Текст книги "Секрет «Тенистых Песков»"

13

Спрятанная в тенистой роще плакучих ив, мастерская снов представляла собой здание цвета лаванды с плоской крышей и тёмными окнами. Когда Марен вошла внутрь, нос ей защекотал аромат ладана, и она едва не расчихалась. В комнате царил полумрак, воздух был как будто слегка задымлён. С потолка свисало несколько наборов колокольчиков, а из какого-то укрытия доносилось журчание струящейся по камню воды.

Вдоль задней стены выстроились полки, которые напомнили Марен магазин Лишты, если бы им завладел кто-то с патологической страстью к порядку. Бутылки, банки, контейнеры, коробки – все располагались отдельными рядами, и каждый предмет был тщательно промаркирован и выстроен по идеально прямой линии. На одной из нижних полок стояла маленькая белая машинка с надписью «СтериЛайт». Центр комнаты занимала длинная стойка, пустая, если не считать пипетки, мерных ложек и блендера.

За стойкой стояла молодая женщина с серебристыми волосами, которую Марен заметила на Слёте сонь накануне вечером. Сегодня на ней были тёмно-фиолетовая ночная рубашка, длинное ожерелье из бисера и золотой браслет, который спиралью поднимался до самого локтя. Волосы волнами падали ей на плечи, глаза были подведены бледно-голубыми линиями. На ком-то другом всё это выглядело бы полной безвкусицей, на ней – завораживало.

– Добро пожаловать, – позвала она серебристым, как её волосы, голосом. – Входите, входите.

Перешёптываясь, девочки вошли внутрь. Марен закрыла за ними дверь. Сквозь приторный аромат ладана пробивался запах настоящей мастерской снов. Пятка, мысок, пятка, мысок. Ноги Марен сами отбили быструю восторженную чечётку, хотя, по идее, ей полагалось шпионить, а не поддаваться чарам этого места.

– Меня зовут Талия Мандрагора, – представилась женщина, подзывая их ближе. – И я здесь для того, чтобы научить вас тонкому искусству создания сновидений.

Две девочки сконфуженно засмеялись, Пейтон и Мэдди начали перешёптываться. Кто-то начал напевать песню про бейсбол. Талия повернулась к рядам полок и вытащила две коробки, две банки и бутылку.

– Создание сна отчасти похоже на подготовку теста для выпечки, – сказала она, ставя предметы по прямой линии на прилавке. – Смешайте правильные ингредиенты в нужных количествах и в правильном порядке, и вы получите нечто прекрасное.

Пока что эта странная женщина говорила разумные вещи. Похоже, подумала Марен, она единственный человек в этом лагере, кто разбирается в снах.

– Но если вы взяли неправильное количество, – продолжила Талия, – или если добавили неправильный ингредиент, даже в крошечной дозе… пшик! – Сверкнув кольцами, она изобразила пальцами взрыв. – Ваши труды пошли прахом. Или, что ещё хуже, у вас получится кошмар. – На последнем слове голос её упал, и девочки притихли.

– А если кому-то нужен кошмар? – спросила девочка из дальней части их группы. Глаза Талии с голубой окантовкой вспыхнули.

– Этому вас никто не станет учить. Ни я, ни кто-либо другой в лагере «Тенистые Пески». Кошмары весьма коварны и потенциально крайне опасны.

Эта женщина и впрямь знала своё дело. Марен опёрлась локтями о стойку и оглядела ингредиенты, которые выбрала Талия. Лаванда, кирпичная пыль, кончики старомодных металлических перьев, яблочные семена, пузырёк чернил и небольшой клочок бумаги. Марен не знала эту комбинацию, но могла догадаться, что она означает.

– Давайте попробуем собрать их вместе, – сказала Талия, снимая крышки с контейнеров. – О чём вы думаете, глядя на эти ингредиенты? – Она подняла кончик пера, уголок бумаги и яблочное семечко.

– Школа! – выкрикнули две девочки.

– Старомодная школа, – сказала Айви.

Талия улыбнулась ей.

– Ты зорко подмечаешь детали. Когда вы создаёте сон, вы берёте все ассоциации, которые создаёт ваш мозг, и добавляете к ним крошечные детали.

Нога Марен отбила короткую чечётку. Совершенно верно.

– Итак, давайте добавим лаванду, – продолжила Талия, переложив ингредиенты в блендер и потянувшись за другой банкой. – Кто или что может пахнуть лавандой?

– Подушечка для глаз! – крикнула Мэдди.

– Учительница, – сказала Айви.

Талия ещё раз одобрительно улыбнулась ей. Как жаль, что у Айви был талант к снам, но она не могла его применить. Возможно, это всё осознанные сновидения. Благодаря им она так много всего знает! Марен тоже хотелось немного похвастаться, тем более что крошечная её часть очень хотела подружиться с этой классной новой учительницей.

– Кому вообще захочется сон про школу? – фыркнула Пейтон, а Мэдди хихикнула.

– Да, но это не обычная школа. Что в ней особенного? – Талия указала на стену с ингредиентами позади неё. – Что делает эту школу уникальной?

– Это школа чародеев! – сказал кто-то.

– Цирковая школа, – сказал кто-то другой.

– Школа викторианских кошек! – Слова сорвались с губ Марен прежде, чем она успела их осознать.

– Чокнутая, – пробормотала Пейтон.

Но Талия рассмеялась, и её смех был приятным и звонким, как колокольчик.

– О, мне нравится! За что я люблю сны, так это за то, что они могут быть буквально обо всём, что вам нравится.

Марен тоже любила их именно за это. По ней моментально прокатилась тёплая волна от макушки до кончиков пальцев ног. Их учительница между тем повернулась – а с ней и её пурпурное платье – лицом к полкам.

– Минуточку, кошачья шерсть и…

«Добавьте также усы», – подумала Марен.

– Усы!

Несмотря на её попытки оставаться беспристрастной в своей шпионской миссии, Марен уже любила эту преподавательницу.

Талия взяла названные ингредиенты и положила их на стол.

– Ну хорошо. У нас есть кошачья шерсть и усы, мышиная шерсть, щепотка меловой пыли, полщепотки порошка из тунца и звёзды из золотой фольги. Это потому, что тот, кто будет видеть этот сон, станет хорошо учиться в викторианской школе кошек.

Марен до боли хотелось попробовать этот сон. Может, Лишта сделает исключение для сна, при создании которого она присутствовала? Если нет, она изготовит его сама, как только вернётся в их магазин снов.

– Напоминаю, всё это заранее стерилизовано, – сказала Талия, добавляя в блендер ингредиенты. – Никто не захочет класть в рот нестерилизованную мышиную шерсть, верно?

Оглушительный рёв блендера заглушил дружное «фу-у-у!». Несколько девочек зажали руками уши, но Марен привыкла к этому этапу изготовления снов, хотя в их магазине они использовали кофемолку с ручным приводом. «Интересно, – задалась она вопросом, – как лезвия с электрическим приводом влияют на структуру сна?»

Пока блендер работал, Талия вытащила коробку, полную маленьких сетчатых мешочков. Они больше походили на марлю, чем на пакетики, которые обычно использовала Лишта, и не походили на те сны, которые были в стартовом наборе Марен или в киоске снов. Она наклонилась ближе.

Талия выключила блендер и погрузила внутрь ложку с длинной ручкой.

– Теперь давайте отмерим в каждый пакетик немного сонной смеси. Примерно четверть чайной ложки.

«А потом добавим снотворную соль или любое другое снотворное», – подумала Марен. Но Талия закончила заполнять пакетики и вытащила катушку ниток, из которой торчала игла.

– Всего несколько быстрых стежков рассасывающейся нитью, и всё! – сказала она, продевая нить в иглу и с ловкостью опытной швеи прошивая первый пакетик. – Обычно я оставляю их на несколько дней, чтобы они настоялись, но вы можете начать принимать их в любое время.

– А что насчёт?.. – Марен поджала губы и тут же осеклась, чтобы не сказать лишнего.

– Насчёт чего? – Талия взяла следующий пакетик и за три секунды сшила его. Она действительно выглядела так, будто знала, что делает, но как она могла забыть про магическую часть? Без снотворной соли или чего-то подобного эти сны просто оставят у вас во рту неприятный привкус кошачьей шерсти, мышиного меха и мела. Талия даже не подула на сны. Впрочем, Марен была уверена, что это работает только для членов её собственной семьи, – но даже они были вынуждены добавлять в сны снотворную соль.

– Это… все ингредиенты? – пискнула Марен.

Талия странно посмотрела на неё.

– Да.

Сердце Марен провалилось до колен. Она так надеялась, что эта красивая, невероятно крутая женщина – настоящий творец снов, как и она сама. Но Талия просто притворялась, как и все в лагере «Тенистые Пески».

– Можно мне одну штучку? – спросила Пейтон, очевидно, забыв, что викторианские кошачьи сны нравятся только чудакам.

– Мне тоже, – сказала Мэдди.

– И мне! – закричали остальные девочки.

– Конечно, – сказала Талия. Работая иглой, она ловко зашивала новые сны и один за другим придвигала их через стол. – В конце концов, вы все помогали изобрести этот сон. Надеюсь, он вам понравится.

Это вряд ли. Марен вздохнула. Кто-то делал для этого лагеря реальные сны, но это явно была не Талия Мандрагора.

14

– Выбирайте себе место! – Кендалл откинула прозрачную занавеску, открыв крытую террасу с видом на сверкающее озеро. Повсюду, мягко покачиваясь на ветру, висели разноцветные гамаки. Визжа от восторга, соседки Марен побежали занимать места. Все толкались, стараясь занять гамак поближе к воде. Это был великолепный способ провести жаркий день. Марен так и подмывало залезть в гамак, принять мятный расслабляющий сон и на час-другой забыть обо всём. Но её ждала работа.

К сожалению, Айви снова не было. Что же, это будет индивидуальная миссия. Марен дождалась, когда все устроились в своих гамаках. Кендалл тихонько храпела. Марен сбросила тапочки и выкатилась из гамака. Её босые ноги с тихим стуком коснулись досок причала. Подождав несколько секунд, она на цыпочках направилась к выходу.

Центр лагеря был безлюден, хотя на пляже было полно спящих детей. Айви, по всей видимости, сейчас в киоске снов, общается со своей бабушкой. Марен ощутила укол зависти. Ей хотелось поговорить с Лиштой где-нибудь за пределами вонючей уборной, где не нужно говорить шёпотом.

– Эй, Ма-Веспер!

Марен обернулась и увидела Хэлли. Её сестра и ещё две девочки из её группы выходили из киоска. Она поманила Хэлли, чтобы та подошла, и одна из девочек что-то сказала себе под нос. Другая девочка рассмеялась, но Хэлли закатила глаза и побежала вверх по ступенькам.

– Что такое? – спросила она.

– Что только что сказала эта девочка? – Марен прищурилась, глядя на подружек Хэлли, которые махали спасателю Эвану.

– Не бери в голову, – сказала Хэлли. – Всё хорошо?

– Да, – сказала Марен. – Но мне нужно кое-что тебе рассказать. Мы можем пойти куда-нибудь и поговорить?

Хэлли оглянулась на своих подружек. Те уже спускались на причал.

– Сейчас не могу.

– Ты шутишь, что ли? – сказала Марен. – Ты готова бросить меня, чтобы потусоваться с каким-то склизким мальчишкой?

– Он не склизкий, – сказала Хэлли. – И вообще, я не могу прийти вовсе не из-за этого. У меня дела. Как насчёт того, чтобы встретиться через полчаса?

Довольно подозрительное оправдание, но Марен всё равно кивнула.

– Если пройти по пляжу мимо знака «Отдыхающим запрещено заходить дальше» и потом ещё чуть дальше, можно увидеть лодочный домик. Встретимся там через полчаса, и не опаздывай, потому что мне нужно вернуться в свою группу.

– Понятно. Увидимся. – Хэлли быстро пожала ей руку и поспешила к подружкам. То, как Эван поедал её взглядом, пока она бежала по пристани, напомнило Марен голодного человека перед ломящимся от яств столом.

– Делай свою работу и наблюдай за пловцами, – пробормотала она, пытаясь не обижаться на Хэлли.

Слава богу, есть ещё Амос и Лишта, потому что от Хэлли, как оказалось, почти не было никакой помощи. С одной стороны, Марен было стыдно, что она обвиняла сестру, которая в течение нескольких месяцев, находясь в коме, ни с кем не общалась и уж тем более не болтала с мальчиками; с другой – она всё-таки обижалась на Хэлли за то, что та не восприняла это достаточно серьёзно.

Миновав поле, Марен прошла позади построек лагеря. За столовой стоял мусорный бак, полный жужжащих мух. Зажав нос, она заглянула в грязное окно, но на кухне было темно и тихо. Возможно, работницы кухни решили подремать после обеда и заодно посмотреть сон.

Когда Марен проходила мимо белого здания с надписью «ПРАЧЕЧНАЯ» над дверью, её внимание привлекла стопка коробок в окне. Она замедлила шаг и оглянулась через плечо, чтобы убедиться, что никто не смотрит, и нырнула внутрь здания.

Рядом со стиральными машинами и сушилками лежала огромная гора полотенец и простыней. Воздух здесь был влажным и приятно пах кондиционером для белья. Марен глубоко вздохнула и пожалела, что она не дома, где лежала бы сейчас в постели на свежевыстиранном белье, а родители смотрели бы в гостиной телевизор. Но она была здесь, а не там, и на неё возложена важная миссия.

Пытаясь держаться подальше от окна, чтобы не быть замеченной, Марен бочком подкралась ближе к ящикам. На них курсивом было написано «Иллюзии лунного луча», а внизу размещался небольшой рисунок с изображением полумесяца. Это было похоже на название компании по производству снов. Марен сняла верхнюю коробку. Та оказалась лёгкой – ещё один хороший знак.

Шмыг-шмыг.

Она застыла, прижимая коробку к груди. Звук доносился изнутри комнаты, откуда-то от стиральных машин.

Шмыг.

Но нет, это не стиральная машина или сушилка. И не мышь.

– А-а-анри? – прошептала Марен.

– А-А-А-А-А-АПЧХИ-И-И-И! – чихнула стопка белья, и Марен уронила коробку. Она огляделась по сторонам в поисках оружия и схватила тяжёлый кувшин со стиральным порошком.

– Кто здесь? – спросила она, отпрянув назад и целясь кувшином в груду белья. – Выходи сейчас же!

– Марен?

Куча зашевелилась, дрогнула и из неё показалась взъерошенная голова Амоса. Марен поставила кувшин и вытащила Амоса наружу.

– Что ты здесь делаешь?

Он смущённо моргнул и вытер нос тыльной стороной ладони.

– Прячусь.

– Но от кого?

– Я зависал со своей группой возле парковки, а эта женщина подъехала на грузовике и разгрузила их. – Амос кивнул на коробки с логотипом «Иллюзии лунного луча». – Мне она показалась подозрительной, поэтому я последовал за ней сюда и собирался открыть коробки. Но тут вошли Келвин и Мелвин, и мне пришлось нырнуть в груду белья.

– Что они делали? – спросила Марен.

– Они пересчитали коробки, а затем попытались подсчитать, будет ли чего-то там достаточно для следующего этапа, – сказал Амос.

Кожа Марен похолодела и покрылась мурашками.

– Они страшно слабы в математике, – сказал Амос. – Им пришлось прибегнуть к помощи калькулятора, чтобы умножить пять на тысячу.

Марен посмотрела на коробки.

– Итак, там пять тысяч снов. Слишком много для лагеря такого размера, особенно учитывая, сколько снов у них уже было. Как выглядела эта дама?

– Не знаю, уже не молодая. – Амос вытер бесхозным полотенцем нос, и Марен поёжилась.

– Примерно сколько ей лет? Как бабушке или как моей маме?

Амос задумался.

– Может быть, чуть старше наших мам? Где-то так.

– А раньше ты её в лагере не видел? – сказала Марен. – Во что она была одета?

– Не знаю… в обычную одежду, – ответил Амос. – У неё были ну очень яркие красные очки.

– И она только бросила кучу коробок в прачечной и ушла? – уточнила Марен.

– Вроде бы да, – сказал Амос. – Она очень хорошо ориентируется в лагере.

Бросив взгляд в окно, Марен частично стянула с коробки клейкую ленту и протиснула внутрь руку. И точно: коробка была полна снов. Она на ощупь узнала бы их где угодно. Марен вытащила горсть белых пакетиков.

– Интересно, откуда они знают, какие из них какие? – сказала она, поворачиваясь к коробке, чтобы посмотреть, есть ли на ней этикетка. Но на коробке были напечатаны логотип «Иллюзии лунного луча» и череда букв и цифр.

Вытащив телефон, Марен сфотографировала коробку, а затем быстро сделала снимки всех остальных коробок, на которых имелись разные комбинации букв и цифр. Затем проверила время.

– Пойдём, – сказала она. – Нам нужно встретиться с Хэлли.

Глаза Амоса стали огромными, как автобусные колёса. Марен застонала. Она не собиралась укорять Амоса за его чувства, но всё было бы намного проще, если бы все перестали влюбляться в её сестру.

15

– DU RIECHST NACH HAMSTERFÜЯEN![15]15
  Ты пахнешь лапками хомяка! (Нем.)


[Закрыть]

Амос выбросил руку, чтобы остановить Марен, и попал ей в живот.

– Там кто-то есть!

Вздохнув, Марен отмахнулась от роя комаров.

– Это просто Анри. Или, вернее сказать, Генрих. – Она указала на зелёную птицу, сидящую на крыше полуразрушенного лодочного домика.

Они проделали долгий путь через лес. Всё тело Марен чесалось и было сплошь в царапинах. Всё, о чём она могла думать, – это о том, как бы нырнуть в прохладное голубое озеро.

Амос шагнул мимо огромного папоротника и придержал его, давая ей пройти.

– За чем именно он шпионит здесь?

– Понятия не имею, – сказала Марен. – За него отвечает бабуля. Если, конечно, за Анри и его поведение можно отвечать.

– KДSESCHNÜFFLER![16]16
  Нюхатели сыра! (Нем.)


[Закрыть] – крикнул Анри.

– Я понятия не имею, что ты говоришь, Анри, – сказала Марен, чему она была рада. – И перестань кричать, а не то тебя услышат.

Анри отпрыгнул влево, затем вправо и недовольно, но уже тише, пискнул.

– Так-то лучше, – сказала Марен, заглядывая внутрь лодочного домика. Волны плескались о его переднюю стену, но внутри было сухо, а вдоль задней стены тянулись широкие полки, на которых, вероятно, когда-то хранились каноэ и каяки.

Хлюпая по грязи кроссовками, Амос метнулся мимо и смахнул с нижней полки клок толстой паутины.

– Лодочных домиков с привидениями не бывает, верно? – сказал он, вытирая руки о шорты и всматриваясь в стропила, где всё шевелилось.

– Определённо нет, – сказала Марен, хотя никогда раньше не видела такой жуткой лодочной станции.

Снаружи дул лёгкий ветерок, гнилые бревна строения скрипели и стонали. Тени прыгали и извивались, а внутри было как минимум на десять градусов холоднее, чем снаружи. Марен вздрогнула. Из собранных здесь ингредиентов получился бы эпичный кошмар. Она даже пожалела, что не взяла несколько контейнеров для сбора всякой всячины.

– Эй? – окликнула Хэлли снаружи.

– FREUND EINES MARIENKAFERS![17]17
  Друг божьей коровки! (Нем.)


[Закрыть] – отозвался Анри.

Марен и Амос вышли на пляж, где обнаружили Хэлли в окружении стайки уток. Увидев Анри, утки кряканьем поприветствовали его и подплыли к нему ближе.

– Привет, Амос, – сказала Хэлли.

– Эй, привет, как дела? – ответил Амос, а Марен так сильно закатила глаза, что даже стало больно.

Она быстро ознакомила Хэлли с тем, что они с Амосом выяснили, а затем рассказала им про письмо, которое заметила в домике директоров, а также про мастерскую снов Талии Мандрагоры.

– Её ингредиенты абсолютно легальны, и она выглядела так, будто знала, как делать сны, но она не использовала никаких снотворных средств, – сказала Марен. – Так что это был всего лишь маленький пакетик с правильными ингредиентами, которые не сработали.

– Странно, – задумчиво произнесла Хэлли. – Как вы думаете, она не знала или намеренно умолчала об этом?

– Вопрос на миллион, – сказала Марен.

– Бабушка велела мне никому здесь не доверять, – сказала Хэлли. – Даже людям, которые кажутся совершенно невежественными.

Хороший совет. В последнее время Марен списывала со счетов слишком много на первый взгляд невежественных людей.

– Что было такого важного на пляже, что ты до сих пор не могла встретиться со мной? – Она попыталась, но не сумела сдержать придирчивый тон.

– Я расспросила Кармеллу про её сны, – сообщила Хэлли. – Я сказала ей, что, когда вырасту, хочу стать продавцом снов, как и она, и попросила её научить меня всему, что она знает.

– Смело, – сказал Амос, и Марен согласилась. Если задавать слишком много вопросов, план Хэлли мог провалиться.

– Вы не поверите, что за чушь она несла! – воскликнула Хэлли. – Например, она сказала мне, что сны более эффективны, если на пакетик нанести эфирные масла.

Марен чуть не стошнило. Эфирные масла не должны попадать в рот, и они определённо меняли структуру сновидений. Она надеялась, что Кармелла не добавляла их в пакетики, которые продавала.

– Я видела бабушку за обедом и передала ей все сны, какие только собрала, – продолжила Хэлли. – Она анализирует их в своём коттедже, но у неё есть соседка по комнате, поэтому она должна быть осторожной.

– КРЯК! КРЯК! – Преувеличенно имитируя утиную походку, Анри вразвалочку вёл уток по кругу в какой-то странной птичьей игре.

– Хейни, ты смог сегодня что-нибудь сделать, кроме как завести друзей? – спросила Хэлли.

Анри нахохлил перья и стал вдвое больше обычного.

– Платёж подтверждён вчера, – произнёс он, точно имитируя дурацкий мужской голос. – Билеты на самолёт прибыли сегодня, так что давай удостоверимся, что мы готовы.

Марен, Хэлли и Амос изумлённо переглянулись.

– Ты шпионил за Келвином и Мелвином? – спросила Хэлли.

– WAFFELHOSEN![18]18
  Вафельные штаны! (Нем.)


[Закрыть] – заорал попугай так громко, что в ухе у Марен зазвенело.

– КРЯК! – поддакнула одна из уток.

– Хм, – сказала Марен. – Ты хотя бы рассказал бабуле, что слышал?

Шлёпнув на землю большую влажную какашку, Анри упорхнул на крышу лодочного домика. Марен вздохнула. Она не знала, почему она вообще ожидала, что с Анри будет просто. Тем не менее билеты на самолёт и платежи – уже что-то интересное. Очевидно, это как-то связано с тем письмом, которое она видела в коттедже содиректоров.

– Который сейчас час? – спросила она Амоса.

Амос посмотрел на часы.

– Пять двенадцать.

– Нам нужно вернуться к ужину, – сказала Марен.

– Будем надеяться, что все уже забыли про сэндвич, – сказала Хэлли.

Марен кивнула, но у неё было тайное подозрение, что сэндвич с индейкой – это только начало.