Текст книги "Ночной охотник"

И они еще часа два говорили о жизни, о работе, делах, зарплате, начальниках, женщинах. Миронов рассказал, что у него был роман, но теперь он один – не срослось как-то, что характер у него тяжелый и никто не может с ним жить долго.

Тем временем в нескольких километрах севернее в служебной машине сидел Сергей и грелся от печки. Температура опустилась до десяти градусов, и дул пронизывающий ветер. Подъезд, в котором жил мальчик, и окна его квартиры хорошо просматривались. Лишь изредка приходилось протирать лобовое стекло, которое запотевало, и пристально вглядываться в темноту, чтобы разглядеть силуэты людей, – фонарь у подъезда не работал. Сергей поставил машину среди других так, чтобы ее не было видно с любой стороны и чтобы она, несмотря на отличительные знаки, терялась в общей массе автомобилей. Примерно в начале двенадцатого, когда Слава и Миронов выбирались из бара и когда в районе, где жил мальчик Степа, уже полчаса как не было ни души, а окна постепенно гасли – этот район был исключительно рабочим, и люди здесь рано ложились спать, – к дому Степана медленно подъехал черный тонированный автомобиль и припарковался. Это заметил Сергей и несколько насторожился: по описанию машина походила на ту, которую видели в ночь первых убийств. Человек в черном автомобиле погасил фары, но не вышел. Сергей заглушил мотор и начал вглядываться во тьму. Видно никого не было, стало ясно: человек еще сидит в машине. В таком напряжении прошло минут семь – десять, после чего дверь автомобиля отворилась, и темная мужская фигура, озираясь по сторонам, направилась к подъезду Степана. Сергей потянулся к кобуре – оружие было на месте, – это несколько остудило нервы, потом проводил взглядом эту тень и потерял ее, когда она нырнула в Степин подъезд. Выйдя из машины, оперативник направился к подъезду. Он достал телефон из кармана и попробовал набрать Миронова, но никто не ответил. Выругавшись про себя, Сергей набрал на домофоне первый попавшийся номер квартиры.

– Кто это? – ответил через несколько гудков сонный голос.

– Полиция, откройте.

– Ага, сейчас, разбег беру. Ничего поинтереснее придумать не могли?

И человек повесил трубку. Сергей начал судорожно набирать другой номер, руки дрожали, а пальцы еле-еле попадали по клавишам. Наконец кто-то проявил великодушие и впустил Сергея внутрь. Он подбежал к лифту, но лифт не работал. Почувствовав, что у него еще есть шанс, Сергей как можно тише стал взбираться наверх, перешагивая две-три ступеньки разом. Добравшись до шестого пролета, он оглядел лестничную площадку, где находилась квартира мальчика, и увидел возле Степиной двери человека в черной куртке, который тихо копался в замке. Подкравшись сзади, Сергей схватил незнакомца, оттащил от двери, потом, заломив руки, кинул животом на землю, приложил пистолет к голове и произнес:

– Не шевелиться! Оперуполномоченный Скворцов.

В эту секунду отворилась дверь в квартиру Степана, из которой показалась мать мальчика. Она вышла на звуки борьбы. Когда она увидела, кто лежит на полу и что один человек угрожает другому пистолетом, она завопила что было мочи:

– Что вы делаете?! Кто вы такой? Что вам от нас нужно?

Сергею пришлось приложить усилия, чтобы ее перекричать.

– Я из полиции. Не волнуйтесь! Этот человек хотел вам навредить, а теперь он поедет со мной, – сказал он и достал наручники.

– Вы что, с ума все посходили?! – не унималась женщина. – Оставьте этого человека в покое! Это мой друг… И он пришел ко мне в гости!

– Друг? – ошарашенно произнес Сергей.

– Кажется, вам пора что-то мне рассказать… – в приказном тоне сказала мать Степана.

– Пожалуй, – произнес оперативник, вставая с человека в черной куртке, который с заведенными за спину руками лежал лицом в бетонный пол.

– Только для начала покажите удостоверение.

Сергей послушно выполнил строгое приказание женщины и, снова набирая телефон Миронова, проследовал в квартиру. На звонок опять никто не ответил.

Для Виктора Демьяновича этот вечер оказался лучшим за долгое время. Они со Славой прекрасно отдохнули и выпили по четыре кружки каждый, так что пиво неплохо ударило по мозгам. Распрощавшись на выходе из бара, Миронов слегка шаркающей походкой последовал в сторону дома, до которого было идти минут тридцать-сорок. Алкоголь позволил телу расслабиться, остудил мозги, так что можно было немного отдохнуть от половодья мыслей и догадок. Миронов шел по улицам вдоль домов прогулочным шагом, наслаждаясь этим прекрасным теплым вечером. Сегодня впервые за долгое время ему спокойно и глубоко дышалось.

Дома его ждал кот. Это был шикарный добрый и ласковый зверь с хорошей долей сомнения, свойственного лишь котам.

– Ну, привет, Шустрик! Я скучал… – сказал Миронов. Усевшись в прихожей, он стал гладить кота по пушистой шерсти и, посмотрев в благодарные сонные глаза животного, добавил: – И ты скучал, морда ты моя…

МВД жил в двухэтажном старом доме с деревянными лестничными пролетами. В столице таких домов не найти, но в других городах нашей необъятной страны их полно. Они прячутся во дворах крупных девятиэтажек или более современных домов – новостроек, и эта игра в прятки нравилась следователю. В квартире было две комнаты и небольшая кухонька, везде деревянный настил скрипучих вздувшихся полов и особенный «бабушкинский» запах старины, такой приятный и уютный, что в итоге эта квартира для Миронова стала теплым пристанищем, островком спокойствия в непростых буднях следователя уголовного розыска.

Суетливо раздевшись, Виктор Демьянович сбросил все вещи в одно место, завалился на кровать и почти моментально уснул.

Среди ночи Миронов открыл глаза. Он лежал на боку лицом к окну. Во рту пересохло, а нос не дышал. Он решил сходить на кухню за водой, но все тело затекло, так что невозможно было пошевелить даже пальцем. По телу пробежало мелкое покалывание. Виктор Демьянович попытался встать, но не мог. Тело его не слушалось. Миронова парализовало. Вдруг он почувствовал, что в комнате кто-то есть. Скрипнул пол, и Миронова бросило в холод от страха. Он мог шевелить только глазами и не видел половину комнаты, но знал, что кто-то стоит прямо возле двери. Снова скрипнул пол – этот кто-то медленными шагами продвигался к кровати. Страх достиг неимоверных масштабов. В ушах пульсировало, а сердце заходилось в бешеном ритме. Виктору Демьяновичу еще никогда не было так страшно – он почувствовал, как неизвестный присел на краешек кровати. Миронов осязал, что комната наполняется злом. Он ничего не мог увидеть, но знал, что тот, кто сидит рядом, за спиной, и есть виновник его паралича и что это не просто враг, это абсолютное зло. Маленькие капельки пота начали выступать на висках. Миронов слышал чье-то хриплое дыхание, как на той записи телефонного разговора. Этот хрип приближался к обездвиженному телу МВД. В эту секунду у Виктора Демьяновича в голове мелькнула мысль, что тот, кто сидит на кровати, не догадывается, что следователь проснулся и все слышит. Тогда Миронов закрыл глаза и собрал все свои силы, чтобы, как только злоумышленник подойдет на минимальное расстояние, сделать рывок и схватить его. Хрип приближался. Наконец он достиг уха Виктора Демьяновича. Стало ясно, что этот кто-то наклонился прямо над головой парализованного. Хрип утих. Миронов задержал дыхание и приготовился к рывку. Далее раздался голос. Всего два слова, от которых сердце в пятки ушло: «Впусти меня!» Виктор Демьянович сделал рывок и открыл глаза. Яркий утренний свет на мгновение ослепил. И Миронов вскочил на кровати весь мокрый от пота.

«Давно мне ничего не снилось…» – подумал Виктор Демьянович, спуская ноги на холодный деревянный пол. Тело еще сохраняло в себе это гадкое чувство паралича. Посидев немного на кровати, Миронов размял пальцы на ногах и дал привыкнуть глазам к свету.

Во рту за ночь пересохло, поэтому Виктор Демьянович сделал усилие, встал с кровати и направился на кухню. Но, только сделав первый шаг, он остановился у кровати как вкопанный. На том месте, где, как ему казалось, во сне сидел незнакомец, лежала газета. Миронов прикоснулся к ней, взял в руки, осмотрел комнату, прошелся с газетой в руке по квартире, заглянул в туалет и ванную, проверил замок – никого. Развернув находку, Виктор Демьянович обнаружил на первой полосе заголовок «ИГРА НА ВЫЖИВАНИЕ. В городе появился серийный убийца». Пробежав глазами статью, Миронов наткнулся на свое имя.

«…Следователь Виктор Миронов отказывается давать по делу какие-либо комментарии, да оно и неудивительно: комментировать нечего, преступник всегда на шаг впереди и уже открыл счет 3:0, увы, не в пользу стражей правопорядка…»

Внизу стояла подпись: «Андрей К.»

Глава 3

Утро выдалось хорошее, но холодное для начала сентября. Солнце впервые за несколько дней порадовало своими лучами, но теплом не наградило, так что всем, кто намеревался выйти за пределы своего уютного гнездышка, нужно было утепляться. Это утро было добрым еще и потому, что никто не разбудил Виктора Демьяновича посреди ночи телефонным звонком, а это значило, что убийца молчит, ночь обошлась без происшествий и город встретил рассвет спокойно. Хотя следователя не оставляла мысль, что эта тишина неспроста. Особенно после неприятного ночного кошмара, от которого мурашки по телу МВД пробегали даже сейчас лишь при одном воспоминании. «А нервы-то уже не те…» – подумал про себя Миронов, шагая по залитому солнцем тротуару на работу.

Когда Виктор Демьянович пришел в уголовный розыск, он собрал всех в своем кабинете.

– Сергей, по вчерашнему докладывай, – сказал Миронов.

– К сожалению, вчера произошел инцидент, – сказал оперативник и, немного помедлив, продолжил: – Вы не волнуйтесь, не на грани жизни и смерти, но ситуация щекотливая. По вашей просьбе, Виктор Демьянович, я вчера остался у дома мальчика. Около двенадцати ночи к дому подъехал тонированный автомобиль, по описанию похожий на автомобиль предполагаемого убийцы. Я проследил за человеком, который покинул машину и направился в подъезд, где живет Степан. Мужчина совершил попытку взлома двери квартиры, и я его обезвредил… Так все выглядело со стороны. На самом же деле это был «друг семьи», как утверждает мать Степана. Сложившаяся не очень хорошая ситуация вынудила меня все рассказать матери мальчика, без подробностей, конечно. Я пытался вам дозвониться, Виктор Демьянович, но вы не отвечали, поэтому я действовал по обстоятельствам и своему усмотрению. Довольных сложившимся не было, но я принес свои извинения и убедил не подавать жалобу.

– Любопытно, – несколько ошарашенно произнес Миронов и задумался, через небольшую паузу он продолжил: – А что именно ты им рассказал?

– Ничего конкретного. Мне кажется, вам стоит самим с ними поговорить. Мать Степы изъявила желание сегодня прийти к вам, – сказал Сергей.

– Я-то поговорю, – тяжело вздохнул Миронов, – а вот тебе стоило быть внимательнее и осторожнее. Слава, что у тебя?

Лисицын уже начал говорить, но его резко перебил Виктор Демьянович:

– Погодите! А Туманов где?

Повисла пауза. Видимо, никто понятия не имел, где он.

– Кто-нибудь может ему позвонить?

Александр достал свой мобильный, набрал номер тезки и принялся ожидать ответа, которого не последовало.

– Он не отвечает.

– Ясно, – резко и решительно отчеканил Миронов. – И трех дней не прошло. Если встретите его, скажите, чтобы молниеносно явился ко мне. Разгильдяйства на рабочем месте не потерплю. Видно, придется идти к Туманову-старшему. Дальше… Слава…

– Что касается письма, оставленного под дворником на лобовом стекле, – продолжил прерванный доклад Лисицын, – то никаких следов обнаружено не было. Вырезки сделаны из газеты «Городской вестник».

Далее последовал рассказ Арсения о том, что собаке вкололи большую дозу сильнодействующего наркотического препарата. Однако такой препарат можно купить в любой ветеринарной аптеке без рецепта.

– Арсений, раз ты теперь с нами, я хочу, чтобы ты проверил все клиники для животных в городе. Нам необходимо знать, кто, когда и в каких количествах покупал этот препарат, – сказал Миронов и продолжил: – Саша, что у нас по соцсетям мальчика?

– Виктор Демьянович, вы же понимаете, все не так просто: нам нужно получить разрешение на взлом аккаунта. Я подал прошение, но сколько времени займет принятие решения, никому не известно – день-два. Как только, так сразу, как говорится.

– Мы теряем время, – нетерпеливо воскликнул МВД. – Попробуй их немного поторопить. Если надо, я подпишусь под любым документом, лишь бы все это быстрее решилось. Хорошо, – продолжил он, – а теперь давайте подведем итог. Что мы имеем? Убийца подъехал к месту первого преступления на темном тонированном старом автомобиле. Возможно, следил какое-то время за потерпевшими. Не исключено, что он наблюдал за их интимом. Нам известно, что в ту ночь у потерпевших была сексуальная связь. Далее, когда они уснули, он подошел к их машине и произвел четыре выстрела. Через водительское окно. После чего собрал все гильзы, сел в свою машину и медленно двинулся обратно к городу. По дороге он увидел свидетельницу, произошла остановка, затем он двинулся дальше. Почему он выбрал именно это место?

– Известно, что это излюбленное место парочек для романтических свиданий, – сказал Александр.

– Верно, – продолжил Виктор Демьянович, – но есть ли какая-то причина в том, что он выбрал именно эту пару и именно в тот день? Потерпевшие изменяли своим супругам – стоит ли рассчитывать на мотив мести или ревности?

По словам свидетельницы, женщина была жива еще несколько минут, сказала: «Без лица… Без лица…» – и умерла. Что значит это «без лица»? Он орудует в маске? У него шрам? Она просто не успела разглядеть преступника? Он же не накачивал их наркотиками перед смертью, ведь так?

– Нет, – откликнулся Арсений, – никакого сопротивления, борьбы и следов уколов на телах жертв. Все было сделано, пока они спали. Женщина же, видимо, проснулась от первых двух выстрелов, но ничего предпринять не успела.

– Интересно, что в Сети, по словам Степана, – продолжал свою речь Миронов, – его друг подписывался именем Faceless, что значит «Безликий». Какое совпадение, а? Третье убийство совершено, скорее всего, тем же человеком или группой лиц. Пока мы с вами занимались экспертизами и догадками, наш клиент следил за свидетельницей. Это было несложно: она живет неподалеку от места первого преступления. Для нас это не самый лучший момент, потому что он всегда был где-то рядом, возможно, даже наблюдал за следственными мероприятиями, и то, что мы этого не заметили, характеризует нас не с лучшей стороны. Далее убийца каким-то образом, вероятнее всего через социальные сети, дает приказание сообщнику поневоле, мальчику Степану разослать письма по всему городу. И в течение дня Степан на велосипеде развозит письма по отделениям полиции и так далее. В то время как мы получаем и читаем эти анонимные письма, наш так называемый «Игрок» приходит в дом к свидетелю, накачивает собаку наркотиками и убивает женщину выстрелом в голову почти в упор. Он, опять-таки, забрал гильзу и скрылся, оставив на месте преступления послание. Мне не дает покоя один вопрос: как он накачал собаку?

– Могу я сделать предположение? – произнес Арсений. – Я думаю, это был выстрел из пистолета с транквилизаторами. Подходить к собаке опасно, особенно к овчарке, к тому же, думаю, ему была важна тишина, поэтому лично я бы действовал с достаточного расстояния. А это уже отвечает на один наш вопрос: стреляет он, скорее всего, неплохо.

– Хорошо. Допустим, – сказал МВД, – но где он успел найти за один день пистолет с транками? Или он был готов к этому заранее? Не думаю, что убийство свидетеля спланировано. Арсений, возьмешь на себя еще проверку краж по ветклиникам, кинологическим службам и так далее? Может, откуда-нибудь пропадали эти пистолеты?

– Хорошо, – отозвался Сеня.

– Идем дальше. После нашего приезда он подсылает мальчика с новым письмом, которое выполнено уже по другому сценарию. Буквы не напечатаны, а взяты из газеты. Почему? Подведем итог. Мы имеем дело с тщательно продуманными убийствами. Преступник не оставляет никаких следов. Оружие при нем – значит, оно еще всплывет. Несмотря на продуманность, он уже начал совершать ошибки, нам надо эти ошибки обернуть себе на пользу. Но каковы его мотивы? Зачем он все это делает? И для чего шлет письма? Он явно получает удовольствие от превосходства над следствием и жертвами. Ответим на вопросы – поймаем преступника. Ну, за работу!

Когда все вышли из кабинета, Виктор Демьянович не шелохнулся, так и оставшись в своем кресле. Он просидел так около получаса, уставившись почти что в одну точку на стене и размышляя о письмах и посланиях, которые рассылает убийца. Зачем ему это нужно? И если первые два письма имели общий характер, то последнее было адресовано именно ему, Миронову. «Крайне оскорбительное письмо! – думал МВД. – Он хочет либо сбить меня с толку, либо позлить! Что вообще значат эти слова?»

«Не видеть дальше своего носа», «ребенок бы понял», «взяться за руль», «в нужную сторону», «кто следующий?» – эти фразы Миронов бубнил себе под нос раз за разом, повторяя их снова и снова. Ничего не приходило в голову.

Что значит «взяться за руль»? В этом есть прямой смысл или это метафора? Он первым убил того, кто сидел на водительском сиденье в фиолетовой машине у озера. Это угроза? Или он намекает, что следствие идет не в том направлении и мы совершаем ошибку? Откуда ему вообще знать о том, в каком направлении идет следствие? Может, у него есть сообщник… Не исключено, что это не один убийца, а целая преступная группировка, они оставляют за собой слишком много вопросов и ни одного ответа. «Ребенок бы понял» – что это означает? А вдруг это намек на то, что мальчик что-то знает? Тогда почему убийца за ночь не предпринял попытки убийства еще одного свидетеля? Да и какой смысл затевать убийство неверных супругов только ради того, чтобы потом подчищать за собой улики, убивая свидетелей? Нет, здесь что-то другое! У этого убийцы или преступной группы иные мотивы, и мы о них пока не догадываемся. Если судить по опыту поимки серийных убийц, то чаще всего мотивом является сексуальный аспект. Серийники по своей сути гедонисты. Они делают это ради удовольствия. Этот, вполне возможно, не исключение. И если это так, то он не остановится до тех пор, пока мы его не поймаем. «Он называет меня „противником“! – размышлял Виктор Демьянович. – Значит, он хочет посоревноваться! Вызывает, так сказать, на умственную дуэль, но почему я? Неужели просто так? Вряд ли! На этот вопрос тоже есть ответ». И для чего он звонил после первых убийств? Напугать? Потешить свое самолюбие? Зачем вообще вся эта игра?

Жизнь – вот самая опасная игра, и это парадоксально. Вопросов накапливалось все больше, и мысли начинали путаться в причинно-следственных связях. Вряд ли кто-то мог сказать с полной уверенностью, что город дрожал от страха. Да, парочки у того злосчастного озера больше не появлялись, заголовки газет, в том числе и «Городского вестника», пестрели громкими заявлениями о маньяке, местные и федеральные каналы крутили новостные программы, которые привлекали к телевизорам все больше и больше жителей города и страны. Но при этом все шло своим чередом, порядок жизни не нарушился. Впрочем, как говорится, вечер еще не наступил, и где-то в темных коридорах государственных учреждений, в комнатах с выключенным светом, в незапертых дверях, сломанных фонарях, в темных переулках, неосвещенных подъездах и в старых шахтах недоломанных лифтов – везде, куда не было доступа свету, таилось что-то чудовищное. И это что-то готовилось к прыжку.

Виктор Демьянович тряхнул головой, сбрасывая это кошмарное наводнение мыслей, взглянул на часы и понял, что со времени сбора прошло уже сорок минут. Миронов встал с кресла, потянулся и размял затекшую шею. Посмотрев в окно, он вспомнил про газету, обнаруженную сегодня утром на кровати, и понял, что почему-то промолчал о ней на общем сборе. А рассказать было о чем, потому что это был «Городской вестник», газета, из которой было вырезано последнее послание убийцы.

Миронов решил не откладывая заглянуть в редакцию, немного поговорить с главным редактором и, если повезет, с Андреем К., чье имя значится в конце утренней статьи. По дороге МВД спросил нескольких коллег, не видели ли они его нового помощника, сына начальника, Туманова, но часть из них еще даже не успели привыкнуть к новенькому, а часть просто не видели его со вчерашнего дня. На выходе из здания Виктор Демьянович дважды набрал номер помощника, и оба раза телефон упорно продолжал отвечать бесконечными гудками. Миронов крепко выругался, стремительно дошел до машины и, утопив педаль газа в пол, повел автомобиль к редакции «Городского вестника».

Редакция газеты располагалась в здании бывшей ткацкой фабрики, которая после распада Союза была растащена на куски и последние десять лет не производила никаких тканей, а ее помещения сдавались в аренду или, как в случае с редакцией «Городского вестника», были выкуплены неизвестным собственником.

Для того чтобы попасть на территорию фабрики, необходимо было проехать за шлагбаум и миновать будку охраны. Когда Виктор Демьянович подъехал, крайне хмурый и неразговорчивый охранник рявкнул что-то о том, что въезд только по пропускам. Миронов уже хотел было достать ксиву, но мгновенно передумал, решив особо не светиться, сдал задом, припарковал машину вдоль улицы и вернулся к шлагбауму. Без автомобиля вход был разрешен всем. Подойдя к металлической двери, он отыскал номер домофона редакции и набрал его. В динамике раздался приятный и мягкий голос девушки.

Миновав три пыльных лестничных пролета и еще одну металлическую дверь, отделяющую индустриальный натюрморт фабрики от дизайна редакции, Виктор Демьянович очутился в просторном предбаннике, уставленном двумя коричневыми кожаными диванами, стойкой секретаря-администратора и несколькими горшками с огромными комнатными растениями. Этот предбанник имел два выхода: либо обратно на лестницу, либо дальше через застекленную деревянную перегородку в просторнейшее помещение, которое было заполнено столами и стульями журналистов, корреспондентов, карикатуристов, фотографов, верстальщиков и прочих работников редакции. В большом зале за столами и вне их кипела жизнь. Это было похоже на муравейник или пчелиный улей: все куда-то шли, что-то переносили с места на место, говорили по телефонам, водили ручками и карандашами по бумаге. Здание вибрировало от непрекращающихся звуков человеческих голосов, сливающихся в монотонный гул.

– Добрый день! – Виктор Демьянович начал разговор с девушкой за стойкой, которая открыла ему дверь. – Могу я поговорить с редактором вашей газеты?

Девушка улыбнулась посетителю и произнесла:

– К сожалению, нет. Вам нужно было записаться на прием заранее. Сейчас Владимир Николаевич занят и принять вас не может.

Она была чертовски обаятельна и объясняла все так мягко и спокойно, что было видно: трудится она здесь недавно, может, полгода, но работа ей эта крайне важна и она готова успокоить даже самого вспыльчивого клиента во всей вселенной.

Миронов улыбнулся девушке в ответ неким подобием своей фирменной улыбки – на большее, увы, в эту секунду он способен не был.

– Я не представился, – сказал МВД, – Миронов Виктор Демьянович, следователь из Управления уголовного розыска по городу и области. Я веду дело по серии убийств. В вашей газете, в одной статье, речь шла и обо мне в частности. Сходите к Владимиру Николаевичу и передайте, что у меня для него есть важные сведения. Может, его это заинтересует…

Девушка на секунду задумалась, пытаясь осмыслить полученную информацию, затем кивнула и двинулась в сторону кабинета главного редактора сквозь суету работающего муравейника. Тем временем Миронов удобно устроился на коричневом диване. Ждать пришлось недолго. Девушка вернулась через пару минут, произнесла нарочито спокойно и отчетливо:

– Он вас примет прямо сейчас. Прошу.

– Благодарю, – произнес Виктор Демьянович и покорно направился вслед за секретарем сквозь массу трудящихся в сторону белой двери в другом конце огромного зала, на которой с каждым шагом все отчетливее читалась надпись: «Главный редактор». Девушка постучалась, открыла дверь, пропустила вперед Миронова и, прежде чем уйти, промолвила: «Кофе?» Оба отказались.

Виктор Демьянович оказался в достаточно большом кабинете для редактора или пиар-менеджера, но, как ему показалось, маловатом для главного редактора. В комнате царил творческий беспорядок, но этот аспект скорее располагал к приятной беседе, чем отталкивал и раздражал. Вопреки представлениям Миронова о главном редакторе, он обнаружил здесь довольно молодого человека лет тридцати с карими глазами и легкой небритостью. Он был одет в зауженные брюки, дорогие ботинки и рубашку, рукава которой были закатаны до локтя. Поверх рубашки была небрежно накинута незастегнутая жилетка.

– Добрый день! – обратился молодой человек к Миронову. – Меня зовут Владимир. Можно просто Владимир. Я главный редактор газеты. А вы, как я понимаю, из полиции?

– Виктор Демьянович Миронов, следователь из уголовного розыска, – улыбнулся МВД и продолжил: – Я к вам по делу.

– Слушаю.

– Видите ли, я веду следствие по серии убийств, о которых была написана статья в вашей газете. По этому поводу я хотел бы задать несколько вопросов вам и, если это возможно, поговорить с журналистом, который написал статью. Это реально?

– Да, конечно. Присаживайтесь, – очень приветливо сказал Владимир и пригласил Миронова занять кресло для посетителей у стола.

– Я бы хотел узнать, какая аудитория читателей предпочитает вашу газету? Есть ли у вас какие-то опросы или исследования на эту тему?

– Довольно трудно ответить на этот вопрос. Нашу газету читают все слои населения города. Но если говорить о преимуществе, в среднем это аудитория тридцати – сорока пяти лет, управленцы, менеджеры, руководители, люди среднего или выше среднего достатка. Они по большей части наша целевая аудитория. Это обусловлено совсем не ценой, а просто тем, что сейчас газета настроена на прогрессивные идеи.

– А что вы подразумеваете под прогрессивными идеями? – спросил Виктор Демьянович.

– Реформы, современные технологии, перемены к лучшему, скорейшее обозрение мировых событий, волонтерство и, конечно, финансы.

– Это интересно. Хорошо. Вы давно работаете в редакции?

– Больше пяти лет.

– Можете ли вы вспомнить какие-нибудь конфликтные ситуации в коллективе за последние год-два? Кого-то увольняли со скандалом? Были ли ссоры, драки, угрозы?

– Какого рода конфликты? Такие, которые могут повлечь за собой убийства из мести? Пожалуй, что нет. Поймите, здесь работают творческие люди, нам всем свойственна вспыльчивость, но чтобы потом кого-то калечить или убивать, нет!

– Хорошо. Сейчас я вам дам ксерокопию одного документа, который имеет отношение к делу. Я могу быть уверен, что это не попадет в завтрашнюю газету?

– Да.

Миронов достал из внутреннего кармана пальто сложенную ксерокопию последнего послания убийцы и протянул ее редактору.

– Вы можете сказать, из какого номера, а точнее, из какой статьи взяты эти буквы? – спросил Виктор Демьянович.

– Надо подумать. Сейчас поищем, – произнес Владимир и стал рыться возле стола в сложенных кипах газет. – Вот. Это статья про речь губернатора на празднике по случаю начала учебного года. Да, это определенно она. Из нее взяты заглавные буквы и несколько слов. Вот, посмотрите. – И он указал на открывающую номер статью с большой фотографией улыбающегося губернатора на фоне школьников и студентов.

– Могу я забрать этот номер?

– Да, конечно, – сказал Владимир и протянул Миронову распечатку письма и газету.

– А теперь я хотел бы поговорить с журналистом, написавшим статью. И напоследок хочу сказать, что буду подкидывать вам небольшое количество информации по делу, сколько смогу, в обмен на вашу помощь следствию, и повторяю: я запрещаю распечатывать это письмо. Хорошо?

– Вполне доходчиво, – спокойно, глядя в глаза, сказал главный редактор. – А теперь позвольте вас проводить к Андрею.

Владимир отвел Виктора Демьяновича к столу Андрея К. и покинул их компанию. Вернувшись к себе в кабинет, редактор приподнял со стола несколько разложенных бумаг и извлек из-под них диктофон. Чтобы остановить запись, он нажал на кнопку, а затем положил диктофон в нижний ящик стола под бумаги и, тяжело выдохнув, принялся за работу.

Виктор Демьянович стоял у стола журналиста Андрея К., написавшего статью об убийствах в городе. Обаятельный и самоуверенный молодой человек, две встречи с которым так не задались у МВД, улыбался Миронову во все тридцать два зуба. Миронов улыбнулся в ответ, пытаясь не показывать свою неприязнь и сделать улыбку как можно более добродушной и простой, скрыв язвительность.

– Добрый день! – выдавил из себя Виктор Демьянович. – Наше с вами знакомство не задалось, – и через небольшую паузу все-таки прибавил: – Прошу за это прощения. Меня зовут Виктор Миронов. Я следователь. Но, как я прочел в вашей статье, вам это должно быть уже известно.

МВД просто выворачивало от того, что ему сейчас приходилось лгать, лицемерить и мило улыбаться в разговоре с максимально неприятным ему человеком. Но, как он сам часто говорил: «На войне все средства хороши, кроме предательства». Возможно, игра стоила свеч, а потому нужно было продолжать.

– Здравствуйте, господин следователь, – ловко ввернул парень. – Все в порядке. Возможно, я тоже во время нашей последней беседы перегнул палку.

Миронов еле заметно хмыкнул, а парень продолжил:

– Что вас привело в нашу редакцию? Моя статья?

Уголки губ журналиста еле дрогнули от самодовольства, но он погасил в себе этот излишне яркий порыв. Среди снующей толпы работников редакции друг напротив друга стояли два человека, хитрый и строгий следователь средних лет и самодовольный, амбициозный молодой журналист. Оба играли в свою игру, и каждый насквозь видел игру другого.

– Отчасти да, – продолжил разговор следователь. – Мне бы хотелось задать вам несколько вопросов. – Не дожидаясь ответа, он заговорил дальше: – Были ли в редакции какие-то конфликты за последние полгода-год?

– Полно.

– А ваш редактор говорит, что не было.

– Смотря что понимать под «конфликтом». У нас здесь конкуренция немаленькая. Каждый за свое место убить готов. Вы не думайте, что вся жизнь где-то там, за холмом, в столице. Здесь страсти кипят посильнее, чем в любой столичной редакции.

– И кого-то увольняли со скандалом? Или просто как-то неприятно?