Текст книги "Дочковедение. Отцы, воспитывающие дочерей"

5
Разговоры с девочками: общение с другой стороной

Лучшим примером того, как по-разному мужчины и женщины разговаривают, служат телефонные беседы с родственниками. Если она говорит по телефону со своими родителями, обычно это занимает больше времени, чем ваш разговор – с вашими, но настоящие различия возникают потом.

Время от времени мы, мужчины, имеем обыкновение спрашивать: «Как поживают твои родители?» Задавая этот вопрос, мы хотим знать главное: что они живы-здоровы. Однако женщины воспринимают это как приглашение к дословному изложению всего разговора. Довольно часто они начинают пересказывать разговор прямо во время телепередачи, которую вы в данный момент смотрите. Вероятно, они полагают, что ее родители интересуют вас больше, чем то, что показывают по телевизору. В целом это так, но в данный момент телевизор все-таки интереснее.

Вот было бы здорово, если б женщины клали трубку и просто говорили: «Они живы, и у них всё в порядке». Ведь, если честно, большего знать и не нужно.

Но это для нас, мужчин. Как только мы кладем трубку, женщины тут же спрашивают:

– Как твоя мама?

– Нормально.

– Что у нее происходит?

– Ну… не знаю. Всё как обычно.

– Что она сказала?

Вы пожимаете плечами:

– Она в порядке, папа тоже в порядке.

– Вы говорили дольше, чем просто «в порядке», – ты двадцать минут висел на телефоне.

– Знаешь, мы говорили, конечно… но в целом у них всё нормально.

Ее лоб прорезает недовольная морщинка. В этот момент вам следует проявлять осторожность, поскольку вы громко стучите в двери скандала и должны контролировать, что говорите.

Почему у женщин и мужчин такие разные способы коммуникации? Это мы обсудим в главах о личности и мозге, но если вкратце, мужчины и женщины существуют в разных культурах. Я не думаю, что мы с Марса, а они – с Венеры, но у мужчин и женщин действительно фундаментально противоположные способы удовлетворения коммуникативных потребностей. Дело не в правильной или неправильной коммуникации – дело в понимании того, что иногда мы удовлетворяем их совершенно по-разному.

Сбор информации

Общаясь, мужчины почти всегда предполагают конкретный результат разговора, но для женщин важно само общение. Во время работы мужчины и женщины сравнительно одинаково сосредоточены на результате, однако в личных отношениях с близкими и друзьями мы говорим по-раз-ному.

Что это значит для вас как для отца девочки? Должны ли вы научиться говорить, как она? Или вам придется сидеть, держа в руке пластмассовую чашку, и обсуждать с ней фей и пони? Надо ли вам слушать бесконечные разглагольствования о том, кто что кому сказал и сделал сегодня в школе?

Иногда надо, иногда нет.

Как у отца дочери, у вас есть одно большое преимущество: разговаривать с девочками гораздо проще, чем с мальчиками. Большую часть времени из мальчиков слова не вытянешь, а с девочками всё наоборот.

Мой сын, которому на момент написания этих строк было девять лет, довольно сдержанно рассказывает, как прошел его день. Если я спрашиваю, как дела в школе, чаще всего он отвечает «нормально». Если я спрашиваю, чем он занимался, он может рассказать об одном-двух занятиях, не более. Даже если школа сгорит дотла, он все равно скажет, что его день прошел «нормально».

Тот же вопрос я задаю однокласснице моего сына, одной из его лучших подруг. Она великолепна! Стоит спросить, как дела в школе, и я узнаю всё, что произошло с момента, когда этот же вопрос прозвучал в нашу последнюю встречу. Послушать ее – лучший способ быть в курсе последних новостей. Она знает не только то, как поживают другие дети, но и чьи родители развелись, кто с каким родителем живет и даже некоторые детали из жизни самих родителей.

Ее способность знать всё это в девять лет свидетельствует о естественной склонности девочек собирать социальную информацию. Я твердо убежден, что девятилетние девочки – лучшие шпионы, какие только могут существовать в природе. Сбросьте их на парашюте в местную школу, и скоро у вас будет доступ к любой информации, какая вам только понадобится. Гарантирую, что маленькая подруга моего сына за неделю смогла бы добыть коды запуска советских ракет.

Большая тройка

Часто простой акт общения с другим человеком люди делают похожим на конспект диссертации по ракетостроению. Существует огромное количество литературы, посвященной общению. Некоторые из этих книг полезны, другие глупы. Иногда единственный способ что-то сказать – просто взять и сказать.

Общение не так сложно, как ракетостроение, если, конечно, это не разговор двух ученых, обсуждающих системы реактивных двигателей. Для остальных разговор – это просто разговор, не больше и не меньше.

Ниже я представляю инструкцию для пап по разговору с девочками, сведенную к трем простым пунктам. В ней нет ничего сложного, никаких специальных терминов или фраз, которые надо запоминать.

1. Прилагайте усилия.

Не могу не подчеркнуть важность усилий. Не надо делать ничего особенного, надо лишь делать что-то. Общение не происходит само по себе, для него нужны как минимум двое. Если вы вкладываете усилия и ваша дочь видит, что ее папе с ней интересно, то, даже если вы не всегда будете говорить правильные вещи, вы дадите ей то единственное, что ей нужно больше всего – ваше время.

2. Не пытайтесь постоянно решать проблемы-

Девочки не всегда хотят, чтобы вы решали их проблемы; иногда они хотят только поговорить о своих чувствах. Понять это может быть сложно, поскольку мы, будучи существами практичными, непременно стараемся найти пути решения. Как ни странно, иногда девочки хотят просто поговорить о проблеме, а не решить ее. Время от времени вам действительно придется решать проблемы, поскольку она будет ждать от вас помощи, но не делайте это постоянно. Иногда ей лишь хочется рассказать, как она себя чувствует.

3. Задавайте вопросы.

Помните, что вопросы не просто помогают собирать информацию: они выстраивают связь между отцом и дочерью. Задавая вопросы, вы показываете, что вам интересно, а это очень хорошо. Поскольку мы, мужчины, – практичные существа, то предпочитаем задавать ровно столько вопросов, чтобы в проблеме можно было разобраться, после чего делаем ряд предположений, как эту проблему решить. Вставляйте в свой разговор вопросы – девочкам это нравится.

Вот и все: просто, как раз-два-три.

Конечно, я мог бы усложнить процесс, но не думаю, что мир нуждается в дополнительных сложностях. В нем и так достаточно всякой ерунды. Вы не должны говорить, как девочка, – вы должны просто говорить со своей дочерью, и основная ваша задача – выслушивать ее. Чем чаще вы будете это делать, тем лучше она будет себя чувствовать и эффективнее разбираться с теми многочисленными трудностями, которые ожидают ее в жизни.

Отец, который временно потерял рассудок, голос и дочь

Через десять минут разговора с семейством Бартлетт я понял, что больше не могу игнорировать сидящее в углу крупное толстокожее – слона.

Миссис Бартлетт работала адвокатом, мистер Бартлетт – бухгалтером, а Салли

было четырнадцать, и она была ужасна. Ужасна не всегда – только «ситуативно». До одиннадцати лет Салли росла замечательным ребенком, но с тех пор много воды утекло. Она не убивала котят, не грабила банки, но постоянно обижалась и оскорблялась. Родители привели ее ко мне, волнуясь из-за того, что она без конца на них злится.

Слоном была не она – слоном в моем кабинете оказалось молчание мистера Бартлетта. Мистер Бартлетт испускал отчаянную тишину, а его жена и дочь ее заполняли.

– Подождите-ка, – сказал я. – Прежде чем мы продолжим, я хочу задать вопрос.

Все посмотрели на меня, то есть почти все. Салли закатила глаза и уставилась в какую-то точку над моим столом – похоже, эта точка ее особенно раздражала.

– Почему вы ничего не говорите? – спросил я мистера Бартлетта.

Он смущенно поерзал в кресле, словно не привык привлекать к себе такое внимание.

– Я понял, что в обществе Салли лучше вообще ничего не говорить, поскольку всё, что я говорю, обычно неправильно.

– Неправильно? – переспросил я. – И что, например?

– Честно? Понятия не имею, но что бы я ни сказал, оказывается не тем, чем надо.

Я посмотрел на Салли, чье полное боли лицо выглядело одновременно оскорбленным, обиженным и надменным.

– Да, ее легко обидеть, – сказал я. – Она просто рождена для того, чтобы обижаться.

Салли одарила меня одним-единственным злобным взглядом и отвернулась.

– Ух ты, – продолжил я. – Отлично. Таким взглядом ты могла бы убивать мух. Как органический инсектицид, полностью био-разложимый и углеродно-нейтральный.

Папа засмеялся.

Салли – нет.

– Значит, вы действительно не разговариваете в ее присутствии?

– Конечно, я не всегда молчу, но стараюсь свести общение к минимуму.

– Почему? Боитесь сказать что-нибудь не то?

Он кивнул.

Я хорошо его понимал. Он был как солдат в Первую мировую, который отказывался покидать траншею и идти в атаку на немецкие окопы по одной простой причине – все, кто это сделал до него, были сметены огнем немецких пулеметов.

Именно это я и сказал:

– Вы – как солдат в Первую мировую, который отказывается покидать траншею и идти в атаку, потому что, как только вы вылезете, вас тут же накроет пулеметная очередь.

Он засмеялся:

– Похоже, так и есть.

– С одной поправкой: у немцев были настоящие пули, а у Салли – просто блеф. Она стреляет холостыми, и надеется, что все вокруг испугаются, попрячутся и ничего не заметят.

Салли посмотрела на меня и снова фыркнула.

– Вот, – сказал я ее отцу, показывая рукой на себя и на кресло, – ни крови, ни внутренностей, всё чисто.

Она злобно посмотрела на меня, но не оставила ни царапины.

– Под таким углом я на это никогда не смотрел, – улыбнулся он.

– Не беспокойтесь, что вы скажете что-то неправильное. Нет такого понятия – «правильное». Просто говорите и смотрите, что из этого выйдет. Если вы позволите ее блефу загонять вас в молчание, то будете сидеть в траншее годами. Поднимайтесь на бруствер и начинайте плясать джигу. Вы должны вовлечь врага в остроумный обмен любезностями или даже нелюбезностями. Что бы вы ни делали, не позволяйте нескольким холостым очередям обманывать вас, вынуждая пригибать голову. Ей требуется, чтобы вы руководили, а не пятились.

Несколько секунд он обдумывал мои слова, а потом посмотрел на дочь.

– Это правда? – спросил он.

– Нет, – отрезала она.

Он взглянул на меня, и я подбодрил его кивком.

– А по-моему, правда, – продолжил он. – Отныне я буду говорить всё, что думаю, а ты будешь учиться с этим жить.

Она вздохнула так, как вздыхают, если рядом сидит невероятно глупый, надоедливый человек, и сползла вниз в кресле.

– Я считаю, что тебе надо задуматься над тем, как ты говоришь со своей мамой, – сказал мистер Бартлетт.

После этого слон встал, поправил подтяжки и вышел из комнаты.

Итоги Разговоры с девочками

• Прилагайте усилия.

• Не пытайтесь все время решать ее проблемы.

• Задавайте больше вопросов.

6
Кризис девочек – к сожалению, вы все пропустили, уже слишком поздно

Не знаю, что такое есть в нас, людях, но мы любим кризисы. Во время написания этой книги случилась эпидемия так называемого свиного гриппа, но она, судя по всему, скоро выдохнется. Если я и воспринимаю свиной грипп всерьез, то только потому, что сложно отнестись к нему как-то иначе, если каждые полчаса CNN сообщает сводку ВОЗ. Через некоторое время стало ясно, что это была учебная тренировка: так и не случившееся «событие», хотя говорили о нем достаточно часто.

Будь я честен до мозга костей, то сказал бы, что несколько разочарован. Много лет назад я читал роман Стивена Кинга «Противостояние» и с тех пор ждал, когда же наконец появится какой-нибудь «супергрипп» и немного очистит планету. Конечно, потерять большую часть человечества не слишком весело, но мысль о спокойствии, тишине и времени для самого себя весьма и весьма привлекательна. Но в этот раз эпидемия, хотя была, оказалась довольно вялой.

Во времена моего детства одной из главных мировых проблем были африканские пчелы-убийцы. Эти маленькие злобные твари собирались добраться и до нас. Обычная пчела довольно-таки мирная, но африканская пчела-убийца – ее полная противоположность. Попробуйте прогнать африканскую пчелу-убийцу, и вы моментально окажетесь в мире боли. Но в этом я прежде всего виню тех, кто ее так назвал. Если б я рос с именем «африканский Найджел-убийца», то наверняка хотел бы всем доказать соответствие.

Рои злобных пчел так и не показались на горизонте. Не знаю, куда они делись. Скорее всего, улетели туда, куда улетают все кризисы, которые в конце концов надоедают. Но это было неважно, поскольку, кроме пчел, у нас оставались вирус Эбола, СПИД, коммунизм, ядерный армагеддон и Джордж Буш. Тоже кризисы, но и они пропадали один за другим.

Уф…

То же можно сказать и о кризисе, связанном с девочками. За последние несколько лет он, правда, слегка утратил свой напор, поскольку девочки неплохо проявляют себя в самых разных областях. Сейчас на первый план выходит кризис мальчиков, и многие люди пишут серьезные труды о причинах его возникновения и вероятных последствиях. Свое мнение на эту тему я высказал в другой книге, придя после прочтения множества исследований и изучения статистики к выводу, что кризис мальчиков преувеличен. Некоторые мальчики действительно в кризисе, но какое-то их количество всегда будут в нем пребывать. Я отношусь к тем, кто уверен: дело не в том, что мальчики становятся менее способными, а в том, что более способными становятся девочки.

Когда вы анализируете общие результаты международных исследований, то понимаете, что в целом у мальчиков и девочек разные проблемы. Проблемы девочек больше связаны с депрессией, суицидальными мыслями, попытками самоубийства и расстройствами пищевого поведения. Девочки реже достигают высших позиций в математике и естественных науках, но прежде чем вычеркнуть свою дочь из потенциальных математиков, дождитесь, пока мы вернемся к этому в следующей главе, поскольку ситуация с математикой и наукой не так проста, как кажется на первый взгляд.

Вся эта информация может вас слегка насторожить: мысль о том, что проблемы вашей дочери будут связаны с депрессией, желанием убить себя и расстройствами пищевого поведения, вполне способна повысить уровень вашей тревожности. Однако на индивидуальном уровне все эти статистические данные лишены смысла. Рассказывая об этом, я не хочу вас напугать – напротив, я хочу научить вас ставить эту мрачную статистику и заявления в правильный контекст.

Не думайте, будто я совершенно отвергаю кризисы: такая информация служит полезной цели. Девяностые годы отличились запоздалым попаданием девочек в поле общественного интереса. Как это часто бывает, чтобы завоевать внимание публики и прессы, потребовалась книга, и в случае девочек ею стала опубликованная в 1994 году «Воскрешая Офелию» Мэри Пайфер. Книга нескольких лет была в списке бестселлеров New Your Times, и не только потому, что Пайфер обладает невероятным литературным стилем. Просто она обращала внимание на то, что девочки растут в «отравляющей культуре», и рассуждала на темы, всегда привлекавшие внимание людей: уродующие тело диеты, самоповреждения, бунт против родителей, наркотики, алкоголь и незащищенный секс.

Темы пугающе мрачные, но только так можно было привлечь к ним внимание, поскольку прежде в научных и публичных дебатах тему девочек игнорировали. В семидесятые годы активно писали о «молодежной культуре», но большинство работ все же были посвящены культуре мужчин, где девушек либо не было, либо их упоминали в скобках.

После книги «Воскрешая Офелию» всё изменилось. Внезапно все начали беспокоиться за своих дочерей, и, подобно рэпу, волна этого беспокойства, зародившись в США, разнеслась по всему цивилизованному миру. Вскоре мы начали тревожиться обо всем, что могло происходить с нашими дочерьми. Хорошо, что политики наконец приняли во внимание эту информацию, и не успели мы и глазом моргнуть, как были созданы всевозможные программы и инициативы, направленные на помощь девочкам.

Неудивительно, что дела начали улучшаться.

И все же время от времени на глаза попадается путающая статистика. На мой взгляд, причина в том, что такой негатив помогает продавать книги и привлекает к автору большую и внимательную аудиторию. Если бы я назвал эту книгу «Три вещи, которые могут убить вашу дочь и / или свести ее с ума», то продажи шли бы лучше. От подобного названия я воздержался потому, что не люблю подобные трюки, и хотя дополнительные деньги мне бы не помешали, я не считаю правильным заставлять людей покупать то, что вы намерены продать, путем запугивания.

Давайте рассмотрим один пример этой мрачной статистики и подумаем, что она означает на самом деле. Предпочитаю обратиться к статистике выдуманной: допустим, для девочек вероятность быть съеденными акулой на 6 7 % выше, чем для мальчиков. Это, конечно, неправда, и я не собираюсь обвинять акул в столь предвзятом отношении к девочкам. Насколько я знаю, акулам все равно, кого есть. Они не так часто лакомятся людьми, а когда делают это, то вряд ли выбирают добычу по признаку вероисповедания, цвета кожи или пола. Уверен, акулы съели бы даже нацистов, появись у них такая возможность, хотя, по-моему, нацисты редко бывают на пляже. Я никогда не видел, чтобы нацисты играли в волейбол или купались вместе со своими нацистскими детьми. Тем не менее я уверен, что, если бы у акул был выбор между нацистом и членом «Международной амнистии», они бы съели того, кто толще или кто оказался ближе к ним. У акул нет политических пристрастий.

Но как в таком случае относиться к статистике, говорящей, что ваша дочь с вероятностью 6 7 % может быть съедена акулой?

Я вам советую не обращать на такую статистику никакого внимания.

Серьезно?

Да.

Но разве это не слишком тревожные данные, чтобы их игнорировать?

Не слишком.

Почему?

Потому что они представляют средние показатели популяции девочек в целом и не говорят ничего осмысленного о вашей собственной дочери. Некоторые девочки вообще не рискуют попасться акуле на обед, а некоторые находятся в зоне высокого риска.

И как узнать, в какой группе моя дочь?

Смысл любой мрачной статистики в том, что если ваш ребенок действительно попал в неприятности, то это совершенно очевидно.

Да, но откуда вам знать?

О конкретных проблемах вроде секса, наркотиков и самоповреждений мы поговорим позже, а сейчас всё, что от вас требуется, это лишь обратить внимание на некоторые детали. Если ваша дочь живет в сотнях миль от моря, она практически не рискует быть съеденной акулой. А если она живет в море, в доме, сделанном из гниющих рыбьих кишок, и целыми днями выливает в воду свежую кровь животных, шансы резко повышаются.

Вы говорите, что общие данные не имеют значения, а важно только то, что делает моя дочь?

Именно это я и говорю: обращайте внимание на то, с чем имеете дело, что видите собственными глазами, а не на то, что говорят в новостях. Статистика – штука интересная, но она всего лишь описывает популяцию в общих терминах. Она не предсказывает, что случится с вашей дочерью. Это зависит от нее и от нас.

Но как снизить риск тех отрицательных явлений, о которых мы слышим в прессе?

Об этом и рассказывается в книге – как сделать всё от вас зависящее, чтобы воспитать уверенную, самостоятельную дочь, которая знает, кто она, чего она хочет и не боится отстаивать себя.

Да, да, но как это сделать?

Для начала скажите ей, что если она идет купаться в море, то пусть не писает в купальник, не плавает с собаками, не входит в воду в сумерках и не берет с собой пакет со свежей кровью. Это снизит ее шансы на встречу с акулами, а об остальном мы расскажем в следующих главах.

Итоги

Кризис девочек

• Вы опоздали на 15 лет.

• В целом у девочек все хорошо.

• Уф!

7
Марс, Венера и псевдонаука о полах

Марс и Венера, вне всякого сомнения, очень отличаются друг от друга. К примеру, Марс находится в 228 миллионах километров от Солнца, а Венера всего-навсего в 108 миллионах. Радиус Венеры на 2682 километра больше радиуса Марса. В атмосфере Марса чуть меньше углекислого газа и азота (1,2 % и 0,8 % соответственно), но зато значительно больше аргона, так что, если вам нравится аргон, это хороший признак. Лично я отношусь к аргону нейтрально, но уверен, что где-то там, в бесконечных просторах космоса, должны быть формы жизни, которые очень любят аргон. У Марса есть два спутника, у Венеры – ни одного; на Марсе достаточно прохладно (в среднем минус 4 °C), а на Венере, я бы сказал, тепло (460 °C).

Так или иначе, я совершенно согласен с тем, что Марс и Венера отличаются друг от друга – планеты Марс и Венера, а не те Марс и Венера, чьи образы соотносят с мужчинами и женщинами. Метафора, конечно, красивая, и она принесла Джону Грею, автору книги «Мужчины – с Марса, женщины – с Венеры», кучу денег. Однако реальные исследования разницы между мозгом полов говорят о другом. То, что звучит хорошо, не обязательно правда.

В последние годы появились красиво звучащие, но совершенно нелепые утверждения о «женском мозге». Вот несколько примеров.

♦ У девочек более тонкий слух, чем у мальчиков, поэтому девочки часто жалуются, что отец на них кричит, хотя ему самому кажется, что он говорит нормально.

♦ Зрительная система девочек радикально отличается от зрительной системы мальчиков, поэтому девочки рисуют не то, что мальчики, и используют более богатую палитру.

♦ Девочки лучше мальчиков умеют говорить о своих чувствах, поскольку две части их мозга связаны лучше и с более раннего возраста, чем те же части у мальчиков.

♦ Девочки более способны к эмпатии, а мальчики замечают, что что-то не так, только если кто-нибудь плачет или угрожает им.

♦ Девочки говорливее мальчиков.

♦ Девочки лучше справляются с английским, а мальчики – с математикой.

Как я говорил, выглядит это красиво, но никакой научной основы под приведенными утверждениями нет. Конечно, отсутствие научной основы не останавливает людей от того, чтобы зарабатывать деньги, издавая книги, сочащиеся «псевдонаукой о полах». Это не мой термин, я натолкнулся на него на сайте languagelog.ldc., работая над материалом для своей книги о мальчиках. Профессор Марк Либерман, пишущий для этого сайта, много рассуждает на эту тему, в особенности о мальчиках, девочках и их мозгах. Я бы очень советовал вам не пожалеть времени и самим заглянуть на этот сайт. Основные положения я объясню, однако не принимайте мои слова на веру – изучите материалы сами.

Вы можете подумать, что знать о научных основах не обязательно, но поверьте, это очень важно.

Почему?

Потому что вы должны понимать, насколько сомнительны подобные предположения, и не поддаваться на красивые словесные формулировки.

Что вы имеете в виду?

А вы прочтите невероятные сведения, опубликованные в The Washington Times:

«Недавние исследования с помощью МРТ выявили, что в среднем мозг мальчиков развивается гораздо медленнее, чем мозг девочек. К примеру, мозг семнадцатилетнего юноши выглядит так же, как мозг тринадцатилетней девочки. Мужчины догоняют женщин только к тридцати годам».

А вот веское замечание о том, как девочки реагируют на стресс:

«Нейронные пути девочек формируются и подпитываются эстрогенами, реагируя на стресс вспомогательной активностью и созданием защитных социальных сетей».

Просто обалдеть – развитие нашего мозга не поспевает за женским до тридцати лет! Мозг семнадцатилетнего юноши выглядит так же, как мозг тринадцатилетней девочки! И плюс вся эта ерунда о том, что мозг девочек питается гормонами, чтобы в состоянии стресса успокаивать себя, а затем собирать подруг на посиделки, – что все это значит? Неужели это правда?

Скоро мы к этому вернемся, а пока вы должны понять, как информация подобного рода влияет на то, что мы делаем с нашими дочерьми и сыновьями. Эта информация распространяется самыми разными людьми в самых разных местах. Кое-что есть в Интернете на пространных и порой бестолковых родительских форумах, а некоторые сведения всплывают на конференциях, на политических встречах с важными людьми и в учительских наших школ.

Проблема в том, что, с нашей точки зрения, неврология кажется чертовски убедительной. Всё, что требуется, это в разгар спора представить несколько снимков мозга, и подавляющее большинство людей будут уверены, что ваши слова – золото, хотя на самом деле они всего-навсего завлекательная и бесполезная чушь. Кстати говоря, нейробиологи тоже обеспокоены этим и даже провели исследование, показавшее, что люди чаще верят неубедительному объяснению психологического явления, когда в нем содержится информация из области неврологии, даже если эта информация не важна для логики объяснения. Таким образом, хотя нейробиология не имеет отношения к обсуждаемой теме, одно ее присутствие заставляет воспринимать объяснение как лучшее.

Следующая часть очень важна для понимания псевдонауки – того, как она работает и насколько она глупа. Этот материал играет настолько важную роль в понимании контекста текущих споров о воспитании, что я поместил его в книгу «Сынология». Повторю его и здесь, поскольку считаю, что все мы должны об этом знать. Я собираюсь дать вам краткий курс псевдонауки о полах и ввести реальные данные в ту идеологию, которая часто окружает мир детей и мозгов, в особенности мозга и гендерных различий.

Я бы очень советовал вам не просто поверить мне на слово: в конце книги помещены указания на источники и, где возможно, даются ссылки на интернет-сайты, чтобы вы сами могли все изучить. Большинство из вас не станет этого делать, поскольку мало кто хочет читать книгу, а затем проводить целое расследование на тему, правда ли в ней написана или нет. Мы предполагаем, что, если автор книги сообщает что-то, он изучил этот вопрос самостоятельно и описывает точно. Ведь так и должно быть? Потому что, если вы говорите, что какой-то материал в книге основан на научных исследованиях, а он на них не основан, вас же застукают на этом! Вас схватит научная полиция! И вы не сможете продать миллионы экземпляров книги, если приводили утверждения, которые не опирались на науку.

Так ведь нельзя делать.

Верно?

Говоря о сканировании мозга, люди чаще всего имеют в виду МРТ, или магнитно-резонансную томографию. Существует множество способов, которыми ученые исследуют мозг (приведу лишь несколько аббревиатур: МРТ, ПЭТ – позитронно-эмиссионная томография, ЭЭГ – электроэнцефалограмма, МРС – магнитно-резонансная спектроскопия, УЗИ и пр.), но поскольку магнитно-резонансная томография – наиболее распространенный способ, я кратко опишу, как это работает, чтобы вы могли склонить голову, потрясенные всей сложностью проблемы.

А работает это следующим образом: человека кладут внутрь очень большой и очень дорогой машины, которая начинает пощелкивать и постукивать. В результате этого щелканья и стука компьютер выдает изображение того, что творится в вашем мозге.

Здесь возникает сложность (впрочем, для большинства из нас всё это и так чересчур сложно): машина не делает снимков возбужденных нейронов – клеток мозга, вместо этого она измеряет активность мозга косвенно, получая электронную величину изменений насыщенности крови кислородом, которая называется «сигнал BOLD» (уровень оксигенации крови). Чем больше клеток мозга возбуждается, тем сильнее изменяется оксигенация крови. Сигналы об активации компьютер превращает в воксели, маленькие трехмерные кубики (<3мм³), подобные пикселям цифровой фотокамеры.

Не измеряя активность клеток мозга напрямую, МРТ делает это косвенно, измеряя сигнал BOLD, меняющийся в зависимости от возбуждения клеток мозга, и превращая полученную информацию в эквивалент пикселя, который по неизвестным нам причинам назвали вокселем. Чем больше клеток мозга возбуждается, тем сильнее изменится оксигенация крови, тем мощнее будет сигнал активации и тем ярче будет воксель на окончательном изображении.

Довольно сложно, не такли?

Да, сложновато.

Значит, теперь мы можем делать выводы о том, как работает человеческий мозг, сперва давая ему какую-то задачу, а потом изучая аккуратный снимок мозга в вокселях,?

Нет, не совсем.

Хм-м…

Да.

Почему же?

К сожалению, с точностью выводов на основании снимков МРТ есть некоторые проблемы. Измерением сигналов BOLD, превращением их в аккуратный узор из вокселей и расшифровкой того, как именно работает мозг, дело не ограничивается.

Вот досада

Еще какая.

А есть простое и не слишком долгое объяснение, почему это так?

Конечно есть: пишущие узлы. Я расскажу вам, почему расшифровывать MPT-снимки (так называемые сканы мозга) следует с большой осторожностью.

♦ Главная проблема заключается в том, что вы не проверяете способности человека в реальной обстановке. Людей испытывают, когда они лежат внутри машины, и это усложняет проекцию полученных данных на настоящие способности в реальном мире.

♦ Сигналы BOLD могут меняться в зависимости от исследуемой части мозга, типа задания, используемого стимула, возраста и здоровья человека, от того, употреблял ли он кофеин или никотин (стоит надеяться, что последний фактор для детей не актуален). В общем, сигналы подвержены изменениям.

♦ Сигналы BOLD у одного человека могут быть разными в разное время, и установить точку отсчета сложно.

♦ Иногда интересующая часть мозга бывает слишком маленькой, чтобы воксели ее выделили. Ученые работают над созданием прибора с размером вокселей до 1 мм^З, что очень поможет в исследованиях, но пока такого аппарата нет.

♦ Мы не знаем, как на сигналы BOLD влияют развивающиеся области детского мозга. Ряд исследований показывает сходство между сигналами BOLD у детей и взрослых, однако многое требуется уточнить, прежде чем делать какие-то определенные выводы о значении МРТ-снимков у детей.

♦ Статистика, использованная для анализа результатов, действительно сложна.

В исследовательской литературе ведется множество дискуссий, где одна группа ученых называет подсчеты другой группы неправильными, а значит, их результаты и выводы нельзя назвать точными.

Важно то, что сканирование мозга, о котором мы постоянно слышим, не настолько однозначно, каким его изображают. Утверждений о том, что «доказало» сканирование, похоже, больше, чем у меня было плотных ужинов, и я не сомневаюсь, что их число будет расти. Я не говорю, что все это чепуха, поскольку машина стоимостью три миллиона долларов должна уметь что-то толковое, но все же нам следует быть осторожными и не слишком доверять выводам о том, что эти снимки говорят о нас, а в особенности о наших дочерях.

Лучше дадим слово настоящему ученому, доктору Джону Т. Бруеру (он много пишет о своем скептицизме по отношению к выводам из нейро-биологических исследований и их проекциям на реальную жизнь), который подытожит сказанное.