Текст книги "Среди паксов"

– Договорились.

* * *

– У меня не настолько длинные ноги, поверьте!

Я начал отодвигать вперёд переднее кресло, на котором только что вёз баскетболиста метра под два с половиной роста, чтобы следующей пассажирке сзади было удобнее, но она немедленно начала кокетничать. Я так ей и сказал:

– Мы ещё даже не отъехали, а вы уже кокетничаете!

Дама захохотала.

– Между прочим, совсем нет. Ну посмотрите сами! Нет, не надо, лучше за дорогой следите. Вы просто сейчас наступили на больную мозоль. Ноги короткие, всю жизнь комплексую по этому поводу, обувь подбираю, юбки всякие, чтобы… Ну, знаете… долгий разговор. Нам, кстати, сколько ехать?

– Тридцать две минуты.

– За тридцать две не успею объяснить.

– Я включу платное ожидание.

– Вы, таксисты, все такие жадные?!

– То есть, не будете рассказывать? Сами же начали, между прочим.

– Высадите меня на Петровке, посмотрите, когда выйду из машины.

– Вряд ли.

– Почему это?!

– В центре спрос высокий на такси, наверняка уже буду на заказе, времени отвлекаться не будет ни секунды…

– Только я подумала, что вы хороший таксист, а оказывается…

* * *

Вчера решил закончить пораньше: с утра вставать рано, а работы очень мало: дни очень плохие…

Еду в своё село, останавливаюсь у мойки: сполоснуть бы кузов. Ко мне подбегает мужичок в смешных трениках и резиновых шлёпанцах на шерстяной носок.

– Друг, где тут у вас улица Вокзальная?

Дальнобойщик. С ним фура двадцатиметровая, забитая каким-то панелями из Волгограда. Ищет въезд на строительный рынок. Адрес записан, но как-то весьма странно.

Мужичок за шестьдесят. Вежливый. Слегка напуганный тем, что сейчас уткнётся куда-то со своей фурой на нечищенной от снега дороге…

Находим нужное ему здание. Оно по ту сторону железки, не в селе Немчиновка, а за станцией Немчиновка. Надо развернуться.

– Помоги, друг. Я тут застряну. Сколько надо заплатить?

Отвечаю, что не надо ничего платить. Сажаю его в Афродиту, едем на «пропись трассы», находим место для манёвра, я перегораживаю дорогу (благо, ночь и машин совсем немного), тот в пять приёмов разворачивается. Выруливаем обратно на МКАД, Можайка, узкий поворот, еле протискиваемся к забору с воротами. Здесь утром откроют и он сможет разгрузить свои волгоградские плиты.

– Запиши мой номер! Я в Казани живу. Дом в 20 метрах от воды. Приезжай, брат, рыбалку сделаем! Знаешь, какая у нас рыба?.. Пиши мой номер. Приезжай в любой момент, только заранее предупреди. Или я, или сын – встретим и всё устроим. Спасибо, я бы тут встрял!..

Это был один из тех нечастых случаев в России, когда «приезжай» звучало не как фигура речи. Я почему-то уверен: если позвоню – он действительно будет рад.

* * *

– У вас дерево есть?

Я не сразу отреагировал на вопрос. Поначалу решил, что пассажир разучивает роль вслух. Но потом увидел, что тот смотрит в отражение в зеркале прямо мне в глаза. Я наконец ответил:

– Скорее всего, нет. А вы что имеете в виду?

– Дерево. Есть у вас в машине дерево? Что-нибудь деревянное?

Афродита у меня в сиротской комплектации, без свинины и прочих излишеств.

– Нога.

– Что нога? – пассажир уже начинал нервничать от такого бестолкового водителя.

– Нога деревянная левая у меня.

– Да ну вас к чёрту! Мне дерево нужно. Постучать. Ладно. Проехали.

* * *

– Где нам лучше остановиться?

Мы подъезжаем к конечной точке, и я заранее спрашиваю, где встать, чтобы прикинуть траектории захода на посадку.

– Подальше…

Подальше – это моё любимое. Подальше. ОК. Еду.

– Вот там, за маздой.

Начинаю шарить глазами вокруг. Ни одной мазды.

– Вы имеете ввиду вот тот Мазерати Леванте?

– Давайте даже ещё вот туда поближе…

Я аккуратно оборачиваюсь в надежде, что пассажир хотя бы куда-то показывает пальцем. Но нет.

– Простите, поближе куда?

– Ну вот где-то здесь, наверное, давайте. Только не тут, а там.

* * *

Хрупкая барышня мышкой проскочила мимо меня, стоящего перед открытым багажником, молча передав мне небольшой лёгкий чемоданчик, и села на левое заднее сиденье, за водителем.

Я убрал чемодан, захлопнул крышку и сел в машину.

– Домодедово? – Я проверяю на всякий случай, чтобы не схватить чужого пассажира. В нашем случае вопрос был лишним, строго говоря: девушка, судя по видневшейся униформе, была бортпроводницей авиакомпании, летающей из Домодедова.

– Да. Только, умоляю: поедем очень аккуратно.

Голосом это было произнесено абсолютно потухшим и, вместе с тем, испуганным.

– Конечно, я всегда еду аккуратно. Вы в порядке? Что случилось?

– Я утром попала в аварию.

– Вы были за рулём?

– Да.

– И теперь паника в машине?

– Да.

Я нажимал кнопки на экране таксометра и стремительно соображал, как быть.

– Пересаживайтесь вперёд.

В краешке зеркала я увидел абсолютно испуганный взгляд.

– Вы что? Я не могу. Я здесь-то не уверена, как не выпрыгнуть, когда поедем…

– Не спорьте. Я тут командир воздушного судна. А вы на борту. Не капризничайте. Садитесь вперед, и мы поедем. Вам надо сейчас сломать этот страх. Иначе будете потом его очень долго «выводить». Садитесь. Или я отменю заказ.

– Не надо отменять, вы что! Я же опоздаю, я уже опаздываю, на самом деле, давайте я сзади, мне страшно…

– Вам нравятся спорящие паксы?

– Нет, я их не люблю.

– Вы сейчас мой спорящий пакс. Садитесь вперед.

Честно говоря, я был уверен в правильности того, что делал, процентов на восемьдесят. Ну хорошо, вру. На семьдесят пять.

Я об этом слушал от спортсменов-автогонщиков. После серьёзных аварий они насильно заставляли человека вернуться в машину, за руль или пассажиром, неважно.

Девушка села вперед.

– Как вас зовут?

– Обещайте не смеяться только…

– Жанна?!

Я громко заржал, следом начала смеяться и она, мы вырулили на Красных Зорь и двинулись в сторону аэропорта.

* * *

– Вот тут нам надо сейчас направо.

Пассажир сказал это обычным тоном, как если бы нам надо было повернуть направо и ехать по дороге.

Но справа не было дороги. Был бордюр и снег на небольшой детской площадке.

– Простите, куда направо?

– Я же говорю: вот тут направо вон к тому дому.

Я посмотрел в таксометр: в заказе указан совершенно другой дом. Он был слева.

– Боюсь, тут мы с вами не поедем. Тут не ездят машины. А главное, нам же не туда надо?

– Туда. Я просто в заказе отмечаю другой дом, чтобы было подешевле. К моему сложно подъезжать. Что вам стоит? Тут двадцать метров, все ездят и ничего.

Я посмотрел на детскую площадку и не увидел на ней никаких следов колёс.

– Давайте я просто завершу поездку здесь, тем более что именно тут её и следует завершить, а вы эти двадцать метров пройдёте пешком. Через детскую площадку я не поеду, извините.

Разочарованный пассажир вылез из машины и произнёс в открытую дверь:

– Вам бы в Яндексе поучиться клиентоориентированности.

* * *

– Хотите, я вам расскажу, почему вы пошли в такси?

Дядечка лет шестидесяти с самого начала как будто пытался заговорить: смотрел в окно и цокал языком и охал, будто бы ждал, чтобы я спросил: «Что случилось?», затем начал что-то читать в мобиле, взрываясь громким смехом, на который я, возможно, должен был отреагировать: «Что там? я тоже хочу посмеяться!», и в результате, убрав телефон, пошёл в атаку своим внезапным вопросом о том, хочу ли я, чтобы он мне что-то рассказал.

Можно было подумать, что я уже начал ему объяснять, почему я пошёл в такси, но его мой ответ не удовлетворил, и сейчас я услышу правду, истинную причину.

Честно говоря, мне это было не очень интересно, чем же пассажир мне возразит в нашем несуществовавшем диалоге, но я зачем-то ответил:

– Хочу.

Дядечка взял небольшую паузу, как будто формулируя мысль, которую и не собирался формулировать, но раз я так настаиваю…

– Вы очень ленивый. Не обижайтесь только. Я угадал?

Я утвердительно кивнул.

– У вас даже хобби наверняка нет. Угадал?

Я снова молча кивнул. Зачем мне хобби, если у меня есть ирландский терьер Алекс?

– И нет цели в жизни. Снова в точку?

Я мог бы спросить, мечты какого масштаба мы кодифицируем как «цель в жизни» и подпадает ли под это дело бутылочка 0,375 ракы с парой тарелок мезе где-нибудь в районе улицы Невизаде, но снова молча кивнул.

Пассажир был явно удовлетворён своей проницательностью. Я молча пилотировал жёлтую Афродиту, бесцельно прожигая жизнь.

* * *

– Я прорепетирую речь, вы не против? Если будет громко, вы скажите. Мне перед сотрудниками через час выступать.

Молодой менеджер среднего звена включил свет в салоне и углубился в листочки с текстом. Затем начал громко зачитывать приветствие, подбирая оптимальную интонацию.

– Дорогие коллеги!.. Дорогие коллеги!..

Интонация не подбиралась: выходило слишком ласково, слишком резко, слишком строго или вовсе по-хамски.

– Как вам варианты? – тихим голосом спросил оратор.

Я решил, что надо подбодрить волнующегося пассажира и ответил:

– Четвёртый был ничего так.

Мы оба наверняка не помнили, как звучал четвёртый по счёту вариант, так что я не сильно рисковал с моим выбором.

– Так, ладно, тут пока нормально, а вот здесь я путаю слова. Не хочется по бумажке читать, понимаете?..

– Вы знаете анекдот про «Волобуев, вот ваш меч?».

– Нет. Расскажите.

Репетиция речи была сорвана.

* * *

– Ты хочешь сказать, что всем управляет Геннадьич?!.. А не шеф?

Два подвыпивших клерка правительства Московской области жарко спорили друг с другом.

– Вот и нет, он пешка, он прикрытие, понимаешь?

– Витя, ты рушишь мою картину мировоззрения…

– Я же говорю: это система сдержек и противовесов, чтобы один тянул сюда, а другой туда.

* * *

– Так вот, встречу, приём и охрану объекта поручили мне и моей группе! – орал кому-то в трубку клиент.

Мы мчали из Митина в гостиницу «Москва» на встречу с какими-то итальянцами, встречу, приём и охрану которых поручили зачем-то человеку, отметившему в заказе такси все имевшиеся опции: «нужна квитанция», «такси с жёлтыми номерами», «не звонить пассажиру», «не курить до подачи», а уже ручками добавлено «водитель славянин».

Честно говоря, из всех предъявленных требований я соответствовал лишь одному: у меня жёлтые номера. Квитанции закончились накануне, до подачи я курил, с наслаждением, хоть и не оставляя запах в салоне, звонить пассажиру пришлось вопреки требованию, ибо заказ был сделан в точку, откуда забрать кого-либо было бы невозможно даже в теории, ну и со славянином я могу не очень коррелировать с такой-то фамилией.

– Сколько нужно прицелов для эс-вэ-дэ? Пять? У меня только три. Пэ-эс-о один. Он работает на дистанциях от двух километров. Я захвачу, не волнуйтесь. Будем ждать объектов в фойе, встретим и отправим в номера. Периметр закроем нашей группой.

Я представил себе группу, которая «закрывает» периметр вокруг гостиницы «Москва», но мне некогда фантазировать, у меня клиент спешит к объектам…

– Надо раздать им российские симки. Купить без паспорта. Кто сможет купить симки без паспорта? Кстати, я смогу, я как раз без паспорта. Владимир, можете мне кинуть сбером рублей девятьсот, я куплю три симки без паспорта?..

* * *

– Не говорите так. Нет, не пидорасы. Мы сразу предупреждали, что сроки не выдержим. Эту ферму варить пришлось из труб совершенно другого диаметра, вот потому и долго. Проект делали мы, согласен. Стажёр просчитался. Вы были стажёром когда-то? Не были? Вот видите, а были бы, поняли бы. Не ошибается тот, кто ничего не делает. А мы делаем. Варим. Потерпите неделю ещё. Нет, не пидорасы. Всего на неделю задержка – это не пидорасы.

* * *

– Виктор, прекрати, прошу тебя. Нормальное платье, не откровенное. Нет, не с латексом, бестолочь! С люрексом оно! Неужели так трудно запомнить?..

* * *

Пассажирка начинает открывать дверь, но замирает: мешает какая-то бетонная плюха на земле, которую я видел, когда подъезжал, но о которой совсем забыл, покуда ждал барышню: обычное для вечера субботы ожидание 12 минут, из которых 9 платные, с постоянными сообщениями «выхожу», «уже», «вот-вот» и «умоляю, только не уезжайте, нужны другие сапоги».

Двигаюсь вперёд и извиняюсь: что-то я сегодня весь какой-то неловкий, туплю и плохо соображаю.

– Это вы неловкий?! – прокричала дама в сапогах так, что я обернулся, – Я вам сейчас расскажу, что такое неловкий. Это мой свёкор! Он вчера ошпарил себе руку кипятком и помазал кремом от геморроя! Там теперь такие волдыри…

– На себе не показывайте, умоляю. Кстати, зачем он это сделал?

– …размером с черепаху каждый. Он перепутал, понимаете? Там тюбик и тут тюбик. Он же не читает названия. Тюбик есть – значит, надо выдавить на себя. Вот это называется неловкий. А этим летом взял и достал из холодильника бутылку уксуса и сделал глоток из горла. Думал, газировка.

– Зачем вы уксус в холодильнике держите?!

– Вот! Видите, вы задаёте правильный вопрос. Зачем в холодильнике уксус? Мы тоже все удивились. Оказалось, он сам его туда и поставил накануне.

Я молчал, выруливая на Шаболовку. Выходило, что, не такой уж я и неловкий.

* * *

Забираю от помпезного ресторана девушку в чём-то серебряном, обтягивающем. Без верхней одежды, то есть. Ехать далеко, аж в Одинцово.

– Здравствуйте! Вам так не холодно? Кто-то «пристегнул» вашу шубу?

– Вы зря шутите. Видели там две скорые и полицию?

Перед рестораном действительно стояла скорая и милицейский микроавтобус, окружённые жестикулирующими людьми, тоже без верхней одежды.

– У нас свадьба, как полагается, с дракой и пострадавшими, а шубу действительно кто-то спёр. Я не смогла найти. Завтра вернусь за ней. Поехали, пожалуйста…

Я уже выруливал на широкий московский проспект.

– Вы были зачинщицей?

– Нет, что вы. Я не скрываюсь, просто дома муж ждёт. Я его на свадьбы друзей не беру. Знаете, всегда такая неловкость…

– Он у вас настолько несимпатичный?!

– Не поэтому. Просто… на свадьбах всегда полно народа… ну как сказать… старых знакомых… короче, с которыми когда-то происходил… обмен жидкостями. Ну и мужа это смущает. А он любит драться, когда выпьет. Вряд ли мы обошлись двумя скорыми сегодня, если бы я его не оставила дома. Сделайте потеплее, пожалуйста.

* * *

– Хотите честно?..

Хотел ли я честно? Безусловно, хотел.

– Мы с мужем от вас отписались. Надоело.

Я молчал и ждал продолжения. Поворот с площади Белорусского вокзала на Ленинградский – минуты две. У пассажирки было время и успеть рассказать о том, почему они с мужем отписались, и выскочить из машины: мало ли…

– У вас всё с шутками, с прибаутками. Пассажиры весёлые. Андромеда эта ваша… А муж у меня арендник. Он за Рио платит каждый день. Проснулся – и уже должен полтора рубля! Работа такая, что врагу не пожелаешь. А вы её рекламируете. Многих сагитировали?

Я виновато молчал. На самом деле, многих. Но признаваться было стыдно.

* * *

– Это я вас вызвала. Здравствуйте. Там вас на остановке ждёт человек. Остановка и полицейский. Поняли?

Конечно, понял. Чего тут не понять. Угловой дом длиной метров 400 и вокруг него куча остановок на карте навигатора… У каких из них лежачие полицейские, естественно, не вижу.

Ладно, думаю, на месте разберусь. Еду на заказ с хорошим опережением по времени.

Так и разобрался: на одной из остановок одиноко стоял… полицейский. Слегка замёрзший лейтенант в форме.

Он прыгнул на переднее сиденье, поздоровался и вежливо и с улыбкой произнёс:

– Включим «Милицейскую волну»?

Я зачем-то рявкнул в ответ:

– Нет.

В Афродите только что заиграла прекрасная вещь L’appuntamento в исполнении Ornella Vanoni, ну какая, к чёрту, «Милицейская волна»?!

Ехать нам было всего несколько минут, я расстроился из-за того, что умудрился так стремительно и коротко нарычать на парня. Нет, радио это я бы не включил ни при каких обстоятельствах, но отказать надо было повежливее.

Мы добрались до места, и лейтенант снова очень вежливо поблагодарил, и попрощался. И настроение у меня испортилось ещё сильнее.

Я ужасно не люблю быть недовольным собой. Хотя довольным собой почти не бываю…

* * *

– О, водичка, отлично!

Пакс с огромной спортивной сумкой наперевес плюхнулся на заднее сиденье, схватил воду и жадно присосался, даже не давая жидкости литься естественным путём, но сдавливая хрустящую бутылочку.

– А ещё есть?

– В багажнике, но холодная. Достать?

– Не, пока что хватит. А жвачка есть?

– К сожалению, нет.

– Даже своей?! – недоумевал спортсмен. – А воды у вас там сколько? Я бы взял пяток, если есть. А то сушняк жуткий после этого Святого Валентина…

* * *

– Господи, что это за крики?

Пассажирка вошла в Афродиту грациозной походкой подиумной модели. Я еле успел отодвинуть назад переднее кресло: девушка распахнула именно переднюю дверь. Где-то на улице действительно раздавался чей-то дикий вопль.

– Наверное, это стоны кунцевских футфетишистов. Вы в босоножках, мне не показалось?

– Здрасьте. Какие же это босоножки? Это эспадрильи! Между прочим, очень дорогие. И мне в них совсем не холодно, хотя они и открытые. Знаете, какие удобные?!

– Могу себе представить! Я вас высажу поближе к какому-нибудь сугробу, хотите?

– Не надо. – Дама задумчиво рассматривала свою обувь, – Вы считаете, слишком вызывающие?

– Да нормально, чего уж. Середина февраля, скоро весна, готовь сани летом, как говорится.

Через несколько минут мы остановились перед подъездом жилого дома, посреди огромной лужи. Я невозмутимо озвучил стоимость поездки: 355₽.

– Вы мне очень напоминаете Анечку. Мою коллегу. Она тоже меня вечно троллит. Я заплачу четыреста, только давайте отъедем. Там же целое озеро!

– Пятьсот и по рукам. Не хочу продешевить: сандали у вас действительно дорогие.

* * *

– По дороге остановимся у Хива, хорошо?

– Конечно. А что это?

– Ресторан «Хив». Беговая. – выговорил пассажир по слогам: дескать, чего непонятного?..

Ищу навигатором и не нахожу. Хива – прогнозируемо есть, но совсем не на Беговой. Робко интересуюсь:

– А вы адрес не помните?

– Ресторан «Хив». Вы что, не знаете, где он?! Таксист не знает ресторан «Хив»? Итальянский. На Беговой!

Через несколько минут мы остановились у ресторана XIV.

* * *

– А можно зарядить у вас телефон?

– Конечно, что за аппарат?

– Айфон.

Протягиваю пассажиру провод.

– Он оригинальный?

– Да.

– Вы уверены?

– Конечно, уверен. Он из комплекта к моему аппарату.

– Просто, знаете… Столько подделок… Я боюсь сжечь свой телефон левым проводом.

– Не бойтесь. Оригинальный. Всё в порядке.

– У вас тоже айфон?

– Да.

– Айфоны тоже бывают поддельные.

– Я знаю. Мой настоящий.

– Откуда вы знаете? Вы его где покупали? Сейчас подделки даже в хороших магазинах!..

* * *

– Я начну сразу с просьбы. Выручайте.

Менеджер среднего звена смотрит на меня умоляющим взглядом.

– Чем смогу…

– Только не смейтесь.

– Постараюсь.

– И отнеситесь серьёзно.

– Обещаю.

– Это действительно важно!

– Договорились.

– Я сейчас позвоню по телефону, буду разговаривать, а вам надо будет одну фразу сказать. Не очень громко, но и не тихо.

– Давайте попробуем…

– Я заплачу.

– Да я же уже согласился.

– Нам нужно остановиться. Я заплачу.

– Я понял. Что надо сказать?

– Слушайте. Это важно. Я буду говорить по телефону. Потом махну рукой. И вам в этот момент надо будет сказать. Понимаете?

– Понимаю, понимаю. Что надо говорить?

Пассажир продиктовал мне текст. Действительно, недлинный. Я бы даже сказал, короткий.

– Я звоню. Приготовьтесь. Я махну рукой.

– Хорошо. Я готов.

– Заглушите мотор.

– Хорошо.

– Чтобы было тихо. Понимаете?

– Понимаю.

– Я звоню.

Лицо пассажира, сосредоточенное и хмурое, комично освещалось экраном мобилы.

– Игорь Борисович? Здравствуйте снова. Это Максим. Мы готовы сделать диспетчеризацию на Ботаническом, запустим в течение месяца. А вот с Плющихой надо подождать. Не успеем. Боюсь обещать точно, но три месяца минимум. В два не уложимся. С шефом говорил. Он не даёт нам монтажников сейчас. Кабель-каналы просто некому… Я понимаю, наша вина. Забухал ГИП, сроки сдвинулись. Нет, не можем. Точно. Хотите, спрошу? Вот прямо при вас сейчас зайду. Не согласует. Не даст. Настроен он так. Я пробовал. Клянусь. Ну подожите. Я сейчас зайду и спрошу ещё раз. Михаил Дмитриевич, тут снова про диспетчеризацию спрашивают, может мы выделим бригаду?

Пассажир нервно замахал рукой, я набрал воздуха в лёгкие и прорычал:

– Стручков, ты что, охуел?!

* * *

– В нашем гэ эс ка есть эс тэ о, не помню название. Там тэ о делают за пять тысяч рэ. Но если у тебя гэ бэ о, там какие-то фильтры дополнительные надо менять? Не надо? Ну и езжай тогда. Найти легко: едешь по эс вэ ха, сворачиваешь направо к моему жэ ка и тут же снова направо.

* * *

– Вы квартиру продаёте? Покупаете?

Пассажир уселся в переднее кресло, отрегулировал его по всем плоскостям, а затем, не поворачивая головы и не глядя на меня, вдруг задал странный вопрос про квартиру. Поначалу я даже решил, что он с гарнитурой в ухе и звонит по телефону, но нет. Реплика была обращена ко мне. Ехать нам было всего пару кварталов, так что риска нарваться на длинную утомительную дискуссию не было.

– Что вы имеете в виду?

– Вам квартиру надо продать? Или купить? Я риэлтор.

– А, вот вы о чём. Нет, спасибо, не продаю и не покупаю, всё в порядке, не волнуйтесь, спасибо.

Но пакс и не планировал перестать волноваться. Он начал рассказывать мне об уникальной методике продаж квартир на вторичке, при которой, чтобы квартира ушла побыстрее, они не понижают, а напротив, повышают цену.

– Да я серьёзно говорю. Не продаю. Спасибо.

– Может, кто-то из друзей? Знакомых? Коллег?

– Не припомню, чтобы кто-то обмолвился…

– В этом вашем Яндексе неужели никто не продаёт?

– Я не работаю в Яндексе, это просто рисунок на машине, заказы от них.

– Давайте договоримся: если кто-то соберётся, свяжитесь со мной обязательно. У нас низкая комиссия.

– Договорились. Мы приехали. Спасибо за поездку.

– Вы запомнили? Мы не снижаем цену, а наоборот, повышаем.

Я кивнул: как такое забыть? Пассажир вышел прочь. Я поскорее включил поворотник и поехал, пока тот не спохватился, что не оставил мне свой телефон для связи.

* * *

– Что за картинка, покажи?

Супруга требует показать ей какую-то картинку, которую муж получил в виде сообщения.

– Да ерунда…

– Покажи, что там?

– С праздником поздравление от Миши. Ты звонила Свешниковым? Они уже едут? Мы будем на месте через тридцать минут.

– Звонила. Покажи картинку. Тут же какие-то бабы с автоматами!..

– Лен, это не автоматы, это винтовки…

– Разглядел, молодец. Что ещё ты на этой фотке разглядывал?!

– Да ничего я не разглядывал! Давай позвоним закажем холодное заранее, я голодный.

– Ты голодный, я знаю. Баб сисястых друг другу голых отправляете. Винтовки разглядываете. У тебя трое детей, не забыл?

– Лен, прекрати, я помню, я не разглядываю. Ну прислал какую-то картинку, я даже не смотрел. Икру брать будем? Они её долго сервируют. Позвони закажи закусок побольше: все приедут и опять за пустым столом сидеть час…

– А эта, гляди, на вашу похожа.

– На какую нашу?

– Из маркетинга. Лилю.

– Она Лилит. Не похожа.

– Лилит. Как погоняло у проститутки. Значит, всё-таки рассмотрел. Даже что не похожа рассмотрел. Кобель вонючий. Ненавижу.

* * *

Пошла вторая неделя эксперимента, в котором я вожу только по одному тарифу Комфорт+ (ранее был включен и обычный Комфорт, а когда-то и Детский).

Я совсем не был уверен в успешном исходе: если включены оба «комфорта», то обычный преобладал, а по «плюсу» прилетало всего два-три заказа в день. Потому я был уверен, что таких заказов в принципе мало и на них отработать смену – нереально.

Оказалось, что это совсем не так: «плюсы» валятся довольно интенсивно, комфорт включаю лишь в глухую будничную ночь, ненадолго. Ну и в аэропортах, откуда надо поскорее уехать хоть с какими-то заказами, лишь бы не порожняком.

В работе по одному только «плюсу» есть пара жирных плюсов. Во-первых, мне перестали давать заказы тарифа «эконом» с повышающим коэффициентом. А это, мои дорогие, очень хорошо, когда не везёшь пакса эконома, раздосадованного тем, что он платит больше обычного.

Во-вторых, публика на «плюсе» сплошь спокойная, уравновешенная, пусть и требовательная, но в целом гораздо более вменяемая.

За всю неделю – лишь одна недовольная девица. Вызов на Новый Арбат (а это боль: там повсюду камеры, фиксирующие остановку, которая запрещена почти по всей длине проспекта), поездка в Шереметьево. Подъезжаю и вижу, что точка подачи аккурат на таксишной парковке. И место есть свободное. Кайф!

Встаю как белый человек, выхожу из машины поправить болтающееся по багажнику детское кресло (заказ портовый, значит, будет чемодан наверняка), попутно осматриваю снежный отвал, оставленный снегоуборочной техникой вдоль бордюра на тротуаре. Он совсем небольшой, его можно легко перешагнуть. ОК.

Тут слышу вопль сзади:

– И как вы прикажете мне садиться в машину?

Девушка с чемоданом прокричала это так, что голуби, летящие в небе, попадали тушками на землю от разрыва своих голубиных сердец.

Снова гляжу на снежную полосу препятствия. Она на самом деле существует и длится многие сотни метров – то есть, вопрос не в том, что я как-то неверно припарковал машину. ОК. Уже хорошо. Этот вопль обращён не ко мне.

Я спокойно перешагнул снег (не шучу, высота – сантиметров 20 максимум) и взял чемодан у стоящей в оцепенении дамы.

– Хотите, уберу ваш саквояж, а потом перенесу вас на руках? Вы на это намекаете?

– Нет! Это не подходит!

– Снять куртку и бросить вам под ноги?..

– Прекратите острить, я опаздываю, между прочим.

– Я знаю, что опаздываете, там натикало уже шесть минут платного ожидания. Плюс к трём минутам бесплатного. Вы едете? Со мной и саквояжем.

И всё. Больше – ни одной истерики или даже ворчания за всю неделю.

Я даже не догадывался, что такое возможно.

* * *

– Вот смотрите: мы шарики производим. Надувные. Разноцветные. Тампопечать, шелкография, все дела. Никто не жалуется. А эти постоянно недовольны!

Пассажир едет от минобразования Московской области во Внуково и жалуется на столичных заказчиков. Я сочувственно киваю:

– Прямо как в анекдоте.

– В каком анекдоте? – удивляется пассажир.

– Про шарики надувные.

– Не знаю. Расскажите.

– Ну как же… Приходит человек в магазин. На витрине шарики лежат. У одного на ценнике рубль, у другого – два…

– Так. Это нормально.

– …с виду одинаковые, но цена вдвое отличается…

– Латекс может быть разный, поймите!..

– Покупатель спрашивает: эти, которые по рублю, они что, меньшего размера? Продавец отвечает: нет, такие же. Покупатель: без рисунка? Нет, отвечает продавец, тоже с рисунком.

– Там и от краски зависит, поверьте, она может трескаться… И тальк по-разному можно наносить…

– Чем же они отличаются, не унимается покупатель? Почему же цена у этих вдвое ниже? А продавец отвечает: понимаете, эти, что дешевле, они – не радуют!

Мой пассажир долго смотрел на меня молча, не шелохнувшись. Затем громко заржал и схватился за телефон:

– Виктор Михайлович, я понял, чего эти мудаки нас мучают! Мне сейчас таксист всё объяснил. Есть такой анекдот, может, слышали…

* * *

– Оленька, я к вам спешу. На колеснице под управлением Никиты Юрьевича, так на табличке тут написано. Не знакомы с ним? Зря! Хотел попросить вас, не в службу, а в дружбу… Да, как обычно. Супца похлебать очень хочется. Тарелку только с ложкой в аэрогриль запихните, чтоб всё огненное. Ну вы знаете. Я спешу, спешу к вам, Оленька. Никита Юрьевич давит в педаль, вы бы видели!.. Буду десантирован на месте в пол пятнадцатого, Оленька. Ложку в салфетку заверните, а то в тот раз обожглись… Водочки обязательно. Спасибо, Оленька.

Пассажир положил трубку и мрачно произнёс:

– Противная баба, просто ужас. Но суп у них, Никита Юрьевич, божественный. Если бы не суп…

* * *

– Я вам про таксистов такое могу рассказать!.. Хотите сплетню про таксиста?

У пассажирки из Одинцово горели глаза: было видно, что она очень хочет рассказать сплетню про таксиста.

Я изобразил крайнюю степень заинтересованности.

– У меня на работе Женечка. Хорошая девушка. Фигура так себе, но лицо симпатичное. Немного кукольное, но неважно. Так вот, у неё молодой человек появился. На мерседесе.

Девушка взяла длинную паузу. Видимо, я должен был блеснуть догадкой. И я блеснул.

– Он оказался таксистом?..

– Точно! Знаете, что она нашла у него в бардачке?!

Я сделал вид, будто перебираю варианты, хотя заранее был уверен в единственном.

– Путевые листы?..

– Точно! Путевой лист! Он ей врал, говорил, мерседес его, а он генеральный директор.

Мне стало даже неловко перед барышней. Такое коварство со стороны коллеги даже мне показалось чрезмерным.

* * *

– Уау! Сделайте погромче, пожалуйста. Это же Ram?

Я редко включаю что-то альбомами, когда в машине пассажир. И тут попросту забыл поставить универсальный плейлист, который сделал специально для паксов. Между заказами включаю что-то для души.

– С удовольствием. Моя любимая пластинка Маккартни.

– Вы знаете, наверное, и у меня тоже любимая. Тридцать лет назад услышал и не могу оторваться до сих пор.

Я начал вспоминать, сколько лет назад я услышал Ram. Тоже примерно лет тридцать назад. Пассажир продолжал:

– Какой-то пионерлагерь был. На чёрном море. В Анапе, по-моему… И у нас был такой председатель совета отряда, мы его выбрали, думая, что он зануда ужасный. А оказалось, что у него с собой магнитофон. И в нём чуть ли не одна кассета. А на кассете – Ram. И всю смену мы слушали эту музыку…

Я включил правый поворотник, подыскивая глазами, где будет удобно остановиться. Хотя до конечной точки нашего маршрута было ещё довольно далеко.

– Представляете, мы даже купаться не ходили пару раз, а где-то в коридоре торчали с тем мальчишкой и его магнитофоном и слушали. Идиоты, конечно: на море приехали, а сами в корпусе, в коридоре…

Я остановился у обочины и перевёл рычаг в положение «паркинг».

– Простите, а почему мы остановились? – пассажир вдруг вернулся из своих воспоминаний обратно в действительность и обнаружил, что мы перестали ехать в сторону Кузьминок.

– В коридоре вы слушали магнитофон по одной простой причине: батареек не было в продаже, дефицит, приходилось искать розетку, чтобы магнитофон работал. Розетка была в коридоре у двери в вожатскую. Там вы и торчали, Вова, с магнитофоном Легенда 404 с единственной кассетой с альбомом Ram, вместо того чтобы идти со всеми на пляж к морю. В смысле, мы торчали. Здравствуй, Вова!

Мне родственники дальние подарили тогда магнитофон. Самый недорогой из имевшихся в продаже, Легенда 404, но это был магнитофон, мой собственный, то есть, я мгновенно стал счастливым.

В пенопластовой коробке к нему прилагалась кассета с записью. Мне досталась Донна Саммер, по-моему. Слушать её было невыносимо скучно, но другой кассеты не было…

Вернее, была: жутко заграничная кассета, подаренная на день рождения братом и его родителями, Maxell чуть ли не хромовый, но все вокруг говорили, что ставить её в Легенду нельзя: дескать, испортится. И я не ставил. Боялся. На той кассете был Сержант Пеппер биттловский.