Текст книги "Счастливое время. Сборник"

ГЛАВА 4. ВАЛЕНТИНА ТЕРЕШКОВА

Пока отец был в командировке, Саша целыми днями занимался дипломной работой, подолгу просиживая в библиотеке. Там он читал рекомендованные пособия, выписывал нужное. Работу он писал сначала в черновике, там можно было зачёркивать и вставлять слова, целые фразы и даже абзацы. А когда Саша стал переписывать всё в беловик, то приложил огромные усилия, чтобы не допустить ни помарки, ни кляксы. Первую главу он успел закончить до приезда отца.

Странным было поведение отца в день его возвращения. Он был весел, напевал что-то, когда они утром вдвоём готовили завтрак на кухне. «Что это с ним? – думал Саша. – Никогда не видел его таким весёлым… Он ведь почти никогда и не улыбался – а тут даже песни поёт…»

– Вот и весна наступила, – сказал Никита Ростиславович, глядя в окно. – Смотри, ручейки уже бегут, снег становится прозрачным. И не успеешь оглянуться, как природа зазеленеет, птицы запоют…

– Ты прямо поэт, – удивился Саша. – Никогда от тебя не слышал таких красивых речей.

– Просто душа радуется весне, – улыбнулся отец.

Они стали завтракать, пить чай.

– Сегодня у Валентины Владимировны день рождения, – сообщил Никита Ростиславович. – Надо не забыть её поздравить.

– У Валентины Владимировны? – переспросил Саша. – Погоди… У Терешковой?

– Ну да, – обрадовался отец. – Надо бы её красиво так поздравить. Придумай какое-нибудь поздравление, ты же филолог.

– Так вот почему ты такой весёлый! – догадался Саша. – Никак глаз положил?

– Да, есть такое дело, – признался отец. – Но ведь в том, что я просто влюблён, нет ничего страшного. Это радует – и то, что мы знакомы, и то, что видимся и общаемся в Кремле, и то, что вообще дружим – поздравляем друг друга с праздниками, узнаём, как дела друг у друга.

– Ты меня прямо ошарашил, – вздохнул Саша. – Не представляю, чтобы я когда-нибудь влюбился в женщину, которая младше меня на тридцать пять лет…

– Такое может быть, – ответил Никита Ростиславович. – Ты ещё только начинаешь жить. Главное, не предавай из-за этого семью. Ну, давай, сочиняй поздравление, а потом напишем его на открытке.

«Дорогая Валентина Владимировна! – писал Саша в тетради. – Наша семья сердечно поздравляет Вас с днём рождения. Желаем Вам космического здоровья, бесконечного, как космос, счастья и дальнейших космических успехов! Пусть Вам покорятся новые звёздные высоты!

Семья Конюшевых. 6 марта 1964 г.»

Написав поздравление, Саша протянул тетрадь отцу, и тот прочитал.

– Сашок, да ты просто талант! – пришёл в восторг Никита Ростиславович. – Очень красиво и оригинально.

***

Тем же утром они отправились в магазин за открытками к 8 марта. Купили открытки маме, сестре Галине, жёнам братьев, племяннице, тёте Ане – сестре Никиты Ростиславовича, Валентине. Бабушке и Лене Саша отправил открытки ещё в конце февраля, и теперь они должны были дойти.

Дома мама приготовила вкусный рассольник, и Саша с отцом, вернувшись, тут же сели за стол, стали обедать. Отец рассказывал о командировке. Потом он отправился в ванную, там побрился, надел новый костюм, полился одеколоном, а Саша тем временем переписал поздравление на открытку и отдал ему.

– Я на работу. Буду вечером, – сказал отец и ушёл.

Саша вернулся в свою комнату. Одна створка в двойном окне была приоткрыта, и он захлопнул её, но порвал при этом занавеску, попавшую в проём. И испугался: что же теперь делать? Сказать маме он боялся: она начнёт ругать его, ввернёт несколько крепких словечек, а когда придёт отец, начнёт стыдить сына при нём. Саша вздохнул, отодвинул занавески, чтобы не было видно, что они порваны.

Потом прилёг на кровать и в каком-то полусне стал вспоминать прошлое лето. Сессия тогда была трудной, но он прилежно работал в течение семестра, и кое-какие знания остались, теперь нужно было освежить их в памяти. Два экзамена он сдал на пять, один – на четыре. Оставался последний экзамен – по зарубежной литературе.

Саша был в то время один дома – родители уехали погостить к маминой сестре в Сибирь, а Валерка отдыхал в подмосковном пансионате. Нелегко было готовиться к экзамену: оставалось прочитать ещё десяток произведений и около двухсот страниц в учебнике. Целые дни Саша читал, зубрил материал, делал записи в тетрадь, стараясь запомнить сюжеты романов и повестей, имена и характеристики героев. Последнюю ночь перед экзаменом он спал мало, вскочил чуть свет и стал по тетради повторять материал. Перед экзаменом, как всегда, сильно волновался и боялся, что его отправят на пересдачу. И, чтобы не мучить себя, пошёл сдавать одним из первых. Ответы на оба вопроса в билете он знал, но сомневался в своих знаниях: когда учишь материал дома, то кажется, что всё понятно, а на экзамене обязательно что-нибудь да забудешь. Преподавательница выслушала его ответ и отправила на место – додумать и ответить более полно. Саша испугался, что ему придётся теперь сдавать экзамен в сентябре, но, как оказалось, ему хотели поставить пятёрку. И, когда он ответил ещё раз, в его зачётке вывели «отл.», и он вздохнул с облегчением.

После экзамена Саша сдал учебники в библиотеку. По дороге домой он зашёл в магазин и купил две бутылки пива, решив отметить окончание сессии. Дома выпил бутылку, его потянуло в сон, и он проспал до позднего вечера. А проснувшись, стал варить картошку. И за ужином выпил вторую бутылку пива.

На другой день он отправился в книжный магазин, чтобы купить какую-нибудь книгу в дорогу – он уезжал к бабушке и дедушке. И от прохожих на улице узнал о полёте в космос первой женщины – Валентины Терешковой.

ГЛАВА 5. У ИВАНА ИВАНОВИЧА

Иван Иванович, как и обещал, пригласил семью Никиты Ростиславовича к себе на ужин. В тот день после обеда Саша с родителями и братом стали потихоньку собираться в гости. Отец учил Сашу завязывать галстук:

– Берёшь, вот так обматываешь, делаешь узелок… вытягиваешь…

– Научи его ещё шнурки завязывать, – сказала мама. – Парню двадцать два года, а он шнурки завязывать не умеет…

Когда мама с Валеркой вышли в коридор, Никита Ростиславович достал из кошелька несколько купюр, протянул Саше:

– Завтра восьмое марта, купи цветы и какой-нибудь подарок маме и Анфисе. Пригласи Анфису в кино или в театр – и ты немного отвлечёшься, отдохнёшь, и ей приятно будет.

– Папа, я же тебе говорил, что не хочу с ней встречаться, – ответил Саша. – Можно я просто её поздравлю и никуда с ней не пойду? – и он отодвинул руку отца с деньгами.

– Ладно, дело твоё, – вздохнул тот. – Я же тебя не заставляю жениться на ней – вы просто по-дружески сходите куда-нибудь. Ты и так всё время один.

– По-дружески? Хорошо, – кивнул Саша. – Тогда я разобью свою копилку и достану деньги только для себя. Друзья ведь не платят друг за друга в кино.

– Какой ты жадный… – упрекнул его отец. – В кого ты такой? Если ты приглашаешь человека куда-нибудь, то расходы – на тебе, запомни.

– Я не жадный, я бережливый, – возразил Саша. – Просто нет смысла тратиться на девушку, если она для тебя не родной человек и если у вас нет будущего.

– Кто знает, а может, у вас что-нибудь получится, – пожал плечами отец. – Странный ты, Сашка. Сколько парней мечтают о такой девушке, а ты её в упор не видишь.

– Ладно, я подумаю, – сдался Саша. – Ещё целый вечер впереди.

Зайдя в свою комнату, он после недолгих раздумий разбил копилку.

***

На застолье собралось много народу. Здесь было всё семейство Ивана Ивановича: жена, два сына, две дочери, свояченица с племянником. Хозяин встретил гостей в коридоре, помог им раздеться, развесил их одежду на вешалке и проводил в зал, где стал знакомить их со своей роднёй. И все стали садиться за длинный стол, составленный из двух столов.

Всё было хорошо, душевно, Иван Иванович шутил, веселил всех, и у всех было прекрасное настроение. Но Саше почему-то не нравилась семья Анфисы – то ли потому, что все какие-то честолюбивые, то ли потому, что ему не нравилась сама Анфиса. Одна только её мама казалась ему простым, скромным человеком.

Его опять посадили рядом с Анфисой, и отец знаками велел поухаживать за ней. Саша поглядывал на Анфису и думал: «Зачем всё это отцу надо? Вроде умный человек, а простой истины не понимает… Ну, ни капли она мне не симпатична. Если бы хоть чуть-чуть нравилась…» Даже её нечастая улыбка ему не нравилась.

Слушая, как Иван Иванович рассказывает о своей карьере, о достижениях, Саша думал: «И для него это удобно, в порядке вещей – вот так хвалиться перед всеми». Он слышал от Ивана Ивановича уже много таких панегириков самому себе – вроде бы тот рассказывает о каких-то событиях, в которых он участвовал, но слышится: «Вот какой я молодец! Вот какой я умный! Какой добрый!» И всё в таком духе. И в газетных статьях журналисты его хвалят – вот, мол, какой образцовый политработник и семьянин!

Мама Анфисы подала к столу пирожки с картошкой, капустой и мясом, и они были настолько вкусными, что Саша съел сразу три штуки. Ему стало неудобно, но мама Анфисы сказала:

– Ешь, ешь, я ещё принесу, там в печи ещё готовятся пирожки.

Саше стало легче, и он разговорился с Анфисой, рассказал ей о своей дипломной работе. Потом спросил:

– А что ты будешь завтра делать? Наверное, с родителями пойдёшь куда-нибудь?

– Нет. Они одни пойдут на какую-то выставку.

– Тогда, наверное, с подружками куда-нибудь пойдёшь?

– Нет. Они все со своими кавалерами гулять пойдут.

Сказав это, Анфиса вздохнула, и Саша понял, что придётся приглашать её в кино. Он-то надеялся, что она не сможет никуда пойти, и таким образом можно будет оправдаться перед отцом. Ему было жалко отца, который ему ни в чём не отказывал, и хотелось на этот раз послушаться его. «Но ведь один поход в кино ни к чему не обязывает, – подумал он. – Хотя, может, она откажет мне сейчас… Надеюсь на это».

– Может, тогда завтра вечерком в кино сходим? – спросил он.

Анфиса внимательно посмотрела на него, лицо её прояснилось, глаза засияли от радости, но ему неприятен был её влюблённый взгляд.

– Пойдём, – ответила она.

ГЛАВА 6. ВОСЬМОЕ МАРТА

По дороге домой Саша зашёл в магазин и купил маме и Анфисе конфеты, а после взял на рынке два букета роз. Подарки и букеты спрятал в шкаф до завтрашнего дня. И стал сочинять поздравление маме.

«Дорогая мамочка! Поздравляю тебя с 8 марта!

Спасибо тебе за ласковое слово, за заботу, за поддержку! За всё спасибо. Желаю тебе крепкого здоровья, долгих и счастливых лет жизни и светлого, как солнце, настроения!

Твой любящий сын Саша».

И, когда они с отцом и Валеркой на следующее утро поздравили маму и Саша вручил ей открытку, она ничего не сказала, только прижала сыновей к себе и поцеловала каждого в макушку. Такие минуты были особенно радостными и приятными для каждого.

***

В обед родители ушли на прогулку, Валерка отправился на свидание с какой-то девушкой, а Саша остался дома. Вчера они с Анфисой договорились встретиться в пять часов вечера возле кинотеатра «Комсомолец» и пойти на фильм «Тишина». Он сидел в своей комнате, поглядывал на часы, и на сердце было нехорошо оттого, что он обманывал себя и Анфису, и его утешало лишь то, что он проведёт этот праздничный вечер не один.

Они встретились, он подарил ей цветы и коробку конфет. В кинотеатре купили мороженое, Саша взял билеты, и они с Анфисой поспешили в зал. Фильм, который они смотрели, был снят по одноимённому роману Юрия Бондарева, который Саша прочитал в прошлом году. Эту книгу ему порекомендовали в университете, и он нашёл её в книжном магазине и прочитал на одном дыхании. И теперь он был полностью поглощён действием фильма; один-единственный раз он отвлёкся, когда Анфиса достала из сумки конфеты и стала его угощать. А потом, когда они шли из кино, Саша сказал:

– В этом романе, в фильме чувствуется жизненная правда. Хотя я то время, послевоенное, плохо помню, маленьким ещё был, но отец много рассказывал. В сорок пятом, когда война закончилась, он чувствовал, что жизнь начинается заново, да так оно и было! Пройти всю войну и остаться живым – это ведь чудо, это словно вторая жизнь в подарок. Когда папа возвращался домой из Германии, он где-то в Белоруссии подобрал бездомного котёнка – тот тёрся об его ноги, есть просил, и отец разделил с ним паёк, а потом сунул его за пазуху и повёз в Москву. Назвал Абрикосом – потому что нашёл под абрикосовым деревом. Папа оставил его своей маме – сначала он навестил её, а потом поехал к нам. Когда он приехал, мы с Валеркой бросились к нему, повисли на его брюках, хотя и не знали ведь его – я совсем не видел его до этого, а Валерка просто не помнил, ему полгода было, когда отец ушёл на фронт.

– Да, это радостно, когда всё так хорошо заканчивается, – ответила Анфиса. – А Абрикос… он сейчас жив?

– Нет, он четыре года назад умер – отравился чем-то, – вздохнул Саша. – Когда мы переехали в Москву, он был уже взрослым. Это был папин любимец. Солидный такой был кот. Другие коты по улицам бегают – а этот на диване целыми днями лежал.

Они с Анфисой дошли до трамвайной остановки и стали прощаться. Саша ничего не говорил про следующую встречу, ему не хотелось обещать что-то, давать девушке надежду.

Он уже понял, как действовать дальше. Отец накануне сказал, что снова поедет по работе в Ленинград, и, значит, никто не будет подталкивать Сашу к встречам с Анфисой. А когда он вернётся, Саша скажет, что занят – пишет дипломную работу и готовится к итоговым экзаменам. А уж потом он сможет уехать к бабушке и дедушке.

ГЛАВА 7. БЕГСТВО

Введение и первую главу дипломной работы Саша принёс в назначенный день. Но Ирины Алексеевны не оказалось на факультете, и он оставил рукопись на кафедре.

С лёгким сердцем возвратился он домой. Мама прибиралась в его комнате. Отец собирал чемоданы в дорогу – он должен был уехать на вечернем поезде в Ленинград.

– Саша, подойди-ка сюда, – услышал он строгий голос матери.

У него всё похолодело внутри, когда он увидел, что мама держит в руках порванную занавеску.

– Мама, это случайно получилось… Я закрывал створку и случайно порвал… – стал оправдываться он. – Извини, пожалуйста…

– Мы с отцом ради тебя стараемся, обеспечиваем тебя, покупаем тебе всё нужное, а ты ничего не бережёшь! – повысила голос мама. – Всё ломаешь, рвёшь! Ты ещё мало работал и не знаешь настоящую цену деньгам, не знаешь, какого труда всё это стоит!

Саша вспомнил, что бабушка велела ему молчать, не перечить матери, когда она ругает его, и он только вздыхал, слушая её.

На её крик пришёл отец, и мать показала ему занавеску:

– Вот, посмотри, посмотри, что он сделал! Такие хорошие занавески ему в комнату купили, а он взял и порвал! Просто вандал какой-то!

Тут у Саши внутри что-то не выдержало – может, до этого он долго терпел, а может, просто теперь молчать было нельзя.

– Мама, почему я у тебя всегда самый левый? – сказал он. – Почему ты на мне вымещаешь злость? С чужими людьми ты вежлива, моих братьев не обижаешь, хотя эти великовозрастные мальчишки до сих пор смотрят вам с отцом в карман! А тут я по неосторожности что-то сломал, и ты меня сгнобить готова!

Сказав это, он с силой пнул стул, и мать в гневе набросилась на него и стала бить. Отец оттащил её от сына и увёл в другую комнату. Саша бросился на кровать, уткнулся лицом в подушку и заплакал. Как же, чёрт возьми, отвратительно ругаться с близким человеком!..

Немного успокоившись, Саша попытался привстать, но не смог: в груди стало так больно, что он даже не мог первое время ни пошевелиться, ни вздохнуть. У него уже было такое. Когда-то врачи обнаружили у него учащённый пульс, его направили к кардиологу, но тот не обнаружил проблем с сердцем. Но было давно; с тех пор многое могло поменяться.

Постепенно всё прошло, и он даже не стал раздумывать, что ему делать. Сейчас лучше временно уехать к бабушке и дедушке. Саше даже захотелось забросить дипломную работу и не закончить университет. Но он понимал, что у него не хватит на это смелости, поэтому лучше недели две пожить в деревне и вернуться.

Собирая чемодан, он наметил план действий. Сейчас он поедет на вокзал за билетом, а потом отправится к бабе Ане – сестре отца, поживёт у неё до отъезда. Он называл её «бабой Аней», потому что ей было далеко за семьдесят, она была намного старше Никиты Ростиславовича. Баба Аня жила одна в старой квартире и была рада гостям.

Саша взял сбережённые деньги, положил их в карман, с чемоданом вышел в прихожую, потихоньку обулся, взял куртку с вешалки и вышел из квартиры.

ГЛАВА 8. У БАБЫ АНИ

Баба Аня жила на «Маяковской», неподалёку от квартиры писателя Булгакова. Одногруппник Илья рассказывал Саше о той квартире. В ней происходило действие романа «Мастер и Маргарита», который пока ещё не был опубликован, но Илья знал, о чём там говорится. В этой квартире жил сам дьявол со своей свитой, в ней проходил бал сатаны, случались разные мистические истории. Об этом романе говорили теперь многие литераторы, читатели, и Илья узнал о его содержании от филолога Вулиса, читавшего рукопись.

Коридор, тускло освещаемый лампочкой, был забит вещами. Здесь были корыта, сундуки, детская кроватка, велосипед и многое другое. Пробравшись через эти нагромождения, Саша позвонил в дверь. Послышались тихие шаги, баба Аня открыла дверь.

– Заходи, Сашок, заходи…

Она, судя по всему, ещё не спала. Саша прошёл в квартиру, разулся.

– Можно я у тебя два-три дня поживу? – попросился он.

– Конечно, можно, – ответила баба Аня. – Проходи.

В квартире всё было старинное – и диваны, и стулья, и комод, и посуда. Баба Аня вышивала что-то – на столике лежали клубки ниток, шкатулка с иголками и материя с узорами. Они сели в кресла, и баба Аня спросила:

– Ты кушать хочешь? Что-то ты какой-то бледный…

– Нет, нет, спасибо, – ответил Саша. – Я просто устал.

– Ты опять поругался с родителями… – догадалась баба Аня. – Когда вы уже станете жить мирно…

– Мне надо какое-то время пожить у бабушки с дедушкой – так будет лучше. Билет я уже купил, на четырнадцатое число.

– Может, ты у меня поживёшь? Успокоишься, всё обдумаешь и вернёшься домой, помиришься. Вы обязательно помиритесь, вы же родные люди, и я за тебя словечко замолвлю, если надо будет.

– Спасибо, баба Аня, ты очень добрая. Но мне бабушку хочется увидеть, просто обнять её, прижаться к ней. Я ей ничего рассказывать не буду, просто скажу, что соскучился – так ведь оно и есть.

– Это тебе решать, конечно, – вздохнула баба Аня. – Поступай как считаешь нужным. Но на родителей не сердись – они тебе зря никогда ничего не скажут, они тебя сильно любят. Просто они из тебя настоящего человека хотят вырастить.

Она взяла клубок, стала разматывать его, потом протянула Саше иголку и нитку:

– Вздень-ка, а то я уже не вижу. Намучалась с этими нитками…

Саша легко просунул нитку в игольное ушко и протянул бабе Ане.

– Пусть там и отец поворчит, и мама замечание сделает – ты не обижайся на это. Они всё правильно говорят. Я твоего отца давно знаю. У нас ведь такая же семья была, как у вас – сестра, то есть я, и четыре младших брата. Я помогала маме за ними ухаживать, воспитывать их. Никита вообще всегда был лучшим из них. Те трое – себе на уме, а он честный, отзывчивый, трудолюбивый. Его и наши родители больше всех детей любили. Он и гимназию с отличием закончил, и в университете выучился, и работать начал рано. Всем помогал – и матери после смерти отца, и братьям. Старший из братьев, Пашка, сварливый да жадный, помню, он хотел тягаться со мной из-за маминого жилья, думал, мама мне всё оставит. Но мама Никите всё оставила, и правильно. А Пашка – просто небокоптитель. За копейку удавиться готов. Сейчас ещё живой, в Подмосковье где-то живёт, правда, плохенький уже, еле-еле держится. Самый младший – Севка – выпить любил, поэтому у него ни в работе, ни в семье не было лада. Он на войне погиб. Царствие ему небесное, и Косте тоже. Костя хороший был, но за языком не следил. Его за какое-то выступление или анекдот забрали и расстреляли в тридцать восьмом году.

– Отец хороший, не буду спорить, просто он хочет, чтобы мы все жили по его правилам, слушались его, и не даёт нам сделать свой выбор, – Саша вспомнил случаи с аспирантурой, с Анфисой. – И его не переспоришь.

Настроение у Саши стало лучше, он приободрился. Они с бабой Аней стали пить чай, она рассказала, как идут дела у её семьи. Её сын и невестка с детьми жили на юге Москвы. У бабы Ани было два сына, но старший погиб на войне.

– Сноха завила кудрявые волосы, говорит, мол, как у космонавтки, сейчас многие женщины такие причёски делают.

– Кстати, отец просто с ума сходит по Терешковой, – сказал Саша. – Всё время про неё говорит.

– Да он, наверное, просто шутит, – махнула рукой баба Аня. – Эх, старый волокита…

Тут в дверь позвонили, и Саша пошёл открывать.

– Кто там? – спросил он.

– Кто, кто… Дед Пихто! – раздался знакомый голос. – Я так и знал, что ты сюда побежишь. Открывай!

Саша вздрогнул, отпер дверь. На пороге стоял Никита Ростиславович.