Книга: Город на Стиксе - Наталья Земскова

…Это что, официальное название — Стикс? — Да куда уж официальнее, милая! Возьмите любой справочник, прочтите. Изначально, правда, у него было другое название — Акулька, но в одна тысяча семьсот восемьдесят четвертом году образованное городское общество обратилось в Думу с прошением о переименовании этой речки, которое и было принято. Есть, правда, «императорская» версия: Акульку, мол, в Стикс превратил Александр Первый во время своего визита. Но подумайте сами, на кой царю наши проблемы? Да еще какая-то Акулька!

Для книги с таким названием найдется читатель-любитель. «Город на Стиксе» - это не только не «Город на заре», но и, наоборот, не «Книга о смерти», не «Живой труп» и даже не «Живые и мертвые». Извините, читатель, за такой «некрологический» список. Горожане так свой город никогда не называли. Да и понятно – кому же хочется жить в городе на смертоносной реке. Главная мысль автора, похоже, заключается в том, что «город, порождающий своих детей-гениев, их сам же и убивает, а забирает Стикс». Другими словами, Марс, пожирающий своих детей, - герой книги. Пять бедных рыцарей – пять гениев провинции. Уникальный танцовщик, знаменитый актер, гениальный музыкант, непостижимый художник и загадочный Магистр из некой альма-матер (одной компании). Четверых из них погубил Город. Танцовщика не понимала «окружающая его чернь», хотя он для нее сочинял шоу. «И так-то никого не оставалось, так еще и этот гений погиб»… Хотя в действительности, из источников, «близких к милицейским», известно, что его убил случайный ночной собутыльник, с которым он познакомился у круглосуточного ларька, когда не хватило спиртного и ощущений… Поэт, артист, чтец из филармонии Водонеев («городской сумасшедший», так говорит автор) умер. Когда он пропал, предполагали знающие его люди, что он «может быть или в запое, или на шабашке». Музыкант Арефьев из оперного – почти «терра-инкогнита». Не знаю и я настоящих причин его смерти. Кроме, конечно, понятной – погубила провинция. Что-то объясняют авторские странные «наблюдения», например, седой старичок из галереи и дружба музыканта с искусствоведшей Таей, которая была в курсе того, что творческая интеллигенция пьет ночью у Христа в темнице… Художник Фомин – барин, абстракционист, бывший сценограф – тоже гений. «Искусствоведы говорят непонятно», – сообщал он «безграмотному стаду журналистов». Все понятно, кроме одного, зачем автор «для красного словца», для поддержания легенды «убила» и этого художника… Единственный оставшийся, слава богу, пока в живых – иллюзионист Бернаро, Маэстро, Магистр. Его любовь хранит, или он не пятый рыцарь?.. Все герои узнаваемы, например, директор дягилевской гимназии Лариса Михайловна Горбачева (тоже «городская сумасшедшая»), Олег Дуняшин, Матвей Рольник, Хусейнов – директор филармонии. А Гладышеву сохранили полное имя и назвали профессором. Действительно, у В.Ф. Гладышева есть книга с похожим названием «Над Стиксом», но писал он о кладбище, о некрополе. Он писал о том, что в Перми жили и похоронены знаменитые русские художники Сведомские, художники Верещагин, Кашины, наконец, Субботин-Пермяк. Жили и работали, творили, оставили по себе память созидательную. В Перми похоронен, например, эвакуированный из Ленинграда известный советский поэт Д.Актиль. Умирают и в Перми знаменитые пермяки, в Москве - знаменитые москвичи. Например, артисты О. Аросева, П. Глебов, П. Вельяминов - пожилые, умирают молодые В. Высоцкий, В. Авилов, О. Даль, Е. Дворжецкий, творческая судьба которых не глохла в провинции. Кто-то приезжает из провинции и умирает в Москве (алтаец В. Шукшин, пермяк Г. Бурков), кто-то рождается в Москве и умирает за границей (С. Крамаров). Полностью разделяю авторскую позицию, что «Интервью берут, когда массы ловят каждое слово, или когда есть что сказать»…