Текст книги "Академия для нечисти: Невеста Горыныча"

Наталья Жарова
Академия для нечисти: невеста Горыныча

© Жарова Наталья

© ИДДК

Глава 1

Настя была красивой, умной, заботливой. И обычно – доброй. Но не сегодня.

Сегодня она была злая. Вкладывая в эту злость всю душу, рассказывала подружкам об очередном козле-мужике и маленькими глотками попивала «лекарственный» коньяк – лечила разбитое сердце.

Подружки, надо признать, ее полностью поддерживали.

– Настюха! Совершенно с тобой согласна: мужиков нормальных нет. А если есть, то все заняты! – сказала одна из них и вытащила из кармана потрепанную записную книжечку. – Я вот на днях нашла у бабушки сундук с каким-то барахлом, а там дневник валялся. Гляди, что на первой странице написано…

– «Заговор на истинную любовь», – прочла Настя. – И что?

– Чем черт не шутит? – Подружка глянула на остальных девчонок. – Время подходящее, закат. Зелье… Коньяк за зелье сойдет? Все равно пьем.

– Алена, ты серьезно?

– А почему нет? Между прочим, моя бабка всю жизнь счастливо прожила! – Алена помахала записной книжкой. – Может, заговор и помог, а? Ну что, Настюш, рискнешь?

Настя рассмеялась.

– А почему бы нет? Сейчас как приворожу принца на белом коне!

– Или миллионера на белом лимузине, – поддержала Аленка.

– Или царевича на сером волке, – хмыкнула вторая подруга, Динара. – Кстати, царевич предпочтительнее, хоть на родном языке предложение делать будет.

– А принц заграничный чем плох?

– Менталитет другой. Настенька у нас девушка трепетная, при любом волнении за сковородку хватается. Иностранец с такой не выдержит, сбежит.

Все тут же вспомнили предпоследнего Настиного ухажера, которого она и впрямь огрела сковородой. Но это было заслуженно! Ухажер сам признал, что накосячил, и претензий не имел. Даже потом извинялся, что сковородку головой поцарапал, обещал новую купить, но так и не купил.

– Ладно, давай свой заговор. – Настя взяла ежедневник.

– Не мой, а бабушкин. Девочки, приглушите свет! Добавьте романтики знаменательному событию.

Слова заговора были простыми, но Настюша все же перечитала два раза, споткнувшись на фразе «сам придешь либо меня позовешь». Звучало настораживающе, впрочем, как и последняя строчка: «И не сыщешь дороги обратно».

Но это все мелочи. Если призом будет большая любовь, то почему бы не рискнуть?

Настя прикрыла глаза и громко, нараспев прочла заветные слова.

В дверь тут же постучали.

– Ого! – восхитилась Алена. – Жених с доставкой на дом? Да еще так быстро?

Но не успели открыть, как постучали вновь, на этот раз в окно.

– А ведь я живу на четвертом этаже, – удивленно прошептала Настя.

– Послышалось, наверное.

– Всем разом?!

Стук раздался опять, но уже… из зеркала.

Девчонки завизжали, в темноте кто-то уронил бутылку. Настя зажмурилась, несколько капель попало на лицо и неприятно обожгло кожу…

* * *

– Эй, девка, слышишь меня? – раздался голос, а чья-то рука вытерла капли со щеки. – Насовсем померла или как?

Настя осторожно приоткрыла глаза. Над ней нависал русоволосый незнакомец.

– Шевелишься, значит, в порядке, – кивнул он. – Неудачное ты время для утопления выбрала. Засуха ведь, глубоких мест не осталось.

Только сейчас Настя поняла, что лежит на траве, а никакой квартиры с подружками рядом не наблюдается.

– Где я?

Вопрос не из самых удачных, но уж лучше такой, чем вообще никакого.

– Аккурат меж Погорыньем и Старым лесом, – пояснил незнакомец. – Ничего не помнишь, что ли? Бывает. Некоторые, обретя новую ипостась, не только память, но и разум теряют.

Про какую ипостась он говорил, Настя предпочла не уточнять. Вокруг определенно творилось что-то странное.

Под ногами трава, рядом мелкая речушка, над головой ясное небо, а прямо перед глазами – высоченный мужик в белой рубахе. Стоит спокойно, на солнышко щурится, ждет, пока Настюша осмотрится.

– Не вспомнила?

– Нет, – призналась Настя.

– Ну, тут я не помощник, – незнакомец нахмурился. – Лешего ищи, пусть сам разбирается. Как звать-то тебя, болезная?

– Настей…

– Удачливая ты, Настасья. Или просто я сегодня такой добрый?

Он схватил Настю в охапку, притянул к себе, что-то буркнул… и тут же отпустил.

А пейзаж вокруг уже изменился.

– Эй, Леший! – крикнул мужчина, оглядываясь. – Принимай подопечную, только что из реки выловил. Память отшибло намертво.

– Новенькая? Пятая за неделю, куда я их всех девать буду? – прокряхтел чей-то старческий голос.

А Настя смотрела по сторонам и собственным глазам не верила.

– Вот попала так попала, – прошептала она. – И что теперь делать?

Куда ни глянь – деревья и кусты. Даже бежать некуда.

Обычно Настюша предпочитала не делать поспешных выводов, но сейчас хотелось определиться с происходящим как можно скорее.

Мужику-то хорошо, явно здесь не впервые, знает, к чему готовиться. А вот Настасья начала нервничать.

В этот момент кусты за их спинами зашуршали и послышались тяжелые шаги.

– Показывай гостью, – донесся до нее все тот же старческий голос.

Настя медленно обернулась. Под развесистой еловой веткой стоял старик. В серо-бурой рубашке и широченных штанах, он выглядел довольно сюрреалистично.

– Эта, что ль?

– Эта, – кивнул светловолосый мужчина. – Себя не ведает, местность не узнает. Но вроде здоровая. Забирай, мне чужого не надо.

И, бросив на Настасью прохладный взгляд, опять что-то буркнул и исчез.

Настя сглотнула. Во-первых, такое наглядное проявление магии отрицательным образом сказывалось на хрупких женских нервах, а во-вторых – что это за спаситель такой? Бросил посреди леса. Хорошо, хоть не в одиночестве.

– Меня Лешим все кличут, – неожиданно сказал старик, не обратив особого внимания на растворившегося блондина. – А у тебя имя есть?

– Есть. Анастасия.

– Ну хоть что-то помнишь, – кивнул он и подошел ближе.

Ткнув пальцем в Настюшкину футболку, осмотрел джинсы, нахмурился при виде тонкого ремешка и воззрился на волосы.

Волосами Настя гордилась. Длинные, почти до талии, насыщенного светло-русого цвета, они всегда привлекали мужское внимание. Ухода, конечно, требовали неимоверного, но на что только не пойдешь ради красоты.

Вот и старик тоже засмотрелся. Со всех сторон оглядел, даже одну прядь между пальцев пропустил.

– Русалка, значит, – вдруг сказал он.

– Какая русалка? – не поняла Настя.

– Обыкновенная.

Настюша опустила взгляд на ноги, а потом вновь взглянула на Лешего. Плохо дело. У старика от блуждания по лесу мозги совсем помутились. Ну какая из нее русалка? Настя даже ногами притопнула. Рыбьего хвоста-то не наблюдается!

– Русалка? – опять переспросила она.

– Русалка, – кивнул Леший.

– С ногами?

– А с чем еще-то? Конечно, с ногами, где ж ты безногих русалок видела? А ежели плавники ищешь, так они только у морских дев бывают. Наши-то русалочки испокон веков с ногами были, в лесу жили, по морям-окиянам не шастали, – старик усмехнулся. – Беспамятная, необученная… откуда взялась такая на мою голову? Ладно, пойдем, сиротинушка. Нечисть друг друга в беде не бросает.

* * *

С чего вдруг старик назвал Настасью нечистью, она так и не поняла. Ну да, чумазая немного, все-таки на траве валялась, но нечистоплотностью никогда не страдала. Наоборот, воду любила, купалась по три раза на дню. Бабушка в детстве даже приговаривала:

– Эх ты, русалочка моя!

Видимо, накаркала.

Настя все еще чувствовала во рту вкус выпитого коньяка, поэтому происходящее воспринимала спокойно и паниковать не спешила. Про заговор помнила, слишком явно ничему не удивлялась, ждала, когда осмотрится и поймет, как жить дальше.

В общем, изо всех сил старалась быть разумной.

Но в голове сами собой всплывали глупые книжки про попаданок, которые читали подруги! Там по законам жанра героини дурили на каждой странице, причем иногда так сильно, что стыдно становилось уже самим читателям.

– Руку давай, – сказал Леший, протягивая лопатообразную пятерню. – Иначе заблудишься.

Настюша протянула ладошку.

– Старый лес чужаков не любит, – продолжал старик. – Ты не смотри, что он такой заросший да темный. Это при посторонних ершится. А вот сейчас мы с тобой выйдем на лужайку…

Заросли, действительно, стали редеть и в какой-то момент совсем исчезли, а перед взором возникла поляна с широким ручьем, на берегу которого возвышалось несколько высоких деревянных домов.

– Запоминай: первый терем для русалок, следующий – для лесавок, – Леший указал вперед. – Вон там кикиморы обитают, а чуть дальше – мавки и болотницы.

Настя с изумлением оглядывала постройки. Болотницы, кикиморы… Звучит противно.

– А вон как раз твои подруженьки будущие! Гляди-ка, какие подобрались! Волосок к волоску.

И правда, из ближайшего дома вышли пять девушек с длинными русыми волосами, как у самой Настюши.

– И как такую красоту можно нечистью обзывать? – покачал головой Леший. – Эх, народ, народ… Как что понадобится, так с подношениями приходят, а как беда какая, так всю вину на нас перекладывают. Иди, Настасья, знакомься. Завтра обучение начнем. Русалочья наука особенная, не каждому дается, но уж коли постигнешь, то всю жизнь счастливо проживешь.

Девушки на берегу с любопытством рассматривали новенькую. Настя вздохнула полной грудью и двинулась им навстречу.

Что там подружка говорила про свою бабушку? Любовь она истинную нашла? Ну что ж, посмотрим. Не зря ведь Настюша заговор читала. Должен быть в этом мире тот самый – единственный и неповторимый, кто судьбой предназначен.

А уж она постарается найти его как можно скорее.

* * *

Девушки-русалки с интересом разглядывали Настины джинсы и о чем-то перешептывались.

– Ты кто такая? – спросила одна из них.

– Настасья.

Русалки хихикнули и тут же наперебой загалдели:

– А я Марьяна!

– А я Акулина!

– А я Светозара!

– А я…

– А я…

У Настюши даже голова закружилась, благо знакомство закончилось быстро. Девушки повели новенькую осматривать жилище.

Ну что сказать? Настя ожидала худшего. Да, конечно, в тереме ни газа, ни электричества не наблюдалось. Печка – дровяная, вода – в ручье. Про интернет даже думать нечего. Зато порадовала баня в пристройке, хоть какой-то комфорт!

Девушки оказались говорливые и беспечные. Все попали сюда недавно и мало что помнили о прошлой жизни.

– Я очнулась у озера в соседнем царстве, – рассказывала Марьяна, самая бойкая. – Лежу на берегу, на облака пялюсь. Что случилось, как там оказалась? Не ведаю! Знаю только, что в этом самом царстве живут у меня дядька да жених навязанный. Сунулась было к ним, а люди как заорут: «Нечисть!» И давай в меня вилами тыкать. Так и пришлось уйти. Вот Леший подобрал, сюда привел, – Марьяна плечами пожала. – А ты откуда родом?

– Не помню, – соврала Настя.

– Бывает. Акулина вон тоже не помнит, знает лишь, что в той жизни с ее отцом Водяной дружен был. Да разве по такой малости корни свои отыщешь? Тоже вон к Лешему попала… Но чем больше нас, тем лучше, правда? Не скучно будет хороводы под луной водить да молодцев пугать.

Новой информации оказалось много, но Настюша старалась все запомнить, чтобы при случае сойти за местную. Проблем меньше. Тем более хороводы – это несложно, а уж молодцев пугать – и подавно! Знает, умеет, практикует. А при надобности еще и уроки дать сможет, особенно если сковородку выдадут.

В общем, русалка из Насти получалась качественная.

Изнутри терем выглядел намного дружелюбнее. Небольшие спальни, по два человека в каждой (Марьяна тут же сообщила, что у нее пока не занято, и, усадив Настюшу на свободную кровать, сунула постельное белье в руки), общая комната для рукоделия, еще одна – для знахарства (травки всякие и прочая гадость – Настя уже оценила запахи) и огромная столовая. Вот и весь быт. Чистенько и простенько.

– В сундуке одежда. Тут выдают специальную, заговоренную, – просвещала Марьяна. – Переодевайся и бегом обедать, я пока тебе место займу.

Вот странное дело: в родном мире уже вечер был, а здесь только обед начинался. Настя хотела было отказаться, но поняла, что голодна неимоверно. Не иначе коньяк выветрился. Поэтому, дождавшись, пока Марьяна выйдет, послушно переоделась и направилась воздавать должное поварскому искусству старорусского мира.

А заодно сплетни собирать. Где еще узнать подробности, как не при дружеской беседе за ложкой супа?

Девушки уже сидели за столом. Настасья опустилась на лавку с самого края. Прямо перед ней возвышалось блюдо с пирожками, а чуть подальше – кувшин с молоком. Через минуту две красотки, ответственные за кухню, разнесли тарелки с горячим.

К Настиному разочарованию, ели молча, лишь под самый конец, когда на столе появился самовар, неспешно завязался разговор.

– Сегодня Змей Горыныч над поляной летал, – мимолетом обронила одна. – Наверняка новую девицу высматривал.

– А куда прежнюю подевал? – удивилась другая.

– Да кто ж знает? Может, зажарил, может, сырую сожрал. – Девушка отхлебнула чай. – А может, в подземелье утащил, заставил золото охранять. Он же все в пещеру тащит. Одним словом, драконище.

– Трехголовое? – уточнила Настюша.

Она помнила, что Змей Горыныч должен быть трехголовым. Правда, не особо верила в его реальность, но, раз Леший в этом мире имелся и про Водяного девчонки рассказывали, стало быть, Горыныч тоже мог существовать.

Особенно Настю заинтересовало его, так сказать, физическое строение. А что? Легенды да сказки все в детстве читали, а воочию такое чудо никто не видел.

– Почему трехголовое? – удивилась Марьяна. – Обыкновенное драконище. Трехголовым оно только мужикам с похмелья кажется.

– Ага! – с готовностью подтвердила Акулина. – Мой отец как напьется, так и в двенадцать голов чудовище видит.

– Вот-вот. – Марьяна откусила пирожок. – Так и рождаются слухи о нечисти, а потом нас, честных русалок, приличные люди стороной обходят.

Настюша тоже потянулась за пирожком.

– Ну, в драконе, даже одноголовом, тоже мало хорошего, – заметила она.

– Разве он тебе успел что-то плохое сделать? – В столовую вошел Леший.

Девушки тут же подвинулись и освободили ему место. Старик уселся и уставился на Настасью в ожидании ответа.

– Дракон – это же громадная ящерица, так? – Настя поморщилась. – Я люблю ящериц, но не такого размера.

А еще ящерицы, как и большинство гадов, размножаются яйцами. Этого, правда, Настя говорить не стала, чтобы никого не обидеть, но представить Змея Горыныча, высиживающего кладку, не могла.

– Это кто тебе такое сказал? – изумился старик. – Ящерицей девка-огневичка может быть, но уж никак не дракон.

Ну да, ну да… Настя скептически приподняла бровь. Современный кинематограф ясно давал представление о внешности мифических тварей, так что в ее понимании дракон, как и всякий динозавр, – это гигантская змея с крыльями и лапами. Вы только представьте! Бегающая и летающая змея! Немудрено, что мужики спьяну шарахались.

Глава 2

После обеда Леший всех выгнал на берег. Знакомьтесь, мол, общайтесь. Налаживайте дружественные связи. Болотницы как раз на улицу высыпали, кикиморы из окон ручками замахали, лесавки уже хоровод организовали да песню затянули.

Настя оглядела сборище нечисти и возблагодарила небеса, что она русалка. Неизвестно, как сущность поменялась при переходе в новый мир, но то, что внешность осталась прежней, – слава всем богам!

Болотницы на мордашку оказались хорошенькими, но при этом имели утиные ступни, видимо, чтобы легче передвигаться по болоту, не проваливаясь в трясину. Лесавки отличались зелеными косами и слишком бледной кожей. Про кикимор и говорить нечего: большеглазые, остроносые, очень юркие и громкие. Русалочки имели длинные светлые волосы и некую излишне стройную субтильность. Рыбьего хвоста ни у одной не наблюдалось… Не бывает у славянских русалочек плавников.

– Ты кикиморам не верь, – поучала Марьяна. – Это они сейчас приветливые, а вот взойдет луна, разбредемся по полям да рекам, тут-то они свой характер и покажут! За каждую кочку воевать станут, каждого красавца к себе заманивать. А нам лишь красномордых кузнецов оставят для забавы.

– А зачем нам кузнецы?

– В том-то и дело, что незачем. Пусть сами с кузнецами целуются, а мы царевичей искать будем.

Для чего нужны царевичи, Настюша тоже не поняла. Нет, в принципе, если для того, что первое приходило на ум, то и кузнецом можно обойтись… Под рубашкой-то все мужики одинаковые! Хотя, может, здешние чем-то отличаются.

– Кикиморы очень вредные, – продолжала Марьяна. – Что ни жаба, то непременно царевну-лягушку из себя строит.

– А остальные?

– Мавки тихие, незаметные, я сама всего однажды их видела. Болотницы зазнаистые, красотой гордятся. Все вспоминают, как соседний царевич на Ваське Прекрасной женился. Влюбился до беспамятства! Да только Леший рассказывал, что та во дворце особо не прижилась, выгнали. Живет теперь у Яги в услужении, имя себе новое взяла, Василисой Премудрой зовется. Но это неудивительно: когда две оглобли о хребет сломают, то хочешь не хочешь, а мозгами обзаведешься.

Настюша хмыкнула: знаем, читали.

– А вот лесавки хорошие, – Марьяна приветливо кивнула зеленоволосой девушке. – Простые, дружелюбные, с нами хороводы водят, песни поют. Одним словом, сестры по духу. Вот им доверять можешь.

– Во всем?

– Почти. Если люди с вилами попрут, то каждый сам за себя. Тут, Настасья, о других думать не приходится, самой бы убежать.

– А Леший говорил, что нечисть друг друга не бросает.

Марьяна покосилась на старика, нежащегося на солнышке, и шепнула:

– Так-то оно так, но в женском обществе всегда будет место соперничеству. Мужикам этого не понять.

О да! Настасья однажды сталкивалась с ласковым змеиным коллективом. Врагу не пожелаешь такого счастья.

* * *

Вечера Настя ждала с нетерпением. Про прогулки под луной наслушалась и теперь желала испытать все прелести нечестивого быта. Что может быть интереснее, чем завлекать доброго молодца в темную чащу и со смехом топить его в болоте?

– Так понарошку же! – стала убеждать Марьяна, заметив, как Настя переменилась в лице после описания ночной деятельности. – Чуть намочим – и отпустим.

– А зачем вообще мочить?

– По традиции!

В целом нарушать обычаи Настюшка не хотела. Поэтому решила не отрываться от остальных и опробовать подлунные забавы.

– А если утопнет, так сам виноват, – под конец бросила Марьяна, но сделала это так тихо, что Настя не услышала.

Едва на улице стемнело, Леший громким голосом созвал всех к ручью и, сотворив руками что-то магическое (а то, что это была именно магия, чувствовалось сразу, будто коньяка вновь хлебнула), отправил всех в лес.

Русалочья компания, подхватив лесавок, двинулась в левую сторону от поляны, а кикиморы и болотницы – вправо. Мавки же, едва вышли из терема, тут же растворились в полумраке. Но Настюша на них даже не смотрела. В голове появилась легкость, а тело само рвалось на подвиги. Песни петь? Да пожалуйста! Перед молодыми парнями танцевать? С удовольствием!

Настя и сама не заметила, как оказалась с девушками на берегу глубокого озера. Вокруг густая поросль вековых деревьев, кусты и высокая трава. И вот там, в этой самой траве, лежали два человека и пялились на звезды. Рядом стояла корзина со снедью да удочка подле пня валялась.

– …он женился недавно, – продолжал давно начатый разговор один из парней. – На голубице.

– Как так? – удивлялся другой.

– А я почем знаю? Что слышал, то и пересказываю. Женился, значит, на голубице, а она вдруг о землю ударилась и стала девушкой.

– Светловолосой?

– Ага!

– Красивой?

– Ага!

– Умной?

– А вот про это не слышал… Наверное, не особо.

– Видать, сильно ударилась, – сделал выводы парень. – Да разве можно голубицу в жены брать? Нормальную девку надо искать, и чем краше, тем лучше. А всякие волшебности лишь несчастья приносят.

Марьяна хмыкнула, выслушав разговор, и потянула Настюшу в сторону.

– Следи внимательно, – велела она. – Следующих путников сама завлекать будешь.

Настя сосредоточенно кивнула.

Лесавки и русалки рассредоточились по берегу, окружили молодцев со всех сторон, даже в озеро забрели, но при этом на глаза не показывались. Берегли мужскую психику.

– Эх, поудить, что ли? Вдруг что попадется? – спросил один из парней, потягиваясь.

– Да что может попасться? Утром к реке выйдем, там и порыбачим, – отмахнулся второй.

– Я все же попробую.

Первый встал, потянулся. И, не заметив в темноте посторонних, закинул удочку в воду.

– Забросил старик невод в синее море, – прошептала Настя, вспоминая сказку. – Почернело море, вспенилось…

– Значит, невод нестираный был, – авторитетно заявила Марьяна. – От чистого ничего не чернеет. Ты смотри-смотри, не отвлекайся.

Вдруг поплавок несколько раз нырнул, леска натянулась… и из глубины показалась девица-красавица. Мокрое платье облепило стройное тело, зеленые локоны едва прикрывали высокую грудь.

– Не меня ли ты ждешь, ненаглядный? – ласково пропела она грудным голосом и загадочно улыбнулась.

– Нечисть! Чур меня, чур! – заорал парень и попятился назад, бросая удочку.

Лесавка улыбнулась еще шире. Вокруг раздался тихий смех, даже Настасья с Марьяной тихонько хихикнули – странный молодец, чего боится? Вроде ничего страшного, все живы-здоровы. А что вместо рыбы зеленоволосая дева попалась – так, наоборот, радоваться надо! От рыбы толку никакого, а с красавицей не скучно будет.

Но парень, видимо, был совершенно иного мнения. Позабыв о друге, он ринулся в глубь леса. Лесавки – за ним, со смехом, криком и подсказками, куда лучше повернуть, чтобы не заплутать сразу.

Русалочки же остались на берегу озера – стерегли второго путника.

Тот, в отличие от первого, чураться нечисти не собирался, лишь побледнел немного да в обморок хлопнулся. Но, право слово, это такие мелочи.

– А теперь гляди внимательнее, – зашептала Марьяна. – Все запоминай, ничего не упускай. Русалий век долог, но чем раньше такому научишься, тем быстрее счастье обретешь.

Одна из девушек, вроде бы Акулина, подошла к лежащему в высокой траве парню и, присев рядышком, приложила палец к губам, прося тишины. Русалочки тут же замолчали.

– Что случилось, добрый молодец? – зашептала она, поглаживая его по голове. – Что не весел? Ночь слишком темна или луна очи слепит? Не кручинься, ясноглазый, не печалься, все поправимо…

Голос звучал, словно ручеек, ласково, серебристо. К такому против воли прислушаться хочется.

Настя видела, как зашевелился парень, как открыл глаза, с удивлением рассматривая красавицу. Видно, что испугался, но убегать не спешил. Оглядывался вокруг, искал друга, хмурился. А русалочка продолжала что-то ласково приговаривать, не замолкая ни на мгновенье.

– Во дает! – восхитилась Марьяна. – Как быстро родную душу почуяла! Талант у Акулинки, не иначе. Одним махом заворожит.

– А зачем ворожить? – удивилась Настя.

– Чтобы замуж выйти, зачем же еще? Вот сейчас с памяти его собьет, потихоньку обещание скорой свадьбы вытребует. Это же суженый! Понимать надо, что к чему.

Акулина умело очаровывала парня, рассказывая о том, как злобный водяной хотел его на дно утащить, а она – умница-красавица – спасла. Парень охотно верил и кивал, больше рассматривая, как нечаянно задралось платье у девицы, чем слушая, что именно она вещает. А Настя почему-то вспомнила историю про Русалочку, спасшую прекрасного принца… Вот, значит, откуда эта сказочка пошла – не иначе такая же умелица заболтала первого попавшегося богатого мужика да на себе женила.

Здесь в лесу, конечно, был не принц и даже не царевич, обычный селянин, но Акулине по душе пришелся. Она его три часа убалтывала, Настя аж ногу отсидела.

Чем ближе становился рассвет, тем с большим интересом поглядывал на русалочку парень, а когда первые солнечные лучи пробились сквозь стволы деревьев, взял ее за руку и повел в сторону села.

Марьяна с облегчением выдохнула и, выпрямившись в полный рост, потянулась.

– Вот такие дела у нас творятся, Настасья, – сказала она со вздохом. – Спрашивай, если не поняла. Леший сказал, тебе все подробно объяснить надобно. Остальные-то уже несколько дней тут обитают, попривыкли.

* * *

Леший с удовольствием осматривал вернувшихся из леса.

– Так-так, вижу, что на одну русалку и одну лесавку меньше стало? Хорошо! Скольких путников повстречали?

– Двоих!

– И обоих в мужья забрали? Вот так умницы, – довольно ухмыльнулся старик и обратился к стоящим поодаль болотницам. – Слыхали? Двоих увидели, двоих и обиходили. А вы? Пятерых нашли – и всех упустили.

– Это кикиморы спугнули! – тут же пожаловались они.

– А нечего ходить гурьбой! Гуляйте одни, леса на всех хватит. – Леший с неодобрением покачал головой и отправил всех в терема.

Комната Настюши и Марьяны выходила окнами на ручей, поэтому засыпали девушки под шепот воды, и это было так сладко и приятно, что сны снились только хорошие.

Проснулись ближе к обеду и долго сидели у окна, расчесывая длинные русые волосы.

– Этой ночью двоих мавок на вилы подняли, – вдруг сказала Марьяна. – Я слышала, как девочки шептались. Леший расстроился. Новенькие совсем были, в один день с тобой появились.

– За что? – Настя замерла. – Вроде ничего страшного в забавах нет.

– Для тебя нет, а для людей есть. Обычная девица ворожить не умеет, ночью не гуляет, суженого не чует.

– А мы чуем?

– Конечно. – Марьяна посмотрела на лес. – Леший говорит, что участь наша в том, чтобы найти того самого, единственного. Для русалки, лесавки, кикиморы или болотницы, как ни назови, исход один: найдешь суженого – вновь человеком станешь, не найдешь – век нечистью проживешь. Вот и ищем, стараемся. Никто ведь заранее не знает, кто нареченным окажется.

– А Акулина…

– Акулина его, видать, сразу почувствовала.

– Как?

– Это где-то тут, – она положила руку на сердце, – ощущается. Можно, конечно, заворожить того, кто вовсе не тебе предназначен, но тогда счастья не будет. Хотя вон те же кикиморы за царевичами охотятся и плевать хотели, что в таких семьях муж рано помирает, а дети с придурью рождаются.

– Все?

– Первый еще более-менее… Умен, но неудачлив. Второй тоже не из счастливых, а третий – просто-напросто дурак. Хоть царевич, хоть нет – все одно. Если мужик не твой суженый, то хорошего дитяти не дождаться. Вот люди нас и чураются: кто знает, вдруг приворожим да род загубим? Беду в семью привлечем?

– А зачем сразу на вилы-то? – Настастья поежилась.

– Чтобы наверняка. – Марьяна отложила расческу. – Еще бывает, что девушки в забавах увлекаются, могут слегка притопить молодца. Не специально! Только если сильно сопротивляться будет. Но тут тоже страшного ничего нет: мавки как раз утопших любят, к жизни возвращают, правда, выкуп большой требуют, но это мелочи.

Настасья задумалась. Перспектива получилась не слишком радостная: суженого ей позарез найти надо, а помирать очень не хочется. Решив, что будет разбираться со сложностями по ходу действия, Настя отошла от окна.

– Откуда ты все знаешь? – вдруг спросила она у Марьяны. – Русалки же ничего не помнят.

– Так мне другие рассказали! Я тебе передала, а ты еще кому-нибудь расскажешь. Ведь расскажешь же? К Лешему попадают все, кто рядом со Старым лесом нечистью оборачивается… Природа равновесие любит: раз две замуж ушли да двоих упокоили, значит, в ближайшие дни четверо новеньких появится.

Только успела сказать, как раздался громкий голос Лешего:

– Выходите знакомиться, пополнение прибыло!

– Я же говорила! – воскликнула Марьяна и, поправив платье, взяла Настю за руку. – Идем смотреть?

* * *

Пополнение состояло из невысоких девиц совершенно разной наружности. Отличительной русалочьей шевелюры Настюша не заметила, зато будто облитые зеленкой макушки присутствовали аж у двоих.

– Две лесавки, кикимора и мавка, – прошептала Марьяна. – Ничего, могло быть и хуже. Пойдем обратно. Раз наших нет, не будем тратить время на вежливость. Еще неизвестно, как себя вести станут, вдруг переругаемся?.. Ты есть-то хочешь?

– Что? – переспросила Настя, не ожидая такого быстрого перехода к делам насущным.

– Есть хочешь? Я со вчерашнего ужина хлеба припасла.

– Нет, спасибо.

– Ну и правильно, обед через четверть часа. – Марьяна еще раз глянула на новоприбывших. – Ой, гляди-ка, кто с ними! Не тот ли молодец, что тебя сюда привел?

Настюша прищурилась, прикрываясь пушистыми ресницами от солнца, и увидела высокого светловолосого мужчину.

– Он, кажется…

– Кажется или точно?

Настя всмотрелась внимательнее: открытое лицо, суровый, чем-то недовольный взгляд. В целом мужчина располагал к себе, внушал доверие.

– Точно он. А кто это?

– Не знаю, – Марьяна пожала плечами. – Я всего пятый день тут, еще со всеми толком не знакома.

Мужчина подошел к Лешему, перекинулся парой слов, чему-то кивнул. Обвел взглядом выстроившихся на берегу девушек, поморщился. Опять что-то уточнил у старика и, получив ответ, выискал среди толпы Настю. Осмотрел пристально, с ног до головы, не упуская ни малейшей детали.

– Чего это он на тебя уставился? – спросила Марьяна удивленно.

– А я откуда знаю? – пожала плечами Настасья.

Тут Леший махнул рукой. Новеньких сразу же развели по теремам, Настя с Марьяной тоже удалились. А незнакомый блондин еще долго стоял у ручья, тихонько переговариваясь со стариком.

– Хорошенький какой блондинчик этот. – Марьяна выглянула из окна. – Мужественный. Жаль, сердце молчит, да и не человек это, а то был бы повод приворожить.

– Больно надо таких привораживать, – пробубнила Настя, чуть отодвигая шторку, чтобы тоже глянуть на мужчину. – А откуда знаешь, что не человек?

– Обычные смертные к нам на поляну не ходят, с Лешим за руку не здороваются. Да и вообще… Вот, глянь! Видела?

Незнакомец окончил беседу, бросил взгляд на их окно и исчез, словно растворился в воздухе.

– Люди так не умеют, – Марьяна вздохнула. – Интересно, из чьих он? Лешачьей породы, может быть? Да нет, не похож… На водяного тоже не тянет. Луговики и банники на лицо страшнее, а домовые ростом ниже. Может, из перевертышей? Они людьми могут прикидываться, но пока истинного образа не увидим, не узнаем. А жаль.

– Жаль, – согласилась Настя скорее за компанию, чем из интереса.

До обеда оставалось всего пять минут.

* * *

После обеда Леший всех позвал в зельеварню ворожить какую-то муть. Что именно они варили, Настюша не поняла, но самоотверженно смотрела, как старик помешивает черпаком в огромном котле.

– А потом добавляем ромашку… – Леший общипал лепестки и кинул их в варево. – И поим лосей…

– Кого поим? – переспросила Настя.

– Лосей. Это отвар для новорожденных лосят. Будь внимательнее, Настасья.

– Простите.

Леший недовольно покачал головой, а Марьяна хихикнула.

– Ты чего в облаках витаешь? – Она толкнула Настю локтем. – Запоминай лучше, такое зелье всегда пригодится. Мало ли что в лесу случится, а нечисть со зверьем всегда в дружбе была.

Старик разлил варево по горшочкам, прикрыл тряпочкой, перевязал бечевкой и попросил двух кикимор поставить горшки на полочки.

– Ну… – Он наконец отошел от котла и осмотрел подопечных. – Теперь ваша очередь. Разбирайте маленькие котелки – вон в том сундуке лежат – и начинайте ворожить. У кого самое хорошее зелье выйдет, тот получит на ужин дополнительный кусок пирога.