Текст книги "Операция «КЛОНдайк»"

– Запишу-запишу, не волнуйся, – заверила его мать.

Он спустился в метро, утешая себя тем, что Есения обязательно позвонит ему и все будет хорошо.

Приехав домой, он остаток дня и весь вечер ждал звонка Есении, которого так и не последовало. Мать кругами ходила вокруг него, пытаясь расспросить об отдыхе. Занятый своими мыслями, он отвечал ей невпопад.

– Лёнька! – рассердилась наконец мать. – Да что случилось-то? Ты чего сидишь как в воду опущенный?

– Мама, понимаешь, я познакомился с замечательной девушкой, а она пропала, мы с ней разминулись на вокзале.

И Леонид объяснил ситуацию внимательно слушавшей его матери.

– Наверное, родители не приехали ее встречать, потому что просто не знали о ее приезде, – предположил он в конце. – Видишь, дом-то их поставили на капремонт, и телеграмму они, скорее всего, не получили.

– А кто же тогда ее встретил? – перебила его мать. – Откуда тот человек узнал, что она приезжает этим поездом? – И она осторожно предположила: – Может, она тебя… ввела в заблуждение?

– Мама, да ты что! Мы же с ней собирались пожениться, – воскликнул Леонид и, увидев вытянувшееся лицо матери, принялся поспешно объяснять: – Я хотел тебя с ней сегодня познакомить и все рассказать, но видишь, как все получилось… Ну мама… Она бы тебе очень понравилась… Ты же сама хотела, чтобы я женился!

– Хотела и хочу, просто ты это так неожиданно сказал, – ответила мать и отвела в сторону подозрительно заблестевшие глаза.

– Мама, только не плачь! – бросился он к ней.

– Ничого, ничого, сынку, это я так, зараз пройдет, – сказала та, вытирая глаза уголком фартука. – Так куда же твоя дивчина сгинула, а?

– Ой, не знаю, мама, я даже не видел, кто ее встречал и как ее увозили, и не понимаю, почему она уехала, ничего мне не сказав… И даже сумку свою у меня оставила! А про капремонт их дома, мне кажется, она и сама ничего не знала, иначе зачем просила позвонить ей домой? Мне сказали, что работы по ремонту начались только неделю назад, значит, уже после ее отъезда, ее ведь в городе не было три недели. Хотя тоже странно, почему такая спешка, обычно за две недели не переселяют, их должны были предупредить заранее…

– Ну не похитили же ее! Кому нужна простая девушка? – попыталась успокоить Леонида мать.

И тут он похолодел: простая-то она простая, да не совсем… А что, если отъезд Есении вызвал переполох не только в ее семье? Она же секретные фотографии с собой увезла… Да и сама была, если верить ее словам, отнюдь не обычным человеком…

Он бросил взгляд на ее сумку. У Есении была еще одна, которую она носила через плечо, с ней она и ушла. Интересно, фотографии из отчета у нее с собой или здесь?

Он подошел к сумке и, присев на корточки, осторожно пощупал ее мягкие бока. Открывать ее он счел неприличным.

В сумке вроде бы лежали только мягкие вещи, никаких папок в ней не прощупывалось.

– Сынок, ты чего? – спросила мать, удивленно наблюдавшая за его действиями.

– Мама, у нее было кое-что, что могли искать, да и саму ее искать могли, – задумчиво сказал он и замолчал.

– Ну вот что, сынок, а ну рассказывай мне все с самого начала! – решительно сказала мать. – А то вдруг ты попал в какую-нибудь историю…

– Погоди, мама, – судорожно соображая, остановил ее Леонид.

«Конечно же! Это наверняка была милиция! – осенило его. – Родители после ее исчезновения обязательно бы всполошились и заявили в милицию. Ее должны были искать, ведь почти месяц прошел, как она для них пропала. И почту могли проверять, вот и узнали, что она приезжает. Надо идти в милицию, если это они за ней приезжали, то знают, где она сейчас».

Схватив абонентский справочник, он нашел телефоны отделений милиции Василеостровского района. Не зная, в чьем ведомстве находится дом Есении, он решил позвонить на удачу в шестнадцатое отделение.

– Шестнадцатое отделение, дежурный Комаров слушает, – ответил ему приятный баритон.

– Добрый вечер, товарищ Комаров, вы не подскажете, дом номер десять по набережной Макарова относится к вашему отделению или нет?

– Какой дом, десятый? – уточнил дежурный.

– Да-да, десятый…

– Да, это наш дом, а что случилось?

– Я разыскиваю девушку, которая жила в этом доме. Мы сегодня с ней приехали из Юрмалы и разминулись на вокзале. Я хотел бы узнать, не у вас ли она сейчас?

Дежурный удивился:

– А почему она должна быть у нас?

– Понимаете, – Леонид замялся, – она три недели назад уехала из дома, никому не сказав куда, и я подумал, что ее родители могли обратиться к вам. Сегодня ее кто-то встретил на вокзале и увез на машине с государственными номерами. Вот я и подумал, что она может быть у вас.

– Нет, никаких девушек мы сегодня не задерживали… – сказал дежурный. – Как ее фамилия?

– Вербицкая Есения Викторовна.

– Нет, – после паузы сказал дежурный, – в нашей книге происшествий такая не проходит.

– А что же делать? Дом ее отправили на капитальный ремонт. Как мне ее теперь разыскать? Вдруг с ней что-нибудь случилось! – Допустив подобную возможность, Леонид почувствовал, что ему становится нехорошо.

– Для начала – успокойтесь! – сказал дежурный, услышав, как у Леонида дрогнул голос. – Может, она скоро появится, такое часто бывает… Звонят, прибегают: «Пропал человек!» – а он потом объявляется – пил где-то три дня с дружками.

– С какими дружками?! – возмутился Леонид. – Вы что, не понимаете, что я вам говорю – ее кто-то увез с вокзала, она даже вещи у меня не успела забрать!

– Так, ну вот что, такие дела по телефону не решаются! – В голосе дежурного появились металлические нотки. – Приезжайте завтра утром в отделение, расскажете все обстоятельно, мы разберемся.

– Хорошо, – согласился Леонид. – Скажите адрес.

Дежурный продиктовал ему адрес отделения и, порекомендовав не дергаться раньше времени, положил трубку.

Легко сказать: «не дергаться»… Да для него сейчас не было ничего хуже ожидания! И вообще, Леонид никогда не отличался терпением. Кстати, работать он тоже любил быстро, за это его и ценил управляющий, хотя в плохом настроении мог на него и «полкана спустить».

Перед сном Леонид попробовал отвлечься, достал недочитанную в отпуске книжку, но тут из нее выпала фотография, на которой они с Есенией снялись на площади у Домского собора, где он в первый раз сделал ей предложение, связав их руки ее шарфиком.

Увидев их счастливые смеющиеся лица, Леонид почувствовал, как болезненно дернулось и защемило сердце.

«Я не могу, не хочу ее терять!» – в очередной раз подумал он, твердо решив утром отправиться в милицию и сделать все, чтобы разыскать Есению.

Глава девятая

Ночь Леонид провел ужасно, провертевшись без сна почти до рассвета. Перед глазами все время стояло расстроенное лицо Есении и ее удаляющаяся фигурка, когда она уходила от него на вокзале.

Утром мать едва растолкала его.

– Вставай, сынок, ты же хотел ехать в милицию.

– Да-да, – поднял тяжелую голову от подушки Леонид. – Сейчас встаю.

– Ну ладно, я пошла на работу, завтрак на столе, поешь перед уходом.

– Хорошо, мама, не беспокойся.

С трудом поднявшись с постели, он пошел в ванную принимать холодный душ – горячую воду традиционно отключили из-за летней профилактики котельной.

В десять часов утра он уже стоял у шестнадцатого отделения милиции на набережной Лейтенанта Шмидта с сумкой Есении в руках.

Открыв дверь, он вошел внутрь и оказался перед застекленной стойкой, за которой сидел крупный милиционер с большими пшеничными усами и ежиком коротко стриженных волос. Подняв на Леонида голубые глаза, милиционер кратко спросил:

– Проблемы?

– Так точно! – почему-то вытянувшись перед ним по стойке смирно, ответил тот. – Нужна помощь.

– Рассказывайте, – предложил милиционер и откинулся на спинку стула, внимательно оглядывая Леонида.

– Пропала девушка, – начал Леонид и быстро ввел его в курс дела.

– А кто вы ей будете? – выслушав его, спросил дежурный.

– Пока никто, – честно признался Леонид, – но надеялся в ближайшем времени стать ее мужем. И меня очень беспокоит, куда она пропала и не случилось ли с ней беды.

– А вы уверены, что она пропала, а не просто…

– Боюсь, что да, – перебил его Леонид, догадываясь, что тот хочет сказать. – Видите ли, некоторые детали наводят меня на мысль…

– Так, ну про мысли и детали лучше рассказать оперуполномоченному, идите по коридору до конца, последний кабинет направо.

– Спасибо, – поблагодарил его Леонид. – А кого там спросить?

– Капитана Копылова.

Пройдя указанным маршрутом до нужной двери, Леонид постучал.

– Заходите! – пригласил чей-то сиплый голос.

Леонид вошел в тесный кабинет, где вплотную друг к другу стояли два стола, несгораемый сейф и четыре стула, на двух из которых сидели сотрудники милиции – один молодой, другой постарше.

Закрывая за собой дверь, Леонид поздоровался и вздрогнул, услышав в ответ оглушительный чих.

– Будьте здоровы! – сказал Леонид, взглянув на старшего сотрудника, который утирался большим носовым платком.

– Да не мне желай, а ему, – указав на своего соседа, проворчал тот.

Заметив покрасневшие слезящиеся глаза молодого сотрудника, Леонид понял, что чихнул и правда он – вид у него был очень простуженный.

– Всю физиономию мне обчихал, – продолжал ворчать старший сотрудник, складывая платок и убирая его в карман. – Шел бы ты домой, Миша, а то и я из-за тебя в соплях ходить буду.

– У меня обычная простуда, Василий Петрович, это незаразно, – попробовал оправдаться тот, прикрывая рот рукой.

– Слушаем вас, – обратился к Леониду тот, кого Михаил назвал Василием Петровичем.

– Вы капитан Копылов?

Тот утвердительно кивнул.

– Тогда я к вам.

– Садитесь, – пригласил он, указывая на стул, и окинул Леонида цепким взглядом.

Присев, Леонид нерешительно посмотрел на капитана, не зная, с чего начать.

– Ну, я вас слушаю, – поторопил его Копылов.

– Апчхи! – прокатился на весь кабинет чих Михаила, который тут же виновато зажал рот рукой.

Копылов недовольно покосился в его сторону.

– Понимаете, товарищ капитан, я очень беспокоюсь за одного человека, Вербицкую Есению Викторовну, проживающую в вашем районе на набережной Макарова, в доме номер десять, – сказал Леонид и повторил ему то, что уже рассказал дежурному.

Капитан слушал его, не перебивая, подперев подбородок рукой, и слегка поморщился, когда Леонид признался, что разыскивает Есению, потому что очень любит ее и не мыслит без нее своей жизни.

– И вот представляете, мне говорят, что видели, как ее с вокзала кто-то увез на машине с государственными номерами, – рассказывал Леонид. – Я сначала подумал, что это ее встречал кто-то из подчиненных ее отца, но позже предположил, что ее могли увезти ваши ребята. Короче говоря, не дозвонившись до Есении, я решил поехать к ней домой, чтобы передать ей сумку. Приезжаю, а ее дом пошел на капитальный ремонт, всех жильцов выселили, а куда – неизвестно. На работу ее отцу звонил – никто трубку не берет; где он работает, выяснить тоже не удалось – в «09» его номер не числится. Как мне теперь ее разыскать – не представляю!

– Ну и что вы от нас хотите? – неожиданно спросил его капитан.

– Как что? – удивился Леонид. – Чтобы вы нашли ее.

– Ага, – сказал Копылов, – чтобы нашли, значит, – и замолчал, глядя на него испытующим взглядом.

Леонид тоже уставился на него, недоумевая по поводу его странной реакции.

А тот, поглядывая на Леонида, потянулся к телефону, набрал номер и сказал в трубку:

– Коля, глянь-ка, есть у нас что-нибудь по Вербицкой Есении Викторовне?

Выслушав ответ, он положил трубку и, оценивающе разглядывая Леонида, спросил:

– Ну а если ты, мил человек, гонишь мне тут про вашу любовь и свадьбу-женитьбу? А может, девушка от тебя попросту сбежала? Может, ты ее домогаешься или что-нибудь плохое против нее замыслил… Я тебе ее найду, а ты ее потом грохнешь…

– Что?! – оторопел Леонид и, буквально потеряв дар речи, уставился на него.

– Ну или еще проще, может, у вас это был просто курортный роман… Кончился отпуск, кончилась и любовь… – В тоне капитана проскользнула ирония, но лицо его осталось серьезным. – А ты знаешь, что я тебе никаких справок давать не должен и даже заявление от тебя не приму? Ты, как я понял, ей не родственник и даже не близкий знакомый, вот если бы ее родители обратились к нам – другое дело…

Леонид молчал, лихорадочно подыскивая аргументы, способные убедить капитана, что он должен поверить ему и помочь.

– Я говорю вам правду, – не найдя ничего лучшего, сказал Леонид.

– Апчхи! – раздалось со стороны Михаила.

– Вот видите, Василий Петрович, и Михаил считает, что я говорю правду, – пошутил Леонид.

– Мишка, черт, брысь из кабинета! – рассердился капитан.

Михаил, прикрывая рот рукой, еще раз чихнул и опрометью выскочил за дверь, не дожидаясь повторения приказа.

– Василий Петрович, – обратился Леонид к капитану, когда за Михаилом закрылась дверь. – Я понимаю ваши правила, но прошу вас: поймите и вы меня – я волнуюсь. Очень волнуюсь! Есения весьма ранимая девушка, к тому же за ней стоит какая-то непонятная история. Она и из дома сбежала, пребывая в растрепанных чувствах… Я должен ее найти и поддержать – у нее сейчас очень тяжелый период. Не принимайте у меня заявления, не говорите мне, где она находится, только найдите и убедитесь, что с ней все в порядке. И если будет возможность, пожалуйста, передайте, что я очень жду ее звонка, вот мой номер телефона, и еще отдайте ей, пожалуйста, ее сумку.

– Вот что парень, тут тебе не брачная контора и не бюро добрых услуг «Невские зори». – Капитан сложил руки на груди и, глядя на Леонида с усмешкой, принялся раскачиваться на стуле. – У нас куча дел и посерьезнее, чем ваши растрепанные чувства…

– Но послушайте! – в отчаянии воскликнул Леонид. – Вам ведь так легко узнать по своим каналам, куда переселили жильцов этого дома, и убедиться, что с Есенией и ее семьей все в порядке! Я не могу поверить, что она бросила меня, выбрав такой странный способ, не верю, что она притворялась там, на вокзале! Если с ней все хорошо, она обязательно позвонит мне. Но даже если вы правы и она решила со мной больше не встречаться, мне будет легче смириться с этим, зная, что с ней ничего плохого не случилось. Ну пожалуйста, товарищ капитан, Василий Петрович, будьте человеком, вы же наверняка тоже любили и знаете, каково это, когда переживаешь за дорогую тебе женщину.

– Слушай, хорош, не дави мне на психику! – поморщился капитан. – Устроил мне тут Ромео и Джульетту!..

Он помотал головой, сердито перекладывая какие-то бумажки на столе, потом раздраженно толкнул Леониду чистый лист бумаги:

– Ладно, напиши мне ее имя и адрес, возраст, приметы, в общем, все, что знаешь о ней… Попробую помочь тебе, но официального дела я заводить не буду. Если найду твою деваху, выставишь мне бутылку коньяка.

– Само собой! Десять выставлю, только найдите ее! – обрадовался Леонид, быстро записывая данные Есении и ее родителей.

– Сказал – бутылку, значит – бутылку! У меня печень больная, я много не пью, – урезонил его капитан. – Кстати, у тебя нет ее фотографии?

– Как же, есть! Правда, одна… – ответил Леонид и вытащил из нагрудного кармана их с Есенией фотографию. – Только не потеряйте ее, пожалуйста, она у меня единственная.

Взяв фотографию в руки, капитан с любопытством взглянул на нее и сказал:

– Красивая девушка! – и, положив фотографию в папку, пообещал: – Не волнуйся, не потеряю.

– Спасибо! – искренне поблагодарил его Леонид.

– Пока не за что, оставь мне свой телефон, – сказал капитан.

Записав свой номер телефона, Леонид протянул ему лист и спросил:

– А что делать с сумкой Есении?

– Забери с собой, найду девушку – сам отдашь, – ответил капитан, вставая. – Ну все, бывай, а то у меня дел невпроворот!

– Спасибо и до свидания. – Леонид протянул ему руку на прощание.

Капитан ответил ему крепким рукопожатием и ободряюще хлопнул по плечу.

Из отделения Леонид вышел в приподнятом настроении. Капитан оказался мировым мужиком. Леонид теперь был уверен, что скоро увидит Есению и все его нынешние волнения рассеются как дым.

Направившись к метро, он принялся насвистывать, помахивая сумкой Есении. Погода была хорошая, светило солнышко, краснолапые голуби сновали по тротуару, подбирая хлебные крошки, высыпанные из пакетика заботливой старушкой, которая гуляла по набережной Лейтенанта Шмидта с маленькой и такой же старой, как и она, болонкой.

Какое-то движение привлекло внимание Леонида. На другой стороне улицы медленно отъезжала машина, показавшаяся ему смутно знакомой. Сначала он не мог сообразить, почему она ему кажется знакомой, и только, когда машина уже завернула за угол, он вспомнил, что такую же черную «Волгу» с тонированными стеклами видел вчера напротив дома Есении…

Ощутив, как по спине моментально пробежал холодок, он отругал себя: «Ну, Леонид Ярославович, так ты скоро манию преследования заработаешь!..»

Вернувшись домой, Леонид поел и завалился на диван с книжкой. Ему опять оставалось только ждать, но теперь он это переносил гораздо спокойнее. От отпуска у него оставалось еще четыре дня.

На следующий день он спокойно занимался домашними делами, не подозревая, что маховик обстоятельств, разлучивший его с Есенией, начал раскручиваться далее, вовлекая в вызванный им водоворот не только его, но и капитана Копылова.

***

Рано утром капитан Копылов, явившись на работу, открыл папку и, наткнувшись на листок с данными по Вербицкой Есении Викторовне, решил не откладывать дело в долгий ящик и для начала подтвердить адрес ее прописки. Нужно было позвонить в ЦАБ [4]4
  ЦАБ – Центральное адресное бюро.


[Закрыть], потом выяснить, куда переселили семью пропавшей девушки, если она действительно жила в доме, поставленном на капитальный ремонт.

Узнав у дежурного пароль на тот день, капитан набрал цабовский номер и представился:

– «Привет из Перми». Капитан Копылов, шестнадцатое отделение милиции.

– Слушаю вас, – нетерпеливо откликнулся на том конце провода девичий голос.

– Меня интересуют адресные сведения на Вербицкую Есению Викторовну, примерно тысяча девятьсот шестьдесят третьего, шестьдесят четвертого года рождения, уроженку Ленинграда… – заторопился Копылов.

– Не так быстро, – сухо остановила его оператор. – Я вам не машина.

Копылов еще раз, уже помедленнее, повторил сведения и попытался подлизаться к нелюбезному оператору:

– Посмотри, голуба, с меня шоколадка за усердие.

– Все вы так говорите, да не все довозите! – фыркнула девушка и добавила, смягчаясь: – Ладно, подождите…

– Спасибо, красавица, – поблагодарил ее капитан.

– Не за что, – ответила она и вдруг кокетливо поинтересовалась: – А откуда вы знаете, что я красавица?

– По голосу чувствую, – ответил Копылов.

– Ну надо же! – уже смеясь, воскликнула девушка. – Да вы просто ясновидящий! Ладно, повисите на телефоне, я пойду посмотрю в картотеке.

Вернувшись через минуту, она вдруг произнесла прежним официальным тоном:

– Товарищ Копылов, дайте мне ваш телефон.

Копылов продиктовал ей номер своего телефона и очень удивился, услышав: «Вам перезвонят» – с тут же последовавшими за этим короткими гудками. Ему и в голову прийти не могло, что оператор ЦАБа вместо карточки на Вербицкую Есению Викторовну обнаружила в картотеке запись о том, что «информация о данном адресате закрыта. Обо всех интересующихся сообщать по телефону №…».

Положив трубку, Копылов посидел несколько минут в ожидании, гадая, что все это значит, а потом, отодвинув телефон, развернулся на стуле, достал из сейфа папку с делом, над которым работал уже две недели, и, раскрыв его на середине, принялся читать.

Когда через десять минут на столе громко затрезвонил телефон, он вздрогнул от неожиданности и поспешно снял трубку:

– Капитан Копылов, слушаю…

– Капитан, это вы интересовались Вербицкой? – раздался в трубке незнакомый мужской голос.

– Да, я, – подтвердил Копылов. – Я хотел…

– Зачем она вам? – перебив его, требовательно спросил голос.

Копылов опешил:

– А с кем, простите, имею честь?

– Майор госбезопасности Круглов, – нетерпеливо представился голос. – Ну так я повторяю вопрос: зачем вам гражданка Вербицкая?

– Ее разыскивают, – нехотя и уже чувствуя неладное, ответил Копылов.

– Кто разыскивает? – спросил гэбэшник и взорвался: – Б…дь! Что я из тебя клещами тянуть должен?! Отвечай на поставленный вопрос!

Копылов сжал зубы: «Говнюк, явно молодой, а туда же – строить меня пытается!» – и, не сдержавшись, рявкнул в ответ:

– А ты не ори, я постарше тебя буду, хоть ты и майор!

На том конце провода повисло возмущенное молчание. Капитан не стал дожидаться, когда оно взорвется потоком мата, и уже спокойно объяснил:

– Обратился тут ко мне вчера один гражданин, сказал, что приехал вместе с Вербицкой в город, а на вокзале они друг друга потеряли. Он беспокоится – подозревает, что с ней что-то случилось. Ее, похоже, кто-то с вокзала увез.

– А ты его самого-то проверил, кто он, чем занимается? – опять перебил его гэбэшник таким тоном, словно разговаривал не с опытным оперативником, а с зеленым курсантом.

«Учить меня вздумал!» – разозлился Копылов и коротко ответил:

– Пока не счел необходимым… – и, сделав паузу, пояснил: – Заявление я у него не принял, но сигнал решил проверить… сам… Дом, адрес которого Вербицкая дала парню, пошел на капремонт. По его словам, она этого не знала. Вот я и решил проверить, проживала ли такая вообще по этому адресу, не напарила ли она парня. А если проживала, то хотел найти ее и убедиться, что с ней все нормально, с людьми всякое случается…

– Заботливый, мать твою, тебе что, делать не хер? – выругался гэбэшник. – И когда ты ему ответ давать собрался?

– Да вот, как выяснил бы, где она и что с ней, так бы и позвонил. Зачем человека заставлять лишний раз переживать, жизнь и без того не подарок…

– Ну вот что, – оборвал его гэбэшник, – слушай меня внимательно: с этой девочкой не все так просто, и я тебе не советую даже пытаться влезать в это дело. Хочешь спать спокойно – лучше вообще забудь о ней, понял?

– Я-то понял, да вот парень звонить будет, он-то вряд ли о ней забудет. У них там, похоже, к свадьбе дело шло, – возразил Копылов и твердо добавил: – Он ее точно искать будет. Девушка она очень симпатичная.

– А ты откуда знаешь? – настороженно спросил гэбэшник.

– Парень оставил мне ее фотографию, – ответил Копылов.

Снова выругавшись, что Копылова уже начало порядком раздражать, гэбэшник помолчал, а потом сказал:

– Значит, делаем так: через три дня позвонишь этому кадру и вызовешь его к себе к пятнадцати часам. Это будет пятница. Я подъеду к тебе минут за десять до него. Представишь меня как сотрудника девятого отдела УУР[5]5
  Девятый отдел УУР – отдел Управления уголовного розыска по розыску без вести пропавших.


[Закрыть], а дальше будешь сидеть молча. Я сам с ним поговорю. А фотографию девицы я у тебя изыму. Понял?

– Чего уж тут непонятного, – мрачно ответил Копылов, ощущая себя предателем по отношению к Леониду. – Мне перезвонить?

– Не надо, я буду точен, – хмыкнул гэбэшник. – Главное, чтобы ты обеспечил явку этого «следопыта». Но если что, то я сам тебе перезвоню. И помни, что я тебе сказал… Сделаешь лишнее телодвижение, двигать будет нечем, верь моему слову. – И он повесил трубку.

– Черт! – грохнул кулаком по столу Копылов и, взяв красный фломастер из стоящего на столе стакана, жирно перечеркнул крест-накрест лист со сведениями по Есении.