Текст книги "Азбука спасения. Том 9"

Преподобный Симеон Новый Богослов

Душа, желающая поучаться в законе Божием день и ночь, ни от чего не получает в сем отношении столько пользы, как от исследования Божественных Писаний

Потому что внутрь сих Писаний сокрыты помышления благодати Святого Духа, каковые, быв постигнуты, производят в душе великое некое услаждение, которое возвышает ее над всем земным и мирским и возносит на небеса, располагая помышлять только о божественном, его одного вожделевать и проводить жизнь ангельскую в этом мире. Посмотрим же, что возвещает нам Апостол Павел в посланиях своих, и исследуем до точности некоторые богодухновенные его словеса, да обогатимся сокровищами, сокрытыми внутрь их, и благодатию Святого Духа возвеселим духовно свои души. Какие же это апостольские словеса, кои намерены мы исследовать в настоящем слове? Те, в коих поучает нас святой Павел, говоря: блюдите, како опасно ходите… искупующе время, яко дние лукави суть.

Удерживать в уме читаемое в Божественном Писании есть действие силы Божией

Учащийся, если не удерживает в уме своем и не помнит того, чему научают его, никакой не получает пользы от учения. Знающий грамоту и читающий, если не понимает читаемого, есть то же, что неграмотный. Читающий и понимающий, если не может удерживать в уме своем то, что вычитал и понял, никакой не получает пользы от чтения. В отношении же к Божественному Писанию, то, чтобы читать оное, в нашей состоит власти, а то, чтобы понимать читаемое, и от нас самих зависит, и не от нас. От нас зависит старание и внимание, какие надлежит иметь при чтении; то же, чтобы понимать читаемое, есть дело благодати Божией. Но то, чтобы удерживать в уме и помнить понятое, есть дело единой благодати Божией. Почему не много таких, которые удерживают сие в уме, как и вообще спасаемых избранников немного.

Чтение научает человека тому, что руководит его к Богу и делает Божиим, а молитва делает то, что Бог милосердствует к человеку и просвещает ум его, чтобы понимал и помнил прочитываемое. То, что написано об иных мирских делах, читающие могут понимать и сами, но вещей божественных и спасительных никому невозможно понять или помнить без просвещения от Святого Духа.

О молитве и чтении

Тому, кто научился молиться как должно, не столько потребно чтение, потому что его душу исполняет божественным светом и божественно изменяет благодать Святого Духа. Но тот, кто предпочитает больше сидеть за чтением, нежели научаться молиться как должно, находится в прелести и сам себя отдаляет от спасения; лучше же сказать, таковый бесчувствен, хотя и говорит, что прочитал все Писание и всегда имеет его на языке. Не может быть, чтобы плод земной созрел без теплоты солнечной. Пусть семя прозябнет во время зимы и весною прорастет и даст ствол, но если все время будет стоять пасмурное и холодное, то никак не созреет плод его. Это будет произрастание ни к чему негожее и бесполезное, лучше бы ему совсем не прорастать. Таким же образом и тот, кто не согревается теплотою умного Солнца – Христа Господа, посредством молитвы, как должно совершаемой, не может получить зрелого плода духовного, то есть сладости и пользы от чтения своего.

Много потребно времени и труда, более мысленного, чем телесного, на то, чтобы сначала научиться молиться как должно, а потом, научившись, продолжать молиться. Почему и Апостол заповедует нам воспевать и петь Богу всегда сердцем, и не устами одними (Еф.5:19). Поелику уста говорят от избытка сердца, то надобно так устроиться, чтоб и молитва, устами произносимая, произносима была от избытка сердца. А это бывает, когда в нас сердце чистое созидается, божественный дух правый обновляется, и восприемлется радость спасения Божия, каковая радость рождается от общения и причастия Христу, а утверждается потом благодатию Духа Владычного, по слову пророка, который сперва сказал: сердце чисто созижди во мне Боже и дух прав обнови во утробе моей, а потом: воздаждь ми радость спасения Твоего и Духом владычным утверди мя, чтоб духи злые ни с какой стороны не могли своими искушениями и прилогами колебать движений и помышлений душевных.

Когда душа будет в состоянии молиться показанным способом, тогда возможно, чтобы от таинственных лучей божественного просвещения, нисходящих в молящегося во время молитвы и ради молитвы, созревало, то есть было в сладость приемлемо и пользу приносило то, что он вычитывает и понимает. Кто не делает таким образом, тот ничего как должно не понимает из читаемого, не чувствует сладости от того и никакой не получает пользы.

Многие сами читают Божественные Писания, другие слушают читающих оные, но немногие бывают в силах правильно уразуметь значение и смысл читаемого

Иные полагают, что читаемое в Писаниях Божественных невозможно, иные, почитая прямой смысл пишемого неудобоприемлемым, берутся истолковывать то по-своему, и истолковывают зле. Что сказано о настоящем времени, о том судят, что оно будет иметь место в будущем, а что сказано о будущем, то понимают, как сбывшееся уже или сбывающееся каждый день. Таким образом, у них нет правильного суждения и истинного распознания отличий в вещах божеских и человеческих.

Святитель Григорий Богослов

О подлинных книгах богодухновенного писания

И язык, и ум непрестанно упражняй в Божиих словесах! А Бог, в награду за труды дает или видеть сколько-нибудь сокровенный в них смысл, или, что еще лучше, приходить в сокрушение при чтении великих заповедей чистого Бога; или, в-третьих, таковыми занятиями отводит Он мысль твою от земного.

Но чтобы ум твой не был обольщен чуждыми книгами (потому что много книг подложных, причисленных к Писанию несправедливо), прими от меня, любезный, следующее верное перечисление! Всех исторических книг древнейшей еврейской мудрости – двенадцать: самая первая книга – Бытия, потом Исход и Левит, потом Числа, потом Второзаконие, потом Иисус и Судии. Восьмая книга – Руфь, а девятая и десятая книги – Деяния Царей, Паралипоменон, а последняя книга будет у тебя Ездра.

Книг, писанных стихами, пять; из них первая Иов, потом Давид, потом три Соломоновы книги: Екклесиаст, Песнь и Притчи. Подобным образом пять книг и пророческого Духа. В одном составе заключается двенадцать пророков: Осия, Амос и третий Михей, потом Иоиль, потом Иона, Авдий, Наум, Аввакум, Софония, Аггей, потом Захарий и Малахия, – и это одна книга; а вторая – Исаия, потом с младенчества призванный Иеремия, потом Иезекииль и благодать Даниилова.

Предложил я тебе двадцать две ветхозаветные книги, они равночисленны еврейским буквам. А теперь перечислю книги и нового таинства.

Матфей описывал чудеса Христовы для евреев, Марк – для Италии, Лука – для Ахаии, а великий и небошественный проповедник Иоанн – для всех. Потом следуют Деяния мудрых Апостолов; четырнадцать посланий Павловых, и семь Соборных, в числе которых одно Иаковлево, два Петровы, три опять Иоанновы, а седьмое Иудино. Теперь все имеешь книги; а какие есть кроме них, те не в числе подлинных.

Преподобный Марк Подвижник

Читая Божественное Писание, уразумевай, что скрыто в нем (для тебя собственно): елика бо преднаписана биша, в нагие наказание преднаписашася (Рим. 15:4). Веру Писание именует уповаемых извещением (Евр. 11:1) и тех, которые не знают, что Христос в них есть, назвало неискусными (2 Кор. 13:5). Не возносись познаниями из Писания (заимствованными), чтоб не впасть умом в дух хулы.

Авва Аммон

Любовь к исследованию Священного Писания ради пустого любопытства порождает вражду и спор, а плач о своих грехах приносит мир. Для монаха, сидящего в келлии своей, грехом является такое праздное исследование Писания, особенно когда оно сопровождается небрежением к собственным прегрешениям. Поэтому один прилагает сердце свое к постижению случайного в Писании и вопрошает: та̀к это, или иначе? – и, еще не обретя самого́ себя, попадает в тяжкий и продолжительный плен, имея сердце суетное. А другой бодрствует, чтобы не попасть в этот плен, и любит повергать себя ниц пред лицем Божиим. Один поспешно взыскует подобие окрест Бога – и впадает в богохульство. Другой стремится почитать Его, возлюбив чистоту в страхе Божием; он блюдёт заповеди Божии, считая их обязательными для себя, – и обретает видение Бога. Поэтому не взыскуй горних высот, но моли́ Бога, чтобы Он пришел к тебе, помог тебе и спас тебя от греха. Ибо дары Божии обретаются сами собой, если место для них становится чистым и заповедным.

Кто̀ утверждается лишь на собственном ве́дении и следует только своей воле, тот не может избежать духа, повергающего сердце в печаль. И кто̀ рассматривает речения Писания, сообразуясь лишь с собственным ве́дением, и, утверждаясь на этих речениях, говорит: «Это – только так», тот не знает, подлинной славы своей и истинного богатства своего. Наоборот, кто̀, читая Писание, говорит: «Не знаю, ибо человек есмь», тот воздаёт славу Богу. И он, насколько это возможно для него, обретает богатство Божие.

Не испытывай желания предаваться духовным рассуждениям со всеми, но делай это только с отцами своими, чтобы не навлечь печаль на сердце свое. Храни уста свои, дабы уважать ближнего своего. Язык твой пусть научается словесам Божиим и, говоря что-нибудь, изрекай это с ве́дением – тогда ложь убежит от тебя.

Любовь к славе человеческой порождает ложь, а смиренное отвержение этой славы приумножает в сердце страх Божий.

Не желай быть дру́гом славных мiра сего, чтобы слава Божия не потухла в тебе.

Если кто злословит на брата своего пред тобою, обличает его и обнажает пороки его, не испытывай желания уклониться с правого пути вместе с ним, чтобы не приобрести того, чего не хочешь. Простота и нежелание высоко оценивать себя очищает сердце от лукавых помыслов. А кто коварно поступает с братом своим, тот не избавится от печали в сердце своем.

Тщетно всякое служение того, кто говорит одно, а в сердце своем лукаво хранит другое. Не прилепляйся к такому человеку, чтобы не измараться грязной желчью его.

Ходи вместе с незлобивыми, чтобы стать общником славы и чистоты их.

Не держи зла ни на одного человека, чтобы не стали тщетными труды твои.

Делай сердце свое чистым по отношению ко всем людям, чтобы узреть в себе мир Божий.

Подобно тому́, как когда жалит скорпион, то яд его распространяется по всему телу и поражает сердце, так же и зло, нанесенное ближнему, ядом своим поражает ду́шу и лукавство его подвергает человека смертельной опасности. Поэтому пекущийся о том, чтобы труды его не пропали даром, должен быстро стряхнуть с себя скорпиона зла и лукавства. Ибо Богу подобает слава во веки. Аминь.

Преподобный Серафим Саровский

Священное Писание должно читать для того, чтобы дать духу своему свободу возноситься в небесные обители и питаться от сладчайшей беседы с Господом

Чтение Слова Божия занимало у о. Серафима довольное время, но и оно являлось для него иным лишь способом к единой цели – зрению иного мира. «Священное Писание, – говорил он после, – должно читать для того, чтобы дать духу своему свободу возноситься в небесные обители и питаться от сладчайшей беседы с Господом». Занятие Словом Божиим во время затвора, естественно, было увеличено, так как труд нести было невозможно и, следовательно, оставалось свободное от молитв время. «Вот я, убогий Серафим, – поведал он некоторым после, – прохожу Евангелие ежедневно: в понедельник читаю от Матфея от начала до конца, во вторник – от Марка, в среду – от Луки, в четверг – от Иоанна, в последние же дни разделяю Деяния и Послания Апостольские, и ни одного дня не пропускаю, чтоб не прочитать Евангелия и Апостола дневного и Святому.

Чрез это не только душа моя, но и самое тело услаждается и оживотворяется оттого, что я беседую с Господом, содержу в памяти моей жизнь и страдание Его, и день и ночь славословлю, хвалю и благодарю Искупителя моего за все Его милости, изливаемые к роду человеческому и ко мне, недостойному». Этого правила он держался и впоследствии. Читая Священное Писание, о. Серафим иногда вслух толковал Евангелие и Послания. Через дверь можно было даже слышать это, и тогда братия и богомольцы подходили и услаждались его объяснениями. А иногда неожиданно наступало молчание, не слышно было даже переворачивания листов. Святой затворник погружался в созерцание написанного.

Преподобный Иоанн Кронштадский

Евангелие есть солнце, просвещающее и оживотворяющее сердца наши

Сердце наше есть как бы мрачная земля; Евангелие есть как бы солнце, просвещающее и оживотворяющее сердца наши. Воссияй в сердцах наших истинное солнце правды Твоей, Господи!

Научился ли ты предзреть Господа пред собою выну – как Ум вездесущий, как Слово живое и действенное, как Дух животворящий? Священное Писание – вот область Ума, Слова и Духа – Бога Троицы: в нем Он проявляется ясно: глаголы, яже Аз глаголах вам, дух суть и живот (Ин.6:63), сказал Господь; писания св. отцев – вот опять выражение Мысли, Слова и Духа ипостасных, с большим уже участием самого человеческого духа; писания обыкновенных светских людей – вот проявление падшего человеческого духа, с его греховными привязанностями, привычками, страстями. В Слове Божием мы видим лицем к лицу Бога и – себя, каковы – мы. Узнайте же в нем себя, люди, и ходите всегда в присутствии Божием.

Человек, вы сами видите, в слове своем не умирает; он бессмертен в нем и по смерти говорит. Я умру, но и по смерти буду говорить. Сколько между людьми этого бессмертного слова, которое оставили по себе давным-давно умершие и которое живет на устах иногда целого народа! Как живуче слово, даже человеческое! Тем более – Слово Божие: оно переживет все века и будет всегда живо и действенно.

В благонамеренных сочинениях людей уважай свет Христов, просвещающий всякого человека, грядущаго в мир (Ин.1:9), и с любовью читай их, благодаря Светодавца Христа, всем ревностным неоскудно изливающего свет Свой.

Святитель Феофан Затворник

Лучше всего читать Божественное Писание с вниманием, рассуждением

Вопрошавшему о том, как спастись, Господь, со Своей стороны, задал вопрос: в законе что написано? как читаешь? (Лк. 10:26). Этим Он показал, что за решением всех недоразумений надо обращаться к слову Божию. А чтобы и самых недоразумений не было, лучше всего читать Божественное Писание, читать со вниманием, рассуждением, сочувственно, с приложением к своей жизни и исполнением того, что касается мыслей, – в мыслях, что касается чувств – в чувствах и расположениях, что касается дел – в делах.

Внимающий слову Божию собирает светлые понятия обо всем, что в нем и что около, и что выше его; выясняет свои обязательные отношения ко всем случаям жизни и святые правила, как драгоценные жемчужины, нанизывает на нить совести, которая потом точно и определенно указывает, как когда поступить в угодность Господу; укрощает страсти, на которые чтение слова Божия действует всегда успокоительно.

Игуменья Арсения (Себрякова)

Все святые приобщаются Слову Божию, все духовно воспринимают Его и Им преобразуются.

БОЖЕСТВЕННЫЕ ЭНЕРГИИ

Сущность же Божия остается непостижимой. Бог, по Своему Существу не причастный человеку становится причастным ему по Своим действиям, или энергиям. Бытие Божие дознается не по Его Сущности, а по Его энергиям. Святитель Григорий Богослов

Святитель Григорий Богослов

Бог непостижимый по сущности, постигается в Его творениях

«Сый» – Сущий – имя отождествляет Бога с подлинным бытием, которое противопоставляется небытию, ибо из всего обнимаемого чувством и созерцаемого умом, нет ничего сущего в настоящем смысле, кроме превысшей всего Сущности, Которая всему есть причина, и от Которой все зависит. Божество и Божественное познаваемо созерцаниями о том, что окрест Его, и непознаваемо в том, что Оно есть Само в Себе, и так признанием того, что есть, и отрицанием того, чего нет – образуется в нас как бы некий отпечаток Бога. Бог – Сущий, непостижимый, нетварный есть Первопричина, Первообраз всех тварных существ через преобщение не естества Божия, а Божественных энергий.

Палама учит, что Бог совершенно непостижим в Своем существе или природе, а познается через Его действия, чистые сердцем зрят Свет, яко ангелы во плоти.

Естество Божие непостижимо, а умопостигаемы Его мудрость, сила, благость, то есть Его ЭНЕРГИИ. Бытие Божие познается не по Его сущности, но по Его энергиям. Из энергии познается Сущность, что Она есть, но не что Она есть.

Энергия это то в Боге, что обращено к миру, что доступно восприятию. У трех Ипостасей Троицы единая Божественная энергия, как сила, благость, чудотворение. Сущность есть причина энергии. На Приснодеву сошел и Сам Дух и Сын, но Сын по Ипостаси, а Дух только в энергии Своей, почему только Сын, а не и Дух вочеловечился.

Великое Око Божественное видит и под землею, и в глубинах моря, видит все, что скрывается в человеческом уме.

Бог вне нас и Бог в нас

Абсолютно трансцендентное становится абсолютно имманентным. «Бог, как Трансцендентное, бесконечно абсолютно далек и чужд миру, к Нему нет и не может быть никаких закономерных методических путей (какие искал Варлаам в философии), но именно поэтому Он в снисхождении Своем становится бесконечно близок нам, есть самое близкое, самое интимное, самое внутреннее, самое имманентное в нас, находится ближе в нас, чем мы сами; Бог вне нас, абсолютно трансцендентное становится абсолютно имманентным особенно в таинстве Евхаристии.

Бог непостижимый по сущности, постигается в Его творениях, по Его Божественной энергии.

Энергия это то в Боге, что обращено к миру, что доступно восприятию.

Бог призывает нас к познанию Себя, чтобы нам быть друзьями Божиими и участниками Его вечного блаженства.

Непостижимым же называю не то, что Бог существует, но то, что Он такое, ибо и Моисей видел только задняя Божие и то покрытый Камнем, т. е. воплотившимся ради нас Словом, но творческая и промыслительная Сила Божия познается и естественными силами, и умозаключением.

Святитель Григорий Палама различает Сущность Бога и энергии, являющиеся внешним действием Бога. В Боге мы различаем Сущность, энергии и Ипостаси Троицы. Божественные действия, благодать – не Ипостась, не Сущность, не природа Божия и тем не менее не сотворены и вечны (Фаворский свет) – Они (энергии) множественны и разнообразны.

Сущность же Божия остается непостижимой. Бог, по Своему Существу не причастный человеку становится причастным ему по Своим действиям, или энергиям. Недоступный в Своей Сущности Бог выявляет Себя энергиями.

Бытие Божие дознается не по Его Сущности, а по Его энергиям.

Святитель Григорий Палама

О Божественных энергиях и их причастии

Апология пространнейшая к думающим, будто тем, что святые боготворящий дар Духа, коего Бог по сущности является высшим, называют не только нетварным обожением, но и божественностью, указывается на двух богов, или О божественных энергиях и их причастии.

1. Если есть кто-либо впавший по безрассудству в таковую дерзость, что противится словам святых отцов, то он всяко будет далеко от подобающего христианам незыблемого богословия. И если ему не кажется достойным почитания и изумления их учение, то каким образом для нас будет хотя бы отчасти похвальным его учение? Откуда же ему быть достойным доверия, когда он не считает надежными учителями святых? Если же он готов привести свои слова к соответствию проповедуемой отцами истине как к правильному и неизменному установлению, то и мы, направляясь к ней же и гармонично пользуясь ее неискаженным каноном, и направленное против нас писание опровергнем, и тех, кто, напрасно порицая нас, во многом отпал от прямого пути, призовем, насколько это от нас зависит, обратно на него.

2. Итак, «богословие одно передает соединенно, а другое раздельно; и ни соединенное разделять не позволительно, ни разделенное сливать». А кто противопоставляет одно другому и пытается упразднить одно при помощи другого, и благочестиво учащим, что Бог един, противопоставляет свое многообразнейшее разделение, а приводящим то, что в Боге различимо, выставляет в качестве контраргумента единство и нераздельность Бога и думает таким образом изобличить их как многобожников, таковой, используя против Духа словеса Духа, подобно тому, как чада эллинов использовали творение против Творца, пусть знает, что и он, будучи, скорее всего, по апостолу, неведение… Божие… имущим (1Кор.15:34), даже того не взял в толк, что применительно к Богу отрицательные высказывания не противоречат положительным. Ибо Он есть и Сущий, и Несуществующий, и везде, и нигде, и Многоименный и Неименуемый, и приснодвижимый и неподвижный, и вообще – все и ничто из всего. Ибо то, что кажется противоположным друг другу и более всего друг от друга по природе отстоящим и лишенным какой-либо сочетаемости, применительно к Богу примиряется и сочетается одно с другим, и одновременно является вполне истинным. Таким вот образом Божество и едино, и не едино, так что оба этих утверждения говорятся благочестиво, и каждое из них – во многих и различных смыслах.

3. Оно является не единым и по превосходству как сущее превыше единства и Само определяя единство. Является же не единым и как разделяемое, ибо единый Бог разделяется на три совершенные ипостаси; ведь Отец, Сын и Святой Дух суть различные лица единого Божества, не допускающие никакой взаимозаменяемости или какой бы то ни было общности. Различается также помимо этого и всецелое и неизменное существование Иисуса по нашему человечеству. Так что, этот единый Бог, нераздельно покланяемый в трех ипостасях и единой сущности, и неделимо разделяется также и на различные энергии. Ибо, согласно божественному Максиму, «говорится, что Бог из желания приведения в бытие каждого из сущих умножается, многократно увеличиваясь промыслительными выступлениями». И, по апостолу, оному дается Духом слово премудрости, иному же слово разума о томже Дусе, другому же вера, иному же дарования изцелений о томже Дусе (1Кор.12:8,9).

И значит, если и божественным разделением – по великому Дионисию – является благолепное выступление, тогда как божественное соединение сверхсоединенно само себя по благости увеличивает и многократно умножает, то неудержимые преподаяния, осуществления, оживотворения, умудрения по отношению к божественному разделению являются соединенными, а относящееся к человеческому богодействованию Иисус различается и по отношению к сему благолепному выступлению; ибо этому Отец и Дух ни в каком смысле не причастны, разве только по благоволению и человеколюбию и всему тому, что Он совершал как Бог. Итак, если мы стараемся своим словом соединять и разделять божественное, то надлежит нам исповедовать, что в Боге иное есть сущность, а иное – ипостась, то есть Лицо, хотя Он и один – в трех ипостасях и единой сущности покланяемый Бог.

И иное в Боге есть сущность, а иное – выступление, то есть энергия или воля, хотя и один Бог – деятельный и хотящий. Но как назвавший Его хотящим явил Его имеющим волю, так и провозгласивший Его деятельным – тем самым уже показал, что у Него есть энергия. Если же кто назовет деятельного лишенным энергии, то явно, что он полагает Его бездеятельным, даруя Ему лишь пустой звук слова «деятельность». Ибо «невозможно действовать, – говорит [Максим], – без природной энергии, равно как и существовать без природы и сущности».

4. Следовательно, как слыша Сына, говорящего: Аз и Отец едино есма (Ин.10:30), мы не сливаем ипостасей, но возводимся умом к единству сущности и неразлучности Сына от Отеческих оных недр (поскольку признаем одним предвечную сущность и Святую и всеми тварями покланяемую Троицу; и Единицей является нераздельный по сущности Бог, а по ипостасям – Троицей), так и когда говорим, что сущность и энергия Божия – одно, то ни божественного выступления не отменяем, ни действующую природу не почитаем ошибочно за энергию, ни дозволяем им переходить друг в друга. Ибо хотя применительно к простой и бестелесной сущности сущность и энергия и допускают одно и то же слово для своего обозначения, но каждая, имея соответствующие ей характерные особенности неизменными, пребывает одна сущностью, а другая – энергией. Ведь и Сын допускает для Своего обозначения одно слово с Отцом, – поскольку и всякому рождению свойственно делать рожденное тем же, что и родившее, – и, однако, Сын остается Сыном, не претворяясь в Отца по причине тождества и одного и того же определения по природе.

Впрочем, если кто благомыслящий, то не надо «слово» понимать здесь как «определение», но просто как имена, поскольку Божество по сущности неопределимо. Поскольку же бывает, что сущность и энергия разнятся между собой, то поэтому они также не терпят одного и того же слова (для своего обозначения), «и Божия простота от этого не терпит ущерба», как в другом месте опять же пишет сам великий Василий. И мудрый в божественном Кирилл ясно говорит, что «божественной сущности принадлежит рождать, а энергии – творить; природа же и энергия не тождественны».

5. Однако не потому одним и тем же называем мы божественную сущность и энергию, что бы абсолютно одним было обозначаемое и тем и другим термином, но, вдобавок к тому, что, как сказано выше, они обозначаются одним и тем же словом, и по причине бесконечной неисчерпаемости и нераздельности энергии, что, конечно же, является свойством и единого Бога, ибо один лишь Он во веки неизменно пребывает неизреченно Действующим. И не потому мы так говорим, что бы энергия не была от сущности, но потому что Бог, обладая всем вместе и сообща, нераздельно совершает каждое и, будучи всегда собранным в Себе Самом и никогда Себя не покидая, весь и один лишь является обозначаемым через каждое Свое выступление к каждому, как Неделимый в разделенном. Если и одно и то же – знание и ум, хотя последний, существуя прежде потенциально, затем уже актуализировался и как бы благоприобретенным имеет свойство мыслить уверенно и истинно, то коль паче это так применительно к Богу, у Которого нет ничего нового, поскольку ничего у Него вовсе никогда не возникает и не пропадает.

Итак, ум тождественен знанию. Но существует много знаний по причине многих объектов познания, а занимающийся всеми ими ум – один. И он является причиной каждого из этих знаний, а не они его. И ум знатоков чего-либо является по знанию причаствуемым учащимися у них, а по сущности – не причаствуемым и не переходящим к ним. Видишь, какое и здесь различие? Если же одновременно одно и не одно – знание и ум, то как же и у Бога не будет одним и тем же и не одним и тем же сущность и энергия, по отношению к Которому и противоположности, согласно отцам, оставляют борьбу друг с другом по причине Его сверхъестественности?

6. Но то, что они, т. е. сущность и энергия являются одним и тем же, признают и противоречащие нам. Однако же, и сие у них не твердо, ибо они в таком смысле говорят, что божественная сущность и энергия суть одно, чтобы эти имена были равнозначными одно другому, дабы, – говорят они, – не получилось у них много богов или сложный Бог, являющийся один, но состоящий из так или иначе различных частей. Хотя ничто никогда не будет составным с собственной своей энергией: ведь не сложен же луч из-за того, что он светит. Таким образом, говорящие, будто два названия обозначают одно и то же, обкрадывают слушающих, так как они почитают у Бога и сущность, и энергию, а эти под каждым из этого понимают не одного и того же Бога, сущего тем и другим, но посредством многих имен показывают Его абсолютно единым, так что Бог по их рассуждениям является бездеятельной сущностью или бессущностной энергией, не по превосходству Своему над понятиями сущности и энергии, а по лишению.

Ведь если сущность и энергия являются абсолютно неотличимыми друг от друга, то одно из двух будет пустым звуком имени, не имеющим никакого обозначенного им особенного смысла, так что им приходится, некоторым образом, пользоваться тем, что сказал о Боге Савеллий; ведь как он назвал сущность триименной, худо сведя в нее ипостаси, так и сии называют сущность двуименной, объединяя с ней природные энергии. Скорее же они полагают пустым звуком наименование энергии, произнося его применительно к божественной природе без какого бы то ни было особого смысла. Поэтому-то они и говорят об одной нетварной силе и энергии у Бога, что она, по их мнению, тождественна и неотличима по отношению к сущности Божией, а все остальные силы и энергии они низводят до уровня твари.

7. Мы же научились от отцов почитать нетварными все энергии Божии, если только кто не назовет омонимично энергией дело, сиречь результат. И когда мы говорим об одной единственной энергии у Бога, то подразумеваем ее объемлющей собой все их вместе. Ибо согласно отцам, как солнце своим лучом и освещает, и согревает, и пробуждает, и взращивает, и оживотворяет, так и Бог посредством единой энергии совершает все. Так что, как насчет солнца, если и собирательно назовешь действующим луч, то скажешь тем самым обо всех его действиях, и если назовешь все их, то с другой стороны скажешь об одном, так и применительно к Богу. Поэтому-то и найдешь иногда одну и ту же божественную энергию приводимой в единственном числе, а иногда – в множественном: «Ибо Господня плоть, – говорит Дамаскин, – обогатилась божественными энергиями по причине крайнейшего соединения со Словом, тогда как Слово через нее обнаруживало Свою энергию». Видишь, что одна и та же энергия является и многими, и одной? Как же ей разделиться на тварное и нетварное?

8. И единство сущности и энергии мы понимаем не как имеющее один и тот же смысл, но по нераздельности, так как всецелый и единственный и присно сущный Бог неделимо познается по каждой из энергий. Ибо отсюда скорее не сложным, а простым является Божество, как и мудрый в таковых вещах Дамаскин говорит: «чтобы не сложным было Божество, что есть дело крайнего нечестия, подобает думать, что каждое из того, что говорится о Боге, обозначает не то, чем Он является по сущности, но или показывает то, чем Он не является, или отношение, или нечто из того, что сопровождает божественную природу, или энергию. Ведь имя „Бог“ есть имя энергии, производимое от „бежать“ и „окружать все заботой“ или от „палить“, что означает „жечь“, или от „созерцать все“. Ибо Он, вневременно помыслив, созерцал вся прежде бытия их (Дан.13:42) и каждое, согласно Его вневременной и волеизъявительной Его мысли, которая есть предопределение, образ и план, приходит в бытие в предопределенное время».

Итак, возникающее тварно, а предопределение и божественное воление, и предведение и сосуществуют извечно вместе с сущностью Бога, и являются безначальными и нетварными. Но ничто из этого не есть сущность Божия, как сказано выше. И все это настолько отстоит от того, чтобы быть ему сущностью Божией, что и великий Василий в «Антирритиках» предведение Божие о чем-либо называет не имеющим начала, но имеющим окончание, когда предузнанное достигнет своего осуществления. Также и противоречащие нам понимают, хотя и нетвердо, что нетварная энергия тождественна сущности Божией, а нетождественность они отвергают полностью. Мы же здесь покажем явственно и нетождественность.