Текст книги "Священные чудовища. Загадочные и мифические существа из Писания, Талмуда и мидрашей"

Выводы

Порой ответы на эти четыре вопроса неизвестны, неясны или противоречат друг другу. Есть убедительные показания очевидцев о морских змеях. Даже учитывая неизбежные фальсификации, трудно объяснить все эти рассказы, если змеи не существуют. Они вполне физиологически возможны – смотря что понимать под этим названием. Если их не существует, как удовлетворительно объяснить все свидетельства? Но, с другой стороны, довольно удивительно, что, если они все же существуют, этому нет никаких вещественных доказательств. В таких случаях нелегко прийти к однозначному выводу; возможно, герои всех этих рассказов очевидцев – какие-то животные, неизвестные современной науке.

Но в других случаях удается получить удовлетворительные ответы на четыре вопроса, которые подсказывают вывод. Например, грифон, существо с туловищем льва и головой и крыльями орла. Оно известно из легенд, а не рассказов очевидцев; оно биологически невероятно, и если бы оно существовало, то отсутствие каких-либо вещественных фактов в его пользу было бы трудно объяснить. Поэтому самым разумным выводом будет, что оно не существует.

Иногда говорят, что отсутствие доказательств не есть доказательство отсутствия. С этой точки зрения мы никогда не сможем опровергнуть существование какого-либо упомянутого в Торе чудища. На это можно лишь ответить, что современные зоологи пока что его не обнаружили.

Однако такая позиция весьма проблематична. Хотя с формальной точки зрения действительно нельзя категорически опровергнуть существование чего-то, тем не менее во многих случаях мы твердо уверены в том, что определенных вещей на свете не бывает.

Рассмотрим, например, вампиров – то есть людей, которые превращаются в летучих мышей. Мы не можем окончательно доказать, что они не существуют. Да, на протяжении столетий толпы народу не сомневались, что они есть. Однако мы уверены, что вампиров не бывает. И с помощью вышеописанного анализа можно понять почему. Во-первых, нет убедительных свидетельств очевидцев о вампирах. Во-вторых, все наши знания о мире говорят, что человек физически не может превратиться в летучую мышь. В-третьих, у нас есть основательные причины верить, что легенды о вампирах берут начало в обрывках истинных фактов, впоследствии искаженных, например, известны летучие мыши-вампиры, которые пьют кровь, а также странные привычки отдельных людей. В-четвертых, если бы вампиры действительно существовали, можно было бы ожидать, что найдутся какие-то материальные свидетельства.

Если сложить все четыре причины, они говорят нам следующее: вероятность того, что легенда о вампирах основана на заблуждении, несравнимо больше вероятности, что в ее основе действительный феномен. Так, даже если мы не можем фактически доказать, что вампиров не бывает, мы все-таки в них не верим. Таким же образом, мы можем твердо заявить, что нет ни фей, ни лепреконов, ни огнедышащих драконов, даже если доказать этого нельзя. Они биологически неправдоподобны, и есть убедительные основания полагать, что рассказы о них происходят из заблуждений или выдумок; а если бы они все-таки были на самом деле, то почему же до сих пор не обнаружено никаких признаков их существования?

Посему во многих случаях неразумно применять тот принцип, что отсутствие доказательства не равно доказательству отсутствия. Можно с уверенностью утверждать, что некоторых существ не было и не бывает.

Глава 1
Такие разные единороги

Роспись с изображением льва и единорога. Потолок синагоги в Ходорове. Польша, примерно XVI в.

Единороги из легенд и Писания

Легенды о единорогах уходят в глубину тысячелетий. Старейшие из известных историй о единороге появились в Китае, в них говорится о Цилине, разноцветном чудо-звере с туловищем оленя, лошадиными копытами, бычьим хвостом и полуметровым рогом на лбу. Аравийские, индийские и персидские легенды рассказывают об огромном и свирепом единороге Каркаданне, который мог якобы поднять на рог слона. В Европе единорогов обычно изображали похожими на козла или коня.

В Торе упоминается множество потенциальных единорогов – то есть животных с одним рогом. В одном из пророчеств Даниэля (Даниила) описывается однорогий козел:

Задумался я, но вот с запада идет козел по всей земле, и не касается он земли, и рог приметный между глазами его[23]23
  Цитаты из Танаха даны в переводе Давида Йосифона, за исключением авторских уточнений (выделены курсивом). (Примеч. пер.)


[Закрыть].

Дан., 8: 5

Однако это явно символическое создание, и об этом говорится со всей ясностью, когда Гавриил объясняет его смысл:

А козел – царь Йавана (Греции), а большой рог, который между глаз у него, это первый царь.

Там же, 8: 21

Стадо библейских реэмов. Энциклопедия библейских животных Самуэля Бошара. 1663 г. Hierozoicon

Но другой потенциальный единорог описан уже как реальное животное. Это существо на иврите называется реэм:

Бог вывел их из Египта, тоафот у них, как у реэма.

Бемидбар (Числ.), 23: 22

Фразу тоафот реэма переводили по-разному, например «наивысшая сила»[24]24
  Раши. Таргум.


[Закрыть] или «мощные горы»[25]25
  Леках Тов.


[Закрыть]. Но многие объясняют, что здесь под реэмом понимается животное[26]26
  Рав Саадия Гаон; Ибн Эзра; Радак; рабейну Бехае; Даас Зекейним; Сфорно; Ибн Джанах; Ха-Кетав ве-ха-Каббала; Ха’амек Давар.


[Закрыть]. Особенно в данном случае нас интересует греческий перевод Торы Септуагинта, сделанный семьюдесятью талмудическими мудрецами по приказу Птолемея Филадельфа (283–247 до н. э.), хотя надо отметить, что имеющийся у нас вариант может не полностью совпадать с оригиналом. Септуагинта переводит тоафот реэма как «слава монокероса». Греческое керос означает «рог», а моно – «один»; таким образом, монокерос – это животное с одним рогом. Следовательно, фраза тоафот реэма переводится как «слава единорога».

Французский толкователь Библии рабби Давид Кимхи[27]27
  Радак. Сефер ха-Шорашим. Реэм.


[Закрыть] (Радак, 1157–1236) и другие приняли перевод Септуагинты и объясняли, что реэм – это однорогое животное[28]28
  См., например: Давид да Силва X. бен. При Хадаш; Орах Хаим, 80: 1: 2.


[Закрыть]. Из-за Септуагинты Библия короля Якова и многие подобные издания переводят реэм словом «единорог» во всех девяти местах, в которых он встречается в Писании[29]29
  Числ., 23: 22, 24: 3; Втор., 33: 17; Иов, 39: 9, 29; Псалмы, 22: 21, 29: 6, 92: 11; Ис., 34: 7.


[Закрыть], и это стало главным источником распространения легенды о единороге. Рав Саадия Гаон, по-видимому, тоже разделяет эту точку зрения и переводит реэм в этом стихе[30]30
  Но не в других местах, где он упоминается, о чем мы будем говорить ниже.


[Закрыть] как каркаданн – названием единорога в арабских легендах[31]31
  Толкование рава Саадии Гаона к Бемидбар, 23: 22.


[Закрыть]. Но что это может быть за животное?

Монокерос

Авраам бен Ханания Ягель (1553–1623), итальянский каббалист и философ, написал трактат по естествознанию, включавший в себя обширное рассуждение о единорогах[32]32
  Ягель А. Бейт Я’ар ха-Леванон. Кн. IV. Гл. 45, 46. С. 1066—112а. См.: David В. Ruderman, “Unicorns, Great Beasts and the Marvelous Nature of Things in Nature in the Thought of Abraham B. Hananiah Yagel”, in Jewish Thought in the Seventeenth Century (eds. Isadore Twersky and Bernard Septimus).


[Закрыть]. Там же он поместил рассказ о единороге реэме, доставленном в Европу:

А в наши дни одного реэма привезли в страну Португалию с индийского острова, где поймали его в западню. Мореплаватели потом показали его изображение; он крупнее слона, защищен чешуей по всей шкуре и имеет толстый приметный рог на носу, которым дерется в схватках со слоном и другими животными…

Бейт Я’ар ха-Леванон. Кн. IV. Гл. 45. С. 108а

Зверь, о котором он говорит, – это носорог. Его подарил королю Португалии Мануэлу губернатор португальской Индии Афонсу ди Албукерки. Это был первый носорог, привезенный в Европу со времен Древнего Рима, и он вызвал настоящую сенсацию.

Знаменитая гравюра носорога, доставленного в Португалию, сделана Альбрехтом Дюрером в 1515 г. на основе переданных ему набросков и рассказов. На хребте у носорога дополнительный рог, похожий на рог единорога

Не только Авраам Ягель думал, что реэм – это носорог. Другие авторы и раньше предполагали, что носорог и есть тот самый монокерос, которого Септуагинта отождествила с реэмом. Этот же перевод использован и в некоторых местах Вульгаты – перевода Библии на латынь, сделанного в начале V века Иеронимом (Софроний Евсевий Иероним Стридонский, ок. 340–420 н. э.). Хотя многие христиане того времени полагали, что латинскую Библию следует переводить с Септуагинты, Иероним считал, что должен вернуться к еврейскому оригиналу. Он советовался с некоторыми еврейскими учеными относительно неясностей ивритского текста[33]33
  См.: Иероним. Предисловие к Книге Иова. Подробно об отношениях Иеронима с евреями и иудаизмом см. в: Hillel Newman, Jerome and the Jews.


[Закрыть]. Авторам Септуагинты носорог наверняка был в какой-то степени знаком; Птолемей привез одну особь и выставил его на всеобщее обозрение на одном из своих празднеств[34]34
  Allen H. Godbey, The Unicorn in the Old Testament, p. 264.


[Закрыть].

Интересно, что, по-видимому, именно носорог стоит за европейскими легендами о единороге. Они возникли, когда в 416 году до н. э. греческий врач Ктесий вернулся со службы у персидского царя Дария II и написал об увиденных во время путешествий чудесах:

Ктесий сообщает о том, что в Индии обитают дикие ослы размером с лошадей и даже больше. У них белое туловище, а голова красная, глаза же голубые. На лбу у них красуется рог в один локоть длиной. Истолченный порошок из этого рога добавляют в напиток как защиту от смертельных ядов.

Ктесий. Индика, 25. Фрагмент в пересказе Фотия

Из-за слов Ктесия о «диких ослах» люди стали представлять его единорогов похожими на лошадь. Аристотель, видимо под влиянием «ослиного» образа этого животного, полагал, что Ктесий описывал некое конеподобное животное с копытами. Плиний Старший, римский военнослужащий, чьи труды по естественной истории на многие века стали общепризнанным энциклопедическим справочником, так изложил рассказ Ктесия:

Но самым свирепым зверем является единорог (monocerotem), голова которого напоминает оленью, а все остальное туловище похоже на лошадиное, со слоновьими ногами и кабаньим хвостом. Единорог мычит низким голосом, а из середины лба у него растет черный рог длиной два локтя. Говорят, что живым это животное поймать невозможно.

Плиний. Естественная история, VIII: 31

Единорог. Гравюра из «Истории четвероногих зверей» Эдварда Топселла

Однако мы часто забываем, что экзотические виды животных часто именуют названиями обычных. Гиппопотама когда-то знали как «речную лошадь», а ламантина – как «морскую корову». В Индии, где Ктесий видел своих «диких ослов», нет представителей семейства лошадиных. Это было животное, которое разделяло с ослом лишь некоторое сходство. По всей вероятности, это был индийский носорог, который похож на осла цветом шкуры, а также длинной мордой и приметными ушами[35]35
  Allen Н. Godbey, The Unicorn in the Old Testament, p. 269.


[Закрыть]. В описании у Плиния содержатся и другие признаки носорога, например слоновьи ноги, кабаний хвост и низкий голос. На самом деле, когда путешественник Марко Поло увидел носорога, он назвал его единорогом:

Водятся тут дикие слоны и единороги, ничуть не менее слонов; шерсть у них как у буйвола, а ноги слона, посреди лба толстый и черный рог; кусают они, скажу вам, языком; на языке у них длинные колючки, языком они и кусают. Голова как у дикого кабана и всегда глядит в землю; любит жить в топях да по болотам. С виду зверь безобразный. Не похожи они на то, как у нас их описывают; не станут они поддаваться девственнице: вовсе не то, что у нас о них рассказывают.

Поло М. Книга о разнообразии мира. III. Гл. 12́

Может ли носорог быть монокеросом Септуагинты? Если авторы Септуагинты имели в виду носорога, то, возможно, они основывались на том, что реэм – рогатое животное, известное сказочной мощью, а во времена составления Септуагинты этому описанию, по всей видимости, больше всего соответствовал носорог. Он же может быть и тем каркаданном, о котором говорил рав Саадия Гаон.

Однако утверждение, что реэм из Писания – это носорог, влечет за собой определенные проблемы. Во первых, реэм в Писании часто используется для передачи метафорических образов и поэтому должен быть каким-то знакомым читателю животным, а ведь носороги не водятся нигде на библейских землях. Во-вторых, носорог – это не кошерное животное: у него нет раздвоенных копыт и оно не жует жвачку. Реэм, с другой стороны, как говорится в пророчестве, был принесен в жертву и, следовательно, должен быть кошерным животным[36]36
  См. примечания Тосафот к трактату «Звахим», 1136, под заголовком «Урзила д’рима». Однако некоторые утверждают, что реэм – некошерное животное. См.: При Хадаш (Орах Хаим, 80: 1:2).


[Закрыть]:

Меч Господа полон крови, тучнеет от тука, от крови баранов и козлов, от тука с почек баранов, ибо резня у Господа в Боцре и заклание великое в земле Эдома. И падут с ними реэмим, и быки с могучими волами, и упьется земля их кровью, и прах их потучнеет от тука

Йешайа (Ис.), 34: 6–7

Кроме того, причина, почему носорога изначально предлагали на роль реэма, в том, что у него один рог. Однако есть указания на то, что реэм на самом деле вовсе не однорогое животное, как мы увидим прямо сейчас.

Тайна реэма раскрывается

Хотя Септуагинта определяет реэма как животное с одним рогом, само Писание свидетельствует, что рогов у него больше одного:

Как у первородного быка великолепие его, и рога реэма – рога его; ими избодает он народы (все) вместе до края земли; а это десятки тысяч Эфраимовы и это тысячи Мынашиины.

Дварим (Втор.), 33: 17

Стих говорит о рогах реэма, во множественном числе. Радак тем не менее утверждает, что у реэма только один рог и что этот стих следует понимать в том смысле, что он говорит о реэмах во множественном числе. Аналогичным образом Библия короля Якова гласит, что «рога его как рога единорогов». Но это окольное объяснение; и рабби Элияху Ашкенази в своем ответе Радаку, напротив, заключает из этого стиха, что у реэма все же более одного рога.

Соответственно, реэм – двурогое, а не единорогое животное. Кто это может быть? Новые подсказки мы находим в других местах, где Писание говорит о реэме:

И вознес Ты, как (рог) реема, мой керен (буквально «рог», метафорически «гордость»).

Теилим (Псалмы), 92: 11

Метафора гордости, вознесенной как рога реэма, указывает, что рога реэма не просто величественны, но и устремлены вверх. На самом деле некоторые связывают название реэм со словом рам, что значит «высокий»[37]37
  Раши. Толкование к Бемидбар, 23: 22.


[Закрыть].

Другие подсказки о природе реэма можно найти в Книге Йова (Иова):

Захочет ли раим служить тебе? станет ли ночевать у яслей твоих? Привяжешь ли раима на борозде веревкою? станет ли он боронить долины с тобою? Понадеешься ли на него, потому что велика сила его, и оставишь ли ему работу твою? Поверишь ли ему, что он возвратит зерно твое и на гумно твое соберет?

Йов, 39: 9—12

Хотя здесь употреблено слово раим, толкователи утверждают, что это то же самое, что и реэм. Он изображен животным огромной силы, которое нельзя заставить служить человеку.

Значит, мы ищем мощное дикое животное с великолепными, направленными вверх рогами. На эту роль предлагались два кандидата.

Некоторые считали, что реэм – это тур, Bos primigenius. Эти животные, вымершие в 1627 году, были предками современных быков. Они были гораздо крупнее быков и куда агрессивнее, а их рога были направлены вперед и вверх. Есть ассирийские гравюры с турами, которых называют риму.

Туры определенно обладали качествами, позволяющими отнести к ним описание реэма как обладающего легендарной мощью и свирепостью. Более того, отрывок из Книги Йова говорит, что реэм слишком дик, чтобы использовать его в сельском хозяйстве. Это может указывать на то, что реэм по крайней мере обладает поверхностным сходством с быком. Туры вполне подходят под это описание[38]38
  См. у Сфорно.


[Закрыть]. Кроме того, высказывалось предположение, что, так как на старинных рисунках их обычно изображали в профиль, люди вполне могли посчитать, что у них только один рог.

Тур. Рисунок XVI в.

Однако в мидраше есть описание реэма, который не похож на тура:

«Как у первородного быка великолепие его, и рога реэма – рога его». – Сила быка велика, но рога его красотой не отличаются; а у реэма рога красивы, но сила его не так велика. Поэтому наделил Йеошуа силой быка и красотой рогов реэма.

Сифрей. Ве-Зот ха-браха, 12

Туры были очень сильны. Поэтому, если основываться на толковании этого мидраша, Писание должно говорить о каком-то другом животном.

Орике. Эстамп

В нескольких случаях рав Саадия Гаон отождествляет слово реэм с арабским рим, то есть с ориксом, также называемым сернобыком[39]39
  Это повторяет и Бошар в своем Hierozoicon. Любопытно, однако, что рав Саадия Гаон объясняет, что Дварим (Втор.), 33: 17 относится к каркаданну, который подразумевает либо единорога, либо носорога.


[Закрыть]. Орике – это красивая антилопа с великолепными рогами, прямыми и черными, которые могут достигать метра в длину. Он также подходит под описание реэма в мидраше как менее сильного, чем бык.

Интересно, что сам орикс прежде считался однорогим животным. Аристотель причисляет орикса вместе с носорогом к видам, у которых лишь один рог:

Одни животные носят рога, другие – безроги. Большинство рогатых по природе двукопытны, например бык, олень, коза; однокопытных и двурогих мы не видели ни одного; однорогих и однокопытных очень мало, – таков, например, индийский осел; однорог и двукопытен один только орикс.

Аристотель. История животных. Кн. II. Ч. 1

Есть предположение, что, так как длинные, прямые рога орикса идеально симметричны, увидев орикса сбоку, можно ошибиться и подумать, что у него только один рог. Либо же орикс мог родиться только с одним зачаточным рогом или потерять второй рог в драке.

Подведем итог. Несмотря на перевод Септуагинты, представляется, что библейский реэм – не единорог и не носорог. Одни считают реэма ориксом (рим), другие – туром (риму). Сравнительно недавно высказывалось мнение, что в одних местах это слово подразумевает орикса, а в других – тура[40]40
  Дор М. Ха-Хай Биймей ха-микра, Ха-Мишна ве-ха-Талмуд. С. 37–38. Йехуда Феликс (Nature and Man in the Bible, p. 263) утверждает, что дело в разных географических регионах; северо-восточная традиция отождествляла его с туром, а южноарабская – с ориксом.


[Закрыть].

Громадный реэм

По описанию мидраша, реэм огромен:

Когда Давид пас овец, он пошел и увидел спавшего реэма. Подумав, что это гора, он взобрался на него, чтобы смотреть за овцами. Реэм вздрогнул и проснулся, и Давид сидел на нем верхом и поднялся до неба… Что сделал Бог? Он призвал льва; когда реэм увидел льва, он испугался и присел перед ним, потому что лев – царь; и Давид спустился на землю.

Шохар Тов, 102; Ялкут Шимони, 2: 688

Эта история кажется невероятной. Неужели животное может быть настолько велико, чтобы перепутать его с горой? А если оно так велико, разве испугается оно льва?

В другом рассказе о реэме называется точная величина его теленка, причем в еще более неправдоподобном масштабе:

Рабба бар бар Хана сказал: «Я сам видел молодого реэма одного дня от роду, и он был величиной с гору Фавор. А велика ли гора Фавор? Сорок фарсангов. А шея его была длиной в три фарсанга; а место упокоения его головы – полтора фарсанга. Он испражнился и запрудил реку Иордан».

Талмуд. Бава Батра, 73б

Фарсанг, или фарсах, равен 8 тысячам локтей, то есть более чем 3 км. Этот теленок реэма в 40 фарсангов должен был иметь длину более 120 км (а это куда больше горы Фавор!). И это был реэм всего лишь одного дня от роду – то бишь самка реэма, обладавшая утробой такого размера, должна была иметь в длину несколько сот километров!

Некоторые толкователи, по всей видимости, видели в этих отрывках рассказ о фактической действительности, разве что с небольшими преувеличениями[41]41
  Рамбам. Драша на Рош ха-Шана; Рашбам; Махарша.


[Закрыть]. Возможно, в их основе воспоминание о мощных турах. Но многие другие приходили к выводу, что эти отрывки следует толковать не буквально, а иносказательно.

Виленский гаон объяснял, что вторая история – это притча о чрезмерно самоуверенном молодом человеке, изучающем Тору.

У него метафорические рога реэма, чтобы драться в интеллектуальных битвах. Он сравнивается с горой Фавор, которая, как говорится в другом месте мидраша, высокомерно ждет, чтобы стать местом получения Торы, потому что она гораздо выше горы Синай. Ее высота 40 фарсангов – это последние сорок лет жизни человека, после того как он достигнет «тридцати лет силы»[42]42
  Мишна. Авот, 5: 21.


[Закрыть]. Здесь имеется в виду, что этот ученик воображает себе, будто прошел весь путь до зрелости. Его голова в облаках – в 3 фарсангах над землей; на это намекает упоминание о шее молодого реэма в 3 фарсанга длиной. Место упокоения головы в полтора фарсанга – это расстояние от края еврейского лагеря в пустыне до шатра Моисея в центре, где, как воображает этот ученик, ему и надлежит находиться. Но он так и не получает, как ему кажется, заслуженных почестей и в отместку пытается подпортить чужую репутацию. Это символизирует эпизод, в котором реэм запруживает реку Иордан своим навозом[43]43
  Виленский гаон. Комментарий к аггадот; см. также у Рамбама. Изложение этого толкования на английском языке см. в: Aharon Feldman, The Juggler and the King, p. 46–55.


[Закрыть].

Но понимал ли сам Талмуд этот рассказ как аллегорию? Отрывок цитируется в другом трактате, в формальном контексте, на первый взгляд очень буквальном. Талмуд, рассуждая, дошел ли потоп до Израиля, поднимает вопрос, каким образом реэм пережил потоп, если не мог найти там убежища:

Одни говорят, что потоп не дошел до земли Израиля и потому реэм спасся там. Но другие говорят, что потоп дошел до земли Израиля, где же тогда спасся реэм? Рабби Яннай сказал: в ковчег принесли телят. Но ведь Рабба бар бар Хана сказал: «Я сам видел молодого реэма одного дня от роду, и он был величиной с гору Фавор. А велика ли гора Фавор? Сорок фарсангов. А шея его была длиной в три фарсанга; а место упокоения его головы – полтора фарсанга. Он испражнился и запрудил реку Иордан». Рабби Йоханан сказал: его голову поместили в ковчег. Но учитель сказал, что место упокоения его головы – полтора фарсанга! Скорее в ковчег поместился бы кончик его носа… Но ведь ковчег не стоял на месте! Реш Лакиш сказал: его рога привязали к ковчегу.

Талмуд. Звахим, 1136

Такое впечатление, что в Талмуде история Раббы бар бар Ханы понимается в буквальном смысле. Однако даже в этом случае рабби Йосеф Хаим (1832–1909, также известный как Бен-Иш Хай) объясняет, что здесь не имеется в виду фактическое описание действительности.

Мне представляется, что цель всех этих вопросов, которые задают на основании вышеупомянутого отрывка (рассказа Раббы бар бар Ханы), всего лишь в том, чтобы сделать более острым ум (пильпула б’альма), дабы «возвеличить и прославить Тору», но они не представляют настоящей трудности. Ибо известно, что процитированные изречения Раббы бар бар Ханы имеют не буквальный смысл и на самом деле он всего этого не видел. Напротив, гаоны благословенной памяти объясняли, что он видел все эти вещи в видениях, где содержатся намеки на эзотерические вопросы и нравственные наставления; а другие говорят, что он составил и определил эти рассказы как аллегории и загадки о более глубоких вещах, а на самом деле все это не происходило. Если так, то что же в них сложного? Скорее, дабы «возвеличить и прославить Тору», здесь происходит обмен мнениями, чтобы обновить и дать начало объяснениям с целью отточить ум изучающего. Что касается этих и подобных вещей, человека спросят в Судный день: «А ты участвовал с мудростью в интеллектуальных дебатах?»

Хаим Й. Бен Йехояда. Звахим, 1136

Иными словами, мудрецы Талмуда брали аллегорию и рассуждали о ней, как если бы она была буквальным рассказом. И они вовсе не имели в виду, что реэм действительно был такого невообразимого размера.