Текст книги "Держись подальше"

Мы ведём со счётом четырнадцать-тринадцать, когда случается это.

Гордей подаёт, соперники отбивают подачу, перебрасывая мяч на нашу сторону, его отбивает Олег, направляя ко мне для следующего удара, я уже готова отбивать, но тут кто-то из толпы кричит:

– Ой, смотрите – это Катя! Катя! Катя!

Катя?..

В ушах звенит, мяч бьёт мне чуть ниже груди и, отскочив, падает на песок. Болельщики наших соперников взрываются ликованием, но, похоже, далеко не все. Это меня немного отрезвляет. Смотрю на Гордея – он схватился за волосы и смотрит на меня со смесью раздражения и сочувствия. Лера, оказывается, стоит на ногах и, кажется, не знает, что делать – то ли кинуться ко мне, то ли остаться на месте. Я ей киваю, мол, всё в порядке, секундное помутнение. Зато Руслан срывается с места и нависает над своей сестрой:

– Мне нужна честная победа, услышала меня?!

– Что? – невинно округляет она глаза. – Я увидела свою знакомую! Но это не она, я ошиблась.

– Вика, – рычит её брат.

– Я всё поняла! Иди играй, вы вот-вот выиграете! – бросает она взгляд в мою сторону и с недовольным лицом говорит что-то брату на ухо. Тот сжимает кулаки и резко отворачивается от неё.

Господи, она ужасный человек! На самом деле, ужасный… Это пугает до болезненного ощущения в груди, как будто там густой субстанцией растекается обжигающий холод.

Меня трясёт всю оставшуюся игру, пока она не заканчивается нашим проигрышем. Парни, словно безмолвно договорились больше не давать мне мяч. И пусть Руслан отныне не лез из кожи вон, чтобы выиграть, они всё равно побеждают. Счёт ещё долго продолжался до разрыва в два положенных очка, пока не перевесил в сторону команды Руслана: двадцать-восемнадцать.

Я не сразу вспоминаю на что мы играли, пока парень не нагибается под сеткой, чтобы оказаться на моей стороне – мы снова оказались в третьей зоне. Я в испуге смотрю на Гордея, он отводит глаза, сжав челюсти и кулаки. Но через секунду всё же срывается в нашу сторону.

– Обойдусь без твоего поцелуя, блондиночка, – глухо бросает Руслан и, отвернувшись, направляется вон.

Я сморю ему вслед, вижу, как он грубо задевает плечом сестру, проходя мимо неё, и идёт дальше. Спина и шея напряжены.

Меня обнимает Гордей и шепчет на ухо:

– Прости, малыш, я бы не позволил ему…

– Не находишь, что об этом думать нужно было раньше? – зло спрашиваю я, сбрасываю с себя его руки и иду в сторону Леры. Беру подругу за руку и направляю нас к скалам. Обернувшись на мгновение, вижу, как Руслан Климов покидает Пляж.

Очень показательная игра вышла. Заставляет задуматься о многом.

Глава 5. Руслан

День проходил нормально. Я думал здорово повеселюсь, когда моя команда выиграет, и девчонке этого придурка придётся меня поцеловать. Я буквально видел, как она краснеет от смущения, но целует меня. Чувствовал вкус её розовых губок. Или же я представлял, как хорошенько отделаю губастую рожу своими кулаками, если бы Прибрежных решил заартачится.

Меня устраивали оба варианта.

Но, как всегда, вмешалась моя сестра. И сейчас меня это жутко раздражает. Впрочем, это не продлится долго – злиться на Вику дольше пяти минут я попросту не умею.

Но сейчас я зол. Даже слишком, если хорошенько задуматься.

Девчонка впервые показала себя с сильной стороны, и я, чёрт возьми, хотел выиграть без низких приёмов, которые так любит моя сестра.

Да, эта Лиза не так проста, как может показаться на первый взгляд.

Лиза. Елизавета. Имечко трешь, конечно. Да и то, что она встречается с Прибрежных тоже не говорит в её пользу. Этого урода я вижу насквозь – тупой выскочка, обожающий чужое внимание. Даже странно, что он выбрал себе в подружки кого-то вроде Сорокиной.

Слухов о ней ходит множество, но стоит её один раз увидеть, чтобы понять, что она из себя представляет. Обыкновенная – вот, что я решил, когда впервые увидел её на балконе. Затем, оказалось, что окно в моей спальне выходит на её комнату, и в тот же вечер я увидел её снова – спящей. При свете прикроватной лампы она обнимала альбом, а рядом на покрывале валялись цветные карандаши. Рисует. Зная Римму и имея множество знакомств с творческими людьми, благодаря всё той же "родительнице", обыкновенной Лиза быть не может.

Впрочем, это ещё ничего не значило.

В следующий раз я увидел её в салоне, куда забрела моя сестра. Тогда я опять подумал, что девчонка ничего из себя не представляет – глаза круглые, лицо красное. Общение с моей сестрой дело не из лёгких, и Вика спустя пару минут подтвердила – зажатая, серая мышка.

Но девчонка меня заинтриговала – разговором по телефону тем же вечером со своим бойфрендом. Она говорила, то раздражённо, то с придыханием. И то, что она говорила тоже было интересно. Никто точно не знает, где она была последние полгода. Разумеется, никто, кроме самых близких.

Я думал застать её врасплох и удивился, когда это получилось у неё по отношению ко мне.

А затем…

Затем я случайно увидел её подсвеченное экраном телефона лицо. Как много она видела в моём окне? Как давно наблюдала и наблюдала ли вообще?

Было весело встретиться с ней глазами, когда она поговорила по телефону и развернулась обратно. Но в тоже время меня разозлило, что она могла пялиться на меня, пока я читал.

На следующий день шторы на её окне были плотно задернуты. Что тоже забавно.

И это приветствие с Прибрежных на Пляже…

Проклятье!

Почему я об этом думаю?

Я отбрасываю окурок сигареты и сажусь в тачку. К чёрту! Проведу время до боя дома.

Взгляд случайно цепляет скалы с правой стороны пляжа. Здесь, на пригорке, он, как на ладони. Народ уже разошёлся. За исключением некоторых, оставшихся у сетки. В их число входила моя сестра с её новым хвостом по имени Кристина, и, похоже они обе взяли в оборот парня Елизаветы.

Не нравится мне её имя, и всё тут.

Складывается впечатление, что этот хмырь слушает девчонок в пол-уха, то и дело оборачиваясь в сторону скал. Чёрт, что они обе в нём нашли? Ладно, моя сестра склонна увлекаться дебилами. Ей так проще – всегда знаешь, что от них ждать, никаких сюрпризов. Но что в нём нашла блондиночка?

Впрочем, уже сейчас она может задуматься, так ли он хорош на самом деле, если согласился играть на неё. Надеюсь, у неё хватит на это ума.

Прежде, чем завести двигатель я смотрю в её сторону. Отделилась ото всех, прихватив с собой лишь подружку. Кстати, Валерка нормальная девчонка, насколько я могу судить по школьной жизни. Если Лиза дружит с ней, и дружит крепко – это тоже о ней что-то говорит.

В общем-то, моя соседка настоящий пазл. Сложный. Состоящий из множества мелких деталей.

И если я не найду занятия поинтересней на это лето, то обязательно его соберу.

Через десять минут я паркую машину на дороге у дома. При выходе вижу, что гараж открыт, а в его тёмном жерле над открытым капотом машины навис Олег. При приближении понимаю, что машина не его. И начинаю ржать, когда понимаю, что это за тачка:

– Импала*? Серьёзно, Олег? Совсем помешался на своём "Сверхъестественном"**?

– А, Рус, – кивает мне родитель, разгибаясь. – А сестра твоя где?

– Осталась на Пляже, – слегка морщусь я, при воспоминаниях об игре.

– Поругались? – поднимает Олег брови. О, он считает себя очень проницательным.

– Нет. Где ты добыл эту древность?

– Эм… – опустив глаза на внутренности капота, усмехается он. – По ту сторону города есть отличное местечко поддержанных машин.

– Ты имеешь ввиду свалку? – усмехаюсь я.

– Некоторое сходство есть, – смеётся Олег, – но нет.

– Она хоть на ходу?

Олег вздыхает, но вздох этот полон оптимизма и довольства:

– Поменять движок, тормоза и ещё пару мелких деталей – и она будет, как новенькая.

– Очень сомневаюсь, – скептически откликаюсь я, заглядывая в салон с обшарпанными сидениями, кучей мусора и запахом, как из помойки. – Какого она года? Только не говори, что…

– Шестьдесят седьмого, – довольный собой говорит Олег, я обречённо качаю головой.

Когда он вместе со мной, случайно, посмотрел одну серию этого сериала, я и представить не мог, чем для него это обернётся в итоге – он стал настоящим фанатом. Кстати, Олег иногда нехило смахивал на Дина, одного из двух братьев – главных героев. Он не боится показаться смешным. Но и от Сэма, второго брата, в нём тоже что-то было. Например, бесконечное терпение, доброта, доверие.

По-другому с нами с Викой не сладить.

Уверен, решиться на жизнь в новом городе, что для Олега, что для Риммы, было не просто. И пусть весь бизнес Олега был давно построен именно здесь; их друзья, родственники, галерея Риммы – всё осталось там.

И я им благодарен за их смелость и понимание.

– Хочешь мне помочь? – интересуется Олег, направляясь к железному шкафу с инструментами. – Если, конечно, у тебя нет других дел.

Не сказал бы, что возиться с поломанными тачками – занятие из приятных. Да ещё и в компании Олега – нам же наверняка придётся о чём-нибудь говорить. И это совсем не то, что перекинуться парой дежурных фраз.

Но…

Что-то в блеске его глаз заставляет меня ответить именно так:

– До вечера я свободен.

Наверное, стоит заметить, что раньше у Олега, из-за бесчисленных командировок, не было времени на свои увлечения, и потому сейчас он решил заняться ремонтом машины сам, а не отбуксировать её в какую-нибудь мастерскую. Это хоть как-то сглаживало нашу с Викой вину перед ним. Похоже, к дополнению к этому я и решился помочь.

К тому же, это здорово отвлекает от произошедшего на Пляже.

Примерно на час.

Сначала я слышу негромкое жужжание мопеда, а затем и вижу двух подруг верхом на нём. Сорокина замечает нас с Олегом, замечает мой прямой взгляд и смущённо отворачивается. Мне нравится, что она не способна выдержать мой взгляд. Я даже непроизвольно улыбаюсь сам себе.

Выходит, хватило мозгов не остаться на Пляже в компании своего тупого бойфренда. Радует.

– Знаешь их? – выводит меня из размышлений Олег. Он хитро лыбится, тряпкой вытирая руки от мазуты.

– Наша соседка и её подружка, – киваю я, вновь ныряя в глубь салона за остатками мусора. Проклятье, как же тут воняет. – Знаешь, салону бы не помешала химчистка. Кто последним ей владел? Какой-нибудь жирдяй, не представляющий жизни без пива и фастфуда?

– Которая из них наша соседка?

– Блондиночка.

– Хорошенькая, – хмыкает он.

– И глупенькая. Всё, как и положено настоящей блондинке, – говорю я чуть раздражённо.

– Уже успел её узнать? – искренне уделяется Олег. – Помнится, она вернулась домой пару дней назад.

– Считаешь, этого времени недостаточно, чтобы кого-то узнать? – распрямляюсь я, завязывая мешок с мусором. – Пойду выброшу мусор.

Олег молча провожает меня взглядом, и мне не нравится его улыбка, которую я успеваю поймать, прежде чем выйти из гаража.

Девчонки как раз слезают с мопеда, когда я подхожу к баку. Меня они не видят, и до меня доносятся обрывки их разговора. Точнее вопрос блондиночки:

– Не знаешь, кто там с Климовым в гараже?

– Отец, кажется, – пожимает плечами рыжая, оправляя свою ядовито-розовую тунику.

– Не может быть… – оборачивается она на гараж, всё ещё не замечая меня. – Он так молодо выглядит…

Я усмехаюсь и специально гремлю крышкой от бака. Девчонка заметно вздрагивает от испуга и смотрит на меня. Её глаза округляются, а по лицу без труда понятно, что она раздумывает над тем, как много я слышал и слышал ли вообще. Бросаю мешок в урну, снова громко хлопаю крышкой и, скрестив руки на груди, делаю пару шагов в её сторону. Всё это время я не на секунду не отпускаю её взгляд. И она его выдерживает, словно чего-то ждёт от меня.

Неужели, успела выпросить у волшебника смелости?

– Спросить у отца для тебя рецепт молодости? – усмехаюсь я.

На самом деле, Олег выглядит именно на свои тридцать пять, но наличие двоих детей-подростков, окончивших школу, в чужих глазах делают его моложе.

– Не нужно, спасибо… – сильнее краснеет Сорокина, пряча-таки стыдливо глаза. – Извини…

– За что ты извиняешься, блондиночка?

– У неё есть имя, мистер-я-слишком-крут-чтобы-быть-вежливым, – встревает рыжая. – Или вы ещё не успели познакомиться?

– Поболтать успели, – киваю я, усмехнувшись. – А познакомиться – нет, ты права, защитница страждущих. Что, твоя подруга не умеет отвечать сама за себя? Научила бы.

– Без тебя разберёмся, – подходит она к застывшей блондинке и берёт её за руку. – Пойдём, Лиз, ты обещала мне попкорн.

– Я тоже считаю, что Рус у нас просто душка, – тормозит девчонок голос Олега. Конечно же, ему было жизненно-необходимо выйти наружу. – Здравствуйте, девочки. Я Олег, отец Руслана. И поверьте, я учил его манерам. А ты, должно быть, – идёт он в сторону Сорокиной, широко улыбаясь, – Лиза, наша соседка?

– Д-да, – тоже направляется она к нему на встречу и жмёт его запачканную мазутой ладонь. Виду, что сама испачкалась не подаёт.  – Приятно познакомиться. А это моя подруга, Валерия.

Та взмахивает рукой издалека. Я тоже продолжаю стоять на месте.

– На самом деле Руслан хороший парень, – смотрит Олег на меня. – Просто иногда он это тщательно скрывает, даже от нас с его мамой.

– Может быть, – так тихо говорит Сорокина, что мне приходится напрячь слух, – всё дело в репутации, которую нужно поддерживать?

– А знаешь, – смеётся Олег, оценив юмор, – верно. Тогда его грубость оправдана. Но не принимай близко к сердцу его слова, хорошо?

– Хорошо, – улыбается она. Искренне. И её лицо при этом озаряется. Как-то по-особенному…

Проклятье!

– Отличной, соседской беседы, па-па, – бросаю я, направляясь в дом. – Дальше с машиной без меня, как ты понимаешь. Репутация. Я в душ.

Последнее предложение я говорю специально, чтобы посмотреть на реакцию блондиночки. И она оправдывает мои ожидания – густо краснеет, опуская глаза на газон. Значит, вчера видела не только то, как я читаю.

Я усмехаюсь и скрываюсь в полумраке гаража.

__________

*Chevrolet Impala – американский полноразмерный автомобиль

**«Сверхъесте́ственное» (англ. Supernatural) – американский фэнтези-телесериал

Глава 6. Лиза

Мы с Лерой, посмотрев фильм и налопавшись попкорна, сидим на веранде, потому что в доме немного душновато, а здесь, в тени вьюна, свежо и приятно. Я слышу звук мотора подъезжающей машины. Оборачиваюсь – Гордей и его компания. Но не только они… Джип Паши с открытым верхом тормозит у дома Климовых и из него выходит Вика. Она прощается с мальчиками воздушным поцелуем и по дорожке из булыжника направляется к дому. Видит нас с Лерой, надевает на лицо сладкую улыбочку и махает нам рукой. Я отворачиваюсь, а Лера строит рожицу.

Машина снова приходит в движение, чтобы через несколько метров остановиться у подъезда к моему дому. Гордей выбирается из неё под улюлюканье остальных и идёт к нам. Лера тяжело вздыхает. Я же дожимаю губы.

– Мы можем поговорить, малыш? – виновато улыбается Гор, вскочив по лестнице.

– О чём? – отвожу я глаза, чтобы не попасться на его удочку мнимого сожаления.

Уверена, по-настоящему он ни о чём не жалеет. Такой уж он человек.

– Лиза, я честно понял, что ты имела ввиду. Признаю, что был не прав.

– Правда? – непроизвольно всё же смотрю я в его глаза. Он не часто называет меня по имени. И это что-то да значит.

Снова тяжёлый вздох со стороны Леры. Она поднимается с мягкого кресла и говорит:

– Оставлю вас, голубки. – Она склоняется ко мне для прощального поцелуя в щеку и шепчет на ухо: – Я бы на твоём месте помариновала его подольше. Люблю тебя.

– И я тебя. Хорошей дороги, Лер, – тихо говорю я в ответ.

Наверное, мне немного стыдно, что я такая, какая есть…

Мы с Гордеем наблюдаем, как Лера садится на мопед, включает мотор и выруливает на дорогу. Под аккомпанемент всё того же улюлюканья со стороны друзей Гордея. Она отвечает им демонстрацией среднего пальца.

Гор усмехается, а затем вновь смотрит на меня. Улыбки как не бывало. Он сокращает расстояние между нами и садится на корточки возле меня, обхватив своими руками мои:

– Я не должен был соглашаться на эту чёртову игру, малыш. Прости меня.

– Не должен был, – киваю я, чувствуя, как внутри что-то рвётся. Наверное, гордость, которой я так редко пользуюсь, трещит по швам.

– Мне стыдно, детка. Неприятное чувство, знаешь, – горько усмехается он. – Но ещё не приятней знать, что я тебя расстроил… Простишь меня?

– Ты же понимаешь, что Руслан тебя провоцировал? – шепчу я. – И ты поддался на его провокацию. Так нельзя.

– Ты просто не знаешь всего! – раздражённо восклицает Гор, но тут же берёт себя в руки: – Прости. У нас с ним давняя война, понимаешь? Бывают в жизни такие люди, которых ты с трудом переносишь. Климов для меня именно такой.

– Но с его сестрой ты общается вопле мирно, так?

– Я же говорил тебе, что в последнее время она ведёт себя прилично.

– И ничего, что она во время игры пыталась… выбить меня из колеи?

– Это просто имя, детка! – подскакивает он на ноги. – Тебе давно уже нужно было научится не реагировать на него так остро. Полтора года прошло!

– Считаешь, этого… этого времени достаточно, чтобы…

Я не справляюсь – делаю судорожный вздох и прячу лицо в ладонях. Как он может так говорить?

– Прости, малыш…

Слышу, как он снова садится возле меня, ощущаю его тёплые ладони на своих коленях, легкое сжатие пальцев на них.

– Прости… Я не хотел, – утыкается Гор лбом в мои ноги. – Я дурак. Не успела ты вернуться, как я уже столько раз накосячил.

А может он прав? Это горе только моё. Моё и моих родителей. Не его и не кого-то другого. Никто не обязан страдать вместе со мной…

Делаю глубокий вдох и, убрав ладони от лица, медленно выдыхаю. Всё хорошо. Запускаю пальцы одной руки в мягкие волосы Гордея и повторяю свою мантру вслух:

– Всё хорошо.

Гордей поднимает лицо на меня, смотрит мне в глаза некоторое время, а затем поднимается, утягивая и меня за собой. Обнимает меня крепко, оставляя поцелуй под скулой и прижимается губами к изгибу моих шеи и плеча.

Так мы и стоим некоторое время, пока не слышим голос… Вики:

– Вы ещё здесь!

Я отстраняюсь от Гордея и вижу, как девушка, переодевшись в короткое платьице в обтяжку и нацепив на ноги босоножки на высоченном каблуке, направляется в сторону джипа Паши:

– Какие планы на вечер, мальчики?

– Вика! – окликает её… Руслан. Он стоит у своей машины и бросает взгляд в нашу с Гордеем сторону, после чего досадливо морщится и отворачивается: – Ты со мной или как?

– Погоди, – отмахивается та, цепляясь пальцами за дверцу со стороны водителя. – Ну так что?

Отвечает Антон Ёжиков:

– Вечеринка у Пахана. Хочешь с нами?

– Конечно, хочу!

И тут они все разом начинают зазывать Гордея:

– Хорош обжиматься!

– Погнали!

– Гор, хватай свою девчонку и поехали!

Я смотрю, как машина Руслана срывается с места без его сестры и перевожу взгляд на Гордея, кивая:

– Вечеринка.

– Да, – улыбается он одними губами. – Знаю, что откажешься, но всё равно спрошу. Может, с нами?

– Нет, прости.

– Лиз-з-за! – тянет Вика, сидя уже в машине. На переднем сидении, которое ей, очевидно, с большим удовольствием уступил Антон. – Скорей переодевайся! Мы тебя подождём!

Гордей вновь смотрит на меня умоляюще. Я отрицательно качаю головой и целую его в щёку:

– Хорошего вечера, Гордей.

– Спасибо, малыш, – касается он губами тыльной стороны моей ладони, но руку выпускать из своей не спешит. – У нас… Ты меня простила?

– Простила, – киваю я, не глядя ему в глаза. – Иди, а то сейчас соседи соберутся на их крики.

– Придурки, – смеётся он и коротко касается моих губ своими. – До встречи, малыш.

– Да…

Я наблюдаю, как он спрыгивает с крыльца и быстрым шагом идёт к машине. Ловко заскакивает на заднее сидение к Антону и Олегу и встаёт во весь рост, чтобы помахать мне на прощание рукой. Джип ревёт мотором и срывается с места, а Гор успевает крикнуть:

– Я буду скучать, детка!

Парни насмехаются над ним, усаживая на сидение, балуются. Из джипа доносится их громкий смех. Вика тоже громко хохочет.

Я сажусь на перила, опираясь спиной на столбик, и смотрю туда, где раньше стояла машина Руслана Климова.

Интересно, куда он поехал?

А ещё мне говорили, что они не разлучные с сестрой. Как оказалось, они легко могут обходиться без общества друг друга. Что изменилось?

Я ещё долго сижу на крыльце, пока не начинает смеркаться. Мама пару раз предлагает мне выпить чаю, но я отказываюсь. Её беспокоит то, что папа задерживается на работе. Очевидно, сегодня у него очередная сложная операция. Успел бы вернуться домой до наступления ночи. А мама… Мама всегда переживает за него: как пройдёт операция, как он доберётся до дома. Катя знала, как её подбодрить, выдумывала разные игры…

Я не она.

Я соскакиваю с кресла и иду через дом в гараж. Маму не встречаю. И так даже лучше. Подхватываю свой запылившийся велик и выхожу на улицу. На секунду пугаюсь, что уже слишком темно, но всё же сажусь на велик и еду вперёд.

Проезжаю под свет уличных фонарей мимо домов, пока не оставляю последний из них далеко позади. На шоссе гораздо темней, потому я еду чуть медленней, чем хотелось бы. По пути встречаются проносящиеся на скорости машины – свет их фар освещает мне короткие промежутки дороги. Ветер треплет мои волосы, я ощутимо устаю крутить педали, но скорость не сбавляю. Когда мимо не проезжают машины, я слышу гулкий шум моря. Думаю о том, что нужно будет как-нибудь наведаться на Обрыв. Второе из основных мест сбора молодёжи нашего пригорода. Вид там потрясающий.

Вскоре я добираюсь до промышленной зоны с разного рода фабриками, офисами и высокими бетонными заборами. Здесь так же располагаются несколько дешёвых баров и подобного рода забегаловок. Лучше бы здесь не кататься поздним вечером на велике, но у меня нет выхода. Это последний рубеж перед моей целью, а если объезжать – я потрачу кучу времени.

Впрочем, освещение помогает ехать так быстро, как могу.

Я подъезжаю к последнему переулку, когда вижу машину Руслана Климова, припаркованную у двухэтажного, обветшалого здания. Она красная – легко запоминается и узнаётся. Я удивлённо вскидываю брови и чуть сбрасываю скорость. Осматриваюсь, пытаясь понять, что парень может здесь делать. Откуда-то издалека доносится приглушенная стенами музыка, крики и смех.

Я торможу у машины Руслана, вижу тут же, вдоль дороги, ещё множество припаркованных машин разнообразных марок. Смотрю на здание – оно не отличается ничем примечательным от других таких же в этом районе. Очень интересно.

А затем я слышу то ли хрип, то ли стон…

Первая мысль: нужно делать от сюда ноги, но я смотрю в сторону звука и вижу в переулке между зданий скорчившуюся фигуру. Там кто-то пытается подняться на ноги, но у него ничего не выходит.

Я бросаю велик и спешу на помощь. Мне страшно, да, но пройти мимо я уже не могу.

Сердце, бившееся и так достаточно быстро, увеличивает свой темп, когда я понимаю, кому требуется помощь. Это же Руслан! Сидит спиной к стене, безуспешно пытаясь оттолкнуться рукой от земли.

Я бросаюсь к нему и от ужаса зажимаю ладонями рот – на парне буквально нет живого места. Его лицо в ссадинах и крови, одна нога согнута в колене, кисть руки, покоящейся на ней, тоже в крови, другая нога вытянута, и из рваной раны на ней… сочится всё та же кровь.

Его ударили ножом!

Руслан смотрит на меня, и от его взгляда у меня бегут мурашки – такой он тёмный и наполненный гневом и бессилием. Я даже не уверена, что он меня узнаёт…

Беру себя в руки и осматриваюсь в поисках сподручных средств. Вижу какую-то коробку, кидаюсь к ней, подхватываю, бросаю её у ног Руслана и осторожно касаюсь его плеча:

– Т-тебе нужно лечь, слышишь?

– Что ты задумала? – хрипло спрашивает он. Его рука, сжимающая артерию на бедре, дергается.

– Нужно наложить жгут.

– Умеешь оказывать первую помощь? – пытается он усмехнуться, выходит плохо.

– Мой папа врач, – киваю я, пусть он и не смотрит.

Руслан сползает по стене на землю, я тут же бросаюсь к его ноге и укладываю споту на коробку – выше сердца, всё верно. А теперь жгут… Господи, но из чего мне его сделать?!

Вспоминаю, что не переодевалась после Пляжа и быстро стягиваю с себя майку. Туго скручиваю её и присаживаюсь у бедра Руслана. Руки дрожат, меня в принципе, трясёт, то ли от нервов, то ли от вечерней прохлады, но я хорошенько затягиваю майку и хватаю руку Руслана, чтобы посмотреть время на его часах. Придётся запомнить, потому что записать некуда.

– Зачем тебе время? – выдёргивает Руслан руку.

– Т-тебе нужно в больницу, – говорю я дрожащим голосом. – Г-где твой телефон?

– Никакой "скорой", – пытается он сесть. – Мне нужно домой. На чём ты приехала?

– На… на велике.

– Водить умеешь?

– Но…

– Никакой больницы! – почти рычит он, вновь пытаясь подняться на ноги по стене.

Я бросаюсь к нему, боясь, что он свалится, обхватываю его талию руками, и он вынужденно опирается на меня, обняв одной рукой за плечи. От него пахнет кровью и потом, но мне совсем не противно. Скорее, меня беспокоит то, что температура его тела кажется прохладной…

– Что на счёт вождения? – достаёт он из кармана шорт ключ от своей машины.

– Эм… я пробовала, но…

– Сойдёт. Пошли.

Весь путь, что мы проделываем до машины, Руслан сжимает челюсти и морщится от боли. У меня сердце кровью обливается, а тело – потом. Он ужасно тяжёлый! А ещё я жутко волнуюсь. Что же с ним приключилось? И почему он категорично против больницы?

Руслан отпускает меня, опираясь руками на машину, и я быстро открываю пассажирскую дверцу. Помогаю ему сесть, аккуратно перекидываю раненную ногу через бортик, Руслан выдыхает со стоном, что меня пугает, и я вопросительно вскидываю глаза на него.

– Нормально, – сквозь зубы говорит он. – Садись за руль.

Я выпрямлюсь, закрываю дверцу и смотрю на свой брошенный недалеко велик. Решаю убрать его с дороги. Нет, я не надеюсь найти его потом – район не тот, но… Оставляю его у стены здания и сажусь в машину. Вот теперь паника, которую я успешно сдерживала некоторое время, начинает подкатывать к горлу, словно меня сейчас стошнит.

– Ты справишься, – обещает Руслан. – Вставляй ключ в замок зажигания.

Я жмурюсь. Вспоминаю одну из техник мышечного расслабления: сажусь удобнее, закрываю глаза, концентрируюсь на своём дыхании, делаю медленный и глубокий вдох, так, чтобы почувствовать лёгкую прохладу входящего воздуха, держу его в себе несколько секунд и спокойно выдыхаю воздух уже тёплым. Через полминуты снимаю машину с ручника, чтобы следом завести мотор. Осторожно жму на педаль газа, и авто плавно сдвигается с места, шурша шинами по асфальту.

У меня получится. Да.

Некоторое время мы едем молча, я вся напряжена, даже костяшки пальцев, сжимающие руль, побелели. Ещё через минуту я понимаю, что полностью контролирую процесс езды и тихо выдыхаю. Бросаю быстрый взгляд на Руслана – его голова откинула на сидение, глаза закрыты, губы сжаты в тонкую и бледную полоску. Господи, боль, наверное, невыносимая, но он держится, чтобы её не показывать. Кто же его… так? Чем он заслужил?

– Что ты делала в том районе? – спрашивает Руслан, когда мы добираемся до шоссе.

Минут десять по прямой, и мы достигнем пригорода, а там и дома Климовых.

– Я… я проезжала мимо.

– Куда?

– Это… это неважно. Не трать силы на разговоры, Руслан.

Он усмехается, но тут же начинает кашлять. Я пугаюсь, смотрю на него. Он открывает глаза, глядит на меня как-то странно и выдыхает:

– Всё нормально. Смотри на дорогу.

Я поджимаю губы и отворачиваюсь, а через минуту снова слышу голос Климова:

– Ненадолго же тебя хватило.

– Что? – хмурюсь я.

– Прибрежных. Подулась на него полдня и хватит?

– Как… Это… это не твоё дело, Руслан.

– Ты знала, что меня бесит твоё имя? Елизавета… Жуть.

– Я его не выбирала, – отвечаю я терпеливо, пусть меня и задевают его слова.

– Он бы позволил тебе меня поцеловать, знаешь ведь? У него не было выбора – он проиграл спор.

– Нет, – отвечаю я не так уверенно, как хотелось бы. – Не позволил бы…

– Ты правда такая глупая или притворяешься?

– Я не… Я бы сама не стала тебя целовать, ясно?!

– Почему ты с ним?

– Какая тебе… – смотрю я на него и встречаю насмешливый взгляд. В груди вскипает злость: – Помолчи, пожалуйста! Иначе, я остановлю машину, и делай что хочешь!

– Лучше прибавь газу, – усмехнувшись, закрывает он глаза. – Плетёмся так, словно я не истекаю здесь кровью.

Вот же! Несносный тип!

– Как ты собираешься останавливать её в домашних условиях? – недоумеваю я. – Тебе нужно в больницу!

– Не нужно. Просто довези меня до дома. Хватит мозгов, надеюсь?

Я скреплю зубами и сильнее давлю на педаль газа. Плевать! Не хочет в больницу – не надо! Это его проблемы, и путь, и правда, делает что хочет.

Вскоре я торможу на подъезде и, выбравшись из салона, бегу к дому Климовых. Звоню и стучу в дверь, пока мне не открывает отец Руслана.

– Лиза? – хмурится он.

– Скорей, – зову я его за собой. – Руслана избили и ранили ножом.

– Что? Он в сознании?

– Очень даже, – недовольно бурчу я и тут слышу голос собственного отца:

– Лиза?

По телу проходит волна облегчения, и я кидаюсь к нему. Обхватываю его руки своими и прошу:

– Пап, Руслана ударили ножом. Ему нужна помощь. Ты же сможешь помочь?

– Что? – хмурится он, оглядывая меня с головы до ног. – На тебе кровь… Ты в порядке? Что произошло? Почему ты в таком виде?

– Пап, пожалуйста, помоги! – молю я. – Я тебе потом обязательно всё расскажу.

Он вскидывает голову, смотрит мне за спину. Я оборачиваюсь и вижу, как Олег помогает Руслану выбраться из машины. Я тоже бросаюсь на помощь, подставляю свои плечи под другую руку Руслана и кричу отцу:

– Пап, пожалуйста!

– Сор-рокина, – рычит Руслан.

– Всё в порядке, – успокаиваю я его. – Мой папа хирург, он тебе поможет.

Руслан склоняется к моему уху и угрожающе шепчет:

– Никто не должен знать, где ты меня нашла, поняла?

Я поднимаю глаза на него. Наши носы в паре сантиметров друг от друга, я чётко вижу кровоподтёки на его лице, рассечённую бровь, кровь на которой уже запеклась.

– Поняла? – вновь рычит он, обжигая мою кожу своим дыханием.

Я сглатываю сухость и киваю.

Он снова смотрит на меня как-то странно. Секунду, другую. А затем отстраняется.

– Что произошло, ребят? – спрашивает Олег, когда мы входим в дом и направляемся к дивану. Аккуратно укладываем на него Руслана, и он, облегчённо выдохнув, отвечает, глядя мне в глаза:

– Меня пытались ограбить. У Пляжа.

У Пляжа?

Легенда – понимаю я тут же и киваю:

– Д-да… Я проезжала мимо и увидела, что вашему сыну нужна помощь…

– Спасибо большое, Лиза, – сжимает пальцами моё плечо Олег.

И тут мы слышим голос моего папы:

– Ты запомнила время наложения жгута, Лиза?

В его руке медицинский чемоданчик, который обычно лежит у него в машине.

– Да… Двадцать два часа и сорок три минуты.

Оба мужчины смотрят на часы на своих запястьях. Олег тихо замечает:

– Долго же вы ехали от Пляжа…

– Это моя вина – я плохо вожу… боялась ехать быстро. Простите.

– Отправляйся домой, Лиза, – приказывает отец.