Текст книги "Современный Теремок"

Наталья Есина. «Некрасивый мальчик»

Жила-была женщина, и было у нее три дочери: Аленка, Варюша и Машенька. Умные, работящие, приветливые. Помогали по хозяйству: и щи сварить, и хлеб испечь, и в избе прибраться. Жить бы женщине, да радоваться. Только вот, донимала ее печаль: хотела женщина иметь сына.

Но где же его взять? Муж ушел на войну и не вернулся. Сватались женихи, но она так любила своего супруга, что всем отказывала. А сыночка иметь ох как хотелось! Крепко молилась женщина, чтобы Бог послал ей мальчика.

И вот как-то поздним зимним вечером шила она дочкам новые платья на Рождество. Вдруг кто-то осторожно постучал в окошко.

«Ветер что ли ставнями хлопает?» – женщина отвлеклась от рукоделия и прислушалась.

Стук стал громче.

«Не ветер это», – она встала, взяла керосиновую лампу и подошла к окошку.

Глядь! Седой старичок стоит, рукой машет, мол, выйди, на улицу, выйди! В бороде звездочки поблескивают. Кафтан отливает то голубым, то зеленым, то красным.

«Что за чудесник?» – женщина перекрестилась – старичок не исчез. Заглянула за занавеску – проверить, спят ли дочки на лежанке; накинула на голову пуховый платок, надела полушубок, прошла в сенцы и отворила дверь. На крылечке лежал сверток. Женщина взяла его, приподняла край тряпья и ахнула:

– Дитя! – она прижала младенца к себе и огляделась: – Кто здесь?

Никто не ответил. Только слышно было, как завывал в печной трубе ветер и потрескивал в верхушках деревьев мороз. Во все глаза вглядывалась она в темноту, но поблизости не было ни души. Еще крепче прижала к себе ребеночка и посмотрела на искрящийся под лунным светом снег.

«Чудесник и следов-то не оставил», – вернулась в избу, положила сверток на стол и развернула.

На нее большими голубыми глазами смотрел голенький мальчик. Голова у него была вытянутая, как гусиное яйцо. Тельце длинное, ручки тощие, одна ножка короче другой.

– Какой некрасивый! – огорчилась женщина.

Младенец нахмурил бровки, пошевелил губами и вдруг улыбнулся. И столько в этой улыбке было тепла, что женщина тотчас забыла о его внешнем уродстве.

– Да ты вовсе не так дурен, если хорошенько присмотреться. Назову-ка я тебя Тимошкой. – Она склонилась над мальчиком и поцеловала его ладошку. Он обхватил ручонками большой палец женщины, притянул к губам и принялся сосать.

– Ты ж голодный! – женщина вынула из печи горшок с томленым молоком и покормила младенца. Сбегала в сени, достала из сундука деревянную зыбку[1]1
  Зыбка – подвесная или напольная качающаяся кроватка для маленького ребенка.


[Закрыть], постелила на дно душистое сено. Подвесила зыбку под потолком, запеленала Тимошку и уложила спать. Он немного погугукал и уснул.

* * *

Минуло шесть лет. Тимошка рос смышленым, добрым мальчонкой. Только вот друзей у него не было: никто не хотел с ним играть.

Завидев его на улице, ребятишки осыпа́ли насмешками:

– Смотрите, какая у него огромная голова!

– Похожа на гусиное яйцо!

– Взаправду яйцо!

– А ноги, ноги-то: он и впрямь ходит, как гусь!

Они корчили гримасы. А соседский мальчик взял прутик и стал стегать им Тимошку:

– Гуси, гуси, га-га-га. Есть хотите? Да-да-да!

Тимошка, увернувшись от очередного удара, заковылял по тропинке к дому. Споткнулся о камень и упал. Вслед понеслись крики детворы:

– Уродец, уродец, свалился в колодец!

Добравшись до своей избы, Тимошка спрятался в чулан за кадкой квашеной капусты, проплакал до вечера и не заметил, как заснул. Когда женщина вернулась с работ в поле, то не сразу нашла его. Послала за ним дочек во двор – нет там братца. Покликала, покликала сына, да и решила, что заигрался он на улице с ребятишками. Собрала на стол нехитрый ужин: пареную репу, пшенную кашу да постные щи. Хотела забелить их молоком и спохватилась: кувшин-то пуст. «Наверное, кот, проказник, все вылакал!»

– Сходи-ка ты, Аленка, – велела она старшенькой, – в чулан за кринкой[2]2
  Кринка – расширяющийся книзу удлиненный глиняный горшок для молока.


[Закрыть].

Не успела Аленка скрыться за перегородкой, как слышит женщина ее крик:

– Маменька, маменька, Тимошка наш туточки!

Женщина кинулась в чулан и увидела крепко спящего сына. Свернулся он калачиком под лавкой, на которой стояли соленья, и знай себе посапывает.

Разбудила женщина Тимошку. Он спросонья смотрит на нее и понять не может, где очутился. Потом вдруг как расплачется:

– Маменька, маменька! Не пойду я больше на улицу к ребяткам: они дразнят меня «уродцем», – тер он ладошками покрасневшее лицо.

Женщина прижала к себе сына:

– Не плачь, Тимошка, мир велик, и добрых людей в нем больше, чем худых, – она вытерла Тимошке слезы полой передника и достала из кармана обсахаренного пряничного поросенка: – На-ка, порадуйся.

Тимошка перестал плакать, взял поросенка и посмотрел на стоящую рядом Аленку:

– Маменька, можно я полижу его немного и дам порадоваться Аленке, Варюше и Машеньке?

Женщина схватила в охапку сына и поцеловала:

– Пусть говорят, что ты некрасивый, зато поди поищи такое доброе, как у тебя сердце.

Как-то после обеда пошли ребята по грибы по ягоды. Тимошка за ними увязался:

– Я тоже в лес хочу!

Оглянулись они. Видят, что уродец поодаль идет, на палочку опирается, да и припустили что есть мочи. Тимошка еще пуще закричал:

– Подождите, ребятки!

А те все дальше и дальше. Вот и совсем из виду пропали. Тимошка запнулся о корягу и упал. Корзинка в одну сторону. Палочка – в другую. Встал, потер ушибленную коленку, огляделся. Вокруг сосны хвойным духом благоухают. Солнечный свет в пушистых лапах прячут. В густых еловых ветвях копошится в гнезде какая-то птица. Видно, на ночь устраивается.

Глухо ухнул невидимый филин. Тимошке стало не по себе. Решил он поскорее нагнать ребят. Поднял корзинку, взял палочку и пошел, прихрамывая, по тропинке вглубь леса. То и дело останавливался и находил под бугорками опавшей хвои липкие маслята. Складывал их в корзинку, приговаривая:

– То-то маменька обрадуется.

А как видел душистую малину, сразу вспоминал про сестренок:

– Будет Аленке, Варюше и Машеньке гостинец, – и аккуратно нанизывал крупные спелые ягоды на травинку.

Шел, шел Тимошка все дальше и дальше и не заметил, как очутился в самой чаще. Лес растворился в густом киселе темно-синего, как черника, тумана. Солнце потерялось в густых кронах деревьев. Палочка сломалась. Ножки устали. Сел Тимошка на пенек. Прислушался. Загугукал ночной сыч. Закуковала в темноте кукушка-печальница. Далеко за болотом отвечало ей эхо. Прошуршала в сухих листьях мышь. Завыл вдалеке волк. Выкатилась круглая луна и разлила по небу серебро.

Пригорюнился Тимошка: видно, придется пропадать ему здесь. Вдруг послышался хруст веток. Задрожал Тимошка. Деревья расступились, и на полянку вышел седой старичок с бородой, в которой поблескивали звездочки. Кафтан его отливал то голубым, то зеленым, то красным.

– Здравствуй, Тимошка, – мягким голосом проговорил незнакомец.

– Здравствуйте, дедушка. – Тимошка старался не подавать виду, что испугался, и как завороженный смотрел на чудесный кафтан.

– Не бойся меня: я – добрый чудесник. Могу исполнить твое желание. – Старичок вынул из подмышки странный предмет, похожий на длинную палочку. Щелкнул, и палочка тут же превратилась в гриб с большой шляпкой, разрисованной диковинными узорами.

Тимошка залюбовался ими. Были тут и крендельки, обсыпанные сахаром, и райские птицы с пестрыми хвостами, и цветы с разноцветными лепестками. Тимошка сглотнул слюну: с самого утра у него во рту не было ни крошки. Чудесник громко сказал:

– Крибле-крабле-бумс! – поймал отвалившийся от внутренней стороны шляпки кренделек и протянул Тимошке.

– Спасибо, – тот шмыгнул носом, вдыхая душистый сдобный аромат.

– Наверное, ты хочешь, чтобы я вернул тебя домой? – Старичок достал из кармана кремень и прутик. Чирк! И на полянке перед ним очутилась собака с глазами размером с глиняные миски.

– Ой! – вскрикнул от неожиданности Тимошка.

Чудесник взял собаку за ошейник с бряцающими медными монетками:

– Не стоит пугаться. Она не кусается. Садись смелее ей на спину! Собака отвезет тебя к маме.

– Простите, дедушка, – Тимошка прижал сложенные лодочкой ладошки к подбородку: – Можно исполнить другое желание?

– Какое же? – старичок удивленно нахмурил брови. Собака тотчас растворилась в воздухе, звякнув на прощание монетками.

– Уж очень я хочу знать, почему родился уродцем?

Чудесник помолчал. Потом пару раз кашлянул. Щелкнул – шляпка у гриба свернулась, и райские птицы с цветами и крендельками пропали. Спрятав палочку подмышку, старичок спросил:

– Я выполню твое желание, но как же ты вернешься домой? Ведь это заколдованный лес, он не всякого отпускает обратно.

Тимошка пожал плечами:

– Сначала посплю вот под этой елочкой – я очень устал, и ножки болят. А утром выглянет солнышко, разбудит меня теплым лучиком. Я проснусь, помолюсь Боженьке и пойду.

Чудесник внимательно посмотрел на Тимошку добрыми глазами:

– Пожалуй, за твое смирение, подарю я тебе Книгу сказок. – Он трижды хлопнул в ладоши и громко сказал: – Крибле-крабле-бумс!

Тотчас в руках у него появилась книга. Чудесник шагнул к Тимошке:

– Возьми.

– Я не умею читать.

Чудесник положил книгу мальчику на колени:

– Открой.

Тимошка провел ладошкой по обложке из лоскутков, пахнущих свиной кожей, и раскрыл книгу. На первой странице тотчас засветилась картинка с оловянным солдатиком в красно-синем мундире.

– Какой бравый! – Тимошка наклонил ухо к странице и тут же поднял восторженный взгляд на чудесника: – Послушайте, что он мне рассказывает: когда-то на свете их было двадцать пять: все его братья, потому что родились от старой оловянной ложки.

– А что еще он тебе поведал, малыш? – хитро улыбнулся чудесник.

Тимошка осторожно дотронулся до штыка на ружье, что висело на плече солдатика:

– Ой, колется! – и снова приложил ухо к картинке: – Он говорит, что у него всего одна ножка – на нее не хватило олова, и солдатик так и остался одноногим. – Тимошка посмотрел на свою коротенькую левую ногу и подумал: – «А у меня целых две ножки. И с палочкой я могу ходить быстро-быстро».

– Видишь, он не печалится, а идет навстречу приключениям, – чудесник склонился над Тимошкой и слегка прыснул ему в глаза сладким молоком. Веки у Тимошки начали слипаться, он уже не мог разглядеть ни картинки с солдатиком, ни самого чудесника. Тот же на цыпочках обошел Тимошку сзади и легонько подул ему в затылок.

«Я обязательно дослушаю эту сказку», – подумал Тимошка, прежде чем заснуть.

Наутро он проснулся на теплой печке. Рядом мирно посапывали сестренки Варюша и Машенька. Тимошка выглянул за занавеску – в избе никого, – осторожно спустился на пол и забеспокоился: «Неужели мне все приснилось? И про лес, и про чудесника в кафтане, и про его грибок с райскими птицами, цветами и сахарным крендельком, и про Книгу сказок?» – он огляделся по сторонам и увидел у дверей пустую корзинку. Рядом стояла его палочка. Не найдя в корзинке Книгу сказок, Тимошка чуть не расплакался.

Вдруг стукнула входная дверь. Вошла Аленка с пустыми кринками. За ней – ее мать с ведром молока.

– Ты почему не спишь, сынок? – удивилась она.

Тимошка поежился:

– Книгу сказок ищу, – и он поведал о своих лесных приключениях.

Женщина поставила ведро на пол:

– Аленка, сходи в чулан.

Старшая сестренка оставила кринки на столе и принесла книгу. Тимошка обрадовался:

– Маменька, маменька, откуда у вас Книга сказок?

– Нашла на крыльце, когда Буренку в стадо отводила. Только в ней нет сказок. – Женщина показала пустые страницы.

– Да, одни чистые листы, – подтвердила Аленка. Тимошка взял книгу, тотчас на одной из страниц заблестел ружьем марширующий солдатик в красно-синем мундире.

– Как же нет? Это же мой оловянный солдатик! – воскликнул Тимошка и приложил ухо к картинке. Потом поднял голову и печально посмотрел на женщину:

– Он рассказал, что нашего папку убили на войне.

Аленка вскрикнула, а женщина всплеснула руками:

– Да что ж ты такое говоришь, сынок? – ее губы скривились.

– Не плачьте, маменька. Солдатик еще сказал, что папка держался стойко, как полагается настоящему солдату. И Боженька забрал его в свое войско.

Тимошка закрыл книгу, отошел в угол, сел на лавку и украдкой смахнул слезы – не хотел, чтобы мама и сестренка заметили, что он тоже плачет.

Через три дня в окошко постучали. Женщина впустила в избу худого человека в рваном солдатском мундире и дырявых сапогах, из носов которых торчали обмотанные тряпьем грязные пальцы. Сначала он сказал женщине, что ее муж геройски погиб на войне три месяца назад. Потом съел разом пол чугунка вареных картофелин, миску мелких луковиц, выпил кувшин кваса и завалился спать прямо на полу у печки. Когда проснулся, то заспешил дальше в свою деревню, даже не помывшись в бане.

Ночью Тимошка проснулся от всхлипываний. Прислушался – плачет кто-то. Спустился с печки. В темноте его притянули к себе чьи-то руки:

– И вправду, Тимошка, книга твоя непростая.

– Не плачьте, маменька, а то папка наш на небе тоже будет плакать и плохо служить.

– Не буду, сынок, – женщина последний раз всхлипнула и затихла, поглаживая Тимошку по курчавой голове.

Через месяц стали к Аленке свататься женихи. Но она привередничала: то ей этот не тот, то тот не этот. Всех со двора спровадила!

Как-то наведались сваты из соседней деревни. Аленка и тут закапризничала. Так сваты и ушли не солоно хлебавши. Мать Аленки, месившая в то время тесто, заохала, что из-за своей разборчивости так и засидится Аленка в девках. А уже ведь на выданье!

– Не хочу я, маменька, за первого встречного идти! – топнула ножкой Аленка. А надо сказать, что девица она была румяная да пригожая.

Тимошка слушал, слушал их. Потом достал из чулана Книгу сказок и открыл ее. Тотчас на странице появилась картинка девушки в парчовом платье, расшитом драгоценными каменьями. Она стояла среди подруг в платьях попроще и смотрела на чудесный маленький горшочек, весь увешанный бубенцами. Горшочек выпускал из приоткрытой крышки облачко пара, а бубенцы вызванивали песенку. Тимоша прислонил ухо к картинке и закричал:

– Аленка, иди замуж за мальчика из соседней деревни, а то так и останешься одна-одинешенька! – И он рассказал сказку о принцессе, потерявшей свое счастье.

Изумленная сестра подошла к книге, но ничего в ней не увидела.

– Послушайся братца, – мать Аленки вытерла полотенцем руки и стряхнула с передника муку, – ему эта книга и про вашего папку правду сказала.

Скоро сыграли Аленке всем селом да соседней деревней веселую свадьбу. Зажили молодые дружно.

Прослышали люди про Тимошкину Книгу сказок и стали приходить к нему за советом.

Одна молодуха[3]3
  Молодуха – молодая замужняя женщина, у которой еще нет детей.


[Закрыть] поделилась горем, что в доме мужа не хотят принимать ее старую больную мать. Тимошка раскрыл книгу и тотчас увидел на картинке старинный дом с затейливой резьбой на карнизах. Жил в том доме одинокий старичок. Все давно забыли о нем, и только добрый мальчик приходил его навещать. И как счастлив был старичок осознавать, что его хоть кто-то помнит!

Выслушав Тимошку, молодуха расплакалась, подумав о своей одинокой старушке-матери. И на следующий же день взяла ее в дом свекра и стала за ней присматривать.

Другому мужику Тимошка поведал историю о прекрасной стране, куда попадают умершие младенцы. Там они превращаются в маленьких человечков, беленьких и прозрачных, точно хрусталь. На спине у них вырастают стрекозиные крылышки. Малютки перелетают с цветка на цветок, садятся в самую чашечку и пьют сладкий, как мед, нектар.

Мужик выслушал сказку, помял в руках шапку и пробурчал себе под нос что-то невнятное. Потом достал из кармана вырезанную из дерева лошадку и протянул Тимошке:

– Значит, наш Васька там не горюет?

– Нет! – Тимошка взял игрушку и сразу припомнил утонувшего на речке мальчика-погодку. Васька никогда его не обижал. И не называл «уродцем».

Как-то прибежала к женщине заплаканная девка Парашка. Они пошушукались. Женщина подозвала Тимошку, игравшего с деревянной лошадкой в углу под иконами. Тимошка сходил за книгой и раскрыл ее. Тотчас на странице появилась картинка заснеженного города. В окнах домов светились огоньки. Пахло жареными гусями: был канун Рождества. На улицах никого не было, кроме бедной босой девочки. Она шла с непокрытой головой, согнувшись под порывами холодного ветра. В дырявом переднике у нее лежала пачка серных спичек. За целый день никто не купил у нее ни одной спички – она не выручила ни гроша. Девочка боялась родительского гнева и решила не возвращаться домой. Она замерзла на улице под чужим домом в тот час, когда все его обитатели крепко спали в своих кроватях после встречи Рождества.

– Как жалко бедную девочку, – сказал Тимошка, – она так хотела, чтобы ее любили.

Парашка одарила его пахучей лепешкой на сале и убежала. А через пять месяцев родилась у Парашки здоровая розовощекая дочка.

С тех пор все село гудело, пересказывая друг другу истории из Тимошкиной Книги сказок. Завидев его на улице, взрослые почтительно останавливались и ждали, пока он пройдет, опираясь на свою палочку. Только ребятишки стали еще злее: родители постоянно приводили кроткого Тимошку им в пример.

Как-то возвращался Тимошка с речки, где он выдолбил лунку и наблюдал, как течет спрятанная подо льдом вода. Шел не спеша – дорога скользкая, пока не увидел катающихся на горке ребят. Остановился. Огляделся. Хотел обойти горку дворами, но ребята его уже заметили. Быстро догнали, окружили и принялись пихать:

– Сказочник-сказочник, расскажи нам сказочку про уродца Тимошку, Тимошку-хромоножку!

Потом подхватили, дотащили до ближайшей изгороди и повесили за тулуп на жердь. Тимошка болтал руками и ногами, пытаясь слезть, но ничего у него не получалось. Так и провисел он всю ночь, то засыпая, то просыпаясь от холода. Наутро нашли его рыбаки. Отнесли в избу.

С того дня занемог Тимошка. Стал таять, словно зажженная свечка. Пролежал он в бреду до Рождества. Никого не узнавал, только улыбался, когда приходил к нему старичок в кафтане, отливающем то голубым, то зеленым, то красным.

В ночь, когда сельчане ушли в церковь встречать родившегося младенца Христа, с неба спустился Божий ангел. Взял он Тимошку на руки и облетел с ним все его любимые сказки из книги чудесника.

Тимошка прошагал здоровыми ножками рядом с бравым оловянным солдатиком. Отведал тыквенный суп из чудесного маленького горшочка, увешанного бубенцами. Горшочек выпускал из приоткрытой крышки облачко пара, а бубенцы вызванивали песенку.

Ангел отнес Тимошку в гости к одинокому старичку, и тот угостил его вареньем, яблоками и орехами. А потом они любовались портретом прелестной молодой дамы с напудренными волосами.

Потом ангел полетел в страну, где живут маленькие человечки, беленькие и прозрачные, точно хрусталь. На спине у Тимошки выросли стрекозиные крылышки. Вместе с другими малютками он перелетал с цветка на цветок, садился в самую чашечку и пил сладкий, как мед, нектар. В одной из малышек Тимошка узнал замерзшую девочку со спичками.

У Божьих Врат он спросил у ангела:

– Я так и не узнал, почему родился уродцем?

Ангел молча влетел в раскрывшиеся перед ними врата. За ними встретил Тимошку Бог. Он прижал его к своему сердцу, и тотчас у Тимошки вместо прозрачных стрекозиных выросли большие белые крылья, как у других ангелов, и он полетел рука об руку с ними.

* * *

Долго еще люди вспоминали Тимошку добрым словом. А потом стали видеть его то в церкви, то в поле, то на реке… Всматривались они в его счастливое лицо и удивлялись – вроде это он, а вроде, и нет:

– Наш Тимошка-то был некрасивый, а этот мальчик похож на Божьего ангела.

Диана Булатова. «Правда о сером волке»

В сказочном лесу уже все было покрыто снегом. А на поляне, под высоким заледеневшим дубом, укрывшись от лишних глаз под тяжелыми сугробами, скрывалось волчье логово. Ну как логово… Скорее уютный домик. В нем жили Мама-волчица, Папа-волк и маленький Волчонок. Несмотря на ужасный холод, в домике волков всегда было тепло. Пол был покрыт мягким сеном, а на маленьких окошках стояли горшочки с цветами герани, запах которых очень любила Мама-волчица. Стены были украшены сухими листиками мяты и лаванды, а в углу, под мягким полотенцем, всегда лежало что-то вкусное из летних заготовок: сушеные яблоки, варенье из земляники или засахаренные шишки, которые были любимым лакомством семейства. В качестве светильника на полке стояла баночка со светлячками, за которыми ухаживал маленький Волчонок. Дом был небольшим, но всегда уютным и тихим, ведь мама-волчица старалась приносить из леса все новые украшения. И даже сейчас – зимой – их домик служил укрытием не только для семейства, но и для частых гостей – других жителей этого леса.

Однажды вечером, после сытного ужина, Мама-волчица уложила Волчонка. Но малышу не спалось. Он все думал…

– Мам, а правда, что волки злые? – спросил он посреди ночи, когда все должны были спать. Только Мама перебирала сушеные листики, заготовленные еще с лета, и раскладывала их по мешочкам. Такой вопрос очень удивил ее.

– Нет, сынок. Я так не думаю. А с чего ты взял, что мы – злые?

– Люди говорят.

– И что же они говорят?

– Что дедушка съел бабушку.

– Какой дедушка? – Мама вскочила от удивления. – Какую бабушку?! Наша бабушка живет по соседству, она только вчера нам принесла целый мешок сушеных грибочков.

– Да нет же, – Волчонок рассмеялся, – ты не поняла! Почему наш дедушка, который волк, съел бабушку Красной Шапочки, которая человек?

– Ох, мой Волчонок, – мама вздохнула и погладила сына по лохматой голове. – Ты услышал эту сказку в деревне, правда? – малыш кивнул. – Я так и подумала. А хочешь, я тебе расскажу другую сказку? Точнее, не сказку… Историю, которая приключилась с твоим дедушкой – Серым Волком? – Волчонок быстро закивал и поудобнее устроился в кроватке, навострив пушистые ушки. – Что ж, тогда слушай. Ночь длинная, а зима – лучшее время для увлекательных историй…

* * *

Дело было давно, когда деревья в нашем лесу были не такими большими, в конце весны, когда лес уже пробудился ото сна и постепенно обрел настоящую зеленую красоту. Небо было голубое-голубое. Солнце светило ярко-ярко, освещая уютную полянку, окруженную чащей леса. На этой полянке отдыхал Серый Волк, собирая первые ягоды с кустов. Погода была чудесная, ягоды были вкусные, и ничто не могло нарушить его покой, кроме странного шороха. Волк повел ухом. Он привык, что в этих местах часто бегали зайцы и лисы, и, может, он бы не обратил на шорох внимания, если бы вдруг не заметил красное пятно, плывущее вдалеке, за густым кустарником, куда уже с трудом пробивался солнечный свет.

– Что такое? – прошептал Волк и тихо, медленно перебирая лапами, начал пробираться свозь кусты, чтобы разглядеть получше это красное пятнышко. Высунув морду, он увидел, что это всего лишь девочка с корзинкой. Волк ухмыльнулся. Зря переживал, значит. Уже хотел он вернуться обратно на поляну, как подумал: «А что здесь делает девочка?». Да уж, не часто встретишь человека, так еще и маленького, в такой чаще, и Волк забеспокоился. Вдруг она заблудилась? Тогда он развернулся и подбежал к ней, специально шумя ветками, чтобы его появление не было неожиданным и не напугало ее.

– Девочка, подожди! – крикнул он, подбегая ближе. Девочка обернулась и улыбнулась ему.

– Здравствуй, Волк! – она помахала ему тонкой ручкой и поправила свою красную шапочку.

– Красивая у тебя шапочка! – Волк понял, что тем красным пятном и была та самая шапка.

– Спасибо большое! А меня так и зовут – Красная Шапочка!

«Странное имя», – подумал Волк.

– Куда ты идешь, Красная Шапочка? – поинтересовался он и сел на пенек, стряхнув с него сухой мох.

– Я иду к бабушке, отнесу ей пирожки и горшочек масла, ведь она у меня болеет, – девочка показала на корзинку, наполненную сладкими воздушными пирожками. Увидев их, Волк облизнулся. Они выглядели такими вкусными, а аромат пирожков пробуждал желание их попробовать.

– А далеко живет твоя бабушка? – спросил Волк.

– Далеко, – ответила Красная Шапочка. – Вон там, глубоко в лесу, за теми деревьями, – девочка указала куда-то в чащу. Но Волк не переживал. Там, куда показывала девочка, темный лес закончится, и она выйдет на светлую его часть.

– А хочешь, я тебя провожу? – спросил Волк из вежливости.

– Спасибо тебе, Волк, но я и сама дойду. А ты можешь вернуться на свою полянку.

На том и разошлись. Но Волку стало жалко бабушку. Она живет одна в глухом лесу, да еще и простудилась. Тогда он решил тоже навестить бабушку и принести ей букет лечебных трав, которые растут в лесу. И еще немного ягод.

Волк направился туда, куда ему указала Красная Шапочка, но пошел он по другой тропинке, именно там и росли целебные цветы и травы. Как и хотел, по пути он собирал ромашки, мяту и другие растения. Волк представлял, как он поможет старушке, и от этого его настроение улучшилось, хотя сначала он не хотел никуда идти.

Размышляя о чем-то, он наконец набрел на небольшой домик прямо среди деревьев. К нему вели две узких тропинки. Девочки видно не было. «Наверное, Красная Шапочка пошла по второй дорожке, которая длиннее», – подумал Волк. Вокруг дома находились клумбы с цветами. Среди них были и ромашки, и Волку стало слегка обидно, что он зря их собирал. Волк поднялся на крыльцо и постучал в деревянную дверь. Спустя пару минут на порог вышла старушка, одетая в пижаму и розовые тапочки. На ее носу были очки, делающие ее глаза огромными. А может, они стали огромными от удивления, ведь она точно не ожидала увидеть на пороге своего дома волка с цветами и ягодами в лапах.

– Эм… здравствуйте, бабушка! – Волк протянул ей букетик.

– Здравствуйте, – ответила бабушка и улыбнулась, приняв букет от Волка.

– Я встретил вашу внучку, Красную Шапочку. Она сказала, что вы болеете, и я решил предложить свою помощь, – сказал Волк, объясняя свое неожиданное появление. – Она же и подсказала мне дорогу.

– Но моя внучка еще не пришла, – ответила бабушка слегка встревоженно.

– Наверное, я выбрал путь короче – пояснил Волк, и бабушка немного успокоилась.

– Что ж, проходи, Волк, – сказала она, пропуская его внутрь. – В моем доме всегда рады гостям!

* * *

В доме было чисто и уютно. Нигде не было пыли, мягкая постель была аккуратно сложена, а из кухни вкусно пахло. Единственное, что говорило о простуде бабушки – это носовой платок, лежащий на одной из полок, и баночка с медом. Бабушка была хорошей хозяйкой. Волк прошел вглубь комнаты. Печка, стоявшая в углу, была еще теплая, а из стоящего в ней горшочка доносился приятный сладкий запах. Волк сразу его учуял.

– А что у вас там? – ненавязчиво спросил Волк, облизываясь. Сегодня он толком ничего не ел.

– Каша, мой дружок, – ответила бабушка и улыбнулась. – Я как раз собиралась завтракать. И тебя приглашаю.

Волк не очень любил кашу, но отказываться не стал. Бабушка быстро накрыла на стол. В считанные секунды на столе появились тарелки, ложки, красивая скатерть, чашки и чайник, ломтики хлеба и сыра, но не было масла. Волк сказал бабушке, что масло ей принесет внучка, как только доберется до дома.

За чаем бабушка рассказала Волку, что Красная Шапочка – ее единственная внучка. Но живет она в деревне на другой стороне леса, поэтому видятся они редко. Волку тоже стало грустно, и он пообещал сам навещать бабушку, чтобы ей не было одиноко в лесу. И возможно, тогда она будет чаще приглашать его на чай с разными вкусностями.

После завтрака бабушка попросила Волка выйти на улицу и посмотреть, не идет ли Красная Шапочка. Волк тяжело вздохнул, ведь живот его был полный, и неуклюже побрел к выходу. Выйдя на улицу, он не увидел знакомого красного пятнышка и, воспользовавшись случаем, решил осмотреть бабушкин садик.

Сбоку дома росли кусты сирени, на которых сидели пчелы. Волк не любил пчел, потому что они больно кусаются, и не стал подходить близко. Но, если быть честным, больше ничего интересного он и не заметил. Собираясь возвращаться в дом, он опять, второй раз за день, услышал странные звуки. Подумав, что это наконец пришла Красная Шапочка, Волк выбежал встречать ее, но мигом спрятался в кусты. Это была не она… Впереди, за деревьями, стояли двое дровосеков с топорами на плечах. Одеты они были в грязную одежду, а сзади у них свисали какие-то большие мешки. Они о чем-то разговаривали, и Волк притаился.

– Вот в этом доме живет старуха, – сказал один из дровосеков, маленький и толстый человек в грязных сапогах. – Ограбить ее будет несложно.

– А если дома есть кто-то еще? – произнес второй, высокий и тощий, как палка, с растрепанными волосами и большим носом.

– Нет там никого! – снова ответил первый. – Я давно за ней наблюдаю. Одна она живет и ничего нам сделать не сможет.

– А почему мы не грабим ночью? – спросил тощий. – Ведь тогда нас не заметят.

– Ну ты и глупец! А как мы сможем хоть что-то заметить в темноте? Поэтому идем прямой сейчас. Доставай мешок. Нужно подготовиться…

Волк в испуге попятился назад. Он не был трусом, но разговоры этих злых людей напугали его. А точнее, он испугался за старушку. Они хотят ограбить ее! Нужно было что-то делать. Пригнувшись, Волк обошел дом с другой стороны и запрыгнул в открытую форточку, опрокинув горшок с цветами. Бабушка вскрикнула и выронила посуду. Она как раз убирала со стола.

– Волк! Как ты меня напугал. А почему ты не вошел через дверь?

– Тише, бабуля! – прошептал Волк. – Там, с той стороны дома, стоят дровосеки. И видимо, они хотят тебя ограбить.

– Ой! – вскрикнула бабушка. – Как же так! Что нам делать? Да и что у меня взять?

Волк осмотрел домик. Да, взять было действительно нечего. Но злодеи этого не знали. Тут к нему пришла идея.

– Бабушка, мне нужна ваша одежда, – сказал он серьезно, вызвав удивление старушки. – Я имею в виду, что у меня есть план. Я притворюсь вами, то есть постараюсь, и попробую остановить грабителей, а вы спрячетесь, например… – он оглядел домик, – например, под кровать!

Бабушка согласилась. Она дала Волку халат, тапочки и огромные очки, в которых Волк почти ничего не видел. А чтобы спрятать торчащие уши, на голову он нацепил бабушкин чепец. Волк еле-еле натянул на себя халат, но его пушистый хвост под ним смотрелся, мягко говоря, не очень. Надевая тапочки, он случайно их порвал, ведь его лапы были гораздо больше тапка, а когти слишком острые. Одним словом, не был он похож ни на какую бабушку. Но делать было нечего, а времени оставалось все меньше. Тогда он помог настоящей бабушке забраться под кровать, а сам устроился на подушках, укрывшись одеялом. Как раз вовремя, ведь спустя пару секунд дверь медленно открылась и в комнату вошли два человека с топорами наперевес. Надо признать, выглядели они устрашающе.

– Кто там? – спросил Волк грубым голосом, стараясь сделать его как можно тоньше.

– Здравствуйте, бабушка. Мы дровосеки, – ответил толстый. – Нам бы водички попить.