззи, давай, садись в машину. Нам с папой ещё нужно успеть сегодня на ужин к Прибрежным.

Нам с папой. Хорошо – значит, меня они с собой не потащат. Не готова я ещё к встрече со своим вроде как парнем…

Я занимаю заднее сидение и пристёгиваю ремень безопасности. Я скучала по солнечно-солёному воздуху родного города, скучала по дому, по своей комнате, обоям в крупный розовый горох… Скорее бы там оказаться и представить, что последних полгода не было. Но я, конечно, не уверена, что получится.

Не успевает машина тронуться с места, как мама начинает о чём-то рассказывать. Она любит говорить. Обо всём на свете. О своих клиентках, о персонале, о приёмах, которые они с папой когда-либо посещали, о друзьях и соседях. В последние полтора года тема может быть любой, но только не та, что под запретом…

Папа же полная противоположность маме.

Он как всегда хмур и молчалив. Не знаю, повлияли ли так на его жизнь тридцать лет работы хирургом, где от твоей способности сосредоточится и быть внимательным завесили жизни других людей, или он и в юношестве был так же серьёзен.

Мы выезжем на трассу, которая проходит вдоль моря, и я вовсе перестаю слушать маму. Нет, я никогда не смогу разлюбить эту бескрайнюю водную гладь, над которой в свете заходящего солнца порхают чайки. Мне безумно нравится запоминать оттенки синего в неспокойных волнах, голубого или розового, а то и фиолетового на горизонте неба, а затем пытаться воспроизвести на белом холсте увиденный пейзаж. Рисование – моя болезнь, от которой нет лекарства. Оно и есть панацея от всех моих тревог.

– Лиззи, ты меня слышишь?

– Что? – смотрю я на развёрнутый ко мне профиль мамы. – Да, слышу.

– Я как раз говорила твоему отцу, что ужасно не хочу оставлять тебя одну в первый же день твоего возвращения… Но ужин запланированный, мы не можем взять и отказаться. Может, тебе хочется пойти с нами?

– Лиза самостоятельная девочка, Вита, – замечает папа, не отрывая глаз от дороги. Мы проезжаем табличку с названием нашего пригорода. Ещё десять минут, и я буду дома. – Она и раньше оставалась в доме одна.

– Мам, всё в порядке. Не беспокойся за меня.

Мама кивает, но всё же бросает не очень довольный взгляд на отца и поджимает губы. Ей не нравится то, что он против брать меня с собой, но спорить, конечно, не будет. По крайней мере, не при мне.

Папа оставляет машину на дороге, и мы все вместе заходим в дом.

Как здесь непривычно после долго отсутствия… Мама приобрела новую вазу для цветов, а на стенах с вычурными, на мой вкус, обоями, добавились фотографии… Кати. На каждой она улыбается и выглядит счастливой.

Папа ставит мой чемодан прямо в коридоре и говорит маме:

– Жду тебя в машине. – А затем он коротко целует меня в лоб: – Рад, что ты дома, дочка.

Я тоже рада, что я дома.

Мы остаёмся с мамой одни, она порывисто меня обнимает и шепчет на ухо:

– Я безумно скучала по тебе, моя ласточка. Завтра же с самого утра отправимся в СПА на весь день. – Она отстраняется, ласково касается ладонью моей щеки: – Договорились?

– С удовольствием, – улыбаюсь я, мысленно находясь уже в своей комнате.

– Обещаю, мы ненадолго, – тоже улыбается она, разворачивается к выходу и играет в воздухе пальцами, на которых поблескивают кольца: – Не скучай, Лиззи.

Я киваю и подхватываю свой чемодан. Он лёгкий, там, где я была, вещей много не требовалось, потому, быстро взлетев по лестнице, уже через три минуты я распахиваю дверь в свою комнату. Медленно выдыхаю, оставляю чемодан у двери и прохожу к мольберту, который стоит у выхода на балкон. На нём не оконченный рисунок. И я уже навряд ли вспомню, что именно хотела нарисовать полгода тому назад.

Улыбаюсь и, распахнув лёгкие занавески, открываю двери на балкон, чтобы впустить в комнату свежий воздух летнего вечера. Но вместе с ним впускаю какофонию звуков с внутреннего двора соседей. Кажется, у них вовсю гремит вечеринка у бассейна.

И кажется, мама упоминала в одном из телефонных разговоров, что у нас новые соседи.

Этот дом пустовал несколько лет, кстати. Нам с Катей одно время нравилось проводить время у его бассейна – там был трамплин для прыжков, в отличие от нашего. Да, мы сами следили за ним – набирали воду, чистили. Хорошие были времена, весёлые.

Я зажмуриваюсь на секунду, приводя дыхание в норму, а затем выхожу на балкон – интересно посмотреть, что из себя представляют новые соседи.

Внизу развернулась молодежная вечеринка. Несомненно весёлая – девочки визжат, мальчики прыгают вместе с ними в воду или просто толкают их туда. Громкая музыка, состоящая в основном из одних басов. Кеги с горячительными напитками. Повсюду мусор в виде пустых пластиковых стаканчиков и коробок от пиццы. Очевидно, веселятся они уже давно. Пьяный ор и смех – это только подтверждают.

Многих внизу я знаю, если не всех. По крайней мере, визуально. Все они учились со мной в одной школе. Есть тут и мои одноклассники. Бывшие одноклассники – школа закончена, экзамены сданы, выпускной отгремел. Последние без моего участия. У меня школьный выпускной предусмотрен не был.

Я вздыхаю и сажусь в мягкое кресло. Внимательнее приглядываюсь к каждому из ребят. Не изменились. Впрочем, и не должны были, верно? Так кто же из них хозяин вечеринки? Или хозяйка?

Сильнее прочих в глаза бросались двое.

Особенно парень, чьё тело сплошь было забито татуировками. Я тоже мечтала о тату, но родители запрещали. Папа категорично был против. И вот таких, по его словам, разрисованных, очень не любил. Даже не представляю, как маме удалось сохранить свою татуировку на пояснице, которую она сделала, будучи в моём возрасте, при таком папином мнении. Он в принципе у нас был человеком консервативным, но мамины лёгкость и более современный взгляд на вещи, ввиду её пятнадцатилетней разницы в возрасте с ним, делали его мягче в некоторых вопросах.

Второй была девушка с копной кучерявых жгуче-черных и длинных волос. Она смеётся громко, ведёт себя свободно, словно весь мир у её ног.

Я вижу этих двоих впервые. Иначе, запомнила бы. Бывают такие люди, которых один раз увидишь и запоминаешь навсегда. Они из таких. Есть в них что-то дерзкое, необузданное и опасное. Последнее особенно чувствовалось в парне.

И кто же из них наш новый сосед?

Брюнетка неожиданно смотрит в мою сторону, замечает мой взгляд на татуированного парня и что-то спрашивает у стоящей рядом с ней Кичигиной Анны – девчонки из моей параллели. Не скажу, что мы с ней когда-нибудь ладили. Та тоже смотрит в мою сторону, усмехается и с большими глазами что-то вещает брюнетке на ухо. Вскоре, их компания взрывается от смеха. Ожидаемо. Но грудь всё равно царапает обида. Возможно, сейчас Кичигина настроила мою новую соседку против меня. Если соседка она, конечно же.

Я поднимаюсь с кресла с желанием спрятаться в доме, но меня тормозит следующее действие брюнетки.

Она взмахивает своими кудрями и, отделившись от своей компании, направляется к парню с татуировками, который развалился на одном из лежаков. Склоняется к его лицу, её волосы скрывают их лица, но мне и так понятно, что она его целует, а после она хохочет и укладывается рядом с ним в обнимку. Что-то говорит ему, он самодовольно улыбается и… – вот незадача! – бросает взгляд на меня. Острый такой, неприятный. Словно говорящий о том, чтобы я не совала свой нос куда не надо. Презрение, да – именно его я вижу в тёмных глазах.

Мне становится неуютно и жутко обидно, лицо и шею обжигает жар, и я быстро скрываюсь в доме. Задергиваю за собой плотные шторы, морщась от громкого и насмешливого хохота, явно предназначенного мне, и падаю на кровать.

Меня злит то, что те, кто внизу, насмехаются надо мной. Злит, что, кто бы не был моим новым соседом, выбрал себе в приятелей тех, с кем я никогда не дружила. Злит, что они сейчас наговорят новичкам гадостей обо мне.

Впрочем, говорить гадости обо мне могут и мои "друзья". Я ведь была готова к этому, верно? После того, как я бесследно исчезла, ожидать другого было бы глупо.

Я закрываю глаза, расслабляюсь всем телом и считаю до десяти, не думая ни о чём, кроме самых цифр. С первого раза метод не работает. Потому я повторяю его снова и снова. Пока меня немного не отпускает.

Переворачиваюсь на бок, стараясь не слушать доносящиеся звуки с улицы и тут вижу его. Мой телефон. Лежит на тумбочке безжизненным напоминанием о том, что полгода назад у меня была активная социальная жизнь. Точнее, я делала вид, что активно её веду.

Я поднимаю подушку повыше, сажусь поудобней и включаю телефон. Мгновенно летят оповещения о пропущенных звонках, текстовых сообщениях в мессенджеры и прочее. Я смахиваю это всё с экрана и открываю журнал вызовов. Через полминуты я прикладываю телефон к уху.

– Ты дома, Зефирка, – весело выдыхает мне в ухо Лера, моя лучшая подруга. – Чёрт, а я, как назло, застряла со своими предками на балете. Да-да, сама не представляю, как они меня развели на эту чушь. Буду у тебя завтра с рассветом, ок?

– Привет, Лер, – улыбаюсь я. – Я тоже ужасно соскучилась. Имей ввиду, что завтра день СПА с моей мамой, и, если ты не против, обязательно жду с первыми лучами солнца.

– Это когда я была против общества твоей мамы? Она у тебя классная! – Лера резко замолкает, а затем спрашивает глухо и серьёзно: – Ну как ты, Лиз? Наверное, чувствуешь себя не в своей тарелке, после долгого отсутствия?

– Немного, – честно признаюсь я. – Плюс, у нас тут такие "замечательные" новые соседи…

– Вот, чёрт. Точно, там же сегодня вечеринка. Просто не выходи на балкон и всё, Лиз.

– Поздно, меня уже приветливо окатили презрением. Впрочем, сама виновата – слишком долго пялилась на кое-кого.

– На Руслана, – не спрашивает подруга, хмыкнув. – Понимаю. Ходячая картина, если смотреть с твоей точки зрения художника. Но не очаровывайся, Лиз, он настоящий отморозок.

– Даже так? – хмурюсь я.

– Он в контрах с твоим парнем, кстати. Последние месяцы в школе делили популярность – продыху от их стычек не было. Климов чуть что сразу лезет драться, словно другого ничего не умеет. Или скорее, тащится от этого. Да и Гордей твой тоже хорош… Кстати, о нём. Он в курсе, что ты вернулась?

– Если не знал, то сегодня узнает – мои родители на ужине у его, – вздыхаю я непроизвольно.

– Не хочешь его видеть? – легко догадывается о характере моего вздоха Лера. – Ты не обязана его терпеть, я всегда тебе это говорила.

– Давай сейчас не будем об этом. У тебя самой всё хорошо, Лер?

– А когда у меня было плохо? – легко смеётся она в трубку. – Готовь ушки, завтра расскажу тебе всё-всё! А сейчас, похоже, придётся распрощаться – за мной вышла мама и прямо сейчас сверлит меня укоризненным взглядом. Люблю тебя, Лиз, до завтра!

– До завтра, Лер, – прощаюсь я с улыбкой на губах.

Тоже её люблю. Всем сердцем. А вот Катя терпеть её не могла, долго не разговаривала со мной, когда поняла, что наше с Лерой общение переросло в настоящую и крепкую дружбу. Впрочем, и я сама не была в восторге от некоторых подруг сестры.

Глава 2. Лиза

– Значит, Руслан Климов учился в нашей школе? – интересуюсь я, удобнее укладываясь на кушетке.

Недавно мы с девочками вернулись с шоколадного обёртывания, а теперь на моём лице приятно пахнет питательная маска. На столике между кушетками дымится горячий травиной чай. Мама отправилась на массаж, и мы, наконец, можем свободно поговорить о своём.

– Да, они с родителями переехали в наш город буквально сразу после того, как ты…

Кристи замолкает, но я не открываю глаз, чтобы увидеть её смущение. Меня больше интересует то, что ей известно о моём новом соседе. И я уверена, что известно ей многое, если не всё. Кристи – ходячая энциклопедия слухов, сплетен и другой информации. Она всегда и всё обо всех знает. Вот и сегодня как-то прознала о том, что мы с Лерой идём в СПА. Феноменальные способности. Именно поэтому с ней дружила Катя…

– Как Зефирка отбыла в дальние страны, – высокопарно подсказывает Лера и хихикает.

Я тоже улыбаюсь.

– Да… – медленно подтверждает Кристи. – Как только ты уехала… Так ты не расскажешь мне, где была, Лиза?

– Мне нравится, что пока об этом никто не знает – это добавляет моему образу таинственности, – вновь улыбаюсь я.

– Так уж и никто? – спрашивает она скептически, и я легко представляю её кислое лицо и направленный на Леру взгляд. – Ладно! Расскажите, когда будете готовы. Так вот, о Климовых. Отец семейства уже давно приобрёл здесь несколько отелей, и после Нового года решил перевезти сюда всю семью, чтобы быть ближе к делам и не мотаться постоянно в командировки. – Тут она понижает голос, словно хочет поведать некую тайну: – Это официальная версия, но я слышала… Слышала, что его сын, наш брутальный Русланчик, натворил что-то серьёзное в том городе, где они раньше жили, вот им и пришлось переехать.

Как интересно… Впрочем, эта информация может быть не больше, чем слух. Который, возможно, распустил сам Руслан.

– А что конкретно, ты не слышала? – усмехается Лера.

– Ой, слухи ходят разные! От мелкого разбоя до… убийства…

– Скорее всего он подрался с сыном какой-нибудь шишки, вот его и попёрли из города, – снова усмехается Лера, закидывая ноги на кушетку, чтобы лечь. – Говорю же, отмороженный на всю голову. На пару со своей чокнутой сестричкой.

Оказывается, я давно открыла глаза, а сейчас и вовсе их округляю:

– У него есть сестра?

– Ну да, – жмёт плечами Кристи, делая глоток чая. – Виктория. Они тоже двойняшки, как и вы… Ты должна была её видеть! – слишком воодушевлённо восклицает она. – Она же тоже твоя соседка! Кудрявая такая, с длинными волосами… И ничего она не чокнутая, очень даже интересная девушка.

Лера на это закатывает глаза, а я вообще перестаю что-либо понимать… Я же видела вчера, как они целовались! Или нет… Её волосы закрыли обзор. Выходит, я сама придумала поцелуй и их отношения? А они, оказывается, брат и сестра? С ума сойти!

Я начинаю смеяться над собственной глупостью, чувствуя внутри подобие облегчения. Правда, не понимаю к чему оно.

А девочки не понимают причины моего смеха. Кристи смотрит с опаской, что не мудрено, Лера весело хмурится.

– Я видела их вчера вместе, – объясняю я, отдышавшись. – Подумала, что они в отношениях почему-то.

– Не удивительно, – хмыкает Лера, вновь откидываясь на спинку кушетки. – Они почти каждую перемену ходили, как слепленные. Уж очень у них близкие отношения.

– Это же здорово, когда брат и сестра так крепко дружат! – защищает "угнетённых" Кристи. – Мне вот очень нравятся их отношения – друг за друга горой. Они и не ругаются никогда, в отличие…

От нас с Катей? Да, мы в совершенстве умели находить причины для споров. Пожалуй, это единственное по чему я не скучаю. А может и скучаю…

– Всё в порядке, Крис, – закрываю я вновь глаза. – Мы можем о ней говорить. Даже, наверное, должны…

– Да… Ты… ты права… – без особого желания соглашается она, а затем сообщает горячо: – Пойду… Пойду тоже на массаж запишусь!

– Вот и славно, – тихо выдыхает Лера, а затем я чувствую на себе её пристальный взгляд.

– Что? – спрашиваю, не открывая глаз.

– Рассказывай, пока её нет. Чтокает она, – вздыхает подруга. – Гордей твой объявлялся?

– Звонил, – сообщаю я хмуро. – Но я не ответила.

– Почему?

– Не знаю, Лер, – признаюсь я жалко. – Я понимала, что будет сложно, после возвращения… Но… Меня напрягает, что им всем интересно знать, где я была… И, кажется, я совсем не хочу об этом рассказывать.

– Ври, – пожимает она плечами.

– Ты же знаешь, что я совсем не умею врать, – смотрю я на неё выразительно.

– Это да, – усмехается она. – Значит, сразу обозначай, что не хочешь говорить на эту тему, и всё. Вон, нашу Кристи ты отшила филигранно!

– Лер… Меня не должно это волновать, но, – замечаю я тихо и удручённо, – волнует. Расскажи, что здесь обо мне болтают?

– Слухов много, на самом деле, – осторожно отвечает она. – Одни думали, что ты напилась и слетела с катушек, другие – что просто свихнулась. Кто-то беспокоился, что ты пропала, недоумевал, строил предположения. А кто считал, что ты укатила в заграничный СПА-центр, поправлять здоровье.

– Психическое или физическое? – горько усмехнулась я.

– Перестань об этом думать, Лиз, – советует Лера. – Чужое мнение – всегда будет чужим. Главное, что ты и твои близкие знают, что случилось и понимают причины. Хорошо?

– Хорошо, – киваю я, понимая в душе, что всё не будет так просто.

Лера ненавидит зависимость от чужого мнения, и я при ней стараюсь делать вид, что меня это всё тоже не трогает. Стараюсь учиться у неё независимости, но… От себя не убежишь, сколько не старайся.

Вскоре с моего лица удаляют маску, и я отправляюсь в туалет. На обратном пути я вижу у ресепшена… Кристину в компании моей соседки, как сегодня выяснилось. Виктория. Она тоже видит меня, ощупывает с головы до ног колючим взглядом, и я понимаю, что ужасно волнуюсь – лицо и шею неприятно жжёт.

Кристи оборачивается себе за плечо, очевидно, заинтересовавшись тем, что так увлекло её собеседницу, видит меня и немного бледнеет. Мне мгновенно становится жарче, и я, заставив себя отмереть, спешу ретироваться.

Но не тут-то было…

– Лиза! Лиз, постой, – просит Кристи. Стоит отметить, что – нехотя.

Я делаю глубокий вдох и, выдохнув, разворачиваюсь к девочкам, идущим в мою сторону.

– Вика, это Лиза, – представляет нас друг другу Кристина, явно взяв себя в руки – её круглое личико так и пышет радушием. – Лиза, а это Виктория. Она впервые в этом салоне, и раздумывает стоит ли он её внимания. Нам с девочками здесь очень нравится, Вика! Уверена, и тебе понравится!

– Разберусь, – отмахивается она от неё и делает шаг ближе ко мне: – Лиз-з-за… Вот, значит, как зовут ту, что любит подсматривать за чужими вечеринками. Понравилось то, что ты увидела вчера?

– Я не… не… – теряюсь я под её давящей аурой и замолкаю.

– Я не, – хлопая ресницами, передразнивает она меня. – Проблемы с речевым аппаратом? – наигранно сочувствующе интересуется она следом, а затем всплёскивает руками: – Божечки, а сколько разговоров было вокруг твоей персоны! Сорокина Лиза то, Сорокина Лиза это! А по факту? – заливисто и пренебрежительно смеётся она.

Мне становится совсем неуютно. Хочется развернуться и сбежать. Как последняя трусиха.

– Вика… – осторожно говорит Кристина. – На самом деле, Лиза и правда принимала активное участие в школьной жизни. Была популярна…

– Вот именно, что была. Пока здесь не появилась я! – заявляет Вика надменно и делает ещё один шаг ближе ко мне: – Бороться с твоей популярностью, пока тебя здесь не было – дело неблагодарное, но теперь… Теперь я вижу, что ты из себя представляешь. Можешь начинать прощаться со всеми своими друзьями уже сейчас, Лиз-з-за.

Популярна была моя сестра, соответственно и мне немного перепадало, а то, что я была старостой класса – дело прошлого. Сейчас это не имеет никакого значения. Но Кате… Кате наверняка не понравилось бы такое заявление от надменной стервы. Что бы она ей ответила?

– Я… я тоже вижу, что ты из себя представляешь, – говорю я едва слышно.

– Что ты там мямлишь, убогая? – снова хохочет она, а затем обращается к Кристине: – Не понимаю, почему ты дружишь вот с этим, – презрительный взгляд в мою сторону, – Но готова дать тебе возможность одуматься. В твоих интересах выбрать правильную сторону, Кристина. А сейчас…

Сейчас звенит колокольчик на входе и в зал заходит Руслан… Брат той, которая решила сделать из меня своего врага.

Вблизи парень ещё красивее, чем издали. И моё тело реагирует на эту красоту увеличением скорости пульса. На нём чёрная обтягивающая футболка – я вижу изгиб каждой мышцы профессионально проработанного в спортзале тела. Вижу замысловатые узоры тату на его шее, руках… Вижу и не могу отвести глаз. Хочется подойти ближе, коснуться рисунков пальцами…

В себя меня приводит насмешливый хохот Вики:

– Рот закрой, полоумная! Тупые коровы не во вкусе моего брата!

Я поджимаю губы от досады, внутри бушует негодование. Лицо, шею и даже руки жжёт огнём смущения. Ловлю странный взгляд Кристи, словно она мне сочувствует и насмехается одновременно. Руслан же едва удостаивает меня равнодушным взглядом, останавливаясь рядом с сестрой:

– Просил же позвонить, Вик. Остаёшься здесь или как?

Этот голос… Глубокий, с хрипотцой – мгновенно вызывает мурашки на моей коже. Я обхватываю себя руками в попытке скрыть внутренний мандраж, опускаю глаза в пол и пытаюсь понять, чего больше я хочу: уйти или остаться?

На самом деле ужасные ощущения. Сбивающие с толку. Пугающие.

– Здесь? – надменно спрашивает Вика. – В такой компании? Ни за что! Кристи?

Подружка бросает взгляд на меня, снова на Вику:

– Я… У меня сейчас сеанс массажа… Может, всё же, останешься с нами?

– Ты глухая? Впрочем, дело твоё. Пойдём, Рус, – подхватывает она брата под локать. – Раздражают меня тупые жутко…

– Но… – дергается вслед за ними и топорно останавливается на месте Кристи. – Вика…

– Сторону, глупенькая моя, – бросает Вика себе за плечо. – Выбери правильную сторону.

Брат и сестра покидают салон, и Кристи впивается в моё лицо недовольным взглядом:

– Ты теперь никогда не будешь вести себя нормально, да?

Она не ждёт от меня ответа, разворачивается и быстро уходит в сторону массажного кабинета.

А я перевожу взгляд на панорамное окно, за которым Руслан и Вика садятся в машину. Вика смеется, и её брат смотрит в сторону салона и ухмыляется. Неужели девушка рассказывает ему обо мне? И опять что-то нелицеприятное.

Внутри всё сжимается от досады и злости. Мне отчего-то важно, чтобы этот парень не думал обо мне плохо. И я не уверена, что мне нравятся эти ощущения.

В конце концов, что такого в этом Руслане Климове?..