Текст книги "Останься со мной навсегда"

– Дети, вам куда?

– Нам на Иссык-Куль, дедушка! – обрадовано закричал Бакыт.

– Эээ, балам, Иссык-Куль, он большой… А куда именно?

– Туда! – махнул рукой Бакыт, указывая попутную сторону.

Дети сели в машину.

Старик всю дорогу расспрашивал их:

– А почему вы одни?

– А наша мама в больнице, вот мы за бабушкой едем.

– Да, – поддакнула Бермет.

– Ааа, а что с мамой случилось?

– Она упала с лестницы и ногу сломала, ей операцию будут делать. Там с ней Урмат байке остался.

– А вы одни не боитесь?

– Нет, у нас в Балыкчи еще есть друг Урмата байке, он тоже милиционер, – гордо заявил Бакыт.

– А, ну и ладно. Только я еду только до Чолпон-Аты, а там дальше как будете добираться?

– А мы такси возьмем. У нас деньги на дорогу есть. Мы и вам заплатим, – Бакыт полез в свой потайной кармашек за деньгами.

– Не надо, сынок, что ж я вас так не довезу, мне все равно в ту сторону.

Дальше ехали молча. Бермет уснула. Бакыт смотрел внимательно на дорогу, боясь пропустить знакомые места, но пока ничего ему не напоминало деревню бабушки.

Доехали до Чолпон-Аты. Попрощавшись со стариком, Бакыт и Бермет зашли в одно из придорожных кафе. Они перекусили и снова отправились в путь.

Еще подъезжая к Чолпон-Ате, Бакыт увидел голубую гладь озера. Оно словно радовалось вместе с ним и звало к себе.

Дойдя до одного из поворотов, Бакыт решительно повернул в сторону озера. Дошли до какого-то пансионата. Ворота были закрыты, за ними бешено лаяла огромная собака. Бермет испуганно прижалась к брату. Из будки вышел охранник, здоровый детина с бритой наголо головой.

– Вам чего?

– Байке, а можно мы только посмотрим на Иссык-Куль? Мы только немножко?

– Что в сумке? – невозмутимо спросил охранник.

– Там наши вещи, мы к бабушке едем, – ответил Бакыт и, поставив сумку на землю, открыл её.

Охранник, потянувшись, зашел в свою будку и вышел через некоторое время, неся с собой связку ключей. Он с грохотом открыл ворота и, прикрикнув на собаку, сказал детям:

– Давайте, только быстро! Туда и обратно! Мы сюда вообще чужих не пускаем!

– Спасибо, байке! Мы быстро, только сходим туда и потом вернемся. Нас бабушка и так ждет долго.

Дети, взявшись за руки, быстро побежали по выложенной плиткой дорожке. В лицо подул тёплый ветер. Иссык-Куль звал, он радостно протягивал свои волны навстречу. Вся гладь его серебрилась и блестела на солнце. В этот момент озеро показалось Бакыту белым, как облако.

Кинув вещи на прибрежный песок, разувшись, дети подошли к воде. Волны накатывали маленькими веселыми барашками к их ногам.

– Ой! Она холодная… – засмеялась Бемка. Она стала прыгать и брызгать ногами в сторону Бакыта.

– Видишь, озеро тоже радуется тебе!

– Урааа, я его люблю! – закричала девочка. – Оно такое большое и красивое!

Бакыт побежал вдоль берега и закричал:

– Здравствуй, озеро! Это я! Это мы пришли к тебе в гостиииии!

В этот миг Бакыту показалось, что он самый счастливый человек на свете.

Вдоволь накупавшись, дети вернулись и поблагодарили охранника.

– Спасибо, байке! Мы обязательно, когда к бабушке приедем, расскажем про вас.

– Да, не за что! Озеро – оно же наше, оно же для всех! – заулыбался тот в ответ.

Дети снова вышли к шоссе, и пошли по дороге. Солнце пекло во всю. Асфальтовая дорога, отражая солнечный свет, грозила расплавиться под ногами.

– Когда мы придем к бабушке, вот она обрадуется, – сказал Бакыт сестренке.

– Она, наверное, нас давно уже ждет? Да? – переспросила Бермет вместо ответа.

– Не знаю, наверное…

– Я по маме соскучилась… – Бермет глубоко вздохнула.

– Я тоже… Ну, ничего, скоро приедем домой с бабушкой и заживем вместе! Правда?

– Ага…

Они шли, а их маленькие силуэты таяли вдали, испаряясь, как мираж в пустыне.

* * *

Касиет не стала заходить в палату. Она посмотрела на номер палаты и вышла. На стене у приёмного окна висел список пациентов. В девятой палате было две фамилии.

– Султанова и Артыкова, – прочитала Касиет.

Она не стала дожидаться возвращения Урмата и отправилась домой обдумывать, что ей делать и как действовать дальше.

Урмат, выйдя от Нургуль, поехал на автовокзал. Бакас отправил ему по СМС номер и марку машины, на которой должны были приехать дети.

Маршрутка приехала, но детей в ней не было. На вопрос Урмата водитель пожал плечами и сказал, что дети сначала сели, но потом, когда посадка закончилась, их не оказалось. Водитель вернул деньги Урмату и сказал, что ничего не знает.

Урмат не ожидал такого поворота событий. Он позвонил Бакасу. Тот сказал, что сам лично посадил детей в машину и потом поехал на работу. Урмат разозлился на своего друга за безответственность.

Прервав разговор с Бакасом, Урмат стал набирать номер своего старого сотового телефона, и снова голос оператора оповестил о недоступности абонента. Это не на шутку встревожило Урмата: «Что я скажу их матери? Как я посмотрю ей в глаза? И надо же было мне так опростоволоситься! Черт! Что делать?…»

Подумав немного, Урмат снова позвонил Бакасу и сказал ему, чтобы тот дал приметы детей в областное отделение. Затем снова поехал в больницу. Он решил, что раз он заварил эту кашу, ему её и расхлебывать!

Открыв дверь палаты, он поздоровался кивком головы с соседкой Нургуль, которая полулёжа читала какой-то журнал.

Нургуль посмотрела на вошедшего и, видя, что тот стоит в нерешительности, спросила:

– Что случилось?

– Ну, в общем, так, Нургуль… Дети не приехали. Они сбежали! – Урмат ожидал, что женщина начнет кричать. Нургуль молчала, по её щекам текли слёзы. Она лишь тихо смогла выдавить из себя:

– Верните мне детей.

– Да, да, конечно. Я прямо сейчас выеду в Балыкчи и буду искать их. Вы простите меня! Я не знал, что у вас никого нет. Я скажу сестренке своей, она будет приходить. Вы только не волнуйтесь! Они найдутся, Бакыт умный мальчик, я знаю… Я найду их, – Урмату было стыдно и неловко оправдываться перед этой женщиной. Он ненавидел себя за доверчивость и малодушие.

Придя домой, он стал собирать вещи. Наблюдавшая за ним Касиет, подбоченившись, зло спросила:

– Ну, что, уже и переезжать к ней собрался?

– К кому? – Урмат был сосредоточен на сборах.

– К ней! К этой своей, кто там у тебя в больнице!

– Кто? Да ты совсем уже с ума сходишь от своей ревности! – Урмат посмотрел на девушку. – Кто тебе сказал?

– Кто-кто, никто!

Урмат побледнел.

– Ты следила за мной?

Касиет молчала.

– Значит, следила… Знаешь, Кася, это выходит за все рамки. Зачем ты это делаешь?

– Да? А зачем ты меня обманываешь?

– Я тебя не обманываю! И, по-моему, повода для твоей ревности не давал! – отрезал Урмат.

– Ты меня не любишь! Ты просто мною пользуешься! – визгливо крикнула Касиет.

– Я не собираюсь перед тобой оправдываться, – невозмутимо ответил Урмат.

– Ты, ты, ты… – Касиет чуть ли не задыхалась от злости, не находя слова. Она бросилась к шкафу и стала выкидывать свои вещи на пол.

– Ненавижу тебя! Лжец! Циник! Я-то думала, что у нас с тобой семья! – Касиет нервно выдергивала из плечиков свои платья и судорожно запихивала их в чемодан.

– Я тебе ничего не обещал, – горько усмехнулся Урмат.

– Всё! Хватит! Я ухожу! Ищи себе другую дуру! Ты еще в ногах у меня валяться будешь и умолять, чтобы я вернулась! Козёл ты! Вот ты кто!

Не обращая внимания на крики Касиет, Урмат вышел из комнаты. В коридоре он встретил возвращавшуюся из магазина сестренку. Он дал ей адрес больницы, где лежала Нургуль, и попросил, чтобы она ходила к ней каждый день.

Из комнаты доносился истеричный крик Касиет.

Урмат простился с сестренкой и пошел не оборачиваясь.

* * *

– А где твои дети были? – спросила Гульмира Джакыповна сочувственно.

– В городе были, – вытирая слёзы, сказала Нургуль. – Меня когда сюда привезли, они со мной были, потом уехали домой, и всё! Больше я их не видела.

– Ну, не плачь, всё будет хорошо, они найдутся еще… – вздохнула Гульмира Джакыповна.

– Да, конечно, всё будет хорошо. Просто я волнуюсь, они ведь еще такие маленькие.

– Сколько им?

– Сыну десять, а дочке пять, – всхлипнула Нургуль.

– Да уж, маленькие, но сын-то у тебя уже, наверное, соображает?

– Он у меня настоящий мужчина! Самостоятельный. Как каникулы начались, он пошел на рынок подрабатывать.

– Как? Такой маленький и работать? – удивилась Гульмира Джакыповна.

– Отца мы своего похоронили три года назад. У нас больше никого нет. Вот и приходится как-то выживать, – Нургуль, вдруг почувствовала благодарность к своей соседке. Ей захотелось выговориться. И она стала рассказывать о своих злоключениях. Гульмира Джакыповна сочувственно кивала и сокрушительно вздыхала, колыша всю кровать.

– Да, не повезло тебе… – сказала после рассказа Гульмира Джакыповна, – сколько тебе сейчас? Сорок?

– Тридцать три, – стыдливо ответила Нургуль.

– Да ты что?! Мда… Потрепала тебя жизнь. Ну да не переживай, всё теперь у тебя должно быть хорошо. Вон, видишь, и этот твой ухажер приходит к тебе…

– Это не ухажер, это наш участковый.

– Ааа, а я сначала подумала, что он тебя на машине сбил, потом подумала, что ухажер, – перевалившись на другой бок, Гульмира Джакыповна вдруг засмеялась: – Ну и что, что участковый, видно же, что парень неплохой, ты его закадри! Только приведи себя в порядок. Давай-ка я тобой займусь! – Гульмира Джакыповна по-хозяйски стала осматривать Нургуль.

– Ой! Эже, что вы! Не надо! Вы же меня плохо знаете… Да и денег у меня нет.

– Да при чём тут деньги! Я что, у тебя их прошу? – гневно посмотрела Гульмира Джакыповна. – Могу я тебе помочь просто так? Могу! Так что, давай, не возражай!

Нургуль промолчала. Ей стало стыдно оттого, что она с самого начала плохо подумала об этой женщине. Сердце её было спокойно за детей, она почему-то внутренне была уверена, что с ними ничего не случится. Она стала наблюдать за воробьем, примостившемся на подоконнике и клевавшим крошки.

Гульмира Джакыповна тем временем стала куда-то звонить.

* * *

Балыкчи. Автовокзал встретил Урмата песчаной бурей. Он вышел из такси и направился прямиком к отделению милиции, находившемуся на вокзале.

– Здравствуйте! Старший лейтенант Ботоканов, – Урмат пожал протянутую руку грузного мужчины лет сорока.

– Салам, меня зовут Алтымыш, – мужчина пригласил Урмата присесть.

– Тут вот какое дело, Алтымыш байке, дети пропали у вас тут на вокзале…

– Да? Я что-то не слышал об этом, а когда?

– Утром их на маршрутку посадил Бакас из городского УВД, вы его знаете, наверное?

– А, Бакас, знаю, знаю…

– Так вот, дети в Бишкек не приехали, водитель сказал, что когда он отъезжал, детей уже не было. Значит, они здесь остались.

– Так-так, и с чего мы начнем?

– Бакас уже дал описание детей, у вас оно есть?

– Я еще не смотрел, вот только пришёл, – прапорщик стал копошиться в бумагах, – а, вот, кажется, есть! – он протянул Урмату лист.

Тот бегло прочитал его.

– Надо бы у работников вокзала и водителей поспрашивать о детях.

– Да, конечно, пойдем! – проворно вскочив со стула, прапорщик направился к двери.

Мужчины вышли.

На вокзале детей никто не видел. Когда Урмат и верзила прапорщик уже направлялись к выходу, их остановила старенькая уборщица:

– Вы, слышала, детей ищете?

– Да, бабушка, вы их не видели?

– Кажется, видела, утром возле кассы, мальчик и девочка, одни были. Они смотрели расписание, потом пошли в ту сторону, – женщина махнула в сторону севера. – Я еще подумала, какие самостоятельные.

Поблагодарив уборщицу и попрощавшись с прапорщиком, Урмат вышел. Он взял такси на одного человека, попросил водителя ехать медленно и, если тот увидит детей, сказать ему об этом. Они проехали до конца города, но детей по дороге не встретили.

Урмат взволнованно смотрел по сторонам. Всё тщетно.

* * *

– Я хочу в туалет, – Бермет захныкала, – у меня живот болит!

– Сильно, да? – Бакыт посмотрел на сестренку, – ну, давай, сейчас отойдем вон туда, в кусты, ладно? Только потерпи немножко, вон, видишь, там куст стоит большой…

Девочка кивнула головой.

Они прошли метров сто и свернули с дороги в сторону кустарников, росших в метрах трех от дороги. Бакыт отошел подальше и сел на песок. Мимо проносились машины.

Именно в этот момент в нескольких метрах от них проехал Урмат, внимательно вглядываясь в каждый уголок. Он не заметил детей. Послеобеденное солнце пекло нещадно. За полтора часа Урмат доехал до Чолпон-Аты, и там также, расспросив водителей и работников вокзала, понял, что детей здесь никто не видел. Он размышлял про себя: «Наверное, они на такси поехали дальше, только бы их никто не обманул и не обидел…»

Чем дальше они ехали, тем больше корил себя Урмат.

* * *

Дети снова вышли на дорогу.

Уставшая Бермет молча плелась за братом. А он, стараясь, чтобы сестренка не уставала, подбадривал её. Вдалеке показалось строение. Это оказался недостроенный дом. Передохнув и перекусив, они снова двинулись в путь.

Жара начала спадать. Бакыт с беспокойством стал думать о ночлеге. После произошедшего случая с Бакасом байке мальчик опасался, как бы опять не вышло так, что их отправят домой.

Так прошло еще полчаса. Вдруг Бакыт увидел телегу, маячившую впереди. Он покрепче схватил Бермет за руку и побежал догонять её. Запыхавшиеся дети добежали до телеги. В ней сидел подросток лет тринадцати. Он вез дрова, видимо, собранные вдоль дороги. Подросток с интересом посмотрел на идущих рядом детей.

– Ты куда едешь? – спросил Бакыт.

– Тебе какое дело? – ухмыльнулся подросток.

– Может, подбросишь?

– Вот еще! Я тебе не извозчик! – огрызнулся тот.

– Я заплачу, – не отставал Бакыт.

– Да? И сколько?

– Сто сом хватит? – Бакыт вопросительно посмотрел на подростка.

– Покажи! – не поверил тот.

Бакыт показал стосомовую купюру, но не дал её: «Довезешь, расплатимся!»

– Хорошо, садитесь! – с неохотой пробурчал подросток.

Ехали молча. Подросток исподлобья посматривал на своих непрошенных пассажиров. Доехали до селения Бактуу Долонту.

– Всё, приехали! А ну, давай расплачивайся! – подросток грозно взглянул на Бакыта.

Тот молча протянул ему купюру. Потом, замешкавшись, спросил: «А ты не знаешь, где здесь можно переночевать?»

Подросток снова оценивающе посмотрел на Бакыта и спросил:

– А что заплатишь?

– Сто сом, – ответил Бакыт.

– Не, не пойдет, сто сом мало… Двести с человека.

– Это не дорого? – снова удивился Бакыт.

– Не хочешь, не надо! Я тебя не заставляю, можешь проваливать и искать себе другое место, у нас здесь так! – подросток сплюнул.

– Ну, ладно, – понуро ответил Бакыт, у него не было выбора, да и Берметка устала. – Мы только переночуем, а завтра с утра пойдем.

– Ну, это уже твое дело. Только деньги вперед! – подросток протянул руку. Бакыт, с опаской поглядывая на него, сначала посадил на тележку Бемку, затем сел сам и только потом отдал деньги.

Телега поехала по неровной поселковой улочке, то и дело норовя на ухабах сбросить своих пассажиров. Телега остановилась возле покривившихся железных ворот, покрытых от долгого воздействия с водой слоем ржавчины. Подросток спрыгнул с телеги и стал открывать скрипучие ворота. Он взял под уздцы осла и завел повозку во двор. Откуда-то, виляя хвостом, выбежала непонятного цвета дворняга.

Бакыт помог спуститься Бермет с телеги. Они ждали, пока подросток не освободит осла и не привяжет его в стойло. Тот всё делал неспешно. Он насыпал корма в ясли, налил в ведро воды. Затем так же неспешно прошел вглубь двора к умывальнику, умылся и только потом обратил свой взгляд на стоявших детей.

– Сейчас дома никого нет, скоро мать придет, а пока посидите здесь, – он кивнул на скамейку.

Через полчаса пришла мать подростка. Женщина была нагружена сумками. С порога она начала кричать:

– Алмаз! Алмаз! Где тебя носит?! Нет, чтобы матери помочь! Ты где? – женщина остановилась в изумлении, увидев сидящих детей. – Вы кто?

– Апа, ну, что вы кричите, я здесь, в туалете! – закричал откуда-то голос. – Я тут квартирантов привел, им только переночевать, а завтра с утра они уедут.

– А ты у меня спросил? – женщина, бурча, начала ставить сумки. Она опустилась на скамейку рядом с детьми, посмотрев на них, устало произнесла:

– А вы что одни? Сбежали, что ли?

– Нет, мы к бабушке едем, – серьезно сказал Бакыт. – Мама в больнице, а мы вот хотим бабушку забрать и отвезти к нам, чтобы она с нами жила.

– Надо же… Хорошее это дело, что бабушку не оставляете. Ну, давайте знакомиться, меня Бурулкан эже зовут, – женщина протянула свою натруженную руку.

– Меня Бакыт, а сестренку Бермет, – пожал её руку мальчик.

– Алмаз! Ты чай-то хоть поставил? – крикнула Бурулкан эже.

– Да, я как пришел, сразу поставил, – ответил тот.

– Так, наверное, он уже выкипел, а ты всё сидишь! Сколько можно там сидеть? Выходи уж! – встав, Бурулкан эже поднялась на крыльцо и вошла в дом. Уже оттуда она позвала детей:

– Давайте-ка, ребятки, заходите, только вон там руки помойте, а собаки не бойтесь, она не кусается!

Дети послушно поднялись и пошли к умывальнику. Закончив мыть руки и обтерев руки об одежду, вошли в дом. Бурулкан эже уже накрывала на стол.

– Проходите, наверное, проголодались?

– Да нет, просто устали, – вежливо ответил Бакыт.

Бурулкан эже подогрела оставшуюся, видимо, с утра жареную картошку, накрошила салат из помидоров и огурцов и придвинула ближе к детям.

– Ну, давайте, кушайте, не стесняйтесь!

В дверях появился Алмаз. Мать с укоризной посмотрела на него и с горечью в голосе произнесла:

– Ты что, там утонул? Эх ты! Вон посмотри на них, младше тебя, а ума-то побольше будет… И в кого ты такой у меня? Совсем от рук отбился! Вот приедет отец с рейса, даст тебе жару! Садись кушать, ты руки-то помыл?

– Помыл, помыл… Что вы, апа, начинаете сразу… – подросток, шмыгнув носом, плюхнулся на табуретку. Он стал с чавканьем жевать хлеб.

Бакыт даже не притронулся к картошке. Берметтоже лишь попила чаю.

Бурулкан эже постелила детям и ушла к себе в комнату. Бакыт осторожно посмотрел по сторонам и, присев на краешек тахты, стал пересчитывать деньги. Осталось ровно семь тысяч триста сомов. Он тщательно завернул деньги в носовой платок и спрятал под рубашку.

Утром Бакыт проснулся от вкусного запаха, доносившегося со двора. Это Бурулкан эже пекла хлеб. Они вместе позавтракали. Бурулкан эже сказала, что они вместе доедут до Бостери, она там торговала жармой*. Каждый день вечером наливала закваску в сваренную толокняную кашицу и утром, разлив все это в баклажки, везла в Бостери на рынок. Вот и сегодня с утра испекла хлеб и разлила всю жарму по бутылкам.

Алмаз довез их на тележке до трассы и отправился снова собирать дрова, а Бурулкан эже с Бакытом и Бермет сели на старый автобус и через час доехали до Бостери.

– Ну, что, ребята? Здесь, наверное, сами доберетесь? Бабушка-то где живет? Найдете?

– Найдем, эже! – быстро сказал Бакыт.

– Ааа, ну, ладно. Да, вот еще что, – Бурулкан эже стала рыться в карманах, достала смятые деньги и протянула Бакыту. – Вчера Алмаз, оказывается, взял с вас деньги, не надо. На! Лучше бабушке купите подарки, – затем женщина достала одну баклажку и половинку хлеба, и всё это протянула детям. – Ну, что? Счастливого пути! Бог вам в помощь! Будете ехать обратно с бабушкой, заезжайте к нам в гости.

Распрощавшись с Бурулкан эже, дети снова пустились в дорогу.

* * *

Урмат всю ночь не сомкнул глаз. Он остановился в ПОМ* Корумды*. Всю дорогу, что они ехали, он всматривался в проезжавшие машины, но нигде не увидел детей. Он не знал, что скажет их матери, которая сейчас сама нуждается в помощи. Заснул только под утро. Ему в голову пришла мысль, что дети, возможно, дойдут до села, где жила их бабушка. Он решил с утра позвонить сестренке и через неё разузнать адрес бабушки.

Проснувшись, Урмат посмотрел на пробивающееся сквозь дымку солнце. Он потянулся и быстро поднялся. Выйдя во двор, покурил, затем, ополоснув лицо, стал дожидаться начальника ПОМ. Когда тот пришел, Урмат попросил, чтобы все районные ПОМы были оповещены о детях, и оставил свой телефон, чтобы при случае сразу же звонили ему. Отблагодарив за ночлег, Урмат вышел на трассу, поймал попутку, которая ехала до Григорьевки*. Остановившись там, он нашел придорожное кафе, позавтракал наспех, позвонил сестренке. Он попросил её, как только она пойдет в больницу, подробно расспросить про адрес. После этого Урмат решил без ответного звонка никуда не двигаться и остался ждать на местном базарчике, купил себе старые номера газет и журналов, пожелтевших от солнца.

* * *

Прошло три дня. Нургуль всё еще принимала обезболивающие уколы, боль не отпускала её, и она уже начала привыкать к ней. Все так же лежа на вытяжке, она старалась не падать духом и не подавать виду Гульмире Джакыповне, что ей больно.

Впервые за последние месяцы она стала приводить свои мысли в порядок, каждый раз ловя себя на стыдливой мысли о том, что она все-таки еще молодая женщина.

После отъезда Урмата к ней стала приходить его сестренка, девочка пятнадцати лет, серьезная не по годам, она чем-то напоминала ей Бакыта.

Бакыт, Бакыт! Почему до сих пор нет от них вестей? Почему Урмат не звонит и не подает никаких знаков? Все эти мысли тревожили Нургуль. Гульмира Джакыповна оказалась очень разговорчивой и доброй женщиной. По её рассказам Нургуль поняла, что в молодости та допустила непоправимую ошибку: сделала аборт, ставший для неё роковым.

– Эх, балам*, – горько вздыхая, говорила женщина, – ты еще не знаешь, насколько ты счастлива! Ты на меня посмотри: мне уже пятьдесят пять, а у меня нет ни мужа, ни детей… Кому я нужна? Родственникам? У них свои семьи. Нет, я тебе не завидую, просто ты не видишь, каким богатством ты владеешь, ты должна ценить это. Я бы сейчас отдала все богатства мира, лишь бы повернуть время вспять! Не делай ошибок, не опускайся! Ты нужна детям – это самое ценное, что у тебя есть в этой жизни. Никто и ничто не заменит тебе этого. Поверь мне: ни одна бутылка или деньги не дадут тебе того тепла, которые ты получаешь от своих детей!

Нургуль молча соглашалась. А ей ничего и не оставалось, она не могла привести ни одного веского аргумента в пользу своего падения, итогом всего выходил её личный эгоизм, который обволакивал её жалостью к себе и своему положению.

Она понимала, что катится в бездну, но как остановиться? И вот теперь этот случай помог ей трезво оценить всё происходящее вокруг. Случайно ли, а, быть может, так определено было свыше, соседкой её оказалась Гульмира Джакыповна. Случайно ли она сама попала сюда? Случайно ли дети её, приняв решение, сами уехали в неизвестность? Почему-то все события в её жизни складывалось в мозаику, думала Нургуль. Она всё глубже погружалась в себя, заново познавая всю свою природную суть. Настал момент истины. Ломалась вся её предыдущая, построенная ею же самой глухая стена забвения, непонимания и неприятия хорошего. На руинах её сознания зарождалась новая, совсем иная сущность. Сущность женщины-матери.

Размышления Нургуль прервал приход сестренки Урмата. Она принесла в литровой банке сваренный с утра куриный бульон. За два дня, что она приходила к Нургуль, девочка успела не только познакомиться, но и подружиться с обитателями палаты. Сегодня она принесла с собой зеркало и расческу. По-хозяйски разложив принесенное на кровати Нургуль, она стала ждать, пока та поест. Нургуль с наслаждением принимала пищу. Каждая жилка её ощущала прилив.

– Нургуль эже, а где ваша мама на Иссык-Куле жила? – вдруг спросила девочка.

– В Боконбаево*, а что? Есть известия о детях? – Нургуль взволнованно отложила тарелку с едой.

– Нет. Просто Урмат байке спрашивал.

– А что он еще сказал?

– Он сказал, что вся областная милиция оповещена, и дети никуда не денутся, он за ними сам поехал, вы же знаете? – вопросительно посмотрела на Нургуль девочка.

– Ааа, ну да, ну да… – Нургуль старалась отогнать дурные мысли.

– Да вы не переживайте, Нургуль эже, все будет хорошо! Мой байке, знаете, какой умный, он их обязательно найдет и привезет! – заговорила девочка, поглаживая плечо Нургуль. – Давайте лучше вы сейчас покушаете, и до осмотра я вас причешу?

– И правильно, балам! Правильно! Пора себя в порядок приводить! – вставила свое слово Гульмира Джакыповна.

Нургуль послушно доела свой завтрак. Она попросила зеркало и с осторожностью стала себя рассматривать. Ей вдруг захотелось выбросить зеркало. На неё из него смотрело изможденное, исхудавшее, серое лицо незнакомой женщины. Она отвернулась и заплакала.

– Нургуль эже! Ну, что вы! Не надо плакать! Всё будет хорошо! Вы не переживайте! Пожалуйста, Нургуль эже! – с мольбой в голосе произнесла девочка.

– Нургуль, ты что? Ну, зачем ты так? – Гульмира Джакыповна приподнялась на своей кровати.

А слёзы лились сами собой, не спрашивая ни у кого разрешения. Они были горячими и горькими от впустую прожитых и потерянных безвозвратно дней. Нургуль сама не заметила, что теперь уже ревела навзрыд, не сдерживаясь, во весь голос, словно кто-то умер. В палату вбежала сестра, она встревоженно посмотрела на женщину. Увидев медсестру, Гульмира Джакыповна кивком головы дала понять, что надо дать человеку самому справиться с нахлынувшими чувствами.

Выплакавшись, Нургуль, всхлипывая, стала смущенно смотреть краем глаз на присутствующих в палате, ей было стыдно.

– Ну, всё, всё, хватит! Успокойся, – ласково сказала Гульмира Джакыповна.

Сестренка Урмата наклонилась и нежно обняла Нургуль. «Нургуль эже! Мы же с вами, вы не плачьте!» Девочке самой захотелось заплакать.

Успокоившись, Нургуль снова взяла зеркало, она критически посмотрела на себя еще раз и про себя решила, что больше такой она себя не увидит!

Пришел врач. Он увидел заплаканную Нургуль. Ничего не сказав, сделал запись в личной карточке. Выходя из палаты, оглянувшись, он сказал:

– Если вы будете плакать, на поправку пойдете нескоро.

Дверь закрылась. Сестренка Урмата причесала Нургуль и, сказав ей, что еще придет, выпорхнула из палаты. Снова Нургуль осталась наедине со своими мыслями.

* * *

– Байке*! Это я, Салкын. А? Что? Да, да, я спросила. Их бабушка жила в Боконбаево. А? Нет, я про улицу не спросила… И как её зовут, тоже не спросила. Она сегодня плакала сильно, я не стала спрашивать. А вы сейчас где, байке? Ага, хорошо, ладно, я сделаю, конечно, байке. А когда вы приедете? Ааа, ладно, угу, ага, пока…

Урмат, поговорив с сестренкой, озадачился и огорчился: как он мог сразу же не спросить у Нургуль о её свекрови? Какую оплошность он совершил! И искал совсем в другом направлении. Вот болван! – Урмат ругал сам себя.

Он мысленно рассчитал ближайшее расстояние до Боконбаево. Село находилось на противоположном берегу озера, и самый кратчайший путь до него – это возвращение в Балыкчи, и затем уже со стороны южного берега озера, через Аксай* и Торт-Куль* попадаешь в Боконбаево.

Вдруг лицо Урмата исказилось, он подумал: «А если дети уже там? И что потом с ними стало, когда они узнали о смерти бабушки?» Его охватила тревога. Он не мог даже предположить дальнейший ход событий. Всё закручивалось, как в плохом детективе.

Собравшись с мыслями, Урмат стал искать попутку до Балыкчи. Минут через сорок он уже ехал назад, а в это время Бакыт и Бермет достигли Корумды. Они в Бостерях сели в попутную машину.

Поблагодарив подвезшего их водителя, дети побрели вдоль дороги. Бакыт не узнавал эти места. Но всё же он решил не отступать и идти до конца, чего бы это ни стоило.

Он достал из сумки жарму и лепешку, приготовленную Бурулкан эже. Отломив половину, протянул её сестренке, сам взял другую половину и, не останавливаясь, пошел по дороге.

К обеду они добрались пешим ходом до Григорьевки. Уставшие и измученные жаждой и зноем, дети присели у придорожного камня. Бермет заплакала:

– Я к маме хочу! У меня ноги болят!

– Не плачь! Сначала бабушку найдем, потом поедем к маме.

– У тебя телефон есть, позвони маме! – упрямо продолжала Бемка.

– Нельзя! Если я позвоню, нас Урмат байке заберет, и мы тогда бабушку не найдем! – строго воскликнул мальчик. – Какая же ты нетерпеливая! Ты, что, не хочешь, чтобы у нас бабушка была?

– Нет, хочу… – всхлипнула Бемка, – и к маме тоже хочуууу!

– Мама в больнице сейчас, ты же знаешь, и, если хочешь, тогда езжай туда сама, пусть тебе там уколы делают! – пригрозил Бакыт.

– Не хочу уколов! Я всё потом маме расскажу! – возмущенно сказала Бемка.

– Ладно, рассказывай! Тогда дальше я сам пойду, а ты оставайся! – Бакыт вскочил и побежал.

Бемка тоже подскочила и побежала вслед за братом; увидев, что догнать его не сможет, заревела во весь голос: «Мамаммммааааа!»

Бакыт остановился. Он стал ждать, пока ревущая Бермет не добежит до него. Когда она приблизилась к нему, она бросилась на него со своими маленькими кулаками и стала его бить, что есть сил.

– Ну, всё! Хватит! А то я сам как дам тебе сейчас! – Бакыт нахмурил брови. – Всё, пошли!

Рядом остановилась машина, из открытого окна высунулась панамка:

– Эй, дети! Вы куда?

– Туда! – Бакыт махнул рукой, показывая нужную ему сторону.

– Давайте мы вас подвезем, а то жарко! Мы до Тюпа* едем, – предложила панамка.

– Только у нас денег нет, – соврал Бакыт.

– А нам и не надо! Садитесь, далеко ведь!

Дети радостно взгромоздились на заднее сиденье. Там уже был пассажир – большая овчарка. Панамка сказала: «Не бойтесь, она не кусается. Она добрая, да, Дельта?»

В ответ собака тихо взвизгнула.

Панамку звали Ирина, она направлялась в Тюп к бабушке. Бакыт обрадовался и вслух предположил, что, может, она, бабушка Ирины, знает их бабушку?

– Может, и знает. А ваша бабушка на какой улице живет? – спросила Ирина.

– На какой? Ну, там есть поле и еще дерево большое… – ответил Бакыт.

– Я не знаю, там есть поле одно, правда, давно было, лет восемь назад, может, оно?

– Да, да! Наверное, это оно! – оживился Бакыт. Он почему-то был уверен, что именно там, в Тюпе, они найдут свою бабушку.

* * *

Урмат, приехав в Боконбаево, снова позвонил сестренке. Девочка ответила брату, что до сих пор не узнала точный адрес. Тогда Урмат решил действовать по-другому; он помнил, что фамилия у Бакыта была Султанов, да и в больничном списке фамилия Нургуль была Султанова. Значит, учитывая, что она взяла фамилию мужа, здесь также нужно искать Султанову, которая умерла в течение последних трёх лет.

Он направился в акимиат. В отделе регистрации, представившись, попросил дать архивные записи. Странно: в списке фамилии Султановой не оказалось. Тогда он стал смотреть всех женщин не моложе пятидесяти. Оказалось порядка тридцати женщин от пятидесяти пяти до девяноста восьми лет. Выписав их адреса, на случай если найдутся соседи, Урмат спросил, где находится кладбище.

Старый яблоневый сад совсем заброшен. Несколько высохших деревьев кто-то из местных доброхотов сложил в сторону и накрыл старой тканью. Урмат, идя по тропинке, вдыхал аромат свежескошенной травы. Он помнил этот запах с детства, с тех пор, как гонял коров. В груди потеплело от детских воспоминаний. Мамины руки, месящие тесто, тёплое молоко и выпеченный в печке на кукурузных ошметках хлеб. Урмат, погрузившись в свои мысли, не заметил, как подошел к краю сада, где начиналось маленькое кладбище.