Текст книги "Одиночество. Пути преодоления: в Церкви, семье и обществе"

О глубине и скуке

Одна из самых тяжелых проблем, если не сказать трагедий, с которой люди, страдая от одиночества, тоже приходят к священнику, – супружеские измены.

Когда ведешь беседы на эту тему, то зачастую становится понятно: это случилось, прежде всего, не потому, что люди друг друга разлюбили, не потому, что один другому делал что-то плохое, и не потому, что кто-то из них «встретил настоящую любовь». А случилось это потому, что тот, кто изменил, прежде перестал видеть глубину – и в жизни как таковой, и в своем супруге. А может быть, и не видел ее – всегда скользил по поверхности, и какое-то время этой поверхностности хватало, а потом стало не хватать, и человек попытался эту нехватку восполнить в соответствии с представлениями, которые он усвоил, почерпнул в своем окружении.

«Батюшка, понимаете, мы с женой прожили десять лет, и наши отношения себя исчерпали…» Но дело в том, что отношения, если они есть, не могут себя исчерпать – так устроено Богом, чтобы любящие люди познавали друг друга бесконечно и от этого их любовь, даже проходя испытания, становилась крепче. Глубина человеческого сердца бездонна, и бывает очень скорбно, когда оказывается, что близкие человеку люди в нее даже не заглядывали. Можно вступить в брак по глупости, по ошибке и оказаться рядом с совершенно чужим человеком, я об этом уже говорил. Но полюбить другого человека, воспринять его как чудо, вступить в брак по взаимному чувству, а через некоторое время решить, что не осталось больше в этом человеке ничего интересного – катастрофическое заблуждение. В человеческом сердце Сам Бог помещается, а тебе в нем узко, тесно и скучно? Так это твое внутреннее убожество, а не его, твоя собственная внутренняя скучность и теснота. Выйди за ее пределы, пойми, кто ты сам и что такое вообще человек, – и ты перестанешь скучать с тем человеком, который рядом. С одной стороны, любовь открывает новые глубины, но, с другой стороны, именно открытие новых глубин в человеке питает любовь.

Конечно, семейный быт бывает полон неурядиц, и одно дело – открывать для себя глубину другого человека в романтический период отношений, а другое – размышлять об этом, когда изо дня в день повторяется одно и то же: тебе надо на работу собираться, а там кто-то в ванной закрылся! Но если уж мы увидели когда-то этого другого человека как удивительное творение Божие, то нужно понять, что и все дальнейшее развивается по уникальному Божиему замыслу. И в этот замысел всматриваться, о раскрытии нам этого замысла молиться – это как раз то, что помогает нам вновь начать видеть глубину.

Допустим, человек говорит, что полюбил другую (или полюбила другого). Всегда нужно разобраться: ты любишь действительно того другого человека или же ты любишь самого себя в этом человеке? Тебе этот человек нужен потому, что ты рядом с ним радуешься, потому что тебе доставляет удовольствие общение с ним, потому что он поддерживает тебя? Если так, то это не любовь – это в лучшем случае нечто отдаленно ее напоминающее. А о любви апостол Павел говорил, что она пе ищет своего (1 Кор. 13: 50). И это совершенно другое чувство.

Расскажу об одном случае – схематично, как о некой модели. Жена изменила мужу, он об этом узнал. Пара была внешне вполне благополучная, в браке жили уже долго, жену я знал как человека порядочного, совестливого, и оскорбленность мужа можно себе представить. Жена каялась перед Богом, как могла просила прощения у супруга, но он твердил: «Она меня предала, никогда не прощу». Когда я попросил жену рассказать о причинах, почему это все-таки произошло, она ответила: «Я не знаю, на меня напала такая тоска, такое одиночество, такая боль…» Но что в семье, в их отношениях, привело ее в такое состояние, подтолкнуло к такому поступку, она не смогла назвать, и от этого было еще больше жаль ее мужа, который так сильно все это переживал. Мы с ним продолжали общаться, и вдруг случайно в разговоре выяснилось, что когда-то, задолго до этого, он ей изменил сам. Он это считал делом давно минувших дней, жена об этом не узнала, и он решил, что правильным для сохранения семьи будет об этом просто забыть.

Но дело в том, что измену, прелюбодеяние «просто забыть» и просто скрыть не получится. Есть духовный уровень отношений, и на нем отражается любая неправда. Жена ничего не узнала, но узнала ее душа, и она посреди внешнего благополучия ощутила одиночество, боль, стала мучиться и страдать. И эта боль в конце концов лишила ее сил и толкнула на измену.

Я говорю это к тому, что одиночества и тоски на пустом месте в семье практически не бывает. И если нет к тому видимых причин – значит, скорее всего, есть невидимые. Не нужно от этого отмахиваться, как бывает иногда, нужно, еще раз скажу, всматриваться в глубину друг друга, нужно искать, осваивать ту глубину отношений, которую дает человеческому сердцу жизнь христианская. И конечно, мы очень ошибаемся, когда забываем, что другой человек все чувствует. Да что там человек – собака, которую решили отдать и которая не понимает в человеческих разговорах ни единого слова, начинает тревожиться, заглядывать в глаза хозяевам или, наоборот, куда-то прячется и отказывается от еды. А уж что ощущает человек, когда самый близкий ему лжет, – и подумать страшно.

А между тем сколько случаев, когда человек на исповеди признается, что жене регулярно изменяет, но при этом в семье его все устраивает и уходить он не собирается! Порою это на словах чуть не в добродетель превращается. «Да, я грешен, но я же семью не бросаю, остаюсь мужем, отцом». – «А вы понимаете, что живой человек, с вами под одним кровом находящийся, от этого чувствует пустоту, холод, что это разрушает вашу жизнь?» И опять: «Ну, я понимаю, что это такая моя нехорошая и греховная слабость, но какое отношение это имеет к браку?» И это уже не просто отрицание глубины, это отрицание вообще другого человека. А насколько извращаются здесь понятия, можно увидеть на примере вышеописанной ситуации: когда при этом, в свою очередь, изменяет другой супруг, он оказывается непрощаемым подлецом.

Хотя бывает и еще иначе: «Ну изменит она мне тоже – и что? У нас семья, у нас же дети, в конце концов». Или даже: «А она знает. И не воспринимает как измену – понимает, что у нас семья, дети…»

И это говорят люди, не где-то на улице встреченные, неверующие и не читавшие Евангелия, – это говорят люди, находящиеся в процессе воцерковления. Вот где глубины и дебри!..

А выйти из дебрей бывает порой достаточно просто. Нужно задать себе такой, может быть, на чей-то взгляд, наивный, но недвусмысленно обозначенный в Евангелии вопрос: «А что, если другой поступит со мной так, как я поступаю с ним?» Только отвечать на него нужно честно: «Смогу ли я принять как должное, если он вот так же ранит мои чувства? Может быть, это случится в другой ситуации, может быть, когда я уже и думать забуду об этой проблеме…» Конечно, мы живем в мире, где люди могут рассуждать как угодно, где практически любые воззрения можно принять как норму, но о себе – о том, чего бы он хотел и не хотел для самого себя, – человек обычно рассуждает достаточно трезво. И это как раз то, что может помочь поставить все на свои места.

«Ты меня любишь?»

Говоря об одиночестве в семье, нужно обязательно сказать, что одиночество – буквальное, физическое – бывает человеку в какие-то моменты решительно необходимо. Не важно, есть ли у него близкие люди и насколько он дорожит ими. Не случайно о Господе сказано, что Он уходил в пустынные места и молился (Лк. 5: 16). Уходил от многолюдной суеты, от той толпы, которая была постоянно вокруг

Него. Совершенно ясно, что Он не тяготился этими людьми, Он Сам шел к ним, ради них – и ради всех нас – Он и явился на землю. Но вместе с тем Господь Своим примером показывает, что естественно для человека уклоняться на некоторое время от общения – человеку нужно время, чтобы побыть наедине с собой и наедине с Богом. Это даже нельзя назвать временем отдыха, потому что именно так человеку свойственно принимать наиболее важные решения, обдумывать все самое трудное, скорбное в своей жизни. И непонимание окружающими этой потребности в одиночестве бывает очень болезненно.

У митрополита Антония Сурожского есть такой пример. Человек может порой молиться Богу в таком опустошенном, внутренне истощенном состоянии, что даже не способен ощущать своей любви к Нему. Но его слова о любви к Богу будут правдой, потому что эта любовь в его душе есть: пусть он и не может проявить ее сейчас, об этом свидетельствует его жизнь. И то же самое, добавлю, может происходить и в семье. Приходит человек домой усталый, вымотанный, а там любимая жена, любимые дети. Но он не может с ними общаться, единственное его желание – побыть одному. Жена его спрашивает: «Ты меня любишь?» Он говорит: «Да». – «А почему я этого не вижу?» А потому что в нем и физические, и душевные силы истощены – он понимает, что любит, но не в состоянии в данный момент эту любовь проявить, в нем самой жизни чуть-чуть осталось.

Вот отсутствие взаимопонимания в таких ситуациях, по моему опыту общения с людьми, сегодня просто тотально. И чаще всего это касается людей некоторых определенных профессий. Работа в полиции, служба в армии, командировки в горячие точки – словом, все, что связано со стрессом, ненормированным рабочим днем, с перегрузкой впечатлениями, которые в сознание обычного человека не укладываются. Когда человек живет такой жизнью, непонимание близких воспринимается гораздо острее, поскольку его силы постоянно напряжены. А его супруга в это время сидит дома и жалуется кому-то по телефону: «Его опять нет. И чем только он там занимается! Так невозможно жить…» Причем чаще всего это сопряжено с тем, что она живет на те деньги, которые муж домой приносит, потому что любит ее и ощущает ответственность за семью. И при этом ей, конечно, хотелось бы, чтобы ее саму, если в дом, допустим, кто-то начнет ломиться, полиция защитила в любое время дня и ночи и чтобы «скорая» выезжала круглосуточно и приезжала быстро. Но не хочется, чтобы этим занимался ее муж.

Как-то мы говорили с немолодым уже человеком, отдавшим много лет службе в силовых структурах. Они прожили с женой больше двадцати лет, вырастили дочь. И вдруг он мне говорит: «А я однажды решил застрелиться, но не смог нажать на курок». Оказалось, что мысль эта пришла к нему, когда сделалось понятно, что жизнь уперлась в тупик: с женой они давно уже стали чужими людьми, дочку он очень любил, но она выросла, и они жили уже, по сути, разной жизнью. И он вдруг осознал, что его вообще ничего в этой жизни не держит. Но когда пистолет был уже приставлен к виску, он вдруг увидел перед собой лицо командира. «И хочу нажать на курок, а он стоит передо мной, как наяву, – и не могу». А надо сказать, что командир у этого человека был верующий – со своеобразной церковностью, своеобразной христианской жизнью, но, безусловно, христианин, и христианин очень искренний. Каждый раз, попадая в какой-нибудь храм или монастырь, он подавал записки о здравии всех своих сотрудников, заказывал молебны и молился о них сам. И в ситуации, когда ничто уже не могло перевесить в душе моего собеседника мрак одиночества, эта молитва командира вдруг оказалась на другой чаше весов. И перевесила – чувство ответственности, стыда перед своим командиром этого человека удержало.

К чему я об этом говорю? К тому, что когда человек испытывает одиночество там, где его не должно было быть, Господь непременно посылает людей, которые становятся для него родными и близкими, хотя к тому вроде и нет оснований. И нужно уметь это разглядеть, не отвращаться, когда ты хотел в своей жизни одного, у тебя это не получилось, но тебе взамен дают другое. Если ты способен это другое принять как дар и благодарить Бога, ты уже не будешь так нуждаться в том, чего ты лишился.

У аввы Дорофея есть замечательные слова, которые, как мне кажется, можно и нужно вспоминать в скорбных ситуациях, связанных с непониманием близких. Он говорит, что, если тебе в монастыре не хватает какой-то вещи или какой-то пищи, ты можешь об этом попросить. Но если тебе ничего не дадут, не скорби, потому что если ты это примешь со смирением, то Сам Христос станет для тебя и вместо этой вещи, и вместо этой пищи, и вместо всего остального. И не только всем этим станет, но даст тебе несравненно больше – Самого Себя. А это гораздо больше и друзей, и крова, и понимания супруга, и чего-либо еще.

Безусловно, приходится порой видеть, что человек просто очень устал – ему хочется жить со своим супругом или супругой на равных, а он постоянно сталкивается с тем, что рядом с ним не взрослый, а ребенок – капризный, своевольный, малодушный. И когда нужно, чтобы кто-то встал с тобой плечом к плечу, этот «кто-то» оказывается не плечом к плечу, а у тебя на ручках. И кто-то с годами, в испытаниях, все-таки взрослеет, а кого-то «второй половине» приходится поддерживать и воспитывать всю жизнь. Это тяжело, но этот вопрос нужно было решать до брака: придется ли тебе этого человека на ручках носить или за ручку с ним ходить, или вы сможете друг друга нести по очереди? Если ты к чему-то не готов, то и не делай такого выбора, а если выбрал, то эту ношу надо мужественно нести.

Одна у колыбели

Зачастую женское одиночество понимается как отсутствие спутника жизни – девушка ходит в храм, молится о вступлении в брак, и ей кажется, что в том желанном будущем, с мужем и детьми, уже никакого одиночества быть не может. Но вот создается семья, рождается ребенок, а может быть, и еще один – и женщина, приходя в храм, говорит, что так тяжко, физически и душевно, ей не было еще никогда. Муж целыми днями на работе, у него там свой круг общения, какие-то события, более или менее яркие, с мыслями о которых он приходит домой, а у жены в декрете радости и тревоги совершенно другие. Все, чем она могла свободно заниматься до того, как стала мамой, – храм, работа, учеба, путешествия, общественная жизнь, – вытесняется из ее новой повседневности житейскими обстоятельствами. Нехватка сил, материальных средств, времени на себя, беспокойство о здоровье детей порождают у молодой мамы чувство покинутости, ненужности, обиды на мужа, и все это порой приводит к разрушению брака, так что женщина остается уже совершенно одна – с одним или несколькими маленькими детьми. Можно ли остановить этот маховик, когда он только еще начинает раскручиваться?

Прежде всего, я не могу согласиться, что рождение ребенка полностью исключает женщину из общественной жизни. Скорее оно ограничивает эту жизнь в той или иной степени, и можно постараться сделать эти ограничения минимальными, а можно плыть по течению и постепенно исключить себя из нее совсем. К примеру, кто-то считает, что наличие младенца в семье практически на годы лишает женщину возможности полноценно посещать храм. Но у нас в приходе немало женщин, которые, родив ребенка, появляются в храме спустя кратчайшее время и с ребенком на груди, в слинге, посещают богослужения. Детей постарше – от двух лет – мамы оставляют в детской комнате храма с дежурными волонтерами и спокойно молятся на литургии. То же самое и с работой: знаю среди наших прихожанок немало мам, которые работают удаленно или со свободным графиком, в том числе те, кто родил двоих, троих, четверых детей и ни из церковной, ни из общественной жизни никогда не выпадал.

Я не хочу сказать, что это единственная норма и тем более что женщина, как в идеалах социалистического общества, должна чуть ли не сразу после родов вновь стремиться к производственным успехам. Я только говорю, что в принципе возможность сохранить все значимые сферы жизни, деятельности, общения у женщины есть, и ни в коем случае нельзя смотреть на свое материнство с позиции обреченности.

Но бывают ситуации, когда состояние здоровья, болезни детей, домашние обстоятельства действительно так наваливаются на женщину после родов, что она в храме если и бывает, то крайне редко. Да и вообще из дома почти не выходит. И здесь как раз проявляется то, каковы реальные взаимоотношения в этой семье. Иногда супруге кажется, что ее муж очень изменился именно с рождением ребенка – и в уходе за ним не участвует, и ее трудности перестал замечать. Но на самом деле здесь обязательно присутствует что-то, чего она не разглядела в своем избраннике до брака и не хотела замечать в браке. По моему глубокому убеждению, отношения между людьми не могут испортиться только из-за того, что они стали отцом и матерью. Родительство, как лакмусовая бумажка, лишь проявляет то, что в сердце у одного из них и что у другого.

Не будем рассматривать ситуации, когда муж считает, что рождение и воспитание детей – это женское дело и конкретно личное дело его супруги. Но и в случаях, когда мужчина старается облегчить женщине уход за младенцем, заботится о ней, дело тоже доходит порой и до женских слез, и до скандалов. Отнюдь не всегда это непонимание разрешается, но есть некоторые общие моменты, о которых хотелось бы сказать.

Прежде всего необходимо сказать об убеждении, с которым часто приходится сталкиваться: в православной семье должно быть много детей, и рождаться они должны как можно чаще – иначе это семья, которая не выполняет в полной мере своего христианского предназначения. Конечно, это представление искаженное, причем, по моим наблюдениям, оно почти всегда исходит от мужчин – практически ни одной женщины, которая говорила бы, что православный брак – это как минимум трое детей, мне не встречалось.

Конечно, в Священном Писании мы читаем, что жена спасается через чадородие (ср.: 1 Тим. 2:15), но ведь не сказано, что чадородие это должно представлять собой непрерывный изматывающий процесс. И это обязательно нужно иметь в виду супругам, особенно мужу, если они хотят сохранить гармоничный брак. На эту тему, безусловно, нужно говорить и до венчания, и не стесняться обсуждать ее на всем протяжении семейной жизни. Иначе возникают уже и крайние ситуации – женщина приходит в храм и говорит, что ждет третьего, четвертого, а то и пятого ребенка, причем все предыдущие рождались путем кесарева сечения, и новая беременность просто угрожает ее жизни. «А что же муж?» – спрашиваю. «Муж считает, что нужно иметь столько детей, сколько Бог даст». И здесь приходится порой и в медицинских вопросах помогать, чтобы ей с помощью специалистов нормально перенести беременность, и с мужем основательно беседовать.

И вот что еще нередко упускают из виду, но что обязательно нужно учитывать и мужу и жене: в период ожидания ребенка, кормления младенца грудью эмоциональная восприимчивость женщины меняется. В такой период то и дело приходит на беседу какая-нибудь пара постоянных прихожан, которые «муху» обычных бытовых разногласий умудрились вырастить в такого «слона», что чуть ли не до развода дошло. Разговариваешь с ними – и такое чувство, что беременны оба: никак не найти логики в суждениях ни того, ни другого. И эти взаимные обиды, это «сжигание мостов» даже потом уже, когда ребенок подрастает, трудно бывает изжить до конца. А между тем таких последствий можно было избежать, если бы супруги взяли на себя совсем небольшой труд: почитать, что происходит с женщиной в период беременности, во время родов, после родов или во время гормональных сбоев, какие психологические состояния у нее возникают, вплоть до ощущения, словно наступает «конец света» и конец всей ее семейной жизни. Может быть, это и не поможет такие обиды предотвратить, но, по крайней мере, женщина будет иметь альтернативный вариант: подумать о том, что ее мысли не совсем адекватны.

Неплохо, если бы и мужчины помнили об особенностях женской психофизиологии и делали на это скидку – понимали, что обидные слова надо просто перетерпеть, где-то простить, где-то согласиться и утешить, а не думать каждый раз, что все зашло в тупик. Конечно, какая-то размолвка может иметь под собой и объективную основу, но лучше все-таки вернуться к ее обсуждению позже, когда эмоции улягутся, пройдет первая волна усталости от родов и множества новых обязанностей по уходу за новорожденным.

Кажется на первый взгляд, что это обычные советы по этике и психологии семейной жизни. Но относиться к ним на самом деле можно по-разному. Ведь, безусловно, есть здесь и духовная основа: необходимость бороться с мрачными, деструктивными мыслями и подозрениями.

В беседах с молодыми людьми, которые близки друг другу, задумываются о семейной жизни, почти всегда так или иначе обсуждается вопрос близости до брака. И тут люди начинают говорить, что воздержание невозможно по массе причин, что «все так живут» и прочее-прочее. И каждый раз священнику приходится объяснять: «Поймите, что если ваши отношения начинаются с физической близости, то до венчания вы просто не сможете узнать друг друга по-настоящему глубоко». И дело здесь даже не в моральном запрете как таковом, просто физическая близость, если она есть, – это нечто настолько сильное, что она начинает собою все компенсировать и на ней все выстраивается, а все остальное ложится уже на нее, как на некий фундамент, и люди перестают понимать, как они реально друг к другу относятся.

Говоришь этим молодым людям: «Поймите, будут в вашей будущей супружеской жизни периоды, когда женщина может болеть, женщина может родить, и этих отношений какое-то – возможно, длительное – время все равно не будет. И что будет тогда, если вы привыкли от всех своих разногласий и непониманий „прятаться“ в постели?» Также и те ситуации, когда женщины, родив одного или нескольких детей, к сожалению, теряют привлекательность, когда этих женщин начинает терзать страсть ревности – в подавляющем большинстве результат неправильного развития отношений до брака.

Помочь тут советом бывает достаточно сложно. Во-первых, сама женщина, наверное, должна все-таки стремиться скорее вернуться в форму во всех отношениях – насколько это возможно. Кому-то это дается легко, кому-то сложно, кому-то, как ни бьются, практически не дается, но тем не менее эта установка очень важна. Муж же, в свою очередь, должен понимать, что рождение ребенка – это труд, причем тот труд, на который он сам не способен, и женщина в данном случае несет некие издержки за них обоих. Так что он просто обязан ей помочь вернуться в нормальное состояние, предоставив ей для этого, во-первых, время, когда она может куда-то отлучиться без малыша, во-вторых, возможность консультироваться у грамотных специалистов, а в-третьих, финансовые средства. Некоторые мужья почему-то думают, что их «вклад» в восстановление формы жены должен заключаться, так сказать, в моральном стимулировании: «Эх ты, посмотри на себя, на кого ты похожа!» Но эта позиция столь очевидно тупиковая, что ее даже обсуждать не стоит. Конечно, не в этом заключается помощь, но в том, чтобы предоставлять недостающие ресурсы, поддерживать, утешать, когда что-то не получается, и тогда все постепенно пойдет на лад. Но это опять-таки возможно только в том случае, когда у женщины есть встречная установка, потому что иначе можно поддерживать и утешать ее сколько угодно, но во благо ей это не будет.

Как ни удивительно, но возникает у иных и такой вопрос: а зачем вообще социализировать жену? Некоторые верующие мужчины уверены, что домашний очаг – единственное предназначение настоящей православной хозяйки дома и выходить куда-то в свет ей вовсе не обязательно. И как же трудно бывает убедить такого человека, что с женой не только можно, но и нужно вместе выезжать на природу, ходить в театры, музеи, поддерживать какие-то ее увлечения, хобби, а как-нибудь даже отправить ее на отдых без детей. В этом случае у меня есть один очень простой аргумент: практически у всех женщин, которые неотлучно и ничем более не занимаясь просидели дома с детьми четыре, пять, шесть лет, я вижу в какой-то степени измененное состояние сознания. То есть женщина не просто десоциализируется, она в каком-то смысле асоциализируется вообще, и ее близким становится с ней трудно, и в первую очередь самому мужу. То есть я призываю его пересмотреть свои представления не только ради нее, не только ради детей, но и в том числе ради самого себя.

Я не считаю, что в своем внутреннем одиночестве, в своих супружеских проблемах муж и жена должны до последнего пытаться договориться друг с другом наедине. Порой бывает просто необходимо вовремя пригласить какого-то третьего человека – это может быть либо хороший, опытный священник, либо компетентный, профессиональный психолог. Почему? Потому что какие бы разумные доводы ни приводила мужу жена (или наоборот), говоря о своем одиночестве, в какие бы слова ни облекала свои искренние чувства, ему все же может казаться, что это некий каприз, раздражительность, короче – женские эмоции. А священник или специалист-психолог пойдет другим путем: он объяснит им, как каждый из них в этой ситуации может поступить, в том числе и в своих собственных интересах.

И все-таки нередко, несмотря даже на какие-то обоюдные усилия, семья распадается, происходит развод. И на самом деле, когда мужчина бросает женщину с ребенком – это не просто один из аспектов одиночества в семье, это вообще одно из тяжелейших испытаний, которое с человеком может случиться. Это один из тех случаев, о которых и можно, и нужно говорить как о предательстве.

Как женщине это преодолевать? Во-первых, нужно понимать, что есть ребенок, на котором в этот момент должны сосредоточиться жизнь, долг и ответственность матери. И все то, что мешает растить своего ребенка, любить своего ребенка, нужно из своей жизни в этот момент исключить. Эта внутренняя цельность помогает со всем справиться. Нужно напомнить себе о том, что самый великий дар, который существует, – это дар нашего бытия. А женщина, когда рождает ребенка, становится, безусловно, участницей появления новой жизни и хранительницей этого дара. Это такое высочайшее предназначение, что женщина в нем и может найти, и находит для себя утешение. И это утешение не ложное, не выдуманное, это утешение реальное.

Безусловно, я не говорю, что ребенок заменяет мужа, это совершенно не так. Но любовь к ребенку и воспитание ребенка способны наполнить все пространство жизни женщины. Мужчине гораздо сложнее найти в этом для себя подобное утешение, хотя такое встречается в жизни некоторых одиноких отцов. Но для женщины это нечто совершенно естественное, что дает ей силы. И она с помощью этого должна из своего тяжелого состояния выйти, она должна оказаться совершенно жизнеспособной, чтобы не только растить ребенка, но и с мужем, может быть, впоследствии восстановить отношения либо каким-то образом дальше строить свою семейную жизнь. То есть все, что она будет замечать как признаки саморазрушения от пережитого стресса, должно тут же пресекаться. Может быть, покажется, что это сложно, но на самом деле здесь естественные принципы самосохранения должны сработать.

И опять-таки, говоря о проблеме одиночества в семье, мы должны понимать исходно, что потенциально, увы, нас может предать любой человек, даже самый родной. Это не означает ни в коем случае, что нужно постоянно этого ждать. Нужно просто помнить: не предаст только Бог. А все остальное быть готовым пережить. Это может стать потрясением, но это не должно поколебать все основы жизни человека. Так бывает, когда в фундамент нашей жизни заложено понимание, что существует Господь, и мы у Него есть, и Он действительно у нас есть, а все остальное – то ли да, то ли нет. Вся окружающая жизнь постоянно убеждает нас в зыбкости абсолютно всего земного. Ведь муж может не только уйти из семьи, он может умереть, может оказаться прикованным к одру болезни на долгие годы или на всю жизнь. И поэтому если человек строит не на том основании и его упование связано не с надеждой на Бога и на Его присутствие в нашей жизни, а с надеждой на присутствие в его жизни любимых людей, то это упование обязательно в какой-то момент окажется ложным. В этом и проявляются слова пророка Иеремии: проклят человек, который надеется па человека (Иер. 17: 5). Это реальность, и об этом обязательно нужно знать каждому, тем паче верующему.

Бывает иногда, что женщине удается себя внутренне собрать, сосредоточиться, но в то же время в житейском плане у нее острое желание на кого-то опереться. И из этого нередко возникают разные ситуации, которые возникать не должны. Например, зачастую она становится фактически содержанкой того или иного мужчины, хотя, по сути, ищет себе не мужа и тем более не возможности жить в блуде – она ищет просто, на кого бы опереться в жизни. А платить за это приходится блудной связью, материальной и психологической зависимостью.

Что на это можно сказать? Помню, в годы моего детства вышел фильм по повести Джеймса Олдриджа «Последний дюйм» про мальчика, который должен был взлететь на самолете и на нем своего раненого отца довезти до больницы. И который знал, что он может надеяться только на себя. И в фильме звучала песня: «Какое мне дело до всех до вас, а вам до меня?» Безусловно, не такое должно быть настроение у верующего человека, не такое у него должно быть отношение ко всем остальным людям. Но в то же время мы должны понимать, что если остальным людям до нас нет дела, то, значит, так тому и быть. Наша жизнь – это область нашей собственной ответственности. Может показаться, что мы предлагаем человеку очень жестокое к себе отношение, но нет, на самом деле это отношение очень милосердное. Это отношение очень бережное, потому что оно позволяет сохраниться от самых разрушительных, самых страшных разочарований. Как только ты забыл о реальности, она тебе о себе напомнит. Если ты забыл о силе земного притяжения, тебе придется о ней вспомнить, когда ты споткнешься и твое лицо соприкоснется с землей. И это для лица всегда бывает тяжело и неприятно. Поэтому нужно помнить, что мы живем в падшем мире, где человек одинок. И мы не должны делать из этого трагедию, не должны превращать это в какое-то вселенского масштаба горе.

Что касается матерей-одиночек, в храме их много. На земле вообще много женщин, которые растят своих детей без мужчин – у кого-то мужья ушли, у кого-то погибли, у кого-то с ними еще что-то произошло. И среди них немало тех, кто с этим справляется самым достойным образом; некоторые справляются не очень удачно, но и им многое удается. А есть те, что без конца ходят и говорят: «Батюшка, ну как так жить? Это же просто невозможно!» И говоришь: «Ну как же невозможно? Посмотри, вот человек живет, вот женщина приходит постоянно с сыном, и сын у нее совершенно замечательный – и живут как-то, с Божией помощью. А самое главное – если невозможно, то что? Не жить?» Если Господь попустил человеку в таком положении оказаться, то, безусловно, видя веру и усилия, Он пошлет помощь. Он обязательно поможет, если ты про Него помнишь, а не бьешься в истерике.