Текст книги "Отбор с осложнениями"

Глава 6. Ставки сделаны

Следующий день у Вейрона прошел на удивление продуктивно: Эмма все же поволокла его по магазинам, но он загодя спрятал досье под цветохроном. Так что он брал охапку одежды, которую приносила менталистка, запирался в примерочной и читал, изредка подавая звуки, чтобы Эмма убедилась, что он не упал в обморок от развратного белья. А Эмма словно с цепи сорвалась: от трусов, которые она выискивала в магазине, покраснел бы и генерал Штолл. Кружева, шелк – еще ладно. Но прорези в самых неожиданных местах…

Когда Эмма, пылая ушами, предложила ему лифчик, больше похожий на веревочки, он решил, что с него хватит.

– Ты пытаешься меня оскорбить? – возмутился он. И ему не пришлось притворяться: в таком лифчике никакие носки не удержатся.

– Нет, что ты! – испугалась Эмма.

– Ни одна приличная женщина не наденет такое!

– Ты не права…

– Это просто недопустимо, – заявил он и покачал головой. – Знаешь, я думаю, может, мне лучше вовсе без менталиста…

В самом деле. Она только отвлекает его от задачи. Лучше найдет ее потом, в своем привычном виде…

– Нет! – воскликнула Эмма, и глаза ее наполнились слезами, так что Вейрон тут же пожалел о сказанном. – Я докажу… Я сама его куплю! Вот! Я – порядочная девушка, но это не помешает мне надеть этот бюстгальтер. Я ведь не собираюсь кому-то так показываться, – бормотала она, словно пытаясь убедить себя саму. – Хотя он, конечно, провокационный…

Вейрон тяжело вздохнул и пошел за ней следом к продавщице.

– Я заплачу, – сказал он, отодвинув Эмму плечом. Потом внесет это в расходы по операции. Пусть генерал Штолл тоже посмотрит, через что ему пришлось пройти, и раскошелится!

– И вот это, – Эмма, тут же просияв, протянула девушке темно-винный шелк. – Ты сказала, что тебе подошло. Эластичная ткань. Цвет благородный. Модель довольно закрытая…

Вейрон молча кивнул, решив, что проще согласиться.

В покоях в королевском дворце он сразу же затолкал ненавистные трусы поглубже в полку.

– Ну что? – спросила Эмма, когда он вышел из спальни. – Правда, в красивом белье чувствуешь себя совсем по-другому? Я надела новый бюстгальтер и хочу тебя поблагодарить…

– Не за что, – сказал Вейрон, мазнув взглядом по ее груди. Стоило только представить, что таится под ее скромным платьем менталиста, и он действительно почувствовал себя немного по-другому.

– На самом деле удобно, – доверительно сообщила Эмма, беря его под руку и прижимаясь к предплечью грудью. – Под это платье толком ничего не помещалось. А так я вроде в белье, а вроде и без него. Только, боюсь, не видно ли через ткань… вершинки груди?

Вейрон посмотрел, куда просили. Покачал головой и, сглотнув, из последних сил отвел взгляд от менталистки.

– Но нам надо спешить, – поторопила его Эмма, прибавляя шаг. – Бал вот-вот начнется.

***

– Ставки принимаются до начала бала! – снова напомнил Рохос, старший королевский церемониймейстер. Впрочем, его теперешнее занятие было весьма далеко от прямых обязанностей. Он сидел за кухонным столом, окруженный парами и аппетитными ароматами, и вел записи на разлинованных листах. Камзол его был расстегнут, шейный бант сдвинут на сторону, и даже ремень непозволительно ослаблен – кухарка только что убрала пустую тарелку, в которой совсем недавно лежал хороший кусок перепелиного пирога. Рядом с Рохосом сидел мальчик – его племянник, похожий на дядьку и острыми черными глазами, и слегка надменным выражением лица. Он то и дело закрывал и снова отпирал сундук, в котором неумолимо росла гора монет.

Тереза заскочила на кухню лишь на минуту – перекинуться последними сплетнями с давней подругой, и невольно заинтересовалась происходящим.

– Десять на Амалию Стетхейм, – просипел верзила, у которого зубов было меньше, чем пальцев. – Чистый ангел.

– Это твой месячный заработок, – заметила кухарка. – Даже не надейся, что я буду кормить тебя в долг.

– Не придется, – подмигнул ей мужик. – Может, это я тебя покормлю. Свожу в кабак, а? Что скажешь?

– Скажу, что ты дурак и лентяй, – фыркнула кухарка. – Вместо того, чтобы работать, надеешься на легкие деньги… – она задумалась и кокетливо улыбнулась. – Но в кабак, так и быть, схожу.

– Пять на брюнетку с сиськами, – плюгавый мужичок, пятнистый, как перепелиное яйцо, сглотнул, глядя на карточку с невестой.

Четырнадцать миниатюрных портретов, выполненных королевским художником, были приколоты к доске на стене, с которой безжалостно убрали и кухонную утварь, и вязанки лука, и сушеные травы. Еще две картинки валялись у сундука, и милые личики были перечеркнутые крест-накрест.

– Ее зовут Раума Бердамон, – наставительно исправил его Рохос. – Имей уважение.

– Такое нельзя не уважить, – покивал мужичок, не отрывая взгляда от портрета брюнетки. – Вилли дураком будет, если не выберет эту роскошь.

– Пять на Рауму… Три на Шерилл… Двадцать на Амалию…

Люди приходили на кухню, рассматривали портреты, кто-то делал ставку, кто-то уходил, так и не решившись. Кухарка зорко следила за тем, чтобы никто не задерживался слишком долго, и самым медлительным грозила половником, и это действовало даже лучше, чем два бугая у двери.

– А чего эта невеста замалевана? – сердито спросила носатая тетка, в юбку которой вцепилось трое детей, один другого младше и сопливее. – Как понять, кто там?

– Леди Бригитта Дракхайн, – устало пояснил церемониймейстер. – С севера. Вон глаза в щелке. Эта дама не снимает цветохрон даже перед принцем.

– Пффф, – тетка скривила губы, – черный квадрат, а не невеста. Давай-ка три медяка на вон ту темноглазую блондинку. У нее и глаза, и все остальное, и не стесняется показать.

Рохос подождал, пока монеты упадут в сундук, и вписал ставку. Поддев лист ногтем, перевернул его и разлинеил следующую страницу.

– Сколько я выиграю, если моя невеста победит? – нетерпеливо спросила носатая, и не глядя опустила красную потрескавшуюся ладонь на голову одного из малышей.

– Я еще не подбивал ставки окончательно, – сказал Рохос. – Но это не самая популярная невеста. Так что если она станет королевой, выигрыш будет не меньше сотни пено. Если войдет в финал – десять.

Плюгавый мужичонка присвистнул, и тетка тут же влепила ему затрещину.

– Не свисти, денег не будет!

– Почему так много? – верзила, которому кухарка все же расщедрилась на тарелку супа, облизал ложку. – Моя блондинка тоже такая выгодная?

– Амалия Стетхейм одна из самых популярных, так что выигрыш меньше. Но зато и шансов больше. Наверное, – нехотя ответил Рохос.

Протиснувшись мимо двух громил, карауливших у входа кухни, толстый мужик с обвисшими щеками долго и придирчиво рассматривал невест, а потом достал из кармана увесистый кошель.

– Я могу быть уверен, что мои деньги в безопасности? – спросил он, окинув пренебрежительным взглядом и мальчишку, и всю кухню.

Кухарка хмыкнула и распахнула двери кладовой.

Головы присутствующих невольно повернулись туда. Слева в небольшом вытянутом помещении стоял шкаф с припасами, в конце виднелись окороки, висящие на крюках, а справа на полу ютились три сундука – таких же как тот, что сейчас любовно поглаживал мальчик.

– Лет сто тому, а может и двести одна кухарка решила раскошелиться на защиту от воровства, – начал Рохос. – На кухне всегда воруют. Каждый мелкий поварешка норовит ухватить кусок, который плохо лежит. Кухарка не хотела сильно тратиться и наняла какого-то мага-студента, рассчитывая на легкое проклятье вроде почесухи или прыщей, которое отвадило бы от воровства хотя бы подавальщиц. Однако этим студентом оказался будущий великий маг Ореонтий. Он и наложил на эту кладовую заклятие, которое никто не может ни снять, ни обойти.

Толстяк недоверчиво хмыкнул, подошел к гостеприимно распахнутой двери кладовой, протянул руку к ближайшему сундуку и тут же взвизгнул и отпрыгнул, как ошпаренный.

– Так что да, – спокойно продолжил церемониймейстер, пока толстяк хлопал себя по дымящимся рукавам и вертелся ужом, пытаясь сбить невидимое пламя. – Ваши деньги в безопасности. Да и не первый год замужем, как говорится! Спроси кого угодно – Рохос ведет дела честно.

Толстяк поставил сразу на нескольких невест и ушел, бросив прощальный взгляд на сундуки в кладовой.

– Ставки делают по всему королевству, здесь, на кухне, последний шанс поучаствовать в игре, – добавил мальчишка с важным видом. – Две невесты еще вчера выбыли, а рыжая была одной из фавориток отбора. Те, кто поставил на нее, уже проиграли.

– Это как-то нечестно, – заметила Тереза, подходя ближе.

– Не мы такие, жизнь такая, – философски ответил мальчишка, приподнимая крышку сундука. – Ставить будете, тетя?

Тереза задумчиво потерла подбородок, машинально отцепила грязную ручонку малыша от своей юбки и прицепила к носатой женщине.

Она привыкла оценивать людей по тому, как они ведут себя в быту, и все ее чутье говорило о том, что леди Дракхайн далеко пойдет: аккуратная, организованная, не капризная… К тому же Тереза нисколько не купилась на ее уловки: ах, я простая девушка, обращайтесь ко мне на «ты», ведь вы такая опытная мудрая женщина, расскажите же мне о конкурентках. И если о невестах Тереза пока могла рассказать не так много, то о принце знала больше, чем кто-либо.

– А что если я поставлю на Бригитту? – спросила она обманчиво равнодушно.

– На леди в черном? Тогда ты потеряешь свои денежки, тетя, – пожал плечами мальчишка. – Я видел ее вживую. У нее ручищи как лопаты, и плечи дровосека. Ее менталистка куда симпатичнее.

– Неужели никто на нее не ставил? – не отставала Тереза.

– Почему же никто, – встрял в разговор Рохос. – Два северянина поставили по пено. Если леди Дракхайн станет женой третьего Вилли, они смогут купить себе по уютному домику на южном взморье.

Тереза едва сдержалась, чтобы не присвистнуть как тот плюгавый мужик. Подождав, пока народ рассосется, она вынула из кармана кошелек и пересчитала все имеющиеся в нем монеты. Она собиралась на рынок сегодня, и несколько невест сделали заказы, дав ей денег заранее…

– Не знал, что ты азартная, Тереза, – удивился Рохос. – На кого решила поставить? Скажу по секрету, вон та невеста наверняка будет в финале, ее ведет менталистка, которая усадила на трон новую королеву…

– Тридцать семь пено на леди Бригитту Дракхайн, – тихо сказала она.

Брови церемониймейстера подпрыгнули едва не до кромки волос, которые он тщательно подкрашивал каждые две недели в благородный коньячный цвет.

– Ты что-то знаешь? – так же тихо спросил он.

– Скажи, какой будет выигрыш?

– Даже если леди Дракхайн всего лишь пройдет в финал, тебе больше не придется беспокоиться о будущем. А если победит… – он поднял глаза к потолку, беззвучно зашевелил губами, прикидывая. – Тысяч сто, не меньше. Ты сама станешь завидной невестой.

– Вот еще, – хмыкнула Тереза и решительно высыпала содержимое кошелька в ладони мальчика. Тот ловко посчитал монеты, положил все в сундук и кивнул.

– Тереза Мару, – записал Рохос, скрипя пером по плотной бумаге, – тридцать семь пено на леди Бригитту Дракхайн. Ставки сделаны, ставок больше нет. – Сложив листы ровной стопкой, он спрятал их в сундук и повернул ключ. – Что ж, кого-то этот отбор сделает если не счастливым, то очень богатым.

– Держите меня в курсе дел, – его величество Пауль Юрингем посмотрел в единственный глаз генерала Штолла и добавил многозначительно: – Любой промах в этом деле будет подобен смерти, и я сейчас не столько о себе.

Генерал склонил голову, а король стремительно вышел из его кабинета. Кивнув своей охране, он направился прямиком к стационарному порталу, решив больше не откладывать возвращение в замок ни на минуту.

Итак, Плетку Селены могли выкрасть только благодаря крови прямых потомков Юрингем, и выглядело все очень скверно. Король нахмурился, сжимая кулаки. Верить в то, что его единственный сын участвует в заговоре, не хотелось. Скорее, Вилли где-то напортачил. Возможно, его впутали, обманули, он такой беспечный и наивный, его мальчик. Но при этом уверен в том, что знает все лучше своего отца…

Король остановился у портала и легко взмахнул рукой, призывая впустить его в магический круг.

– Все готово, ваше величество, – с поклоном сообщил слуга генерала, такой тщедушный парнишка, что королю вечно казалось, будто Ингвар Штолл держит его из жалости. – Перемещение произойдет через три, два…

В глазах мельтешили разноцветные мушки, в ушах шумело.

– Один, – донеслось откуда-то издалека.

– Добро пожаловать в Иствиг, ваше величество!

Пауль Юрингем кивнул одному из стражников и вышел круга – точной копии портала в тайной канцелярии генерала Штолла.

– Где сейчас мой сын? – без промедления спросил он.

– У себя, ваше величество. Готовится к балу по случаю прохождения первого испытания невестами.

– Бал? Сегодня? – Пауль недоуменно свел брови. – Чья это идея?

– Ее величества.

– Что ж… и где она?

– Прогуливается в оранжерее с Ирэной Воблер, ваша светлость.

Король удивленно посмотрел на говорившего:

– Воблер? Это ведь ее менталистка? Что она здесь делает?

– Сопровождает одну из невест.

– Вот как? Интересно. Сообщите моей дражайшей супруге, что я вернулся и жду ее в покоях.

Для начала Пауль намеревался выслушать супругу, сопоставить услышанное и увиденное ею с тем, что знал сам, и только потом поговорить с Вилли.

Король как раз закончил с водными процедурами и вышел в спальню в одном полотенце на бедрах, когда появилась Элспет. Жена замерла на несколько мгновений, а после подбежала к нему, сияя от счастья:

– Ты вернулся!

Она прижалась к нему всем телом, оцарапав грудь брошкой, обняла за шею, губами нашла его губы. Он терпеливо ждал. От Элспет пахло чем-то сладким, даже в носу защипало, а губы были липкими от помады.

– Как все прошло? – спросила королева, слегка отодвигаясь от него и преданно заглядывая в глаза. – Удалось закрепить мир с дикарями?

– И да, и нет, – нехотя ответил Пауль. Он не поставил ее в известность о причине своей отлучки, и королева решила, что с генералом он мог беседовать лишь о войне. Что ж, логично. – Сегодня в замок прибудет делегация с их стороны, они хотят вернуть Зубастый плес.

– Как это вернуть?

– И тогда гарантируют мир.

– Но…

– Элспет, я позвал тебя не для того, чтобы обсуждать внешнюю политику королевства, – прервал жену Пауль.

– Понимаю, – она лукаво улыбнулась, приподнялась на носочки и снова потянулась за поцелуем.

– И не для этого, – раздраженно проговорил король. – Присядь.

Он махнул рукой в сторону кресла, а сам прошел к столику, на котором стояли графин и несколько бокалов. Плеснув себе немного янтарной жидкости, он выпил содержимое бокала залпом и снова обратил внимание на жену:

– Ты прогуливалась с Воблер?

– Да.

Элспет послушно сидела на кресле, сложив руки на коленях и глядя на мужа с плохо скрываемой тоской. Он поморщился и отвернулся. Шесть лет назад, когда кончился траур по матери Вилли, Пауль объявил об отборе невест и поначалу был несказанно рад тому, что из этого вышло. Элспет – блондинка с шикарными формами и огромными синими глазами – сразу запала ему в душу. Какое-то время он даже чувствовал к ней настоящее влечение, предаваясь любовным утехам и выполняя разные капризы. Но вскоре молодая жена, преданно заглядывающая в глаза, разочаровала Пауля. Она оказалась не совсем такой, какой предстала перед ним на отборе. Чуть более резкая, обидчивая, назойливая… К тому же выяснилось, что у нее громкий раскатистый смех, и вместе с крупноватыми передними зубами, он вызывал стойкие ассоциации с ржущей кобылой. Король любил лошадей. Но не в своей спальне. К счастью, королева очень давно не смеялась.

А еще она не могла забеременеть.

Прошел год, второй… король обзавелся новыми фаворитками, но не забывал захаживать к супруге, надеясь скорее на чудо. Не случилось. Элспет не была способна зачать, хотя у нее было три старших брата…

– Пауль, я соскучилась.

Он вздрогнул, когда руки королевы обвили его голый торс, скользнули ниже. Не заметил, как она подкралась. Лениво проследив за движениями пальцев жены, король все же позволил ей эту близость. Хоть и устал с дороги, да и планы имел совсем другие…

Спустя десять минут все было кончено, и Пауль, потянувшись, вернулся к прерванному ранее разговору:

– Так что там с отбором для Вилли? Как он реагирует на невест? Ты их видела?

Элспет, до этого поглаживающая его спину кончиками ногтей, сморщила лобик и пожала плечами:

– Невесты, как невесты. Ничего особенного. Разве что северянка всех озадачила.

– Северянка?

– Да. Леди Дракхайн. Огромная женщина в цветохроне. У меня от нее мурашки по коже. Вчера смотрела из окна, как она прогуливалась в саду, а потом внезапно ломанулась через кусты роз, едва не переломав их все. Стремительная, здоровенная такая. И никто не видел ее лица…

– Ах, эта северянка, – Пауль усмехнулся.

– Ты знаешь ее? – в голосе Элспет послышались нотки ревности. –  На первом же испытании она заявила, что ей не слишком нравится подчиняться, да и от Вилли она не в восторге. Это странно, не находишь?

– А ты?

– Я думаю, нужно выгнать ее.

Пауль удивленно посмотрел на молодую жену.

– Нет, – сказал он задумчиво. – Я знаю отца леди Дракхайн. Это очень достойная семья, и я хочу лично познакомиться с его дочерью.

– Как знаешь, – Элспет отвела повлажневшие глаза.

Король устало вздохнул и поднялся с кровати. Он был слишком утомлен долгим путешествием и делами, чтобы выслушивать еще и надуманные обиды супруги.

– Необходимо готовиться к балу, – проговорил Пауль, направляясь к гостевой. – Ты тоже приоденься. Хочу чтоб моя жена блистала.

– Для кого? – тихо спросила она.

Король не ответил, погруженный в мысли совершенно иного, более важного толка.

Он провел какое-то время в своем кабинете, изучая доклад генерала Штолла и рассматривая карту страны. Зубастый Плес, камень преткновения двух государств. Он был там лишь однажды. Широкая серая поверхность воды испещрялась скалами, острыми, как зубы дракона, и вода закручивалась вокруг них бурунами. Туман стелился сверху, делая Плес обманчиво спокойным, но даже король, в чьем теле, увы, совсем не было магии, чувствовал, какая сила таилась в этом месте.

Артефакты заряжались там за считанные секунды, а маги демонстрировали максимум своих способностей.

Нельзя допустить, чтобы Плес отошел дикарям с востока. Но именно этого они хотят.

В дверь деликатно постучали, и перед королем появился его личный слуга, держа на вытянутых руках роскошное одеяние, расшитое золотыми нитями и украшенное сапфирами. Поморщившись, король кивнул и, поднявшись, позволил себя переодеть. Он не любил излишний пафос, но не мог появиться перед послами в ином виде. Примитивный народ, падкий на роскошь. Надо пустить им пыль в глаза.

– Пора, ваше величество, – сказал слуга. Высокий, плечистый, с гладко выбритой физиономией и глазами преданной собаки. Вот так и должен выглядеть порядочный слуга, не то что тощее веснушчатое недоразумение у генерала.

Кивнув, король пошел в бальный зал. Королева уже ждала его в небольшой комнатке перед входом. Пышное золотое платье подчеркивало белизну ее кожи, а глаза сверкали не хуже сапфиров в ее колье, так что король благосклонно ей улыбнулся и подал руку. Надо, пожалуй, навещать ее в спальне почаще.

– Король и королева! – голос слуги был ему под стать – зычный и глубокий.

Двери распахнулись, и Пауль неспешно прошел в бальный зал. Ему не терпелось увидеть невест Вилли, особенно одну, ту самую… Когда генерал рассказал ему о секретной операции, король решил, что это шутка. Но нет – над стайкой девушек, одетых все как одна в белые платья, возвышалась черная скала. Командир Ястребов ярости, проявивший себя как герой на захвате Зубастого плеса, склонился перед королем, а потом, опомнившись, присел в самом корявом книксене, который Пауль когда-либо видел.

Быстро отведя взгляд, король прошел вперед, ведя под руку свою супругу. Поднявшись по ступенькам на небольшое возвышение, галантно помог сесть королеве, и лишь потом сел на трон сам. Через мгновение объявили прибытие принца Вильгельма Третьего, и вот уже его единственный сын, стремительно пройдя через зал, взбежал по ступенькам и опустился в кресло по левую руку.

– Рад видеть тебя, отец, – сказал Вилли, широко улыбнувшись, и на его щеках появились ямочки, точно как у матери. Сердце короля сжалось от вины. Его мальчик не может быть замешан в заговоре. Его оклеветали, подставили…

– Я тоже рад тебя видеть, сын, – ответил Пауль. – Как начался отбор?

– Неплохо, неплохо, – Вилли слегка побарабанил пальцами по подлокотнику кресла.

– Я должен тебе кое-что сказать, насчет невест, – начал король, не зная, как подступиться к деликатной теме. В конце концов, если принц не будет в курсе, то наверняка выгонит Ястреба после первого же тура. И вся операция насмарку.

– Вот только не начинай, – вспылил вдруг Вилли. – Мы с тобой договорились: я соглашаюсь на этот отбор, хотя традиции давным давно себя изжили, но при условии, что ты не вмешиваешься.

– Я не собираюсь указывать тебе, на ком жениться, но хочу, чтобы ты обратил особое внимание на одну из невест.

– Я рассмотрю их всех, не сомневайся, – непочтительно фыркнул Вилли. – Думаю, я разбираюсь в женщинах не хуже твоего.

Пауль глубоко вдохнул, чувствуя, что начинает злиться. Вилли всегда был таким, с самого детства. Возможно, если бы у него были братья или сестры, он вырос бы более покладистым, но надежда на это таяла с каждым годом.

Король невольно бросил недовольный взгляд на плоский живот королевы, затянутый в корсет так туго, что она наверняка едва могла дышать.

– Значит, ты у нас знаток женщин, – протянул король. – Поведай же, что ты думаешь о каждой из них.

– Ну, я пока не составил определенного мнения, – слегка стушевался Вилли. – Вот та блондинка, Амалия Стетхейм, очень мила, хотя и растерялась на первом конкурсе. Другая блондинка рядом с ней очень изящна, и глаза такие глубокие, манящие. Еще вон та шатенка, как ее, Милана Фонжевьен, симпатичная. Держится скромно, но с достоинством, и прекрасно сложена. А вон у той брюнетки, не помню, как зовут, весьма… кхм… выдающиеся качества.

– Ты про ту с грудью? – близоруко прищурился Пауль. – И это все, что ты понял? Оценил размеры? Ох, мой мальчик, ты безнадежен.

– Вот и нет! – вспылил Вилли и торжествующе добавил: – Леди Бригитта Дракхайн.

Король подобрался, как лиса на охоте, и обманчиво равнодушно спросил:

– И что с ней? Это ведь дочь графа Сокха Дракхайна? Он преданный и достойный человек…

– И вырастил весьма неординарную дочь, – ответил Вилли, пристально глядя на возвышающийся над толпой черный цветохрон.

Король потер подбородок, будто бы размышляя.

– Я ею весьма заинтригован, – добавил принц. – И ты не сможешь сказать, что это из-за ее внешности.

– Похвально, – пробормотал король, едва сдерживая рвущееся наружу веселье. – Пригласишь ее на танец? Она, по-моему, даже выше тебя.

– Леди Бригитта очень статная женщина, – согласился Вилли.

– Ну что ж. Вперед, мой мальчик, – одобрил король. – Раз ты так хорошо разбираешься в женщинах, не буду лезть с непрошенными советами.

– Благодарю, – со сдержанным достоинством ответил принц, поднимаясь.

– Первый танец! – объявил слуга, и оркестр заиграл плавную лиричную мелодию.

Пауль оперся на локоть, прикрыв улыбку ладонью. О, как он потом будет смеяться! Ржать как та самая лошадь. Или королева. Он щелкнет сына по носу. Он будет припоминать ему это снова и снова. Желание открыть Вилли правду растаяло как дым. Кто знает, замешан сын в заговоре или нет, раз он не собирается выгонять Ястреба с отбора, так пусть и дальше остается в неведении.

Вилли подошел к невестам, которые вытянулись перед ним, как солдаты на плацу, и король замер.