Текст книги "Заложники Света"

Глава 14,
в которой я проявляю себя, как самый мудрый из магов-учителей, но «спасибо» мне, как обычно, никто сказать не торопится

Как только у меня выдавался выходной, мы с ангелом продолжали тренировать нашего воспитанника. Для магических практик была выбрана пустынная местность среди холмов, к северу от города.

Сегодня Атэр довольно вяло отбивался от моих атак и периодически начинал ныть о том, как у него болит голова, и как он устал. Энджи сидел неподалеку, опустив подбородок на руку, и я ждал, что с минуты на минуту он вступится за нашего «страдальца». Ну, вот, кажется, время пришло…

Ангел поднялся, решительно подошел ближе. Мне не понравилось суровое выражение его лица, и я оказался прав. Мощный заряд ангельской магии полетел в Атэра. Тот еле успел уклониться, и на земле остался круг от выжженной травы.

– Эй, ты что?! – закричал мальчишка. – Сошел с ума? Ты чуть не сжег меня!!

– Защищайся, – велел Энджи.

– Как я, по-вашему, справлюсь с двумя?!…

– Ты никогда ничему не научишься, если будешь халтурить.

Решительно, ангел нравился мне все больше.

– Ну, давай, Энджи. – Я закатал рукава и мстительно улыбнулся. – Вмажем ему, как следует.

– Психи, – сказал Атэр, обращаясь к своему медальону, который неизвестно для каких целей носил на шее. – Ладно, держитесь оба!

Он довольно искусно провел атаку «двойного вихря», допустив всего две незначительных ошибки. Я отбил одно закрученное колесо, Энджи перерубил черенок другого, и тут же выпустил короткую молнию, взметнувшую фонтанчик песка. Атэр успел отскочить в сторону, но упал в пыль, сбитый с ног моей коварной подножкой.

– Так не честно! – тут же завопил он. – Это не по правилам.

– Разве мы играем по правилам? – спросил я у Энджи. Ангел ничего не ответил. Он, как будто, потерял интерес к игре. Нахмурился, помрачнел, а потом и вообще отвернулся. Атэр, все еще сидящий на земле, толкнул меня ногой и вопросительно поднял брови. Я мотнул головой, подошел к ангелу, осторожно тронул его за плечо.

– Что?

– Нет, ничего. – Он улыбнулся быстрой, ничего не значащей улыбкой. – Вы продолжайте, а я… я уйду ненадолго.

– Куда?

– Неважно.

– Очень даже важно. Мне не нравится, что ты будешь бродить один по городу, где полно демонов.

– Я хочу побыть один.

– Ты и так один.

Ангел прямо посмотрел на меня. И, признаюсь, выдержать взгляд голубых пронзительных глаз было нелегко. Энджи знал, что я сделал. Догадался. Почувствовал как всегда. Но больше ничего не говорил. Не упрекал. Тем более, Атэр все более успешно овладевал магией. Естественно, примитивной, «энергетической», как я теперь ее называл. Но это лучше чем ничего.

В тот день я сидел за столом в общей комнате и перечитывал последние записи в блокноте. Да, не получалось веселиться по-прежнему. Пять тысяч двести пятьдесят лет срок немалый. Даже для демона-оборотня. Раньше мое чувство юмора было более глобальным, что ли. Всеобъемлющим. Это из-за присущего большинству темных оптимизма. Немного мрачноватого, саркастического, но очень жизнеутверждающего. Теперь я ощущал себя в этом мире гораздо сложнее, циничнее и, пожалуй, мудрее. К тому же узнал слишком много умных слов. Набрался от ангела, естественно. Книжная премудрость не нужна простому демону, но очень помогает оборотню, застрявшему в человеческом мире. Убить время, например.

Пару десятилетий перед последним рождением Атэра мы слонялись в землях северной Анконы. Места здесь были дикие, не обжитые людьми. Полюбить эти каменистые утесы, поросшие колючим кустарником, могли только козы. А также их пастухи, но пока ни те, ни другие сюда не добрались. Дальше, в глубь материка, начинались глухие непролазные леса. И лишь южнее глаза уставшего от дикости демона радовали плодородные, трудолюбиво обработанные крестьянами земли. Вот все это я и решил изобразить схематично на карте.

Вообще, с искусством картографии за эти последние пять тысяч лет произошло не пойми что. Полнейший упадок. Человеческое население как будто разучилось чертить планы. Все, что мне удалось увидеть, было либо примитивно, либо неточно до отвращения. Впрочем, человеческие карты всегда были такими рядом с демонскими.

– Что ты делаешь? – прозвучал над ухом знакомый голос. Я не вздрогнул от неожиданности, хотя очень хотелось. Энджи перемещался совершенно бесшумно и мог возникнуть за спиной в самый неожиданный момент.

– Карту рисую. Человеческие никуда не годятся.

Некоторое время он наблюдал за мной, а потом попросил неожиданно.

– А ты не мог бы… потом, нарисовать мне такую же?

– С превеликим удовольствием. – Я заставил одну неудачную линию исчезнуть, полюбовался на свою работу и протянул руку за блокнотом ангела. Но едва мои пальцы прикоснулись к его золотистой книжечке, как меня ударило. Не физически и не ангельской магией. Меня как будто вытряхнуло из собственной шкуры. Я увидел ярко-зеленый холм, заваленный мраморными обломками. Наверху бил родник. Вода красиво перетекала через белые камни, журчала и пенилась маленькими водопадами. Рядом с холмом росли деревья с кудрявыми кронами, в траве цвели неправдоподобно большие фиалки. Порыв ветра принес какой-то дивный неземной аромат. Я вдохнул его полной грудью. Но в горле немедленно запершило, в носу зачесалось, я чихнул и очнулся.

Энджи все еще стоял рядом, глядя на меня удивленными глазами, и явно ждал объяснений. Я глубоко вздохнул и попытался описать увиденную мной картину. Глаза ангела стали еще круглей.

– Ты увидел кусок моего мира. Как это могло получиться?

Меня заинтересовало как раз не это.

– Кусок чего я увидел?

– Понимаешь, Гэл, у каждого ангела есть свой собственный мир. Такой как тот захочет, какой сможет представить. И там будет все, что он пожелает. Леса, или море, или степь.

– А где он находится? В Тонком мире?

Энджи отрицательно покачал головой.

– И да, и нет. Это сложно объяснить. Он занимает какое-то место в пространстве, но очень тесно связан со мной. Он – часть меня, и если меня не станет, он тоже исчезнет. Я не могу создавать настоящие, материальные миры, которые существовали бы дольше, чем я. Но есть архиангелы, которые могут изменять материю. Лепить из нее пространства. Представляешь, какая мощь и энергия им доступна.

– Да. Сильны ребята.

В голове у меня крутилась какая-то еще не до конца оформившаяся мысль. Что-то про энергию. Давным-давно мой ангельский приятель подсказал мне, как увеличить магический потенциал. Мое не высше-демоническое происхождение не позволяло сплетать заклинания высокого порядка. Раньше это меня не беспокоило. Было легко оставаться одним из серых тупиц низшего уровня, но со временем собственная неполноценность начала угнетать. Энджи нашел гениальное решение. Научил пользоваться нестабильной энергетикой Хаоса. Она вполне подходила для заклинаний, но управляться с ней было непросто. Может быть, стоит проделать тоже самое и с Атэром?

На мой вопрос ангел отрицательно покачал головой.

– Он человек. Его тело не выдержит напряжения. Тебе самому это не просто. Представь, каково будет ему.

– Но в термах он вышел на мысленную связь со мной!

– Это ты! Открыл канал и дал немного своей силы.

– Даже не собирался. – Обвинить меня в перекачке Атэру энергии ему не удастся. Тем более, этого я, действительно, не делал. Хватало воспоминаний, как в одной из прошлых жизней я перелил в ученика слишком много. Человеческое тело, действительно, не выдержало. Оно просто сгорело. То еще было зрелище!

– Я знаю, что не собирался. Всего лишь слегка увлекся происходящим. Но ему надо развивать свои собственные способности.

– У него их нет. Ты же видишь. Он старается, но все без толку. Вот если бы…

Тут я замолчал, осененный невероятной идеей. Энджи прищурился подозрительно:

– Если бы что?

– Ничего. Так, неудачная мысль. Не бери в голову.

Естественно, я соврал. Мысль была удачной. В Атэра нельзя перекачивать ни мою, ни ангельскую силу. Это одинаково убийственно для него. Значит надо научить мальчишку самостоятельно собирать энергию. Много энергии. Столько, чтобы ею можно было пользоваться автономно. Но стягивать ее так, чтобы она не причинила ему вреда. И кажется, я знал, как это можно сделать.

Когда Атэр пришел ко мне в казарму на очередной урок фехтования, я спросил прямо:

– Хочешь научиться магии?

Он вздохнул, опустил меч:

– Конечно, хочу. Но ты же видишь, у меня не получается. Вышло всего два раза: в термах, тогда я говорил с тобой мысленно, и потом с Энджи. Я зажег огненный шарик. Но после этого, когда пробовал сам, ничего. Глухо. Меня это просто бесит.

Он с ненавистью посмотрел на свое оружие, убрал его в ножны.

– Вот, что, Атэр. Идем со мной. Я кое-что скажу тебе.

Я отвел его на край плаца, под одинокий платан. Подросток сел на землю, подобрал колючий шарик-плод и стал рассматривать его, словно невесть какую реликвию.

– Я могу научить тебя.

– Уже слышал, – буркнул он устало. – Бесполезно.

– А ну, подвинься. И слушай еще раз.

Пока я рассказывал ему про сложность силового обмена, он продолжал пялиться на платановую шишку, потом заинтересовался, повернулся, а затем и вообще не отводил напряженно-внимательного взгляда.

– Каждое существо содержит в себе энергию. Жизненную силу. Ее может быть много или мало. Она может быть грубой или тонкой… Энджи объяснил бы это лучше, но я предпочитаю не вмешивать его. Я хочу научить тебя собирать, стягивать энергию живых существ и использовать ее для колдовского действия.

Атэр запустил пальцы в черные вихры над ушами, уставился в землю.

– И что я смогу делать?

– Убивать, вытягивая из врага всю жизненную силу. Использовать часть выкачанной энергии для простейших боевых приемов. Заклинания ты не сможешь творить по-прежнему, твоя голова, тело, твоя сущность устроена слишком просто для того, чтобы удерживать в памяти канву магического действия.

– Но почему?

– Я могу сейчас воспроизвести формулу телепортации, например. Даже могу написать ее.

Я подобрал ветку, оглянулся, нет ли рядом любопытных смертных, и вывел на песке несколько первых знаков. Атэр вздрогнул, непроизвольно схватился за мое плечо. И было от чего. Воздух над схемой начал дрожать, плыть, струиться, как в жаркий полдень, а сами значки стали наполняться светящимся огнем. Я быстро стер их, разровнял песок.

– А теперь представь, что все это находится у тебя в голове. Только цепь символов в четыре раза длиннее. Тебе нужно наполнить их своей силой и активировать в определенной последовательности. Твои мозги просто взорвутся. Поэтому еще раз повторяю, тебе нужно научиться собирать чужую энергию и манипулировать ей.

– Как это выглядит?

Сильная вещь наглядный пример.

– Как выглядит… – По коре платана неторопливо полз жук. Черный усатый короед. Я смахнул его на землю, насекомое свалилось на спину, и замахало в воздухе лапками. Но перевернуться не успело, я вытянул из него всю жизнь. Крошечную теплую капельку. Жук забарахтался сильнее, потом замер, сжался и вдруг рассыпался черными сухими хлопьями.

Атэр снова дернулся, отшатнулся, стукнулся спиной о ствол дерева, посмотрел на меня с отвращением, едва ли не с ужасом.

– И это можно делать со всем?

– Со всем. С растениями, животными, людьми. Даже с демонами. Если потренируешься.

– Даже с демонами, – повторил он. Потом вдруг уткнулся лбом в колени, засопел. – Это ужасно. Теперь я понимаю, почему ты не хочешь впутывать в это Энджи. Он не стал бы учить меня такому.

– Ну, приятель. Решай сам. Что тебе дороже – мнение ангела или нечеловеческий магический потенциал. К тому же, ты можешь вытягивать не всю силу. Какую-то часть. Оставляй в живых. Не убивай.

Атэр поднял голову, посмотрел на меня с бешеной надеждой.

– Правда? Так можно? Не до конца?

– Можно. Только менее действенно.

– А ты откуда берешь свою силу?

– Рэйм наполнен ею. Жертвенники Некроса выплескивают тяжелую энергетику постоянно. Я не отхожу от обеденного стола.

– А Энджи?

– Он генерирует свою собственную. Но это очень сложно. Даже для моего понимания.

– Ладно. – Атэр продолжал хмуриться, и покусывать губы, но вроде бы принял решение. – Научи меня. Прямо сейчас.

– Хорошо.

Забавно обучать бывшего господина, Высшего демона, элементарным основам магии. И, наверное, правильно, что я не сказал ему о существовании людей, наделенных необъяснимой способностью к искусству волшебства. Их очень мало, но они есть. К сожалению, Атэр не относился к их числу, и мне не хотелось снижать его самооценку.

Я протянул руку и взял мальчишку за плечо.

Мир вокруг потемнел. А когда стало светлее, оказалось, что мы стоим по щиколотку в песке. До самого горизонта тянутся сухие серые волны пустыни. Солнце в зените.

– Что это?! Где мы? Как жарко! Душно! Я не могу дышать!

Атэр покачнулся, упал на колени. Схватился за грудь. Белая тога на его спине потемнела от пота.

– Это пустыня, – ответил я честно, сел на горячий песок рядом. – Один из нижних миров. Не очень приятный для человека. Но не смертельный.

– Зачем ты?!… Мне плохо… Больно! Сделай что-нибудь!

– Я делаю – отключаю твое тело. Оно мне мешает. Нет, конечно, его можно было бы утопить. Но, думаю, это понравится тебе еще меньше.

– Я не могу! Я не хочу! Отпусти меня!

– Если хочешь учиться магии, терпи.

Мальчишка застонал, всхлипнул, ткнулся головой в песок.

– Терпи! Мне было еще больнее!

Он даже не мог себе представить, насколько больно мне было, когда нестабильная энергия Хаоса входила в мое тело. Особенно в первый раз. Правда, Энджи был рядом, помогая поймать нужные волны, он тоже чувствовал мои мучения, и от этого было легче. Немного.

Атэр задыхался и не мог потерять сознание, он рвал на груди тогу, из горла рвался хрип, слезы текли по его щекам, лицо побагровело. Этак, пожалуй, он здесь у меня, действительно, загнется. Ну, где же? Вроде уже пора. Подожду, еще минуту и если ничего не произойдет, придется возвращаться. И пробовать еще раз. Но, к счастью, по истечении этой самой минуты, я услышал хриплый клекот. По песку скользнула гигантская тень. Захлопали крылья. И сверху на Атэра упала черная хищная тварь. Кер – вестник смерти, падальщик, убийца, выклевывающий душу из живого существа. Его сморщенное лицо старика с пустыми, слепыми глазами, исказилось от жадности и свирепой радости. Сухие ручки, похожие на крысиные лапы, потянулись к жертве, растянувшейся на земле. Отвратное зрелище.

Кер снова заклекотал, его морда вдруг вытянулась, превращаясь в острый клюв. Глаза Атэра широко распахнулись, когда он увидел несущуюся на него тварь, дернулся, всхлипнул. И закричал, когда падальщик ударил его. Прямо в грудь, в солнечное сплетение. Крови не было, но человеческое тело затрясло от боли. Жизненная сила хлестнула из него звенящей, золотистой струей. Вот теперь пора вмешаться. Я вскочил, ударил кера мощным воздушным кулаком, отшвырнул в сторону, схватил мальчишку, потерявшего, наконец, сознание, и открыл телепорт. Мертвый, выжженный мир исчез.

Теперь мы очутились на поляне, рядом с ручьем. Я осторожно опустил Атэра на землю и отошел в сторону. Сначала ничего не происходило, он лежал, не шевелясь, дыша тихо, медленно и затрудненно. А потом трава вокруг него стала вянуть, сохнуть, темнеть, рассыпаться в пепел. Мертвый круг ширился, захватил ближайшие кусты, сожрал их, добрался до тонкой акации. Деревце задрожало, уронило на землю высохшие листья. И осталось стоять корявым обожженным скелетом. Атэр зашевелился, застонал, схватился за грудь, открыл глаза. Несколько секунд смотрел на меня бессмысленным взглядом, а потом видимо вспомнил. Вскочил.

– Ты! Гад! Совсем уже!? Что делаешь!? Ты меня чуть не убил! Эта дрянь с крыльями меня чуть не убила!

Замолчал он внезапно. Как будто подавился гневным воплем. Огляделся вокруг, осторожно переступил ногами по сухим хлопьям пепла, устилающим землю. Ощупал свою грудь. Посмотрел на меня испуганным взглядом.

– Как самочувствие?

– Я… не знаю. Что ты сделал?

– Не я. Это сделал кер. Пробил твою оболочку, чтобы выпить жизненную силу. Я позволил ему ранить тебя, но теперь ты можешь собирать для себя энергию.

– Я читал про керов, – прошептал Атэр, пятясь из круга с мертвой травой. – Но так и не понял до конца.

– Твое человеческое энергетическое поле было похоже на замкнутый кокон. Ты не чувствовал окружающую силу других, поэтому не мог ею воспользоваться. Кер пробил дыру в твоем коконе.

– Значит теперь я такой же, как они?

– Ты такой, как ты есть! Хватит болтать глупости! Ты хотел обучаться магии! Теперь у тебя есть шанс.

Атэр хмуро кивнул. Снова дотронулся до груди и попросил, не глядя на меня.

– Энджи не говори. Он расстроится.

– Не скажу.

Наивный! Думает, что ангел сам не догадается!

И он догадался.

Если когда-нибудь мой светлый приятель станет боевым ангелом – если такое, конечно, возможно – в этом будет моя бо-ольшая заслуга. Он был в ярости.

– Гэл, ты соображаешь, что сделал? Ты вообще когда-нибудь думаешь, что делаешь?! – Голубые глаза потемнели, став почти синими, голос приобрел интонации ледяной вежливости.

– Когда-нибудь думаю. – Я отложил меч, который тщательно полировал, на стол, вытер руки.

– Ты пробил дыру в его энергетическом теле! Теперь ему придется постоянно тянуть силу из других, чтобы пополнять свою иссякающую.

– Это называется работа с энергиями.

– Это называется глупость и безответственность! – Ангел расхаживал по комнате, периодически натыкался взглядом на тихого Атэра и морщился, словно видел калеку.

– Он хотел научиться магии!

Партнер отмахнулся от меня, сел на скамью, опустил голову. Боевой задор вышел из него также внезапно, как и вошел.

– Энджи, ты не волнуйся, – подал голос, оробевший ученичок. – Я буду очень осторожен. Я не стану убивать. Пойми, мне нужна магия! Очень!

– Теперь ты должен постоянно контролировать себя. Все время. Каждую минуту. Ты выдержишь это?

Мальчишка опустил взгляд, не выдержав проницательного ангельского взгляда, ответил тихо:

– Я не знаю. Но буду стараться.

Он старался. Иногда. А иногда наслаждался своими новыми способностями, не думая о последствиях. Я видел как он, мило улыбаясь, тянет силу из нашего толстого, неповоротливого домовладельца. И тот начинает зевать и сонно хлопать глазами. Или задумчиво стоит возле оливы во дворе, и дерево вдруг начинает ронять листья, словно от засухи. Пару раз, я чувствовал, что он пытается стягивать энергию с меня. И естественно, получил за это по носу. Но, я его понимал, трудно сдерживаться, когда из беспомощного смертного превращаешься в особу, приближенную к магической верхушке.

Обучение колдовству пошло веселее. Атэр делал значительные успехи. Заниматься с ним становилось интересно даже учителям. Хотя на ангела периодически находили приступы тоски, вот как сегодня, например. Но он ничего не мог сделать. Воспитанник сделал свой выбор.

Глава 15
Заговорщики

Личный телохранитель лурии Арэлл – преторианец Гай Тиберий Гратх – насвистывал песенку весьма легкомысленного содержания, поднимаясь по ступеням широкой лестницы отцовского дома – особняка в богатой части Среднего города. Навстречу спускалась молоденькая рабыня. В одной руке она держала корзину, другой придерживала складки хитона, чтобы его длинный подол не волочился по полу. Свежее личико девушки порозовело от удовольствия, когда она увидела молодого господина. Но тут же опустила ресницы, проплыла мимо, загадочно улыбаясь.

Не с ней ли он столкнулся вчера ночью в саду? Или с другой? Гай едва удержался, чтобы не шлепнуть красотку. Но все же сдержался. Степенно поднялся до самого верха, оглянулся. Рабыня стояла внизу, глядя ему вслед. Поймала благожелательный взгляд господина, фыркнула от смеха и бросилась бежать, обхватив корзину обеими руками. Гай улыбнулся. Значит, все-таки с этой…

И тут снова, совершенно не к месту, вспомнилась Арэлл. У ее золотоволосого статного образа вошло в привычку появляться перед мысленным взором в самые неожиданные моменты, и заставлять забыть обо всех остальных простых радостях…

Если быть абсолютно откровенным, Гай привык к другим женщинам. Темноволосым, с бархатными удлиненными глазами, подведенными черной краской с округлым, чуть выдающимся вперед подбородком. С мягкими белыми плечами и нежными руками с ямочками у локтей. В этом сезоне снова вошла в моду приятная полнота, что полностью соответствовало вкусу преторианца.

Элланка была другой. Голубые глаза всегда казались холодными, губы вместо того, чтобы кокетливо улыбаться или, в крайнем случае, капризно выпячиваться, сжимались сурово – до резкой складки в уголках, более подходящей государственному мужу, чем молодой девушке. Удовольствия раздеть ее Гаю пока не представилось, но и так было видно, что под длинными хитонами скрывается сильное и стройное тело. Амазонка, быть может танцовщица храма, но никак не соблазнительная нимфа. Она не должна была привлекать его. Ни внешностью, ни бешеным темпераментом. И все же… Думать о ней было мучительно, не думать – невозможно.

– Брат! – прозвучал за спиной повелительный голос.

Преторианец оглянулся. Тиберий Гратх, народный трибун, стоял у подножия лестницы, и вид его не предвещал слов радости.

– Покажи, что висит у тебя на шее.

Гай спустился. Спокойно, вызывающе медленно распахнул на груди трабею.

«Так и есть, можно было не сомневаться. Висит на цепочке тонкий медальон тайной секты демоноборцев. Совсем обнаглели мальчишки! Забыли об осторожности, возомнив себя великим борцами за справедливость.» Тиберий протянул руку, схватил витой металлический шнурок, висящий на шее младшего брата, и резко дернул. Слишком резко и слишком сильно, медные звенья лопнули, оставив на коже Гая красную полосу.

Затем нужно было размахнуться и влепить зарвавшемуся мальчишке хорошую пощечину. Как в детстве, которое закончилось у Гая всего каких-то десять лет назад. Но вместо этого трибун швырнул медальон в глубокий пруд, до половины заросший ряской. Глухо булькнув, медный кружок ушел под воду.

– Не нужно дразнить волков.

– И это говоришь мне ты… – Красивые губы брата изогнулись упрямо. На виске часто забилась тонкая голубая вена. На скулах проступили два красных пятна. Родовое проклятье Гратхов – горячая кровь, при малейшем волнении наполняющая голову тяжелым багровым туманом. Растворяющая в себе страх, нерешительность и беспокойство. Помогает в бою, и мешает в мирной жизни. Еще как мешает. Сам Тиберий слишком долго учился остужать этот кипяток.

До него уже дошел слух, как Гай бросился защищать невесту наследника, эту девчонку, Арэлл, от Высшего демона. Горячая кровь взыграла в дурной голове.

– И это говорю тебе я . Ты слишком молод и слишком самонадеян, чтобы лезть в большую политику.

– Я не лезу в политику! Я…

– Кто позволил тебе становиться на пути Высшего демона?! Да, не спорю, твоя голова достаточно хороша для того, чтобы украсить собой главный жертвенник.

Красные пятна на щеках младшего брата посветлели, слились с румянцем.

– Он хотел оскорбить Арэлл.

– И ты, несомненно, помешал ему. Отвечай, помешал?!

– Нет. – Гай опустил взгляд. – Но я должен защищать ее!

– Попытайся защитить ее хотя бы от собственной глупости.

Тиберий отвернулся и пошел в беседку, куда расторопные рабы уже внесли столик с легкой закуской и прохладительными напитками. Прилег на узкое ложе. Левая нога, слава Фортуне, пока не болела. И, если дать ей роздых, не будет беспокоить целую неделю.

Гай стоял у беседки, явно раздумывая, что сделать – гордо удалиться или присоединиться к брату в его полуденном отдыхе. Тиберий удобнее устроил больную ногу на подушке, налил воды в чашу… Мальчишка постоял еще немного и поднялся по ступенькам наверх.

– Брат, я хотел поговорить с тобой.

– Слушаю. – Тиберий улыбнулся про себя.

– Как ты думаешь, если она станет императрицей…

– Она не станет.

– Если станет.

– Гай, это восемнадцатилетняя девушка.

– Она хочет все изменить. Она говорит почти то же самое, что говоришь ты. Теми же словами. Если бы ты поговорил с ней…

– Я не буду с ней говорить.

– Преторианцы готовы поддержать ее.

– Преторианцы посадили на трон четырех императоров. Четырех! – Тиберий для наглядности показал четыре пальца. – Одного за другим. И убивали. Каждого предыдущего, ради награды, которую обещал следующий.

– Сейчас все будет не так!

– Я вижу одно – ты влюблен по уши. И готов совершить государственный переворот, лишь бы Клавдий не получил ее.

– Нет! То есть, не только поэтому.

– Даже если Арэлл станет императрицей, она ничего не сможет сделать. Ей не позволят. Ты думаешь, Некрос разрешит ей менять установившийся порядок?

– С Некросом можно договориться, – менее уверенно произнес Гай.

– Зачем ему менять одного человеческого правителя на другого? Его устраивает Транквилл. У Арэлл нет ничего, чем она могла бы заинтересовать Высшего. Впрочем, нет. Есть. Она красивая женщина. И если правильно поведет себя…

– Только не это! – Гай вскочил, едва не опрокинув столик.

– Вы не думали об этом, не так ли?

– Мы ничего, ничего не можем сделать сами! Все по указке этих…

– Успокойся. Хватит метаться. Скажи лучше, чем преторианцам не угодил император? Почему они хотят заменить его?

– Он хочет приносить в жертву солдат из нашей когорты. Надо быть совершенно безумным, чтобы резать здоровых, дееспособных воинов!

– Я слышал об этом. – Тиберий качнул чашей, наблюдая, как плещется в ней вода. – А Клавдий? Я не верю, что ему предпочтут чужестранку, элланку…

– Да, – нехотя согласился Гай, потирая шею, на которой все еще был заметен красный след от цепочки. – Большинство хочет видеть императором Клавдия. Но кое-кто…

– Кое-кто это ты, и еще человек десять молодых идиотов из хороших семей, которые возомнили себя освободителями человечества от темного ига?

– Как ты можешь насмехаться над этим?! Ты же народный трибун! Твоя должность обязывает…

– Оставь в покое мою должность. Моя беда в том, что я привык добросовестно выполнять свою работу. А на твоем месте, – Тиберий жестом велел брату наклониться ближе. – Я бы договаривался не с Некросом, а с Друзлтом. Ведь он владелец Эллиды, так? Если он хочет расширить сферу своего влияния на Рэймскую империю, это можно попытаться сделать, посадив на трон Арэлл.

– Тогда мы просто посадим себе на шею вместо одного Высшего – другого.

– А иначе невозможно, мой мальчик. Единственное, что я могу для тебя сделать – пойти к императору и попробовать убедить его не приносить в жертву преторианцев. Кстати, что говорит ваш префект?

– Орет, как раненый вепрь. – Гай улыбнулся. – Сначала грозился в двадцать четыре часа вывести все подразделения из Рэйма, если у императора не пройдет его дурь. Теперь сидит у себя в имении. Пьет вторые сутки и строит заговор.

– Ясно. – Тиберий поднялся. – Значит, мне следует навестить Мария.

Преторианец кивнул, проводил взглядом старшего брата медленно спускающегося по ступеням. Опять хромает. Значит, будет мучиться всю ночь. Гай дождался когда он скроется из вида, и сам выбрался из беседки.

Гай медленно вошел к себе в спальню. Там на стене, за сдвигающимся в сторону барельефом, на котором древние боги пытались приручить еще более древнюю химеру, в маленькой нише стояла резная шкатулка. Кроме обычных серебряных и золотых перстней и фибул в ней лежал круглый медный медальон. Отличительный знак секты демоноборцев. Теперь его можно вытащить и одеть вместо прежнего, отнятого братом. Тиберий подтвердил всю полноту своей власти, вышвырнув амулет в пруд, и успокоится на некоторое время. Не будет надоедать нравоучениями.

Гай повесил цепочку на шею, убрал под тогу медный кружок. Потом вынул шкатулку. За ней стоял флакон из зеленого стекла, пустой наполовину. Скоро нужно будет заказывать новое зелье. Волшебный напиток давал возможность три дня подряд проводить на ногах без отдыха. Он мог стоять у покоев лурии Арэлл, часами не сдвигаясь с места, даже не шевелясь. Но когда было нужно, зелье давало силу, превышающую человеческую, ловкость, мгновенную реакцию и удивительную выносливость. Естественно, Тиберий запрещал «злоупотреблять» средством и красочно описывал, что будет с братом лет через десять, если тот не прекратит «травить себя демоническими зельями».

«Еще десять лет. Я столько точно не проживу, – думал Гай, взвешивая на ладони тяжелый флакон. – Год, вот срок, на который можно загадывать вперед». А три дня, в течение которых его реакция становилась нечеловечески совершенной, стоили того, чтобы рисковать… То есть он считал, что она совершенна. До тех пор, пока не встретился с Гэлом Нумидийцем.

Гай нахмурился. Убрал зелье обратно в нишу, вернул шкатулку на место, задвинул барельеф. С этим Гэлом нужно будет разобраться. Но не теперь, позже.

А, кроме него, есть еще одна заноза – Валерий Октавиан, которого «все называют Атэром».

Нет, с его существованием можно было бы смириться – не велика перепелка. Но то, как он в открытую увивается вокруг Арэлл, терпеть стало невозможно. Молодой проходимец ухаживал за золотоволосой царственной элланкой. Ничего смешнее Гай даже представить себе не мог.

На второй же день после своего появления, Атэр ухитрился довести Гая до бешенства. Преторианец, как обычно, стоял на своем месте у двери покоев невесты Клавдия. Сама лурия еще не вышла. Пользуясь ее отсутствием, мальчишка развалился на полу, поставил рядом с собой блюдо с фруктами и жадно лопал персики. При этом он весьма недружелюбно поглядывал на телохранителя и нагло усмехался. Обращать на него внимания не стоило, но Гай постепенно начинал злиться.

– Эй! А ты что, внутри такой же медный, как и снаружи? – невнятно произнес Атэр, проглотил кусок персика и вытащил изо рта косточку. Лениво замахнулся и бросил ее в Гая. Раздался стук о нагрудную пластину лорики, и косточка упала на пол.

В следующее мгновение преторианец «ожил» и оказался рядом с наглецом. Тот даже не успел дернуться, чтобы вскочить, как был прижат к полу «пяткой» тяжелого копья.

– Эй! Эй, ты что?! – Мальчишка задергался, пытаясь освободиться, вцепился обеими руками в древко. – Ты что делаешь?!

Гай, не отвечая, смотрел на него сверху вниз, наслаждаясь беспомощностью молодого выскочки. Нажал чуть сильнее. С удовольствием прислушался к возмущенным воплям поверженного соперника. Потом поднял копье, но только для того, чтобы повернуть его острием к горлу Атэра. Тот отчего-то замолчал, глядя немигающим взглядом на заточенное острие и гневно дыша. Преторианец наклонился, сгреб в кулак край белоснежной тоги мальчишки, не спеша вытер пятно на лорике и снизошел до предупреждения:

– В следующий раз вытру это твоей смазливой физиономией.

Когда Гай убрал копье, Атэр вскочил, сжимая кулаки. Его лицо перекосило от ярости, но связываться с телохранителем второй раз неглупый мальчик не захотел. Поддал ногой по блюду с фруктами, выругался (причем, из пяти слов, которые он произнес, младший Гратх знал только два). Принялся поправлять сбившуюся тогу, и вдруг между белых помятых складок мелькнул медальон.