Текст книги "Жестокий брак. Как мы влюблялись, женились и ревновали на протяжении веков"

Глава 6. Датский брак

Она едва успела вскрикнуть, как была сброшена с лошади прямо на грязную мостовую. Золотые косы покрылись слоем пыли. Тот, кто сделал это, уже успел скрыться, а граждане Брюгге принялись поднимать свою обескураженную госпожу. Той весной 1051 года Матильда Фландрская была унижена на глазах у всех.

Она являлась единственной дочерью Бодуэна V и его законной супруги Аделы Французской. Получалось, что знатная и очень богатая девушка приходилась внучкой королю Франции Роберту II. Родившаяся в 1021 году, она провела детские годы в Брюгге, в роскошной обстановке, соответствующей ее высокому положению. Девушка из такой семьи и с таким приданым могла надеяться на очень удачную партию…

А к ней посватался Вильгельм[62]62
  Вильгельм Завоеватель, герцог Нормандский (1027/1028—1087) – сын герцога Роберта Дьявола, с 1066 года – король Англии.


[Закрыть], герцог Нормандский. Впрочем, не все называли Вильгельма герцогом – даже в его собственных владениях. Дело в том, что гордый молодой человек был бастардом, точнее, родился в «датском» браке[63]63
  Этот союз предполагал, что мужчина и женщина заключали друг с другом некое соглашение: жена обязалась подчиняться мужу и хранить верность, муж обеспечивал достаток и защиту.


[Закрыть]. Так повелось у правителей Нормандии с давних времен. Отец Вильгельма жил с конкубиной, то есть с любовницей по имени Эрильева. Причем девушка не принадлежала к знатному роду, и была выбрана герцогом только за красоту. Дед Вильгельма дважды вступал в брак, но разводился, а еще у него тоже была постоянная конкубина[64]64
  Конкуби́на – в Древнем Риме незамужняя женщина низшего сословия, находившаяся в сожительстве с мужчиной.


[Закрыть], некая Поппа, мать двух его сыновей. У герцога Вильгельма I по прозвищу Длинный Меч имелась любовница Спрота, бретонка по происхождению…

Нормандские герцоги были потомками знаменитого Роллона[65]65
  Роллон (или Ролло) (ок. 860–932) в 911 году заключил с королем Карлом III Простоватым Сен-Клер-сюр-Эптский договор.


[Закрыть], датчанина (или, по другой версии, норвежца), бежавшего из родной земли после смерти отца. В любом случае он прибыл с севера и хранил соответствующие традиции, изрядно пограбил французские земли вдоль побережья, а потом заключил мир с королем Франции. Клятва верности, которую он принес Карлу III, овеяна множеством легенд: одни уверяли, что Роллон так громко говорил и выглядел так устрашающе, что государь лишился чувств. Другие рассказывают, что датчанин, опустившись на колени, дабы поцеловать ступню правителя, рванул ногу Карла на себя и тот упал на спину.

Роллона заставили жениться на французской принцессе – еще один важный средневековый шаг для примирения и объединения недавних противников, однако его потомки вовсе не стремились идти в церковь.

В нормандских землях позволялось соблюдать как датские, так и французские обычаи. Никто не возражал, если двое влюбленных начинали просто жить вместе, не давая клятв перед алтарем. Это называлось «датским браком», так поступали викинги, и Вильгельм Нормандский, посватавшийся к Матильде из Фландрии, был ребенком, родившимся именно в таком союзе.

Во Фландрии же представления о семье были совсем иными. Там придерживались церковных канонов, и, согласно им, Вильгельм являлся всего лишь бастардом, выскочкой, которому повезло родиться у знатного отца, и точно не ровней Матильде. Она жестоко высмеяла его. Посланникам герцога передали, что столь высокородная дева не пойдет замуж за ублюдка.

Пришел ли Вильгельм в ярость? Разумеется! В нем кипела кровь викингов, его отца называли Робертом Дьяволом. Он был скор на расправу, вспыльчив и невероятно честолюбив! Мужчина решил унизить Матильду, показать ей, кто господин, а кто должен подчиняться. Когда девушка ехала в церковь верхом на лошади, он сумел подобраться и сдернул ее вниз. Матильда рухнула в грязь, однако успела понять, кто виновник произошедшего.

Граф Фландрский требовал отмщения. Он был готов развернуть войска против герцога Нормандского. Это грозило бы кровопролитием и, возможно, смертью Бодуэна V. Тут вмешалась Матильда. Она заявила, что не пойдет замуж ни за кого, кроме Вильгельма. Раз уж этот человек оказался столь горд, что не простил насмешку, он заслуживает ее внимания.

Жених и невеста состояли в родстве, и римский папа Лев IX наложил запрет на венчание. Тем не менее в 1051 или 1052 году Вильгельм взял в жены графиню Фландрскую. Только в 1059-м, когда на Святом престоле сменился понтифик, разрешение на брак было получено. С оговоркой: Матильда построит две церкви. Такова была плата за ослушание.

Матильда оказалась верной и преданной женой. Она сама приобрела и оснастила корабль «Мора», который подарила Вильгельму Нормандскому. В 1066 году герцог переплыл пролив Ла-Манш со своим войском и завоевал для себя английскую корону. Дочь графа Фландрского не прогадала: она от рождения стояла высоко, а теперь стала королевой. Матильда подарила мужу девятерых детей, а он в благодарность осыпал ее щедрыми дарами. К слову, у Вильгельма не было любовниц до самой смерти Матильды! Так что это оказался на самом деле очень удачный и счастливый союз.

Однако «датским» бракам с тех самых пор в Нормандии пришел конец. Все меньше знатных вельмож отваживались жить с женщинами, не венчаясь. Обычай викингов уходил в прошлое. В Англии, где теперь правил Вильгельм, старались заключать церковные браки, а ведь раньше там тоже был весьма распространен «датский» вид союза! Тот, кого Вильгельм победил в битве при Гастингсе – король Гарольд II, – тоже жил со своей любимой, Эдит Лебяжья Шея, не венчаясь.

 
И стали лордами у нас
Норманны – вшивые воры.
Я видел, портной из Байе гарцевал,
Надев золоченые шпоры.
О, горе нам и тем святым,
Что в небе наша опора!
Пускай трепещут и они,
И им не уйти от позора.
Теперь открылось нам, зачем
В ночи комета большая
По небу мчалась на красной метле,
Кровавым светом сияя.
То, что пророчила звезда,
В сражении мы узнали.
Где ты велел, там были мы
И прах короля искали.
И долго там бродили мы,
Жестоким горем томимы,
И все надежды оставили нас
И короля не нашли мы.
 
 
Г. Гейне. После битвы при Гастингсе[66]66
  Перевод А. Блока.


[Закрыть]
 

Тот самый, воспетый Генрихом Гейне, король Гарольд лишился трона совершенно случайно – меткая стрела попала ему в глаз. А ведь у него было огромное войско, и свежие силы могли подоспеть! Более того, историки уверены, что у Гарольда получалось оттеснить завоевателя Вильгельма. Все решила какая-то стрела… Как мало иногда нужно для победы! Какая страшная случайность вершит судьбы народов!

К несчастью для Гарольда, у него было несколько сыновей, но все они появились на свет… в «датском» браке. То есть с точки зрения церкви не имели права претендовать на трон. Их незаконнорожденность стала для них настоящим проклятием. В том числе по этой причине Годвин, Эдмунд и Магнус не сумели получить поддержки, когда старались выгнать герцога Нормандского с территории острова. Были бы они прямыми наследниками Гарольда Годвинсона, обратились бы к Риму, и нечестивого бастарда Вильгельма признали бы узурпатором. Однако юридически их статусы были равны. Просто победил сильнейший.

Мужчины сдались не сразу. Сыновья погибшего короля сумели набрать флот из 64 кораблей и приплыли к берегам Англии. Однако Брайан Бретонский, руководивший в тот момент некоторыми частями войска Вильгельма Завоевателя, нанес Годвину и Эдмунду несколько поражений одно за другим. Новый правитель острова закреплялся в своих владениях, сыновья покойного короля потеряли все. Брайан Бретонский получил в награду обширные угодья в Корнуолле и Саффолке.

Гарольд предвидел такой исход! Чтобы получить наследников, рожденных в законном браке, зимой 1066 года, то есть за 6 месяцев до норманнского вторжения, он женился на Эдите из Мерсии, дочери местного эрла. Уверяют, что молодая леди забеременела и произвела на свет близнецов (правда, судя по срокам, Гарольд их вряд ли увидел). Вдовствующая королева Англии бороться за права на трон не стала, только тихо перебралась в Честер. Знаете, чем еще интересна Эдита? Она была прямым потомком графа Леофрика и леди Годивы. Да, той самой легендарной и прекрасной женщины с длинными-длинными волосами, которая однажды проехалась по улицам города совершенно обнаженной, облаченной только в свои локоны, верхом на коне…

Булгаков верно заметил – как порой причудливо тасуется колода! Близнецы Эдиты, Гарольд и Улаф, королями не стали. Следы первого теряются после 1098 года, когда он отправился в экспедицию на Оркнейские острова, а Улаф попал в плен и был заключен в тюрьму в Нормандии, откуда его выпустили только после смерти Вильгельма Завоевателя…

Скандинавы, у которых англичане и нормандцы «подсмотрели» обычай «датского» брака, перестали следовать старым традициям в связи с распространением христианства, но на протяжении долгого времени никакие «священные узы» не объединяли мужчину и женщину. Их сожительство было взаимовыгодной сделкой, когда женщина получала кров, пищу и защиту, а мужчина – продолжение рода, заботу и ком-форт.

Глава семьи мог взять в жены девушку из своего же племени или из соседнего селения, а то и вовсе сожительствовать с пленницей, взятой при разграблении чужих земель. Если мужчина шел договариваться о браке с девушкой, чье положение было прочным (она принадлежала к тому же народу, за ее спиной стояли многочисленные родственники), то выступал с позиции просящего. Ему могли отказать, сочтя недостаточно богатым, смелым или здоровым.

В таких переговорах участвовали в основном мужчины. Если у девушки не было отца, за нее отвечал законный опекун – дядя, дедушка или старший брат. Если жениха находили приемлемым, дальше обсуждалось имущество: сколько вложит каждая сторона. Роль невесты оставалась минимальной – от нее требовалось формальное согласие. Отказаться от брака она могла, если переговоры не завершились, а отец невесты скончался. Тогда следовало найти нового представителя девушки, с которым удалось бы завершить сделку. Даже слово «брак» в ту пору звучал как brudkaup – «покупка невесты». В скандинавских сагах нередко встречается выражение Hon var gefin til fjar, что в переводе означает «Ее выдали замуж ради денег (имущества)».

«По закону положение жены было ниже, чем у ее мужа, – пишет французский исследователь Режи Буайе, создавший подробный труд о жизни датчан, норвежцев и шведов в раннем Средневековье. – Она не имела ни юридических, ни политических прав, самое большее – иногда могла выступать как свидетельница. Но она не могла подавать иск и обычно исключалась из числа наследников, кроме как в нескольких округах Дании, где имела право на половину того, что получил ее брат»[67]67
  Буайе Р. Викинги. СПб.: Евразия, 2015. С. 243 / пер. с фр. М. Ю. Некрасова.


[Закрыть].

Французский историк отмечает, что в «датском» браке женщина находилась под опекой мужа. Она не могла самостоятельно покинуть супруга, не должна была изменять ему – это каралось смертью. Правда, если жена жаловалась на жестокое отношение к ней, чему находилось подтверждение, если могла доказать, что муж не был состоятелен как мужчина, тогда дозволялось уйти от него. Предлогом для развода была и распущенность мужа – если он переодевался в женскую одежду и всячески проявлял интерес к своему полу. В среде викингов подобное считалось недопустимым, но требовались свидетели, а найти их было довольно-таки трудно. Даже при неоспоримой вине мужчины (например, если он нещадно бил жену), развод считался делом крайне позорным. Семья старалась этого избежать и уговорить несчастную потерпеть еще.

Супруг имел право на многое, даже привести в дом наложницу – frilla. В таком случае жене следовало сохранять спокойствие и ни в коем случае не проявлять неудовольствия. Она спокойно – по крайней мере, внешне! – терпела наличие фаворитки, занималась детьми, своими и рожденными вне брака. Отличие жены от конкубины заключалось в том, что на поясе хозяйки всегда позвякивали ключи. Она имела доступ к продуктам, к сундукам, где запирались всевозможные вещи. Конкубина такой власти не имела, а рожденные любовницей дети не получали наследства (если только супруг не выделял им долю еще при жизни).

Викингам приписывают и обычай «признания младенца» – когда новорожденного, которого только-только обтерли полотенцами, клали к ногам отца, если тот поднимал ребенка, значит, признавал его своим.

Мужчине же давалась привилегия нарекания: он давал имя малышу. При этом глава семьи мог и «вынести младенца» из дома – оставив его на съедение зверям или просто позволить замерзнуть насмерть. В языческую пору, в голодные времена, иногда поступали и таким образом…

Женщина знала, что рожденный ею малыш – не просто ее сын или дочь, а часть большого клана, поэтому будет подчиняться всем его правилам. Совершенно обычным явлением для датчан и норвежцев было предоставлять право воспитания ребенка (в основном речь шла о мальчиках) членам совсем другого семейства или дальней родне. Отправляясь к чужим людям, сын викинга, во‐первых, учился подчиняться другим (как не вспомнить поговорку «властвовать не может тот, кто не умеет покоряться»), во‐вторых, помогал расширить сферу влияния его семьи, в‐третьих, укреплял отношения между племенами и родами. Наконец, он заводил друзей и часто именно женился на дочери наставника.

Насилие над женщиной считалось преступлением. Добрачная связь подвергалась осуждению. Даже когда король Харальд Прекрасноволосый[68]68
  Харальд Прекрасноволосый (? – примерно 933 г.) – первый король Норвегии.


[Закрыть] вознамерился сделать своей любовницей дочь некоего Сваси, не предлагая ей ни брака, ни положения сожительницы, отец девушки возмущенно вмешался. Харальд ввел Снефрид в дом в качестве конкубины, и она же стала матерью четверых его детей. Всего же в жизни норвежского правителя было восемь значимых женщин, которые одарили его множеством наследников. Своим преемником Харальд провозгласил любимого (и отнюдь не старшего!) сына, Эйрика I Кровавую Секиру. Один из самых жестоких правителей Норвегии появился на свет в результате связи короля с Рагнхильдой из Йотланда. По всей видимости, эта женщина являлась самой знатной из всех его жен и наложниц.

Идеальная «датская жена» была честной, верной, работящей, способной к продолжению рода, гордой (но смиренной) и любящей мужа до самого последнего вздоха. Это отражено в «Саге о Ньяле»[69]69
  Сага о Ньяле. В кн.: Исландские саги. М., 1956. Перевод С. Д. Кацнельсона (гл. I–XXXVIII), В. П. Беркова (гл. XXXIX–CXXIV и CXXXI–CLIX), М. И. Стеблин-Каменского (гл. CXXV–CXXX). Стихи в переводе О. А. Смирницкой и А. И. Корсуна.


[Закрыть], где рассказывается о благородной женщине Бергторе. Будучи женой Ньялы, она воспитала вместе с ним нескольких сыновей. Вышло так, что к дому Ньялы и Бергторы пришли недруги их детей. Окружив его, они вознамерились поджечь жилище, но предложили родителям покинуть дом. Вина, по мнению нападавших, лежала только на сыновьях, и они не хотели запятнать руки кровью ни в чем не повинных пожилых людей.

«Я слишком стар, чтобы отомстить за моих сыновей, – отвечал Ньяль. – А жить с позором, зная, что не могу поквитаться с убийцами, я не стану. Я никуда не пойду». Мужчина остался в горящем жилище. Бергтора могла покинуть дом, но сказала убийцам, что ее отдали Ньялю молодой и прекрасной, что она прожила с ним всю свою жизнь и дала обещание быть с мужем даже в самых страшных испытаниях, а потому примет ту же смерть, что Ньяль и их общие дети. Верная жена погибла вместе со всей семьей.

Дания приняла христианство в 965 году, а вот в Норвегии этот процесс затянулся – считается, что в 1000 году началось крещение местных жителей и продолжалось, с перерывами, до 1150 года. Церкви не нравились норвежской знати, новая вера была им чуждой и непонятной. Поэтому и брачные церемонии у алтаря стали привычными значительно позже, чем у русских и венгров, французов и англичан. Первым христианским королем Швеции называют Олафа Шетконунга, правившего с 995 по 1022 год. Нашему, русскому, читателю он может быть интересен по той причине, что был отцом супруги великого князя Ярослава Мудрого, красавицы Ингигерды. Так тесно переплелась история нашей земли с историей воинственных викингов…

Глава 7. Белый брак

Умирающая Изабелла Наваррская дала распоряжение: ее никто не должен видеть без одежды. Тело следовало укутать в саван, не переодевая, и потом в таком виде поместить в гроб. Дочь французского короля Людовика Святого придерживалась давно данного обета даже перед лицом смерти.

Она родилась 2 марта 1241 года и с ранних лет была очень набожной. Однако отец не желал слышать, чтобы дочь стала аббатисой, как ее тетушка[70]70
  У короля Людовика IX была родная сестра, также названная Изабеллой, которая приняла постриг и впоследствии была причислена к лику святых.


[Закрыть]. Для принцессы приготовили прекрасную партию – наваррского короля Теобальдо. Брак призван был обеспечить спокойствие на южной границе Франции.

Теобальдо и Изабеллу обвенчали 6 апреля 1255 года в Мелене. Нетрудно подсчитать, что девушке на тот момент едва исполнилось 14 лет. Сразу после церемонии новоявленная королева Наварры рассказала мужу, как видит их совместную жизнь – они будут прекрасными друзьями, отличными союзниками, но между ними не случится близости. Венчанные брат и сестра, только и всего.

Такие союзы называли «белыми» – муж и жена отказывались от интимных отношений, хотя продолжали жить вместе. Если подобный вид сожительства не устраивал одну из сторон, брак легко было расторгнуть – ведь он не консумирован[71]71
  Плотское осуществление брака, или консумация, – последнее доказательство того, что новобрачные сделались настоящими супругами.


[Закрыть].

Сексуальные отношения супругов считались обязательными, и уклонение от них становилось поводом для развода. Церковь легко расторгала союзы в подобных ситуациях. Получается, что Изабелла рисковала? Знала, что мужу может не понравиться навязанный ему образ жизни?

А вот и нет. Она была дочерью короля, а Теобальдо – правителем маленького государства. Кроме того, у него имелась мятежная сестра, тоже претендовавшая на трон. Ему требовался по-настоящему сильный союзник, так что он не стал бы разводиться с Изабеллой, даже если бы уличил ее в супружеской неверности. Силы мужа и жены были неравны! Оттого-то Теобальдо Наваррский покорно принял условия французской принцессы. Также она настаивала на том, что супруг не может видеть ее обнаженной.

Правда, испанские историки усомнились, что брак был белым. Даже существует утверждение, будто в 1258 году король и королева Наварры потеряли своего единственного сына… Вполне возможно, что это была их единственная попытка – сведений о других детях не нашли. По крайней мере, после смерти ребенка (если он все-таки родился) Теобальдо и Изабелла продолжили вести каждый свою жизнь, параллельно друг другу. В 1270 году они присоединились к королю Франции в его очередном крестовом походе.

Стоило ему начаться, как Людовик IX скончался. В конце того же 1270 года не стало и мужа Изабеллы. Королева отправилась назад, в Наварру, где тоже ушла из жизни. Перед смертью она снова напомнила о своей клятве – ее никто не должен видеть без одежды. Ее следовало похоронить такой, какой правительница представала перед подданными на протяжении всей своей не очень-то долгой жизни…

Белым браком восторгались как проявлением святости, примером целомудрия и исключительно духовных помыслов. Однако для короля такой союз – фатален. Он означает, что династия прервется. Теобальдо повезло, что у него имелся младший брат, Генрих, который и взошел на трон после него. Кстати, Генрих тоже был женат на француженке, Бланке д’Артуа, и она не хотела для себя участи Изабеллы. Бланка родила двоих детей и обеспечила продолжение рода. Только несчастный случай внес коррективы в королевские планы – в 1273 году крошечный наследник Генриха выпал из окна в замке Эстелла из-за недосмотра няни. Поэтому позже, когда король умер, на трон пришлось взойти его юной дочери, Жанне Наваррской. Если вы мало слышали о ней, то про ее мужа и детей наверняка читали в цикле романов Мориса Дрюона «Проклятые короли»[72]72
  «Проклятые короли» – серия романов М. Дрюона: «Железный король». «Узница Шато-Гайара». «Яд и корона». «Негоже лилиям прясть». «Французская волчица». «Лилия и лев». «Когда король губит Францию». М.: Азбука, 2021.


[Закрыть]. Ибо мужем Жанны был король Франции Филипп Красивый, а детьми – короли Людовик X, Филипп V и Карл IV. Если бы у набожной Изабеллы и ее мужа Теобальдо родился наследник, история повернулась бы совсем по-другому! Жанна не представляла бы интереса для французского короля, не случилось бы злополучной истории с Нельской башней, и Столетняя война могла бы и не начаться![73]73
  Поводом к Столетней войне между Францией и Англией стали притязания на французскую корону со стороны внука Филиппа IV – короля Англии Эдуарда III. Поскольку все сыновья короля Филиппа скончались, права на престол заявил сын дочери Изабеллы.


[Закрыть] Все-таки, как мало иногда надо, чтобы все развернулось иначе!

В XIII веке была еще одна королевская пара, которая предпочла жить в белом браке. Речь идет о короле Польши Болеславе V. В 1239 году он женился на дочери венгерского короля Кунигунде, которая поставила ему точно такое же условие, как Изабелла – королю Наварры!

Болеслава язвительно прозвали Стыдливым, поскольку с женой у него плотских отношений не было, а завести интригу на стороне ему не позволяли религия и совесть.

Должна сказать, что Кунигунда происходила из необычной семьи. Ее родную сестру Маргариту принесли в жертву, чтобы спасти Венгрию от монгольского нашествия. Да-да! Отец девушки, король Бела, дал обет Богу, что посвятит жизнь дочери монастырскому служению, если враг отступит. Таким образом, в десятилетнем возрасте девочка поселилась в обители. Тетушкой Кунигунды была святая Елизавета Венгерская, также среди ее родственниц числятся святая Хедвига Силезская и святая Агнешка Пражская…

В соответствии с законами того времени Кунигунду привезли в дом жениха, когда ей исполнилось пять лет. Она должна была учить язык, знакомиться с нравами и порядками королевства, а в 12 лет невеста пошла под венец. Есть красивая легенда о приданом девушки. Якобы Кунигунда обратилась к отцу с просьбой не отдавать за нее золото и драгоценные камни: это символы тяжелого рабского труда, несправедливостей, лжи, корысти и наживы… Она просила только, чтобы Бела отдал соль в качестве приданого – это точно пригодится Польше. Тогда король подарил дочери рудник в Марамуреше. Приехав посмотреть на него, Кунигунда бросила в шахту подаренное будущим мужем кольцо. Когда польские рабочие начали осваивать добычу соли, они быстро нашли кольцо Кунигунды и вернули ей.

Королева не просто попросила мужа хранить целомудрие, она еще и принесла клятву в присутствии краковского епископа Яна Прандоты. Церковь не возражала против такого поступка – Кунигунда постоянно жертвовала крупные суммы Краковскому собору, поддерживала несколько монастырских орденов, строила церкви и активно отстаивала право на канонизацию для святого Станислава.

Болеслав умер раньше супруги, а она шесть месяцев спустя после этого основала монастырь Святой Клары, где и поселилась. Правда, во время монгольского нашествия в 1287-м ей пришлось срочно спасаться и бежать в Пеннинский замок. Умерла Кунигунда в 1292 году, а позже была канонизирована. Еще одна святая в своей семье!

Зато ее тезка отстаивала собственную чистоту на своеобразном суде. Все дело в том, что ей… никто не верил! Говорили, что женщина придумывает, наверняка давно потеряла невинность и просто пытается всех обмануть. Тогда Кунигунда пошла на рисковый шаг: она сказала, что сможет пройти по раскаленным предметам и на ее ногах не останется ожогов.

Начало ее биографии можно считать стандартным для таких случаев: девочка мечтала принять постриг, но отец, граф Зигфрид Люксембургский, иначе представлял ее будущее. В 999 году ему очень требовались союзники, и он нашел поддержку у герцога Генриха Баварского. Хотя молодой человек славился неуживчивостью и трудным характером (у него даже было прозвище Буйный), девушку решили выдать за него замуж. Дело в том, что Генрих имел все шансы получить корону Священной Римской империи.

Мольбы Кунигунды не возымели действия. Отец был твердо намерен выдать ее за герцога. Молодых обвенчали, а когда Генрих пришел в покои новоявленной жены, она сообщила ему, что… между ними ничего не будет, поскольку она дала священный обет целомудрия.

Обеты в то время не были пустым звуком. К ним относились со всей серьезностью. Более того, если клятву приносили в церкви и тому были свидетели, отменить ее мог только священник.

Кунигунда не имела права просто нарушить данное слово, тогда она превратилась бы в клятвоотступницу. За такое могли даже отлучить от церкви!

Генрих не стал настаивать на своем. Он принял к сведению сообщение Кунигунды и отправился спать. В конце концов, герцог был слишком занятым человеком, чтобы тратить время на причуды жены. Совсем скоро ему пришлось отбыть на восточные окраины владений, затем дела призвали его в Рим. Каждый раз, возвращаясь в замок, Генрих находил идеальный порядок. Слуги были расторопны и сметливы, золото расходовалось экономно, округа славила герцогиню Кунигунду за доброту и заботу… Она была идеальной женой. Если только исключить нежелание терять девственность.

Генрих был живым человеком и находил утешение в объятиях других женщин. Однако все это происходило за стенами его замка и никаким образом не затрагивало Кунигунду. Она же проявляла себя как добрый друг и опытный советчик. Оказалось, что девушка умеет находить сторонников, нажимать на нужные пружинки и… в конце концов не без помощи ее рекомендаций, Генрих заполучил корону римского правителя. Rex Romanorum – так звучал его титул. Церемония восшествия на престол должна была состояться в 1002 году. Король принял решение, что Кунигунда будет коронована в Майнце вместе с ним.

Тот, кто правит большими территориями, всегда вынужден находиться в разъездах. Генрих не стал исключением. Он назначил Кунигунду соправительницей, и она отлично справлялась. Брак этих двоих оставался белым, супруга вела себя безукоризненно, но клеветники и завистники есть даже у безупречных женщин. Против Кунигунды начали грязно интриговать, чтобы посеять сомнения в душе ее мужа. Заговорили, что она-де слишком привечает одних дворян и расточает любезности другим. Выходило так, что молодая королева – прелюбодейка! Придя в состояние ярости, Генрих потребовал от жены отчета. Тогда она и пообещала пройти по раскаленным мечам[74]74
  По другой версии, Кунигунда обязалась пройти по лезвиям от плуга.


[Закрыть], чтобы доказать свою невиновность.

В назначенный день и час собралось множество народу. Кунигунда вышла в одной белой рубашке и смело ступила на раскаленные клинки. Она прошла по ним от стены до стены, развернулась и пошла обратно. То есть проделала путь дважды. В итоге оказалось, что ступни королевы такие же белые, какими были до того, без малейших ожогов или царапин! Эта женщина доказала всем, что чиста и непорочна!

Хождение Кунигунды по клинкам вдохновляло и художников, и поэтов. О ней слагали легенды, пели песни. Генрих почувствовал, что и его популярность возрастает – он ведь оказался мужем святой! В 1004 году пара основала Бамбергский собор, где потом и упокоился правитель, но самое главное было впереди – в 1014 году Кунигунда и ее муж были провозглашены повелителями Священной Римской империи. На торжестве императрице-девственнице была отведена почетная роль. Толпа встречала ее криками ликования. Она стала самой известной и популярной женщиной своего времени.

Кунигунда помогла Генриху пройти его земной путь до конца. Она нередко выступала в роли правительницы, пока мужа не было рядом, а когда супруг скончался, решила уйти в монастырь. Впоследствии пару причислили к лику святых.

Основательница английского приората[75]75
  Термин, в некоторых католических монашеских орденах означающий мужской или женский монастырь, управляемый приором (или приорессой).


[Закрыть] Сопвелл, утраченного в середине XVI века, тоже мечтала о монастырской жизни, о чем честно сообщила родителям. Однако они так настаивали на ее браке с нормандским рыцарем Бартедом, что даже не погнушались прибегнуть ко лжи и насилию. Сначала Теодору Меркуэйт попытались опоить, затем мать лично раздела девушку донага, оставив в одной комнате с предполагаемым женихом. Все делалось для того, чтобы та вышла замуж за человека, с которым хотела породниться ее семья, но Теодора сумела убедить рыцаря, что изнасилование покроет его самого позором, а наутро сбежала из дома. Все это происходило в 1118 году, девушка[76]76
  Теодора известна в истории как Кристина Меркуэйт, поскольку поменяла имя, когда стала жить при монастыре.


[Закрыть] сумела добраться до обители Сент-Олбани, где попросила о заступничестве. Два года спустя ее освободили от брачных обещаний, и послушница пошла по пути, который избрала, – молилась, ухаживала за больными, а в 1140 году с помощью аббата Сент-Олбани основала обитель для женщин.

«Путь святости» далеко не всегда устраивал семьи. Главной задачей любого правителя оставалось сохранение династии, и ради этой цели иные государи по многу раз вступали в брак.

Генрих VIII, король Англии, был женат шесть раз, и только в одном союзе обрел сына, пережившего возраст младенчества (к сожалению, мальчик, ставший королем Эдуардом VI, правил совсем недолго и умер). Иван Грозный многократно вступал в брак, был отцом трех сыновей, но и они скончались, не продолжив род Рюриковичей. Бедняжке Одри, принцессе VII века, матерью стать не довелось – такой выбор она сделала сама, хотя была дважды замужем!

Есть легенда о ее отце, о короле Онне. Якобы однажды он едва не расстался с жизнью из-за слишком быстрого коня и после этого дал обет: будет верно служить Богу и детей своих тоже наставит на истинный путь. Когда в 636 году родилась Одри, король сразу решил, что девочка со временем отправится в монастырь. Христовой невестой должна была стать и еще одна принцесса из этого рода. По достижении ими двенадцатилетия принцессы отправились в обитель.

К сожалению, Онне пришлось скорректировать планы. Соседи из королевства Мерсия вели себя дерзко и грозились захватить чужую землю. Требовался союзник, способный оказать поддержку. Им стал богач Тондберт, который согласился оказать необходимую помощь в обмен… на руку принцессы. Одри сообщили, что ее участь решена.

Ей исполнилось 16 лет, и она готовилась принять постриг. Девушка плакала и просила отца избавить ее от замужества, однако рушить политические договоренности Онна не стал. Когда пришло время заключать брак, Одри держалась из последних сил, хотя готова была разрыдаться в любую минуту. Однако, взглянув в лицо мужа, задумалась. Тондберт показался ей честным и добрым человеком. Когда они остались наедине, Одри рассказала, что была обещана Богу и связана клятвой, нарушить которую не имеет права. Тондберт поддержал ее! С той поры они вместе молились, совершали паломничества и были друг для друга ближе, чем брат и сестра, оставаясь мужем и женой, чей брак не консумирован.

Идиллия продлилась недолго. В 655 году судьба избавила Одри от супружеских уз. Отныне ничто не могло помешать девушке снова готовиться к принятию монашества, и она принялась за дело с еще большим усердием. Пока к ней не приехали посланники от брата, нового правителя. Тот хотел, чтобы Одри еще раз вышла замуж за короля Эгфрита из Нортумбрии – правителя сильного государства!

Одри пришлось согласиться – она подчинялась приказу старшего в своем роду. Однако новый муж оказался совершенно не похож на первого супруга – он был моложе, тщеславнее, злее и очень гордился своим высоким происхождением. В отличие от Тондберта, Эгфрит не собирался потакать причудам жены. Когда Одри не пустила его в спальню, разразился скандал. Уговоры королевы не помогли. Она просила, повторяла рассказ про обет, но правитель Нортумбрии слышать ничего не хотел. Одри пряталась в покоях, запиралась на ключ, а потом и вовсе переехала в монастырь Колдингема, где попросила о заступничестве. Старая легенда говорит, что однажды Эгфрит преследовал Одри и почти нагнал ее возле ручья Хамбер. В исступлении королева упала на колени и попросила Бога о помощи. Тогда ручей обернулся полноводной рекой, переплыть которую ее муж не мог. В конечном счете их развели. Одри основала монастырь, где сама же была настоятельницей и работала наравне со всеми. Многие приходили туда за советом и за пророчеством. Уверяли, что Одри способна видеть будущее – например, она предсказала приход чумы в Англию. Как нетрудно догадаться, ее причислили к лику святых.