Текст книги "Среди паксов"

Затем, прикрыв микрофон рукой, уже обращаясь ко мне:

– А можно я вам на карту Сбера переведу оплату? Буквально в течение часа, не больше. Почему нельзя?.. Я знаю, что заказ наличными. Просто у меня с собой нет. Прямо сейчас не могу перевести онлайн, вы же видите, у меня важный разговор. Слушайте, я что, похож на человека, который не расплатится?!..

* * *

– А вот вы пропустили того перестраивающегося…

Пассажир внимательно мониторит мои манёвры в плотном потоке.

– Конечно, пропустил. Он с разворота перестраивался из крайнего левого в крайний правый и просто физически не мог встать в хвост «очереди». Спокойно подъехал с поворотником и попросил пустить. Я пустил.

– Но потом две машины вы же не пропустили!..

– Да, я не пропустил двух умников, объехавших «очередь» слева и пытавшихся грубо вклиниться. Их не пустили и машины за мной. Зачем?

– На всё у вас есть объяснение! – почти с досадой в голосе ворчит клиент.

– А вы бы предпочли водителя, который едет и не может объяснить, почему он делает именно так, а не по-другому? – стараюсь как можно дружелюбнее, без наезда, произнести эту фразу.

– Вы и тут выкрутились… – совсем потухшим голосом отвечает дотошный пассажир.

Дискуссия окончена, слава богу.

* * *

– Я уже вышла из аэропорта и жду вас тут на улице. Я не знаю, какой номер колонны, я не разбираюсь в этом. Вы меня узнаете: я в таком приталенном белом пиджаке и красных киттен-хиллах.

* * *

– Да, как и ожидалось, «ситроен» – это полное говно.

Мы не успели проехать и ста метров с пассажиром, как тот сделал авторитетный вывод.

– Вот это окно наверху, оно нахера? На звёзды смотреть? Не могли нормальную крышу сделать, да? Протекает зимой? А, вклеено… Ну всё равно. Как в теплице. Жарко же летом. Шторкой закрывается? Не вижу шторку. А, теперь вижу. Электрическая, что ли? Сломается. Французы же. У них же через жопу всё. Вон там у вас чё за цифры? Как понять, где скорость, а где температура? Я-то различаю, я ж не осёл. Но другие-то как? Едет тихо, конечно. Но это просто асфальт новый. Суки, деньги пилят постоянно, перекладывают дорогу раз в год! А это что тут? Столик? Зачем? В карты играть? Это ж надо было додуматься, столик сделали… Оригиналы, бля. Нормально ничего сделать не могут. Сколько он жрёт-то на сотню? Да ладно!.. Это вам компьютер говорит, что шесть. Французский. Там под десять литров минимум! Я вас научу считать расход. Вы когда заправляетесь, вы обнуляйте… Так и считаете? Да, поверил, конечно. У моего друга был ситроен какой-то. Девятитысячный. Вот бредовая машина была. Двадцать литров на сотню. Что? Какой шведский? «Сааб»? Ну «сааб», какая разница. Тоже всё не пойми какое. Ручки какие-то кривые. Японца купите и не мучайтесь. Только японцы делают нормальные машины, слышите? Ну ещё мерс был нормальный когда-то. А сейчас тоже говно. Как и ваш «ситроен».

* * *

– А вот если вы закончите поездку пораньше, цена будет другая?

Пассажир задумчиво смотрит в экран телефона и, судя по всему, переживает о высокой стоимости поездки (390 ₽ за 8 км по городу, ты ж мой хороший).

– Да, стоимость пересчитается и, возможно, будет пониже.

– Давайте тогда прямо сейчас закончим, хорошо? Я просто разорюсь на такси иначе.

– Вы имеете в виду, что хотите выйти прямо здесь?..

– Нет, нет, выйду я на Парке культуры, вы что, откажетесь довезти меня туда? Вам что, жалко? Тут ехать пару минут. Просто, триста девяносто – это очень дорого. Ваш Яндекс совсем сошёл с ума. Я на автобусе проехал бы быстрее и дешевле.

* * *

– Поедем на Варги? Не откажетесь?

Я стою перед шлагбаумом на въезде во двор дома, жду пассажира. К автобусу подъезжает парень на коляске.

– Поедем, конечно. Это же вы меня вызывали?

– Я вызывал. Я сейчас сяду вперёд, а вы коляску в багажник кинете, хорошо? Нет, мне не помогайте, я сам. Только коляску.

Едем. Я думаю о его вопросе про «не откажетесь?». Не понимаю, стоит ли педалировать тему… Всё-таки спрашиваю:

– А почему вы спросили про «не откажетесь»? Машины не берут вас, уезжают?

– Бывает… Смотрят на меня как на прокажённого. Я им говорю: мужики, это не заразно, это спорт, травма, ноги не работают… Нет, говорят, нам с коляской в багажнике неудобно ехать. Колёса испачкают обивку.

Парень улыбается и говорит всё это совершенно без злобы и будто бы даже без обиды.

– Да и хуй с ними. Правда? Я Максим. Давай на ты.

– Точно. Хуй с ними. Я Никита.

Восемь лет в коляске. Делает какие-то сайты несложные. Заработка вполне хватает на жизнь, как говорит.

– Я раньше часы на микроволновке не мог выставить, понимаешь? И вот припёрло, а чем ещё заниматься дома. Предлагали какой-то колл-центр, отвечать на звонки. Попробовал, не пошло. А потом кто-то предложил сайтами заняться. Вот сейчас изучаю медленно. Очень медленно. Совсем не моя тема. Но Джумлу изучил, ВордПресс изучил…

Я попросил его дать пару советов по ВордПрессу и он с удовольствием, а главное, толково, объяснил мне, что и как.

Мы болтали всю дорогу. Обсудили заказчиков. Студию Лебедева. Пандусы у подъездов со склонами 30 %. Жизнь, в которой среда твоего обитания ограничена физическими препятствиями. Бессмысленными, непреодолимыми.

– А почему ты, кстати, не заказал такси к подъезду? Метка стояла снаружи, за шлагбаумом.

– Ты понимаешь, это вечные проблемы с охраной. Они не любят пропускать такси почему-то. Я звоню, делаю заявку, диктую номер. А они не пускают машину. Та ждёт снаружи, я жду внутри, время идёт, деньги капают, водитель плюёт и уезжает, я снова заказываю… Опаздываю на процедуры. Зачем? Мне проще выехать самому.

– Но не пускают-то почему? Ты пробовал поговорить с этими вахтёрами?

– Пробовал. Обещают, что будут пускать, а потом снова проблемы. С ними надо ругаться, а я не умею. Да и не хочу.

– Хочешь, я с ними пообщаюсь? Я чемпион мира по «ругаться». Эффективно и негромко.

– Да нет, брат, спасибо. Обойдусь. Надо самому учиться это делать. Ты прав. Завтра проведу с ними беседу. Доставку пиццы пускают ведь… Это же мой дом, в конце концов.

* * *

– Тань, привет, можешь говорить? Нет, погоди, это потом обсудим.

Молодая барышня уже минут пятнадцать строчит что-то в ноутбуке, а теперь вот звонит кому-то и громко вещает:

– Пойми, у них аджайл такой. Нам сначала надо утвердить бизнес-кейс с финансистами, а уж потом выходить самим на первый план. Поговори с ними. Я не уверена, зафоллоуапят ли они нас. Они редко апрувят вот так сходу. Опекс, капекс обсудим потом. А возвращаясь к твоему письму – я его полностью переделала. Всё переписала от начала и до конца. Да потому что, блядь, Таня! Во-первых, «гондон» пишется через «о». Во-вторых, если хочешь, чтобы он вернулся – обращайся к нему как-то по-другому!..

* * *

– Сколько у вас мест? Шесть? Отлично! Нас восемь человек. Ой. Как же. Да. Заказываем вторую машину. Тогда мы вот тут поедем, а Макарченковы там. Нет, Серёжа с нами. А вам чемоданы. Или наоборот. Неважно. Вот с этим осторожно, там османский светильник, не разбейте. Пакеты в руки. Миша, не тормози, спешим ведь. Водитель! Как вас? Олег? Никита? Никита, нам нужно быстро до Шереметьево. Что это за очередь перед нами? Света, замолчи, я ничего не слышу. А, на выезд. А почему очередь? А мы успеем на наш рейс? Не помню, во сколько. Макарченковы где? Сзади? Спереди? Как они нас обогнали-то? Олег, поднажмите. Лёша! Где Лёша? Где ребёнок? У Макарченковых в машине? Уверены? Нет, надо позвонить. Алё! Лёша с вами? А где?! Нет, он не у нас. Вы же должны были взять и ребёнка, и коляску! Водитель! Максим! Разворачивайтесь! Мы ребёнка забыли. Что значит, нельзя? Разворачивайтесь, ему всего четыре, вы с ума сошли, он замёрзнет, он в коляске там спит! Куда вы?! Разворот?.. Только быстрее, умоляю! Я всё понимаю, но там ребёнок! Один! Где мы садились? Вон там! Нет? Тогда там? Куда вы едете? Ах да, вон там. Лёшенька! Сыночек! Я его вижу! Сигнальте, водитель, сигнальте, вон ребёнок! Лёшенька! Сынок! И пакет с ним. Кто должен был взять пакет?! Позвоните Макарченковым, они идиоты! Как можно было забыть ребёнка и пакет? Водитель, пожалуйста, быстрее! У нас вылет из Шереметьево!

* * *

Едем из Домодедово с семьёй: папа, мама, дочка пяти лет. Папа встретил маму и дочку в аэропорту. Те прилетели с отдыха.

Ребёнок быстро заснул, а родители, истосковавшиеся друг без друга, ближе к МКАДу устроили качественный петтинг. Ну, а мне-то что, с другой стороны. Мне – лишь бы оплата по карте прошла.

Мчим уже по Каширке. Те начинают рассматривать фотографии в мобиле. Вот отель. Вот ресторан. Вот горки водные.

На Варшавском папаша начинает шутить, мол, уже не первый раз вижу морду этого типа в кадре. Жена отшучивается: чуркобесы, Вась, они ж все на одно лицо.

Ближе к Тульской выясняем, что это Мурат, турок-месхетинец, гид, продаёт в отеле экскурсии и просто случайно оказывался рядом всю дорогу.

Подольское шоссе подарило новые подробности: ухаживал, вернее пытался, но ничего дурного в этом нет, ведь правда?

Когда поравнялись с Павелецким, стало ясно, что и вот этот край волосатой ноги на фотографии – неспроста.

Ну а уже в конце поездки вырулили на Новоспасский и стало понятно, что муж и сам кобель, что не раз был замечен, что другая бы давно бросила, а эта давала второй шанс (Мужу? Мурату? Мы уже не уточняли).

Ячейка общества рассыпалась в ржавую труху прямо на моих глазах.

Вывод: смартфоны – зло.

* * *

– Нарушаем?

Весёлый инспектор ДПС даже не просит документы.

– Бывает… А что, почему вы спрашиваете?

– Вот вы сейчас развернулись. Вы что, не видели меня?

– Видел, конечно. Как вас не заметить?

– Ну и зачем развернулись? Вы таксисты совсем уже, что ли?

– Мне надо было развернуться. И я развернулся.

– Так нельзя ж. Знак висит.

– Какой знак? Где нельзя? Всё можно.

– Вон знак. И вон знак.

– Первый знак я проехал. После перекрёстка он не действует. До второго не доехал. Сплошная кончилась. Я ничего не нарушил. Вам помощь не нужна?

– Какая помощь?!

– Ну я не знаю. Может, вы устали. Может, чувствуете себя плохо. Как офицер МВД может не знать правила дорожного движения?

– Я знаю!

– Вот. Видите. А несёте пургу. Значит, устали или плохо себя чувствуете. Нужна помощь? Может, скорую вызвать?

– Так. Ну-ка, документы ваши покажите!

Проверил документы. Пожелал счастливого пути. Отнял, мудак, две минуты моего времени.

* * *

– Мы что, не можем ехать быстрее?

Пассажирка на заднем сиденье возмущена тем, что мы еле плетёмся. Поддатый супруг её спит в переднем пассажирском, преклонив голову и повиснув на ремне, как подстреленный в воздухе парашютист.

Еле плетутся и все остальные на Ленинградке, перед нами авария. Строго говоря, мы даже не плетёмся, а стоим.

Дама всю дорогу набирала мобилой какой-то колл-центр, где ей предлагали нажать один для того-то, два – для того-то или девять для отправки факса. Выбрать нужный вариант не получалось, и она ужасно злилась. И вот наконец обрушилась на меня: мы что, не можем ехать быстрее?

– Конечно, можем. Для того, чтобы ехать со скоростью двадцать километров в час, нажмите два. Чтобы ехать со скоростью сорок километров в час нажмите три. Если вы хотите развить восемьдесят – нажмите четыре или оставайтесь на линии.

По-моему, я сегодня заработал ещё одну единицу.

* * *

По тому, как пассажир плюхается в машину, можно сделать некоторые прогнозы.

Например, если мужчина открывает заднюю дверь, но не садится туда, а лишь кидает портфель или сумку, а сам садится спереди – скорее всего начнёт рассказывать какую-то историю («Залил вчера масло в двигатель новое – не поверите, теперь прёт как глухонемая!», «Ездили в Астрахань на рыбалку: вдоль трасс столько девчонок – кровь с молоком!») и активно руководить нашим передвижением («Вот здесь держитесь левее, там в среднем ряду кочки, резко направо и сразу газку – успеем на стрелку»). Оплата наличкой, «под расчёт».

Если же мужчина садится на заднее, скорее всего, разговоров не будет. Уткнётся в мобилу, в которой громко заведёт Камеди клаб или Игры престолов. Оттуда услышу лишь вопрос «Есть зарядка для самсунга?»: кстати, заряжают почему-то именно самсунги… Оплата по карте, чаевые 5 %.

С девушками всё сложнее и разнообразнее.

Строгих правил разодетые в скромное – исключительно назад, голос тихий, почти испуганный, вопросов не задают. Разряжает обстановку лишь песня A Sorta Fairytale со старого альбома Tori Amos. Оплата по карте. Тихонько выскакивают из машины, робко захлопывая за собой дверь. Оставляют хорошие чаевые.

Девушки в юбках выше колена, садящиеся назад, но обращающие колени в сторону водителя – будут много болтать. Темы разнообразные: «Все мужики козлы, но мой Митя – лучший», «Все мужики козлы, и мой Митя не исключение», «Начальник на работе пристаёт, козёл, вот вам, кобелям, только одно нужно», «Как же задолбали эти вечные пробки», «Что порекомендуете – “рейндж ровер или новый ягуар эс ю ви?”», «Как освободить место в айклауде?», «Когда упадёт доллар?». Пару раз пересаживались влево за мной, обнимали спинку водительского сиденья и доверительным тоном начинали что-то рассказывать мне в правое ухо… Не подумайте ничего такого, им ровным счётом ничего от меня не было нужно – просто манера общаться такая. Оплата по карте, чаевых не будет.

Молодые девчонки, садящиеся на переднее, тоже не молчат – просят «аукс», беспорядочно жмут на кнопки магнитофона автобуса, возмущаются, что всё по-английски, ругаются по телефону с «эм-че» (молодой человек), просят остановиться у аптеки, но не включать платное ожидание – и обижаются, когда я его включаю… Основные жалобы – на тупых, безвкусно красящихся начальниц в офисе, проблемы с выплатами кредитов. Вопросы задают о том, что лучше: старый «опель астра» или новый «киа рио»? Тепло ли в Алании в конце октября? Оплата по карте не прошла, ждите пять дней, если не сможем зачаджить клиенту – компенсируем из собственных средств (сообщает Яндекс).

Пары часто садятся вместе назад, где либо неистово ругаются, либо настойчиво пытаются овладеть друг другом. Иногда мужчина садится вперёд, а даму отправляет назад: значит, скорее всего, будет троллить пассию «мужскими» разговорами со мной. Если вперёд садится барышня, а мужчина назад – скорее всего, она начнёт жаловаться на партнёра: вроде бы в шутку, но мы-то понимаем, дыма без огня…

Руководители малых групп и экскурсоводы садятся спереди и вещают пассажирам назад: «Хере з москоу кремлин энд собор василия… блядь, как же это сказать то… блаженного».

* * *

– Как вы хотите поехать? Можем через Одинцово, можем по Боровскому или по Киевскому. Время в пути везде одинаковое.

Посадил молодую маму с девятимесячным плачущим ребёнком.

– Давайте по самому короткому пути.

– Самый короткий мимо Одинцово, но там больше всего светофоров, пробок… Можем по Киевскому: там проскочим, не останавливаясь, большую часть пути. Думаю, ребёнку будет проще, если мы поедем по Киевскому, без постоянных торможений и разгонов…

– А цена? Там же дальше километров на десять.

– Цена фиксированная, она не изменится.

– А вам это зачем? Лишние десять километров. Бензин лишний.

– Я же говорю: ребёнку будет проще. Мне лишние десять километров не важны, особенно если время то же самое. А бензин – наверняка даже меньше сожгу, если будем ехать с постоянной скоростью.

– Вот, видите. А говорите, ребёнку будет проще. Езжайте как хотите, – обиженным тоном резюмировала мамаша, разгадавшая мой коварный план по экономии топлива.

* * *

Режим строгого таксиста, который я решительно включил недели полторы назад, даёт о себе знать падением рейтинга с 5.000 до 4.921. По ощущениям ничего не меняется в части получения заказов – и ладушки.

Однако, зарабатывание «пятёрок» становится довольно важным делом: чем-то надо гасить единицы от муфлонов, которых высаживаю на половине пути…

Просить или даже намекать ставить мне оценки я не буду. Не делал этого раньше, не стану и впредь. Но расположить к себе некоторых паксов – вполне реально. Подыграть. Изобразить заинтересованность. Лишний раз цокнуть языком восторженно – в ответ на какое-то безобидное хвастовство. Новая уникальная мобилка, «убийца айфонов»? Да что вы говорите!.. Дочь получила пятёрку по физкультуре? Какое счастье, эти наши дети!.. Приобрели южнокорейский внедорожник? Как вам повезло: теперь сможете заехать на нём и застрять там, докуда не доезжают остальные!..

Или, например… Знаете, бывает, садится пассажирка и чувствуешь, как она возбуждена своей новой укладкой, роскошным брючным костюмом или всей собой целиком. Но ей очень важно, чтобы это обязательно заметили и оценили окружающие.

Кидаться с комплиментами нахрапом тут нельзя. Нужно крепко держать штурвал, глядя пронзительно в струящееся под колёсами ночное шоссе. И лишь в конце поездки, уже в момент, когда попрощались, и барышня начала открывать дверь, можно выдать тихим спокойным тоном, почти не запинаясь:

– Извините. Но я не могу вам этого не сказать… – Тут в глазах пассажирки возникнет тревога: – Это платье вам фантастически идёт.

Через мгновение внутри пассажирки произойдёт ядерный взрыв, она покраснеет, начнёт светиться изнутри, улыбаться, и выпорхнет из машины совершенно счастливая.

Пусть ненадолго. Но «Когда ему будет приятно, я буду чувствовать, что мне тоже приятно, а ты говоришь – прямо!» (см. «Мимино»)

* * *

Подав машину, стоя в ожидании клиента, не без удовольствия читаю комментарии к заказу.

Их можно разделить на категории, как и дорожные знаки: запрещающие, предписывающие, предупреждающие, знаки особых предписаний или знаки приоритета.

Например, обычные комментарии категории «запрещающие» содержат в себе типичные «не курить до подачи», «не включать кондиционер», предписывающие – «не включайте музыку и не шумите, малыш спит» и «муж пьяный, не слушайте его, везите строго по навигатору».

Пару раз в комментариях было «водитель мусульманин», и я без фанатизма, но с выражением, приветствовал паксов салям алейкумом.

Комментарии предупреждающие обычно появляются тогда, когда пассажир не смог нормально сделать заказ и, обессилев, перестал редактировать его, а снабдил текстом: например, пару раз, приехав по вызову к торговому центру «Охотный Ряд», обнаруживал текстом «торговый центр “Москва”», то есть, Люблино. Клиент как бы предупреждал, что ждёт меня именно в Люблино, а как исправить точку подачи – не знает. К предупреждающим можно отнести и такие как «нас девять человек», «надо будет подождать, возможно пару часов, если откажемся ехать, заплатим» и прочее.

Комментарии приоритета обычно выглядят как «если девушка согласится, поедем по другому адресу, изменим уже по дороге, следите за диалогами» или «если поедем мимо какой-нибудь аптеки, остановимся на пять минут».

Особые предписания звучат следующим образом: «мы немного пьяные, пожалуйста, проследите, чтобы каждый дошёл до своего подъезда, не бросайте на улице».

Иногда комментарий прилетает уже после того, как я принял заказ и мчу за пассажиром – в так называемом «чате с клиентом». Я могу ответить текстом (но на ходу делать это очень неудобно), могу наговорить голосом и таксометр сам переведёт в текст (опасно: бывают заковыристые ошибки в распознавании речи), либо нажать в ответ на полученное сообщение символ с большим пальцем вверх: мол, о’кей, зачёт!

Бывало, едешь, читаешь, что тебе пишут – и жмёшь этот «о’кей», а в финале получаешь «Вы кроме этого пальца слова какие-то знаете?».

* * *

– А мы что, не через Бирюлёво едем? Там же быстрее. Почему это дольше, кто вам сказал? А, вам навигатор говорит. А надо своей головой думать потому что, а не навигатором. Какие пробки в восемь вечера, откуда? Нет, конечно, поехали по Варшавке. Если вы так считаете нужным. Но через Бирюлёво быстрее всегда. Мы и на дачу так ездим. Нет, нет, не надо. Давайте уж по Варшавке, если вы так решили. Я всем говорю: через Бирюлёво быстрее. Но едут по Варшавке. Потому что своей головой… Я всегда говорю: своей головой надо. Уткнутся в навигаторы свои. И сидят там весь день. Пробки в Бирюлёво у них. Нет, я не опаздываю. Я за пять часов до вылета выхожу. Потому что своей головой. Езжайте как хотите.

* * *

Самые высококультурные иностранные пассажиры – из Кореи. Подозреваю, что Южной…

У них всегда без исключения абсолютно точно оформлен заказ, с безукоризненно выставленными точками на карте. Всегда вежливы, сдержанно улыбчивы и стараются произнести несколько слов по-русски.

А меня раз в пару месяцев обязательно потянет на ужасно симпатичную пластинку двух корейских ребят, играющих такую слегка эстрадную корейскую босанову. Один из них, ребят, то бишь, известный в Корее музыкант, но именно вот эта его пластинка, видимо, не стала хитом: его тут же узнают по голосу, но вещи с диска слышат впервые. И все корейцы жутко прутся от них – думаю, не из приличия/вежливости, просят ссылочку прислать и прочее.

Короче, именно и только с корейцами получается такая дружба народов, что хоть обниматься выходи по окончании поездки.

* * *

– Здравствуйте, мне муж вызвал такси и скинул ваш номер.

Я мчу в сторону Домодедово с ближайшей заправки, где пополнил термос с эспрессо.

– Да, я буду у вас через четыре минуты. Подходите к рыжему кубу с надписью…

– Погодите. Послушайте. Проблема в том, что я не в Домодедово.

– А где?!

– Вы сможете как будто забрать меня в Домодедово, но по дороге заехать на Пречистенку и забрать по-настоящему, а потом отвезти домой?

Началось в колхозе утро, подумал я про себя.

– В теории могу, но вряд ли это ускользнёт от вашего супруга: он же видит машину на карте. Зачем бы я поехал в Чертаново через Пречистенку?

Молчание.

– Да, вы правы. Как же быть?

– Вызывайте себе другое такси сейчас же. Езжайте в сторону дома. Ждите, когда я подъеду туда в Чертаново, я вам позвоню. Окажетесь дома синхронно с моим приездом.

– Точно! Так и сделаем. Буду в Пятёрочке рядом. Заберите меня оттуда, хорошо? Подъеду к дому с вами.

– Договорились.

* * *

– Ой, а где наш отель?..

Две молодые легкоатлетки сели ко мне в Шереметьево Бэ. Я на всякий случай уточнил, едем ли мы куда-то далеко в сторону Солнечногорска, те ответили – да. Поедем по платной? Конечно, отвечают юниорки, что ж мы будем по пробкам толкаться на Ленинградке.

Вырулил ловко на М11 и помчал в режиме «тапка в пол»: дорога хорошая, пустая, а у меня как раз мотор с крутящим моментом в 270 Н*м.

Доехали довольно быстро. Какая-то полувымершая деревня. Покосившийся забор. Паркуюсь: приехали. А те ошарашенно смотрят на меня, а где наш отель?

Я внимательно всматривался с троеборками в чёрный пейзаж вокруг нас, отеля не было видно нигде.

– А какой нам нужен отель, стесняюсь спросить?..

– Этот, как его… Хилтон. Хилтон Дабл Три. Вот, смотрите, у нас бронь. И адрес тут.

В бронь можно было уже не заглядывать: Хилтон Дабл Три на Ленинградском шоссе, дом 39. Ага. И в заказе девушек – тоже адрес Ленинградское шоссе, дом 39.

– Мы вбили адрес в приложение, оно показало куда-то за город, мы даже не подумали, что он может быть неправильным. Ленинградское шоссе, 39.

– Адрес то правильный. Город не тот… – Звоню диспетчеру, чтобы узнать, как быть с этим заказом.

– Только умоляем, не высаживайте нас здесь!

– Ну уж нет, выходите и ждите на улице, пока я не посоветуюсь с шефом, с Михал Иванычем! – отвечаю голосом Папанова, но потом понимаю, что девчонки могут сейчас совсем не понимать шуток.

Диспетчер советует закрыть заказ, раз уж пассажиров привёз в указанную ими точку, а дальше «разбирайся сам».

– У нас денег очень мало с собой. Мы на сборы едем. Сколько мы сейчас должны? 1800? Вот, держите. Только не бросайте нас тут. Довезите хоть куда-то до автобусной остановки!..

Автобусная остановка вряд ли помогла бы юниоркам: на дворе два часа ночи. Мне всё равно ехать в город обратно. Думал, конечно, рвануть в Шереметьево и там клиента схватить, но куда девать этих девиц, разодетых в Боско?..

Отвёз их в Хилтон, получил 200 ₽ на чай и какую-то бейсболку с надписью «Казахстан» по-английски.

* * *

– Лэт ми аск зэ драйвер иф хи кэн тёрн он сам хаус мьюзик фор ас.

Эффектно подвыпившая барышня, вызвавшая меня к модному бару, села в автобус со свежеснятым канадцем.

– Водитель! Извините. Это… А можно что-то повеселее поставить? Хаус у вас есть?

Я убедительно киваю и жмакаю в плейлист House Party Apple Music.

– Громче! Громче! Зыз ыз май фейворит сонк! Тони, ду ю ноу зыс сонк? Ай олвэйс листэн ту зыс сонк ин май мерцедес. Ай драйв мерцедес ю ноу? Май парентс бот ми мерцедес. Вот а ю драйвинг ин Кэнэда, Тони?

Тони мог соврать про бэ эн вэ или шагуар, но зачем-то признался, что рулит ниссаном.

Дочь олигарха тут же присвоила канадцу рейтинг ССС+ и уточнила у меня, смогу ли я, высадив её в Кунцево, отвезти товарища обратно в центр, но чтобы тот заплатил за себя сам.

* * *

– Удивите меня чем-нибудь.

Пассажир слегка навеселе после гламурной ресторации, но дружелюбный, на вопрос про «не мешает ли музыка?» попросил удивить.

– Давайте что-нибудь хорошее.

Я тщетно соображал, пытаясь угадать, что в нашем случае может называться хорошим.

– Нет, так нечестно. Дайте хотя бы какую-то наводку.

– Не будет наводок. С наводкой каждый может. Удивите меня чем-нибудь. Вот что у вас звучало перед тем, как я сел? Я же видел: вы выключили что-то…

– Эл Джерро.

– А что именно? Включайте. One way? Отлично. Хорошая. Это у вас альбом весь, нет? А дальше что там идёт? Wings?! Нет, удивите снова, не включайте мне Маккартни, ну что вы. Эла мы слушали когда-то у Бутмана на Таганке. Он великий, хоть и петь, как выяснилось, живьём не умеет. Ага, вот Бенсон. Давайте Бенсона. Этот не халтурит. Отлично. Поехали кругами как-нибудь, что ли. Там же по счётчику у вас? Время есть? Давайте по третьему кружок, а то мы в Митино слишком быстро доедем.

Мы сделали круг по ночному третьему транспортному кольцу, основательно пройдясь по Бенсону.

– Билли Оушен есть? Финис? Финис Хендерсон? Как это нет, вы шутите? Как можно работать в такси и не слушать Хендерсона?! Где ваш телефон, дайте сюда, не делайте больше таких глупостей, нельзя не слушать Хендерсона.

Мы бегло пробежались по хитам Финиста, потом Оушена, обсудили московские джазовые концерты, невезучесть нашего поколения, попавшего в какую-то дыру между тем и этим – и вот оно, Митино, и уже третий час ночи, а таксометр тикает, но пассажир не собирается уходить. Мы стоим перед его коттеджем, курим в открытые окна, слушаем Suddenly и взахлёб вспоминаем сумасшедшую юность.

– Так, предлагаю глушить мотор и идти ко мне. Там коллекция пластинок огромная. Ты вообще в музыке, я смотрю, не особо, да? Рэя Паркера у тебя нет. Ты понимаешь, что мимо тебя жизнь проходит – пятый десяток, а Рэя Паркера нет?

– Прости, не могу. Я бы с удовольствием. Но домой пора. Я уже долго катаюсь. Больше десяти часов.

– Уверен? Жену разбудим музыкой, она сделает пожрать, можно остаться у нас, места полно, есть отличный коньяк, а главное – куча Рэя Паркера.

– Нет, спасибо, неудобно: поздно уже. И действительно устал. За наводки – спасибо. Поеду.

– Ну давай Бенсона напоследок и езжай. Маскарад есть? Сделай погромче. Супер.

* * *

– Ой, у вас там рука!

Я полез в бардачок, остановившись по команде гайцов, за документами. А там рука, которую заметила пассажирка с заднего кресла.

– Да не обращайте внимания. Она резиновая.

– Надеюсь… Зачем она вам?

– Приятель подарил. Держи, говорит, вдруг пригодится.

– Зачем пригодится?..

– А чёрт его разберёт, он сибиряк, там своеобразный юмор, знаете ли… Бамбарбия, киргуду.

– Часто он так? Что такое киргуду?

– А вот как я его встретил живьём, так немедленно и получил подарок. Вчера. Киргуду – это долгая тема, как и бамбарбия.

– В смысле, вы этого приятеля не видели до этого? Почему тогда он приятель?

– Да мы познакомились… в интернете. Лет десять назад. А увиделись только вчера первый раз.

– И часто вы с мужиками сибирскими в интернете знакомитесь?..

– Бывает… Хотите, вас тоже познакомлю. Очень интересный человек. Звукорежиссёр. Пьющий. Эффектный.

– Нет, спасибо. Я уже вышла сегодня замуж.

– В смысле? Буквально сегодня? А на завтра у вас планы есть?..

– Ага. Я невеста. Завтра планирую быть женой.

– Везёт вам. Но первая брачная ночь у вас какая-то странная.

– Не то слово. Ещё и рука эта вашего сибиряка. Можно потрогать? Хм. Действительно, резиновая.

* * *

– А вы где стоите-то?..

Клиент орёт в трубку как потерпевший.

– Здравствуйте. Я перед шлагбаумом на въезде.

– Перед каким шлагбаумом?! Тут нет никакого шлагбаума! Я вас жду у дома 52.

– Вы заказывали машину к дому номер 17. Перед домом шлагбаум.

– Зачем вы туда поехали?! Я же у 52-го. Сколько вас ждать? Вы в своём Яндексе опять…

– Одну секундочку. Остановитесь. Я подал машину по адресу, указанному в заказе. Сейчас есть два пути: или я услышу что-то в духе «дорогой мой, золотой мой водитель, простите, я не умею делать заказ такси через приложение и жду вас в паре километров, пожалуйста, заберите меня отсюда, буду вам очень благодарен» – или я просто отменю заказ и отмечу, что вас тут не было и поеду спокойно работать дальше.

Через пять минут забрал от 52-го дома импозантного, в костюме, менеджера среднего звена и по итогу поездки получил 15 % чаевых.

* * *

– Аллё, аллё! Слышите меня?

Клиентка, которую я таки дождался, немедленно начала телефонировать куда-то.

– Это Светлана. Я записывалась на эпиляцию. Воробьёва. На 12. Или на 13. Я не помню. Лучше если на 13, а то я опаздываю. Не записывалась? А на завтра? Тоже нет? Странно. Это салон «Мандарин»? Апельсин? Ну неважно. Это Воробьёва. Помните меня? Я точно не записана? В понедельник не могу, мне уже вылетать. Мне надо сегодня. Край – завтра. Я не могу в таком виде лететь, поймите. Сделайте исключение. Постоянному клиенту. Воробьёва. Светлана. Поняла. Жаль. Зря клиентами разбрасываетесь.

* * *

– Нам креслица не нужны, нас Господь бережёт!

Барышня увидела мою недовольную мину, когда показалась из-за угла с двумя маленькими детьми у храма на Якиманке. Кресло у меня есть, но только одно, в заказе ни слова о детях, так что мы никуда не поедем…

– Ну и замечательно. Только рванём сто пятьдесят по встречке по Ленинскому, хорошо? Обожаю быстро ездить. Раз Господь бережёт, проскочим без приключений, я правильно понимаю?

* * *

– Да я однажды целых два дня провёл в борделе! На Северном Кипре. – выпалил я в ответ на рассказ пассажира о том, что в его заведении клиент завис сегодня на полных пять часов.

Бывший дознаватель ОВД Молжаниново, а ныне управляющий сетью публичных домов вокруг Сходни, посмотрел на меня с восхищением.

– Ты что, перед этим чалился пять лет?!

Можно было начать рассказывать ему всю историю, но я решил просто кивнуть в ответ.

А вам могу рассказать.

Фотографировать за деньги я начал именно там, на Северном Кипре. При том, что ту местность никак нельзя было назвать сытным рынком фотографических услуг: работы было не очень много. К тому же я был «ябанджи», иностранцем. Однако, вероятно, именно это помогло мне там оказаться чуть ли не единственным фотографом, работающим с отелями и ресторанами: все местные фотографы фигачили исключительно свадьбы, а в рекламную съёмку не лезли.