Текст книги "Пандемический роман"

Глава 4. Пандемия

Телевизор не хотелось включать. Неизвестность. И липкий обволакивающий страх. Страх за родных. За детей, за мужа, продолжавшего работать каждый день. За маму, за друзей и тех неизвестных людей, которые входили в страшные числа заболевших. Новости напоминали сводки с фронта. Первое февраля – заражены более 11 тысяч, число жертв – 250. Число заразившихся в Хубэе приблизилось к 55 тысячам, зарегистрировано 1700 случаев заражения медиков.

Первые случаи необычной пневмонии были зафиксированы в китайском Ухане в декабре. Вирус получил название COVID-19. 31 декабря 2019 года появились сообщения о том, что в китайском Ухане госпитализированы 27 человек, семь из них находятся в критическом состоянии. Тогда речь шла о заболевании пневмонией неизвестного происхождения. 21 января в США зафиксирован первый случай заболевания коронавирусом. Заболевший – мужчина, который недавно вернулся из Китая.

22 января власти Китая заговорили о глобальной эпидемии.

28 января первый случай заражения новым коронавирусом зафиксирован в Германии.

31 января Великобритания, Россия, Швеция и Испания подтверждают свои первые случаи COVID-19.

7 февраля Соединенные Штаты обещают выделить 100 миллионов долларов на борьбу с вирусом. Япония объявляет о внесении взноса в размере 10 миллионов долларов США в Фонд Всемирной организации здравоохранения. И понеслось…

5 марта в Москве вводится режим повышенной готовности.

11 марта Всемирная организация здравоохранения признала, что распространение нового коронавируса COVID-19 обрело характер пандемии.

С 13 марта временно ограничены пассажирские воздушные перевозки из России в Италию, Германию, Испанию.

13 марта Дональд Трамп объявил о введении в США режима чрезвычайной ситуации для борьбы с распространением коронавируса.

17 марта президент России Владимир Путин попросил россиян отнестись с пониманием к мерам по борьбе с распространением COVID-19, проявлять ответственность и заботу друг о друге.

С 18 марта правительство из-за коронавируса закрыло Россию для въезда всех без исключения иностранных граждан и лиц без гражданства.

19 марта во всех субъектах отменены массовые мероприятия, вузы и школы перешли на дистанционное обучение.

24 марта закрываются кинотеатры и развлекательные центры.

25 марта президент России Владимир Путин выступил с обращением к гражданам страны в связи с ситуацией с коронавирусом. Глава государства объявил первоочередные меры, чтобы обеспечить соцзащиту граждан, сохранение их доходов и рабочих мест, а также поддержать малый и средний бизнес. Среди них – новые выплаты семьям, отсрочки по налогам для бизнеса и каникулы по кредитам.

26 марта стало известно, что Россия прекращает все авиасообщение с другими странами. Введен режим самоизоляции.

С 30 марта Россия ограничивает движение через все пограничные пункты пропуска, включая автомобильные и железнодорожные.

Самоизоляция. Странное слово и страшное. Ты есть, но тебя нет. Самоизолировался. На какое время? На неопределенное. Такого не было никогда…

Татка выключила свет и лежала на диване, накрывшись пледом с головой. Словно спряталась от всего мира. Такой маленький свой мирок под старым бабушкиным пледом. Как в детстве. Тогда ощущения были очень похожими. Не хватало бабушкиных пирожков и бабушкиной ласковой улыбки. Только старинные настенные часы, как и прежде, не забывали исправно отбивать каждые полчаса своим ненавистным боем. Все дома. И это хорошо. Кирилл ездит на работу, но планирует перейти на удаленку, работать дома. Все дома. Только успевай готовить, прибирать, стирать и гладить. Татка любила заниматься домашней работой. Неизвестность мучала. И страшные данные новостей! Кирилл читал в гостиной, девочки легли спать. Девочки жили отдельно, но на период пандемии приехали к родителям. Дом большой. И не скучно. За окном шел дождь. Не радостный весенний дождь, а грустный осенний… Словно лето собирается обойти стороной этот страшный больной мир. Зазвонил телефон. Татка вздрогнула, говорить ни с кем не хотелось. А вдруг что случилось? Это «вдруг» поселилось в каждом доме. А вдруг?

– Алло!

– Татка! Это я! – голос показался знакомым и очень далеким.

– Простите! Кто вы? – руки начали дрожать. Но обращение по имени исключало неприятности.

– Татка, это Тима! Тимофей. Это ты, Татка? Господи! Неужели это ты?

– Тима? Откуда? Как ты? Как ты меня нашел?

– Мне Оля дала твой номер. Я очень просил. Она не хотела давать, но я очень просил. Столько лет прошло! Я из Штутгарта. Не поверишь, скучаю по березкам! – Тима смеялся, а у Тани в глазах стояла картинка – Тима с женским пальто в руках и слова Оли: «Представляешь, Тима женится!» У Татки ком стоял в горле. Она молчала.

– И я очень скучаю! И Олю вспоминаю, и Митю, и… тебя… – голос запнулся, Тима закашлялся. А Татка молчала. Молчала и улыбалась.

– Тата, алло, ты меня слышишь? – Тимофей, похоже, испугался.

– Да, – прохрипела Татка, голос отсутствовал, – Слышу!

– Умоляю! Не теряйся! Можно я буду тебе писать? И звонить иногда? – точно испугался и волнуется. Татка улыбалась.

– Алло! Тата, ты меня слышишь?

– Слышу! Можно!

– Спасибо! Я позвоню! И напишу. Пока! Как хорошо, что ты нашлась!

Татка молчала. Точнее, разговаривала с Тимой, но мысленно: «А я и не терялась. Как хорошо, что ты меня нашел!»

– Я позвоню? – Тимофей не услышал Татку. – Позвоню!

– Конечно!

– Пока!

– Пока!

Татка стояла в полной темноте. Она прижимала к себе смартфон двумя руками, словно хотела удержать маленький кусочек счастья. Плед свалился на пол. А глаза Татки сияли! И эта странная глупая улыбка… Кстати, дождь весенний… Лето будет!

Таня спала как младенец. А проснувшись, испугалась. Испугалась какой-то внутренней радости. У нее ведь все хорошо! Правда, хорошо? Конечно, хорошо! Любимый муж рядом, такой родной и заботливый. А девочки? Это просто подарок судьбы! Почему этот звонок так обрадовал? Или не обрадовал? Таня после замужества практически ни с кем из своих приятелей не общалась. Так, поздравления с днем рождения и обещания встречи. Но все понимали, что это просто слова. У каждого своя жизнь. Тата от Оли знала, что Тимофей хорошо устроился в Германии. Живет в Штутгарте. Свой дом, сад. С карьерой повезло – главный инженер на одном из предприятий машиностроения. Развелся. Вторая жена с сыном вернулись в Россию. Но сын учится в Лондоне. Папа оплачивает. Кажется, снова женился. Вот и все, что знала Татка о Тимофее. Никто не удивлялся успехам друга. Ребята даже не сомневались, что тот далеко пойдет. Да и какие ребята – всем уже за пятьдесят. Уже взрослые, состоявшиеся или несостоявшиеся люди.

Прошло два дня, и Татке стало казаться, что она сходит с ума. Она все время ждала… Или все это приснилось? И звонок, и сам Тимофей. Она его видела? Нет, не видела. Слышала? Слышала! Слуховые галлюцинации в период самоизоляции. Возможно? Легко! Только цифры новой записи в смартфоне «+49…» опровергали диагноз. Можно было самой позвонить. Но… страшно! Да и не нужно. Или нужно?

Утром Татка привычно суетилась на кухне. Нужно продумать, какие продукты заказать, чтобы хватило минимум на неделю. Остальное можно купить в ближайшем супермаркете. Перчатки, маска и вперед! Страшно, но с эти придется жить. Судя по количеству заболевших, с этим придется долго жить. Мир изменился! Что будет дальше? «Только бы все были живы и здоровы! Надо маме позвонить!» Смартфон звякнул. Тима! Дрожащими руками Татка открыла сообщение. «Доброе утро! Пусть день будет теплым и добрым!» И картинка – смешной утенок с ромашкой.

Смешно. И очень приятно. Значит, не приснилось! И он думает о ней!

А вечером пришло еще одно сообщение: «Можно позвонить?» И ответ: «Можно!»

– Привет! Как живешь, Тата? – Тимофей говорил тихо. Возможно, связь барахлила.

– Привет! Хорошо. Как у тебя дела? – Татка говорила совершенно спокойно, хотя волнение сковало все тело.

– Тоже нормально. Работаю. Наверное, как все – дом – работа – дом – работа.

– Расскажи о себе. Интересно ведь, чем ты живешь, – попросила Таня.

– Даже не знаю. Развелся. Так получилось. После развода познакомился с женщиной. Ее зовут Маркета. Она чешка. Приехала из Брно, устроилась в компанию, где я начинал. Сказать, что это любовь с первого взгляда, не могу. Надо было выживать. Я – один, она – одна, вместе легче. Вот уже двадцать лет и живем. Животных держим. Две собаки, два кота.

– Хорошо! А чем в свободное время занимаешься? – Татка не знала, о чем говорить. Ей явно было неприятно слышать о жене Тимы.

– После работы люблю гулять по городу. И красиво, и полезно. Я в Штутгарте живу. Красивый город. Столица земли Баден-Вюртемберг. Давным-давно на месте города была крепость римлян. Тут рядом горы – Швабский Альб и Шварцвальд, в переводе означает Черный лес. Горы – это моя слабость! Татка, тебе это действительно интересно?

– Конечно! – Татка закрыла глаза и пыталась представить себе все, о чем рассказывал Тима. Она хотела понять, как он жил все это время, чем жил этот мужчина. Что любил и любит? Чем дышит? А Тима продолжал:

– Много парков, здесь даже виноград выращивают. Замки есть. Красивые. Я люблю Биркенкопф. Можно туда и на автобусе. Странное место. Развалины. Мне нравится. Можно спокойно погулять среди обломков и камней. А на канатной дороге можно уехать в лес.

– Часто гуляете? – Татка начала раздражаться, представив Тимофея, помогающего спуститься с камня женщине в красном пальто с ярко накрашенными губами. Так представляла себе Таня жену Тимофея.

– Не гуляем, а гуляю. Маркета не любит гулять. – Тима смутился, – Тат, тебе неинтересно. Я не знаю, что говорить. О себе так мало можно рассказать. Это все внешнее. Понимаешь, кажется, что все хорошо, а хочется от себя сбежать.

– Не знаю. Твои пра-пра жили там. Там твои корни. Я не смогла бы переехать туда. Поняла ли меня бабушка, пережившая войну? Ой, прости…

– Разные люди и тут, и там… Есть хорошие, а есть и не очень.

– Ты никогда не хотел вернуться?

– Не знаю. Разные желания были. Родители вернулись на родину, я бы их никогда не бросил. А сейчас уже прижился. Работа, дом. Все понятно. Да и время уже камни собирать.

– И жена, – Татка вела себя неприлично, ревнуя Тимофея в какой-то неизвестной чешке. Она понимала всю глупость ситуации, но не могла взять себя в руки.

– И жена, – тихо повторил Тима. – Я знаю, что ты приезжала в Дрезден на конференцию. Оля говорила. Как тебе город?

– Да, прилетала. Только я ничего не видела. Аэропорт, улицы красивые, церкви. И вечером опять аэропорт. Можно сказать, что и не была.

– Тат, какая ты? Давай в скайпе пообщаемся?

– Нет! Я не люблю. Или личная встреча, или так. А фотографию могу отправить. Даже без фотошопа. Прости, меня мои ждут. Поздно уже. Спокойной ночи! Gute Nacht.

– Нет, лучше «Спокойной ночи!»

Все спали. Почти все. Кирилл во сне что-то говорил, беспокойно ворочаясь, словно чувствовал опасность. А Татка копалась в смартфоне, пытаясь найти свою фотографию. Тридцать лет не выбросишь. И отправлять снимок пятидесятилетней тетки совсем не хотелось. Таня нашла снимок, который показался вполне симпатичным. Высокая стройная женщина сидит на лавочке в парке. Ветер развевает пшеничные пряди, глаза смеются.

– Нет! Этой женщине никак не пятьдесят! Но это я! А, кстати, весьма хорошенькая! А какие ноги! Да, не та тростиночка… Тем не менее какие ноги!

– Танюша, ты что-то спросила? – Кирилл говорил с закрытыми глазами. Татка поняла, что рассуждает вслух.

– Нет! Спи, мой хороший! – Тата поцеловала мужа в ухо, поправила одеяло и… отправила свою фотографию. Смартфон пискнул. Сообщение доставлено.

«Доброе утро!» – картинка с сердечком. Детский сад! Но как приятно! А через час пришло сообщение «Какая ты красивая!» Приятно! Давненько никто не говорил таких слов. Тата глянула на себя в зеркало. Помешали изучению себя ее дорогие девочки. Ирочка принесла воздушные шарики. Нонна – конфеты.

– Ма, давай шарики развесим. Повеселее будет, – Ира высыпала содержимое коробки на стол.

– Иришенька, какие шарики? Посмотри, что вокруг!

– Ну и что! Зато красиво. Мама, нельзя отменить жизнь. Давайте радоваться каждому дню. Помнишь, как в детстве?

И Татка вспомнила, как украшала комнаты цветными шариками, а около нее бегали две маленькие девочки с зелеными пятнышками. А Таня объясняла дочкам, что праздник мы устраиваем сами себе, настроение – тоже. И развешивала шарики, и пекла пироги, и целовала своих зеленых человечков.

Глава 5. Смятение

Татке было страшно. Очень страшно! Страх своими щупальцами проник в ее жизнь и, казалось, совсем не собирался уходить. А сейчас появился еще один человек в ее жизни, за которого страшно. И он так далеко. Татка не могла разобраться в своих чувствах. Словно это чужая жизнь… «Направо пойдешь – …» Вот словно и свернула с тропинки. Или не свернула? А как же ее девочки? Ведь если бы не свернула, то жизнь прошла бы по-другому. А как? И хотелось бы по-другому? Голова готовилась взорваться. Татка всегда считала себя благоразумной девочкой. А сейчас явно сомневалась в этом. Голова продолжала гудеть… Тата говорила сама с собой. Ведь приятно поговорить иногда с умным человеком? Однозначно!

– Могла ли я что-то изменить много лет назад? – спросила у себя Тата.

– Могла! – ответила себе.

– И как сейчас я жила бы?

– Хорошо! В Германии. В огромном доме. Гуляла бы по чистым сказочным улочкам. Вместе с Тимой. С моим Тимой.

– И ты этого хотела бы? Ты бы могла? В чужой стране. Среди чужих людей?

– Рядом с Тимофеем? Да! Только рядом с ним.

– А ты его знаешь?

И вдруг Татка поняла, что совсем не знает Тимофея. Иллюзия… Как сказка из детства. Тима ассоциировался с праздником, волнением, букетами, неожиданностью и ожиданием нежности. А с бытовыми моментами? Татка пыталась представить его уставшим, открывающим двери ключом после работы. Тима бросает джемпер на пол и падает на диван перед телевизором в ожидании ужина. Нет! Не то! Вот Тата вместе с Тимой идет по дорожке, усыпанной ровными немецкими листьями. Они устали после работы, они идут ужинать в ресторан. Но тут в видениях возникли толстые немцы с жирными от масла пальцами, хватающие кружки с пивом и громко кричащие на малопонятном языке. Картинка рассыпалась. Словно тонкая корочка льда – с хрустом.

– Танюша, а завтракать когда? – на пороге комнаты стоял Кирилл. Такой родной! Лохматый, еще не совсем проснувшийся. Татка легко подбежала к мужу, обняла и поцеловала в небритую щеку.

– Та, когда ты научишься не ходить по дому босой? – в голосе Кирилла появились недовольные ворчащие нотки. Такие родные и знакомые!

– Сейчас, дорогой! И завтрак будет, и домашние туфли. Все будет… – Тата засеменила в спальню. Где-то там прятались красивые домашние туфли – подарок мужа.

– Кирюша, представляешь, вчера позвонил Тимофей. Помнишь его? – Тата сама не знала, зачем сказала. Но щеки предательски покраснели. Хорошо, что Кирилл читал новости и не обратил внимания на дрогнувший голос жены.

– Тимофей? Знакомый Ольги? – голос мужа не выражал никаких эмоций.

– Да.

– Зачем?

Татка пожала плечами. Словно Кирилл мог увидеть. Как ответить на этот простой вопрос? Соскучился по девочке Тане? Или просто решил избавиться от некоторой суммы денег, позвонив в другую страну? Таткины размышления прервал голос мужа, – Чего хотел?

– Кто?

– Тимофей, – Кирилл оторвался от планшета и удивленно посмотрел на жену.

– Просто так.

– Вот его захлестнуло-то. Родина ему не мила! Звонить начал! Ну-ну, – Кирилл очень сложно относился к тем, кто в свое время уехал из России.

– Просто позвонил.

– А я подумал, что мне послышался твой голос.

– Нет! – Татка усмехнулась. Она почувствовала раздражение. И смутилась. Такое с ней было первый раз.

– И о чем говорили?

Тата хотела сказать: «Да ни о чем!» – но она не смогла.

– Обо всем понемногу.

– А почему он позвонил тебе?

– Не знаю, – Татка снова пожала плечами.

– Интересно. Совсем ему паршиво, видимо.

Татку захлестнула обида. Можно подумать, что ей может позвонить мужчина только тогда, когда больше в этом мире позвонить некому. То есть она – последняя из женщин, которой можно позвонить. На глазах появились слезы. За что с ней так? Кирилл любил свою жену, но иногда Татке казалось, что муж прижимал ее. Несильно, словно случайно. Нет! Кирилл никогда не обижал жену, но иногда, как будто случайно… А Тане казалось, что неслучайно.

«А может быть, я свернула на чужую тропинку? И проживаю не свою жизнь? Может быть, там меня никогда никто не обижал бы? Меня просто любили бы за то, что я есть! Да! Кто-то ведь любит за то, что человек просто есть! Таким, какой есть! И любят его такого! Безусловно! Всегда!» Татка почувствовала холодное дыхание одиночества…

Руки мужа обняли за плечи. Кирилл уткнулся носом в плечо жены.

– Поехали, родная, покатаемся. Погуляем в лесу. Подышим свободой.

– Хорошо. Я сейчас соберусь, – Татке стало стыдно за свои мысли.

Что за глупости? Как легко можно вычеркнуть эти двадцать лет жизни за несколько слов издалека! Только бы все были живы! И мама, и Ирочка, и Нонна, и, конечно, Кирюша! Господи, спаси нас!!!

Глава 6. Письма

«Дорогая моя Татка! Если бы ты только знала, как мне тебя не хватает! Если бы ты хоть немного любила меня! В жизни все могло бы быть по-другому. Я был бы самым счастливым на свете! И сделал бы все возможное и невозможное для того, чтобы ты могла меня полюбить…»

Татка перечитывала сообщение в десятый раз. Слишком много «бы»: если бы, все могло бы, я был бы и сделал бы… Но именно сейчас в это странное страшное время пандемии Татке были необходимы эти слова, даже эти «если бы». Сообщения приходили каждый день, словно по расписанию – утром и вечером. И Татка ждала – утром и вечером. Так проходили дни, так проходили недели, так проходили месяцы…

Кирилл нервничал. Нет, он даже не догадывался о переписке своей жены. Он очень боялся потерять свой бизнес. Фирмы закрывались одна за другой. Тысячи людей ежедневно теряли свои рабочие места. Места и надежду на будущее. И эта бессонница… Естественно, Татка все видела и чувствовала. И очень переживала. Очень!

«Я помню твои глаза. Боже! Какие у тебя, Танечка, глаза! Растворяешься в них как в омуте. И не выбраться…»

Телефон пискнул. Незнакомый номер. Татка замерла. Ох, как не любила она незнакомые номера! Страх сковал! Мама? Кто? Что случилось?

– Алло! Тата, добрый день! Тата! Вы меня слышите? Мне нужна Татьяна, – голос был знакомым, но Таня не узнавала его.

– Да! Я Татьяна. Я вас слушаю.

– Татуся, дорогая!!!

Татка чуть не заплакала. Оля! Это – «Татуся»! Так ее звали в далеком детстве. Словно прошлое окутало теплым одеялом. И так стало хорошо! Татке даже показалось, что с кухни плывет запах бабушкиных пирожков. Как в детстве…

– Олюшка, здравствуй, дорогая! Как ты? Почему потерялась? Не звонишь, не пишешь.

– Да мы все потерялись. Но я так рада тебя слышать! Жуть как! Рассказывай. Как живешь, Татуся?

И два часа подруги не могли наговориться. Словно и не было этих двух десятков лет. Сперва о детях. Затем, как полагается, о мужьях. А после – о тряпках, духах, современных тенденциях…

Хотя какие тенденции? Люди изменились за это достаточно короткое время. Татке иногда казалось, что эта пандемия дана не просто так. Время словно маски срывало с людей. Нет, не медицинские маски. Другие. Маски игр, в которые играют люди. Многие семьи очень тяжело переносили совместное времяпровождение. И Татка так радовалась, что у нее такая замечательная дружная семья, в которой есть поддержка, забота и, конечно, любовь.

– Тат, а Тим звонил? – Оля словно невзначай задала этот вопрос, но Тане он не понравился.

– Да. Звонил.

– О чем рассказывает? Прости, наверное, неприлично задавать такие вопросы, – по интонации Оли было понятно, что задавать такие вопросы было вполне прилично, даже очень прилично.

– Немного о себе. Так, о погоде, о природе.

– Нам он редко сейчас звонит. Вот твой номер зачем-то попросил. Я даже не знала, стоил ли давать.

– Дала ведь, – Таню вдруг стал тяготить разговор, – Оля, знаешь, мне пора. Сейчас Кирилл должен приехать, а у меня ужин не готов. Ты не теряйся! Звони!

Разговор оставил неприятный осадок. А ведь так хорошо начинался!

Письма… Тане никогда никто столько не писал. Время шло, письма шли. Таня отвечала сдержанно, но отвечала и ждала ответа. А сколько красивых слов! Впервые Таня почувствовала себя женщиной. И не просто женщиной, а красивой! Самой красивой! И, наверное, впервые за все годы жизни Тата останавливалась возле зеркал, долго всматривалась в сияющие глаза этой незнакомой и очень привлекательной женщины. И нравилась себе! Очень!

«Ты совсем не изменилась. Такая же красивая! Как тогда… Такая же… Я никогда не забуду тот день, когда впервые увидел тебя…» Таня понимала, что погружается в этот пандемический роман. Иногда ей было страшно. Она ведь не юная девушка, ослепленная новым чувством. Она взрослая состоявшаяся женщина, которая любит своего мужа и своих девочек, любит свою семью! Татке сказочно повезло. В современном мире счастливая семья – это редкость. Слишком часто эти слова стали возникать в голове Татки. И не всегда это были слова-утверждения. В последнее время эти слова были с вопросительным оттенком.

– Я очень люблю своего мужа.

– Я очень люблю своего мужа?

Какая-то новая жизнь. Татка очень берегла этот кусочек своей жизни. За что ей такое счастье? Пишет Тима. Ей пишет! Танюша посылала в далекую страну свои фотографии. И ждала… И получала комплименты. И была счастлива! Самым интересным было то, что Тимофей не отправлял свои снимки. И Тата не знала, как выглядит ее Тимофей сейчас. И не хотела знать! Боялась. Себя боялась.

Телефон молчал. Татка решила, что мобильная связь пропала. Телефон молчал уже несколько дней. В доме поселилась тревога. Кирилл не понимал, что происходит с женой. Наверное, волнуется за всех. Или эти новости несчастные! Хоть телевизор выбрасывай. И интернет отключай. Татка стала раздражительной. Иногда Кирилл ловил на себе взгляд жены. Какой-то оценивающий. Что происходит? Проклятая пандемия!

Татка стояла на веранде и слушала дождь. Именно слушала, прислонившись к стене и закрыв глаза. Словно дождь мог помочь разобраться в мыслях и чувствах. Нет, не мог! Какая жалость!

Если бы сейчас Тимофей позвонил! Если бы она услышала его голос! Если бы он позвал ее! Татка сама себя испугалась. Но Тима не писал и не звонил…

А дома… Все как-то не так… И Кирилл другой. Совсем чужой… Слезы… слишком часто они стали навещать Танюшу. Не к добру это…