Текст книги "Тварь"

Тварь
Никита Белугин

© Никита Белугин, 2023

ISBN 978-5-0055-1730-2

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

1

Тварь, ту что вам я опишу,

Достойна век гореть в аду,

Но недостойная стихов.

Поэтому вне рифм оков

За прозу нужно взяться вновь.

Читали ли вы рассказ «Село Степанчиково и его обитатели»? Если нет, то прочитайте. Там главный герой Фома Фомич очень схож с моим, но с тою разницей, что у Достоевского он откровенный дурак и тем и берёт, что всем как бы его жалко и прощают ему «до семижды семи раз». Мой же персонаж очень умён и талантлив, – то есть на самом деле имеет всего лишь задатки ума и таланта и не более; но кто из нас развит вполне и совершенно?

Теперь к делу. В процессе изложения я буду называть героя моей повести А.Д., – не потому что «он для меня живое воплощение ада» (на самом деле может быть даже и наоборот, так как я единственный раскусил его, но мне никто не верил и не слушал…), – а всего лишь потому, что это его инициалы. Так как этот человек реальный, то я и не хочу компрометировать себя.

Много у нас в стране и мире отцов достойных подражания, хотя скептики всегда склонны приуменьшать и пачкать действительность, но я скажу, таких отцов можно встретить на каждом шагу. Хотя они конечно пешком и не ходят, а ездят. Такой же отец и наш АДэ, – какой «такой» я попытась изобразить на сколько хватит способности.

Первое качество и свойство, и вся цель жизни таковых золотых отцов – это конечно зарплата, а плюсом к ней сразу восстаёт в уме и понятие «колым», – голой зарплаты конечно же всегда мало. И зарплата конечно должна быть выше средней. Это в Советском союзе хорошим отцом мог считаться человек может быть и с любой зарплатой, а сейчас, в наш век Капитализма, хорошесть отцов пропорциональна их доходам. Возникает вопрос, чему смогут такие отцы научить своих чад? Если вы, читатель, сам являетесь отцом, то наверно лучше меня понимаете сколько приходится подличать и жадничать ежедневно что б «получить свой кусок», – в том случае, если вы не «бюджетник». Это я говорю про мелочи, и добро бы крали по-крупному как воры, которые хотя и большие злодеи, но хотя бы не отравляют никому жизнь своим ехидством, своей мелочностью с ближним, то есть с сотрудниками, а воруют, пока их не поймают (если поймают) и после опять никому не мешают, находясь в тюрьме. А вот с мелочами-то всё гораздо сложнее, ибо из этих мелочей и состоит крупное воровство, которое видно или через время, или с определённой высоты понятий… Так что за руку таких поймать почти невозможно. А возвращаясь к повести Фёдора Михайловича, – концовку конечно не принято рассказывать и поэтому если вы не читали и захотели прочитать, то не дочитывайте предложение, – так вот и что, что Фома Фомич был обличён и прогнан, так и его всё равно пустили обратно и уже навсегда. А я скажу почему так, потому что «все мы не без греха». И как не достало духу – «праведного гнева», чтобы не простить Фому, так же и ни у кого не достанет, вообще ни у кого из обычных людей, потому что и все простые люди сами в чём-то замараты и поэтому как им судить человека, который пусть и понаглее их, но всё-таки «одной грязью мазаный» с ними.

Начать придётся с небольшого посвящения читателя в профессию «маляр», то есть «авто-маляр». Для обывателя, я думаю, этот пост видится вроде дворника или строителя, но так видят бедные. Те же у кого деньги водятся уже знакомы ближе с этой темой. Маляр в ремонте машин, то есть в ремонте их внешнего вида, занимает самую высшую ступень; выше только начальник, но только формально, на деле же начальник постоянно терпит молярские капризы и идёт на все возможные уступки. И это не только в нашем случае, а я думаю что везде, ну или по крайней мере зачастую, – такая уж профессия.

Так вот Д. (в дальнейшем я так и буду его называть, то есть просто по фамилии, впрочем его и все так в основном называли, по фамилии, – фамилия у него звучная, похожа на кличку), так вот Д. занимал это место и был тем самым маляром. По его рассказам, на момент нашей истории, он уже проработал семнадцать лет в этой стезе, из них семь или восемь лет на «подготовке». Теперь о «подготовке». Это вторая ступень после маляра. Человек который не красит, а подготавливает под покраску. Ниже подготовщика «жестянщик», человек который подготавливает метал под «подготовку», то есть под шпаклевание его (вы тоже, читатель, не знаете почему пишется «шпатлёвка», а произносится «шпаклёвка»? ). Но о том что жестянщик низшая ступень, это тоже не совсем так, потому что за конечный результат, если выйдет какой-либо брак, то обычно все шишки получает подготовщик. Таким образом «подгатовщик» находится меж двух огней и по сути самое ответственное лицо (хотя его таковым никто и не считает, – не начальство, не рабочие). Мне совестно отнимать время на такие скучные и примитивные объяснения, но деваться некуда, чтобы в дальнейшем всё стало более менее понятным. И вот все эти семнадцать лет он проработал на одном СТО – «сотне», то есть в сервисе тех. обслуживания.

В тридцать шесть лет маляру Д. выпадает случай всей его жизни. Он так же как и многие маляры, видимо страдая безденежьем в своё время (так как в этой профессии то пусто то густо, то есть зарплата зависит от количества отремонтированных машин), он устроился в охрану. Куда ж ещё ему было устроиться такому талантливому мастеру?! В этой охране он и познакомился с одним из трёх учредителей будущей новой СТО. Замечу, что этим охранникам платились весьма и весьма немалые деньги, каких денег Д. при всей своей знаменитости в городе не заработал бы, даже если б работал по ночам. А человек, с которым он сошёлся в охране, был чем-то вроде бригадира у них, то есть наверно получал и побольше остальных. Как там у них это получилось, вероятно как обычно и получается в жизни, – у одного есть идея, а у второго деньги; не думаю что их свела судьба, то есть что Мирон (так звали предводителя охранников, то есть это его кличка, а звали его Эльмир, но за-глаза его звали Мирон) – что Мирон как раз с друзьями собирался построить СТО, и вдруг встречает в своей жизни «самого лучшего маляра в городе». При том что все три учредителя никогда ничем подобным и не занимались в своих жизнях.

Когда Д. устроился в охрану и сколько лет он обрабатывал своего нового друга Мирона, история умалчивает. Но когда СТО была построена, – построена, то есть закуплено всё необходимое оборудование в бывший когда-то ремонтный советский цех, – и когда в утеплённом и оборудованном цехе всё было готово, Д. к великому удивлению не только своего начальства, но и множеству знакомых – клиентов, объявил о своём уходе, об отставке.

2

Когда Тимофей пришёл по объявлению к ним на работу, прошло уже пол года с момента открытия. Тимофей это будущий главный враг Д., но конечно не соперник, ведь куда ему, он пришёл к ним на должность «подготовщика», да и возраста был ещё зелёного. «Ты сначала проработай семнадцать лет как я, а потом можно будет с тобой разговаривать» – как-то раз заметил Д. двадцати пяти летнему Тимофею, когда у них возник небольшой спор, о котором речь будет ниже. Дела на ихней СТО на тот момент не очень шли, было полно перспектив и надежд, но они ещё были где-то за горизонтом. Все кого они смогли найти себе работать– это двое взрослых урок и один молодой пьянчужка, помощник Д., то есть формально подготовщик. Но у Д., как мы и увидем в дальнейшем, все кто бы ни работал на его СТО, это все помощники. Так вот заместо этого пьянчужки и должен был работать Тимофей, – «Тишка», как его потом все называли, хотя Тишкой кажется сокращают имя Тихон, – потому что великому Д. он слишком надоел своим неумение и прогулами, а сам он возвращаться на эту ступень считал ниже своего достоинства (да оно и невыгодно).

Тимофей среднего роста парень с светлыми короткими волосами, голубоглазый, характера положительного и порою вспыльчивого. Первое знакомство его с Д. произошло, когда Д. «был на сутках». Их охрана находилась где-то неподалёку, так что они иногда в дежурство, он и начальник, навещали свою вторую работу (хотя изначально, когда они устраивались охранять, то конечно считали это за подработку, стыдно же считать службу в охране за свою главную деятельность в жизни), то есть формально на «первую», а по факту на вторую. Новоиспечённому подготовщику дали первую машину в работу и Д., как главный мастер, забежал познакомиться, впрочем и единственный, может быть даже отпросясь у начальства на службе зашёл в цех в камуфляже и Тимофею сперва он показался как-то старым и не таким «блестящим», как его уже успел описать другой, из трёх учредителей, Ипполит, – что он лучший маляр в городе, что у него полгорода своих клиентов, и что он «наш адмирал и предводитель – фаворит», – буквально в таких словах. Надо сказать, что Ипполит сам попал на это СТО как с корабля на бал. Ипполит был вроде управляющего, то есть человек, который всё время находится на предприятии и следит за порядком, ну и договаривается с клиентами. «Я ведь на таком месте никогда не работал (ему было сорок лет), я всю жизнь кручусь, одно время семечки закупал по-дешёвке в Магнитогорске и к нам возил. Одно время металлом занимался.» – делился Тишке Ипполит с глазу на глаз в первый день знакомства, -«А Валюха, это который третий учредитель, он дальнобойщиком всю жизнь ездил. Вот мы сообразили на троих это предприятие.» Кстати о том, что Д. – фаворит и так далее, считал не один только Ипполит, а и оба других начальника, хотя и не вслух, как Ипполит; Ипполит был самый из трёх простодушный, поэтому и не стеснялся высказывать такое, неподкреплённое практикой, мнение, – поэтому его и назначили остальные двое управляющим и Ипполит на это согласился, опять же по своей простоте…

Д. был средне-высокого роста, с тёмными волосами и чёрными живыми и даже умными глазами. Всё лицо его было покрыто мелкими морщинками, вокруг глаз со всех сторон и на щеках, и кожа на лице была какая-то полуживая «поношенная». Собственно как и тельце его, Тимофей переодеваясь потом после работы, как-то раз обратил внимание на Д. и увидел дряблое тельце, отвисшее пузико со старческой осанкой; такое тело при таком средне-высоком росте могло бы быть эталоном красоты, а выглядело как что-то поникшее, заглохшее, и заканчивающее свою деятельность не начавши по-сути её. Но если читатель представляет себе какого-то мерзкого опустившегося человечка, то это совсем не так. Д. всегда одевался со вкусом, тонко и элегантно, и всегда имел такой спокойный взгляд, подразумевающий свою цену. Может быть и поэтому ещё так бросилась в глаза такая омерзительная начинка в контрасте с этим красивым фантиком…

3

Когда Тимофей знакомился с новой работой, Ипполит (управляющий) толковал ему, дескать нам нужен «запасной» маляр, потому как Д. ведь сутки через двое отсутствует. И сам Д. тоже утверждал: «Меня жена ругает, ты, говорит, вообще дома собираешся появляться? Я ничего не успеваю.». Одним словом подавалось это так, что когда Тимофей «научится», то Д. и вовсе сложит свои полномочия, и с тем и нужен ему «ученик», который станет приемником.

Какое заманчивое предложение и в какое рыбное место я попал, -стал думать Тимофей. Потому что то, что делает подготовщик, он тратит на это в пять раз больше времени и сил, а получает те же деньги, что и маляр; да плюс у маляра не работа, а одно удовольствие. Кстати уж замечу, что не встречал ни одного человека, который бы не любил красить, – это какая-то общечеловеческая почти потребность, может быть люди чувствуют себя немного художниками, кладя краску на поверхность, – неизвестно доподлинно, но наверно что-то вроде того. И тоже кстати уж замечу, однажды на работе к Тимофею приблизился подвыпивший человек, чей-то знакомый, оказавшийся на СТО, в то время как Тимофей, обливаясь потом и дыша пылью, тёр бруском, обёрнутым в наждачную бумагу, твёрдую как камень автомобильную шпаклёвку; если вы делали когда-нибудь ремонт дома и сравниваете, представляя эту работу, со штукатуркой стен, то это не совсем одно и то же, так как машинная шпаклёвка гораздо жёстче, да и поверхность в итоге должна быть идеально ровной, тогда как со стенами всё проще. Так вот, это подвыпивший господин заморщившись стал высказывать своё негативное впечатление, что он бы дескать ни за какие деньги не занимался бы этой вознёй. На что Тимофей ответил, что «это Вам по неопытности так кажется, на самом деле когда б вы научились, то увидели бы, что это не так уж и сложно, и тяжело. Пьяный мужик ему не поверил.

*

А теперь у меня вновь возникла необходимость провести ещё один урок для читателя, по теме «грунтовка шпаклёванной поверхности». Ибо это-то и стало первым камнем преткновения между великим маляром и подготовщиком-молокососом. Тут вот какая штука: когда мятый металл выровнен, в нём остаются ямочки и шишечки из-за процесса выдавливания вмятины, произошедшей во время аварии того или иного автомобиля; может непосвящённый человек думает, что жестянщик выравнивает поверхность железа в идеально ровную, это конечно не так. А потому я и заметил выше что эта «низшая ступень», то есть «жестянщик», тоже себе на уме, в том смысле, что если ей, этой ступени, заблагорассудится поковырять подольше, то и выйдет поровнее, а не захочется, то выравнивает уже тот кто шпаклюет, тратя больше шпаклёвки, и тратя больше времени, накладывая больше слоёв, ибо поверхность никогда не выравнять одним только слоем, а наносится их тем больше, чем хуже отжестянена поверхность.

Как я ни бился, но всё-таки вижу, что словами невозможно объяснить все тонкости и нюансы. Читателю же остаётся дальше верить на слово, что писатель его не обманывает. Так вот о грунтовке. Тимофей отшпаклевал клиентскую машину и отправил её в покрасочную камеру, заранее зная, что будет скандал… Он и на прошлой работе служил с ни чуть не лучшим маляром и знал уже что это за сволочь, до чего она ленивая и как любит проезжаться на чужой спине.

– Но тогда я был ещё учеником, – говорил он Д. уже в процессе скандала, – я тогда сам грунтовал и вышкуривал (грунт после того, как он высохнет, полностью вышкуривают наждачной бумагой с мельчаишим абразивом, – работа эта долга и муторная, хотя и неочень ответственная).»

Скандал случился по той причине, что Тимофей и всегда знал, что вышкуривание грунта это прямая обязанность маляра (как бы малярам ни хотелось помахать только одним пистолетом с краской и быть таковыми). И как и сказал Тимофей, что он на первой работе сам всё делал за маляра, потому что учился, – хотя конечно знал что едут на его спине подлым образом.

– То есть ты теперь супер подготовщик? И никаких косяков не допускаешь? – пытался тут же брать напором опытный Д..

Риски от наждачной бумаги, поры в самой шпаклёвке и прочее, то что можно не заметить до грунтования, всё это видно потом на однотонном сером грунте, а если всё это не исправить, то потом и на окрашенной конечной поверхности проявится то же самое

– Но так ты мне и укажи если что-то не так будет.– простейшим образом возразил Тимофей.

Тут конечно поднялась буря эмоций и различных мудрых замечаний. Д. просто взорвался «от такой наглости». А Ипполит был как между двух огней, с тем что у каждого в споре своя правда есть… Он стоял между ними как рефери на этом словесном ринге, и порой поддакивал то одному, то другому, обращаясь в свою очередь к оппоненту, дескать «ну ведь он тоже правильно говорит»…

– Ты сколько дней вообще работаешь?! – визжал Д. Тимофею. И, не дав ему ответить, поспешил как бы раздавить сразу сроком своего стажа, чтобы Тимофей и не утруждал себя бороться с таким великаном, – А я восемь лет, прежде чем красить стал, оттрудился на «подготовке»!

Тимофей прекрасно понимал, что эта ленивая тварь лишь поднимает пыль своими воплями, чтобы забить глаза тому, кто говорит правду. В итоге Д. с грехом пополам выполнил-таки свою законную обязанность, бесясь и швырнув пару раз что-то, и таким образом первая победа была за Тимофеем. Но всего лишь на одну машину… А за неделю их приезжает несколько. Д. может ночь не спал и думал и придумывал, и придумал даже две уловки: одну наглую, а вторую хитрую. Итак первая уловка была просто на дурака, ведь Тимофея он ещё не знал хорошо, и видимо решил прощупать, вдруг повезёт. Он сделал вид, что в тот раз была случайность, что он в тот раз шкурил, и что вывод он сделал такой, будто Тимофей прав и что это действительно работа маляра, то есть грунтовка, но шкурить обязан всё равно подготовщик. Таким образом он как бы пошёл на уступку и согласился выполнять самую лёгкую часть того процесса, а именно наносить грунт, что как мы уже и заметили выше, приносит в сущности одно удовольствие от процесса. На это Тимофей немедленно возмутился и получилось продолжение предыдущего скандала. Только на этот раз Д. играл роль дурачка, делая вид, что и не понимает о чём толкует молокосос подготовщик, о каком таком труде, от которого руки, талантливые руки известнейшего маляра так отвыкли.

Через некоторое время Д. предложил управляющему Ипполиту новые условия труда. Так как зарплата у всех на этом СТО была «пятьдесят на пятьдесят», то он предложил, шестьдесят на сорок, если Тимофей будет делать работу за него, – то есть Д., поняв, что уловка «на дурачка» не удалась, решил сыграть в полу честную, то есть отдавать от своих пятидесяти процентов десять процентов Тимофею. Беда была в том, что это действительно отчасти честно, но только отчасти, потому что во-первых труд этот с грунтом стоил наверно подороже, а во-вторых просто неуважние, прежнее и всегдашнее неуважение к самому Тимофею, – дескать Д. нужно спешить к заждавшейся и скучающей жене, а у Тимофея и жизни своей нет и интересов наверно нет никаких, кроме как заполучить жалкие рубли, работая сверх урочно. Но деваться было некуда, то есть в буквальном смысле, у Тимофея была съёмная квартира, подружка, – а это такие высасыватели денег, – и он нехотя согласился на такие несправедливые условия. И дело даже было не в деньгах, он бы и сам может быть согласился работать за сорок процентов, может быть даже сам отдал бы своих денег Д. сверх ему положенных, но только что бы делать свою работу, а не чужую, от которой невозможно отвертеться.

4

Следующий урок, который нам с терпеливым читателем придётся изобразить, это чем отличаются покрасочные пистолеты. Итак неведомо с какой стати, но как-то раз Ипполит вместе с Д. являются в цех с новым покрасочным пистолетом, только что купленным в специальном магазине. И мало того, что они купили новый пистолет, хотя старые были в вполне себе нормальном рабочем состоянии (вернее купил конечно управляющий Ипполит на собственные деньги, а Д. выбирал), так они ещё с довольными минами направились прямо к Тимофею, который как раз стоял и мыл старенький самый дешёвый (смешно сказать, цена его около двух сот рублей) пистолет предназначенный для грунта. Тут сразу для понимания общей картины вставлю замечание, что для грунта пистолет распыляет более крупно и поверхность под его покраской получается как бы бугроватая, то есть если им красить, то лак не будет гладким как стекло и не будет блестеть как должно.

– Это вот тебе! – сказал Ипполит, подойдя вместе с улыбающимся Д., – Так как вас двое теперь, то и пусть у вас будут свои у каждого пульверизаторы. -сказал улыбающийся наивный Ипполит. Опять же цена пистолета Д. пятнадцать тысяч рублей, а цена нового подаренного пистолета Тимофею около двух с половиной тысяч. Но дело тут вовсе не в деньгах, хотя и в них конечно, но если бы дешёвый пистолет красил как дорогой, то и бог бы с ним, не на шеи ведь его носят для красоты, чтобы хвалиться перед людьми богатством. Почему дорогой пистолет красит лучше дешёвого – это действительно тайна, ведь сделаны они из одинакового металла, и неужели технология производства хорошего так тщательно скрывается, подобно технологии изготовления китайского фарфора в своё время? Конечно же нет, но мы отошли от темы.

И вот для меня сейчас встала дилемма: махнуть или нет в самую концовку рассказа? Рассказ мы конечно закончим по порядку, а охота мне ввести одну деталь, которая случилась много позже настоящего момента. Если не ввести, то читатель может забыть этот эпизод, а если да, то… Итак, когда прошло уже немало лет, когда Тимофей давно уже не работал на этом месте, когда он уже стал настоящим мастером покраски, – так как он всё-таки был учеником у Д. и с тем его и взяли действительно, когда он уже прочитал немало литературы и наработал немало практики в другом месте, – вот после всего этого как-то раз, встретившись (что бывало пару раз может быть в году) с Ипполитом случайно в городе, и разговорившись о былом, что уж вообще было редкостью, Тимофей спросил Ипполита:

– Хочешь посмеяться?

– Ну?

– Знаешь, что пистолеты разделяются по типам: «грунтовочные» и «покрасочные»?

Ипполит молча слушал.

Так вот дорогим покрасочным пистолетом, я думаю даже ты покрасишь неплохо, то есть человек, который в жизни этим не занимался. А вот грунтовочным не покрашу ни я, ни Д., и не один мастер, так как они только визуально ничем не отличатся. То есть конечно покрашу, но качество будет из рук вон. Это я к тому, как вы мне в голос хвалили Д., мол у него никогда нет брака, «ну а у тебя всё-таки бывает» говорили все мне и Ипполит тоже.

– То есть ты хочешь сказать, что Д. специально подобрал плохой пульвер? -спросил в лоб Ипполит, разумеется не веря ни одному слову «Тишкиному».

Доказывать свою правоту Тимофей посчитал излишним, ограничившись тем, что дал пищу для ума, и прекрасно зная, что всё равно ничего не докажет, верующему в своё божество, Ипполиту. Впрочем Ипполит уважал и Тимофея, и принял его слова всерьёз, а не стал отмахиваться как от какого-нибудь завистливого лжеца, несущего поклёп на успешного человека.

Ну а пока, вернувшись в наше время, Тимофей был в восторге: «Вот это уважение, вот это почёт!» – может и не думал он про себя, но чувствовал именно в этих словах. И уже одну из следующих машин Д. смиренно уступил ему красить: «Пускай учится» – благословил он Ипполиту Тимофея. В скобках отмечу, что «красить машину», это не значит красить её целиком, а одну или несколько деталей, крыло, бампер например и т.д.. Тимофей был просто счастлив, мало того, что ему подарили новый пистоле, что означает безусловное уважение и почёт, так ещё и Д. подобрел и доверил, вернее даже подарил, а не доверил, свою работу, свой хлеб!

Первая же машина была Тимофеем покрашена, и всё было выполнено идеально, кроме разумеется красоты нанесённого подаренным пистолетом лака. Ипполит входит в покрасочную камеру и видит заднее крыло отечественного Ваза, покрытое прозрачной лакированной «апельсиновой коркой».

– Тимон, а что такая шагрень-то крупная? – сразу брякнул он довольному собой Тимофею.

– Так а на ВАЗах с завода такая идёт. Вот смотри.-и он отклеил часть укрывочной плёнки, чтобы показать в сравнении новоокрашенную деталь и покрашенную на заводе – «родную».

Пока он отклеивал Ипполит произнёс:

– То есть ты хочешь сказать, что так и задумывал?

Тимофей смолчал. Но когда плёнка была отклеена Ипполит согласился, что очень схоже с «заводом». Итак все всё поняли, то есть Ипполит понял что «Тиме ещё надо поднатаскаться», а Тимафей понял что он ещё не умеет красить как Д., у которого из под его рук выходят глянцевые детали, зеркально отражающие всё вокруг.