Текст книги "Дом костей"

Пау Прето Ники
Дом костей

ДЖЕССИ РЕЙ ФУРНЬЕ, лучшему источнику уверенности, о котором девушка только может мечтать.

Не терпится отплатить тебе тем же.

Nicki Pau Preto

Bonesmith

* * *

Все права защищены. Книга или любая ее часть не может быть скопирована, воспроизведена в электронной или механической форме, в виде фотокопии, записи в память ЭВМ, репродукции или каким-либо иным способом, а также использована в любой информационной системе без получения разрешения от издателя. Копирование, воспроизведение и иное использование книги или ее части без согласия издателя является незаконным и влечет уголовную, административную и гражданскую ответственность.

Text © 2023 by Nicki Pau Preto

Jacket illustration © 2023 by Tommy Arnold

Jacket design © 2023 by Simon & Schuster, Inc.

All rights reserved, including the right of reproduction in whole or in part in any form

© Хусаенова Я., перевод на русский язык, 2024

© Оформление. ООО «Издательство „Эксмо“», 2024

* * *

Глава
1

– Приготовьте свои клинки.

Как один, ученики опустились коленями в снег, держа оружие высоко над головой, на раскрытых ладонях. Валькирии, такие как Рен, носили с собой клинки, сделанные из костей умерших. Жнецы – серпы из сверкающей стали.

Солнце село, и звезды усыпали черное, словно чернила, небо. Час Могильщика настал. Серп луны вот-вот грозил появиться над очертаниями деревьев.

Испытание могло начаться в любой момент.

Сердце Рен заколотилось от предвкушения.

Ветви раскинувшегося перед ними леса стояли бледные и неподвижные, острые от протянутых рук и разинутых ртов. С раздробленными позвоночниками и треснувшими ребрами.

В конце концов, речь шла не об обычном лесе, а о Костяном.

Оторванные от земли, скрюченные и деформированные конечности.

Согнутые и сломанные.

Мертвые, бездушные кости.

Неупокоенные, одержимые.

Да, человеческие, но и не только. Северные олени с остроконечными рогами и огромные шерстистые мамонты с изогнутыми бивнями. Древние кости неведомых зверей. Кости, оставшиеся с начала времен.

Костяной лес являлся одновременно и кладбищем, и тренировочной площадкой. Именно здесь костоломы проверяли свои навыки, улучшали свою магию… и показывали свое превосходство над нежитью.

Теперь, после многих лет тренировок и целой жизни в тени Костяного леса, Рен предстояло пересечь чащу и принять участие в испытании.

Она слегка приподняла голову, рассматривая учеников, стоящих на коленях по обе стороны от нее. Всего их было десять, облаченных в черный цвет Дома Костей, с глазами, подведенными черным жиром так, что глазницы казались впалыми, как у черепов. Свет, исходящий от призраков, и так был достаточно ярким, а на фоне снега становился ослепляющим, поэтому они использовали смесь воска и древесного угля, чтобы уменьшить блики. Это также подчеркивало их магическую составляющую – бледные, как кость, радужки.

Иногда, для более драматичного эффекта, Рен подводила глаза до линии роста волос или красила черным губы. Хотя обычно учителя приказывали ей стереть это.

Иногда она намазывала смесь на зубы и широко улыбалась, чтобы напугать остальных. В Доме Костей, холодном и изолированном на самой северной окраине Владений, было не так уж много развлечений, так что Рен приходилось как-то выходить из ситуации.

Но не сегодня. Сегодня вечером Рен собиралась играть по правилам… для разнообразия.

Если она пройдет испытание, то всю свою жизнь будет служить валькирией Дома Костей. Во Владениях, где магия поднималась из глубин земли, мертвые, жестокие и непредсказуемые, оставались в мире живых до тех пор, пока костоправ не отделял призрака от его останков. В этом состояла обязанность жнеца.

Но не все призраки уходили мирно. Некоторые сопротивлялись, и вот тут задачей валькирии было защитить жнеца от нежити.

Без Дома Костей призраки наводнили бы земли, сделав их непригодными для жизни, какими они и были на протяжении многих веков. Подобная работа представляла собой нечто большее, чем простая рутина или призвание. Она была необходимостью.

Но это не означало, что Рен не могла ей наслаждаться.

Как и их собратья, валькирии также носили с собой кости. Они пристегивали их к предплечьям в качестве боевых перчаток и к груди – в качестве нагрудных пластин. Костяное оружие крепили ремнями за спиной и на поясе или заряжали в патронташи.

У каждого имелись свои предпочтения: Рен носила парные мечи в ножнах на спине, в то время как у Лейфа был широкий топор, сделанный из заостренной тазовой кости, а Инара же при себе всегда держала цепь с покрытым шипами черепом на конце.

Короче говоря, они были готовы к сражению. Полем битвы был Костяной лес, а врагом – нежить.

И хотя однажды им суждено было стать союзниками, сегодня другие ученики-валькирии были соперниками Рен. Она соревновалась с сыновьями и дочерями Дома Костей и его ответвлений, с выскочками со всех Владений, в чьих жилах почему-то текла кровь костоломов. Все они были кузенами или дальними родственниками, незнакомцами и чужаками, но не друзьями. Не семьей.

Во время одной из редких бесед отец объяснил ей это: костоправы связаны магией, а не любовью. Долгом, а не привязанностью.

Таков был обычай Дома Костей.

Чтобы здесь оказаться, Рен усердно трудилась, не щадила себя. Последние несколько лет она была лучшей ученицей-валькирией и сегодня вечером собиралась доказать это перед всеми: своими учителями и наставниками, а также перед главой Дома Костей – старшим костоломом Светланой Грейвен. Но прежде всего перед своим отцом.

– Тсс, – прошептал голос справа от нее.

Инара.

Из всех кузин Рен только Инара Фелл казалась достойным противником и могла составить ей конкуренцию. Они были одногодками, схожего роста и телосложения, поэтому на тренировках их часто ставили в пару. Хотя на этом их сходство заканчивалось. У Инары, чьи глаза цвета слоновой кости резко выделялись на фоне смуглой кожи, были жесткие черные волосы, заплетенные в тугие косички. У Рен же были белые, словно кость, глаза и такого же цвета волосы – всегда спутанные и неухоженные. Бледная кожа девушки была лишена всякого румянца. Организованная Инара следовала всем правилам и никогда не опаздывала. Рен же больше полагалась на интуицию, приходила и уходила, когда ей заблагорассудится, а правила рассматривала скорее как предложения, чем как законы, которым нужно четко следовать.

Сколько девушка себя помнила, они с кузиной всегда были готовы вцепиться друг другу в глотки, но сегодня вечером их пути разойдутся. После испытания каждую из них поставят в пару к жнецу и отправят путешествовать по Владениям, совершать ритуалы смерти и сражаться с опасными призраками, гарантируя упокоение всем мертвым. В противном случае они могут остаться забытыми на целые века, пока какой-нибудь несчастный дурак не откопает и не выпустит на волю целую орду нежити.

Когда-то так образовался Пролом, ставший самым мрачным испытанием для костоломов. Но именно в такие времена слагались легенды и выковывались герои, такие как дядя Рен – Локк Грейвен.

Однажды и Рен планировала добиться подобной славы.

Но сначала ей нужно было пройти испытание в Костяном лесу.

– Замолкни, – сказала Рен Инаре, не поворачивая головы. Обычно она была не против пошептаться, даже в самое неподходящее время, но сегодняшний вечер был слишком важен для Рен, чтобы позволить себе отвлекаться.

Условия испытания были просты: до рассвета каждая пара валькирии и жнеца должна была благополучно пройти через Костяной лес, упокоив по пути трех призраков.

Но Костяной лес не пропускал путешественников так легко. В нем водились призраки, которые никогда не спали, и нежить, которая не обрела покой.

И это не говоря уже о живых.

Рен не только должна была защищать своего жнеца от агрессивных призраков, но и сражаться с другими, пробирающимися сквозь деревья валькириями. Такими, как Инара, которая мечтала увидеть, как Рен терпит поражение.

– Хочешь добавить испытанию остроты? – выдавила Инара. Для того, кто любил соблюдать правила, этим вечером она была на удивление болтливой.

– Я же разговариваю с тобой, – протянула Рен. – Так что не думаю, что это возможно.

Да, Инара была достойной соперницей… но для Рен она также была занозой в одном месте, которая всегда наступала на пятки. Инара занимала второе место во всем, кроме нарушения правил.

В этом отношении Рен не было равных.

Инара осталась невозмутимой.

– Тогда сделай это ради него, – мягко сказала она. Поскольку они все еще стояли на коленях в снегу, Инара говорила, смотря на землю. Тем не менее Рен отчетливо расслышала ее слова. Она могла иметь в виду только одного человека.

Рен взглянула на своего отца.

Лорд Вэнс Грейвен, как и остальные судьи, стоял рядом со своей матерью Светланой на вершине подиума. Как наследник Дома Костей, он был обязан присутствовать на некоторых мероприятиях – независимо от того, участвовал в них его единственный ребенок или нет.

Отец едва заметно кивнул ей. Да, этот кивок обозначал признание, но также служил напоминанием.

– Я рассчитываю на тебя сегодня, – сказал он ей всего несколько часов назад. Они стояли на тренировочной площадке Мэрроу-Холла: над ними возвышались белые, как кость, колонны, а под ногами был черный песок. – Заставь меня гордиться тобой.

Для Рен это звучало как вызов. Она не видела отца три месяца и была полна решимости сделать так, чтобы он ею гордился. Она хотела побудить его остаться, хотя бы ненадолго.

– Да, отец, – вздернула подбородок Рен.

Несколько мгновений он молча разглядывал ее, а потом улыбнулся – неохотно и снисходительно.

– Мне сказали, что ты полночи сметала костяную пыль с книжных полок в библиотеке. Почему?

В ответ Рен не смогла сдержать ухмылку.

– Мне было скучно, – пожала она плечами.

Технически это было правдой. Она на спор залезла на книжные полки, именно потому, что заскучала на уроках. Когда библиотекарь застукал ее на высоте трех этажей, стоящей в грязных ботинках на первом издании «Дозора могильщика», наказанием стала уборка.

Светлые глаза ее отца забегали – как это часто случалось, он читал между строк. Всякий раз, нанося редкий визит домой, он расспрашивал Рен о ее занятиях и сопровождающих их наказаниях с таким серьезным видом, будто что-то выискивал. Доказательство ее способностей? Или их отсутствие? Тема казалась скучной даже для нее, так что вполне логично, что ее выходки развлекали отца. Это самое малое, что она могла сделать.

Он вздохнул, становясь суровым, но веселье все еще отражалось в его взгляде. Рен жила ради этой искры. Пусть она никогда бы не посмела в этом признаться, но она слышала истории о молодости Вэнса Грейвена. Он был как минимум таким же нарушителем спокойствия, как и она. На самом деле, учитывая скандальное происхождение Рен, ее отец был даже еще более несносным.

– Очень надеюсь, что недостаток сна не повлияет на результаты испытания, – сказал он с ноткой порицания в голосе.

– Не повлияет, – решительно покачала головой Рен.

Отец кивнул, затем, будто забыв о ней, повернулся, чтобы осмотреть остальных учеников, которые все еще практиковались на тренировочных песках.

– На самом деле, – добавила она, привлекая его внимание, – я все равно не планировала ложиться спать. Ну знаешь, чтобы подготовиться к ночному испытанию, так что библиотекарь оказал мне услугу.

Губы отца изогнулись в улыбке.

– Полагаю, это также объясняет, почему ты проспала до полудня и пропустила утренние уроки?

– Вот именно, – просияла Рен.

Его внимание снова переключилось на других учеников, в том числе на Инару. Внезапно у Рен возникло желание перечислить те дисциплины, в которых она не напортачила.

– В спаррингах я непобедима, и…

Отец заговорил в то же время, что и Рен. Он будто совсем не слушал ее.

– Бабушка наблюдает за тобой, Рен. Тебе нужно быть осторожней. Она использует любую возможность, чтобы помочь тебе провалиться. – Он пристально посмотрел на дочь: – Не давай ей ни единого шанса. Сегодня вечером ты должна не просто пройти испытание… А пройти его эффектно. Понимаешь?

Теперь, когда до входа в Костяной лес оставалось всего несколько мгновений, Рен наклонила голову в сторону Инары.

– Что ты предлагаешь?

Инара улыбнулась. Позади нее Этен – ученик-жнец, выбранный ей в пару для испытания – обменялся взглядом со жнецом Рен, Соней. Рен и Инара не впервые сталкивались лбами. Их конфликты редко проходили без ощутимого ущерба. Вероятно, жнецы боялись, что в этот раз не поздоровится именно им.

– Предлагаю гонку, – сказала Инара, бросив взгляд вверх, на деревья, прежде чем снова уставиться на землю. – Победит та, что пройдет испытание первой.

Отчасти это и так было целью испытания. Их не ограничивали во времени, но финишировать последним все равно никому не хотелось. Все мечтали прийти первыми, и больше всего Рен.

– А та, что придет второй?

Инара повернула голову ровно настолько, чтобы своими нахмуренными бровями показать, что ответ очевиден.

– Проиграет.

Рен ухмыльнулась. Достаточная мотивация для них обеих, но…

– Вряд ли от этого испытание станет интереснее. Я планирую победить независимо от того, бросишь ты мне вызов или нет.

Инара, не отрывая взгляда от земли, облизнула губы.

– Если выиграешь, я отдам тебе Ночного охотника.

Подобное предложение заинтересовало Рен. Ночной охотник – родовой кинжал семьи Фелл, в данный момент лежал в раскрытых ладонях Инары и поблескивал в лунном свете.

Как и клинок Рен, Ночной охотник имел долгую историю в Доме Костей и на протяжении многих лет принадлежал десяткам талантливых валькирий. Совсем недавно Инара унаследовала его от матери, которая в школе была соперницей отца Рен, точно так же, как Инара теперь была ее соперницей.

Насколько восхитительно было бы предъявить права на такое оружие? Показать отцу, что она не только превзошла своего, и в каком-то смысле его, главного соперника, но теперь еще и владеет двумя клинками валькирий.

Эти кинжалы представляли собой не просто практичное оружие. Они были символами самого ордена валькирий, олицетворением их места в Доме Костей. Полученные тяжелым трудом, они могли быть отняты только достойным противником после официального вызова на бой. Или главой Дома, если владелец клинка признавался недостойным.

Рен не могла представить более мощного способа проявить себя. Способа пройти испытание эффектно.

Однако у этого соглашения имелась и оборотная сторона.

– Если же выиграю я, – продолжила Инара, – ты отдашь мне Гибель призраков.

Кинжал Рен, а когда-то в прошлом – кинжал ее отца внезапно стал таким тяжелым, что у нее задрожали руки.

С восходом солнца у Рен будет либо два фамильных клинка… либо ни одного.

Но со ставкой или без, она не собиралась, как выразилась Инара, проигрывать и приходить второй. Но все же…

Сегодня вечером ты должна не просто пройти испытание… А пройти его эффектно.

– О, и еще кое-что, – добавила Инара с превосходством человека, который уже подготовил наживку и готов захлопнуть ловушку с добычей. – Мы пойдем по Позвоночнику.

Позвоночник. Самая трудная тропа, пролегавшая прямо через середину леса. Это был самый короткий, но в то же время самый древний и населенный призраками путь, ведущий через сердце Костяного леса.

Верный способ нарваться на неприятности, даже если отправиться в одиночку. Но они собирались пойти вместе. Они в прямом смысле хотели преследовать друг друга по пятам, что влекло за собой не только определенные возможности, но и препятствия. Как бы Рен ни пренебрегала правилами, она не собиралась ставить Инаре палки в колеса. Но если они пойдут по одной тропе, подобное может случиться.

Определенно Инара была способна поступить точно так же. Хотя и сомнительно для любимицы учителя и той, что всегда следовала правилам. Но все же речь шла об испытании в Костяном лесу. Ставки еще никогда не были так высоки.

Принять вызов было бы рискованно и безрассудно. Это сделало бы и без того сложное испытание вдвойне опасным.

Сегодня вечером ты должна не просто пройти испытание… А пройти его эффектно.

Затрубили в рог, и Рен вздрогнула. Она посмотрела на луну, только что показавшуюся над самыми высокими ветвями. Вместе с остальными девушка, пошатнувшись, встала на ноги и до боли крепко сжала свой кинжал.

Прежде чем перевести взгляд на Инару, она еще раз посмотрела на своего отца.

– Идет.

Луна осветила костяные деревья.

Все взгляды устремились на леди Светлану, ведь это она призвала их достать оружие.

Приготовьте свои клинки.

Вот и теперь именно ее голос нарушил тишину.

– Победите нежить.

И так началось испытание в Костяном лесу.

Глава
2

Лес был десять миль в ширину и еще десять в глубину. Поговаривали, что древние костоломы были гигантами с конечностями размером с Рен, но более вероятно, что они растягивали и деформировали костяные деревья, делая их узкими и веретенообразными или толстыми, как дубы.

В этом ведь и заключалась магия костоломов – чувствовать мертвые кости и взаимодействовать с ними, даже не прикасаясь. В радиусе десяти футов костоломы могли призвать кость к себе, побудить ее левитировать в воздухе. Также они поднимали кости весом намного тяжелее, чем могли выдержать их мышцы. Валькирии, подобные Рен, носили костяное оружие, магия которого придавала их владельцам дополнительную скорость, силу, а также исключительную точность.

Костоломы также могли разглядеть духовные нити – видимые только им волокна, соединявшие призрака с его костями.

Будь Рен до конца честна, сказала бы, что эти волокна часто оставались невидимыми и для ее глаз. Все сводилось к тренировкам и природному таланту. Первым Рен пренебрегала, зная, что это царство жнецов, и ей предназначено быть валькирией, а второго ей не досталось при рождении.

Жнецы были более чувствительными. Своим прикосновением они могли обнаружить и обозначить каждый бугорок и бороздку, а также найти привязанную кость – ту, что соединяла призрака с телом. Дух оставлял свой след во всех костях мертвого тела, но привязанная кость отличалась особой прочностью. Обычно речь шла о кости, что располагалась ближе всего к смертельной ране, или, в случае кончины от болезни или возраста, о кости, что была ближе всего к недугу или первому отказавшему органу.

Привязанная кость также была желанной добычей для костоломов-рукодельников, которые с помощью инструментов и магического прикосновения создавали доспехи, оружие и талисманы. Они могли превратить грудные клетки в нагрудники, бедренные кости – в длинные мечи, а костяшки пальцев – в костяную пыль. Возможность создавать собственное оружие, безусловно, привлекала Рен, но идея быть запертой в катакомбах Мэрроу-Холла на всю оставшуюся жизнь – нет.

Таким образом, выбирать приходилось между работой валькирии или вечным заточением. Первое таило в себе опасность, а Рен ничего так не любила, как бросать вызов.

Для учениц-валькирий не существовало более сложного испытания, чем Костяной лес.

Он был наполнен костями нежити, призраков, на которых магия костоломов не действовала. Только подавив дух нежити и позволив жнецу перерезать связь с телом, костоломы могли использовать кости. Костоломы спасали мир от призраков и одновременно приобретали необходимые для этого материалы. В конце концов, нет ничего, что призраки ненавидели бы больше, чем кость умершего. Она служила костолому первой и лучшей защитой.

Участь валькирии тяжела, но кто-то должен был выполнять эту работу, а Рен была только рада услужить.

Но Костяной лес представлял собой не только место, кишащее призраками. Это был лабиринт, густой и запутанный. Как барьер на пути к землям Дома Костей, Костяной лес служил линией обороны и был заполнен телами тех, кто пытался пересечь границу и напасть.

И то, что в лесу уже были тропинки, не означало, что они были безопасными. Стоило с них сойти, чтобы найти дорогу короче или менее населенную призраками, и возрастал риск никогда больше не вернуться.

Многие ученики предпочли бы выбрать более длинный путь, потратив в два раза больше времени, чем столкнуться с призраком, уровень которого по шкале нежити превышал бы двойку.

Но не Рен.

Прежде чем направиться к костяным деревьям, она свирепо улыбнулась Инаре. Ее жнец последовала за ней. Инара и ее напарник, так же как и другие пары, сделали то же самое. Когда Рен двинулась к началу Позвоночника, а Инара последовала за ней, остальные пары покачали головами и выбрали более безопасные тропы.

Их сомнения позабавили Рен, но в тот момент, когда она вошла в лес, ее внимание обострилось, и девушка полностью сосредоточилась на происходящем.

На самом деле Позвоночник был не тропой, а скорее направлением, обозначенным старыми мазками красной краски на бледных деревьях. Это означало, что Рен и Инара не пойдут вместе, взявшись за руки, как заблудившиеся дети из сказок, а, следуя собственным инстинктам, выберут свой путь от одной красной метки до другой.

Единственным источником света служила луна, которую загораживали костяные ветви, и, конечно же, призраки.

Здесь их наверняка были тысячи: некоторые яркие, как солнце, но с жутковатым зеленовато-белым свечением, а другие – мягкие, как оплывающая свеча, и молящие об освобождении. Кто-то из них выглядел как бесформенная струйка пара (первый уровень), в то время как другие, с острыми и четко очерченными краями, казались почти осязаемыми (второй уровень). Какими бы плотными призраки ни были, ни одного из них нельзя было принять за живого. Их тела, будто кости, колыхались на том же таинственном ветру, а черты лица то вытягивались и искажались, то вспыхивали и гасли как молнии. Среди нежити были даже животные – пикирующие летучие мыши или крадущиеся снежные рыси сливались воедино между деревьями.

Теперь, когда Инара немного отдалилась, Рен повернулась к Соне. Работа валькирии заключалась в том, чтобы направлять, выбирать разумную стратегию и самый безопасный путь, но самые успешные пары сотрудничали в гармонии. Хотя Рен никогда не отличалась умением работать в команде, она все же попыталась привлечь Соню, чтобы ее жнец могла должным образом выполнить свою работу.

В конце концов, Рен нуждалась в ней.

– Какой план действий предлагаешь?

В ходе испытания они могли бы разыграть множество различных стратегий. Из-за слабой связи с костями призраки первого уровня были практически безвредны. Но, даже несмотря на их безопасность, поиск их земных останков мог затянуться. Чем выше по шкале нежити был призрак, тем более он был материален и тем сильнее был связан со своими костями. Попытки собрать их грозили большей опасностью.

Нацелься Рен на первые уровни, получилось бы приятное, безопасное испытание… но получение результатов было бы медленным. Не очень-то подходит для гонки, в которой между вечными соперниками была сделана дополнительная ставка. Выбор в пользу более опасных призраков ускорил бы процесс, но также увеличил бы вероятность ошибок и травм.

И, конечно, возрастала вероятность провала.

Такое случалось нечасто, но все же случалось. Только в прошлом году жнец и валькирия заблудились и не справились с заданием. А это означало еще один год учебы в Мэрроу-Холле до следующей попытки пройти испытание.

Вообще Рен любила хаотичный подход: пронестись по лесу на максимальной скорости, выбирая цели на ходу. Ей не нравилось убегать от драки, но если призрак окажется слишком нестабильным, они смогут оставить его и двигаться дальше. Слишком слабый призрак, скорее всего, и вовсе не стоил времени и усилий.

– Будем разбираться с теми, что попадутся на пути? – предложила Рен, когда Соня с неуверенным выражением лица прикусила губу. – При этом избегая единиц и пятерок? – Она выдавила из себя улыбку.

В Костяном лесу пятерок не водилось. Более того, они даже не должны были существовать. Только на востоке, на Одержимых землях, что раскинулись за Пограничной стеной, кости нежити ходили вместе со своими призраками. Все из-за Пролома. Если копнуть достаточно глубоко, как это сделали кузнецы, можно обнаружить всевозможные сюрпризы… как, например, сотни погребенных трупов, наполненных темной силой и осчастливленных долгожданным освобождением.

Эти ходячие мертвецы, или ревенанты, были делом рук древних некромантов – давно вымершего ордена. Все избегали их из-за того, что они использовали свою магию, чтобы контролировать нежить. Даже Рен, которая ничего не любила так, как хорошую драку с призраком, при мысли о них пробивала дрожь. К счастью, еще столетия назад цивилизация некромантов пала жертвой какого-то катаклизма, и любой, кто обладал их способностями, ушел в небытие. К сожалению, как раз перед рождением Рен раскопки кузнецов вернули затерянный мир, как и неживые творения некромантов. Именно из-за Пролома костоломам пришлось разработать шкалу нежити.

Пусть идея о пятерках в Костяном лесу и вызвала у Рен улыбку, но сегодня вечером у нее не было желания с ними встречаться.

Взгляд Сони скользнул через плечо валькирии – в направлении Инары и Этена, – и она кивнула.

– Конечно. Как скажешь. Разберемся с теми, что попадутся на пути.

Как и ученики-валькирии, жнецы одевались в черное, но в то время как наряд Рен состоял из облегающей кожи и толстых слоев подкладки, жнецы облачались в длинные широкие одежды, которые волочились по снегу. Немного драматично, если честно. При себе они носили только серп – изогнутое ручное лезвие, используемое для окончательного надреза. Каждая кость в теле содержала сложную паутину духовных нитей – швов, связывающих призрака с костью, соединений, удерживающих их вместе, или трещин, которые могли отделить их друг от друга. Задачей жнеца было отыскать эти духовные нити и разорвать их, тем самым высвобождая дух.

– Держись позади меня, – посоветовала Рен, убирая Гибель призраков в ножны и вытаскивая один из парных костяных мечей, висевших у нее за спиной. Он давал больший охват и лучше подходил для выполнения поставленной задачи.

По мере того как Рен и Соня пробирались сквозь деревья, звуки остальных участников стихли. Их место заняла напряженная тишина. Не настоящая, а тяжелое, тяготившее молчание нежити.

Рен повсюду ощущала кости – жужжание, словно ток, пробегающее по ее коже, – и улавливала каждое движение, ожидая, наблюдая…

Когда согнутая рука – нет, руки – скрученные и сросшиеся вместе с тремя или четырьмя локтями, опасно наклонились над их тропой, Рен подняла свой меч, чтобы остановить их.

Она осторожно подошла к чудовищному дереву, но при ближайшем рассмотрении обнаружила, что в его костях больше не осталось нежити. Они давным-давно были обработаны творческим и слегка потревоженным костоломом. Преобразования костей, все еще привязанных к призраку, выполненные на нежити или даже – Рен вздрогнула – живых, были невозможны.

– Только не говори мне, что тебя напугала кучка лишних локтей, – крикнула Инара, которая оказалась ближе, чем Рен предполагала, и наблюдала за ними из-за деревьев.

Рен натянуто улыбнулась и молниеносным движением обеих рук опустила меч, одним махом перерубив дерево с множеством локтей. Ее лезвие, изготовленное из того же материала, что и дерево, было заточено и закалено тщательным прикосновением мастера. Так что ее меч был почти таким же прочным, как сталь.

Землю у ее ног усеяли осколки костей. Смешиваясь со свежим снегом, они образовывали бледную лесную подстилку, которая хрустела при каждом шаге.

Облако костяной пыли осело на идеально черную мантию Сони.

– Упс, – с притворным беспокойством пробормотала Рен, протягивая руку, чтобы отряхнуть ее.

Соня отступила от Рен и, закатив глаза, взмахнула запястьем, отчего пыль поднялась с ткани и мгновенно рассеялась. Рен никогда не смогла бы проделать столь тонкую работу, которая демонстрировала талант жнеца. Для костолома магические способности Рен оставались на среднем уровне, и хотя она могла устроить мощный взрыв, тонкости или изящества ей явно не хватало.

Их с Соней нельзя было назвать друзьями, но вряд ли в Доме Костей вообще водилась дружба. Рен делила всех на врагов, таких как Инара, и тех, кто терпел ее общество, как Соня. Какие-либо эмоции она испытывала только к отцу, но его никогда не было рядом.

Не было смысла желать большего… Но в детстве она мечтала о матери, которая была бы жива, или об отце, который остался бы с ней. Только вот каждый раз, когда кто-то начинал заполнять пустоту, оставленную родителями, ее отец появлялся снова, и Рен забывала тех, к кому успела привязаться. Правда заключалась в том, что она хотела чего-то настоящего, даже если это причиняло ей боль.

В этом и был весь смысл. Пройти испытание эффектно и получить звание валькирии. Тогда она сможет покинуть Мэрроу-Холл и путешествовать, иногда даже со своим отцом, сражаясь с призраками во всех уголках Владений, от Гилмора до Гранитных врат.

Они уже собирались двинуться дальше, когда что-то насторожило Рен. Она обернулась как раз вовремя, чтобы увидеть, как поднимается серебристо-зеленый туман. Их присутствие пробудило призрака. И теперь он, как и вся нежить, притянутый к живым, парил всего в нескольких футах и при желании мог легко подобраться к Соне.

Изуродованная рука держала призрака на расстоянии, но теперь, когда она, разбитая вдребезги, лежала на земле, дух мог спокойно пересечь тропу. Возможно, не следовало срубать ту руку только для того, чтобы покрасоваться перед Инарой?

Рен не стала ждать того, что будет дальше. Она оттолкнула Соню в сторону и шагнула вперед, вытащив пригоршню костяшек из патронташа на груди. Те разлетелись небольшим всплеском магии, пронзив напоминающего пар призрака, отчего он замедлился, кружась и волнообразно извиваясь в воздухе.

Вероятно, этот дух принадлежал к первому уровню и был бестелесным настолько, что почти не представлял никакой угрозы. Тем не менее Рен не могла рисковать, спутав дух со вторым или третьим уровнем, которые пока что не приняли форму. Она подождала еще секунду, чтобы посмотреть, что будет делать призрак. К ее удовлетворению, тот начал складываться во что-то похожее на человека. По крайней мере, у него появилось лицо с широким разинутым ртом, растянутым и искаженным, и длинные, свисающие конечности.

– Что думаешь? – крикнула Рен через плечо.

В то время как ее внимание было приковано к призраку, Соня сосредоточилась на земле в поисках тела, к которому был привязан дух. С маленькой лопаткой она опустилась на колени в снег.

Инструмент ударился о землю с мягким стуком, но вскоре Соня уже разгребала снег и почву голыми руками, полагаясь на свое осязание и магическое чутье.

Рен наблюдала, испытывая непреодолимое желание помочь и ускорить процесс, но это шло вразрез с основным правилом работы валькирии и жнеца. Каким бы безобидным призрак ни казался, нельзя поворачиваться к нему спиной. Нельзя терять бдительность.