Текст книги "Русская философия. Анализ истории. том Третий"

Небольсин Евгений Анатольевич

Русская философия. Анализ истории. Том 3

В помощь изучающим историю Руси и национальный характер народа

Москва, 2014

Небольсин Евгений Анатольевич Русская философия. Анализ истории. В помощь изучающим историю Руси и мира. Дополнительное пособие к учебному материалу средней школы и вузов.

Переиздание двенадцатое

Том 3

2.4.Влияния

Слово «история» произошло, думается мне, от греческого слова «исторэо» и означает «рассказываю» и, как всякая наука, обязана нести людям пользу, а точнее свидетельство об истине в востребованных жизнью реалиях. В данном случае история теряет свою значимость для общества, когда в ней приведены одни факты, последовательность и даты каких-то событий. Такое учение мертво по сути, ибо ничему не учит. Другое дело, когда история рассказывает людям об истинности веры, о творческом промысле Любви Его. Ведь самое важное для человечества – наиболее полно и верно трансформировать Истину в национальной идее, адаптировать к уровню и уникальному образу мышления народа. Так вот, история нам рассказывает именно об этом, об ещё одной грани влияния Бога на судьбы народов. Точнее, о том, как представление об Истине формирует историю народа, Ее данным образом исповедующего.

Для читателя мало воцерковлённого и не располагающего к долгим рассуждениям или ограниченному во времени есть смысл сказать кратко и на понятном языке повседневности. Всё дело в том, что человек привыкает ко всему и самое тяжёлое в жизни – это как раз вот этот процесс привыкания. Тогда святая евхаристия наиболее сильно стимулирует и ускоряет это привыкание, ибо оная востребована только лишь для этого – уводит внимание от боли и тяжбы, и благодаря этому инструмент сей востребован, имеет значение и существует во Вселенной. Это самое тяжёлое в жизни – хранить связь с Творцом, ибо много всего того, что эту связь стремиться разрушить. Отсюда это естественное стремление человека – обезопасить себя от покушений, восстановить утраченное, усилить естественное. Сама по себе утрата связи не покушается на вечность души человека – оная есть творение Бога. Утрата делает человека похожим на обитателей бездны, утративших ориентацию на Творца и потому их жизнь – вечный ад. У них всегда все не вовремя, всегда все не точно, всегда не на своём месте. Из-за этого ничего не устраивается в жизненную структуру. Человек же пребывая в единении с Ним для точности придумал меры, приборы и линейки; для своевременности изобрёл часы солнечные и механические; для того, чтобы быть на своём месте оседлал коня и потом придумал автомобиль и всё остальное. То есть каждая деталь научно-технической революции сотворена человеком для сохранения себя в единении с Ним. Понятно, что неизбежно будут ошибки, а так как есть ошибки, то возникает необходимость в восстановлении от их последствий. То есть жизнь требует жертву, обусловленную спецификой создавшегося положения, в том же числе перенаселённостью. Мало рожать – это тоже великая жертва, без которой человек счастливым быть не может, но благодаря святой Евхаристии он находит это счастье в чем-то другом, но тоже явленном в творчестве и самоотдаче. Но не в алкоголе, наркотиках или преследованиях счастья за счет горя других. Он становится счастлив и потому пребывает в постоянном стремлении делиться оным – это главная цель русского человека, осваивавшего дальние просторы Сибири, Америки и так далее – порабощение счастьем. Смысл жизни человека – единение с Богом, а все виды подвижничества – это только вспоможение человеку в этом, что заповедано Творцом сразу после вкушения Адамом запретного плода. В первую очередь пребывание во Царствии Небесном, а всякая подвижническая деятельность имеет лишь только в этом случае плодовитую осмысленность и настоящую пользу. Мы живём, чтобы утверждаться в этой связи, а не ради потребления пищи и даже не ради деторождения, и не ради чего-то иного. Без счастья в Боге всякая деятельность становится даже преступлением. Человек ищет разные посредники для желанного единства с Ним и тогда по создавшейся ситуации в реальности, остается ему этот посредник дать иной, делая эти процессы управляемыми в контексте той необходимости, которая востребована в сложившейся ситуации общежития. Так должен работать инструмент государственности, востребованный служением ради желанного единства людей с Богом. Как-то приходится очень сложно выражать простые истины.

Святая Евхаристия способствует привыканию даже к жизни в аду, а сектанты даже в раю не могут успокоиться. К сожалению, есть люди, делающие на этом бизнес (даже в среде православных). Атеизм, трансформировавшийся даже в Православии (уделяют внимание ритуальности в ущерб сути), становится горем человека, также заглушающего его водкой, наркотой, сексом и прочее. Если человек не может привыкнуть (в Православии это называют смирением), то неизбежно прибегает к хитрости, которая со временем находит своё выражение общем самосознании людей.

Так вкратце было и есть с историей России. Менялось богословие, вместе с ним менялся характер народа, менялась его судьба. Истина, если выражается максимально полно в образе мысли и в образе жизни, то имеет свойство возрождать те сообщества и народы, которыми она исповедуется, ибо помогает высвободиться творческой жизненной потенции максимально. К сожалению, а может, к счастью, из всех живущих и живших полнотой Ее обладать может только Христос Спаситель, нам же остается причащаться к Ней, Крови и Плоти Сына Божьего, опосредовано только сотрудничества Ему в деле несения Креста, Его восхождению на Вершину и сотрудничества со Творцом. То, что мы делаем в Храме Божьем помогает нам настроиться на этот подвиг, делает наше подвижничество радостным.

В бытии человечества много было теистических направлений в идеологических доктринах, каждое из которых обладает какой-то гранью полноты отражения Истины, что наделяло оную определенной степенью живучести в умах людских и даже способностью на откровенные поступки самопожертвования. Понятно, что все теории можно разделить на три части по степени причастности Божественному Естеству, имеющего место во всех мировоззрениях человечества. Первое – когда полнота Истины раскрыта максимальным образом. Второе – когда в учении уделяется внимание факторам (утверждается необходимость в них), отвлекающим от молитвенного делания, а потому тормозящим возрождение духа подменённого критериями здравого смысла и справедливости. Третье – когда учение вообще разрушает всякое единство с Богом и само общество. Так вот, история России есть блуждание по этим формам исповедования Истины. И, как следствие, жертва, соответствующая степени полноты Божественного восприятия, требовала разных напряжений сил и разной степени самоотдачи от людей. То есть, история наша полна сценами кровавой бойни не только в период до Крещения Руси, но и во все те времена, когда мы вновь возвращались к древним славянским ценностям, причем, неизбежно стимулирующих самые низменные грани природы людей, то есть к магии. Хотя, может быть так нельзя говорить «древним славянским ценностям», ибо дело не в них самих, а том состоянии духа человека, которому в этих «ценностях» могло быть позволено иметь распущенность, то сама религия в какой-то мере могла узаконивать приобщение бездне со всеми отсюда последствиями (в то время как Христос оказался бесцеремонным в этих вопросах, абсолютно отверг всякое, даже малейшее отношение к силам бездны ни в какой грани). Так как плоть слаба в борьбе со своими пристрастиями, ибо силы духа всегда мало (это называется первородным грехом), то древние понимали необходимость послаблений через жертву, обусловленной степенью отчуждения от Творца, что отразилось в догматах мировосприятия, а потому творили ее осознанно (хотя творили кровавые культы, в которых богам приносилось только то, что менее всего имело жизненность). Тут не важно, по какой причине и в какой конкретно интерпретации это зловещее мировоззрение магизма порабощало умы людей, – важен и страшен сам факт его присутствия, а значит и неизбежного от него влияния, оправданного разрушительного греха (узаконенного греха). Так как имеет место разрушительных сил, то чтобы жить с грехом, нужен дополнительный источник восполнения энергий, утраченных от его присутствия и на борьбу с его разрушительными последствиями. Так возникала вновь необходимость, точнее, неизбежность кровавых жертв, начинались войны (всякие: захватнические, оборонительные, гражданские, этнические и так далее). К сожалению, жизнь, обезображенная грехом, имеет общее с бездной, а та в свою очередь своим влиянием стимулирует в нас падшую природу, обуславливает токи деградации и соответственно формирует образы путей примирения, через преступления и грех. Единственное, что эти преступления обычно люди называют справедливостью и во имя высшей цели. Сие означает, что трагедий в нашем бытии будет ещё много.

2.5.Некоторые технические стороны вопроса.      

Представьте мысленно Солнце. Эта Звезда отдаёт свою энергию и, тем самым, влияет напрямую на все природные процессы планеты. Этот порядок вещей необходимо выразить иначе. Солнце – это одно из множественных свойств Бога, опосредованно коего Он даёт жизнь и этой жертвой правит миром, даже уже осквернённым грехом. Сей порядок вещей задан изначально до первородного греха, а флора и фауна – это лишь множественные производные данного порядка, по моему мнению, реализовавшегося в бытии опосредовано греховной природы первого человека. То есть опосредовано стимулирующей функции Солнца, как свойства Бога, мы все являемся Его множественной тварной производной, а поэтому именно Он так и остаётся самым важным условием жизни во веки веков. Иными словами, мы по естеству своему являемся Солнцем, эволюционно выраженным в природе людей адаптировано к земным условиям, а потому самопроизвольно в нас будут соблюдены Его образы служения в общежитии. Если мы служим по Божественному образу, то также как Солнце наделены вечностью даже в этих земных реалиях (жизнь протекает мирно), а если не участвуем в Богом откровенном творчестве, то сей вечный порядок утверждается насильственно над нами (по крайней мере создается впечатление насильственности) или остается тот, кто сохранился в нём. Какой же это порядок? Если сказать вульгарным языком, то это звучит так: кто платит – тот заказывает музыку. На богословском языке понятий: нам всем дано Богом то, что мы обязаны отдать. Вот и весь порядок. Образ Божий не в ритуале, а именно в этом качестве духа и поведения, а поэтому, имея данное, человек имеет и другое – власть. Власть имеет тот, который жертвует собой вне зависимости от своего социального положения. (Как только появляется ущемление этого, так сразу же возникает напряжённость, которая стремится сохранить прежнее или восстановить естественное для всего мироздания положение вещей, а именно нейтрализовать напряжённость. Если нейтрализация не наступает, то данное положение вещей разрушается возникшим напряжением в самом себе. Короче говоря, жизнь обусловлена жертвой, без которой оная невозможна. Точнее, всё иначе совсем, жертва – с одной стороны оная естественная необходимость жизни, а с другой обусловлена счастьем от абсолютной свободы личности, без которого живое невозможно. Либо мы даем сами и в поте лица естественным образом, либо отдаем жертву противоестественным образом – со скорбями (точнее мы это отдаем со скорбями). Третьего в бытии не существует. То есть, на бытие в данных возникших условиях имеет право живое, которое смогло распознать и адаптировать под запросы народа и отдать ему различные формы Божественного, Его энергии.) Этот момент очень важен как опыт для будущего человечества. Отсюда следует, что православные монастыри как раз вписываются в данную реальность, ибо не ради себя, а ради вверенной Богом паствы творят сие. Это видно не только из теории, но и из самой жизни.

Истина не зависит от наших запросов и изволений, прихотей и надежд, поэтому очень трудно утверждаться в Ней любому человеку, даже полностью отрекшемуся от самого себя ради приобщения к Богу. Что уж тогда говорить о простых мирянах, у коих идти по более лёгкому, безжертвенному пути стало разумным. Тем более смерть всегда слащава и на вид, и разумна и, как самый этот процесс отмирания, несёт в себе удовольствие. А так как удовольствие всегда было высшей целью разумного искания, то вместо того, чтобы слышать голос совести и подвижников благочестия и бороться за жизнь, мы слушаем тех, кто оправдывает наши слабости, утверждает их в сознании в виде идеологических правдоподобных доктрин и аксиом. После этого мы, отравленные змеиным ядом идей, послушно следуем за уготовляющими нам погибель, за уводящими от этой священной тяжёлой борьбы за жизнь путём уподобления себя Богу (ибо это не приносит чувственных удовольствий). Плотское удовольствие всегда есть следствие влияния смерти. Мы противопоставляем ему полноту радости в Боге, мы приглашены на «Пир веры» по слову св. Иоанна Златоуста и всех других отцов Церкви. Или вот: «Возможно, что если, подобно Петру, мы говорим слова, которыми Симон Петр ответил Христу: «Ты – Христос, Сын Бога Живого», – не потому, что плоть и кровь открыли это нам, но потому, что свет Отца Небесного просиял в наших сердцах, то и мы становимся тем же, чем был Петр. Мы тоже также как он получаем блаженство, ибо причины его блаженства применимы и в нашем случае… Он Отец дает нам откровение, которое возводит на небеса тех, кто отодвинул все завесы своих сердец и получил дух Божий премудрости и откровения…» Ориген, эти слова Оригена стали впоследствии классическим отеческим толкованием по слову протоиерея Иоанна Меендорфа

Влияние зла в России всегда было разобщено в виду высокого авторитета Церкви. Вот как нам об этом повествует святое Евангелие.

Что такое чудо? Самым ключевым вопросом в любой религии остаётся чудо и как оное вписывается в разумное. Если Бог есть, то почему он не творит чудеса в том плане, в каком нам бы хотелось. Почему столько страданий и горя, если Бог нас любит и Он всемогущий и Он имеет власть творить чудеса? На самом деле Бог облегчает страдания, но совсем иначе. Чудо состоит в том, что жизнь побеждает смерть, отвоёвывает у неё всё большие и большие пространства, то есть чудо состоит в том, что есть возможность жить счастливо там, где жизнь невозможна в привычном образе. И всё. Мы же требуем от Бога то, что есть убийство Его Самого, точнее в конечном счёте этот момент и есть. Иными словами, то, к чему в данный момент более всего предрасположены, на то и подталкиваем Творца. Требуем сделать от Него противоестественное Ему Самому, нарушив Его же Волю.

Что есть страдание? Приведу уже «избитый» в моих работах пример, который иносказательно изложен в древнегреческой мифологии (миф о Сизифе). Возьмите кухонный стул или табурет и выведите его в состояние равновесия на одной ножке. По логике вещей он должен упасть. Благодаря логическому анализу мы даже сможем узнать, где он окажется через определённое время. В жизни же все наоборот – стул постоянно «стремится» быть в состоянии равновесия, ибо много покушений на наше здоровье со стороны природных явлений, окружающего общества, но организм опять его восстанавливает. Это есть победа над всем тем, что несёт человеку смерть. То есть логика – закон победы смерти над жизнью, а победа над логикой вещей – победа жизни над смертью. Всякое падение из состояния равновесия приносит удовольствие, а процесс восстановления – трудность, напряжение сил и воли. Понятно, что восстановление здоровья человека сопряжено со страданиями, то есть с болью. По всей логике вещей, когда человек просит у Бога чуда, на самом деле он просит послабления страданиям, то есть умный путь решения проблемы. Но Богу нужна победа над смертью и через это утверждение жизни. То есть Бог может только жизнь утверждать и Он может нам дать только жизнь, что естественно для Него. То есть то, что предлагается нам Богом – это борьба, как жизненное условие, ибо постоянно нам предлагается восстанавливать и держать желанное равновесие. То есть это есть страдание, обусловленное трудностью борьбы за стояние, как бы, в положении максимума вертикали. И вот приходит дьявол и что он мог предложить Христу? Только погибели. Когда мы просим у Бога чуда во время искушения – тогда мы просим у Бога смерти, как логически правильно обоснованного ухода от противоборства самому себе, от борьбы за жизнь. Богу же это не свойственно, ибо он может желать нам только больше жизни, то есть Он может только усилить страдание ещё сильнее. Но в чём же тогда чудо Божье? Чудо Божье в том, что болезненный процесс восстановления идет, а боли уходят из сердца, не поглощают всё естество при единении с Творцом, уходит бунт в душе от видения несправедливости. Ибо замысел Творца, опять хочу повториться, понятен лишь в том случае, когда смотришь на мир с той стороны, с какой на него смотрит Бог. То есть тут нужна определённая высота, на которой удержаться – самое тяжёлое для всех нас живущих. Если мы держимся на ней, то боль даже не воспринимается и приходит желанная радость, точнее оная не скрадывается. Также как, если мы стоим на ногах, то ступни ног толстокожие и нет боли – просто в этом месте тело более всего адаптировано к такому воздействию, хотя оное болезненное. Христос, пребывая на Кресте распятым, открыл нам Путь в вечность жизни через страдания – это нормальное положение вещей. Вот что такое чудо. Чудо – это возможность жить в таких формах и в таких реалиях, в каких жизнь казалось бы невозможна. Например, роскошное соцветие держится на тоненькой ножке стебля цветка или жизнь в Антарктиде. Также монах, пребывающий в изнурительном посте много работает и так далее. То есть жизнь именно там, где оная невозможна, где острее всего явлена борьба и чудо – победа в ней. Благодаря этому живое обретает все более и более утончённые и нежные формы, ибо в таком состоянии больше борьбы за жизнь, а значит больше страданий, ведь стояние за такое явление живого естества наиболее затруднительно. В этом направлении шествует эволюция, как домостроительство Бога. Именно по этой причине человечество рвётся в космическое пространство. Сама по себе Голгофа и Распятие Сына Божьего – есть естественный процесс выздоровления человечества от скверны грехопадения.

Представьте себе жулика. Какова его судьба? Он будет в тюрьме или его убьют. Как победить судьбу – взять себя в руки и стать лучше, победить в себе порок и тем самым избежать и тюрьмы, и возможной погибели. То есть судьба побеждается только возрастанием святости жизни. То есть судьба вроде бы есть, а вроде бы её как бы и нет. И вот последняя неизбежность в судьбе каждого из нас – это смерть. Несложно проследить образ мысли ветхозаветных пророков, которые даже в подробностях описывали грядущего Мессию, Который есть Сын Божий и Ему будет дано победить судьбу, последнее её жало, от которого не мог избавиться ни один пророк или святой, ни один осознающий сие философ. Понятно, что для этого нужно непорочное зачатие (с него начинается человек), как впрочем, и все то, что предрекали пророки, как впрочем, и всё то, что рассказывали апостолы в святом Евангелии. Победившему судьбу открывается путь, по которому он ходит и не ведая о том, что происходит вокруг, какие опасности его подстерегают (Он победитель судьбы уже в момент зачатия). Потом вдруг мы узнаём о том, где Он был и становится потрясенным от осознания чуда, Божьего Промысла. Иными словами, законы победы над смертью явлены не только на роскошном соцветии растения, удерживающегося на высоте тонюсеньким стеблем его, но вообще во всех сферах этого бытия. То есть жизнь именно там, где оная невозможна, где острее всего явлена борьба. Благодаря этому живое обретает все более и более утончённые и нежные формы, ибо в таком состоянии больше борьбы за жизнь, а значит больше страданий, ведь стояние за такое явление живого естества наиболее затруднительно. Потом в процессе эволюции сие становится обыденностью. К примеру, человек может стоять на ногах и удерживать равновесие и даже делать шаги, и даже делать шаги быстрым шагом, и, даже передвигаясь, делая прыжки с одной ноги на другую, что мы называем бегом. И ни разу не падая, не спотыкаясь, точно и уверенно, и правильно устанавливая ступню в нужное место. Это ныне стало обыденностью, хотя это есть огромнейший риск на самом деле и победа над смертью, которая выразилась на природе человека, в его физиологии. Поэтому человечество в лице Руси уверенно идёт за Христом следом через все то, что было с ней через века, по Промыслу Божьему формируя свою уникальную эволюцию. Мы побеждаем судьбу святостью, адаптированную в бесконечных постах и любовью к любому проявлению жизни.

Кстати, у судьбы есть ещё одна неизбежность, обусловленная природой греха. Человек привязан к Земле, а разрыв этой связи, также становится победой над судьбой, пророчески выразившаяся в святом Евангелии, апофеозом коего стало противоречие всякому разумению – воскресший Спаситель начал восходить к Отцу Небесному, отведав рыбу и хлеб у апостолов. Но так как сие есть абсолютная трудность, то имена это стало реальностью только теперь уже Божественного Проявления. Следом за Ним, в какой-то степени выражения этого события и в какой-то степени подобия Ему в аскезе, мы вышли в космос и осваиваем его просторы. Сам по себе научный прогресс не мог возникнуть без этого мощнейшего стимулятора движения к Божественной полноте.

С научной т.з., свидетельства Библии о происхождении мира далеки от реальности. Но это только научная точка зрения. Ведь Библия – это не источник познания физических процессов природы, а инструмент совсем для иного предназначения – для свидетельства о Боге во имя утверждения веры в сердцах людей, поэтому некоторые моменты искажаются целенаправленно, ибо не закон держит мир и не логически правильно выстроенная последовательность событий, а Любовь Божья. Он устроитель Вселенной и Он Хозяин над ней, а потому только Ему дано вести Себя так, Ему это угодно, ломая при этом всё или наоборот утверждая. Его Второе Пришествие тоже станет праздником жизни, ибо Он Благий и Он сделает всё это ради нашего счастья. Чтобы уничижить бросающуюся в глаза обманчивость природы и выделить Ключ ко всему, то есть субординацию духовных приоритетов, Священное Писание ломает наш ум и требует от него невозможного и трудного восприятия того, что не укладывается во всякую вымеренную разумом доктрину, требует умереть всякой мысли восхождением на эту мысленную Голгофу, к Вершине, на которой открывается совсем иной вид обозрения. То есть для этой цели, в первую очередь следует подчеркнуть, что Бог – это не электромагнитное излучение Солнца, а сокровенное живое, которое Бог никак не показывает явно, но опосредовано чувственно воспринимаемых знаков. Он познаваем только через проводников Себя. Поэтому как раз Библия наделена намного большей полнотой исповеди о Вселенной, только точка обзора её очень высоко, а именно там, где взору открывается целостное представление о Вселенной, ибо в этом случае мир монолитен и един, видны взаимосвязи, человек становится «другом парадоксов», которые актуальными будут всегда.

Сама по себе световая солнечная волна несёт в себе не только движущую энергию, но и константу (берег), без которой само по себе явление (течение реки) света невозможно. То есть сама по себе электромагнитная волна есть носитель этого физически освидетельствованного Божественного свойства – постоянства. Вместе с этим свойством, неизбежно весь букет и других реалий Божественного, освидетельствованных уже иными гранями нашей природы. Хотя надо сказать, что это только строительный материал Вселенной.

Далее язык описания мог быть адаптирован только к тому времени и для тех людей живущих в нём, но никак не для сегодняшнего бытия и понимать этот язык – это уже наша задача, решение которой делается на страницах этой книги.

Исходя из сказанного, открываются такие реалии, которые никогда не впишутся в научное трактование о Вселенной, ибо сам по себе инструмент никогда не будет под это приспособленным. И в то же время, согласно законам плоти, обезображенной первородным грехом, так как Бог абсолютно велик, то и процесс Его адаптации в данных реалиях никогда не закончится и неизбежно будет связан с огромными усилиями и напряжениями, и страданиями, так и останется Голгофой. Но именно в этом вечном становлении, обуславливающем все напряжённости и соответственно неизбежные мучения, протекает жизнь и прогрессирует эволюция. Бог не может сделать всё в одно мгновение, но по любви своей нежен по отношению к человечеству, а потому постоянно по мере подготовленности как бы приуготовляет Вселенную к очередному акту творения, а не творит все сразу. В первый День – одно. Во второй день – другое. В третий – третье и только в Шестой День сотворен человек, как венец творения.

Читая Священное Писание, вновь нужно повториться, очень часто встаем перед фактом, что многие вещи не воспринимает разум. Поднимается мысленный бунт в душе, когда описываются явные чудеса или просто идут откровенные диалоги с Богом. На самом деле сие трудно воспринимается только теми людьми, кто не имеет опыта молитвенных побед в духовной брани. Во-первых, как уже сказано выше по тексту, речь идёт об этом духовном опыте побед – о вещах, кои имеют место быть вне физического познания или о том, о чём говорить невозможно как-то иначе или каким-то иным понятийным языком даже в наши дни развитого научного прогресса. В каждом из нас есть некоторый шаблон порядка вещей, в коем всё окружающее более или менее вписывается. А процессы творения Господом с точки зрения этого разумного шаблона несут в себе элементы хаоса. К примеру, с самого начала Книги книг не вписывается в наше уже научное мировосприятие порядок очерёдности сотворения Вселенной: почему-то растительность появилась раньше, чем даже Солнце и Луна (и так далее). Но ведь сам факт общения человека с Богом неизбежно несёт в себе требование разрушения создавшегося положения вещей, вписывающегося в мировосприятие человека. Мы желая победить свою судьбу и самую страшную её неизбежность – смерть, тогда просим себе именно немного живоносного Божественного хаоса, который преподносится в Священном Писании, как чудо. Что такое чудо – это хаос, нарушение обыденного порядка вещей. Но если нет греха, то даже хаос не есть нарушение закона Божественной Любви, ибо не выходит за рамки преступного. Не правильное расположение или происхождение в общем порядке держит мир, а любовь. Поэтому в Писании много против логики вещей и этим свидетельствуется о любви, утверждающей мир. Как-то иначе свидетельствовать об этом законе любви, кроме как противоестественно меняя местами очевидное во Вселенной, невозможно. Поэтому растительность появляется раньше. Во-вторых, Царствие Небесное, на самом деле, – есть хаос, ибо только в хаосе возможна священная и наиважнейшая неприкосновенность свободы личности, на которую не в силах покуситься даже Господь. То есть если имеется присутствие Любви Божественной, то даже хаос несёт в себе созидающее начало и даже «блажен муж, ему же не вменит Господь греха». Тогда как сопоставить хаос, как условие свободы личности, и Божественный порядок вещей, при котором Бог не покушается на свободу личности, ибо Он не насильник во имя высшей цели блага. Дело все в том, что любой самый сложный порядок – это лишь какой-то частный случай или возможность проявления в хаосе, то есть хаос не нарушен и не нарушен закон, обуславливающий свободу личности. Личность остается свободной в этом порядке. Причём порядок сей возможен только в одном случае – когда видит радость в исполнении своего долга по утверждению порядка. В-третьих, показано кто в этом доме Хозяин и только Он имеет право жить по этим законам, ибо только Ему позволено нарушать и сие не есть разрушение живого, а как раз наоборот – это естественно для человека. Получается, что хаос, творимый силами бездны смертоносный есть, а хаос, творимый Богом живоносный есть. На то оное и Священное Писание, чтобы исповедовать Божественную реальность.

Если во Царствии Небесном Любовь Божья покрывает всякий хаос, то Любовь Божья в греховной природе может проявиться только порядком вещей, выстроенном в субординацию, где счастлив тот, кто видит радость в исполнении своего долга, стимулированного любовью. Это видно из примера с авто. Когда мы вне собственной машины, то хаос в нашем поведении не опасен – мы можем кружиться, плясать, подпрыгивать. Но когда сели за руль, то всё изменилось и для нормального бытия живого теперь уже следует подчиняться правилам дорожного движения, то есть жить в живоносном порядке. Вопрос лишь в том, что свобода личности не нарушается, если он этот порядок счастлив соблюдать. Вот так соотносятся хаос и порядок в Божественном – это одно и то же. (Тут следует добавить, что абсолютной свободой наделён только Творец, человек ограничен природой греха, а силы бездны вообще прикованы в темнице подземелья и не имеют никакой степени свободы).

Без любви, без свободы личности нет этого счастья выполнения своего долга, созидать даже Божественный порядок. Только Любовь Божья всегда остается стимулятором всех устремлений к порядку во Вселенной, ибо быть с Ним рядом просто хорошо. Также и организм человека – это есть порядок, выражающий Божественную Любовь, адаптировано к земным условиям. Именно в этом и состоит противоречие между Вселенной до грехопадения с тем, чем оная стала после него – мы мерим своими земными мерками то, что не сопоставимо с оными в Райских Обителях. И вообще именно в этом явлен Закон Любви Божьей, который постоянно заявляет о себе, как нарушающий обыденный порядок вещей, но при этом сие Ему не противоестественно и оказывается не противоестественно нам. Также как оказывается не противоестественным для «мертвой» материи всё то, чем наделена жизнь, явленная флорой и фауной. И в тоже время «мертвая» материя инородна законам любви и самой жизни флоры и фауны. Иными словами, абсолютно «мертвой» материя быть не может, о чем говорят западные мыслители эпохи Возрождения, в противном случае, оная была бы инородным материалом в живом теле. А так как материя имеет отношение к живому организму, как строительный материал, то неизбежно, оная наделена какой степенью жизни, тем более оная сотворена Богом. Подобное творит себе подобие – закон природы. То есть Бог не может творить инородное Самому Себе. Можно сказать иначе, рассматривая материю через призму Божественного, мы видим свое подобие в ней, а именно то, что роднит нас ней – Божественные оттенки.