Текст книги "В деревню за любовью"

«Почти четыре утра. Какой длинный день», – думала Даша, закрывая дверь за родителями. Они хотели остаться, переживая, что у дочери в доме ночует неизвестный мужчина, но Даша убедила их, что это лишнее.

– Я с ним от Москвы ехала, а теперь я на своей территории. Он вполне адекватный тип. – И подумала: «Во всяком случае, очень на это надеюсь». – Тем более, думаю, что он проснётся не скоро. Обещаю позвонить вам завтра с утра.

– Мы сразу приедем, – сказала мама.

– Хорошо, – легко согласилась дочь. Она так хотела остаться одна сейчас. Завтра утром Даша придумает причину, чтобы отодвинуть как можно дальше утренний визит родителей, потому что всё начнётся сначала: обсуждения, упрёки, разговоры об одном и том же. Кошмар!

Даша пошевелилась. Она в своей постели. В открытую форточку дул ветерок, покачивая шторы. За окном что-то бурно обсуждали ласточки. Они давно обжились под крышей Дашиного дома, и такое соседство устраивало и одну, и другую сторону.

Как хорошо! Правду говорят: дома и стены лечат. Больная чувствовала себя совершенно здоровой и счастливой. Она проверила повязку на груди – всё нормально, ничего вызывающего беспокойство. Жизнь улучшается! А потом вспомнила события вчерашнего дня, а также то, что, по идее, у неё в соседней комнате спит посторонний мужчина. «Нет, это не испортит мне настроения», – оптимистично подумала она. Осторожно заглянула в комнату: Саша спал всё в том же положении, в котором ночью его уложили папа с Валеркой. Даша наконец-то рассмотрела своего ночного гостя. Махровая простыня, которой она укрыла его, сползла на пол, услужливо открыв подтянутое мускулистое тело. На животе кубики – Алёшка занимался в школьной качалке и часто спрашивал: «Мам, видно у меня кубики на животе?» Широкие плечи, открытый лоб, густые русые волосы, губы такие… Ну такие…

«Чувствуется порода, – подумала Даша, – ну не может он быть плохим человеком».

В сказки она верила с детства. Папа их читал вечером своим девочкам, когда не уезжал в командировки: «И жили они долго и счастливо и умерли в один день. Конец».

Так было легче переживать трудные, сложные времена. Испытания, которые выпадают людям, считала Даша, для того, чтобы понять, что такое счастье; оценить и увидеть прекрасное, которое окружает каждого человека. А как человек узнает, что он счастлив, если и понятия не имеет, что такое трудности и лишения? После чёрной полосы в жизни всегда наступает белая. Это правильно. Это закон жизни. Только нужно немного потерпеть и не потерять при этом человеческого достоинства…

Даша посмотрела в окно – дорогущий лендровер послушно стоял там, где вчера его оставили. Наверное, уже стал поводом для разговоров любопытных соседей, которые его заметили. Опять Даша Добарина станет популярной на время, пока не появится какая-нибудь более интересная причина. «Хотела бы я узнать, что они нафантазируют», – рассуждала молодая женщина, натягивая футболку и шорты.

Со временем она стала более равнодушно относиться к сплетням, потому что понимала, что для местного населения это прекрасный способ поразвлечься, за неимением ничего лучшего.

Она любила свою тихую, спокойно живущую деревню, своих соседей и соседок-сплетниц, небольшое поле с ложбинкой и обмельчавшей речушкой за своим домом, по которому можно вполовину скоротать дорогу к родителям.

Даша вышла на веранду с большими окнами – от пола до невысокого потолка. Восходящее солнце пробивалось сквозь частые вьюнки, которые окутали стеклянные просторы своими навязчивыми объятиями, не пропуская внутрь взоры любопытных. Открыла дверь и оказалась на крыльце, спрятавшемся в листьях разросшегося дикого винограда. День опять будет жаркий!

Прошлась по палисаднику – она им очень гордилась. Возня с декоративными клумбами и а-ля альпийской горкой два года назад отвлекла её от тяжёлых мыслей и самобичевания, когда ушёл муж. Теперь к дому вела выложенная Дашей из плоских валунов тропинка, вдоль которой, выбиваясь из газонной травы, цвели оранжевые бордюрные бархатцы. Клумбы пестрели разноцветьем. Высокие георгины высовывались за забор и подглядывали за прохожими. Папа сделал симпатичную скамеечку, которую установили в тени молодого жасмина. Рядом цвели белоснежные лилии, охватывая своим ароматом всё вокруг.

Кажется, что и не уезжала никуда.

Даша сбегала на двор, выпустила из сарая возмущённо препирающихся между собой клуш и петуха. Насыпала им зерна. Захватила из гнезда два ещё тёплых яйца. В холодильнике стояла трёхлитровая банка свежего коровьего молока, заботливо оставленная вчера мамой.

Родители – одни из немногих на посёлке, кто держал в своём хозяйстве корову. Много хлопот, затрат и абсолютно невыгодно. Мама же была уверена, что, имея в достатке парное молоко, дети и внуки вырастут здоровыми и сильными. Она вообще считала, что употреблять в пищу нужно как можно больше натуральных продуктов. Поэтому у неё в огороде можно было найти всё что угодно: много полезной зелени, салатов, капусты не только разных сортов, но и разных цветов, сельдерей, дайкон, репа и т. д. А в подвале – ряды салатов, квашеной капусты, полуфабрикаты щей, борщей, солёных и маринованных огурчиков, ассорти из овощей и любимые всеми помидоры «Пальчики оближешь».

Чтобы привести мысли в порядок, Даша затеяла блины. Однообразные, механически повторяющиеся движения успокаивали её. Мама сердилась и говорила, что жареные блины слишком часто – вредно! Взрослая дочь поддакивала и жарила дальше.

Жидкое светлое тесто шипело и растекалось по раскалённой сковороде. Придерживая плечом телефонную трубку, Даша болтала с мамой: информировала о том, что все ещё спят, и приезжать, тем более срочно, не нужно. Проснулся Алёшка.

– Что-то ты рановато!

– Пришёл на запах блинов, – бодро ответил сын, обнял маму, звонко поцеловал в щёку и добавил: – Хорошо, что ты дома.

У Даши почему-то защипала в глазах, наверное от трещащего масла…

Саше снилось, что он отдыхает у бабушки Маши.

Она жила в небольшой деревушке под Тулой. Её бледно-голубой дом с резными ставнями стал для маленького москвича вторым домом. Там была настоящая деревенская печка, которую бабушка Маша протапливала в сырую дождливую погоду, и Сашка, забравшись на неё, слушал бабушкины сказки, основанные на реальных событиях её весёлого сельского детства. Две комнаты – одна большая, другая поменьше – разделяла цветная занавеска, обеспечивая владельцам каждой из них собственное жизненное пространство, и даже с намёком на конфиденциальность.

Учёные родители с четырёх лет отправляли Шурку в деревню, «на свежий воздух». Шурка подрастал с деревенскими ребятами и такими же, как он, сосланными «в деревню к бабушке». Они ловили рыбу, купались в мелководной речке. Вечерами разжигали пионерские костры, жарили картошку и рассказывали друг другу страшные истории. Позже в компании появились девчонки, округлившиеся в нужных местах деревенские хохотушки, простые и незатейливые.

Шестнадцатилетним подростком он впервые узнал, что такое близость между мужчиной и женщиной. Его подруга Алёнка, которая была старше на насколько лет и уже имела сексуальный опыт, взяла на себя роль его наставницы.

У неё была красивая грудь, которую она оголяла при каждом удобном случае, тревожа в Сашке неведомые ему раньше инстинкты. И вот однажды поздно вечером они уединились на бабушкином сеновале и устроили «ночь любви» – так говорила Алёнка, глупо закатывая глаза и чуть приоткрывая ротик.

Сашка был счастлив! Он влюбился! К сожалению, любовь их была недолгой – как-то утром влюблённых на сеновале «застукала» бабушка и сразу же сообщила родителям в Москву. На следующий же день несчастного юношу с разбитым сердцем увезли домой, в столицу. В деревню его больше не отпустили – на лето появились другие важные дела, которые никак нельзя было отложить. Саша приехал туда спустя десять лет. Алёнка была уже давно замужем. У неё подрастал розовощёкий, пухлый, как она, карапуз трёхлетнего возраста, которого она ласково звала «Матюша».

И вот сейчас ему снилось, что он опять на бабушкином сеновале, где-то кричат петухи, из-за щелей между широкими досками сарая образовался сквозняк и шевелит мягкое сено. Где-то рядом неутомимая Алёнка. По телу пробежал приятный озноб. Предвкушая удовольствие, Сашка нетерпеливо протянул руку в надежде дотронуться до полной Алёнкиной груди.

Ничего подобного…Только подушка, простынь, одеяло – никакой Алёнки.

Он с усилием открыл глаза – всё плыло, переворачивалось вверх ногами: совершенно незнакомая обстановка. Саша закрыл глаза – снова открыл, силясь понять, где находится. В дверном проёме вместо занавески – недорогая, но симпатичная ламинированная дверь. У стены напротив – небольшой стеклянный стол, на котором рамки с фотографиями; кресло с такой же обшивкой, как и диван, на котором он лежал. В углу между окнами – телевизор. А ещё пианино! За прозрачным тюлем – приоткрытое окно, которое и впускает в дом изобилие звуков.

Голова страшно болела, как будто кто-то затеял там ремонт и, пользуясь световым днём, сверлил, стучал, забивал гвозди.

«Что вчера я хорошенько надрался – это понятно! Но как вспомнить, что потом произошло и где я», – пытался думать Саша. Ему казалось, что он чувствует, как шевелятся его больные извилины. Никакого объяснения в голову не приходило, зато сильно хотелось пить. Давненько он так не надирался. Саша встал и, покачиваясь, вышел в коридор. Совсем рядом кто-то разговаривал и тихо смеялся. Он пошёл на звук голосов, вышел на кухню и увидел Дашу и Алёшку.

«Ну вот, началось», – испуганно подумала Даша.

«Что-то будет», – притих Алёша.

«Кажется, вчера я вёз ей телефон, – вспоминал Саша, разглядывая хозяйку, – и куда же я его привёз?..»

Возникла неловкая пауза.

– Добрый день, – как можно дружелюбнее начала Даша, – как спалось?

Она старалась расположить к себе мужчину, может, тогда он не будет сильно злиться, когда всё узнает.

– Добрый день, – ответил Саша, но понимания ему это не добавило.

Алёшка тихонько выскользнул из-за стола – типа пусть взрослые сами разбираются – и затаился в соседней комнате, внимательно прислушиваясь к происходящему.

– Мой сын, – махнув в сторону удаляющегося парнишки, сказала Даша.

– А где муж? – Только семейных разборок ему сейчас, на больную голову, не хватало!

– Объелся груш, – быстро ответила молодая женщина.

Они оба опять замолчали. На кухне вкусно пахло блинами.

– Последнее, что я помню, как привёз тебе телефон, – снова начал разговор новый знакомый.

«Хорошо это или плохо, что он обращается ко мне на ты, как к старой знакомой?» – размышляла Даша, а вслух сказала:

– А что был пьян, помнишь?

Саша кивнул, вспоминая события вчерашнего дня.

– И всё же, где я? – спросил мужчина, усаживаясь на освободившееся Алёшкино место за столом.

– У меня в гостях, – стараясь не показать волнения, ответила Даша.

– Как я тут оказался?

– На машине.

– Как я мог вести машину в таком состоянии?

– А ты и не вёл, ты спал на заднем сиденье.

– Кто же ехал за рулём?

– Я.

– А зачем ты привезла меня к себе?

– Куда же тебя нужно было отвезти? – вопросом на вопрос ответила Даша, голос её стал увереннее и твёрже, сегодня её вчерашнее решение казалось не таким безрассудным, а вполне обоснованным. – Перед тем как уснуть, своего адреса ты мне не назвал. А если бы мы там ещё задержались, боюсь, встречал бы ты рассвет в милиции.

«Да и я вместе с тобой», – подумала, но вслух не сказала Даша.

Сашка вспомнил противного дядьку в больнице, потом – коньяк в одиночку и без закуски. Осталось выяснить, где это он – «здесь».

– От нашей деревни до Москвы недалеко, – Даша понизила голос и немного тише, почти про себя, добавила: – Километров сто пятьдесят или… чуть больше.

Сашка молчал, осмысливая услышанное и корректируя это с событиями вчерашнего дня. «Добрая» память подкидывала цветные картинки: вот он провожает дочь, потом везёт эту Дашу в больницу всю в крови, и, конечно, измена его подруги – тоже во всех красках. Он тряхнул головой, отгоняя неприятные воспоминания. В голове опять что-то монотонно застучало.

Успокоенный Алёшка проскользнул на улицу…

«Неплохо бы было душ сейчас принять, а то что-то совсем худо». – Сашка огляделся. Стандартная узкая дверь слева уж очень напоминала вход в санузел. Даша проследила за его взглядом.

– Ванная нужна? – предложила она. – А я пока стол накрою, пообедаешь.

Даша старалась быть гостеприимной, чтобы этот приятный молодой мужчина, который её вчера так выручил, чувствовал себя комфортно и не злился, что оказался так далеко от дома и без своего согласия. Сегодня суббота – выходной, есть время спокойно отдохнуть, прежде чем отправляться в обратную дорогу. Даша принесла полотенце и указала на дверь:

– На улице тоже есть душевая кабинка, но там вода ещё прохладная.

Она любила душ на улице, а в такое жаркое лето он был незаменим. Вода там грелась от солнца. Бочок на квадратной крыше был выкрашен в чёрный цвет, что притягивало горячие солнечные лучи. Позапрошлым летом его смастерили бывший муж с Алёшкой. Это было их последнее совместное строительство.

Саша заглянул в крохотную ванную в типично женском, розовом цвете, с выразительными маками кое-где на кафельной плитке, и сказал:

– Я лучше на улицу.

И вышел на притемнённое крылечко.

Даша за ним не пошла, а принялась хлопотать на кухне. По своему опыту она знала, что, прежде чем начинать серьёзный разговор с представителями мужского пола, нужно их как следует накормить.

Даже её любимый сын, если был сильно голоден, как правило, недовольно молчал, пока не поест, а потом, растянувшись на мягком кухонном диване, как кот, принимался болтать без остановки.

Полдень уже! На соседской крыше резвилось солнышко, отражаясь от блестящей красной черепицы длинными и короткими бликами. Оно запускало их в разные стороны. Саша зажмурился, поймав один такой тёплый привет.

Деревенская улица жила своей жизнью: по дороге с достоинством гуляли гуси, не обращая внимания на проезжающие машины. Петухи, куры прятались в тени пышных кустарников сирени и коротко стриженной акации, которые росли вдоль дороги, защищая дома от пыли и любопытных взглядов.

Его машина, целая и невредимая, стояла у калитки, в тени старого, большущего клёна, который прикрыл её своими резными крупными листьями. Саша оглянулся вокруг: глазам городского жителя стало непривычно от обилия зелёной растительности. Вдали малахитовым поясом выделялся лес, а перед ним широкое поле, жёлтое, или золотое, как захочется. И кажется, тут совсем рукой подать…

За домом завёлся какой-то агрегат, очень похожий на мотоцикл. Туда вела узкая дорожка. Сашка спустился с крыльца и пошёл по ней на характерные звуки вглубь двора.

На открытой площадке, заросшей молоденькой травой, был оборудован турник, с одной стороны висела боксёрская груша, с другой – гамак.

Алёшка сосредоточенно проверял рабочий ход своего любимого мотоцикла. Лицо и руки у него были перепачканы. Он торопливо менял свечи на карбюраторе.

– Твой? – удивился Саша.

– Ага, – ответил довольный парень. Своим мотоциклом он гордился, ухаживал за ним и баловал всякими безделушками. Типичный маленький мужчина.

– Умеешь? – с сомнением спросил гость.

– Меня дед два года назад научил, – хвалился Алексей, – я на нём скорость развиваю до 100 километров в час.

И тут же торопливо добавил:

– Только маме этого не надо говорить.

Алёша закончил возиться во внутренностях своего мотоцикла, ещё раз завёл. Железный лев зарычал.

– Лицо умой, – перекрикивая рёв мотоцикла, повысил голос Саша.

Алёша оглянулся:

– Я на речку. Там умоюсь.

И, хитро подмигнув, с силой повернул ручку газа. Изрыгая мелкие камни и комья сухой земли из-под заднего колеса, мотоцикл рванул вперёд, в открытые ворота заднего двора. Саша оглянулся: на крыльцо выбежала Даша и что-то крикнула вслед веселящемуся юноше. Где там! Его уже и след простыл…

Тут же, возле импровизированного гаража, он и обнаружил небольшое симметричное строение с тёмной пластмассовой ёмкостью на крыше и направился туда. В маленьком помещении тоже было жарко. Крючок для вещей почему-то с внешней стороны. Саша зашёл внутрь, разделся и, высунув на улицу руку, оставил вещи за дверью на этом самом крючке. Единственный кран легко повернулся, и сверху из душа обильным потоком полилась вода, не тёплая – не холодная.

Сразу стало легче! Сашка вздрагивал под прохладными струями, отфыркивался, брызгался. Его настроение улучшалось с каждой минутой. Ужасно захотелось есть.

Даша посмотрела на мокрого гостя и залюбовалась: он ей нравился, очень нравился.

Она поставила на стол тарелку, на которой высокой стопкой были уложены блины, вазочку со сметаной, вазочку с вареньем и большую кружку молока.

Сашка опять вспомнил бабушку, её бесподобные блины и свежее коровье молоко.

Он осторожно свернул тоненький блин, окунул острый уголок в сметану и откусил. М-м-м… вкусно-то как!

Даша была довольна. Ему понравилось! Она пододвинула и себе кружку молока, тоже взяла блин. Очередной блин порвался в её руках, и жидкий сироп потёк по пальцам. Языком Даша ловко поддела жидкие капли и проглотила. Тишина в кухне не была такой уж неловкой, мужчина и женщина за обе щеки уплетали блины.

Хозяйка не решалась начать разговор, а поговорить нужно.

– Поговорим? – спросил Саша, откинувшись на мягкую спинку.

– Начинай, – согласилась Даша. Всё не так и страшно пока.

– Значит, я твой гость, – утвердительно начал Александр.

– Да, – Даша поспешила сказать слова, которые репетировала всё утро. – Вчера я не придумала ничего лучше, как привести тебя к себе домой. Ты не сильно против?

– Какая сейчас разница, – отмахнулся Саша. – Спасибо за приют.

– Тебе спасибо. Если бы ты не проезжал вчера по той улице, неизвестно, чем всё закончилось бы для меня. Я перед тобой в долгу.

– Считай, что вкусными блинами и бодрящим душем ты вернула свой долг, – улыбнулся Саша. Даша тоже. – Я поеду. Не буду злоупотреблять твоим гостеприимством.

Даша испугалась. Ей не хотелось расставаться, именно сейчас, когда всё так хорошо.

– Оставайся, сегодня только суббота. Что делать в выходной день в Москве? – неловко предложила она и тут же опомнилась: – Прости. Тебя, наверное, там ждут.

– Нет, – односложно ответил Саша и добавил для себя: «Не ждут».

Он опять вспомнил Жанну, Яну и в связи с ней – Катерину…

В надежде, что дочь звонила, он пошёл в машину за телефоном. Дорогой айфон так и лежал на панельной доске: пропущенные были только от Жанны, аж 10 вызовов, дочь не звонила. Саша совсем отключил телефон и бросил обратно в машину.

Вернулся в дом и торжественно объявил:

– Погощу до завтра, с удовольствием.

Даша обрадовалась:

– Тогда покажу тебе свои владения.

Позади дома был разбит небольшой огородик. Земля от жары высохла и пошла трещинами.

– Вечером нужно обязательно полить, – рассуждала вслух хозяйка.

В самом конце овощного рая, впритык к разделявшему соседние участки забору, раскинулся сад: яблони почтенного возраста, кустарники красной и чёрной смородины, крыжовник. Малина завоёвывала всё большую территорию и нагло вылезала на чужой огород.

Через открытую форточку Даша услышала надрывающийся телефон и убежала домой. Саша посмотрел вслед удаляющейся фигурке, ловко перепрыгивающей через грядки с овощами. Отщипнул листик щавеля. Попробовал. Потом веточку укропа, пёрышко лука: целоваться, наверное, не скоро придётся. Добрался до смородины. Присев на корточки у красных гроздьев, он смаковал крупные ягоды, отрывая по одной и отправляя в рот. Не разжёвывая, давил их языком о нёбо – они лопались, разбрызгивая во рту кислый смородиновый сок.

По дороге проехал, точнее пролетел, мотоцикл. Приехал Алексей. Резко затормозил около дома и, умело развернувшись на одном колесе, остановил тяжёлую машину у задних ворот. Саша улыбнулся и подумал: «Ну сейчас он получит!»

Тут же появилась Даша.

– Идите-ка сюда, молодой человек, – строго начала она. Алёшка послушно подошёл, пряча улыбку.

– Ключи! – потребовала мама. Саша наблюдал, как так же послушно парень отдал ключи.

Даша вернулась в дом.

Александр удивился:

– Вот так просто?

Алёшка улыбнулся, обнажая ровненькие белые зубы, и прошептал:

– У меня в комнате запасные есть, а вообще, его и гвоздём можно легко завести.

«Красивый парень, – рассуждал Саша, разглядывая Алексея, – на мать похож. Не одной девчонке голову вскружит. Интересно, есть ли у него подруга? Я в его возрасте уже вовсю с девчонками кувыркался».

Алексей девчонок стеснялся, несмотря на высокий рост и статную фигуру. Светлые волосы выгодно оттеняли длинные чёрные ресницы. С женским полом он общался исключительно как с хорошими приятелями и боялся сделать какой-либо шаг в направлении близких отношений. У него было много друзей-мальчишек, с которыми было интересно и весело, куча общих интересов, таких как мотоциклы, компьютер и, особенно, футбол.

Как только наступали тёплые деньки, они с ребятами пропадали на большом поле, за школой, где могли «гонять мяч», как выражался подросток, целый день. Просторная комната Алёшки была завешана постерами со знаменитыми футболистами, но стать он мечтал хорошим врачом, таким же, как доктор Хаус. Для этого у мальчишки было всё необходимое: он отлично проучился в школе уже десять классов и, как принято говорить, «шёл на золотую медаль».

Разговаривая по телефону, Даша пыталась остановить своих родственников от очередного посещения. Не тут-то было…

Сначала, как будто возвращаясь из магазина, зашла Аня, хотя ей было совсем не по дороге. Потом подруга Лена с детьми пришла справиться о Дашином здоровье.

Дом и двор наполнились шумом, суетой: туда-сюда бегали дети, играя в какие-то только им известные игры. Ленина собака – чёрный добродушный кокер-спаниель – гонялась за ними с отчаянным лаем. Ну и, конечно, родители и бабушка приехали знакомиться с Дашиным гостем, а также привезли большую кастрюлю шашлыка.

– Будем знакомы. Сергей Петрович, – протянув Александру крупную мозолистую руку, представился Дашин папа.

– Мария Андреевна, – добавила Дашина мама и внимательно посмотрела на Александра. К её глазам сбежались крошечные морщинки, когда она ласково улыбнулась и добавила: – Спасибо, что вы не оставили в беде мою дочь.

Вчера, поднимая на дороге бесчувственную женщину, Саша и представить себе не мог, что последует за этим.

– Александр Аверьянов, – представился он.

Бабушка обняла Дашу, поцеловала. Глаза заблестели от накатившихся слезинок:

– Как ты себя чувствуешь, Дашенька?

Именно из-за этих непрошенных слезинок Даша частенько утаивала неприятную правду, стараясь оградить по возможности родных от переживаний.

– Уже всё хорошо, бабуль, честно. – Она крепко обняла пожилую женщину, а потом расцеловала в мягкие обвисшие щёки.

«Не обманывает», – удовлетворённо подумала бабушка. Иногда объятиями они говорили друг другу больше, чем разговорами.

Улучив минутку, Даша схватила Сашу за руку и потащила в длинные, почти до самой земли, ветки от старой-престарой берёзы, растущей во дворе.

– Я прошу тебя быть терпеливым с моими родным. Они бывают иногда назойливыми и шумными, но это самые лучшие люди на свете. Можешь слушать их через слово и не отвечать на вопросы, только не злись. – Даша сделала умоляющую гримасу.

Бывший Дашин муж всегда ужасно раздражался, когда кто-либо из её родственников появлялся на пороге дома, а если они приходили вместе, Даша чувствовала себя как на пороховой бочке, ожидая, что от чьего-нибудь неосторожного слова будет взрыв и дорогие ей люди будут конфликтовать, тянуть её каждый в свою сторону, обижаться и злиться. Конфликтов и ссор Даша боялась и привыкла в жизни на многое закрывать глаза, чтобы избежать неприятных, скандальных сцен. Дипломатический опыт у неё был огромный.

Она не хотела испортить очарование этого дня, надеялась, что новому знакомому понравятся её близкие. Но события развивались так быстро! Да, конечно, к мощному напору обожания и опеки родителей нужно привыкнуть…

Саша не испытывал никакого дискомфорта, по крайней мере пока. Он забавлялся, наблюдая за таким большим, шумным обществом. В его московской квартире, как правило, всегда было тихо и редко когда собиралось более трёх-четырёх человек. Он был один у родителей, поэтому не обременён братьями и сёстрами. Отец умер рано, а мама жила в Польше. После смерти отца поехала сменить обстановку в эту страну и осталась там. Сказала, что «в этом месте я нашла душевный покой».

Больше в ближайшие два часа Саше не пришлось поговорить с Дашей. И видел-то он её только издалека. Она – то с сестрой, то с подругой, то с мамой – мелькала на огороде, кухне, в летней беседке. Готовили закуски: на большом восьмигранном столе на улице появилась редиска, зелёный лук, укроп, петрушка, мясистые помидоры и маленькие зелёные корнишоны, салат из дайкона с растительным маслом.

Старенький мангал вытащили на открытую полянку и разожгли огонь.

Сергей Петрович привлёк Александра к нанизыванию мяса на шампуры и втянул его, наверное в любимый для всех мужчин, разговор об автомобилях.

К шести вечера, по окончании рабочего дня приехал Дашин брат Валера с женой и ещё двумя сорванцами, которые тут же включились в шумную игру. Алексей сначала пытался призвать их хоть к какому-нибудь порядку, но не преуспел в этом деле, а потом к нему пришли друзья и он совсем потерял интерес к детским разборкам.

На поляне возле Дашиного дома образовалась небольшая автомобильная стоянка, как часто случалось, когда собирались все её родственники.

Саша, Валера и Сергей Петрович перенесли свою беседу непосредственно к предмету обсуждения и оккупировали Сашин лендровер. Сюда же подтянулись Алёшка с друзьями. Александр был в центре внимания: ему пришлось открывать капот, багажник, несколько раз завести и заглушить машину – мужчины были в восторге.

– К столу, – громко позвала Мария Андреевна.

Теперь грохот и гомон сконцентрировались в одном месте – большой беседке в глубине сада. Потные дети притихли, мамы и папы разобрали их по своим коленям, наложили сочного мяса.

На некоторое время наступила тишина. Только хрустели свежие огурцы, редиска, зелёный салат.

– Александр, а где вы работаете? – усиленно создавая незаинтересованный вид, спросила Аня. Все притихли.

«Началось…» – подумала Даша и умоляюще посмотрела на своего гостя.

Саша улыбнулся:

– У меня небольшой завод по производству моющих средств.

– Женаты? – нисколько не смущаясь, продолжила допрос Аня.

Скорее бы Ваня пришёл и забрал свою дражайшую супругу домой! Хотя, справедливости ради, стоит сказать, что все с интересом вслушивались в ответы. Просто старались казаться культурными и совсем нелюбопытными. Аня была естественной и не стеснялась задавать личные вопросы.

– Я разведён. Живу с единственной дочерью, но сейчас она гостит у матери в Америке.

– А вы в это время напиваетесь, – продолжила Аня.

– Аня, – хором сказали родители и Даша. Это было уже слишком!

– Нет, – спокойно возразил Александр, – просто вчера у меня был тяжёлый день.

– Все так говорят, – не унималась Аня.

Даша поняла, что нужно срочно менять тему, но оказалось, сделала ещё хуже:

– Как тебе наша деревня?

– Тебе?! – дружно переспросили родственники и переключили внимание на бедную Дашу. – Вы давно знакомы?

«Спокойно, всё хорошо», – твердила себе Даша.

Саша ответил на вопрос:

– Мне понравилось. Не в пример шумному городу – очень тихо, спокойно. Моя бабушка жила в деревне, в детстве я проводил там каждое лето.

– Тогда милости просим, в любое время приезжайте к нам в гости, – сказал Сергей Петрович, – привозите свою девочку к нам, на свежий воздух.

– Моей девочке уже 19 лет, – не без гордости сказал Саша, – она студентка МГИМО.

Разговор плавно перешёл на детей, которые резвились рядом, но подвижные игры им надоели или они попросту устали, поэтому малыши облюбовали гамак и раскачивали друг друга.

– Осторожно, – грозил дед, Сергей Петрович, – доиграетесь!

Так и случилось… Самый маленький, Максимка, которому только-только стукнуло три годика, вывалился из гамака на землю. Все притихли, а Максим, поднявшись, испуганно поглядывая в сторону деда и отряхиваясь, забубнил:

– Доиглался, блин.

Солнце клонилось к закату, путаясь в плоских облаках. Родители засобирались домой: пора «убирать» скотину. Забрали с собой Анну с детьми, чтобы доставить к мужу.

Валерка, увлекаемый супругой, пожал руку Александру:

– До свидания. Рад был знакомству.

Последней уходила Лена.

– Завтра зайду – пошепчемся, – подмигнула она, – классный мужчина, – покосилась она в Сашину сторону. Кто о чём, а Лена как всегда!

Все разошлись. Стало непривычно тихо. В стареньком мангале ярко-красным цветом переливались угли. Угомонилась птичья команда в сарае – рассевшись по своим насестам.

На улице стало прохладнее. Призывно покачивался от лёгкого вечернего ветра пустой гамак. Саша удобно устроился в нём, оттолкнулся от толстого ствола и задремал под шум воды в душевой кабинке – Алёша смывал последствия моторемонта, жары и шашлыков.

Затем парень принарядился и отправился гулять. Мама взяла с него честное слово, что он будет постоянно на связи, а он с мамы, что она ограничится смсками и не будет названивать через каждые полчаса.

Когда Саша проснулся, уже совсем стемнело. Он был укрыт лёгкой махровой простынёй, но даже под ней было душно. Вставать он не спешил, любовался чернеющим над ним ночным небом, украшенным яркими звёздами. На улице горели ночные фонари, освещая дорогу полуночникам. На скамеечке возле крыльца неподвижно сидела Даша. Саша неслышно подошёл.

– Не спится? – спросила она, не оборачиваясь.

– Тебе, кажется, тоже?

– Сына жду.

С завидной регулярностью в течение последнего часа он отвечал на Дашины смски с вопросом «Когда ты придёшь домой?»: «Уже иду!»

Саша подошёл ближе и уселся рядом. Втянул носом свежий запах её мокрых волос. Он только сейчас заметил, какие они длинные. Влажные локоны коснулись его обнажённого горячего плеча.

– Если бы вчера кто-нибудь сказал мне, что я проведу выходные в деревне, не поверил бы.

– Это плохо – выходные в деревне?

– За мои последние три десятка лет – это самые замечательные выходные.

Даша улыбнулась и посмотрела на Сашу. Она была так близко к нему.

– Я рада.

Они помолчали немного.

Вдруг Саша спросил:

– Вчера врач в травмпункте говорил про какую-то операцию и про кровотечение. Сегодня всё нормально?

– Вполне.

Хорошо, что в темноте не было видно, как молодая женщина покраснела, представив себя лежащей на проезжей части без чувств.

– Спасибо ангелу-хранителю, что он не оставил меня одну и послал тебя…

– Послал меня? – удивился Саша и стал вглядываться в Дашино лицо в темноте.

– Есть такая древняя легенда, – она немного помолчала и начала: «К человеку обратился ангел.