Текст книги "Спасение в любви"

Глава 5

Шей подошла к дверям столовой и остановилась. Это всего лишь завтрак. Но в зависимости от настроения ее брата все могло пойти в любом направлении – спокойно и приятно или превратиться в игру на ее нервах. Вздохнув, она расправила плечи и вошла.

– Доброе утро, – приветствовала она Тревора, выдвигая для себя стул слева от него.

В тот же момент появилась горничная и поставила перед ней тарелку с горячей едой.

– Спасибо, Яна, – улыбнулась Шей.

Тревор оторвал взгляд от планшета рядом со своей тарелкой.

– Ты сегодня опоздала, – заметил он вместо приветствия.

– Немного беспокойная ночь, – объяснила Шей.

На самом деле несколько беспокойных ночей. Но она оставила эту часть информации при себе, поскольку не могла рассказать брату, что или скорее кто мешал ей спать в последнее время.

– Ты в порядке? – Его глаза, такие же карие, как у нее, сосредоточились на ее лице. – Хорошо себя чувствуешь?

Бывали моменты, подобные этому, когда в его взгляде светилась забота, и тогда ей было трудно вспомнить, каким все более холодным и черствым человеком мог быть ее брат. Сейчас он был заботливым старшим братом из ее детства, который нежно дразнил ее, смотрел с ней телевизор, когда она болела гриппом и скучала.

Но тот добрый человек стал появляться все реже с тех пор, как их отец заболел и умер.

– Я в порядке, – ответила она, разрезая свой овощной омлет. – Я не опаздываю.

– У тебя назначена встреча. Гала-концерт по сбору средств для «Святилища Грейс» всего через несколько дней. Я рассчитываю на то, что ты добьешься успеха не только для «Ремингтон Нил», но и в память о маме, – напомнил он ей.

Шей уверена, что Тревор создал должность и отдел специально для нее – вице-президент по социальному развитию. Она относилась к своей работе со всей серьезностью, но это было совсем не то, ради чего она училась в колледже и получила степень бакалавра и магистра делового администрирования. Камилла хотела вместе с братом управлять «Ремингтон Нил», но он, такой же властный, каким был их отец, отверг эту идею.

Обычно Тревор не проявлял интереса к ее работе. Но «Святилище Грейс» принадлежало их матери – это был ее любимый проект. Мать умерла, когда Шей было одиннадцать, а Тревору шестнадцать. Их отец продолжал дело. Потом и он скончался, теперь фондом управляли дети. Гала-концерт по сбору средств был важен – пожертвования участников составляли значительную часть бюджета.

Шей возглавляла комитет по проведению галаконцертов последние три года, и ей совсем не нужно было, чтобы Тревор дышал ей в затылок.

– Все будет хорошо, как обычно, – заверила она брата.

– Уверен, что так и будет. Прости, если я слишком давлю на тебя, Шей. И если не говорил этого раньше, спасибо. Поверь мне, я был бы гораздо большей занозой в заднице, если бы не ты была главной. Убежден, ты сделаешь этот гала-концерт самым лучшим из всех, что проводились до сих пор.

Камилла улыбнулась. Она любила старшего брата и высоко ценила его одобрение.

– Спасибо, – сказала она и спросила: – Как Мэдисон?

В последнее время Мэдисон все чаще присоединялась к ним за завтраком. Похоже, она уже готовилась стать хозяйкой дома.

– С ней все в порядке. Просто, чтобы ты знала, я дал ей ключ. Она зайдет позже с дизайнером интерьеров. Она хочет кое-что изменить в гостиной и столовой. И поскольку она скоро будет жить здесь… – Он пожал плечами. – Я подумал, что ты не будешь возражать, и позволил ей это делать.

Камилла почувствовала раздражение. Как обычно, Тревор ни о чем с ней не советовался, даже когда дело касалось их дома. Да, Мэдисон скоро переедет к нему в качестве жены, но это был и дом Камиллы в течение двадцати пяти лет. И все же брату не пришло в голову спросить мнение сестры, которое не имело для него большого значения. Так же поступал их отец.

Камиллу это поражало. С отцом у Тревора были сложные отношения. Он любил и почитал Дэниела, изо всех сил старался добиться его скупого одобрения, и в то же время возмущался его отношением. «Мой путь – единственно верный, и другого быть не может», – говорил отец, когда дело касалось его компании и его семьи. Особенно когда шла речь о воспитании его единственного сына, который однажды унаследует его финансовое королевство. И все же с годами Тревор стал копией их отца. И хотя Камилла горячо любила брата, его властное высокомерие вызывало в ее душе протест.

Но спорить с Тревором о чем-либо, связанном с Мэдисон Рейз, бессмысленно. Завоевание руки дочери сенатора представлялось ему большой удачей, и он баловал ее, как принцессу. А Мэдисон, как и подобает члену королевской семьи, принимала это как должное.

Шей поморщилась, осознав недобрый ход своих мыслей, однако, потягивая кофе, который Яна поставила перед ней, спросила себя: «Но разве это не правда?», и ответила: «Конечно, правда».

– Какие у тебя планы на обед? – поинтересовался Тревор. – Мы могли бы встретиться, ты сообщишь мне последние новости.

Она покачала головой:

– Не могу. Я встречаюсь с Бриджит.

Тревор поджал губы. Камилла знала, что он не одобряет ее дружбу с этой девушкой. Мать Бриджит работала в семье Нилов, когда они были молодыми. Маленькая Шей сразу же подружилась с забавной, не по годам развитой девочкой, она хотела иметь настоящего друга, несмотря на разницу статусов их семей. Продолжение этой дружбы было одним из выражений протеста Шей против требований ее отца и брата быть достойной семьи Нил. Она любит Бриджит как сестру, и неодобрение Тревора не заставит ее отказаться от подруги.

– Кстати, вспомнила, – продолжила Шей, – я не смогу быть сегодня вечером на ужине. У меня другие планы.

Его пристальный взгляд сосредоточился на ней.

– Ужин с сенатором, его женой и несколькими его друзьями.

– Я в курсе, и прошу прощения за то, что отказалась в последний момент, но есть кое-что, что я не могу отменить или перенести.

Она ответила на его пристальный взгляд, не давая объяснений, несмотря на то, что его глаза требовали этого, но она отказалась успокаивать его, даже ради того, чтобы сохранить мир. Особенно с тех пор, как он составляет планы на ужин, не давая себе труда поинтересоваться, свободна ли она.

Иногда Тревор ошибочно принимал ее молчание за кротость. И тогда его высокомерие было удовлетворено.

– Шей, – сдерживая гнев, произнес он. – Я знаю, что мне не нужно напоминать тебе, насколько важно то, что должно произойти в следующие несколько месяцев, для меня, для нашей семьи и, следовательно, для «Ремингтон Нил». Эта свадьба не только станет светским событием следующего года, через несколько месяцев после нее начнется предвыборная кампания сенатора Рейза. Мы не можем позволить, чтобы что-то пошло не так. У нашей семьи безупречная репутация. Будь осторожна, не соверши ничего такого, что могло бы запятнать наше имя.

Предостережение Тревора вызвало в душе Камиллы бурю негодования. Имя душило ее с тех пор, как она осознала себя частью семьи Нил. Она всегда была послушной дочерью, настоящей светской львицей, следила за каждым своим шагом и никогда не жаловалась. Но всякому терпению есть предел!

«Да, братец, ты был недостаточно корректен в своем замечании», – мысленно заключила сестрица. А память услужливо представила Камилле откровенные образы ночи, проведенной с Гидеоном Найтом, вызвав острое желание снова оказаться в объятиях этого восхитительного мужчины.

Она припомнила, как Гидеон стоял перед ней на коленях, как целовал и восхищался ею. Вот он склонился над ней, его длинные темные волосы накрыли ее, его большое тело двигается, и она стонет от наслаждения.

Гидеон спал, пока она тихо одевалась в тусклом утреннем свете, резкие, мужественные черты его лица не смягчились во сне.

Дивные воспоминания заставили ее покраснеть. Она склонила голову над тарелкой, пряча лицо от внимательного взгляда брата.

– Шей?

Она тряхнула головой, вздохнула и ответила:

– Нет, мне не нужно напоминать. И то, что я пропущу один обед, не запятнает имя Нил и не поставит под угрозу предвыборную кампанию сенатора. – Не обращая внимания на пристальный взгляд брата, она отодвинула стул и встала. – Мне нужно в офис. Увидимся позже. – Поцеловала его в щеку и вышла из комнаты.

Напряжение, которое было обычным явлением, когда она общалась с Тревором, отпустило ее, как только она вышла из столовой.

Глава 6

Шей улыбнулась официанту, принимая черную папку с чеком внутри, и поблагодарила за прекрасную еду. Она была довольна: деловая встреча прошла отлично. Из-за нее она и отказалась от ужина с Тревором, Мэдисон и ее семьей.

Благодаря своей зарплате, которая обозначалась шестизначным числом, она смогла финансировать свою собственную секретную компанию – инвестиционную фирму. Фирма финансировала инновационные, многообещающие стартапы, основанные женщинами.

Шей помогала женщинам осуществить свои мечты, а на проценты от прибыли продолжала развивать свой бизнес. «Лейда инвестментс» была названа в честь ее матери и принадлежала только Шей, без какой-либо связи с ее семьей. Даже учредительные документы были оформлены на ее имя.

Анонимность и договор о неразглашении, который она подписала со всеми своими клиентами, – позволяют ей свободно использовать полученные прибыли, и никто не пытается ее отодвинуть.

В своей компании Камилла сама себе начальница. Но она знает, если Тревор раскроет ее тайну, не только не одобрит ее деятельность – все испортит. У него свои твердые представления о роли сестры в семье и бизнесе. Он хочет, чтобы она стала точной копией их матери – женой, матерью, филантропом, светской львицей и идеальной хозяйкой.

Филантропия – это неплохо, но остальное? Она мысленно содрогнулась. Вот и сегодня ей пришлось хитрить, чтобы сохранить свою тайну. Но волнение и радость, которые осветили лица Дженнифер Ридленд и Марсии Бреннан, когда Шей протянула им через стол инвестиционный контракт, подтвердили, что ее компания должна продолжать процветать без вмешательства ее брата.

Эти две женщины, наверное, сумеют произвести революцию в индустрии путешествий, и Шей будет той, кто поможет им это сделать. Это стоит того, чтобы пропустить ужин Тревора!

– Добрый вечер, мисс Нил. Вы не возражаете, если я присоединюсь к вам?

Этот голос. Она испытала шок, в этом голосе было что-то темное, знойное. Камилла не могла произнести и слова, ее охватила паника. Даже когда Гидеон Найт опустился в кресло напротив нее, она оставалась безмолвной, застывшей. Уж не ее ли мысли о нем этим утром вызвали его сюда?

Бездонные глаза не сверкали похотью, но в них была та же пронзительная сила. Дрожь пробежала по ее телу, она очень надеялась, что он этого не заметил.

«Что ты здесь делаешь?» – едва не спросила она, но вовремя спохватилась.

По его глазам невозможно было понять, узнал ли он ее. Но тогда она была в образе официантки. Теперь же напротив него сидела Шей Камилла Нил, корректная, собранная наследница процветающей компании, с длинными темно-каштановыми волосами, без очков, в коктейльном платье цвета баклажана с длинными рукавами. Она совершенно не похожа на женщину, которую он любил в ту знаменательную ночь.

– Боюсь, я уже закончила ужинать, мистер, – сказала она и замолчала, чувствуя себя лицемеркой и лгуньей.

Намеренный обман был не ее конек. Но не могла же она признаться, что они знакомы. Во-первых, в ту ночь она была официанткой. Во-вторых, если он узнает, что она и Камилла – одно и то же лицо, может использовать это, чтобы поставить в неловкое положение ее семью.

– Гидеон Найт, – представился он, кладя коричневую папку на стол. – И я обещаю, что не отниму у вас много времени.

Ее внутренний голос кричал: «Беги отсюда и как можно быстрее!», но она осталась сидеть, хотя услышала в его голосе угрозу. И еще было то, чего Шей не хотела признавать, – она дрожала от желания просто быть рядом с Гидеоном. Если бы она только могла стереть ту ночь из своей памяти!

– Извините, мистер Найт, но я вас не знаю. Поэтому не думаю, что нам есть о чем говорить. Так что, если позволите…

Она положила салфетку на стол и встала. Она вела себя не слишком вежливо, но ей необходимо было сейчас же уйти от него, пока не сделала какую-нибудь глупость.

– Я знаю ваш маленький секрет, мисс Нил.

Шей застыла. Только сердце гулко билось в груди. Она медленно опустилась на свое место, пытаясь изображать спокойную незаинтересованность. Но страх буквально сковал ее. Он узнал ее?

– Боюсь, я понятия не имею, о чем вы говорите, – ответила она.

Выражение его лица было безмятежным и равнодушным, когда он склонил голову набок, изучая ее.

– Ваш брат знает, как вы проводите сегодняшний вечер? Ему известно о встрече, которую вы завершили всего несколько минут назад?

– Я вас не понимаю, – сказала она.

– Тревор Нил осведомлен о существовании «Лейда инвестментс»? – уточнил он, откидываясь на спинку кресла. «Должен признать, не могу представить, чтобы Тревор Нил одобрял действия своей сестры в качестве управляющей компанией, которая находится за пределами „Ремингтон Нил“. Точнее, не под его контролем».

Камилла одновременно почувствовала облегчение и тревогу. Облегчение, потому что Гидеон все еще не узнал ее. А тревогу, потому что он проявляет интерес к ее бизнесу. И главное, в чем причина его интереса?

– Простите, я не понимаю, какое это имеет отношение к вам? – холодно спросила она.

– Прощение. О, мы так далеко ушли от этого, – пробормотал он и, когда она нахмурилась, выслушав его загадочную фразу, через стол подвинул к ней коричневую папку.

Это чувство беспокойства перешло в ужас, когда Камилла уставилась на переплетенную папку, как будто это был скорпион, готовый ударить и отравить ее своим ядом. И все же она взяла папку и открыла.

Несколько минут спустя ее сердце глухо стучало о грудную клетку, как молот, в ушах шумело – перед ней был отчет о теневых деловых сделках с участием ее брата и даже его будущего тестя, сенатора Рейза. Свидетельства подкупа с целью размещения продукции, срыва контрактов на участие в торгах, хищнической практики, получения незаконных взносов на предвыборную кампанию от имени сенатора.

И это были лишь некоторые из обвинений, выдвинутых против Тревора.

– Почему вы показываете мне эту… эту ложь?! – возмутилась Шей и брезгливо отбросила папку.

– Ложь? – Гидеон выгнул черную бровь, уголок его рта приподнялся в едва заметной усмешке. – Факты, мисс Нил.

– Я не знаю вас и, черт побери, не знаю людей, которые собрали эти клеветнические измышления. Давайте посмотрим правде в глаза, мистер Найт. Если бы что-то из этой папки было доказуемо в суде, вы бы встретились с окружным прокурором или Комиссией по ценным бумагам и биржам.

– Вот тут вы ошибаетесь, – сказал он, и в его глазах сверкнуло жестокое удовлетворение. – Удивительно, как общественное мнение успевает осудить кого-то гораздо быстрее, чем закон.

Ее желудок скрутило, желчь подступила к горлу. Шей понимала, что он прав. Эта информация погубит репутацию Тревора, его помолвка не состоится, а семейной компании будет нанесен непоправимый ущерб.

С тех пор как умер их отец, навязчивой идеей Тревора было расширить «Ремингтон Нил инкорпорейшн», сделать компанию еще более успешной и мощной, чем она была при жизни отца. Если в этом досье есть хотя бы крупица правды – мечтам Тревора конец. Неужели Тревор решил, что для достижения цели все средства хороши? Последние несколько лет она все чаще и чаще наблюдала проявления безжалостности и жестокости в поведении Тревора и в личной жизни, и в профессиональной деятельности. И это беспокоило ее.

Проблески настоящего характера брата, которого она обожала в детстве, проявлялись все реже и реже. Но именно эти проблески заставляли ее надеяться, что не все потеряно, что под холодным обликом скрывается хороший человек, не способный на то, что отмечено в этом порочащем досье. А главное – она любит его.

Любовь и верность требуют веры.

– Что вам нужно? – спросила она, стараясь придать своему голосу безмятежность и скрыть страх, который ее не отпускал.

Этот мужчина ухаживал за ней и оберегал, когда погас свет, был с ней таким милым и внимательным, доставил ей такое невероятное наслаждение… Теперь этот человек был незнакомцем. Холодным, расчетливым, красивым незнакомцем.

– Вас.

Это прямое, почти грубое заявление шокировало ее.

– Простите, – внезапно охрипнув, произнесла она.

Он не мог иметь в виду… ну нет же.

Он не хотел ее. Он должен был иметь в виду что-то другое. Но ее телу было чертовски трудно осознать это.

«Вас». Тепло покалывало у основания ее позвоночника, и желание струилось по ее венам. Шквал воспоминаний обрушился на нее – его прерывистое дыхание, когда он входил в ее тело, темные густые волосы, рассыпавшиеся вокруг его напряженного от страсти лица, его шепот: «Лунный Свет», когда он гладил ее…

Шей затаила дыхание, изо всех сил пытаясь скрыть любой намек на возбуждение на своем лице.

– Я хочу вас. – Гидеон наклонился, его взгляд заставил ее замереть. – А точнее, я хочу, чтобы вы влюбились в меня.

Образы их любви в ее голове разлетелись вдребезги, как стекло, погасив разожженное страстью пламя внутри ее. Камилла уставилась на мужчину, открыв рот. И ничего не могла с этим поделать. В конце концов, не каждый день оказываешься в обществе безумца.

– Вы сумасшедший?! Вы мне даже не нравитесь. И мы никогда не встречались, – продолжила Камилла, игнорируя воспоминание об их жарких объятиях, которое промелькнуло перед ее мысленным взором. – Как вы могли поверить, что любите меня?

Он махнул рукой, жест был нетерпеливый, пренебрежительный.

– Конечно, я не люблю вас. И мне не нужна ваша привязанность или проявления чувств, которые являются не чем иным, как оправданием для дураков и лжецов, чтобы вести себя недостойно.

Камилла в замешательстве покачала головой:

– Но вы только что сказали…

– Мне нужно, чтобы вы притворились, – перебил он ее. – Вы притворитесь, что влюблены в меня, наши бурные отношения будут такими же фальшивыми, как и это чувство.

– Вы точно сумасшедший, – выдохнула девушка. – Это нелепо. Почему вообще вы предлагаете подобное?

– Почему? – повторил Гидеон, снова выгнув бровь. – Ваш брат.

Она разразилась резким, хриплым смехом.

– Мой брат?! Вы действительно думаете, что Тревора волнует, состою ли я с вами в отношениях?

Да, Тревор и Гидеон были деловыми соперниками, и Тревор несколько лет потратил на то, чтобы приобрести компанию Гидеона, но, вероятно, счел бы удачей для своей сестры, если бы она встречалась с таким успешным и богатым мужчиной. Черт возьми, он мог бы быть счастлив!

Но впервые с тех пор, как сел напротив нее, Гидеон улыбнулся.

– О да! Вашему брату будет не все равно. И он все поймет.

– Еще одно загадочное сообщение, мистер Найт? – Она разочарованно махнула рукой. – Я не гожусь для игр. Какова бы ни была ваша игра здесь, сделайте это.

– Я сделаю это предельно ясно, Шей, – пообещал он, неожиданно назвав ее по имени.

Его голос, такой же темный и греховный, как и его глаза, ласкал ее имя. Это было удивительно неприлично.

– Вы можете притвориться моей второй половинкой и убедить в этом своего брата. Или… – В его голосе прозвучали стальные нотки, одновременно смертельно острые и плавные. – Я сделаю так, что ему станет известна правда о «Лейда инвестментс». Представьте себе его ярость, когда он узнает, какие секреты хранила его сестра. А затем, пока эта маленькая бомба взорвется, я передам информацию из этой папки всем новостным изданиям и журналистам, с которыми у меня есть связи. И поверьте, список очень длинный. Как и тюремные сроки, которые грозят вашему брату и его драгоценному сенатору за все, что они сделали и затеяли. Как вы думаете, какой эффект в обществе произведет крах вашей фамилии и компании? Сколько людей захотят принять средства от женщины, связанной с мужчиной, чье имя станет синонимом финансового скандала и мошенничества? Вы оба будете разорены, если все, что есть в этом досье, просочится наружу. Я убедил вас, Шей?

Он сделал паузу, и смысл его слов – нет, его угрозы – дошел до нее, как осознание того, что ее поглощает зыбучий песок.

– Выбор за вами, Шей.

Глава 7

Гидеон вздохнул, входя в дом своей матери в Линкольн-парке, чувство спокойствия, которое всегда охватывало его, когда он был со своей семьей, окутало его, как теплые объятия. Хотя его мать и сестра прожили в доме с шестью спальнями и семью ванными комнатами всего четыре года, смогли наполнить его собой – сделать настоящим семейным домом.

Когда из радиоприемника до него донеслась песня о том, что любовь – это поле битвы, он покачал головой. Нет, для него это скорее пристанище. Потому что семья – это все.

Пройдя мимо официальной гостиной и столовой с высокими потолками и широкой изогнутой лестницей, Гидеон направился в заднюю часть дома.

Его мать вначале возражала против того, чтобы он купил этот дом для нее и Оливии в одном из самых богатых районов Чикаго. Но нет сомнений в том, что она обожает свою просторную, современную кухню с окнами во всю стену, плитами и варочными панелями в ресторанном стиле, первоклассной бытовой техникой, большим мраморным островком и разделочным блоком, а также двумя раковинами. Неудивительно, что мать сразу влюбилась в это помещение. Именно здесь он обычно и находил ее.

Так было и сегодня. Ай стояла у плиты, одетая в элегантный серый брючный костюм с блузкой цвета спелой малины, волосы собраны в свободный пучок на затылке… и босиком. Ее стройное тело раскачивалось под музыку в стиле рок, и Гидеон подавил смешок, когда она идеально исполнила очередное танцевальное движение.

Он три раза медленно хлопнул в ладоши. Мать резко обернулась, задыхаясь, с ситечком для чая в руках.

– Гидеон, – пожурила она, прижав к груди свободную руку. – Ты хочешь довести меня до сердечного приступа? – Она бросила на него взгляд через плечо. – Предупреждаю, все мои деньги будут оставлены мальтийскому щенку твоей бабушки. Так-то!

Посмеиваясь, он пересек комнату и заключил мать в объятия. Знакомый аромат гардений приветствовал его, как друг детства. Только со своей семьей он мог быть Гидеоном Цзянь Найтом, старшим сыном Ай Найт, бывшей работницы кафетерия, которая надрывалась, чтобы обеспечить своих детей и одновременно получить докторскую степень в области образования.

Он ревниво оберегал эти счастливые моменты, проведенные со своей семьей.

– Все в порядке, – заверил он ее, быстро поцеловав в лоб. – У меня лучшие юристы в городе, они легко оспорят такое завещание, – и засмеялся, когда она легонько шлепнула его. Но, заметив две чашки на блестящей столешнице, сразу посерьезнел. – Как Оливия?

Веселый блеск в глазах его матери померк.

– Лучше, – ответила она и вздохнула, возвращаясь к приготовлению чая. – Она все еще спит больше, чем мне хотелось бы, и не выходила из дому с тех пор, как вернулась из больницы. Но… лучше. Я как раз собиралась посидеть с ней немного и поговорить.

– Я могу это сделать, мам. Ты, видно, только что вернулась домой.

У нее не было необходимости продолжать работать в должности профессора социальных наук и истории в Чикагском университете. Он был более чем готов обеспечить ее, как она обеспечила его и Оливию. Но Ай Найт и слышать об этом не хотела, и, надо признать, Гидеон гордился тем, что его мать – одна из самых любимых профессоров университета.

– Иди отдохни, а я позабочусь о Ливи.

– Спасибо, милый. – Она повернулась, мягко улыбаясь, протянула к нему руки, и он обнял ее. – Но нет, я хочу побыть с ней немного, прежде чем приступлю к работе. Хотя она всегда любит слушать, как ты играешь. Может быть, ты принесешь свою гитару как-нибудь на этой неделе.

– Конечно, мама, – улыбнулся он.

Именно благодаря матери он впервые взял в руки инструмент. Как-то на гаражной распродаже она купила потрепанную акустическую гитару фирмы Fender, Гидеон взял ее в руки и был очарован. У матери тогда не было лишних денег, но она все же сумела платить за уроки. Никто, кроме его семьи, никогда не слышал, как он играет. Это было его способом забыться и уйти от стрессов, связанных с управлением многомиллионной компанией.

Ай обхватила ладонью его щеку и нежно погладила.

– У тебя все в порядке?

– Да, – ответил он, – но есть кое-что, о чем мне действительно нужно с тобой поговорить.

Гидеон оперся бедром об островок и скрестил руки на груди. Она изучающе смотрела на него, затем кивнула, копируя его позу.

– Ладно. Что происходит?

– Вчера вечером у меня была… деловая встреча, – сказал он, – с Шей Нил, сестрой Тревора Нила.

Глаза его матери расширились от удивления.

– Я даже не знала, что у него есть сестра, – прошептала она, затем покачала головой. – Зачем, Гидеон? Что ты можешь с ней обсуждать?

– Наши общие интересы, связанные с ее братом.

– Гидеон, – пробормотала она, склонив голову набок. – Что ты наделал?

Встретившись взглядом с матерью, он передал ей содержание своего разговора с Шей. Рассказал, что он раскопал о Треворе, ультиматум, который поставил его сестре, и ее отказ дать ему ответ.

– Что ты затеял, сынок? – встревожилась мать. – Его сестра ни в чем не виновата.

«Не виновата» – эти слова не ассоциируются в его сознании с Шей Нил. Он проделал большую работу, прежде чем устроить этой девушке засаду в ресторане. Ей двадцать пять лет. С отличием окончила Квинланскую школу бизнеса Лойолы Чикагского университета со степенью бакалавра в области финансов и предпринимательства и степенью магистра делового администрирования. Член организации «Женщины в бизнесе» и Международного делового сообщества. В настоящее время работает в должности вице-президента департамента социального развития в «Ремингтон Нил инкорпорейшн». Совершенно очевидно, что на самом деле она выполняла обязанности координатора мероприятий и определенно недостаточно использовала свое образование.

Всю эту информацию можно было найти на ее платформах социальных сетей или на веб-сайте компании. Гидеон копнул глубже и выяснил, что Шей тайно владеет компанией «Лейда инвестментс». Ученая степень и очевидный интеллект делали ее интересной для Найта. Но то, что она самостоятельно запустила подобный проект, его просто восхитило. Эта принцесса из общества, которая организовывает гала-вечера, была для него загадкой. А всему, что не поддавалось анализу, он не доверял. Тем более надо быть с ней осторожным, зная, что она из семьи Нил.

Шей Нил вызывала у него восхищение. Черты ее лица были безупречны: высокие, изящно очерченные скулы, аристократический нос, красивые пухлые губы, прекрасные карие глаза.

Ему хотелось подтащить свой стул поближе и вдохнуть ее аромат. А еще подобрать на гитаре мелодию, способную передать чувства, которые вызывала в нем эта великолепная женщина. Ее глаза светились умом, в них был огонь. И это внушало Гидеону еще большее недоверие.

И еще, в тот момент, когда он сел напротив нее, у него вдруг возникло чувство, будто они встречались раньше. Но если бы он когда-нибудь встречался с Шей Нил, то ни за что не забыл бы этого.

– Она Нил, мама, – подчеркнул Гидеон, отбрасывая мысли о Шей. – У нее нечистые руки.

– Вероятно, Тревор следовал той же логике, когда преследовал твою сестру, – предположила мать, и ее слова поразили его.

– Я не такой, – тихо произнес Гидеон. – Он преследовал Ливи, лгал ей, использовал, а затем бросил. Я был полностью откровенен с Шей, изложил свои намерения и предложил ей выбор. Тревор не оставил Ливи выбора.

Он замолчал, откинул голову назад и глубоко вздохнул, пытаясь усмирить свой гнев.

– Вы с Ливи можете не согласиться с моими методами, сожалею об этом. Но он, черт возьми, чуть не сломал жизнь моей сестре, а вы обе просили меня не причинять ему вреда. Пойми, мама, я не могу оставить все как есть. К тому времени, как я закончу с Тревором Нилом, он будет нищим, и ни одна женщина больше не станет его жертвой.

Гидеоном двигало чувство вины. Если бы не их с Тревором взаимная ненависть и непрекращающаяся вражда, Оливия не пострадала бы.

– Ты прав, сынок, – сказала Ай и погладила его по щеке, – я не согласна с твоими методами. И полагаю, что такие методы, скорее всего, приведут к обратным результатам, пострадает не только невинная женщина, но и ты. Если у тебя есть совесть, а я знаю, есть, ты согласишься с тем, что выбрал неправильный путь. Я хочу, чтобы ты покончил с этим, пока все не зашло слишком далеко. – Она вздохнула и пристально посмотрела ему в глаза. – Но я также знаю, что ты упрямый, и не собираюсь переубеждать тебя. Так что просто… пожалуйста. Будь осторожен.

– Не тревожься обо мне. У меня все под контролем, – заверил он мать и крепко обнял ее.

Он не хотел разочаровывать ее, но ничто не могло заставить его отказаться от задуманного. Даже неодобрение матери. У него одна цель – уничтожить Тревора Нила.