Текст книги "Цикл реставраторов"

Глава пятая

Тень была быстрой, с сильными уверенными движениями, и без лица, которое скрывал глубокий капюшон. Человек, хозяин тени, облик свой прятать не стал – откинул капюшон и спокойно встретил настороженные взгляды приготовившихся к атаке дантрийцев.

– Я пришел с миром.

– Кто ты? – резко спросил Дэн.

– А это, сынок, и есть настоящий Тарн, – усмехнулся Ларс.

– Да, это я.

– Тот трус, который спрятался за женщин и фигляров? – уточнил Дэн.

– Ласковый прием, – усмехнулся Тарн, – А мне показалось, что и ты не прочь был спрятаться под юбкой моей племянницы. Или я неправильно понял сцену на балконе?

Кровь бросилась в голову молодому дантрийцу, в нем боролись ярость и смущение. Ларс пробормотал себе под нос:

– А мальчик-то вырос.

– Если ты был возмущен, тем, что мы… что я делал, почему же ты не бросился спасать честь семьи? Или подкладывать племянниц под незнакомцев для пустынников обычное дело? – парировал Дэн.

Глаза Тарна вспыхнули, под кожей прокатились желваки, но он сдержался, опустил веки, выдержал паузу, и спокойным медитативным голосом ответил:

– Придержи язык, сын собаки. Будешь меня поучать, когда поживешь с мое, переживешь то же, что и я, увидишь столько, сколько я. И сможешь найти другого временщика, вместо меня. Насколько я понимаю, в поисках вы ограничены?

Дэн хотел было послать его куда подальше, но успел заметить реакцию Ларса, тот опустил голову и в драку явно не рвался, даже услышав оскорбление племянника. Поэтому юноша сжал кулаки и сделал шаг назад, чтобы ненароком не броситься на обидчика.

– Да, выбор наш, к сожалению, ограничен, и ты это знаешь. Видимо, хорошо изучил Книгу истин в столь короткий срок. Одно непонятно, раз ты, Тарн, знаешь правила, почему ведешь свою игру, для чего весь этот балаган?

– Буду говорить открыто, – Тарн поднял лицо и посмотрел в лицо Ларсу. Дэн отметил его мужественную привлекательность – красивый нос с горбинкой, высокий лоб, широкий подбородок и упрямо сжатую челюсть. – Музанда далека от жизни Дантора, но даже сюда просочились слухи о том, что смена власти в вашем мире произошла по серьезной причине. Мы имеем схожие судьбы, если бы не этот случай, и вы и я так и сидели бы по своим норам, только мечтая стать важными спицами в колесе истории. Да, я мелкая пылинка в масштабах множества миров, но я не хочу окончить свою жизнь в какой-нибудь канаве с ножом в сердце, или посреди застолья от яда в бокале. Все говорит о том, что так может случиться. Надежные люди утверждают, что даже временная власть в Данторе сейчас смертельно опасна для того, кто возьмет ее в руки. Информации мало, вы, циклисты, умеете хранить тайны, но того, что я слышал, достаточно, чтобы задуматься и не идти как баран на заклание. Поэтому я нанял людей, которые стали мной и моей свитой, чтобы разобраться, что происходит.

Ларс внимательно смотрел на пустынника. По его лицу трудно было понять, о чем он думает.

– Боюсь, от нас ты получишь не больше информации, чем твои артисты, – произнес он наконец, – и не потому, что мы что-то скрываем, а потому, что сами до конца ничего не знаем. Так устроена система, так прописано в Книге истин.

– Разве вам не хочется узнать, что же на самом деле произошло? Почему погиб Правитель Дантора?

– Правитель мертв? – удивился Дэн.

– Вы не знали? – пришла пора удивляться Тарну.

– Когда мы отправлялись в путь, он был отстранен от власти, но жив, – медленно проговорил Ларс, – правителей не убивают, не казнят, и не судят, ни за какие провинности. Дают пару месяцев на сборы в какое-нибудь загородное поместье и приводят к власти нового.

– Поэтому вы должны понять мое беспокойство. Теперь, когда правила нарушены, а смерть Правителя по естественным причинам вызывает глубокое недоверие, я начинаю волноваться за собственную жизнь. Вам, как свидетелям, рекомендую волноваться за свои.

Ларс понимал одно – у них есть Путь, прописанный в Книге истин, есть слова этого странного музандца пустынника, и есть головы на плечах. Внутренний голос твердил ему: «Прислушайся к тому, что говорит незнакомец», долг настаивал на том, чтобы идти проторенным до него путем, и вести за собой Дэна. То, что вырисовывалось, было со всех сторон плохо: и если Тарн откажется лететь с ними, и если они его каким-то чудом уговорят, и привезут к остывшему телу предшественника. Но умер ли он на самом деле? Им никто не сообщил, а этому Тарну соврать – раз плюнуть.

– Мы все равно вернемся, с тобой или без тебя, – бросил Ларс и зашагал к трапу дартолета, – взлетаем через 10 минут. Думай.

В светящемся проеме корабля их встретил бледный Клеус.

– Ларс Реенактор, вести из Дантора. Правитель мертв. Мы должны как можно скорее вернуться в Хьюманд.

– Должны – значит полетим, – произнес голос Тарна за их спинами, – запускайте двигатели.

Глава шестая

В главном зале дворца Правителя было сумрачно. Клочковатый туман опустился на Хьюманд и, казалось, проник в каждый дом. Улицы были по-сиротски пусты, с неба сыпался мелкий дождь, характерный скорее для зимы, а не первых летних дней. Тарн смотрел в окно, механически отмечая, как к главному входу, скользя над мостовой, пробираются воздухолеты главных государственников. Не ради него. Сейчас все почести – почившему Правителю, все соболезнования ― вдове покойного, Денизер. Даже Ларс и Дэн покинули его, чтобы участвовать в организации похорон.

Правильно ли он поступил, решив идти до конца? Можно ли верить этим двум реставраторам? Не проще ли было остаться в Музанде, наслаждаясь жизнью в собственном дворце, посвящая время охоте и искусству? Тарн точно знал – не проще. Родители с раннего детства готовили его стать Правителем. Десяток преподавателей развивали его тело, ум, вкус к литературе и искусству. К двенадцати годам он стрелял лучше своего учителя, знаменитого охотника Юбо. В шестнадцать мог похвастаться, что прочитал половину книг родительской библиотеки, которая насчитывала не одну сотню томов. В девятнадцать – написал первый философский трактат. Неплохо рисовал, знал несколько языков без технопереводчика, владел пятью музыкальными инструментами, мог написать программу для воздухолета, чтобы тот неожиданно изменил маршрут. Единственный ребенок родителей, которые его обожали, добрый, справедливый хозяин, которого боготворила прислуга, благородный и блестяще образованный молодой человек, внимания которого искали девушки и юноши. В свои 28 лет он был холост и не имел детей – обязательное условие для временщика. Впрочем, как только закончится миссия, он сможет выбрать спутницу в любом из миров, и наплодить столько наследников, сколько пожелает. К тому времени слава его будет столь велика, а состояние настолько внушительно, что взять его в сыновья будет рад любой отец девицы на выданье. Кроме циклистов, те женятся исключительно внутри огромного клана, да и дочери Правителей вряд ли окажут ему внимание – у них строгий отбор, который обычному смертному не пройти. Жаль, родители не дожили до этого времени, они были бы рады, что их мальчик достиг цели. Всем остальным временщикам, а их выбирали по жребию, не довелось пройти этот путь, они старились в одиночестве и умирали, так и не узнав, чего лишились.

Из-за колонны послышалось легкое покашливание. Тарн обернулся. Наверное, слишком резко для того, кто вот-вот станет, пусть и временно, хозяином Данторского мира.

– Господин, я могу вам помочь?

– Гротен, рад тебя видеть!

Постельничий Правителя почтительно склонил голову. Тарн же, убедившись, что в зале никого больше нет, крепко обнял Гротена. Ни одной душе во дворце не было известно, что этот молчаливый седой слуга, истинный дантриец, растил Тарна с пеленок. Затем в один весенний день, когда мальчику исполнилось 13, он исчез, чтобы появиться в его жизни за пару лет до настоящих событий. Несмотря на разницу в возрасте, эти двое отлично понимали друг друга. Иногда Тарну казалось, что Гротен заменяет ему родителей, но тот всегда старался не переступать черту господин ― слуга, хотя и любил своего воспитанника как родного.

– Вы голодны, господин?

– Нет, что ты. Меня накормили и напоили, показали огромную комнату, где я буду спать, приставили слугу, от которого я еле избавился.

– Лучи, ― улыбнулся Гротен.

– Да, кажется его так зовут. Умыться и переодеться я и сам в состоянии, и другой помощи мне тоже не нужно. Сейчас главный мой голод ― знание, без информации я словно слепой на минном поле. Можешь мне с этим помочь?

– Сегодня вечером. Все отправятся на церемонию торжественной скорби, дворец опустеет, и я расскажу все, что знаю.

– Отлично. И освежи информацию о двух реставраторах, с которыми мне придется иметь дело.

– Да, мой господин, отдам несколько распоряжений в связи с похоронами, а затем мы встретимся. Я сам вас найду, ― Гротен исчез за колонной.

До вечера еще несколько часов. Пожалуй, можно вздремнуть, Тарн несколько ночей спал урывками, и чувствовал, что сил становится все меньше. У дверей своей комнаты он заметил двух девушек в форменной одежде, они о чем-то перешептывались, а заметив его, тут же разошлись в разные стороны. Одна из них, с копной пшеничных кудрей, схваченных заколкой из ракушек, прошла совсем рядом. Темно-золотистые брови, короткие стрелы каштановых ресниц над янтарными глазами, легкий пушок на смуглых персиковых щеках – типичная представительница Галагоса. Хотя, откуда ей здесь взяться? Службы безопасности наверняка вывернули всю семейную историю наизнанку, чтобы не допустить во дворец чужака. И все же внешность примечательная. Жительницы Дантора отличались неброскостью, хотя и нельзя было сказать, что они некрасивы – гладкие волосы мышиного цвета в косе, бледная кожа, синеватые лунки ногтей, ровное сильное тело без крутых изгибов, симметричные правильные лица. Мужчины были им под стать. В Данторе внешности уделяли меньше внимания, чем уму, талантам и образованности. Смешанные браки и у дантрийцев и у циклистов не приветствовались, хотя представители других миров беспрепятственно и с удовольствием оседали целыми семьями в городах и пригороде. Пожалуй, только пустынники отдавали предпочтение своей Музанде, и, погостив на чужих берегах, всегда возвращались домой. Музандцы отличались южной красотой – темноволосые, низкорослые, с продолговатыми изумрудными или синими глазами на смуглой коже, отполированной пронизывающим ветром пустынь. Тарн мельком увидел себя в глянце ближайшей старинной вазы у стены ― светлый ежик коротких волос, упрямая линия челюсти, гордый лоб над серо-стальными глазами, и высокая спинка прямого носа, хоть монеты чекань. Когда-то родители рассказали ему, что своей нетипичной для музандца внешностью он обязан сумасбродной прабабке, которая немало покуролесила по мирам и родила его деда от капитана морских пиратов. Капитана никто не видел, осталось лишь его изображение ― на монете ― четкий профиль гордо поднятой головы с окуляром оптического прицела в глазной впадине.

Пока Тарн предавался воспоминаниям и аналитике, девушка служанка с заколкой прошла мимо него уже в другой конец коридора. Открыв дверь, он пригласил ее кивком в комнату.

– Как тебя зовут?

Девушка почтительно склонила голову и ответила:

– Зойя.

– Скажи, Зойя, что говорят во дворце о смерти Правителя?

– Я не сплетничаю и не слушаю сплетен, господин.

– Это похвально. Но, возможно, кто-то при тебе что-то сказал, а ты невольно запомнила, ― Тарн взял ее за руку, мягко коснулся обнаженной кожи запястья и провел по нему пальцем. Лишь на секунду она подняла глаза, и его опалило презрением, которое тут же погасло под ресницами.

– Нет, господин. Если вам ничего не нужно, я пойду?

– Конечно, ― Тарн отпустил ее руку и отошел к окну, пытаясь скрыть смущение и досаду на самого себя.

– Если господину что-нибудь понадобится, не сплетни и слухи, а рассказ того, кто что-то видел, он может на меня рассчитывать. Завтра. Я обязательно зайду завтра вечером, после похорон, ― негромко проговорила девушка и выскользнула из комнаты.

Что ж, два осведомителя на чужой территории ― уже неплохо. Теперь можно и поспать.

Глава седьмая

Дэну очень хотелось зевнуть – церемонии скорби были унылыми, долгими по времени и слишком многолюдными. В храме собралось столько дантрийцев, что дышать было нечем. Не помогали и распахнутые двери. Ларс внимательно слушал выступающего в этот момент главу цикла Основателей Отериса. Несмотря на преклонный возраст, а волосы его напоминали снег на вершине Нетьяго, он мог похвастаться ясным рассудком и грамотно построенной речью. Дэн даже не стал вслушиваться, о чем говорил почтенный циклист. Выступление не отличалась от двадцати предыдущих ― мир в опасности, равновесие нарушено, мы все скорбим, и все в таком духе. Если Правителя убили, и кто-то из собравшихся имеет к этому отношение, то все эти церемонии ― большое лицемерие. Интересно, как он умер? Тела никто не видел, его готовили к погребению специальные службы. Вокруг смерти первого лица государства образовалась глухая стена молчания, никакого намека ― что произошло на самом деле. Денизер, вдова Правителя, не появлялась ни на одной церемонии. Дэн вытер пот со лба и решил, что с него довольно. Ларс не заметил, как стоящий за левым плечом племянник, куда-то исчез.

– Кровь на коврах замывали несколько часов. Лицо было настолько изуродовано, что поначалу даже не поняли ― кто это, ― ухо уловило обрывок тихого разговора, который вели в глубокой арке двора, невидимой за створками распахнутой двери.

– Кого-нибудь видели?

– Увы. Охрана была усилена, все ждали провокаций, в правительственные покои никто посторонний не входил. Никаких криков, он не звал на помощь. На час остался один, попросил не беспокоить. И все.

Дэн замер и затаил дыхание.

– Подозревают каждого. Слежка идет во дворце и по всему Хьюманду. Лучшее решение сейчас ― уехать в глушь и выждать время.

– Не выйдет, сегодня запретили выезд из города, даже частные дартолеты стоят на приколе. Кто бы ни был убийца, ему придется нелегко.

– Хватит ему сочувствовать. Самим бы не попасть под горячую руку правосудия. Слышишь, Отерис замолчал, он последний в списке, можно уходить.

Дэну пришлось отступить внутрь храма, чтобы его не заметили. Следовать за двумя фигурами, закутанными в плащи, дело пустое ― они явно не имели отношения к убийству. Теперь это точно убийство.

― … И они ушли, ― Дэн выжидательно посмотрел на Ларса.

– Чего ты от меня ждешь, аплодисментов за виртуозное исполнение? ― проворчал тот, усаживаясь на огромную кровать. Ритуалы скорби его выматывали ― последняя была пятой за сегодня, ― дай слово, что похоронишь меня сразу, без всей этой канители.

– Клянусь! ― младший из Реенакторов с готовностью поднял руку.

– Сдается мне, что мы попали в большие неприятности. Конечно, само существование в роли циклистов, подразумевает неприятности, но сейчас ощущение, что мы в полной заднице.

– Сколько нужно пробыть во дворце, пока выбирают Правителя?

– Четыре месяца. И еще три, пока он законно примет власть.

– Всего семь. Сидели же мы с тобой целый год без света, когда нечем было за него платить. А тут на пять месяцев меньше, на всем готовом, в роскошном дворце, прислуга, кормят. И денег получим, как обещали. Если не убьют.

– Вот-вот. Если. Смерть не случайная, чего хотел убийца – непонятно, закончил он свое дело или в планах еще пара-тройка трупов ― большой вопрос. Давай-ка так, сынок, ― никому не доверяем, ходим исключительно вдвоем; и надо бы разработать систему сигналов, чтобы посторонний не догадался, о чем речь. Кстати, Тарну мы тоже не доверяем. Хотя он мне нравится. Чувствую, неприятностей от него будет не меньше, чем от пяти правителей вместе взятых, в пристежку с Галагосом. Нет, не так я мечтал провести свои преклонные годы, ― с этими словами Ларс упал гудящей спиной на кровать и махнул Дэну в сторону смежной комнаты, ― иди к себе, мне нужно отлежаться и подумать

На прикроватном столике Дэн обнаружил небольшую книжку десятка на два страниц. Начал листать от нечего делать, и понял, что это краткое пособие по циклистам. Автор сухо перечислял пять циклов, приглядывающих за Правителем, а фактически правящих Дантором:

Цикл Основатели (самые важные, следят за соблюдением традиций)

Главный циклист ― Отерис

Цикл Законники (создатели правил нового уклада)

Главный циклист ― Ристо

Цикл Герольды (глашатаи, вестники распространители нового)

Главный ― Вестер

Цикл Арбитристы (реформы)

Главный ― Суден

И пятый цикл ― Реставраторы (восстановители, реаниматоры) ― род Реенакторов, без каких-либо главных.

Циклы приходят по порядку и ведут Правителя и свою деятельность в соответствии с названием. Это гарантирует правильное развитие мира, его постоянное улучшение. Простые дантрийцы о системе циклов не знают, открытой информации нет. Считается, что Правителя выбирают тайным голосованием на всеобщем конгрессе государственников из представителей самых знатных родов. На самом деле, голосование идет внутри циклов.

Поначалу было всего четыре цикла, но потом произошел ряд трагических событий, которые подтолкнули циклистов к созданию «переходного правительства», так появились Реставраторы. Поскольку нужда в них возникала крайне редко (в книге упоминалось всего два случая за несколько сотен лет), Реенакторов тоже было немного.

Дэну стало обидно за свой цикл ― такая важная миссия, и так мало уважения. Не было в брошюрке и указания на его предков. Впрочем, в левом крыле дворца находится огромная библиотека, надо будет наведаться туда и поискать источники посерьезнее. Хотя, зачем откладывать на потом, когда у него сейчас полно времени?

Глава восьмая

Дэн прикрыл дверь и повернул направо, к центральной лестнице. Проходя мимо покоев Тарна, он заметил, как внутрь проскользнула юная служанка. Временщик утром жаловался на назойливого и бестолкового Лучи, наверное ему поменяли прислугу. Странно, что на девушку, мужчинам здесь прислуживали мужчины.

– Разрешите, господин?

Тарн спал чутко, и тихий стук услышал сразу.

– Заходи. Запри за собой и садись в кресло.

Заметил колебания девушки, можно ли сидеть в присутствии важного господина, поморщился и повелительно махнул рукой:

– Сядь!

Девушка повиновалась.

– Я хочу знать, что ты видела в ночь убийства Правителя.

Начало лета совпало с проникновением в Хьюманд потоков воздуха из Музанды ― с привкусом прокаленного песка на губах, знойными полднями и душными ночами. Жара стояла седьмой день, когда в комнате Зойи сломалась принудительная система охлаждения. Вызвали мастера, тот посмотрел, поцокал языком, и сказал, что поломка пустяковая, но нужна запчасть, которая есть только на складе производителя ― сейчас все системы охлаждения работают на износ и не справляются. Зойя поняла, что в ближайшие несколько дней придется нелегко и стала подбирать варианты ночлега поближе к знатным особам, у которых все работало как часы. Свободная комната нашлась на этаже Правителя ― дети его уехали в загородную усадьбу, а с ними и служанка, следящая за маленькой брехливой собачонкой, ее-то комнату и выпросила Зойя. Обошлось в недешевую склянку духов для смотрительницы дворца.

В первую же ночь ее разбудил какой-то посторонний звук. Робость девушке была несвойственна, поэтому, вооружившись старой, изгрызенной собачьими зубами тростью, она отправилась посмотреть, в чем дело. В коридоре было неожиданно темно, кто-то включил ночное освещение. Охранника на посту не было. Из-под двери комнаты Правителя пролегла косая полоса света, дверь была приоткрыта. Зойя проскользнула ближе к покоям и спряталась за статую Первого Правителя. Свет лампы на прикроватном столике падал на лежащее навзничь тело, вокруг которого расплывалось темное пятно. Тело вздрагивало, в груди его хрипело и клокотало, оно пыталось подняться, впившись белыми пальцами в толстый шерстяной ковер. Это был Правитель. Зойя узнала его по выбритой голове. Рядом с ним, спиной к лампе, стояла фигура в облегающем костюме, с брюками, заправленными в высокие сапоги из тонкой мягкой кожи. На голове ― плотно намотанная черная ткань, скрывающая волосы, лоб и нижнюю часть лица. Человек спокойно смотрел на корчившегося у его ног Правителя и молчал. Затем он поднял руку с узким лезвием меча и нанес несколько порезов в области лица. Тело на полу обмякло, пальцы бессильно разжались. Убийца вытер оружие о покрывало кровати и шагнул к окну. Несколько секунд ― и он исчез.

Тарн опустил голову, глухо спросил:

– Ты узнала его?

– Нет. Но я кое-что рассмотрела, это был не он, это была женщина. И еще, господин, ― Зойя зябко передернула плечами, ― когда убийца скрылся, я зашла в комнату. Последние удары меча не были смертельными, но они стали знаками ― на лбу Правителя появились три поперечные линии, перечеркнутые одной.

Было ощущение, что из комнаты выкачали весь воздух, Тарн расстегнул пуговицы на вороте рубашки из белоснежного хлопка, подошел к окну и рванул створку на себя. Спасительная прохлада приняла его в свои объятья. Почему он так взволнован? Из-за жестокости убийцы? Странно было бы назвать убийцу милосердным. Или он боялся за свою жизнь? Не настолько же. Родители учили его воспринимать смерть как что-то естественное и неизбежное. Так может быть все дело в начертанном знаке? Тарн вгляделся в темный горизонт, с мерцающими точками человеческих жилищ. Где-то там находился дворец с роскошными залами и богатой библиотекой, на стене которой висел старинный манускрипт с пророчеством для рода Галаанов, его рода. Пророчеством на утерянном языке. Расшифровать манускрипт пытались ученые мужи из разных миров, но все они пришли к выводу, что это невозможно. Никто не мог объяснить и знак в самом углу потемневшего от времени листа ― три вертикальные черты, пересеченные одной горизонтальной линией.

― Значит мои новости запоздали и ты уже знаешь про убийство, ― Гротен внимательно посмотрел на воспитанника.

– Ты видел тело? Лицо было обезображено? ― когда не было опасности, что их подслушивают, воспитанник и воспитатель были на ты.

– Почему ты спрашиваешь? Я не увидел ничего необычного, а лицо было прикрыто тканью, до моего прихода. Думаю, это сделала Денизер, не захотела, чтобы посторонние увидели лицо мужа, обезображенное предсмертной агонией. Сейчас тело забальзамировали и привели в порядок ― Правитель на храмовом ложе выглядит умиротворенным.

– Скажи, что ты знаешь о старинном пророчестве нашего рода? Помнишь, то, в библиотеке? И Тарн вкратце пересказал разговор с Зойей.

– Род Галаанов древний, ― заговорил после минутного молчания Гротен. Казалось, его не удивил рассказ воспитанника, ― и это не совсем верно, что манускрипт не удалось расшифровать. Пророчество состоит из четырех частей, написанных в разное время. В последней упоминался чудодейственный источник в мире Галагоса, якобы, побывав там, члены рода узнают какую-то важную тайну. Родители решили, что хотят знать твое будущее и провели ночь у Источника. Наутро обнаружили их бездыханные тела.

Тарн отчетливо помнил день, когда пришло известие о смерти Марны и Теореда. Мир будто опрокинулся. Только благодаря Гротену ему удалось пережить достойно страшное событие. Точную причину смерти выяснить не удалось, скорее всего это был какой-то редкий яд, поскольку внешних повреждений не было. Через три месяца после погребения Гротен попрощался с девятнадцатилетним Тарном и покинул Музанду. Юноша не воспринял это как предательство, он привык доверять воспитателю, и знал, что тот не оставил бы его без веской причины. Раз в полгода Гротен присылал о себе весточки, давал советы. Казалось, он знает обо всем, что происходит во дворце. Возможно, кто-то из прислуги или родни отправлял на чужбину последние новости.

– Еще один момент о котором мало кто знает ― в руке твоей матери был зажат обрывок бумаги с тремя вертикальными линиями, перечеркнутыми одной горизонтальной. Возможно, события многолетней давности, и те, что происходят сейчас, связаны. Будь осторожен, Тарн, избегай застолий, ешь то, что приносит Лучи, он превосходный повар, сам покупает продукты и готовит только для тебя. Думаю, ты обратил внимание на отсутствие охраны в ночь убийства, поэтому, приставь я к тебе хоть два десятка вооруженных головорезов, нет никакой гарантии, что они не предадут в самый ответственный момент. Знай, что когда ты выходишь из своих покоев за тобой тенью следует Лучи, поэтому делай вид что ты его не замечаешь, а еще старайся не сворачивать в темные безлюдные переулки. Мальчик ― мой воспитанник, я им дорожу.

– Что ж, видимо, он единственный, кому здесь можно доверять помимо тебя?

– Скорее всего. Ты молод, но умен, помни, что главное оружие против мужчины не меч или лазерная пушка, а женщина, с женщинами будь особенно осторожен. Помню твой вопрос про циклистов, которые будут с тобой на все время переходного периода ― не отказывайся от их расположения. Я тщательно проверил этих двоих ― ничего постыдного в их прошлом нет, ни предательств, ни убийства, ни даже воровства, несмотря на бедность. Есть правда несколько смущающих меня моментов ― например, отсутствие информации об отцах-основателях Реенакторов, или хотя бы о матери младшего, но пока это не играет никакой роли.