Текст книги "Неживая"

Кира

Все шло по плану. Все так, как она предсказывала. Сначала поднимется волна осуждения, которая захлестнет корпорацию. Людям необходимо дать время на негодование, инвесторам нужно быть терпеливыми. Только вдоволь побесновавшись, толпа сможет принять что-то новое, и прибыль начнет расти. Вот тогда уже ничто не сможет остановить компанию. Кира знала, что недоброжелатели останутся, но вскоре СМИ и общественность перекинутся на другие, более свежие новости.

А между тем роботов в технопарке и близлежащих городах можно было встретить всюду. В кафе и ресторанах машины стояли за баром, и люди приходили посмотреть, как ловко они смешивают коктейли и поддерживают беседу. Модели выполняли простую работу в гостиницах: дежурили на стойках регистрации, встречали гостей, носили багаж и убирали номера. Противники корпорации твердили, что роботы отбирают рабочие места, но на деле аппараты занимали меньше одного процента в сфере обслуживания. А на серьезные производства или более ответственную работу их брать боялись: не доверяли.

Роботы с функцией психологической помощи практически не продавались. В этом Кира ошиблась. Устройства приобретали ради забавы и развлечений, не всегда невинных. Люди порой могут быть крайне жестоки с тем, кто не даст отпор. А руководству корпорации не было дела до того, как покупатели обращаются с товаром. Но Кира продолжала гнуть свою линию, утверждая, что миру нужны роботы-помощники.

За корпорацией требовалось подчищать: когда возникала серьезная проблема с клиентом, Кира встречалась с ним, чтобы поговорить полчаса в неформальной обстановке и решить вопрос, не доводя до суда. Она приезжала на скромном автомобиле с водителем, держа в руках кейс с наличными и договором. В этот же день о неприятном происшествии забывали, а у СМИ не было повода для нового скандального материала.

День у Киры выдался нервным. В ее кабинет буквально ворвался начальник отдела тестирования. Они изредка пересекались на планерках, встречались в лифте и обменивались короткими приветствиями. Хромой светловолосый японец казался замкнутым и нелюдимым, не переносящим лишнего внимания. Он курирует свой цех, не опаздывает на работу, тщательно заполняет отчеты и никогда не ввязывается в конфликты. Поэтому Кира даже не сразу узнала Нагато Мори, когда тот распахнул дверь. Он так быстро преодолел половину кабинета, что казалось, будто хромота исчезла. Но после приветствия: «Мисс Мей, я хотел бы с вами поговорить!», которое он практически прокричал, вдруг остановился, будто сам от себя не ожидал такой дерзости, и замялся. Он стоял молча посреди просторного помещения. Зеркальные окна отражали беспощадные солнечные лучи, тихо гудел кондиционер, и один широкий лист искусственного цветка, который выглядел как живой, слегка покачивался.

– Я слушаю вас, мистер Мори. Что-то случилось? – Кира удивилась, но сохраняла спокойствие, несмотря на то что ее утро тоже не задалось.

– Да, да, – закивал мужчина и хотел было поправить очки, но наткнулся на защитную оправу поверх обычной. Снова он забыл ее снять. Мужчина занервничал, потому что знал, как по-дурацки выглядит со стороны. Инженер стянул очки и положил их в карман. Все его действия выглядели нелепо. На секунду он решил было уйти без объяснений и даже чуть развернулся к выходу, но ноги будто приросли к полу. Если он уйдет сейчас, то уже не сможет решиться.

– Мисс Мей, я, скорее всего, сейчас потеряю либо работу, либо все накопленные средства. – Нагато подумал: «А возможно, и жизнь», но драматизировать было бы неуместно, поэтому он замолчал на секунду. – Вчера ко мне обратился мистер Хэрриот и потребовал, чтобы я протестировал две модели роботов втайне от руководства. Я подписал документы о неразглашении и теперь нарушаю договор, но молчать не могу. Эти модели, точнее, одна из них… Понимаете, она обладает набором параметров, которые делают ее первым искусственным интеллектом с самосознанием.

– Этого не может быть, мистер Мори. – Кира откинулась в кресле. – Поначалу я подумала, что речь идет о серьезной проблеме, но уверена: это какая-то ошибка, корпорация не занимается ничем подобным. Я была бы в курсе.

– Об этом и речь! – Нагато преодолел оставшееся между ними расстояние и сел напротив. – Все происходит тайно, в обход системы. Процесс создания, тестирование и продажи ведутся подпольно. А что произойдет, если это всплывет наружу? Вам и так приходится держать оборону перед журналистами. А такого скандала уже не скрыть!

– Так вы пришли потому, что заботитесь обо мне? Или вас волнует судьба корпорации?

– Все не так просто. Я пришел помочь вам избежать лишних проблем и хотел бы, чтобы вы помогли мне.

– Помочь с чем? – Кира вернулась в напряженную позу, уперлась локтями в стол и сцепила пальцы в замок.

– Спасти робота, – заерзал Нагато, в его голове фраза звучала лучше. – Вы просто не видели ее, она уникальна, она не может быть просто товаром на продажу. Робот с такими способностями достоин лучшего отношения.

Кира не отвечала; приложив пальцы к вискам и нахмурившись, она прикрыла глаза.

– Кто продавец, нам известно. Нам нужно узнать только, кто покупатель. Ничего подобного ранее не было. Вы понимаете? – не унимался мужчина.

– И чего же вы хотите от меня?

– Ну как же?! У вас власть, полномочия. Я рискую своей карьерой, доверившись вам. Если Дуглас Хэрриот или его сообщники узнают о том, что я хоть кому-то рассказал, тогда… – Нагато не знал, что с ним могут сделать, но фантазия рисовала красочные картины. – Со мной церемониться не станут.

– Давайте подытожим. Вы заявляете, что существует инновационная модель робота, которая создавалась втайне от всех. И вы ее тестировали для покупателя.

– Да, все верно, а сегодня ко мне приходил еще один тип, говорил, что товаром недовольны, что-то пошло не так.

Кира в изумлении приподняла бровь, потом опять откинулась в кресле и уставилась на покачивающийся лист цветка. Нагато терпеливо ждал приговора не только для Ви, но и для себя.

– Дайте мне время до вечера, я постараюсь аккуратно выяснить все, не подставляя ни вас, ни себя. А пока, мистер Мори, молчите и ведите себя естественно. Я позвоню вам и назову место встречи.

– Отлично, буду ждать вашего звонка, – закивал Нагато и машинально, совершенно неожиданно для себя, встал и поклонился. Давно забытый жест из прошлой жизни. Кира то ли с сочувствием, то ли с презрением посмотрела на него, отчего мужчина почувствовал себя неловко и поспешил на выход.

Весь день он был на взводе. Вести себя непринужденно было невозможно. Тело теперь жило своей жизнью. Он вздрагивал от резких звуков, не мог сконцентрироваться на работе и все время думал о Ви. Все важные дела он поручил Николасу, сославшись на сильнейшее похмелье. Тот носился из цеха в кабинет и обратно, тяжело дыша и проклиная себя за то, что вчера позвал руководителя в бар.

День тянулся бесконечно долго, а потом закат в одночасье сгорел, и наступила темная ночь. Нагато так и сидел в своем кресле, крутил в руках телефон и ждал звонка. Несколько раз он проверял, работает ли мобильный, потом подключил к зарядному устройству, не вынув провод, даже когда зеленая шкала показала 100 %.

Инженер потерял счет времени. Он практически не спал прошлую ночь, а днем его разрывал весь спектр чувств: от панического страха до глубокого отчаяния. Обессиленный, он сидел в кресле. Что простой человек сможет сделать против корпорации и богачей, которые правят миром? Ничего. Все, что от него требовалось, – забыть прошлую ночь, стереть ее из памяти, оставить все как есть, не влезать в чужие дела. А что сделал он? И ради какого-то робота, пусть и похожего на человека. Для мира она всегда будет устройством, хоть и уникальным. На одной чаше весов его жизнь, на другой – судьба робота. Еще утром ему казалось, что жизнь Ви имеет вес, а теперь он сомневался, допустимо ли употреблять слово «жизнь» в отношении искусственного интеллекта.

Глубоко за полночь мужчина начал засыпать. Глаза он открыл в 01:13, потом – в 01:28, затем – в 02:06. В одно из коротких пробуждений инженер хотел было пойти домой, но спина онемела, а нога разболелась не на шутку. Он решил перебраться на диван и остаться здесь до утра. Но тут дверь распахнулась, и в кабинет влетела Кира. Она тяжело дышала, будто за ней гнались.

– Мистер Мори! – окликнула она коллегу, но вместо ответа услышала грохот. Нагато пытался встать с кресла, однако затекшие ноги перестали слушаться. Кресло опрокинулось, но мужчине удалось устоять, ухватившись за угол стола. Он потянулся за очками и зачем-то взял телефон, будто демонстрируя, что все это время ждал звонка. Кира вежливо отвела глаза и подошла к окну.

– Мистер Мори, хорошо, что вы еще здесь.

– Да, заработался сегодня.

Кира тихо прошлась по кабинету, потом вернулась к окну, чтобы осмотреть цех. Молчание затянулось больше чем на минуту. Становилось неловко, но Нагато был слишком измотан, а Кира – черезчур взволнована.

– Она существует! – начала девушка так же резко, как и появилась. – Робот, о котором вы говорили.

Нагато кивнул. Новостью не назвать, он ведь сам тестировал Ви. Но Кире нужно было время для осознания. Мужчина присел на диван и потер больную ногу.

– Я не знаю всех подробностей, не знаю, кто в этом замешан. – Кира ходила из угла в угол, говорила быстро и прерывисто. – Модель робота создавалась втайне. И пока нам на руку, чтобы все оставалось скрытым. Но я знаю наверняка: она сбежала. Непонятно, каким образом ей это удалось, но Дуглас Хэрриот в бешенстве и уже поднял всю охрану на уши. Сейчас они ищут ее по всему технопарку.

– Ви сбежала?

– Ви? – Кира замерла от удивления.

– Да, у нее есть имя. Она называет себя Ви.

– Вита, – протянула девушка. – Модель называлась Вита, отсюда и имя. Как такое вообще возможно?!

Нагато оставил без внимания слова Киры. Все, чего он хотел, – это найти робота.

– Они вернули ее на завод, потому что покупатель оказался недоволен. – Это было ясно еще с утра. Но что они хотели сделать? Утилизировать? Бессмыслица какая-то.

– Скорее всего, им нужно было отформатировать ей память и отправить обратно, но ей как-то удалось сбежать. Она оказалась умнее, чем они ожидали.

Кира устало рухнула на диван. Нагато позаботился, чтобы на столе появились две чашки с горячим чаем. Когда Нагато ставил кружки на столик, боль в ноге дала о себе знать, и он оступился, дернулся, и ему пришлось опереться на подлокотник дивана. Кира была совсем близко, от этого жеста она вздрогнула, будто обожглась. Их взгляды встретились, и на секунду Нагато разглядел в глазах страх. «Ничто не проходит бесследно», – мысленно заключил он, осторожно сделал два шага назад и остался стоять в стороне. Кира выпрямила спину и вернула себе самообладание. Никто не притронулся к чаю, они оба молчали, глядя в пустоту перед собой. Тишина могла бы длиться вечно, если бы снаружи не раздался грохот. В коридоре послышались мужские шаги и голоса. Нагато был уверен, что ничего хорошего этой ночью произойти не может. Как бы он ни старался, мысли возвращались к хрупкой, беззащитной девушке, которая осталась один на один с враждебным миром. И сейчас она под черным бездонным небом бежит от уготованной судьбы.

– Мы должны найти и спасти Ви, – уверенно произнес Нагато.

Алекс

Алекс жил в небольшой комнате в том же баре. Здесь у него было все, что необходимо для жизни: что-то вроде кухни, душ, стиральная машина. В одном из углов под потолком паук сплел паутину, над кроватью висела карта США, на ней Алекс хотел отмечать места, где уже побывал. Новизна скоро закончилась, а никуда вырваться, даже в соседний штат, так и не получилось. Единственное место, куда он часто мотался, – Лас-Вегас. Парень с завидным постоянством выигрывал в русскую рулетку или поднимал деньги на автоматах, но случались и проигрыши. Он старался рассчитывать бюджет, поэтому прибыль и потери почти не приносили ему ни радости, ни огорчения. Доход определяло лишь то, сколько денег он отправит матери. Если на ее счет падала бо́льшая сумма, женщина была уверена, что сын получил премию за очередное открытие или стахановские темпы работы. (Она любила это советское слово, обозначавшее ударный, добросовестный труд.) Если же на ее счет падала сумма меньше обычного, уставшая от ночной смены мать полагала, что остальное ребенок потратил на путешествия или свидания. Она засыпала в надежде, что скоро станет бабушкой американского малыша, и вот-вот случится чудо, и младший сын, который вовсе не подавал никаких надежд, заберет ее, будет возить по теплым пляжам, катать на машине с откидным верхом, кормить вкуснейшими экзотическими фруктами.

Алекс не сказал матери правду, и со временем ложь превратилась в слишком большой клубок, который можно было лишь перекатывать с места на место, таскать за собой, но не распутать. Точно так же парень переносил из угла в угол коробки: в одной лежал костюм для собеседования, который он уже не надеялся надеть, а в другой болталась разная мелочь, которую следовало бы разобрать. Вперемешку хранились пустая бутылка из-под торфяного скотча, пара российских сторублевок, фишки, которые он не успел обналичить, потому что его вышвырнули из казино за пьяный дебош, книга по физике, справочник и учебник углубленного изучения английского.

Каждый раз, когда уголок одной из книг или, того хуже, название выглядывали из-под груды хлама, юношу передергивало. На дне коробки лежала его мечта, мечта матери и Игоря, который перестал писать старому другу, полагая, что тот слишком высоко взлетел. Леша особо не вел соцсети, выложил только четыре фотографии: с океаном, коктейлями и пальмами, – далекие от его повседневности.

«Какого черта я здесь делаю?» – задавался он вопросом каждый вечер, когда бар закрывался и зал, который еще час назад казался тесным, внезапно становился огромным. Он переворачивал стулья, и те громко стучали по дубовым столам. Звук отражался от гладких черных стен, деревянного потолка цвета корицы, пустых углов, стеклянных бутылок, рюмок и тонких бокалов. Бармен мочил грязную тряпку в ведре, протирал полы, на которые никто и никогда не обращал внимания, и прокручивал в голове разные мысли. Даже лучший скотч не мог их заглушить. Алекс старался быстрее закончить все дела, закрыть бар, выйти на улицу и закурить.

Прогулка перед сном создавала иллюзию возвращения с работы домой. Бармен шел с окраины к сердцу технопарка – зданию завода, который тянулся на десятки километров. Он останавливался неподалеку, докуривал первую сигарету, поглядывая на огромную вывеску, подъездные дорожки, рабочих и технику. Ночью на заводе кипела работа. К одной стороне здания подъезжали машины с запчастями и прочими деталями для будущих роботов. У другой готовый товар аккуратно загружали в большие грузовики.

Леша бесцельно блуждал по ровным черным дорожкам технопарка и с грустью разглядывал мобильные дома, напоминавшие серебристые космические корабли. Казалось, будто капсулы-дома еще вчера ровным строем бороздили бескрайнее пространство вселенной, а сегодня приземлились здесь. Днем металлические корпуса бликовали, отражая яркое солнце, и весь жилой поселок был залит светом. Ровные линии узких пешеходных дорожек между домами тянулись направо и налево. Бескрайнее море припаркованных кораблей, будто в фильме про нашествие инопланетян, ночью, в свете фонарей, выглядело пугающе.

Обратно Алекс шел разными путями, петляя между домов-капсул. Технопарк за эти годы разросся, стал центром притяжения для бизнеса. Пейзаж на окраине города запестрел яркими неоновыми вывесками новых заведений. Выросли дома с мансардами, просторными беседками, гаражами и имитацией садов из камней и колючек. Туристы приезжали сюда, чтобы посетить музей технопарка; для развлечения гостей открылись новый бар и гостиница, в которых весь обслуживающий персонал состоял из роботов. Парень не понимал, что туристы нашли в пустыне. Вид бескрайнего бурого океана осточертел.

Алекс жадно втягивал дым и тяжело выдыхал. Он не любил новомодные электронные сигареты, не затягивался ароматным вейпом, куда больше ему нравились старые добрые сигареты с фильтром. И хотя парень часто делал перекуры на работе, только ночная прогулка с тлеющей сигаретой, зажатой между указательным и средним пальцами, приносила истинное удовольствие. Курение было его первой любовью.

Второй любовью была музыка. Алекс надевал наушники, включал плейлист и растворялся в мелодии. В эти минуты он забывал все тревоги, чувствовал момент, жил здесь и сейчас. То, что играло в баре, музыкой он не считал. Парень трепетно составлял каждую подборку, и выбор песни был очень ответственным делом. Важен был порядок, по которому они располагались, композиции должны были перекликаться между собой. Однако самой большой папкой на телефоне Алекса стала та, которая хранила песни и мелодии, не прошедшие отбор в остальные плейлисты. И музыку отсюда в произвольном порядке он слушал чаще других. Заглавной песней стал саундтрек из старого фильм «Завтрак у Тиффани». Алекс добавил ее по ошибке, а потом не стал удалять, и в итоге аватаркой стало фото Одри Хепберн.

Алекс закуривал вторую сигарету, долго держал ее в зубах и разглядывал звезды. В ночных прогулках он находил что-то родное. Подростком он любил бродить по темным зимним улочкам Норильска, слушать музыку и мечтать о будущем. Не глядя на мусор под ногами, подняв голову к небу, он, дрожа от мороза, долго ходил меж высоких разноцветных домов на сваях. Полярная ночь и зима – то, чего не хватало ему больше всего. Он пытался стереть воспоминания о родине, но часть их не поддавалась. Невозможно не помнить заснеженного города, затерянного в глухой тундре, пронзительного ветра, такого же колючего, как в пустыне, где вместо песка в лицо впиваются мелкие ледяные снежинки. Ему не хватало ярких огней северного сияния и дикого холода, при котором столбик термометра едва виднелся.

Когда сердце Алекса особенно тосковало по родному городу, по черной пурге, ему хотелось бросить все и вернуться домой. Он мечтал в одночасье оказаться у матери на кухне, где на плите готовилась картошка с мясом, а запах от бурлящей кастрюли стоял на всю квартиру и даже подъезд. Он знал, что всегда был недостаточно хорош, но в минуты ночного одиночества память подводила юношу. Плохие воспоминания исчезали, он будто забывал, как мать читала нравоучения, сравнивала с братом-спортсменом и сестрой-отличницей. Он слышал ее протяжный уставший голос. «Ну, сына, ну, Леша», – тянула она букву «е» в имени.

В ночь, когда исчезла Вита, Алекс никак не мог уснуть, ворочался с бока на бок. Ему было то жарко, то вдруг бросало в дрожь. Ближе к рассвету он сдался и снова вышел на улицу. Заря нежным золотым сиянием освещала небо над чернеющим горизонтом. Длились заветные секунды тишины и волшебства, когда все стихает, ветер ослабевает, воздух прогревается, а на улице ни души. Он особенно любил эти мгновения затишья и безветрия. Еще немного, еще минута, и ярко-оранжевое пламя восходящего солнца загорится над пустыней, опаляя кожу и нагревая бездушные камни. И тогда атмосфера полного спокойствия и сказочная прозрачность воздуха в одно мгновение исчезнут. Время – как ускользающая тень, как тлеющая в руках сигарета.

Алекс бросил взгляд на солнце. Днем он не выходил на улицу, спал тревожным сном, а когда наступало время открывать бар, солнце уже клонилось к закату. Но привычный порядок сегодня будет нарушен.

Издалека Алекс разглядел женский силуэт. По черной тротуарной дорожке быстро бежала босая девушка в белом халате.

– Что за чертовщина! – поразился Алекс. На секунду ему показалось, что перед ним мираж или что он наконец допился до белой горячки. Но девушка стремительно приближалась, ее длинные волосы маятником раскачивались из стороны в сторону, она оглядывалась, а завидя незнакомца, стала звать на помощь.

– За мной гонятся, помогите мне! Я умоляю вас.

Алекс не раздумывая скинул куртку и набросил на плечи девушки. Он оставался тем же неравнодушным парнем из Норильска. Бармен огляделся по сторонам. Не видно ни погони, ни сумасшедшего маньяка, ни подозрительных типов. Утро по-прежнему безмятежно и свежо.

– Пожалуйста, – молила девушка.

Парень решил увести незнакомку с улицы, а потом уже разобраться, что к чему.

Внутри тускло горели светильники, стулья стояли на столах вверх ножками, полы блестели после уборки. Здесь было сыро, прохладно и все пропитано сигаретным дымом; даже после проветривания едкий запах продолжал витать в воздухе. В полумраке бара казалось, что утро еще не наступило.

Девушка стояла посреди безлюдного помещения, вцепившись в кожаную куртку. Бар не казался ей безопасным, она то и дело озиралась по сторонам и поглядывала на дверь, оценивая свои шансы на очередной побег. Что привнесет новый человек в ее жизнь: спасение или новые муки?

– Меня зовут Алекс, я работаю в этом баре. Здесь, кроме меня, никого нет, поэтому можешь не переживать. – Парень чуть отошел от девушки, чтобы дать ей пространство, в котором она нуждалась. – А как тебя зовут?

– Меня зовут Ви. – Новая знакомая не сдвинулась с места.

– Кто за тобой гонится? Может, вызвать полицию? – Алекс надеялся, что до полиции дело не дойдет, он не хотел подставляться. Один вопрос офицера – и он полетит на родину первым же рейсом.

– Не надо полицию. Они вернут меня обратно. – Девушка обреченно опустила руки. Мир стал меньше, чем коробка, в которой ее перевозили; мелькали только безучастные лица, которые говорили о ней в третьем лице. Холод и боль – эти два ощущения за последние сутки вытеснили прочие. И еще одно чувство, которое она никак не могла вычленить из смеси страха, паники, отчаяния и стыда.

– Ладно, без полиции, так без полиции. – Алекс почувствовал облегчение. – Ты нелегалка, что ли? Или преступница?

– Я не сделала ничего плохого! – Ви будто оскорбилась, а потом опустила голову. За свою короткую жизнь она никого не обидела ни словом, ни делом, она ни разу не повышала голос и никого не ударила; в ее памяти была сохранена пара ругательств, но она еще не успела их применить. Зато с ней делали неприятные вещи, о которых не хочется вспоминать.

Алекс тяжело вздохнул. Чужие проблемы ему были ни к чему, но оставить девушку в трудном положении ему не позволяла совесть. Парень внимательно оглядел беглянку. Стройная, волосы выглядят ухоженными, руки слегка дрожат. Ни грамма косметики, но красивая и без нее. Его взгляд упал на ноги. Ви поджимала пальцы от холода. Алекс ушел в свою комнату и вернулся с одеждой и обувью. Посетители часто что-то оставляли в баре. Молчаливый бармен хранил забытые вещи в специальной коробке, но, как правило, на следующий день уже никому не были нужны платья, туфли или белье, напоминавшие им о ночи пьяного веселья. Он принес широкую и длинную мужскую кофту, белые кроссовки, которые кто-то купил для тренировки и забыл под столом. Из своих вещей он достал спортивные штаны, которые можно было утянуть в талии.

– Надень, а то прохладно.

Ви приняла вещи без слов. Второй раз в жизни ей предложили надеть одежду. Она разглядывала плотную серую ткань. Ви пыталась сказать «спасибо», но программа дала сбой. Она знала, как звучит и произносится это слово, но в ней что-то сломалось.

– Одевайся. А я сделаю горячий кофе.

Пока шумела кофемашина, тело Ви скользнуло в мягкую флисовую кофту. По коже пробежали мурашки от непривычного ощущения. Кроссовки были удобными, и наконец она почувствовала, как согревается тело. Но все это казалось незначительным по сравнению с тем ощущением собственной ценности, которое впервые появилось в ее сознании.

– Кофе готов. – Терпкий насыщенный аромат эспрессо вытеснил прочие запахи бара. Алекс поставил маленькие кружки на стойку, взглянул на девушку и улыбнулся:

– Стильно выглядишь.

В этот раз она смогла поблагодарить молодого человека, но почувствовала при этом смущение.

– Ты куртку обратно надень, если холодно, и иди пить кофе, остывает.

Ви послушно надела куртку и медленно подошла к высокому барному стулу. В этом неуютном, мрачном месте она почувствовала себя в безопасности и на секунду забыла о том, что происходит за пределами убежища. Ви аккуратно забралась на сиденье и, обхватив ладонями горячую кружку, прикрыла глаза, чтобы вдохнуть насыщенный аромат напитка.

– Пей, пей, а то остынет, – повторил Алекс, разглядывая незнакомку. Она была непохожа на обычных посетителей бара.

– Я не могу. – Ви простодушно улыбнулась в ответ, ее взгляд был наивным и бесхитростным.

– Почему? Не любишь кофе? – спросил парень. – Ну прости, ничего другого нет. Могу предложить только воду или пиво.

– Нет, просто мне не нужна пища и вода для нормального функционирования, впрочем, как и воздух. Я чувствую тепло, прикосновения и запахи. – Ви продолжала мило улыбаться и смотреть в глаза. Она умела считывать и распознавать настроение собеседника по выражению лица. В ее памяти были заложены полторы тысячи вариаций. В первые минуты знакомства с новым человеком ей нужно было собрать информацию о нем, чтобы разбираться в его эмоциях. Но сейчас, с Алексом, ей не требовалось прилагать усилия, чтобы понять, о чем он думает. Его на секунду нахмурившееся лицо и наклон головы говорили о напряженном мыслительном процессе. Спустя доли секунды эмоции сменились удивлением – об этом несложно было догадаться по вздернутым бровям. Затем появились слегка заметные морщинки и тяжелый вздох, Ви распознала в этом разочарование.

– Ты робот?!

Ви опустила взгляд на свои руки. Робот. Звучит как приговор. Она полагала, что ее нечеловечность была очевидна, но внешность обманчива. Ви развернула руку запястьем вверх и положила на темную столешницу. Еле заметный индикатор заряда батареи светился сквозь кожу. Словно человеческий пульс, лампочка загоралась зеленым цветом и тут же гасла. Ровно шестьдесят ударов в минуту. Ирония разработчиков.

Стало так тихо, что Алекс смог расслышать стук собственного сердца. В голове творился хаос, он не мог поверить своим глазам. Рождались все новые и новые вопросы. Как это возможно? Почему она сбежала? Но все эти вопросы отошли на второй план, когда он осознал собственное положение. Укрывая у себя беглянку, он ставит под удар свою жизнь. Он застыл над кружкой кофе, глядя в черную гущу, обращаясь к темной стороне своей души. А что, если он сдаст робота обратно корпорации? Его наверняка ждет награда. Может, даже возьмут на работу, помогут получить гражданство. Он заживет совсем другой жизнью, той, о которой мечтал. Один звонок – и все решено. Разве робот важнее его судьбы? Он посмотрел на Ви. Девушка сверлила его взглядом, будто пытаясь отгадать, о чем он думает. И, кажется, ей это удалось.

– Я, наверное, пойду, спасибо за одежду. – Ви стала стягивать с себя куртку.

Алекс наблюдал за девушкой. Такая естественная, будто живая. Красивая, разумная и чувствующая. Верно? Казалось, она может чувствовать даже грусть и тоску.

– Постой. – Алекс подошел к Ви и взял ее руку. – Ты чувствуешь боль?

Ви кивнула в ответ, он слегка сжал теплую ладонь, коснулся волос. Сиди перед ним обычная девушка, он никогда не позволил бы себе так бесцеремонно касаться ее. Но она же робот. Он взглянул на выражение ее лица и оторопел. Она казалась оскорбленной. Словно живой человек сидел перед Алексом. Он отпрянул от Ви.

– А что насчет чувств? Что ты чувствуешь сейчас?

– Мне страшно оттого, что меня снова отвезут к тому человеку, что он будет снова…

– К какому?

– Он мой хозяин. Пожалуйста, я не хочу больше туда, мне снова будет больно, – взмолилась девушка.

Несложно было сложить два и два и представить, что именно с ней могли делать. Она – игрушка для какого-то богача. «Как поступить? – мучился парень. – Да, она не настоящая, но она же все чувствует. И зачем мне эти проблемы? У нее есть хозяин, и наверняка он очень зол. Может, просто отпустить ее? – Алекс выругался на русском, вспоминая самые дурные слова. – Ну не могу я так! Видно же, что с ней делали там. Неправильно это. Она робот, но я-то еще человек, и надо поступить по-людски». Сделка с совестью не удалась.

– Можешь пока спрятаться в подсобке, там у меня кровать и все, что тебе может понадобиться. Побудешь здесь, а потом иди куда хочешь.

– Они найдут меня!

Алекс вышел на улицу. Уже совсем рассвело, но пока еще пустынно и тихо. Где-то вдалеке еле различимо звучали голоса и лай собак. Действительно, оставаться здесь она не могла, но и на улицу выходить нельзя. Бежать некуда, кругом пустыня, а у Алекса нет машины. А даже если бы была, далеко ли они уедут? Скорее всего, дороги уже перекрыты.

Парень запаниковал. Он так долго плыл по течению, что в одно мгновение взять ситуацию в свои руки, возложить на себя ответственность за другое существо, пусть и неживое, он не мог.

– Ладно, а ты что предлагаешь? Ты же робот с искусственным интеллектом, ты можешь… Как это называется? Провести анализ ситуации, смоделировать варианты развития событий и найти лучший из них! А я сделаю, как ты скажешь. – Он ждал готовых решений, но Ви не была программой для вычислений, ее создавали для иного.

Времени на раздумья, а тем более на составление сложного плана совсем не оставалось. Алекс не знал, как скоро к нему в бар ворвутся люди, заберут Ви и заодно депортируют его домой. В голове парня рождались идеи одна безумнее другой, но ни одну он не смог бы реализовать. Разобрать Ви на запчасти и разложить по коробкам? Полный бред!

Время работало против них. И тогда у Алекса мелькнула невероятная мысль. Он ушел в свою комнату и вернулся с небольшим, тяжелым на вид мешком. Схватил Ви за запястье и решительно повел к запасному выходу.

Изнуряющая жара еще не наступила, воздух был свеж и легок. Лучи солнца пронзали пески пустыни, скользили по гладким крышам, отражаясь ярким пятном в черной глади солнечных батарей. После сумрачного бара дневной свет резал глаза, но Алекс предусмотрительно захватил с собой очки. Невозмутимость парня заронила в Ви надежду на спасение. Рядом с сильным человеком, у которого есть план, даже в самой тяжелой ситуации спокойно. Но умиротворение Ви длилось ровно до того момента, пока Алекс не достал саперную лопату с короткой рукоятью. Парень успел несколько раз взмахнуть ею, прежде чем озвучить свой план.

– Идея безумная, но она сработает. Заставлять я тебя не буду, не нравится – уходи. Либо оставайся и помогай мне. – Алекс остановился, чтобы посмотреть в глаза Ви. Его взгляд, голос и жесты были полны мужества. Впервые за долгое время он точно знал, что делает. В детстве они зарывали клад, чтобы потом отыскать его. Веселое занятие, если ты целыми днями болтаешься без дела.