Текст книги "Дышу тобой"

Глава 11

После подсъемки субботника, организованного Управлением дорог на бесхозяйной территории недалеко от их организации, возвращаюсь в контору. Бросаю куртку на спинку стула, снимаю пыльную обувь и включаю чайник, так как хочется выпить горячего чая.

– Анжелика Сергеевна, добрый день! – отвечаю на очередной звонок, пока закипает чайник. – Это Денис с радио «Город главный». Нужен комментарий по бытовому убийству на улице Мира. Там как раз сейчас ведутся работы.

– Я знаю, только оттуда вернулась. А я здесь причём?

– Ваша компания является генеральным подрядчиком выполнения ремонта дорожного полотна.

– Компания не моя, я на нее лишь работаю. Можно подробности происшествия? – уже налила чай и быстренько его пью, потому что другого времени не представится. Много срочных дел нужно сделать до конца рабочего дня, да и к боссу зайти не мешало бы. Он просил найти информацию с записью губернатора в прямом эфире, где жители жалуются на установку лавочек на бульваре Добролюбова. В дороге скинула на электронную почту. Надеюсь, проблем с просмотром не возникнет.

Допив чай, поднимаюсь к боссу по лестничному маршу, по пути слушая журналиста, который очень долго рассказывает мне о случившемся происшествии. На что я даю краткий ответ об отсутствии полномочий. И пока идут следственные действия, нужно обращаться в отдел полиции. Прерываю звонок, готовясь войти в кабинет босса. И снова вызов, на этот раз – от Михаила Александровича, который организовывал сегодняшний субботник. Торможу на минуту, секретарь угрюмо смотрит на меня, показывая, что Эдуард Николаевич давно ждет и нервничает. В последний момент решаю ответить на вызов. Вдруг что-то срочное?

– Михаил Александрович, слушаю, времени на ответ крайне мало, – ситуация вызывает во мне улыбку. На расстоянии очаровываю и недовольную Настю.

– Анжелика Сергеевна, быстро скажу и дам время подумать.

– Я – вся внимание, – пока слушаю, поправляю упавший с шеи легкий шарф, расправляю пуговички на блузке и оттягиваю вниз узкие брючки.

– При знакомстве заметил, что у вас нет обручального кольца. Спросить замужем ли Вы, не решился… сейчас набрался смелости, правда, по телефону… – делает умышленную паузу, наверняка, чтобы я вдумалась в сказанное и продолжает: – Согласитесь со мной поужинать?

– То, что нет кольца на пальце, совершенно не значит, что у меня нет отношений с кем-либо, Михаил Александрович… – кокетничая, поднимаю глаза к потолку, не замечая предупреждающих жестов секретаря.

– Можно просто Михаил… – перебивает меня.

– Михаил, но Я заметила, что кольцо имеется у Вас на нужном пальце правой руки! – откровенно смеюсь. Ситуация по-детски забавляет.

– Сознаюсь, пока не разведен, но бракоразводный процесс уже запущен, – как и все женатики, он оправдывается, и я ему не верю. Стандартная отговорка всех женатых мужчин, ищущих приключения на стороне. Разговор резко начинает напрягать. Поворачиваюсь на секретаря, которая все это время наблюдает за мной и пытается что-то сказать, показывая глазами на дверь босса. Взглянув в нужную сторону, застываю на месте, потому что дверь в его кабинет открыта и Эдуард Николаевич на пороге слушает мой разговор. По желвакам вижу, что злой. Черт, похоже я напросилась.

Надеюсь, что лишнего от меня ничего не прозвучало. В казусный момент наверно нужно покраснеть до кончиков волос…, но мне не стыдно, а весело. Михаил Александрович в трубке продолжает что-то спрашивать, я прерываю разговор, сославшись на занятость и обещание подумать над предложением.

Прохожу в кабинет босса, осторожно прикрывая за собой дверь. Шпильки предательски стучат по паркетному полу, когда я прохожу к своему обычному месту. Шеф рукой указывает на другое кресло – то, что ближе к нему. Спорить не стану, итак виновата. Есть ли смысл начинать объясняться?

Мы оба молчим, обдумывая происходящее. Долго выдерживаем взгляд друг на друге. Догадываюсь, чего ему стоит не высказать мне все, о чем он думает в эту минуту – служебная этика не позволяет. Глядя на его недовольное лицо, как всегда идеально выбритое, едва сдерживаю улыбку. Засмеялась бы в голос.

Эдуард

Прибил бы только за улыбку, не говоря об остальном!

– Не могу понять, почему ты улыбаешься? – нарушаю тишину, грозовым облаком повисшую над нами. Это создает ненужную напряженность. – Тебе весело?

– Есть такое, – Анжелика не в силах сдержаться, обезоруживающе улыбается. Будто ничего страшного не случилось, так неприятная ситуация. Улыбка чарующая, согласен, но не к месту. Я взбешен.

– У нас реальные проблемы в компании, а тебе весело? Что тебя забавляет, не возьму в толк?! – не выдерживая напряжения, направляюсь к бару, наливаю себе виски. Ей не предлагаю. Всем телом ощущаю ее взгляд в затылок. Надеюсь, не от того, что не предложил выпить со мной. Не удивлюсь и такому. Отхлебнув пару глотков, возвращаюсь к рабочему столу. Показательно расслабляю узел галстука и усаживаюсь в кресло.

– Если смешно, подними и мне настроение! – вдруг намекаю на что-то. Сам от себя не ожидал такого высказывания. Идиот! Улыбка спадает с ее губ, когда она спокойно отвечает:

– У меня был забавный разговор и всего лишь.

– С очередным навязчивым поклонником? К тому же женатым… – бессовестно смотрю в упор. Меня понесло, хотя это не мое дело. Кто я задавать подобные вопросы? Еще раз – Идиот!

– В бракоразводном процессе, говорит, – улыбаясь она отвечает, и ее легкая ухмылка почему-то пробивает мою броню. Злость начинает отступать. Но временно.

– Так все говорят… – констатирую я и она замечает, что я пристально смотрю на ее губы, взгляд становится серьезным. Я продолжаю говорить, хотя не имею права лезть в ее личную жизнь. Упорно жду, когда она мне на это укажет. Но пока протеста нет, меня несет. – Ты наверняка это знаешь… уже не маленькая.

– Знаю.

– Правда, а почему ты ещё не замужем? – еще один бестактный вопрос по отношению к ней, на который Анжелика округляет глаза и опускает их, разглядывая маникюр. Кстати, не думал, что за ее реакциями на нескромные вопросы интересно наблюдать. Она не только красивая, но и необыкновенно открытая. Многое можно прочитать по взгляду и жестам.

– Не встретился еще единственный…

– Сказочного принца ждёшь? Разочарую тебя – их просто не бывает! – грубо пресекаю ее мечты. Если она, конечно, об этом серьезно.

– А вдруг… мне повезёт… – дерзко отвечает, чем вызывает еще больший интерес к ее персоне. Я уже увлечен тобой, детка. Делаю еще несколько глотков виски и громко ставлю стакан.

– Еще скажи, что девственница! – снова откровенно пошлый и не имеющий права на существование вопрос, за который я бы на ее месте заехал по роже. Она сдержанно молчит, на милом личике – маска без единой эмоции, только презрительный взгляд, которым можно убить. Я думаю, она уже замышляет план мести. Действительно, я многое себе позволяю сегодня. Это все виски, детка!.. Если дошел до «детки» второй раз, значит надо заканчивать с выпивкой. Выдавливаю из себя, – Извини!

– Начнём с лавочек или субботника? – Анжелика наконец-то пресекает обсуждение ее личной жизни. Понял, что перешел допустимую черту, нужно затормозить. Отодвигаю недопитый стакан.

– … лавочек.

Переведя диалог в рабочее русло, она подробно рассказывает о высказываниях общественников по проекту благоустройства бульвара. Анжелика искренне недоумевает, чем плохи скамейки для жителей. Это долгожданный проект реконструкции, выполненный с учетом современных модификаций, долговечных материалов и надежных креплений. Цвет дерева подобран идеально, расстановка их на территории продумана до мелочей. В этой ситуации единственное предположение – неприятие людьми всего нового и креативного. Здесь только время решит проблему.

– Если так, тогда почему люди обратились к губернатору? – соглашаюсь с ее мнением, но вопрос не дает покоя. Здесь есть определенные риски и надо их исключить на будущее.

– Как я уже говорила, мы их не слышали на стадии начала работ, не реагировали. Они столько раз нам писали, звонили, приглашали СМИшников. Люди реально надеялись на изменения. А наша компания строго выполнила заказ. Мы могли бы пойти им на уступки, но не сделали этого, – пока слушаю ее, снимаю галстук, закатываю рукава рубашки. Стало душно только мне?

– Нельзя идти у людей на поводу. Один раз уступишь, будут пользоваться этой схемой постоянно, – отвечаю, а сам завороженно слушаю ее и едва заметно киваю головой. Заведомо на все согласен. Открыто любуюсь ею. Как я раньше не замечал ее красоты, обаяния и интеллекта?

– Согласна с этим. Но и жителей можно понять. Самое обидное для них… – она отвлекается на сотовый, так некстати активированный у нее в руках. Прочитанное послание вызывает ее новую улыбку. Я раздражаюсь от потери ее внимания. – … что не посоветовались. И не мы совета не спросили, а заказчик работ должен был выслушать пожелания жителей перед созданием проекта реконструкции. И только после этого вести разговор о благоустройстве бульвара.

Я не вижу прочитанного ею сообщения, но задаю нелепый вопрос:

– Опять неугомонный ухажёр?

– Очень неугомонный… – с улыбкой отвечает и зачем-то добавляет следующие слова, окончательно испортив мне конец дня: – Люблю настойчивых мужчин!

– Про субботник расскажи и отпущу тебя к настойчивому мужчине, – довольно грубо высказываю ей и допиваю виски.

Оставшись наедине с собой, думаю об Анжелике и размышляю о пережитом сегодня. Почему она позволила разговаривать с ней в подобной форме, почему не съездила мне по физиономии за наглость и бестактность. Я этого упорно добивался на протяжении всей беседы.

Глава 12

Анжелика

Сегодня долгожданный выходной. После затяжной трудовой недели моему счастью нет предела. Радуюсь и танцую, когда умываюсь и заправляю постель. Напеваю песню, пока одеваюсь. Впереди утренняя пробежка, душ и легкий завтрак, а дальше – поездка по трассе на мотоцикле. Время выбрала удачное, классное.

Собираясь на улицу, беру в руки сотовый. Перед тем, как закрепить его на руке, просматриваю через быстрые уведомления кому я в это утро срочно понадобилась. Упс! На экране огромное количество пропущенных звонков, это весьма странно для воскресенья. Что-то в этом мире сегодня случилось? А я даже не в курсе. Стыдно признаться, но утренние новости я пропустила, что для моей профессии чревато.

Присев на пуфик, удовлетворяю любопытство просмотром всех звонков. Многие звонили по нескольку раз… Если босс звонил четыре раза в шесть утра, значит что-то случилось серьезное… Обычно в это время он меня не тревожит.

Тут же набираю его номер, он не доступен. Пробую еще раз, будто это изменит ситуацию. Волнительно. И непонятно. Снова отбой.

Звоню первому заместителю Степанову, он тоже есть в списке пропущенных вызовов:

– Сергей Александрович, доброе утро! Только не говорите, что взорвалась атомная бомба или что еще хуже вскрыли асфальт на бульваре Добролюбова? – мои попытки пошутить он пресекает резким тоном:

– Анжел, не до шуток. Ситуация серьезная.

– Что случилось? – прижав к уху телефон, пытаюсь тщетно обуть кроссовок. Пробежка состоится при любом раскладе.

– Ты про стену не слышала? – его вопрос останавливает попытки одеть кроссовки лимонного цвета.

– Объясните, что произошло! Эдуард Николаевич звонил рано утром, но сотовый был без звука, отключаю на ночь. Сейчас он не доступен!?

– Скорее всего выключил телефон, – вздыхает в трубку, – его наверно достали звонками. Подпорная стена обрушилась, Анжелика. Три автомобиля раздавило.

– Где? А люди? Жертвы есть?

– Людей на парковке не было.

– Это радует, – вздыхаю с облегчением. – Подпорная стена где обрушилась?

– На новом объекте… Мы его сдали в эксплуатацию.

Такого сумасшествия, которое продолжалось весь этот день, в моей профессиональной жизни еще не было. Мне звонили все, кому не лень. Атаковали телевизионщики, газетчики, звонили за комментариями из администрации города, обеспокоенные коллеги и просто жители, случайным образом узнавшие мой сотовый телефон. Я отвечала всем то, что было известно. Но информации было крайне мало. Им всем нужен был босс и его официальные комментарии!!!

Эдуард Николаевич по-прежнему не выходил на связь… К вечеру ситуация накалилась. Мы с Сергеем Александровичем дали основные комментарии и журналистов временно успокоили. Но волнение не спадало, потому что полную картину нарисует только Эдуард Николаевич.

* * *

Не понимаю, что я здесь делаю? Мой плановый трек-дей провалился. Если босс и окажется дома, то дверь мне точно не откроет. Ведь ясно дал понять, что абстрагировался от всех. Но он еще не знает моей настойчивости…

Узнать адрес проживания было несложным. Специалист по кадрам пошла навстречу, написала. Первый заместитель Степанов, воспользовавшись временным затишьем, отправился в свой загородный дом, где наверняка тоже загасится как можно дольше. А я здесь… В ворота попасть мне не составило труда, заезжала какая-то машина, я следом за ней прошмыгнула. В подъезд попасть сложнее, не каждый житель пустит. Ведь не для этого устанавливают все эти системы безопасности, закрывают дворы и усаживают консьержей. Стоя под дверями подъезда элитного дома, в котором проживает мой босс, давлю кнопку домофона. Удивительно, но после второй попытки входная дверь открывается. Я прохожу мимо равнодушного консьержа и поднимаюсь на лифте. У нужной квартиры дверь приоткрыта. Значит, меня ждут…

Я захожу внутрь, ступаю на гладкий пол. Лимонного цвета кроссовки, обутые для утренней пробежки, бесшумные в отличие от предательских шпилек лодочек. Я так и не переоделась, выскочила в спортивной одежде. Осторожно двигаюсь на свет, не забыв закрыть за собой дверь.

Что я ожидаю увидеть? Хорошего точно ничего. Пока ехала сюда, представляла разные картины, придумывала интерьер, воображала сцены незапланированной встречи и придумывала образ босса в домашнем одеянии… По рассказам и слухам, Эдуард Николаевич живет один, обособленно, что весьма странно с его то внешним видом. Такие мужчины на дороге не валяются. Несмотря на то, что он не в моем вкусе, босс – видный мужик. Но почему-то одинокий… Пример – сегодняшний случай – он закрылся от всех… Не исключаю, что ему стало плохо или возникли неотложные дела, а может просто пофиг. Сидит себе и переключает пультом каналы телевизора, а мы разгребаемся с происшествием сами…

В гостиной полумрак, горит только торшер. Босс сидит на полу возле кресла в темных спортивных штанах и белой футболке поло с расстёгнутым воротом. Голова опущена, волосы взъерошены, в руке откупоренная бутылка. Подхожу ближе.

– Проходи, не стесняйся… чувствуй себя как дома, но это не дом… так ночлежка, – низким голосом произносит, отхлебнув из горлышка бутылки. Судя по этикетке, тоже самое виски, как и в кабинете. Я молча наблюдаю, не знаю с чего начать разговор. Сразу приступать к основному не стоит, так как не могу понять его состояние.

– Хочу похвалить, ты оказалась настойчивее всех. Респект и уважуха! – босс показывает рукой «класс» и резко поднимает голову. С тоской и грустью смотрит на меня. Сейчас мне думается, что он очень одинок и его искренне жаль. Куда подевалась уверенность в себе и стойкость?

– Настойчивость – мое второе имя. Вы разве не знали? – пробую пошутить, только не уверена, что сейчас это уместно. С его настроением не понятно, но злости в голосе не слышу. К тому же любую ситуацию лучше перевести на шутку, так проще.

– Не только настойчивая, но и смелая. Не каждая отважиться придти ко мне. Тем более когда я пьян, – снова выпивает из бутылки, – Отбились от журналистов?

– Временно. Но все хотят Вас, – присаживаюсь на корточки и ловлю его взгляд. Он откровенно долго смотрит на меня, не моргая.

– А ты не хочешь? – в упор спрашивает. Зря я сюда пришла, это плохая идея, лучше уйти. Выпивка развязала ему язык, теперь он будет говорить всякие гадости. И ненужные комплименты: – Ты красивая. Сейчас особенно. В твоих глазах много искренности, доброты. И заботы. Наверно ими ты и привлекаешь всех этих козлов.

– Вы про кого?

– Про всех. С ума можно сойти от ревности… – усмехнувшись, начинает смеяться в голос. Что за истерия? Какая ревность? Что он несет? – Если бы я был твоим мужчиной, точно бы сошел. Убил бы каждого.

– У Вас все нормально, Эдуард Николаевич?

– Лучше не придумаешь… – подносит горлышко бутылки ко рту, – Пить будешь? – взмахивает ею в воздухе. Она наполовину пуста.

– Я за рулем.

– Как всегда. Такая вся правильная, а я вот… дерьмо! – ухмыляется и упирается глазами в меня, – Выпей со мной!? – и это скорее просьба, а не вопрос или приказ. Какое-то время я сомневаюсь… Желая разделить с ним горе и снять весь накопившийся за сегодняшний день стресс, соглашаюсь. Да и не правильная я, как он думает. Может это и влияет на мое решение выпить? Доказать, что я вовсе не такая идеальная, как многим кажется.

– Только я бы сначала поговорила, а потом выпила.

– Одно другому не мешает, Ан-же-ли-ка, – медленно ведёт языком по нёбу, по слогам протяжно проговаривая мое имя, будто смакует. От его интонации мурашки пробегают по коже. Это волнительно и приятно. – Мы будем пить и разговаривать. Много разговаривать. Обо всем… Я так много хочу тебе сказать. Хотя нет, разговоры после.

– Но…

– Виски пьешь, или что полегче предложить? – медленно поднимается на ноги и направляется к бару нормальной, устойчивой походкой. Обернувшись, ждёт ответа. Говорю, что разницы нет, а сама продолжаю наблюдать за его действиями. Гостеприимный хозяин умело справляется с напитками. Любопытно, где его семья? Была ли она у него? Никогда не задавалась этим вопросом… Не было желания узнать о нем что-либо. Для меня он – лишь босс, супер босс!

Ну а я? Всю жизнь я увлекаюсь только теми мужчинами, которые проявляют интерес ко мне. Сама никогда ни за кем не бегаю, не навязываюсь и не предлагаю себя. Эдуард Николаевич всегда со мной предельно деловой. Сух и вежлив. Рабочие моменты ограничиваются сугубо деловыми разговорами. Исключением была беседа про Петухова, когда он предупредил быть с ним осторожнее.

– Может, выберем более удобные места? – капризно улыбаюсь на протянутый мне стакан с виски. Блин, сидеть на твердом полу не особо хочется, да и запить еще нечем.

– Нет, сегодня хочется быть ближе к народу, к земле, – то ли шутя, то ли серьезно отвечает мне босс. Только что сказанное меня крайне возмущает. Если так, что же он не встретился с народом сегодня и не ответил за себя? Прикрывался моей спиной… Но я молчу. Быстро пью и морщусь, стараясь сделать это незаметно. После третьего стакана разговор не клеится, мы молча пьем. Во мне все кипит – не могу высказаться, боюсь затевать разговор в пьяном виде. Горло горит, язык начинает заплетаться… точно глупая идея приехать сюда.

– Вызову такси, поеду домой… – решительно достаю сотовый из кармана.

– Нет. Побудь ещё со мной. С тобой спокойно и комфортно…

– Мне уже хватит. День был тяжёлым, устала, – делаю попытку подняться на ноги, но его рука одергивает вниз. Снова приземляюсь на пол. Ошарашено смотрю на босса. Он слишком близко ко мне. Недопустимо близко. И опасно.

– Прости за грубость… – смотрит на меня, облизывает сухие губы и набрасывается с поцелуем, жадно сминая мои губы. Не сбавляя темпа, играет с языком, шарит по мне руками. И это мне нравится! На секунду оторвавшись от моих губ, добавляет, – … и я ещё не поблагодарил тебя за сегодняшний день.

– Это моя работа, – скромно отвечаю.

– Знаю я твою работу… Сегодня ты прикрыла мою задницу… – берет меня за плечи и пододвигает к себе ближе, как безвольную куклу усаживает на колени. Ладонями обхватывает мое лицо и осторожно начинает целовать в губы. Безумно приятно и нежно. На что я даю волю рукам и наконец, делаю то, что давно хотела сделать с его гладковыбритыми щеками – трогаю подушечками пальцев. Как назло сегодня на них следы двухдневной щетины. Тогда я запускаю руки в его волосы. Обожаю это действо во время прелюдии к сексу и во время занятия им. Невероятно сексуально. Его руки гладят мои ключицы, спускаясь ниже к груди. Стоп! Это безумие! Нужно немедленно остановиться. Что мы делаем??? Так нельзя. Отстраняюсь от него, он не пускает. Заключает в объятия, окольцовывая руками. Нежно и в то же время страстно целует. Я не выдерживаю, сдаюсь. И пусть мне завтра будет стыдно посмотреть боссу в глаза… Но это будет завтра.

Глава 13

Утро понедельника не обещает быть хорошим только потому, что оно не задалось со вчерашнего дня. Обрушение подпорной стены, атака журналистов, спонтанный секс с боссом и неожиданная поломка автомобиля сегодня утром, когда забирала ее. На работу пришлось добираться на такси. Омрачает настроение скорая утренняя планерка с руководством компании, в том числе встреча с Эдуардом Николаевичем после вчерашнего. Мне стыдно смотреть ему в глаза. Как теперь вместе будем работать?

– Привет, Насть, совещание состоится? – здороваюсь с секретарем в приемной и надеюсь, что отменили. Возле зеркала поправляю чуть съехавшую на бок юбку и слегка помятую блузку. Волнение сказывается, самой смешно… За последние годы это первое волнение. Помню переживания после выпускного вечера, я тогда немного поправилась и с трудом влезла в заранее купленное платье.

– Отмены не было. Подожди, – отвечает мне секретарь, быстро печатая. – Замы и начальники не подошли. К тому же он не один.

– Ладно, жду, – присаживаюсь на ближайший стул, – А кто у него с самого утра? – не отрывая глаз от маникюра, спрашиваю. Надо бы его обновить.

– Девица какая-то… – бьет по клавиатуре, – полчаса уже у него. Предупредил, чтобы не мешали даже звонками, – хитро подмигивает мне, – наверно уединились.

Сердце неприятно кольнуло, вызывая странную реакцию. Неужели ревность? Раз переспали и вздумала ревновать.

– Насть, а он вообще женат? – вдруг спрашиваю. Почему-то сейчас возникает вопрос. Когда я трахалась с ним всю ночь, меня это не заботило. Тот факт, что он живет один, не говорит о том, что он не браке.

– Вроде разведен или вдовец… – быстро отвечает и думает, что дальше печатать, – точно не знаю. Я его не спрашивала. И он не говорил.

– Ну а… из обсуждения сотрудников или исходя из его поручений, что скажешь? – осторожно спрашиваю, чтобы не показаться чересчур заинтересованной.

– Не-е… – звонит телефон и, сняв трубку, произносит: – цветов никому не просил отправить.

Я радостно улыбаюсь. Это хорошо.

По разговору понимаю, что звонил босс и просил пригласить всех на совещание. Дверь из его кабинета открывается и оттуда выходит молодая женщина, он вызвался ее проводить. Когда она прощается и отходит, я вижу его. Эдуард Николаевич тоже замечает меня. Тело странно реагирует на его взгляд: кожа покрывается мурашками, а внутри растекается тепло.

Пока разглядываю симпатичную особу, босс смотрит на меня. Потом разворачивается и уходит к рабочему столу. В открытый дверной проем наблюдаю за ним. В памяти всплывают воспоминания проведённой ночи, его крепкого тела, сильных рук, нежных губ… Неудачно я села… Но отвернувшись от него, память не сотрешь…

На совещании с руководством компании Эдуард Николаевич ведёт себя непринужденно. На повестке дня – принятие решений после обрушения подпорной стены. После многочисленных обсуждений я добавила, что необходимо созвать пресс-конференцию. На что босс впервые за все время удостоил меня взглядом, равнодушным и ничего не выражающим. Но с предложением согласился и дал задание подготовиться к мероприятию.

Обсудив остальные рабочие моменты, Эдуард Николаевич заканчивает совещание. Первой стараюсь покинуть кабинет. Со стороны это выглядит как бегство от последствий своей глупости.

Его твердый голос останавливает меня, просит остаться. Эмоции разрывают мое сердце. Здесь и радость, и грусть, и боль, и восторг. Вдобавок к этому Иванов провожает недоуменным взглядом, будто видит меня насквозь и догадывается о моей измене ему. Как теперь с ним продолжать отношения? Я не смогу.

Молча останавливаюсь, готовая слушать. Встав из-за стола, босс движется ко мне. Становится страшно.

– Ты думаешь, я так просто дам тебе уйти? – кладет руки мне на плечи, склоняется надо мной. Хочет поцеловать. Я уклоняюсь, подставляя щеку или шею.

– Разве нет?

– Один раз сбежала, думаешь, и в другой получится? – улыбаясь, целует в кончик носа. Я в легком недоумении. Или шоке.

– Возникли срочные дела, – придумываю на ходу. Мне неловко, впервые в жизни.

– Не обманывай, маленькая врушка. И трусишка!

– Нет.

– Да! Ты трусишка, хоть и не сознаешься в этом. У меня были совместные планы на сегодняшнее утро, а ты сбежала, пока я спал. Ты всегда покидаешь своих любовников после бурной ночи? Хотя нет, не отвечай, про других не хочу знать, – немного грубо хватает меня за скулы и тянется ко мне с поцелуем. Мы нежно вспоминаем вкус друг друга и начинаем насыщаться. У меня не хватает дыхания, я отстраняюсь, часто дыша. Со стороны выглядит, будто я пробежала стометровку за секунду.

– Что случилось? – заботливо спрашивает босс, не выпуская меня из объятий.

– Сперло дыхание, – улыбаюсь ему, признаваться в своей болезни пока не хочется. Пусть думает, что от страсти одурела. Но из-за астмы у меня случаются приступы удушья. Они в основном происходят от чрезмерных физических нагрузок, хотя спорт полезен в моем случае. Если простываю, то сразу с осложнением на легкие. Есть много раздражителей: курение, аллергические запахи. Крайне редко бывали спазмы от панических атак или непроизвольного страха. Здесь важно вовремя оказать помощь. Принять таблетку – долгая песня, экстренно помогает аэрозоль, который всегда с собой.

– Поужинаем вместе? – босс спрашивает, поглаживая меня по щеке.

– Не могу…

– Почему? – целует щеки, шею, покусывает мочку уха, – Ты так вкусно пахнешь. Сладенькая. Так бы и съел.

– У меня дела вечером.

– Опять врешь! – горячим дыханием щекочет шею, мурашки вновь бегают по телу, – Какие у тебя могут быть вечером дела? – самонадеянно заявляет, будто я бездельница какая и по вечерам мне совсем нечем заняться.

– Разные, – отстраняю его, такая манера общения мне не приемлема, – Сегодня машину из ремонта забираю.

– Сломалась? – на небольшой дистанции подозрительно смотрит на меня. – Хорошо, встретимся после. Сразу в ресторане. Часов в восемь освободишься?

– Не уверена, Эдуард Николаевич, – надменно заявляю, сменив тон голоса. Он вдруг отходит от меня, словно мы только что не целовались. Медленно изучает с ног до головы, будто я экспонат на выставке.

– Я понял, – коротко отвечает и направляется в дальнюю комнату. Прикрыв за собой дверь, оставляет меня одну.