Текст книги "Мой город – моя судьба. г. Новоуральск"

«Воскресенье, твои снега…»

 
Воскресенье, твои снега
обложили со всех сторон…
скрыты проледью берега,
ветер рвётся с горы в разгон.
 
 
Воскресенье, твои кресты
растворяют пространства глубь…
лиц утерянные черты —
отыщи, прими, приголубь.
 
 
Воскресенье, твоя звезда
истончает движенья круг
до пасхального до суда,
до стигматов сомкнутых рук,
где биенья вселенский звук.
 

«Каждой твари по паре…»

 
Каждой твари по паре,
воздух чист и надрывен.
Мы в бескрайность кричали —
крик наш страшен и дивен!..
Мы чертили пространство,
бесконечно и рвано,
не храня постоянство —
мир наш выглядел странно:
из лоскутьев без связи,
без дыханья и света,
из обрывочной вязи —
вдаль проставлена мета.
Мы старели в метели
согревались и стыли
прямо в вечность глядели —
а о жизни забыли!..
 

«Когда я подойду к концу конца…»

 
Когда я подойду к концу конца,
возьму в ладони уголек горячий,
вложу в оправу Божьего кольца —
слепой пройдет, увидит только зрячий
 
 
проталину на млечной полосе
от теплого дыхания парного,
на перламутре в звездном колесе
прощальный отблеск всполоха земного.
 
 
Вне времени, где Вечности провал,
где серафим, как огненная птица,
однажды в благороднейший опал
мой уголек горячий превратится.
 
 
Пока у жизни теплая ладонь,
распарываю, заново сшивая,
поддерживаю бережно огонь.
Зорюй, зорюй, моя душа живая!
 

НАТАЛИЯ ЧЕРКУНОВА

рисунок Михаила Чернобровкина

К Алтаю

 
Прикоснись ко мне радугой Света,
Буйством красок алтайской зари,
Мокрой галькой катунского брега,
Росной силой травы-муравы.
 
 
Поцелуй меня музыкой ветра,
Белым облаком синих вершин,
Звёздной россыпью ясного неба,
Терпкой горечью древних долин.
 
 
Озари меня светлой печалью,
Величавостью горной реки,
Изумрудно искрящейся далью,
Скрытой мощью священной горы.
 
 
Одари меня радостью встречи,
Вдохновением горним в пути,
Красотой поэтической речи,
Ясновидящим Оком Любви.
 
 
Запечатай уста мои Тайной…
 

Мужик

 
Поминки. Как водится, водка.
Супруги сидят, муж не пьёт.
Жене наливает немножко,
А сам даже в рот не берёт.
…Потом подвозил на машине —
Жена, две старушки и я,
И шёл разговор о судьбине,
О смысле житейского «я».
– «А я ведь не пью лет так двадцать…
Как бросил? Сейчас расскажу.
Устала жена гневом бряцать:
«Да, пей. Мочи нет. Ухожу…»
А надо сказать откровенно,
И сам я устал пьянью быть.
Пойду закодируюсь, верно;
День выбрал (с утра б не забыть)
Пришёл… Осмотреться бы надо,
Внутри что-то ёкает, дрожь.
Вдруг слышу: «Вот, доктор, зараза,
Я начал по новой… И что ж?»
Меня окатило волною —
Здесь тоже гарантии нет,
Открыта дорога к запою…
– «Да, что я, мужик или нет?!» —
Сказал, как отрезал, и дёру.
Жене – «Закодирован, мать!»
(открылся со временем, впору
не смог это дело скрывать)
Пить бросил, скажу, в одночасье,
Судьбе доказал, что «мужик»!
Мне много не надо для счастья —
Заядлый рыбак и грибник.
Эх, сколько друзей погубила
Страсть к выпивке… Жалко до слёз!
Ещё я читаю Ибн Сина*
И верую в Бога… Довёз.»
…Я вышла. Ничто не случайно.
Простой русский парень – «мужик»!
В нём Сила живёт изначально,
Такой за Россию – на штык;
Такой слов на ветер не бросит,
А если прозреет, навек.
Иваном Стотысячным, россы,
Зовётся мужик – Человек!
 

ВИКТОР КАЗАЧУК

«Город снова затих…»

 
Город снова затих.
Лишь огни вдалеке,
Но рождается стих
На тетрадном листке.
Он ещё не решён,
Не продуман вполне,
Обозначен лишь фон:
Диск луны в вышине.
Неба тёмный шатёр,
Уходящая высь.
В звёзд холодный простор
Устремлённая мысль.
И – душевный порыв,
И – свершенье стиха…
Час вечерней поры.
Ночь спускалась, тиха…
 

«Апрельский день склоняется к закату…»

 
Апрельский день склоняется к закату,
Лучами солнце тянется к земле.
Всё та ж дорога. Я по ней когда-то
Прошёл впервые… И в вечерней мгле,
Когда закат тускнел и растворялся,
А звёзды разгорались всё сильней —
Во мне далёкий голос отзывался
И память оживала в тишине.
Душа болела давнею разлукой
И слёз из глаз не мог я удержать,
Но мне поэзия протягивала руку,
Чтоб боль души умел я выражать.
И вот опять весеннее распутье,
В душе утихла память о былом;
Но, как и прежде, жизнь на перепутье…
Звезда мерцает в небе голубом…
 

«Ой вы, гусли мои, гусли, гусельки!..»

 
Ой вы, гусли мои, гусли, гусельки!
Гусли звончатые, многострунные,
Вы сыграйте-ка песню вольную,
Песню вольную, песню славную.
 
 
Песню нашей Руси – вольной вольницы,
Песню нашей Руси – славной матушки.
Пусть живёт она, не печалится,
Пусть пребудет всегда – да и славится!
 

«Луна плыла, едва касалась сосен…»

 
Луна плыла, едва касалась сосен,
И было в ней такое торжество:
Как будто мир, окрашенный под осень,
Являл для нас немое божество.
 
 
И видел я, как грудь твоя вздымалась,
Лился из глаз неотразимый свет,
А у меня… дыханье прерывалось,
Я что-то бормотал про лунный свет…
 
 
А ты ждала в сиянии вечернем,
Неповторимость мига ощутив,
Чтоб захлебнуться в трепетном и древнем,
Очарованьем душу напоив…
 

ЛЮДМИЛА ЦАРЕВА

«Ночь в тихой дремоте спустилась на плечи…»

 
Ночь в тихой дремоте спустилась на плечи,
В продрогшей аллее зажгла бледный свет,
И в сумраке стихли и звуки и речи
И тень от луны пролегла на паркет.
 
 
Лишь шёпот, скольжение у занавесок,
И кто-то счастливый не спит до утра,
А звёзды льют струйки с космических фресок,
И кто-то взволнованно крикнул «Ура!!!»
 
 
Протяжное, сильное, как песнопенье,
Признанье в любви, нараспашку душа,
А город не спит, переполнен волненьем,
И так и застыл этот возглас в ушах…
 
 
А я набираю аккорды романса,
А ты очень нежно сжимаешь вуаль
И приглашаешь меня слиться в танце —
Я, ты и ночь, что тепла, словно шаль.
 
 
По лунной дорожке танцуем с тобою,
И звезды нам шепчут признанье в любви,
«Медведица» машет нам лапой одною,
Ты суженым ночью меня назови.
 
 
Прекрасны во мраке зеленые очи,
В танцующих брызгах сейчас фонари,
Я знаю, что долгие длинные ночи
Мы будем с тобой неразлучны в пути…
 

«Горькая голь земли…»

 
Горькая голь земли
Ветви уже не поют,
Солнце уже на мели,
Ветры к земле всё гнут.
Выцвели осени дни,
Выцвели облака.
Скрючены инеем пни,
И угасает река.
 

«В обруче звёзд слеза …»

 
В обруче звёзд слеза —
Осени поздней кладь,
Смотрит во все глаза,
Бьётся за каждую пядь.
 
 
Словно иду во тьме,
Время как будто вспять.
Голых берёзок рать
Что-то кричит во сне.
 

«Глаза пропитаны зимой…»

 
Глаза пропитаны зимой,
Нет места цвету и свеченью,
По тропке с ёлочной каймой
Седой декабрь крадётся темью.
Дни скрючены до немоты,
И в полусне маячат тени.
Луна упала с высоты
И примостилась на колени.
 

г. КРАСНОУРАЛЬСк

АЛЕКСЕЙ ТОКАРЕВ

«По улицам иду который раз…»

 
По улицам иду который раз.
Автомобили каплями несутся.
И память начинает свой рассказ
О всех местах, которых взгляд коснулся.
 
 
Плотинка шепчет плесками воды,
Мерцаньем бликов – солнечных и лунных.
Исети берега хранят следы
Моих друзей и радости их струны.
 
 
На Уралмаше старенький ДК
Своим гостеприимством греет душу.
Поэтов за строкой звучит строка
Там теплым днем и среди зимней стужи.
 
 
Высоток новых айсберги стоят,
Стеклом сверкают небоскребов башни.
Но город так же стариной богат,
В гармонии живя со днем вчерашним.
 
 
Возносятся и храмов купола.
Храм на Крови масштабом поражает.
Идут, оставив все свои дела,
В них за духовным светом горожане.
 
 
По улицам иду который раз,
И виды их глубоким чувствам вторят.
Людьми богат, сверкает, как алмаз,
И обретает многомерность город.
 

«Ну, здравствуй! Снегом вдохновляясь…»

 
Ну, здравствуй! Снегом вдохновляясь,
Мороз взлетает у дверей.
Зовет на встречу он скорей,
Пока под солнцем лед не тает.
Зима закутала в снега
Всю землю, что цвести устала.
Ты мне на днях о ней сказала,
Увидев ночи берега.
Хочу собой весь мир обнять,
Лишь потому, что взгляд случайный
Всегда ношу с собой, как тайну,
Храня как Божью Благодать.
Пусть часовые пояса
Ложатся плотно на планету…
С тобой не тенью быть, а светом
Хочу я в эти полчаса.
Не будем много говорить —
В словах не выразить те чувства,
Которые всегда искусство
Готово лишь боготворить.
При звездах лучше помолчим
О том, что нас сейчас волнует.
И взглядом в небе утону я —
Без объяснения причин…
 

«Заварен чай. Плывет лимон…»

 
Заварен чай. Плывет лимон
Пятном спасательного круга.
Там глубина со всех сторон
До ощущения недуга.
Туманной струйкой воспарят
Сейчас в эфир раздумья, чувства
И крепкий чайный аромат
Как проявление искусства…
 

г. КУШВА

ЕЛЕНА АЛЕКСАНДРОВА

край родной

 
А я в детство хочу вернуться,
Чтоб в тумане речном забыться.
Там воды родниковой напиться
И росою в полях умыться.
 
 
Там всегда голубое небо,
Пахнут медом зеленые травы.
Там зима с серебристым снегом
И тайга без конца и без края…
 
 
Край суровый, но люди – добрее:
Не оставят без помощи просто.
Не оскалом встретят, как звери,
А теплом и без лишних вопросов.
 
 
Там открыты сердца и двери,
Нараспашку душа и гармошка.
Духом русским пахнет деревня,
И молитвою святы погосты…
 
 
А я в детство хочу вернуться —
Залечить душевные раны.
Утром ранним с солнцем проснуться
И остаться в речном тумане…
 

из детства

 
Цветом черемухи ветер принес
Мой сон ушедшего детства.
Вижу росою залитый покос,
Речку и лес по соседству.
 
 
Шорохи, топот и гриву коня,
Тепло реки летней ночью.
– В ночное, ребята, возьмите меня!
Из дома отпустят, точно!
 
 
В небо взлетают искры костра,
Запах картошки печеной.
Рядом пристроилась чья-то сестра,
И вроде зовут Настёной.
 
 
Бабушка утром ругала меня,
Вицей грозя и крапивой,
А я вспоминала ржанье коня
И ветер, игравший гривой.
 
 
Раннее утро пройдет полосой,
И в память снова вернется
Босая девочка с длинной косой,
Что воду берет из колодца.
 

командировка

 
В молчанье тягостном тону…
Оно искрит, и воздух снежен,
А твой отъезд так неизбежен
Уже во сне и наяву.
 
 
В молчанье тягостном тону…
В смятении ломаю руки,
Испытывая боль разлуки
Едва ль ее переживу.
 
 
В молчанье тягостном тону…
Ты собираешь чемоданы,
И кот разлегся на диване,
А я все жду, чего-то жду.
 
 
Молчанья липкая струна
Вдруг лопнула звонком в прихожей
И весь багаж уже положен,
И дверь такси отворена.
 
 
И катится огромный шар —
Вся жизнь по лестничным пролетам.
И под брюшиной самолета
Твой поцелуй – прощальный дар.
 
 
И вновь немая тишина.
Не слышен голос телефона.
И я, молясь сегодня дома,
Снимаю со свечи нагар.
 

СВЕТЛАНА БУРКОВА

«Сияет небо красками восхода…»

 
Сияет небо красками восхода,
И солнце отражается в пруду
Какое счастье мне дала природа —
Глаза, чтоб видеть эту красоту!
 
 
Как мир хорош, когда пронизан светом,
Притягивают взгляд леса вдали
И я могу сказать и петь об этом —
О несравненной красоте земли.
 
 
За слух спасибо, щедрая природа!
Недаром на селе и в городах
Я слышу песни моего народа,
Поющего на разных языках.
 
 
Природу-мать за всё благодарю я:
За дом родной и теплоту огня,
За то, что я люблю, пишу, тоскую,
За то, что это всё есть у меня.
 
 
Пусть юности минувшей нет возврата,
Я рада встретить новую зарю.
За то, что создала меня когда-то
За жизнь и за любовь благодарю!
 

г. ЛЕСНОЙ

ЕВГЕНИЙ ВАРФОЛОМЕЕВ

рисунок Михаила Чернобровкина

дождливое утро

 
Под утро лучик не блеснул,
И солнце радостно не встало,
Как будто кто чернил плеснул, —
И под окошком застучало.
 
 
Сначала капнуло чуть-чуть,
Потом – бегом, потом – вприпрыжку.
Теперь уж было не уснуть:
Дождь разбудил, я бросил книжку.
 
 
К окошку носом прислонясь,
Смотрел на дождь и восторгался,
Как кустик, от жары склонясь,
Вдруг встрепенулся и поднялся.
 
 
Ещё услышал, как, вздохнув,
Земля покрылась лёгким паром,
От солнца словно отдохнув,
Пила дождинки жадно, с жаром.
 
 
И зелень радостной толпой,
Полнея от небесной влаги,
Всё потянула за собой,
Подняв цветов и ягод флаги.
 

осень

 
Быстро кончилось лето,
Не дождавшись прогноза,
И затихло, как эхо,
От гудка паровоза.
 
 
Сквозь небесную просинь,
В мокрых серых дождинках,
Вкралась тихая осень,
Как на детских картинках.
 
 
Полежала немножко,
Носом шмыгнув, вздохнула,
Моросящих дождинок
С синих глазок смахнула.
 
 
Всё кругом отсырело,
Воздух вечером синий,
Днём чуть-чуть потеплело,
А под утро уж иней…
 

перекат

 
Течёт, течёт река по перекату,
В тумане тает розовый закат,
Мы здесь с тобою встретились когда-то,
И вот вернулось прошлое назад.
 
 
Бурлил поток, крутя водовороты,
Наш плот скользил, ныряя и горбясь,
Река неслась, кидая в повороты,
А ты шутила, надо мной смеясь.
 
 
На плёсе, где реки терялась сила,
Палатки кругом встали у костра,
Ты голову свою ко мне склонила,
И мы все вместе пели до утра.
 
 
Звон комаров то исчезал, то злился,
Костёр дымил и искрами стрелял,
И так хотелось, чтобы вечер длился,
А я тебя всё время обнимал.
 
 
Течёт, течёт река по перекату,
В тумане тает розовый закат,
Мы были счастливы с тобой когда-то,
Но это все ушло за перекат.
 
 
Ах, речка, речка, реченька, родная,
Неси воспоминанья вновь и вновь,
Неси, не зная ни конца, ни края,
И сохрани счастливую любовь.
 

г. НЕВЬЯНСК

Литературный клуб «СОЗВЕЗДИЕ» поселка Цементный

АННА ИГНАТЬЕВА

Руководитель Литературного клуба «СОЗВЕЗДИЕ»

спеши

 
Пречистый свет струится в душу мне,
Ты кто – звезда иль запоздалый странник —
Сигналы шлешь? О, это невозбранно!
Душа еще становится сильней.
Она смеется – так восторг велик.
И всё легко, волшебно, благодатно.
Улыбки шлют прохожие бесплатно.
Но где-то слышен о спасенье крик!
Младенец, или брошенный старик,
Или влюбленный, раненый Амуром,
Иль попран кто мошенника ажуром,
Иль рухнул кто под тяжестью улик, —
Скорей к нему – и с помощью спеши.
Дает тебе Господь счастливый случай,
Чтоб облегчил несчастному ты участь
И крылья обновил своей души.
Тогда ее стремительней полет.
Она парит, и мир вокруг прекрасен,
День прожитой и день грядущий ясен.
И что-то там, за поворотом ждет.
 

отголосок лет

 
Шумят, скандалят гулкие ветра,
Несут нам вести с севера, с востока.
Идет дождей, унылости пора.
Но повод есть для сладкого восторга.
Уже тонка листвяная вуаль —
Ажурное и нежное плетенье,
Здесь всех оттенков осени эмаль
И трав увядших жалобное пенье.
Еще грибы видны из-под ковра —
Его волшебно выткала природа,
И радостно шумит ручьем овраг,
Взирают тучи грозно с небосвода.
И воздух свеж, томленьем напоен.
В нем ароматы снега, прелых листьев.
В нем обещанье тем, кто в мир влюблен,
Свиданья с левитановскою кистью,
С той осенью, язычницей лесов,
Что пляшет у шаманского кострища,
Догнать мечтает в небе Гончих Псов,
И в бубен бьет, и жертву страстно ищет.
То жар рябины, клена листопад
Иль плачи птиц, что завтра улетают,
И то, чему уж нет пути назад,
И то, что, не сбываясь, тихо тает.
…Кружит богиня, юбками шурша,
Слагает песни из порывов ветра.
И так мятется осени душа…
Она предзимье, отголосок лета.
 

Нам ли годы считать?

 
Нам ли годы считать? Жизнь проносится вскачь,
Как лихая ямщицкая тройка.
И хоть гневно рассмейся, хоть с легкостью плачь,
А держаться приходится стойко.
 
 
Нам ли годы считать? Жизнь уносит друзей,
Времена и события в Лету.
Нам же крест целовать, хлебы печь попышней,
Отодвинув режим и диету.
 
 
Нам ли годы считать? Пить нам счастье взахлеб,
Нам еще позастольничать – сладко,
Нам над бездной парить, чуя ветров озноб,
Людям сердце дарить без остатка.
 
 
Нам ли годы считать? Нам не ныть, не стонать,
Нам плясать еще – и до упаду.
Нам по тропкам ходить, лето вдаль провожать
И багрянец ловить листопада.
 
 
И не годы считать, а детей и внучат,
И любить. Еще песня не спета.
И стихи нам писать. Пусть они прозвучат.
Это гимн для любого поэта.
 

ДАРЬЯ ЗАЙЦЕВА

рисунок Михаила Чернобровкина

розы

 
Розы шумных садов
Не тревожат мой сон,
Розы тайных ветров
Мне кричат: «Это он!»
И, как призрак, туман
Заведет в те сады
И откроет обман,
Трепетанье воды…
В лабиринте садов
Розы чахнут в тени.
Пламя жарких костров,
Я прошу, сохрани!
Вновь увижу ответ
На загадку твою.
Розы крикнут: «Привет!»
Я в ответ им спою.
Розы шумных ветров
Всё кричат: «Я твоя!»
Розы тайных садов
Боль мою утаят.
 

«     Не много я знаю о плотской любви-…»

 
     Не много я знаю о плотской любви-
Духовную я почитаю…
Мой ангелочек  мне шепчет – лови!
От слов его я замираю.
 
 
      Не падаю больше с чужих этажей
И даже стараюсь не биться.
 
 
      А в детстве боялась обычных ежей
      Теперь же – сильнее влюбиться!
 

«Пусть тебе приснятся кошки…»

 
Пусть тебе приснятся кошки,
Ветер сказочку споёт.
Вдалеке грустит немножко,
Тот, кто очень верно ждёт.
 Мир опять кем-то обижен-
Снова войны, сил уж нет.
Почитай мне на ночь книжку
Позабудь про интернет!
Если грустно – сядь со мною.
Звезды будем мы считать.
Я с тобою под луною,
Вместе солнце будем ждать.
 

АЛЕКСАНДРА ШВЕДОВА

мальчишки и девчонки

 
Вчерашние мальчишки и девчонки
Играли во дворе, гоняли мяч,
Повсюду слышен был их голос звонкий,
Еще не знали в жизни неудач.
На мир смотрели добрыми глазами,
Для них вокруг все было голубым,
Могли мечтать над речкою часами,
Но все мечты развеялись, как дым.
Послышались суровые раскаты:
То был не гром, шел 41-ый год
И шли на запад русские солдаты,
Солдаты шли – чтоб защитить народ.
Вчерашние мальчишки и девчонки
Пошли на помощь братьям и отцам,
И не могли они стоять в сторонке,
В них бились настоящие сердца.
Пусть не смолкает внуков голос звонкий.
За них сложили головы в бою
Вчерашние мальчишки и девчонки,
Что защитили Родину свою.
 

Дед Мороз

 
Здравствуй, дедушка Мороз!
Что ребяткам ты принес?
«Я принес коньки, салазки,
Малышам лесные сказки
Про медведя и лису,
Что живут в моем лесу.
А еще из леса елки —
Я зажгу на них огни,
Льдом покрою ваши горки,
Вот попробуй, догони…
Кто стоит к земле прирос?
Ущипну того за нос…»
 
 
Ребятишки веселятся
И мороза не бояться.
 

г. СНЕЖИНСК Челябинской области

ВЕРОНИКА ЗАХАРОВа

артистка

 
«За что тебе медаль, Марусь? —
Спросили свысока. —
Ну, чем ты защищала Русь —
Ударом каблука?
 
 
Протанцевала всю войну —
Какой же ты герой?»
– Нет, я не чувствую вину,
Что не ходила в бой.
 
 
Мой командир мне говорил
В предбоевой тиши:
«Ты веселей – что было сил! —
Пляши, Марусь, пляши!
 
 
Концерт закончится. И в бой
Все зрители пойдут.
И КТО вернётся к нам живой,
Свой защитив редут?»
 
 
Мороз лютует: сорок пять.
Я в туфельках лечу.
В чулочках тонких танцевать
Девчонке по плечу!
 
 
От пули не защищена,
Голодная давно,
Забыв, что я истощена,
Танцую всё равно!
 
 
Борюсь, чтоб голос не застыл.
В глазах туман, а я
Пою! Во мне задор и пыл!
Пляшу, мороз кляня…
 
 
В концерте о войне молчу:
Она везде вокруг.
Огнём любви для всех свечу.
И вижу чащу рук:
 
 
Солдаты хлопают – и так,
Что слёзы по лицу…
Пусть подождёт фашистский танк.
Танцуй, Марусь! Танцуй.
 
 
…«За что тебе медаль, Марусь?»
Улыбка нелегка.
«За то, что защищала Русь
Ударом каблука».
 

я горюю с тобой

 
Я горюю с тобой – не горюй, моя радость,
Злое горе своё на меня возложи —
Боль уйдёт, и страданий останется малость
В океане твоей ненаглядной души…
 
 
Я горюю с тобой – не горюй, моя радость,
Я утешу тебя, чем смогу, помогу!
Знаешь, ты для меня сила, нежность и… слабость:
Позови – я стрелою к тебе прибегу!
 
 
Я горюю с тобой – не горюй, моя радость,
Ты глаза подними и слезинки утри.
Будет сладкою жизнь, беспечальною старость,
Лишь в объятьях моих на мгновенье замри…
 
 
Я горюю с тобой – не горюй, моя радость,
Я гляжу на тебя и улыбку ловлю…
Изгоню из тебя пустоту и усталость,
Повторяя опять, как тебя я люблю!
 

ответь!

 
Прибегу к тебе в полчетвёртого,
И тебя разбужу даже мёртвого,
Буду злобная и несносная:
«Отвечай мне скорее: я толстая?!»
 
 
А потом прибегу к шести:
«Ты меня, дорогой, прости,
Но ответь ты мне поскорей:
Может, стала я постройней?»
 
 
Посмотрел на меня, прищурился,
Улыбнулся, довольно зажмурился:
«Ну, иди ко мне, ненасытная…
Ух, какая ты аппетитная!»
 

г. СУРГУТ

АЛЕКСАНДРА ЛАЗАРЕВА

рисунок Михаила Чернобровкина

молитва мамы

 
Воспоминанья даль светла,
Лучом явилась,
Где мама рядышком была,
Она молилась…
Вся жизнь – горенье и зола —
И горько-мило,
Но мама рядышком была,
Она молила.
Для первой трепетной любви
Молитва мамы
Защитой верною была,
Надёжной самой.
Молитвы мамы путь домой
Не сокращали,
Но легче было перейти
Через печали.
Ещё держусь я на плаву
Мажорней гаммы.
И на земле ещё живу
Молитвой мамы.
 

ошиблась кукушка

 
Озаряясь лучами с востока,
Синим лоскутом озеро всплыло.
И кричала кукушка без срока —
Сотни лет деревеньке сулила.
Жил крестьянин в заботе и вере,
Был доволен избой и амбаром,
За отцов и детишек уверен —
Знал, что жизнь проживает недаром.
Опустился на озеро вечер.
Покосилась пустая избушка,
В одиночество кутая плечи.
Нет деревни.
Ошиблась кукушка…
 

г. ТУРИНСК

АЛЕКСЕЙ ПОТЧЕЖЕРЦЕВ

07 декабря 1984 года

актёру фильма «Мусульманин» Евгению Миронову и другим пленённым «афганцам»

 
На Земле, на Солнце,
в трезвости, во сне —
выпита до донца
память обо мне:
есть ли? был ли? не был?
буду ли ещё? —
под библейским небом
проклят и прощён?
В рыжее ненастье
весело смотрюсь —
обещала счастье
ласковая Русь:
статным и плечистым
заступил на пост —
грешно и пречисто,
как незваный гость…
Мне в лихом дозоре
братья-«шурави»
с «духами» проспорят
клятву на крови —
горек хлеб печали:
в бесконечный срок
с пленом обвенчает
Мухаммед-пророк.
В племени джихада
приостынет месть —
выкупит из ада
мой пуштунский тесть:
ненамного слаще,
чем «двухсотый» груз —
без вести пропащим
не вернусь в Союз.
В радости и грусти
вспыхнет белый свет —
внуки не отпустят
на исходе лет:
Родина вторая!,
моджахедский век —
в преисподней рая
тонет мой Ковчег…
 

снова

 
Он не знал – как рождается Солнце…
Там, где ссорятся Море и Небо:
на песке по бесстыдству пропорций
растекается розово небыль —
в предзакатности чуткие тени
этих спин – не устанут молиться;
и не вспомнят, как молодость съели
облаков горемычные лица.
И не знала Она, что бессонность
обернётся для Них неудачей —
их труды: позабывшие совесть —
волны стащат и в Море упрячут.
По горячему пляжу безмолвий,
как по жёлтой упругости тела:
шли Они в безоглядности голой —
и пестрели песчинками бело.
И не знали – как Солнце сгорает
на ветвях беззастенчивых зарев:
умирая в безрадостном рае,
на мгновенье Их Берег состарив.
Но, когда вертикаль горизонта
устранит незаконченность линий —
уплывут от бездонности сонной
бес-пределы пылающей сини.
А пока удлиняются тени
и на спины мостится усталость —
разогнувшись в заслуженной лени,
Он увидел: Там Солнце плескалось! —
в тех глазах, что устали напротив…
Пусть!!!:
в бескрайности синего-злова —
оскудевшее Море проглотит
Их следы: безвозвратно…
 
 
…но – Снова!..