Текст книги "Она была прекрасна. Когда разум – твой главный друг и худший враг"

Глава восьмая. Маунт Гринвуд

Снег под ногами хрустел в своих лучших традициях. Пост охраны находился на северной стороне территории кладбища. Оттуда мы и начали наши вечерние гуляния по просторам захоронений.

– Интересно, как часто в Чикаго попадаются случаи вандализма на кладбищах? – этот вопрос возник у меня в голове просто из ничего.

– В Чикаго довольно часто, но на территории нашего участка такое редко случается. Бывало пару раз, да и только. А как с этим у вас в Спрингфилде?

– У нас это редкость. В основном, это либо дело рук безголовых тинэйджеров, либо какого-нибудь пьяницы, который забрёл на кладбище в поисках бог знает чего. Но однажды было и другое. Я тогда только начинала работать детективом. Один раз мы задержали троих ребят-сатанистов, которые пытались совершить какой-то обряд жертвоприношения. Не поверишь, кого они хотели убить, – Крис перестал смотреть по сторонам и повернулся ко мне, – кролика!

– Хе-хе, бедняга кролик. Они ведь не успели сделать своё дело?

– Нет, мы с напарником подъехали вовремя. Кролик убегал так, что искры из лап летели! – я на мгновение почувствовала, что мне хорошо. Почувствовала, что голова и мысли наконец-то отвлеклись от своей прежней загруженности, и получают минутный отдых.

– А почему ты пошла на работу в полицию? – я давно ждала такой вопрос и удивилась, что Крис не спросил об этом раньше.

– Мой отец всю жизнь был полицейским и долгое время проработал детективом в полиции Спрингфилда. Мама почти всю жизнь была продавцом в большом цветочном магазине неподалёку от нашего дома. В детстве мне, конечно, нравилось заниматься цветами, следить и ухаживать за растениями, но я уж точно никогда не хотела провести так всю жизнь. А когда я вернулась из университета, отец предложил мне пойти по его стопам. Я долго не раздумывала. Меня всегда привлекали действия и адреналин, но я не решалась менять свой образ жизни. Кроме того, как оказалось, я действительно получаю истинное удовольствие, когда сажаю очередного плохого парня за решётку. А что на счёт тебя, Кристофер Сандерс?

– Ну, моя история не сильно отличается от твоей. Мой отец тоже работал в полиции. Вдобавок, в детстве я очень часто любил тайком смотреть по телевизору новости, полицейские сериалы, документальные фильмы о поимке каких-нибудь известных преступников. К слову, всё то же самое я люблю смотреть и до сих пор.

Крис снова улыбнулся, а я заметила, что мы невольно дошли до места, где обнаружили тело Айлин. На мгновение я снова погрузилась в себя. В голове начали всплывать фотографии в места преступления, которые были подшиты к делу и лежали вместе с фотографией, где Айлин была еще жива и здорова.

Крис подошёл ко мне и по-дружески положил руку мне на плечо. В этот момент я обратила внимание, что мы с напарником нашли общий язык. Я поняла, что могу свободно обсуждать с Крисом многие темы. Мне стало явно, что он всегда сможет помочь в трудную минуту. Мы оба посмотрели на надгробный камень и поняли, что в чём-то мы всё же были правы.

– Дело становится интереснее с каждым днём, – произнёс Крис. Я была склонна с ним согласиться. Могила принадлежала Мэтью Дэвису. Надпись на камне была краткой и звучала как-то холодно:

«Любимый сын, покойся с миром»

– Убийца уже давно намекает вполне прямым текстом, что все убийства связаны. Все эти смерти не случайны. Теперь я уверена, что их убил один и тот же человек, и он явно сам хочет, чтобы мы разгадали его личность. Вопрос в том, зачем?

Я повернулась в сторону места, где было найдено тело Стивена Маршала. Неизвестность порождает порыв к действию. Я хотела поскорее узнать имя еще одного покойного ныне человека, который, возможно, тоже был связан со всеми убитыми.

– Это всё меняет, Оливия. Теперь всё будет иначе. Если мы сможем доказать, что Мэтью Дэвиса убил тот же тип, что виновен в смерти твоей сестры, то это значит, что мы имеем дело с серийным убийцей. Расследованием может заинтересоваться ФБР. Агенты из бюро и шагу не дадут нам ступить без их ведома.

Меня одновременно и обрадовала и разозлила такая возможность развития событий. Во-первых, помощь ФБР сейчас была бы очень кстати, поскольку мы до сих пор не имеем чёткой схемы, как вычислить и поймать убийцу. Ну, а во-вторых, я никак не могла допустить того, чтобы этого психа поймал кто-то кроме меня, и вот тут господа из бюро будут только мешать. Я дала себе слово не уезжать из Чикаго, пока убийца моей сестры на свободе, и поймать его должна именно я. В этот момент я еще больше захотела поскорее взглянуть на вторую могильную плиту и постараться еще на шаг приблизиться к разгадке.

– Ну, в таком случае, нам стоит поскорей начать шевелить мозгами и действовать, пока ФБР не лишили нас возможности и первого и второго.

– Они не могут запретить нам думать, но в расследовании, я полагаю, не дадут ступить и шагу.

– Они могут просто не поставить нас в известность, если найдут какие-нибудь улики или получат в своё распоряжение неоспоримые факты, доказывающие ту или иную теорию. А без таких вещей думать будет всё равно, что смотреть один и тот же фильм подряд, без остановки – толку, вряд ли прибавится.

Мы повернулись и направились в сторону засыпанного снегом искусственного газона. Но на этот раз нас постигла неудача. Имени и фамилии, написанных на надгробном камне, мы раньше не слышали.

– «Джек Т. Уильямс». Хм… Кто же ты такой? Оливия, ты помнишь, чтобы Айлин или ещё кто-нибудь упоминали этого человека?

Не зная, что ответить, мне пришлось еще глубже погрузиться в глубины собственной памяти, которая всё еще была заполнена воспоминаниями об Айлин. Однако сколько я ни пыталась, вспомнить человека по имени Джек Уильямс мне так и не удалось.

– Оливия, посмотри сюда, – Крис склонился над могилой и указал на надгробье. – Могильная плита испорчена в том месте, где должны быть указаны годы жизни. Нужно будет это выяснить. Однако я думаю, что стоит поискать Джека Уильямса в списке одноклассников Айлин. Я уверен, что эта могила выбрана не случайно. Я вообще редко верю в случайности и совпадения.

Мне в голову вдруг пришёл другой человек по имени Джек. Когда мне было всего лет десять, родители иногда разговаривали по телефону с кем-то, кого звали Джек Робинсон. По крайней мере, его имя с номером телефона напротив было записано у нас в телефонной книге именно так. В то время у меня, с маминых слов, была плохая привычка прятаться рядом, когда она или отец разговаривали по телефону, и подслушивать их разговоры. Когда я подслушивала очередной разговор отца, то он дозванивался именно Джеку Робинсону. Разговор получился не самый приятный. Пусть я почти не могла разобрать слова отца, но по выражению его лица и тону голоса было понятно, что он был расстроен и даже немного разозлён на собеседника. Завершения разговора я не застала, поскольку в тот момент мама вернулась домой, и я поспешила сделать вид, что вовсе не подслушиваю, а всего лишь невинно смотрю телевизор. Мама сделала вид, что поверила и ничего мне не сказала.

Я не сказала о своих детских воспоминаниях вслух, поскольку вообще не была уверена, что они относятся к делу. Для начала, мне хотелось убедиться в этом лично. Нужно созвониться с мамой и постараться это выяснить.

Крис выглядел слегка озадаченным тем обстоятельством, что в деле, возможно, появился еще один бедняга, павший жертвой нашего убийцы. Признаться честно, я задумалась не меньше него. В разговоре наступила пауза, во время которой Крису пришло сообщение. Он поднялся и монотонным голосом предложил идти дальше.

– Пойдём, нужно обойти оставшуюся территорию, мы ведь прошли только половину. Капитан сообщил, что скоро должна приехать патрульная машина.

Мы направились дальше. Вскоре мы дошли до южной части кладбища, где были похоронены родители Криса.

«Здесь похоронены Ларри и Джоан Сандерс. Да упокоит господь их души»

Надпись была в меру религиозной, и по ней не сложно было догадаться, что семья Сандерса верила в бога. Правда, это совсем не говорило о том, что и Крис относится к религии так же.

Поначалу пройдя мимо могилы родителей, Сандерс остановился и всё-таки решил подойти. В ту минуту я очень хотела знать, что у него на душе. Может, ему настолько грустно и больно, как и большинству людей в такой ситуации, а может они были не так уж близки перед той аварией. Так или иначе, выражение лица Криса говорило, скорее, о первом.

– Я до сих пор помню тот день во всех красках. Напарник отца ехал с ними в одной машине, но ему повезло, он остался цел. Его доставили в больницу с лёгкими травмами. Как только у него появилась возможность, он сразу же позвонил мне. Он сказал, что они ехали допрашивать подозреваемого парнишку, который ограбил какую-то сувенирную лавку. Им оказался парень, которому не было даже восемнадцати лет.

Крис замолчал. После неловкой паузы, из-за своего не всегда уместного любопытства я решила задать ему вопрос сама.

– А почему твоя мама ехала с ними?

– Она ехала в гости к своей подруге, миссис Хэшбауэр. Они с мужем жили в пригороде. Своей машины у мамы не было, и отец с напарником предложили её подбросить. Они случайно встретились в магазине возле заправки. Мама всегда ходила туда за своим любимым печеньем. Её вообще не должно было быть в машине. Она должна была ехать на метро, а затем на автобусе.

– Мне очень жаль, Крис. Я не хотела лишний раз напоминать о случившемся и расспрашивать тебя. У меня плохо получается держать язык за зубами.

– Всё в порядке. Нет, правда. Мы ведь напарники и должны доверять друг другу. Я сам не люблю много о себе рассказывать. Так что, если у тебя есть какие-то вопросы – задавай, не стесняйся.

После этих слов мы едва заметно улыбнулись и кивнули друг другу головами, после чего направились в сторону поста охраны. Мы не обнаружили никаких следов того, что сегодня вечером здесь вообще был кто-либо, кроме нас и охранника. Вряд ли сегодня убийца будет готов преподнести нам еще один сюрприз. По крайней мере, на «Маунт Гринвуд» уж точно.

– Ну что ж, детектив Хаммонд, теперь ваша очередь. Как поживают твои родители? Они ведь живут в Спрингфилде?

– Да. Они всё также живут вместе. Отец сейчас на пенсии, а мама, как и раньше, работает в цветочном магазине. Несколько лет назад я съехала в квартиру неподалёку от нашего дома.

– Тяжело наверно было переезжать?

– Было очень тяжело. За то время, что мы жили вместе, я многому научилась у отца. Он ведь ходячая энциклопедия полицейских историй! Я всегда хотела и до сих пор хочу, чтобы отец гордился тем, какого детектива он из меня воспитал.

– Мы работаем вместе всего несколько дней и плохо друг друга знаем, но я думаю, что твой отец может гордиться тобой. Мало у кого хватило бы мужества взяться за расследование убийства собственной сестры, да ещё и в мало знакомом городе, – слова Криса были искренними и ободряющими. Мне было очень приятно слышать это от напарника.

Когда мы дошли до поста охраны, то заметили подъезжающую патрульную машину. Как и обещал капитан Саммерс, она приехала довольно быстро.

– Ох, ну и кошмар там на шоссе! А как вы тут, еще не отморозили себе самые сокровенные места? – с нами заговорил один из патрульных. Оказалось, что они с Крисом были знакомы.

– Оливия, знакомься, это Майк Дорман. Мой старый друг и бывший напарник.

Я не стала расспрашивать, почему детектив теперь патрулирует улицы города, а так же причину, по которой они с Крисом больше не напарники. Меня беспокоило совсем другое обстоятельство.

– Офицер Дорман, почему вы один? Мы ведь не вандалов собираемся разгонять посреди ночи.

– Моему напарнику, Маркосу, переехали большой палец на ноге здоровенным пикапом, пока мы пытались разобраться в причинах аварии. Машина скорой помощи отвезла его в больницу.

После знакомства с бывшим напарником Криса, мы обсудили маршрут патрулирования, после чего я дала Майку самый главный совет, который просто вылетел из моих уст.

– Будьте максимально осторожны и внимательны! Тот, кого мы ищем, очень умён, хитёр и опасен. Смотрите в оба.

– Всё будет в порядке, детектив Хаммонд. Крис, передавай привет Ханне.

После этих слов мы разъехались, и Крис подвёз меня до квартиры тёти Джулии.

Я вновь вспомнила тот момент безмятежности, который был мне так приятен по дороге на «Маунт Гринвуд». Принимая горячий душ, чтобы полностью расслабить и согреть уставшее тело, я вспомнила какой завтра день, и что скоро у тёти день рождения.

Выйдя из душа, я взглянула на своё отражение в зеркале. Я давно не выглядела такой уставшей. Я вспомнила комплименты, которые делал Дэйв, насчёт янтарного цвета моих глаз. Он говорил, что в них всегда пылает огонь. Сейчас в моих глазах, скорее гасли последние искры, и они больше напоминали постепенно гаснущий камин, нежели горящий костёр. Мои тяжёлые от воды тёмно-русые волосы спускались по спине до самых лопаток. В очередной раз я вспомнила, что еще недавно хотела сходить к мистеру Уолту, в парикмахерскую неподалёку от нашего дома в Спрингфилде. В последние недели до всего случившегося, меня не оставляло дикое желание как-то сменить имидж и начать именно с причёски.

Тётя Джулия уже спала. Сегодня она не ходила на работу в ресторан, и весь день просидела дома, пытаясь как-то отвлечься от всего происходящего. Она как могла, создала в гостиной рождественское настроение, украсив небольшую ёлку разноцветными игрушками, шарами и огоньками. Всё это безумно красиво смотрелось в темноте. Это будет её первое рождество без любимой дочери. Это будет моё первое рождество без сестры, которой я могла позвонить, поздравить и поболтать о чём угодно. Но в последние годы мы делали это очень редко.

Только успев сесть на диван, я почувствовала едва заметный для себя сзади укол в области шеи. Я тут же попыталась встать, но мои ноги будто налились свинцом, и я как подкошенная рухнула на пол.

Глава девятая. С Рождеством, Ливи!

Я не могла дышать. Хватая ртом воздух, в надежде хотя бы немного расправить лёгкие, я пыталась понять, что происходит.

Вокруг меня был мрак. Наконец я смогла сделать небольшой вздох, а затем еще несколько. Глоток воздуха едва придал мне сил постараться осмотреться. Глаза слипались от непреодолимого желания заснуть на десяток часов и больше не испытывать боль при каждом вдохе. Мне казалось, что меня накачали бурбоном, на голову одели мешок, а затем стадо быков с родео промчалась по моей грудной клетке.

Я повернулась сначала направо, а затем налево, и лишь через несколько мгновений поняла, что по-прежнему нахожусь в квартире тёти Джулии. На мне по-прежнему был одет халат, под которым было только голое и чистое после душа тело. Правда была минимум одна проблема. Я была привязана к стулу и повёрнута в сторону окна так, чтобы не видеть практически ничего из того, что могло происходить в гостиной и прихожей в тот момент.

Через пару минут я уже могла дышать глубже. Глаза, которые по-прежнему норовили закрыться, я могла держать открытыми и практически не моргать. В боковое зрение попадал свет от разноцветных огоньков с рождественской ёлки. В ту секунду я отдала бы всё на свете, только бы неподалёку от меня оказался нож или хоть что-нибудь острое. Я была привязана к стулу не самой по ощущениям крепкой верёвкой, и мне казалось, что я могу из неё выпутаться собственными силами, только бы они были.

Занавески были открыты, и я почти чётко видела за окном падающий хлопьями снег. В тот момент он действовал на меня умиротворяюще, как успокоительное лекарство или релаксационная музыка, которую, правда, я никогда не любила. Было ясно, что ночь продолжалась, но я потерялась во времени и не понимала, сколько была без сознания. Чувство неопределённости вызывало у меня гнев и злость, но я ничего не могла с этим поделать.

Однажды я была в подобной ситуации. Это произошло в Спрингфилде около трёх лет назад. Мы расследовали дело о похищении маленького мальчика, за которого неопытный похититель запросил шестизначную сумму. Мальчика звали Бен Гринвуд, он жил всего в нескольких домах от моих родителей. Похититель, казалось, предусмотрел всё: время, место похищения, было даже помещение на отшибе города, в котором он держал мальчика. Была не учтена одна важная деталь – случайный свидетель. Пожилая бездомная женщина видела, как мальчика, связанного по рукам и ногам, с мешком на голове насильно затащили в старое помещение, в котором раньше был супермаркет «У Ховарда». Владелец давно разорился, а само здание и вовсе было принято снести.

Похитителя звали Шейн Кросс, а его самой большой ошибкой была уверенность в том, что родители Бена были настолько обеспеченными людьми, чтобы выплатить такую большую сумму денег. На самом деле отец семейства, Джозеф Гринвуд, управлявший банком «Сити Кэпитал» на юге Спрингфилда, буквально накануне объявил себя банкротом и был не в состоянии собрать даже самую малую часть выкупа, который требовал Кросс.

В результате показаний бездомной Кэти Малинс, мы с напарником поехали в тот самый заброшенный супермаркет. Тогда мы не дождались приезда помощи и решили войти внутрь здания вдвоём. Мой коллега получил сильный удар битой по голове, а я, как и сейчас, оказалась связанной на стуле. Правда, в тот момент вся полиция знала, где мы находимся, и к нам уже ехало подкрепление. Нас с напарником и маленьким Беном вызволили уже через час. Шейн Кросс был застрелен при попытке к бегству, а я получила ценный урок, что идти напролом не всегда является правильным выбором.

Я могла дышать почти полной грудью, а глаза уже не так слипались и не жаждали закрыться в любой момент. Теперь у меня хватало сил, чтобы как следует осмотреться и понять в каком я положении. Разум начал проясняться и я вспомнила, что до потери сознания я была не одна в квартире.

– Тётя Джулия? Тётя Джулия, вы меня слышите? С вами всё в порядке?

В квартире стояла полная тишина. Учитывая моё состояние, это наводило на меня не шуточную боязнь того, что могло случиться.

«Он был здесь. Всё то время, которое я провела дома, когда приехала с кладбища, он был рядом и ждал, пока я расслаблюсь и стану уязвимой».

– Тётя Джулия!?

Я кричала так громко, что меня могли услышать в соседней квартире. По крайней мере, мне так казалось. Я продолжала звать тётю Джулию, но в ответ слышала лишь какой-то шорох вдалеке у себя за спиной.

– Не смей её трогать! Слышишь меня? Не смей! Ты, больной ублюдок!

После моих криков в квартире снова стало ужасающе тихо. Мои глаза окончательно пришли в норму и адаптировались к темноте. Только я попыталась повернуться как можно сильнее, стараясь хоть что-то разглядеть позади себя, как услышала звуки, похожие на шаги.

Звуки доносились из спальни тёти Джулии и постепенно становились всё ближе и ближе. Я снова попыталась резко повернуть голову, чтобы удостовериться в своих догадках, и, возможно, разглядеть хоть какие-то черты лица убийцы или его одежду. Как только я попыталась повернуться, шаги позади меня начали резко приближаться, пока стук ботинок об пол не прекратился примерно в метре от меня. На эффект неожиданности надеяться не приходилось, но я должна была что-то сделать. Главное было держать себя в руках и ни в коем случае не паниковать. «Соберись, Оливия» – звонко прозвучало у меня в голове, но наш незваный гость сделал еще один шаг и оказался вплотную ко мне. Он стоял прямо позади меня, а я ничего не могла сделать.

Я попыталась оттолкнуться от пола, чтобы сбить его с ног, но он спокойно устоял на ногах, даже не сдвинувшись с места. Моя попытка провалилась. Он схватил меня сзади и сильно сдавил мне шею, но в определённый момент остановился и склонил голову надо мной. Затем он едва слышным голосом произнёс:

– Еще не время. Еще не пришел тот рассвет, когда ты меня узнаешь и поймёшь.

После этих слов он отпустил мою шею и направился в сторону входной двери. На какое-то мгновение я потеряла дар речи, но внутри меня кипела буря эмоций самых разных калибров. Не известно, что он сделал с тётей Джулией, пока я была без сознания. Что он сделал со мной? Что он мне вколол? В голове была целая куча вопросов, которые будто были закрыты от меня замком. Ответов на них у меня не было.

Меня вновь охватила ярость, и я снова начала сильно раскачиваться на стуле – теперь уже в надежде освободиться. После нескольких попыток я достигла цели и рухнула в правую сторону. Мебель в квартире была далеко не новая, а посему стул без больших усилий развалился при падении. Моё тело будто накачали свинцом, и каждое движение давалось с большим трудом. Я не могла встать. Повернувшись в сторону входной двери, я увидела убийцу Айли.

– Чуть не забыл. С рождеством тебя, Ливи!

Я попыталась собрать всю волю в кулак и подняться, чтобы достать пистолет, который я оставила в прихожей на столике, но мои ноги меня не слушались. Последний раз я так себя чувствовала, когда напилась в стельку с друзьями на первом курсе университета. То был первый и последний раз, когда я выпила такое количество спиртного. Сейчас я отдала бы всё, только бы силы вернулись.

Мне только удалось сделать несколько неуверенных шагов по направлению к двери, как убийца толкнул меня обратно в сторону сломанного стула. Меня тогда мог бы запросто сбить с ног и ребёнок, что уж говорить о взрослом мужчине. Я непроизвольно отскочила назад, споткнулась об обломки стула и упала, задев головой журнальный столик. Остаток ночи я провела без сознания на полу.

Мне приснился ужасный сон, в котором моя голова была затуманена, но я могла нормально передвигаться, и видела всё происходящее своими глазами. Во сне я по-прежнему находилась в квартире тёти Джулии. Все стены в гостиной были буквально залиты кровью. На полу в коридоре были написаны все послания, которые нам оставлял убийца. В квартире не было потолка и с закрытого почти чёрными облаками неба, сыпался кроваво-красный снег. Меня окутывал мрак, всё тело было пропитано ужасом. Я с большим страхом делала каждый шаг по направлению к комнате тёти, не зная, что меня ждёт дальше.

Я добралась до двери, которая была слегка приоткрыта и толкнула её вперёд. Дверь со скрипом открылась и передо мной на своей кровати лежала спящая тётя Джулия. Я быстро подбежала к ней и как могла, старалась её разбудить, но все мои попытки были тщетны. По моим щекам текли слёзы. Я повернулась назад и буквально потеряла последние остатки здравого смысла, когда из коридора донёсся голос. Это был голос Айли, но не такой, каким я слышала его в последний наш разговор. Это был её детский голос. Не желая того, я невольно вышла в коридор, как будто меня кто-то насильно вытолкнул из комнаты. Голос Айли предлагал мне зайти к ней в комнату.

«Ливи, заходи! Я расскажу тебе, что новенького узнала в школе. Я теперь учусь в другой школе». Её голос был словно настоящий, но я осознавала, что она мертва. Это не могла быть она. Я подошла к её комнате и открыла дверь. На кровати сидела Айли, на вид ей было лет восемь-девять. Её волосы были собраны в два одинаковых хвостика. Она была одета в ярко красное платье и выглядела настолько реально, что на мгновение я поверила в то, что это действительно она, живая и невредимая, весёлая и бодрая.

Я постаралась пересилить свой самый жуткий страх, который мне только доводилось испытывать во сне, и попыталась заговорить с ней.

«А почему ты одета в такое яркое платье? В школу ты всегда одевала своё любимое, тёмно-синее, с кружевами».

«Теперь это моё любимое. Мы здесь все носим такие».

Я попыталась подойти ближе, чтобы обнять и расцеловать свою двоюродную сестрёнку, как сразу поняла, что мои ноги застыли на месте и словно приросли к полу. Я не могла пошевелиться. Айлин начала медленно истекать кровью прямо у меня на глазах и просила меня о помощи. Я кричала, старалась пошевелиться, подойти к ней и постараться помочь, но всё было напрасно. Моя сестра снова умерла, но на этот раз у меня на глазах.

Я снова и снова кричала вслух её имя, после чего почувствовала на своём плече чью-то руку.